Шахматная доска (гет)

«Осталась всего несколько дней!» Та же мысль посетила тем утром еще одного студента школы чародейства и волшебства Хогвартс, находившегося в спальне мальчиков шестого курса в башне Гриффиндор. Только в отличие от Драко Малфоя, для Гарри Поттера она была отнюдь не приятной. Всего лишь несколько дней здесь, а потом два месяца торчать у Дурслей. Еще одно лето, потраченное впустую. Одно радовало — совсем скоро ему исполнится семнадцать, и можно будет вдоволь колдовать, не опасаясь гнева министерства.

Гарри открыл глаза и, дотянувшись до тумбочки, взял очки и надел их. Мир сразу обрел привычную четкость. Все однокурсники еще спали. Неудивительно. Мало кто кроме него просыпался в девять утра по выходным. У Гарри же срабатывала привычка, посеянная еще тетей Петуньей.

Быстро сходив в ванную и одевшись, Гарри выскользнул в общую гостиную. Спускаясь по ступенькам, он увидел неожиданную картину: в кресле на руках с Живоглотом сидела Гермиона. Девушка задумчиво перебирала рыжую шерсть на загривке у кота и смотрела в окно. Взгляд остановился на светлом проеме, но Гарри был уверен, мысли ее сейчас были далеко. Не сходя с последней ступеньки, юноша прислонился к стене, не отрывая взгляда от задумчивого профиля девушки. Чуть вздернутый носик, темные локоны, спадающие на плечи. Губы гриффиндорца тронула улыбка. Как же хороша она была в этот момент!

Гарри вдруг поймал себя на мысли, что стал часто вот так смотреть на Гермиону. Нет, он и до этого наблюдал за ней. Она ведь друг! Что в этом такого? Он знал, как она морщит лоб, добавляя компоненты в зелье, как аккуратно ведет пером по пергаменту на уроках, составляя конспекты без единой помарки. У него так никогда не получалось. Но с какого-то момента ко всему этому прибавилось еще и чувство нежности, которое юноша испытывал, когда смотрел на нее. Бывали моменты, когда непреодолимо хотелось подойти и обнять ее, прижать к себе. Конечно, они часто обнимались. Как друзья. Но сейчас душа и сердце требовали отнюдь не дружеской ласки. Нет, он всегда одергивал себя, но от этого в душе всегда оставался не дающий покоя осадок — одним словом его можно описать, как сожаление. Они были вместе уже, бог знает сколько лет. Гермиона. Рон. Гарри не представлял себя без них. Всегда рядом, всегда помогут и поддержат. Самые близкие люди. Рон был ему братом пусть и не по крови, но по духу. А Гермиона... с недавнего времени, те братско-сестринские отношения, которые всегда сохранялись между ними, стали уступать место чему-то другому. Гарри еще не мог подобрать этому "другому" названия. Он вздохнул и вновь взглянул на девушку. Те же знакомые черты вновь вызвали волну тепла где-то у сердца.

Гарри оттолкнулся плечом от стены и двинулся к Гермионе. Не целую же вечность стоять около стены, просто наблюдая! Хотя, с недавних пор, юноша счел бы это за счастье.

Он медленно подошел и тихонько тронул ее за плечо. Девушка невольно вздрогнула, а ее питомец, недовольно мяукнув, спрыгнул с коленей и, задрав пушистый хвост, скрылся на лестнице.

— Прости, что напугал тебя. Я не хотел, — Гарри засунул руки в карманы брюк и, виновато, пожал плечами. Он всегда так делал, когда чувствовал себя неловко.

— Нет, что ты, Гарри, — Гермиона заправила вьющуюся прядь за ухо, — Ты меня не напугал. Я просто задумалась только и всего.

Девушка вздохнула и обняла себя руками, глядя куда-то в сторону.

— Эй, что с тобой происходит? — обеспокоенно спросил юноша.

Она подняла на него взгляд карих глаз и сбивчиво начала.

— Просто осталась всего пара дней до окончания шестого курса, — озвучила его утреннюю мысль девушка и как-то неуверенно взмахнула рукой, чем подтвердила опасения Гарри — Гермиона действительно очень переживает — раньше он не замечал у нее таких сумбурных жестов, — А потом... Что будет потом, я даже думать не хочу! Тебе исполнится семнадцать, защита твоей матери перестанет действовать! И вдруг... вдруг Волдеморт нападет, а тебе...тебе даже защищаться нечем. И...

