Ледяная кровь (джен)

Герион услышал, как Винсент и Грегори за его спиной облегченно вздохнули.

— Всего лишь бездомная шавка, — выдохнул Драко. — А ну пошла отсюда!

Собака не тронулась с места, только вздыбила шерсть на холке, пристально глядя на них. Малфой поднял было палочку, но Гарри остановил его руку. Пес выглядел очень истощенным и измученным, его угольно-черная шерсть была спутана в жуткие колтуны.

— Такой худой… — жалостливо пробормотал Винс. — Вот, держи!

Под тоскливым взглядом Грега он скормил собаке все пироги, которые им дала с собой миссис МакБрайд. Кажется, теперь светлые глаза пса смотрели на слизеринцев гораздо более благосклонно, он даже завилял хвостом, а затем сел, с интересом глядя на них.

— Эй, ты что, собираешься остаться здесь? — весело спросила Панси.

Пес наклонил голову на бок и, словно дурачась, вывалил длинный розовый язык.

— Ну как знаешь. Но имей в виду, то, что мы собираемся сделать, крайне порицается нашим Министерством.

Черный хвост энергично забарабанил по земле. Слизеринцы прыснули.

— Кажется, он не меньший оппозиционер, чем мы, — заметил Герион.

Пес спокойно наблюдал за тем, как Драко наложил охранные чары, и за тем, как Гарри начертил на земле круг и выпустил в него очередного паука.

— Энгоргио! Ну что, сперва повторим пройденное? — спросил Герион. — Империо!

Паук замер, но, прежде чем Герион успел отдать ему хоть какой-то приказ, пес вскочил на ноги и угрожающе зарычал.

— Эй, спокойно — тебя никто обижать не собирается!

Его слова не произвели на пса никакого впечатления — он оскалился и медленно пошел на слизеринцев. Герион уверенно шагнул навстречу, поднимая палочку.

— Пошел прочь! — прикрикнул он.

Пес замер, словно оценивая его решимость, а затем неспешно направился к выходу из пещеры.

— Странная собака, — пробормотал Винсент, проводив его взглядом.

Герион только пожал плечами, вновь обернувшись к пауку:

— Империо!

На этот раз Винсент и Гергори тоже смогли выполнить заклинание Подвластия и теперь были очень горды собой.

— Ну что, наверное, нам пора попробовать следующее заклинание? — спросил Герион.

Друзья переглянулись и кивнули, плотнее сгрудившись вокруг зачарованного круга.

— Давайте тогда я первый, — произнес Гарри, наставив палочку на паука. — Круцио!

Паук дернулся и стремительно пополз в противоположную от него сторону. Герион вздохнул, скорее облегченно, чем разочарованно. Драко и Панси преуспели не больше него, а затем очередь дошла до Грегори.

— Круцио! — его палочка полыхнула пронзительно-алым светом.

Лапки паука поджались, и он перевернулся на спину, сотрясаясь в ужасных корчах. Герион почувствовал, как у него внезапно пересохло в горле.

— Хватит, Грег! — не выдержал Винсент и схватил друга за руку, заставляя его опустить палочку.

Тяжело дыша, Грегори оглядел друзей торжествующим взглядом: это был первый раз, когда он смог их превзойти.

— Да-а, Грег, похоже, мы чего-то о тебе не знаем… — после паузы медленно протянул Драко.

Следующей заклинание получилось у Панси. Герион завороженно наблюдал за тем, как ярко вспыхнули ее темные глаза, как губы изогнулись в пугающей, но удивительно привлекательной улыбке. Это было очень жутко, но и завораживающе одновременно.

Очередь вновь дошла до него, и Герион вскинул палочку, старательно отгоняя мысль, что на самом деле ему вовсе не хочется этого делать — с таким настроем уж точно ничего не выйдет. Нет, ему надо этому научиться — и он научится! Разумеется, глупо желать причинить боль пауку — нужно представить на его месте кого-то другого. Например, Дурслей — мерзких, ничтожных людей, которые издевались над ним все его детство. Или Моуди — убийцу его отца. Или того неизвестного предателя, который рассказал Дамблдору о Непреложном Обете. Герион очень надеялся, что он все еще жив: тогда Темный Лорд непременно его найдет. И вряд ли его казнь будет гуманной, но предатель ничего иного и не заслужил. Если бы он вдруг оказался здесь прямо сейчас, Герион ни на мгновение не задумался бы, прежде чем поднять палочку и…

— Круцио!

Горячая волна магии пронзила все его тело, точно звук прибоя зашумела в ушах. Все вокруг словно подернулось призрачным маревом, Герион даже почти не видел дергающегося перед ним паука. Ему потребовалось усилие для того, чтобы опустить палочку, прерывая действие заклинания.

Следом за ним заклятие получилось и у Драко. А вот Винс так и не смог применить Круциатус, но особенно опечаленным своей неудачей он не выглядел.

— Ну и как вам? — спросил Драко после того, как они отпустили несчастного паука.

— Честно говоря, довольно противно, — ответил Герион.

— Разве? А мне показалось наоборот — такой прилив сил, и ощущение, словно ты выпил горячий чай и сделал финт Вронского одновременно.

— Вот именно, — поддакнул Грегори. — Здорово же!

— Да, — ответил Герион, глядя на мелкие сверкающие снежинки, которые влетали в пещеру, влекомые резкими порывами ветра. — В этом-то все и дело…

* * *

С того самого момента как Герион при помощи Манящих чар призвал прослушку из Визжащей Хижины, вся их компания постоянно бросала на нее заинтересованные взгляды.

— Должен предупредить, что слушать ее будет далеко не так весело, как вы, должно быть, себе представляете, — протянул Драко. — Я, конечно, заколдовал прослушку таким образом, что мы будем слышать только те моменты, когда рядом с ней раздавались какие-то звуки, но за полтора месяца их все равно должно было набраться немало. И, подозреваю, большинство окажется абсолютно неинтересными.

— А вдруг мы сразу наткнемся на запись собрания Ордена Феникса? — оптимистично заявила Панси. — Представляете, как здорово будет?

Драко только вздохнул в ответ.

Слизеринцы расположились в уже привычном пустом помещении рядом с гостиной. Зависшая в воздухе прослушка, воспроизводящая все звуки, которые раздавались рядом с ней на протяжении этих полутора месяцев, сияла приятным фиолетовым светом.

