Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Что ж, если Патриция Мюррей хотела отомстить своим родителям и тётке, ей это удалось: новость о последнем приготовленном ею обеде Мюрреи перенесли очень тяжело. Миссис Мюррей даже стошнило, а её супруг с сестрой позеленели и были к этому весьма близки. Впрочем, слегка придя в себя, Флоэлла процедила сквозь почти что сомкнутые зубы:

— Вот мерзавка.

Гор беседовала с Мюрреями в отделе, не в допросной: в конце концов, это был просто разговор, а не допрос. Все сотрудники отдела Особо тяжких были на своих местах — кроме Лестрейнджа: утром Сэвидж пошутил, что тот временно, похоже, перешёл работать к Флэк — и всем хотелось пронаблюдать финал этой истории.

Когда Мюрреи ушли, Сэвидж кратко резюмировал:

— Весёлый будет суд.

— Да там много дел будет, — заметил Праудфут. — За два месяца-то.

— Но это имеет все шансы стать гвоздём программы, — возразил Сэвидж. — Особенно если мы опять не разберёмся с этими ларцами.

— Что, ещё один? — вскинул голову что-то внимательно считавший Долиш.

— Угу, — выражение лица у Сэвиджа стало таким, словно ему в рот засунули лимон.

— Что за ларцы? — спросил Гарри.

— Мы их называем ларцы смерти, — ответил Сэвидж. — Старая история, лет… сколько уже тянется? Восемь?

— Около того, — согласился Праудфут.

— И что? — Гарри не помнил никаких ларцов ни за время своего стажёрства, ни за прошлый год работы. Хотя, может, они просто прошли мимо него: перед ним же никто о ведущихся делах не отчитывался.

— Шкатулки, — сказал Сэвидж. — До сих пор мы встречали только деревянные. Чаще резные, но попадались и инкрустированные. Джон, расскажи ты лучше, — попросил он Долиша, и тот заговорил:

— На данный момент есть тринадцать штук — ты говоришь, новую нашли? — спросил он Сэвиджа, и тот кивнул:

— Вот только что эксперты подтвердили. Прямо перед Мюрреями, — он поднял со стола пергамент и слегка им помахал.

— Мы не знаем деталей техники изготовления, — продолжил Долиш. — Но известно, что шкатулка делается рядом с умирающим и как бы вбирает в себя его смерть. Жертва выпускает её, открыв шкатулку, и умирает точно так же. Проблема в том, что это может быть болезнь, например, или проклятье — и чрезвычайно сложно обнаружить само преступление.

— Но вы же обнаруживаете, — утвердительно проговорил Гарри.

— Это сейчас, — ответил Долиш. — Когда знаем, что искать. Первую нашли случайно.

— А как? — нетерпеливо спросил Гарри.

Долиш не был слишком разговорчив, и о своих делах распространялся реже остальных, так что с него сталось бы отделаться парой фраз, но Гарри надеялся на нормальный рассказ.

— Умер один из близких родственников одного из членов Визенгамота, — ответил Долиш. — Заподозрили яд — очень уж характерные были признаки. Дело отдали нам. Стали разбираться, провели экспертизы — ничего. Дважды ничего. Стали искать проклятья, и сперва не нашли, а потом наткнулись на нечто странное. Потом пошли изучать все предметы в доме. Нашли. Дело не раскрыли, но докопались до источника смерти — и на этом застряли. С тех пор при любых неочевидных смертях мы осматриваем дом на предмет наличия резных или инкрустированных деревянных шкатулок, проверяем, если находим. Но от этого толка чуть: мы всегда позади. Кто их делает, мы не знаем.

— И что, так ни разу и не нашли того, кто купил их? — недоверчиво спросил Гарри.

— Нет, — недовольно ответил Долиш. — Я бы на их месте тоже не стал признаваться, — добавил он. — А улик нет. Найдём источник — найдём покупателей. Тогда и дела закроем. А пока всё без толку.

— Заберёшь дело? — спросил Сэвидж, и Долиш кивнул. Сэвидж достал из стола папку и переправил её Долишу со словами: — Ума не приложу, кому понадобилось её убивать.

— Кого? — спросил Гарри.

— Милая пожилая леди. Одинокая. У неё есть племянники, но у них отнюдь не бедные родители — куда богаче почившей. Жила уединённо, кормила птичек, собирала и продавала грибы, травы и редких мелких тварюшек — тем и жила. Сочувствую, — сказал Сэвидж Долишу, и тот пожал плечами:

— Ну, кому-то точно понадобилось. Скорее всего.

Дверь открылась рывком, и в кабинет вошёл Лестрейндж — и выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что история с зеркалами ещё не закончилась.

— Не нашли? — всё же спросил Сэвидж, и Лестрейндж мотнул головой:

— Нет. Хотя получили, полагаю, большую часть оставшихся.

— Уже результат, — сказал Сэвидж, и Лестрейндж согласился:

— Результат. Мы были близко, — его верхняя губа чуть дёрнулась.

— Но они опять ускользнули, — добродушно проговорил Праудфут. — Просто магия какая-то.

Лестрейндж усмехнулся.

— Ну, на то они и волшебники, — заметила Гор, и в комнате раздались смешки. — Много нашли?

— Четырнадцать, — ответил Лестрейндж, и Гарри внутренне вздрогнул. Четырнадцать? Сколько же всего их было? — Мы не все коробки пока открыли. Но это уже не моё дело, и я ушёл. А вы как? Закрыли дело? — спросил он у Гор, и та удивилась:

— А ты откуда знаешь? Тебя же тут не было?