Гермиона заплакала, а Гарри ошарашенно смотрел на подругу. «Да, неплохо начинается день. Страшно даже представить, что готовит нам вечер».

Гарри не имел опыта в утешении девушек. Да и в утешении кого бы то ни было, если быть честным. Но полагаясь на внутренний голос, юноша сделал то, что как раз было необходимо — он просто подошел и обнял подругу за плечи, нежно притянув к себе. Без лишних слов. Причины он выяснит потом. А сейчас Гермиона нуждается в поддержке. Да и он, наконец, получил то, о чем грезил несколько секунд назад.

А причины были. И немало. Всегда такая сильная, Гермиона Грейнджер уже несколько ночей не могла спокойно спать. Она боялась. Боялась потерять кого-нибудь из любимых, дорогих ей людей. Гарри, Рон, они были ей, как братья. Вместе они составляли единое целое. Золотое трио, как их называли. Так получилось, что за Гарри Поттера она всегда боялась больше, чем за Рона. И не потому, что она кого-то любила больше. Нет. Просто именно у мальчика, которого называли Надеждой всего Волшебного мира, была одна нехорошая привычка — притягивать к себе неприятности.

Тревога за Гарри стала для нее уже почти привычной. Сколько раз она почти теряла его. На каждом курсе Гарри жертвовал собой, чуть было не погибал. Тогда в конце пятого в Отделе Тайн, девушка уже смирилась с мыслью «Не выберемся!». Но всегда происходило что-то, помогавшее, защищавшее их. Позднее она поймет не «их», а Гарри.

«Счастливчик Поттер» — такое прозвище дали газетчики ее другу. В этом что-то было. Ни одному человеку не досталось всего, что выпало на долю Гарри Поттера. И Гермиона была уверена, не каждый пережил бы все это. Но было в юноше что-то, что помогало преодолеть, выбраться из самых, казалось, безвыходных ситуаций. Божья искра, дар. Храбрая Гермиона всегда боялась боли. Не своей. Боли близких. И она, несмотря на то, что была волшебницей и, по идее, не должна была верить ни в какие сверхъестественные силы, про себя всегда уповала на этот дар. И единственный страхом для нее было, что однажды он подведет и не сработает.

И сейчас, уткнувшись носом в его футболку и вдыхая такой родной, знакомый запах, девушка попросила о том, что мучило ее уже очень давно. Она подняла взгляд на Гарри и тихо сказала.

— Обещай мне, что с тобой ничего не случится! Что мы всегда будем вместе, что бы ни произошло. Что ты не оставишь нас с Роном. Обещай!

Гарри не ожидал такой порывистости от всегда рассудительной Гермионы, но все же ответил.

— Гермиона, со мной ничего не случится. Обещаю! — он крепче прижал ее к себе и усмехнулся, — Ты же знаешь, что добро в конце концов всегда побеждает зло. А я, вроде как, на стороне добра, — послышался слабый смешок, — С чего вдруг такое мокрое настроение?

Девушка улыбнулась и вытерла слезы.

— Не знаю. Просто. Я намочила тебе всю майку, — все еще всхлипывая, добавила Гермиона и показала на пятно на груди Поттера.

— Ерунда, — откликнулся Гарри.

— Эй, что это у вас тут происходит? — на лестнице, ведущей из спален появился заспанный и недовольный Рон Уизли (он все еще сильно переживал по поводу разгрома их команды в квиддич). Увидев, в каком недвусмысленном положении находятся друзья, он насупился еще больше и обиженно произнес:

— Извините, что помешал!

Юноша и девушка тут же отошли друг от друга на почтительное расстояние и улыбнулись.

— Это не то, что ты подумал, — сбивчиво проговорил Гарри и быстро перевел стрелки, — Просто Гермиона сегодня излишне сентиментальная.

В этот момент сентиментальная девушка подошла к Рону, взяв за руку, стянула его с лестницы и подвела к Гарри. А потом порывисто обняла обоих. Так они и стояли втроем, обнявшись.

— Спасибо вам за то, что вы у меня есть!

Рон обескуражено посмотрел на девушку.

— Гермиона, ты объяснишь, наконец, что происходит? — юноша вскинул брови, и те взлетели к самой челке. Не дождавшись объяснений, он обернулся к Гарри, — Ты хоть что-нибудь понимаешь?

Друг ответил ему легкомысленным пожатием плечами, но по глазам Рон прочитал, что Гарри весьма озадачен.

Гермиона, тем временем, успокоилась и предложила.