Уже скоро они поняли, что Драко был прав: из зачарованной веточки доносилось уханье совы и скучные разговоры местных детей, а также студентов Хогвартса, подходивших к Визжащей Хижине, чтобы пощекотать нервы. Быстро заскучав, слизеринцы коротали время за игрой в карты, которые предусмотрительно захватил Драко.

Какое-то время спустя, проиграв Панси восемь сиклей, Герион наколдовал Темпус:

— Отбой уже совсем скоро, — с сожалением сообщил он. — Завтра выходной, так что предлагаю продолжить прямо после завтрака.

— Да, так будет лучше, — согласился Драко и уже поднял было палочку, чтобы остановить прослушку, но вдруг замер.

И причина была очевидна: комнату внезапно заполнили звуки, совершенно непохожие на те, что они слышали прежде.

— Что это? — прошептала Панси. — Будто у кого-то припадок…

Казалось, в Визжащей Хижине происходило что-то очень странное: слизеринцы слышали чье-то тяжелое, надсадное дыхание, подозрительный шорох и слабые глухие стоны. Они обменялись недоуменными взглядами. Внезапно раздавшийся треск заставил их подпрыгнуть от неожиданности. Звук был такой, будто кто-то рвал плотную ткань. Через несколько мгновений к нему добавился хруст, похожий на тот, с каким ломается сухая ветка. Неизвестный в Хижине уже не столько стонал, сколько скулил и подвывал.

— Его что, пытают? — прошептал Драко.

Герион покачал головой — у него начали появляться определенные догадки о том, что же на самом деле происходит в Визжащей Хижине. Внезапно настала тишина. Гарри невольно затаил дыхание, и тут… БАМ! Грохот был такой, словно в стену рядом с ними с разбегу врезался Хагрид.

— Мордред! — воскликнул Драко, непроизвольно подскочив на месте. — Да что же это?!

— Это Люпин, — тихо произнес Герион. — Мы только что слышали, как он обратился.

Глухие монотонные удары продолжались, и теперь Гарри мог ясно представить, что происходило в Визжащей Хижине: огромный волк яростно кидался на заколоченные окна. Наверное, он чувствовал близость людей и был вне себя от невозможности до них добраться.

— Дамблдор что, совсем свихнулся?! — нервно воскликнул Драко. — Я был уверен, что в полнолуния Люпин куда-то аппарирует! А он, оказывается, остается здесь, в школе! Мерлин великий, а что если он сможет выбраться из Хижины?!

— Дамблдор ведь наверняка наложил на нее кучу заклинаний, иначе те доски, которыми заколочены окна, уже давно бы вылетели… — робко заметил Винсент.

Удары продолжались — оборотень с тупым исступленным упорством пытался сломить стены своей тюрьмы. Герион начал понимать, почему среди жителей Хогсмида Визжащая Хижина пользовалась дурной славой.

— О да, разумеется, это все меняет! — не успокаивался Драко. — Дамблдор ведь так печется о нашей безопасности! Стоит только вспомнить о тролле, цербере, василиске и дементорах! А также о Сириусе Блэке, от которого непонятно чего ожидать, и который ходит по школе как у себя дома!

— Ладно, Драко, не горячись ты так, — неожиданно мягко произнесла Панси. — Мы же все равно ничего не можем с этим сделать, разве что не выходить на ночные прогулки во время полнолуния.

Оборотень издал протяжный леденящий душу вой, и Драко резко взмахнул палочкой. Стало тихо.

— Ладно, пойдемте спать, — все еще раздраженно произнес он, пряча прослушку в карман. — Мордред! Не представляю, как сохранять спокойствие, когда это существо будет учить нас защищаться от ему подобных! Да, нам было известно, что он оборотень, но, согласитесь, одно дело знать — и совсем другое услышать своими ушами. Это просто отвратительно!

Герион в ответ лишь безразлично пожал плечами — услышанное его не сильно впечатлило. Только было очень жаль, что предположение Панси не подтвердилось, и Орден Феникса если и собирался, то где-то в другом месте.

* * *

К сожалению, на прослушке больше не обнаружилось ничего интересного, Сириус Блэк тоже не объявлялся, так что дни шли размеренно и спокойно.

Хогвартс тонул в снегу, тропинку, ведущую к теплицам, совсем замело, и на последний в этом семестре урок гербологии третьекурсники опоздали. Впрочем, профессор Спраут отнеслась к этому с пониманием и ругаться не стала.

— Как хорошо, что уже завтра мы будем дома! — воскликнул Драко, когда после урока замерзшие слизеринцы торопились в свою гостиную. — Да после этого снегопада я даже дождю буду рад!

Внезапно из бокового туннеля вынырнул Итан и целеустремленно направился к ним.

— Всем привет! — бодро воскликнул он. — Герион, можно на пару слов? Хотел тебе кое-что рассказать.

— Да, конечно, — он покосился на друзей, — это что-то личное?

— Нет, — Итан помедлил. — Это, скорее, информация.

— Тогда пойдемте все вместе, — решил Гарри и, назвав пароль, первым шагнул сквозь открывшийся проход.

В гостиной было пустынно: младшие ученики убежали на улицу строить снежную крепость, а у большинства старшекурсников уроки еще не закончились. Но после того как их компания расселась в креслах у камина, Герион все равно взмахнул палочкой, накладывая Купол тишины.

— Ну, рассказывай, — произнес он, кивнув Итану.

— Это по поводу профессора Люпина. Он оборотень!

— И как давно ты об этом догадался? — спросил Герион, кинув предупреждающий взгляд на друзей.

— У нас ведь далеко не каждый месяц урок выпадал на полнолуние, так что я заподозрил неладное только в ноябре, — чуть взволнованно ответил Итан. — Осторожно расспросил учеников других курсов и выяснил, что болезнь нашего профессора напрямую зависит от фазы Луны. Но, честно сказать, я просто не мог в это поверить — ведь это немыслимо, чтобы оборотню позволили даже приблизиться к Хогвартсу, а уж преподавание!.. Поэтому я решил проверить еще раз, чтобы убедиться. И вот сегодня полнолуние, а вместо Люпина уроки снова ведет наш декан. Но, кажется, для вас это не новость, верно? Вы знали? Или догадались?