— Ну зачем-то же ведь Гарри у меня адрес Карасу спрашивал, — ответил тот. — Вряд ли ему захотелось заглянуть к нему в гости на чай. И об аресте речи не шло — тогда не пришлось бы идти ко мне.

— А за что его уволили? — спросил Гарри. В конце концов, ни у него самого, ни у Лестрейнджа сейчас не было никакого срочного дела.

— Я его не увольнял, — возразил Лестрейндж, и его глаза повеселели. — Он ушёл сам.

— Да расскажи ему, — вмешался Сэвидж. — Весьма поучительно же.

— Он был слишком… ретив, — ответил Лестрейндж. — И при этом не способен признавать свою неправоту — скверное сочетание для аврора. Серьёзных причин уволить его у меня не было, но и оставлять его на месте я не считал возможным — так что я искал повод. И нашёл, — закончил он, садясь, наконец, в своё кресло.

— Мне, может, тоже интересно, — вмешался Сэвидж. — Нас тут уже не было тогда.

— Я поймал его на том, что он выбил показания из одного подозреваемого, — ответил Лестрейндж. — Ложные, как выяснилось. Дело было мелким, на увольнение это не тянуло, но я же знал, что это не в первый раз. Мы с ним побеседовали, и мне удалось донести до него свой взгляд на подобную практику. И мы согласились, что его отставка будет лучшим выходом. Я полагаю, моё имя этому способствовало, — он чуть усмехнулся. — Не уверен, правда, что он понял.

— Мысль, что, сажая невиновного, он оставлял на свободе виноватого и давал ему возможность продолжать, оказалась слишком сложной для него? — удивился Гарри.

— По-видимому, — согласился Лестрейндж.

— Это не такая уж и редкость, — сказал Сэвидж. — Встречается намного чаще, чем хотелось бы.

— Но ты так никогда не делай, — проникновенно проговорил Праудфут, погрозив Гарри пальцем, и все рассмеялись.

Остаток дня Гарри занимался оформлением дела Мюррей. Оставалось только сообщить Стамп результат расследования — и это стало тяжёлым окончанием этого тяжёлого дела. Стамп рыдала и кричала, и клялась убить Мюррей, а Гарри с Гор стояли и держали в руках палочки, чтобы отразить возможное случайное заклятье. Что они могли сказать ей в утешенье? Ничего.

На следующий день, в пятницу, Сэвидж отпустил Гарри пораньше — скорее всего, помятуя, что в это воскресенье Гарри ждёт отнюдь не отдых — и тот, забрав с собою Джинни с Джеймсом, отправился с ними на море, где они провели весь длинный вечер, а потом и следующий день, лишь аппарировав домой на ночь.

Гарри так отчаянно не хотелось тратить воскресенье на дементоров! Да ещё такое жаркое — возможно, последнее по-настоящему жаркое воскресенье в этом году! Но его никто не спрашивал, и в половине девятого утра он уже был в аврорате. Флэк была на месте — и, похоже, страдала в своей форменной аврорской мантии от жары.

— Ты плащ взял? — спросила она вместо приветствия, и Гарри в ответ молча продемонстрировал ей сумку. Он тоже был в форме, но ему почему-то жарко не было — возможно, от неприятного волнения. — Рядом с ними холодно, — Флэк поёжилась и стёрла со лба пот, — а ведь ты же в первый раз? Тебе придётся… кхм… увидишь, — оборвала она себя, и Гарри это совершенно не понравилось. — Идём?

— Мы разве не будем ждать других? — удивился Гарри.

— У тварцев с серыми свои графики, — возразила Флэк. — У них времени полно — они там просто поселились. Это мы себе подобного позволить не можем, а им-то что?

— А ты хотела бы? — удивился Гарри.

— Ну, — улыбнулась Флэк, — если бы не работа, это могло бы быть даже неплохо. Там такие сладости!

— Я бы обошёлся, — буркнул Гарри, но Флэк лишь хлопнула его по плечу — может быть, даже сочувствующе.

Когда они выбрались из министерства, Флэк взяла Гарри за локоть и аппарировала.

Они оказались, насколько смог понять Гарри, на болоте недалеко от большой палатки. Здесь было куда прохладнее, чем в Лондоне — и Гарри полагал, что особенности местного климата тут вовсе не при чём.

— Мы где? — спросил Гарри, оглядываясь.

— Пеннинские гора и болота, — ответила Флэк и направилась ко входу. — Идём!

Палатка, даже снаружи выглядевшая немаленькой, внутри была просто огромной. Войдя, Гарри с Флэк оказались в большой комнате, центр которой занимал большой стол. Какой тут только еды не было! Впрочем, прежде всего бросались в глаза сладости: торты и пирожные, и шоколад, и даже мороженое! Здесь, конечно, были и фрукты, и сыр, и джемы, и даже мясо — но господствовал над всем этим шоколад.

— А вот и смена! — услышал Гарри, и Флэк толкнула его в спину, указывая куда-то влево:

— Иди, знакомься.

— Вот так просто идти? — спросил Гарри… нет, не в панике, конечно. Он не боялся встретиться с дементорами, но… он просто не ожидал, что это произойдёт вот так, с порога.

— Да нет, сначала с их хозяином, — засмеялась Флэк, а у Гарри от её шутки по спине пробежали неприятные мурашки. — Это же твоё первое дежурство.