— Пойдем на завтрак? Только подождите меня — я сбегаю, умоюсь.

Ответом ей послужили два кивка.

Девушка не заставила себя долго ждать, и неразлучная троица покинула гостиную и направилась к Большому залу.

Коридоры были пустынны, и им практически никто не встретился. Не мудрено. В выходные замок оживал ближе к полудню. Уставшие под конец года студенты использовали выходные, чтобы хоть немного выспаться после долгих бессонных ночей, проведенных в библиотеке.

Но сейчас экзамены были уже сдали и оставалось только получить результаты, которые будут объявлены в конце недели. Ученики, наконец, могли вздохнуть свободно, ведь подготовка к ним съедала все свободное время.

— Как хорошо, что в этом году мы ничего серьезного не сдавали, — блаженно проговорил Рон, — Я почти уверен, что в этот раз все прошло, как по маслу.

— Прошло, как по маслу? Ты так уверенно это заявляешь после того, как чуть было не подпалил мантию профессора Снейпа, когда зажигал огонь под котлом на экзамене? Или когда ты чуть не убил профессора Флитвика, применив к нему вместо подушки призывающее заклятие такой силы, что тот упал прямо на тебя? — села на своего конька гриффиндорка.

— Ну, я же не специально, Гермиона, — протянул Рон, переглядываясь с Гарри и пряча улыбку, — К тому же никто не поспорил, что невербальное заклинание мне удалось. Подумаешь, немножко перепутал объект. И зелье у меня почти получилось. Если бы не гневные восклицания Снейпа, которые меня отвлекали, вообще все хорошо было бы.

— Рон, где ты видел Снейпа без гневных восклицаний? Да он уже родился с вечно недовольным видом и тонной сарказма в голове! Пора б уже привыкнуть, — усмехнулся Поттер.

Подходя к дверям Большого зала, гриффиндорцы заметили еще двух студентов, идущих на завтрак. Малфой и Забини о чем-то оживленно беседовали, не замечая застывших около Главной лестницы студентов Гриффиндора. Точнее, застыл Поттер, а друзьям пришлось поспешно затормозить, чтобы не врезаться в него на полном ходу. Глаза парня были опасно сужены, а кулаки то и дело сжимались и разжимались. Сейчас окружающий мир перестал для него существовать. Он сузился до размеров каменного холла, по которому в этот самый момент не спеша шел самый ненавистный человек последних шести лет его жизни.

Раньше, Гарри Поттер не думал, что можно кого-то так яростно ненавидеть. До белых кругов перед глазами. Да, были Дурсли, но те чувства, которые он испытывал по отношению к ним трудно назвать ненавистью. Скорее презрение и жалость. Ненависть же к этому слизеринцу была яростной и беззаветной. Драко Малфой стал олицетворением всего самого плохого, что случилось с ним в его еще совсем недолгой жизни. Сын Пожирателя Смерти, приспешника Волдеморта, того, кто лишил его родителей, нормального детства, — для Гарри не былолучшейкандидатуры, чтобы повесить на нее все те отрицательные чувства и эмоции, которые он испытывал.

Сколько раз за последний год они сталкивались?! Не было и дня, чтобы они не перекинулись между собой хотя бы парой колких фраз. Складывалось такое впечатление, будто что-то неминуемо тянет их друг к другу. Где был один, тут же оказывался и второй. И не всегда зачинщиком ссор оказывался слизеринец. Всегда добрый и отзывчивый, Гарри Поттер менялся на глазах, коль скоро его путь пересекался с Драко Малфоем, с которого при встрече с гриффиндорцем мигом слетали вся надменность и аристократизм. Лишь два зверя, готовые к последней схватке.

За шестой курс преподаватели пресекли более дюжины дуэлей между этими двумя. Гермиона пыталась призвать друга к голосу разума: что за детские выходки?! Не первогодки ведь уже! Но Гарри лишь молча кивал, выслушивая очередное наставление, и все равно поступал по-своему. Рон же всячески поддерживал друга, настаивая на защите чести, чем навлекал на себя гнев второй старосты Гриффиндора. Для Гарри Поттера же это было своеобразным способом выплеснуть накопившуюся ярость и гнев. А также притупить чувство вины, которое из-за смерти Сириуса снедало его изнутри. Да и кому, как не Малфою отвечать за все грехи, которые совершили Пожиратели Смерти?! Еще неизвестно, может он один из них! Сомнительно, конечно, но все же! И пока Гарри не имел возможности добраться до верхушки во главе с Волдемортом, встряска, которую обещали бесконечные стычки с Малфоем, была как нельзя кстати.