— Мы знали, — признался Герион. — Но, честно говоря, я думал, что и остальные быстро обо всем догадаются — это же так очевидно!

— Пожалуй, но только если им придет в голову в принципе задуматься о природе его болезни. Я-то с оборотнями прежде встречался, а вот для большинства это такие чудовища, которые никогда не появляются в жизни нормальных волшебников. А уж оборотень-профессор… Это просто кажется слишком нереальным.

— Он здесь учился, — заметил Герион. — На Гриффиндоре.

— Да, иногда людей кусают уже во взрослом возрасте, — ответил Итан, пожав плечами. — Даже не знаю, что хуже…

— Нет, он уже был оборотнем, но Дамблдор все равно принял его в школу.

— Что?! Но зачем?! Нет, я считаю, что мы относимся к оборотням несправедливо, но, если бы Дамблдор действительно хотел им помочь, ему стоило бы настаивать на изменении закона. А в том, что он позволил Люпину получить образование, нет никакого смысла, ведь это никак не изменило его положения в обществе. Согласно министерской классификации, оборотни — это просто опасные животные, такие же, как, например, мантикоры или драконы. У них нет никаких прав, в том числе и на волшебную палочку.

Герион тут же вспомнил, как они обсуждали оборотней на уроке Защиты.

— Скажи, а какое наказание ждет того, кто убьет оборотня в человеческой форме?

— Ну это будет зависеть от обстоятельств, — задумчиво протянул Итан. — Самым важным для судей будет то, было это самообороной или нет, а также знал ли убийца, что перед ним оборотень. Если знал, то пожизненного уже не поучит, даже если он использовал Непростительные. Но Визенгамот в любом случае всегда будет на стороне человека: я не знаю ни одного случая, чтобы за убийство оборотня кто-то получил что-то серьезнее штрафа. Они действительно совершенно бесправны.

— Надо сказать, это ужасно несправедливо, — заметила Панси.

— Что именно? — фыркнул Драко. — Оборотни ведь и есть твари, животные, так что нет ничего удивительного в том, что к ним относятся соответственно.

— Некоторые оборотни раньше были волшебниками, такими же как мы. Так почему мы относимся к ним хуже, чем к гоблинам или кентаврам? — возразил Гарри.

— Более того — хуже, чем к грязнокровкам? — подхватила Панси.

— Так, может, нам стоит указать грязнокровкам на их место, а не поднимать оборотней до нашего?! — раздраженно сверкнув глазами, ответил Драко.

— А ты оборотней, кроме Люпина, хоть раз видел? — насмешливо фыркнул Барнз. Было сложно поверить, что еще недавно он относился к Драко с боязливой осторожностью. — Многие из них — отличные ребята, которые заслуживают гораздо большего, чем прозябания в грязи Лютного переулка.

— Надо полагать, что наиболее отличными они тебе кажутся в полнолуние, когда без разбора пожирают всех, кого встречают на своем пути!

— Некоторые из них утверждают, что неплохо себя контролируют, хотя я, конечно, не проверял. Но, в любом случае, есть ведь Антиликантропное зелье, а на худой конец — зачарованные клетки, в которых можно переждать полнолуние. В остальное же время оборотни не опаснее обычных волшебников. Вот взять хотя бы Люпина — как преподаватель он не так уж и плох, а в полнолуния наверняка надежно изолирован…

— А вот в этом я не уверен, — фыркнул Герион. — Он превращается в Визжащей Хижине.

— Где?! — недоверчиво переспросил Итан. — Ну… Дамблдор наверняка снабжает его антиликантропным зельем, так что, полагаю, все не так плохо.

— Очень на это надеюсь. А вообще, я не уверен на счет полного равноправия, но, судя по тому, что я знаю, к оборотням мы и правда относимся неоправданно жестоко.

Драко раздраженно закатил глаза:

— Сообщи мне, когда захочешь, чтобы и вампиры стали полноценными членами нашего общества — хочу успеть эмигрировать.

Герион только весело улыбнулся в ответ.

* * *

Глядя на поля, проносящиеся за окнами Хогватс-экспресса, Герион думал о том, что зимние каникулы в этом году наступили как-то слишком быстро. Друзья наперебой строили планы на ближайшие пару недель, а ему вдруг ужасно захотелось рассказать им, что, скорее всего, почти ничего из задуманного исполнить не удастся: ведь их ожидает первый в истории массовый побег из Азкабана. И он, Герион, будет в этом участвовать! Внутри нарастала нервная дрожь. Мерлин великий, а что если это произойдет уже сегодня?! Настоящий бой, каждый участник которого может погибнуть в любую секунду…

— Эй, Гарри, что это с тобой?

Он отвернулся от окна, переведя взгляд на Панси.

— Со мной? Ничего, а почему ты спрашиваешь?

— У тебя такой вид встревоженный…

— Вовсе нет, просто не выспался, — быстро ответил Герион.

Панси кивнула и заговорила о другом, но он так и не понял, поверила она ему или нет.

* * *

Над Адамант Холлом кружили редкие крупные снежинки, которые таяли, не касаясь земли.

— Всю неделю лил дождь, так что тебе очень повезло, — заметил Ролен. — Я думал, еще чуть-чуть — и на нашем заднем дворе можно будет плавать. Впрочем, возможно, для нас подобная тренировка была бы нелишней…

Он резко осекся, когда в холл стремительно вошла Аррецила.

— Гарри, ну наконец-то! — от ее ласковой улыбки Гериону стало так тепло, словно он сделал большой глоток горячего шоколада. — Будем вечером украшать дом вместе?

— Да, конечно! — ответил он, улыбнувшись в ответ.

Разумеется, Селвины не уделяли такого внимания богатству праздничного убранства, как Малфои, например, им бы и в голову не пришло выпускать в доме множество разноцветных микроскопических фей. Аррецила, Герион и Ролен, который больше дурачился и путался под ногами, чем помогал, ограничились традиционными елями, украшениями из омелы и остролиста и множеством сияющих магических огоньков. Гарри удовлетворенно вздохнул: пусть получилось не слишком пышно и совсем не помпезно, зато уютно и по-настоящему волшебно.

— Ну что, вы закончили посыпать наш дом блестками? — насмешливо спросил лорд Селвин.

— Это не блестки, а огоньки, — фыркнул Ролен. — Тебе не нравится?

— Сойдет. Герион, пойдем-ка со мной — поговорить надо.

Гарри заметил, что Аррецила проводила их довольно мрачным взглядом — вероятно, она обиделась на то, что свекор не оценил ее стараний. Возможно, Герион тоже огорчился бы, но сейчас его гораздо больше интересовало, о чем Эйд хочет с ним поговорить.

Селвин привел его в свой кабинет и, опершись о стол, устремил на Гериона тяжелый взгляд своих светлых змеиных глаз.

— Совсем скоро мы нападем на Азкабан, — произнес он.

— Когда? — спросил Гарри, усевшись в кресло напротив.

— Это знаем только Темный Лорд и я, — криво усмехнулся Эйд. — Так что лучше я расскажу тебе о другом.

Он развернул на столе лист пергамента. Герион быстро понял, что изображенный на нем чертеж — это план Азкабана.

— Весь остров накрыт мощнейшим защитным куполом, но Лорд сказал, что нам об этом думать не стоит — с этой проблемой он разберется лично. Мы же поплывем из нескольких мест на побережье. В лодках нас будет по трое. Садиться плотнее бессмысленно, ведь на обратном пути к нам присоединятся узники. Тем более надо допускать вероятность того, что какое-то количество лодок аврорам удастся потопить, так что чем их больше, тем больше у нас шансов. К Азкабану мы подойдем под Дезиллюминационными чарами и пришвартуемся вот здесь, с северной стороны.

— А много нас будет? — спросил Герион, изучая чертеж тюрьмы, которая сейчас казалась огромной.

— О да. На штурм пойдут практически все, даже те, кто практически не работал в поле. Я, как ты понимаешь, от этого совсем не в восторге, но у нас сейчас катастрофически не хватает людей… После прибытия большая часть отправится внутрь Азкабана, а остальные будут на берегу, чтобы охранять лодки и помогать освобожденным узникам. Ты, разумеется, останешься с ними. С тобой будет Брент Крэбб. Его главная задача — твоя охрана.

— Что?! — возмущенно вскинулся Герион. — Мне не нужен охранник! Я же и так не буду участвовать в битве!

— Это распоряжение Лорда, так что не обсуждается. Но я с ним полностью согласен. Герион, ты очень сильный, умный и талантливый. Будет очень обидно, если ты умрешь в четырнадцать лет, тебе не кажется? Возможно, авроры постараются уничтожить лодки, чтобы лишить нас единственного пути к отступлению. И если ты окажешься у одного из них на пути, то можешь сразу считать себя покойником.

— А много там будет авроров? — угрюмо спросил Герион.

Несмотря на все доводы Эйда, идея приставить к нему охранника все равно казалась Гарри довольно унизительной.

— Министерство слишком полагается на дементоров и защитные чары, поэтому обычно там всего восемь охранников и пятеро авроров. Так что, если все пойдет по плану, операция будет не сложной. Но вот если авроры успеют вызвать подкрепление, нам придется туго. Впрочем, тебе стоит сосредоточиться на другом. На обратной дороге.

Эйд придвинул Гериону исписанный листок.

— Это — цепочки из порталов и аппараций. Они начинаются в разных местах вдоль берега и ведут в разные промежуточные точки, но заканчиваются в одном месте — секретном укрытии, где мы спрячем освобожденных узников.

— А что это за место?

— Какой-то дом, — ответил Эйд, равнодушно пожав плечами. — Понятия не имею, где он находится.

— Ты же помнишь, что я не умею аппарировать?

— Тебе и не нужно: аппарировать вместе с узниками, которые могут быть в ужасном состоянии, и взрослому человеку непросто. Так что на контрольных точках вас будут ждать помощники. Тебе же надо запомнить, какой вид имеют порталы, и где конкретно они будут, а также позывные. Эту бумагу ни в коем случае нельзя выносить из дома. И сожги ее сразу же, как только все выучишь, понял?

— Да, разумеется.

— Вот и отлично, — Эйд улыбнулся и протянул Гериону туго завязанный сверток. — Тогда держи.

В ответ на вопросительный взгляд он только загадочно усмехнулся. Всеми силами пытаясь обуздать нетерпеливое любопытство, Герион неспешно развернул сверток. Внутри была какая-то черная ткань. Гарри быстро понял, что это мантия, но Эйд вряд ли стал бы дарить ему одежду.

— Это то, о чем я думаю? — спросил Герион, доставая мантию.

На дне свертка блестела белая маска, украшенная серебряным орнаментом.

— Можешь не отвечать — я уже вижу, что угадал, — произнес он, осторожно доставая маску.

— Ну да, ты же не можешь пойти на операцию без униформы, так что считай это подарком от Темного Лорда на Йоль, — ухмыльнулся Селвин. — Между прочим, у тебя же нет Метки, так что по правилам твоя маска должна быть белой и без узоров.

— А я думал, что маски у всех одинаковые, — заметил Герион, продолжая с интересом изучать форму.

— Нет, они зависят от того, какое место человек занимает в нашей иерархии. У простых сторонников они белые, у тех, кто носит Метку — такие, как твоя, а у членов Ближнего Круга, напротив, серебряные с белым узором.

— Так это что, что-то типа аванса?

— Да, Лорд так и сказал, — весело ответил Селвин. — Очевидно, у него на тебя большие планы, потому что раньше он никогда так не поступал. Но, кроме того, это нужно, чтобы не привлекать к тебе ненужного внимания, ведь пока Лорд не сообщал о своем возвращении тем сторонникам, которые не носят Метку, — перегнувшись через стол, Эйд бесцеремонно щелкнул пальцем по краю маски. — Да, кстати, когда ты ее наденешь, узор изменится — у каждого он индивидуальный. А еще каждому полагается набор зелий — вот, смотри, флаконы крепятся на этот пояс…

* * *

Кажется, в этот вечер у Гериона и Эйда Селвина состоялась самая долгая беседа за все время их знакомства. Они разговаривали, пока посреди кабинета с громким хлопком не возник домовик, сообщивший, что Ролен и Аррецила ждут их к ужину. Герион направился к себе, но на пороге кабинета резко остановился:

— Послушай, я тут подумал: на нашем факультете есть одна девочка, Имоджен Стреттон, ее отца год назад приговорили к заключению в Азкабан. Как думаешь, может, мы могли бы освободить и его тоже?

— Стреттон-Стреттон… Да, я о нем слышал. Мне жаль, Герион, но мы не сможем ему помочь.

— Но почему?! Это же будет не трудно: просто возьмем с собой еще одного человека, и все!

— А ты уверен, что он захочет присоединиться к нам, что он не выдаст аврорам всех остальных беглецов и нас заодно?

— Но ведь не обязательно брать его с собой в укрытие! Мы могли бы просто вытащить его из Азкабана — а дальше пусть справляется сам.

— Пробегает он не долго — это же не Сириус Блэк. А знаешь, что с ним будет после того, как его поймают? К нему применят Поцелуй дементора. Так что, по сути, то, что ты предлагаешь — это не спасение, а просто медленная казнь.

Поднявшись из-за стола, Эйд подошел к Гериону и хлопнул его по плечу.

— Пока мы не можем ему помочь, — непривычно мягко произнес он, — но скоро все изменится, скоро дементоры покинут Азкабан. А потом, после нашей победы, его будет ждать амнистия, потому что хранение и даже чтение любых книг больше никогда не будет считаться преступлением.

Вернувшись в свою спальню, Герион выбрал мантию, которая, кажется, вполне походила для пусть и домашнего, но все-таки праздничного ужина: ведь сегодня была Ночь всех Ночей, начало Йоля. Однако взгляд Гарри все время возвращался к тому самому свертку. Вновь открыв его, он снял свои чудовищные массивные очки, а затем взял в руки маску, подошел к зеркалу и медленно поднес ее к своему лицу. На ней не было никаких завязок, но они были и не нужны: мгновение — и маска точно приросла к его коже. В отражении Герион видел, как ожили серебряные узоры на белой поверхности маски, поползли в разные стороны, а затем вновь замерли. Часть из них своими очертаниями теперь напоминала змей, а часть — молнии. Гарри усмехнулся, вспомнив о своем исчезнувшем шраме.

— Забавно, — пробормотал он и вздрогнул: голос был совсем не его — бестелесный, обезличенный настолько, что даже нельзя было понять, принадлежит он мужчине или женщине.

Вновь вглядевшись в свое отражение, Герион не мог не признать, что взгляд его светло-зеленых прозрачных глаз сквозь прорези маски выглядит довольно жутко. Возможно, зеркало считало так же, ведь оно в кои-то веки молчало, никак не комментируя его внешний вид. Обернувшись, Герион бросил быстрый взгляд на часы — да, ему стоит поторопиться — некрасиво заставлять Селвинов ждать.

Вдруг в голову пришла странная мысль: а что если он не сможет снять маску, которая словно приросла к его коже? По спине пробежали мурашки, и Герион раздраженно дернул плечом — в самом деле, это же просто нелепо! Быстро протянув руку, он, разумеется, с легкостью снял маску и, бережно отложив ее в сторону, стал поспешно переодеваться к ужину.

* * *

На следующий день Герион просунулся от холода и тяжелого аромата можжевельника. В первое мгновение он недовольно поежился, но тут же вспомнил, что это значит — сегодня они празднуют Йоль.

Селвины и Гарри провели этот особенный день вчетвером, и это было просто чудесно: сперва они летали на гиппогрифах, а потом долго грелись, сидя у пышущего жаром камина, болтая обо всем, кроме Лорда Волдеморта и грядущей войны. Было очень непривычно чувствовать себя не гостем, пусть и желанным, каким он всегда оставался в Малфой мэноре, а частью семьи. Просто подростком, отмечающим Йоль вместе со своими родственниками. Будто они были одними из тысяч обывателей, точно такими же, как большинство волшебных семей. В это было бы так легко поверить… Если не обращать внимания на то, что, даже когда лорд Селвин смеялся, его глаза оставались мертвыми и холодными, словно нечеловеческими — такими же, как у Селены, уютно обернувшейся вокруг шеи Гериона. Если не замечать легкого, почти незаметного напряжения в позе Аррецилы и едва ощутимых ноток тревоги в ее голосе.

— Предлагаю пойти в столовую — ужин уже наверняка готов, — предложил Ролен. — Эх, может, кто-нибудь мне объяснит, почему мы не едим запеченную индейку каждый день?

Глядя в искрящиеся весельем синие глаза кузена, Герион вдруг подумал, что очень не хочет, чтобы однажды они стали такими же, как у лорда Селвина.

— Ну что, пора, пожалуй, — произнес Эйд, когда праздничный ужин подошел к концу.

Мгновение — и все свечи и камины погасли. Адамант Холл погрузился во тьму.

Вслед за Селвинами Герион вышел на улицу. Уже наступила ночь, и деревья, окружавшие поместье, казались темной и неприступной стеной, даже более надежной, чем все защитные чары. Увитое лентами Йольское полено, подчиняясь движениям палочки лорда Селвина, замерло в воздухе посреди круга, выложенного из камней с начертанными на них рунами. Эйд негромко произносил напевный заговор, и внутри деревянной колоды медленно разгорался пурпурно-золотой огонь. Герион затаил дыхание, чувствуя, как сгущается вокруг них магия, окутывает теплом, связывает друг с другом невидимыми, но прочными узами. Глядя на Селвинов, Гарри расплылся в улыбке, вдруг осознав, что, кажется, действительно успел их полюбить.

С оглушительным треском Йольское полено разлетелось на части, и в высь взметнулся сноп огромных алых искр. Герион завороженно наблюдал, как они закружились в воздухе причудливым огненным водоворотом. Несколько мгновений спустя сверкающий вихрь разделился, и огни устремились к замершим в ожидании волшебникам. Гарри медленно протянул руку, и первая искра, похожая на большую огненную бабочку, плавно опустилась на его ладонь.

Герион почувствовал, как потоки магии стремительно вливаются в его тело. Словно волшебное пламя теперь струилось по его венам, даруя могущество и силу. Искры продолжали падать ему в ладонь, и Гарри, ведомый внезапно возникшей идеей, сосредоточился на одной из них. Он не был уверен, что получится, но все же решил попробовать. Йоль — это семейный праздник. Вся его семья здесь, кроме…

— Лети к моей крестной матери, — шепнул он. — Лети к Беллатрикс Лестрейндж.

Огонек сперва замер, точно в сомнениях, а затем устремился ввысь. Герион проводил его взглядом: сперва похожий на маленький костерок, он быстро превратился в алую точку, вскоре утонувшую в чернильно-черном небе.

* * *

Перед визитом к целителю Страуту Герион жутко нервничал: а что если колдомедик скажет, что его зрение почти не изменилось? Или сообщит, что запрещает ему любые нагрузки еще на несколько месяцев? И как он тогда отправится на штурм Азкабана? Ну а Флинт, узнав об этом, пожалуй, просто его убьет…

Целитель встретил Гериона очень радушно. Усадив его в кресло, он долго светил ему в глаза наколдованным светом и закапал несколько разноцветных зелий.

— Ну что же, лорд Розье, все очень даже неплохо, — наконец-то заговорил Страут. — Правда, к сожалению, полностью избавиться от очков вам не удастся.

Герион сник: хотя его сразу предупредили, что, скорее всего, так и будет, он, разумеется, все равно продолжал надеяться. Целитель вдруг улыбнулся и подмигнул:

— Они понадобятся вам для чтения.

— То есть в остальное время я смогу ходить без очков?! — переспросил Герион и, когда целитель согласно кивнул, едва удержался от громкого и восторженного вопля.

* * *

Гарри тяжело вздохнул и поежился, глядя на простирающуюся перед ним водную гладь. Мелкие острые льдинки царапали дно его небольшой лодки, а от промозглого ветра почти не спасали никакие согревающие чары. И все обещало стать еще хуже, но другого выхода у него все равно не было.

Сосредоточившись, Герион стукнул палочкой о борт, быстро проговорив заклинание. Лодка вздрогнула, точно испуганное животное, а затем понеслась вперед, постепенно увеличивая скорость. Подчиняясь заклинанию, она заложила довольно крутой вираж и помчалась к берегу. Ветер бил в лицо, заставляя щуриться. Скорость все нарастала, и Гериону показалось, что его хлипкое суденышко может вот-вот развалиться на части. Он снова применил заклинание, но на этот раз оно не подействовало. Герион с ужасом смотрел, как стремительно приближается берег, поросший высокой жухлой травой ржаво-рыжего цвета. Мерлин великий, он же так разобьется!

Гарри вскочил на ноги, выкрикивая одно заклинание за другим, но на взбесившуюся лодку они не действовали.

— Фините Инкантатем! — отчаявшись, воскликнул он, и вдруг лодка резко остановилась, точно врезавшись в невидимую стену.

Разумеется, прежде чем Герион смог понять, что происходит, он вылетел из лодки. Секунда — и над его головой сомкнулась темная ледяная вода. Одежда тут же намокла, вмиг став очень тяжелой, словно превратилась в железные доспехи, неумолимо тянувшие его ко дну, но Герион, с трудом вынырнув, отчаянно удерживал себя на поверхности воды. Он судорожно огляделся: проклятая лодка была слишком далеко!..

— Ну что, сдаешься? — раздался веселый голос откуда-то сверху.

И, прежде чем Герион смог ответить, некая сила вытащила его из воды, точно подцепив огромным невидимым крюком, и опустила на дно лодки.

— Дырявые мерлиновы подштанники! — раздраженно воскликнул Герион и резко взмахнул палочкой, накладывая на себя высушивающие чары.

От одежды тут же повалил пар: кажется, заклинание получилось даже слишком мощным.

— Ты только не перестарайся: сожжешь всю одежду и побежишь домой голый, как дурак.

— Если я что-то и спалю, то только твою метлу, Ролен! — фыркнул Герион, гневно глядя на веселого кузена, летающего вокруг с явно довольным видом.

— А я, между прочим, хотел тебя похвалить: в этот раз почти получилось.

Герион тяжело вздохнул, оглядывая небольшое озерцо, расположенное рядом с Адамант Холлом. Он уже несколько часов провел, пытаясь научиться управлять лодкой при помощи магии, но, несмотря на слова Ролена, получалось у него пока неважно.

— Ладно, — произнес Герион, усаживаясь поудобнее, — давай попробуем еще раз.

— Боец! — одобрительно заявил Ролен, закладывая крутой вираж. — Обещаю, что, как только все получится, я тайком от Аррецилы налью тебе бокальчик глинтвейна, и ты сразу согреешься.

— Ловлю на слове, — улыбнулся Герион и вновь сосредоточился на нужном заклинании.

«Я справился с василиском и дементором — справлюсь и с тобой, даже не сомневайся», — мысленно произнес Гарри, обращаясь к лодке.

* * *

Промозглый ветер гнул ветви деревьев и выл в каминных трубах так, что обитатели Адамант Холла даже проверили, не завелся ли у них упырь. Герион захлопнул огромный фолиант и кинул быстрый взгляд на снежные завихрения за окном. В этом была особая прелесть: сидеть в тепле и уюте библиотеки, в то время как на улице бушует вьюга. Однако уже было довольно поздно, так что Герион при помощи невербальной Левиосы осторожно переместил книгу на полку и покинул библиотеку.

Выйдя в коридор, он услышал громкий и взволнованный голос Аррецилы. Встревожившись, Герион подошел ближе, но замер, услышав свое имя. Подумав несколько секунд, он наложил на себя Дезиллюминационные чары и, осторожно подойдя к гостиной, заглянул сквозь щель неплотно закрытой двери.

Аррецила стояла к нему спиной, ее длинные темно-медные волосы красиво сияли в свете камина.

— Неужели я — единственная, кому небезразлична судьба Гериона? — звенящим голосом произнесла она. — Он ведь еще ребенок! А вы хотите взять его на штурм Азкабана?!

— Не мы — Лорд, — раздался спокойный голос Эйда.

— Я уверена, что вы даже не пытались его отговорить и защитить Гарри! Вам это просто выгодно, а о самом ребенке вы не думаете!

— Он уже не ребенок, Аррецила, — мягко заметил Ролен. — Ему четырнадцать.

— Вот именно! Скажи, пожалуйста, что ты делал в четырнадцать лет? Срывал уроки МакГонагалл и сбегал в Хогсмид? А Гарри пойдет на штурм Азкабана, столкнется с аврорами и дементорами… Станет преступником!

— Мы все преступники, дорогая — так уж вышло. Гарри никто не заставлял — он сам решил принять участие в операции.

— Гарри в силу возраста просто не понимает, во что ввязывается! А вы, Эйд, должны были запретить ему участвовать в этом безумии! Вы же его опекун!

— Как ты это себе представляешь? Мне пойти к Темному Лорду и сказать, что я запрещаю ему привлекать Гериона к делам Организации? Неужели я настолько плохой свекор, что ты хочешь от меня избавиться?

— Ролен, не ты ли меня уверял, что на близких Пожирателей Смерти их связь с Темным Лордом не распространяется? Вы его вассалы — его собственность, если говорить честно — но не я. И не Герион.

— Быстро же ты, девочка, отрастила ядовитые клыки, — весело хмыкнул лорд Селвин. — Значит, ты не видишь разницы между службой и рабством? А преданность для тебя — тоже самое, что и принадлежность?

— Эйд, простите, я не…

— Ни один человек не принял Метку против воли, — отчеканил лорд Селвин. — Мы все искренне клялись Темному Лорду в своей верности — и все равно большинство из нас от него отреклось. Думаешь, он стал бы вводить в Организацию человека, который изначально этого не желает? Зачем, чтобы получить удар в спину? Я знаю, что тебя волнует, Аррецила. Но уверяю, каким бы полезным не был твой дар, Темный Лорд ни к чему не будет тебя принуждать. А мы уж тем более. Ты в безопасности, девочка — никто тебя не тронет.

— Но Герион… Что бы вы не говорили, он еще ребенок, он ваш племянник, который находится под вашей опекой. А Темный Лорд даже не спросил вашего мнения, потому что оно его не интересует!

— Герион — это особый случай. Он уже сделал свой выбор. Темный Лорд его выделяет, как никогда не выделял никого его возраста. Герион помог ему возродиться, и Темный Лорд сильно ему благоволит. Полагаю, только из-за этого он до сих пор не поставил ему Метку. Он не хочет, чтобы после Гарри мог обвинить его в том, что из-за возраста он не мог в полной мере понять, на что соглашается.

— А если Гарри передумает, что тогда?

— Тогда он получит отсрочку до окончания Хогвартса и потеряет часть уважения Темного Лорда.

— А если он вообще не захочет присоединяться к Организации, то Темный Лорд оставит его в покое?

— Конечно, нет. И даже неважно, что Гарри — сын и внук Пожирателей Смерти или то, что он обладает даром, который очень нужен Темному Лорду, хотя этого уже было бы достаточно. Нет, в первую очередь, Темный Лорд никогда не отпустит того, у кого он в долгу.

— Вы сами себе противоречите, Эйд, вам не кажется? Вы же только что сказали, что Метку не ставят против воли! А сейчас получается, что, если Темный Лорд пожелает, чтобы я служила ему…

— То, даже не сомневайся, он сделает так, что ты сама придешь и попросишь его об этом.

— Не попрошу! — разозленной змеей прошипела Аррецила. — Я хочу жить нормальной жизнью, хочу посвятить себя изучению арифмантики и воспитанию детей!..

— Тут все очень просто, девочка: если ты так думаешь, можешь быть уверена, что ты ему не интересна.

Герион на цыпочках отошел от двери и направился в свою комнату.

* * *

Лежа в теплой постели, Гарри размышлял о том, что он только что услышал. Он совершенно не понимал Аррецилу: это же глупо — думать, что можно вести обычную жизнь, в то время как вокруг идет война, а твоя семья принимает в ней самое активное участие. Да, пока все было относительно спокойно, но однажды это изменится, и выстроенный ею мирок обязательно разрушится, рухнет. Нет, Гериону гораздо сильнее нравилась позиция Панси, которая собиралась сражаться с ними плечом к плечу.

Что же касалось его самого, то ничего из того, что он узнал, не стало таким уж сюрпризом. Он сделал свой выбор, когда предложил Волдеморту провести для него ритуал воскрешения, и пока не пожалел об этом. У него был шанс стать учеником величайшего темного волшебника, и Герион не собирался его упускать.

«Чем выше взлетишь, тем больнее будет падать», — вдруг раздался у него в голове резкий голос Амикуса Кэрроу.

«Я не упаду, — подумал Гарри, медленно погружаясь в сон. — Ни за что!»

* * *

Казалось, что Герион только сомкнул глаза, как кто-то сильно потряс его за плечо.

— Что?.. — сонно пробормотал он и, повернувшись, увидел склонившегося над ним лорда Селвина. — Эйд?! Зачем ты… — начал было Герион, но тут же осекся, — что, сегодня?

— Да, собирайся — у тебя пять минут, — лаконично ответил Эйд и вышел.

Вся сонливость тут же испарилась, сменившись нервным возбуждением. Герион вскочил, поспешно натянул на себя теплую одежду и черную форменную мантию Пожирателя. Маску он взял с собой, но решил пока не надевать.

Бегом спустившись по лестнице, Гарри влетел в холл. Оба Селвина его уже ждали.

— Ну что, Герион, готов? — как-то преувеличенно бодро спросил Ролен и, не дожидаясь ответа, крепко обнял его за плечи, утягивая за собой в вихрь аппарации.

Когда перемещение закончилось, Гарри обнаружил, что они оказались в каком-то незнакомом большом зале, заполненном людьми, одетыми в одинаковые черные мантии. Кто-то из них был в масках, а кто-то нет. Герион машинально оглянулся, пытаясь отыскать Темного Лорда, но его нигде не было. Зато он нашел Люциуса Малфоя, но тот лишь кивнул в знак приветствия и вернулся к разговору с каким-то смутно знакомым Гарри волшебником.

— Я отойду — надо поговорить с Терренсом. Еще увидимся! — произнес Эйд и, поочередно хлопнув по плечу сперва Ролена, а затем и Гериона, скрылся в толпе.

— Гарри? Это и правда ты?

Герион быстро обернулся:

— Элис? — неуверенно спросил он, глядя на стоящую перед ним девушку в жуткой маске.

Джагсон кивнула, взмахом палочки развеивая маску.

— Ты сильно изменился, я даже не сразу тебя узнала, — произнесла она и, немного нервно улыбнувшись, обернулась к Селвину. — О, привет, Ролен! Ваша группа ведь пойдет к караулке, верно? А мы на третий этаж.

— Да, я помню.

— А вы прорабатывали сценарий, при котором подкрепление к аврорам прибудет с воздуха, на метлах?

— Конечно, хотя если все пойдет по плану, то мы покинем территорию Азкабана прежде, чем к ним доберется хоть какая-то помощь.

— Да, но как думаешь…

Герион отвлекся от их разговора — ему показалось, что он заметил мадам Блишвик. Но фигура мелькнула и тут же пропала, затерявшись в толпе.

— А ты точно знаешь этого целителя Лорента? — продолжала быстро говорить Элис. — Уверен в его квалификации? Все-таки работа ему предстоит очень сложная…

— О, Элис, а я тебя везде ищу! — весело произнес подошедший к ним Барти Крауч. Его светло-карие глаза сияли, и вообще весь он лучился каким-то лихорадочным энтузиазмом. — Если в ближайшее время не вернешься к своей группе, то Паркинсон тебе голову оторвет.

— Считай, что уже вернулась! — быстро ответила Джагсон и, кивнув им на прощание, быстро скрылась в толпе.

Герион проводил ее недоуменным взглядом: Элис, которую он знал, никогда не была послушной и наверняка бы не удержалась от того, чтобы съязвить в ответ.

— Мне тоже пора, — с явным сожалением произнес Ролен и вдруг стиснул Гериона в объятиях. — Береги себя, брат мой.

Селвин резко отстранился и скрылся в толпе, но Герион продолжал пораженно смотреть ему вслед. Сердце колотилось где-то в горле.

— Пожалуй, это здорово — иметь любящую семью, которая тебя понимает, — задумчиво протянул Барти.

— Кажется, да, — растерянно ответил Герион. — Элис сегодня так странно себя ведет, — заметил он, желая побыстрее сменить тему разговора. — Я и не думал, что когда-нибудь увижу, как она нервничает. Очень непривычное зрелище.

— Ее можно понять, разве нет?

— Да, конечно, все-таки первый бой, — ответил Герион, изо всех сил стараясь скрыть собственную нервозность.

— О, нет, дело же не в этом. Погоди, ты не знаешь? Ее отец — один из тех, кого мы должны сегодня освободить. Абель Джагсон — авроры схватили его через месяц после исчезновения Темного Лорда.

— А Элис тогда было… лет шесть, кажется?

— Да, вроде того, — ответил Барти, едва заметно пожав плечами. — И, разумеется, с тех пор они больше не виделись.

Герион кивнул — он знал, что свидания с узниками Азкабана, осужденными за особо тяжкие преступления, были запрещены.

— Так вот, почему… — начал было Гарри, но тут же осекся.

Знакомая магия прокатилась по залу обжигающей волной. Барти, еще недавно легкомысленный и расслабленный, вмиг подобрался, точно сделавший стойку охотничий пес. Не почувствовать прибытия Темного Лорда было просто невозможно.

Тихие разговоры оборвались за одно мгновение, точно на несколько десятков собравшихся в зале магов наложили Селинцио, а секунду спустя раздалось тихое шуршание мантий — все они одновременно опустились на одно колено.

— Встаньте, друзья мои, — произнес Волдеморт. — Сегодня я не буду произносить длинных речей — я уверен в том, что вы не меньше меня хотите, чтобы узники Азкабана как можно скорее оказались на свободе, и вам не нужна дополнительная мотивация. Уже скоро наши соратники и друзья будут с нами, а те из вас, кто виновен в многолетнем бездействии, сделают шаг к тому, чтобы однажды, возможно, заслужить мое прощение. А сейчас отправляйтесь — и верните тех, кто двенадцать лет страдал из-за вашей трусости.

Волдеморт растворился в воздухе, и зал тут же заполнился гулом голосов. В разных углах помещения ослепительно вспыхнули разноцветные огни. Герион знал, что они обозначают разные группы, на которые им было необходимо разделиться. Коротко кивнув на прощание, Барти стремительно растворился в толпе. Герион тоже направился на свет одного из огней — ярко-желтого. Его сердце бешено колотилось, а где-то в районе солнечного сплетения будто звенела туго натянутая струна, посылая по всему телу волны неприятной нервной дрожи.

В углу уже собралась группа примерно из десяти человек. Большинство из них были в масках, и Герион пожалел, что не надел свою.

— О, лорд Розье! Наконец-то я тебя нашел!

— Здравствуйте, мистер Крэбб, — быстро произнес Герион, — Пожалуйста, зовите меня по имени — в конце концов, я же друг вашего сына.

— Да, верно, — немного растерянно пробормотал Крэбб. — Мерлин великий, это так странно: ты же ровесник моего Винса, а идешь с нами на штурм Азкабана… Как-то это неправильно.

— Всем приготовиться — две минуты до выхода! — громко произнес неизвестный волшебник в маске.

Герион торопливо надел свою маску. Ему показалось, что остальные члены группы кидают на него изучающие и подозрительные взгляды. Вдруг подумалось, что, возможно, они вовсе не рады присутствию Гарри, считая его обузой.

— Герион, подходи ближе, — произнес мистер Крэбб, и Гарри раздраженно дернул плечом, но послушался.

В воздухе медленно вращался небольшой деревянный штурвал, будто снятый с корабля времен позапрошлого века.

— Одна минута! — провозгласил неизвестный.

Вслед за остальными Герион ухватился за лакированное дерево. В воздухе вдруг вспыхнули ярко-зеленые цифры.

Десять секунд… Мерлин великий, только бы и впрямь не оказаться обузой и не опозориться перед всеми этими магами!.. Пять… Интересно, что будет, если он сейчас откажется в этом участвовать? — внезапно подумалось Гарри. Вернется в Адамант Холл и ляжет спать, как все его однокурсники. Одна!

Огромный невидимый крюк дернул Гериона куда-то вверх, мир смазался, слившись в безумном водовороте. Ноги сильно ударились о землю, Гарри пошатнулся, но не упал. Порыв ледяного ветра заставил его поежиться. Он огляделся — они стояли на берегу моря. Тот самый волшебник, который был главным в их группе, вскинул палочку, и портал с треском раскололся на части. Пути назад не было, а впереди, почти невидимое во мраке ночи, бесновалось и рычало Северное море.