Вот и сейчас, глядя на приближающегося врага о чем-то спокойно беседующего с Забини, он весь внутренне подобрался, готовый при необходимости тут же выхватить волшебную палочку, находившуюся в заднем кармане джинсов. А в том, что такая необходимость возникнет, Гарри не сомневался.

— Гарри, пойдем в зал, — взмолилась Гермиона, понимая, что нужно поскорее увести друга, не то им всем светят большие неприятности. Она понимала, что Рон ей сейчас не помощник. Он сам был не прочь намять бока этому «подлому слизеринскому снобу», как он сам выражался.

Ее тихий голос услышали и слизеринцы. Увидев, стоящую у подножья лестницы троицу, те, не выказав ни малейшего интереса, с независимым видом продолжили движение ко входу в Большой зал. Но Гарри заметил, как напряглись плечи Малфоя, а рука непроизвольно потянулась к волшебной палочке. Поттер, не спуская глаз со студентов в зеленой форме, пошел вслед за ними.

Подходя к высоким резным дверям, Рон с Гермионой чуть подотстали, так же как и Блейз Забини. В итоге в дверь одновременно стали заходить Малфой и Поттер. Им бы просто разойтись — проем был достаточно широк: в нем поместилось бы, по меньшей мере, четверо студентов. Что уж говорить о двух подтянутых парнях. А вот не разошлись! Столкнулись плечами с такой силой, что треск, казалось, был слышен у преподавательского стола, который, по несчастью, оказался пуст. Через мгновение они уже стояли наготове с волшебными палочками, нацеленными друг другу в грудь.

— Нарываешься, Поттер, — опасно мягким голосом начал Малфой. — Не вмешивайся! — это было уже адресовано Блейзу, который попытался пресечь ссору.

— Где твои громилы, а, Малфой? Странно, что ты не прячешься за их спинами! — Гарри сделал знак друзьям, чтобы не подходили.

Гарри, конечно, знал, что с Малфоем еще курса с пятого начали происходить заметные изменения. Странно, но он больше не кричал о всемогуществе своего отца на каждом углу, да и Крэбб с Гойлом все чаще появлялись вдвоем без своего, наверное, теперь бывшего командира. Но, чтобы задеть этого подлого слизеринца, Гарри не гнушался никаких способов.

— Поттер, ты случаем голову не повредил? На всех прошлых дуэлях я появлялся без них. Чтобы тебя хорошенько отделать, мне даже напрягаться не надо. — Малфой с удовлетворением заметил, как гриффиндорец сжимает зубы. — А если уж ты так соскучился по Креббу с Гойлом... Они отсыпаются после вчерашней вечеринки по поводу вашего позорного поражения. Как мы легко вас вынесли! — Драко театрально возвел глаза к небу и глубоко вздохнул. — Жаль, ты этого не видел. Все склянки успел вытереть в кабинете у Снейпа?

Вот зараза!Гарри услышал, как Рон от злости хрустнул кулаком.

Весь вчерашний вечер Гарри провел в подземельях, занимаясь тем, о чем только что напомнил Малфой. Снейп заставил его чистить дурно пахнущие колбы и банки руками. Без магии. Конечно, Гарри было не привыкать, но сердце его обливалось кровью из-за того, что он пропускал решающий матч со Слизерином. Снейп! Вот ведь гад! Мог назначить взыскание на любое другое время, но нет! А все из-за того, что он кинул режущее заклятие в Малфоя посредине коридора. Чудо, что не попал. Да, возможно он увлекся, но не наказывать же таким способом!! На игре Джинни сделала все, что было в ее силах. Гарри это знал. Но куда ей было тягаться с Малфоем. Пожалуй, единственным, кто мог обыграть слизеринца был сам Поттер, который в это время имел удовольствие лицезреть профессора зельеварения и груду запачканных склянок и баночек.

— Если бы Гарри вышел на поле, не видеть бы вам кубка, как собственных ушей! — яростно выпалила Грейнджер. — Ты в жизни его не обыграешь. Мастерства не хватит!

Малфой ничего не сказал в ответ на слова девушки, он вообще уже давно перестал обращать на нее внимание. Слизеринец лишь смерил гриффиндорку убийственным взглядом. Он получился настолько говорящим, что девчонказарделась. Такие фокусы ему всегда удавались, в отличие от того же Поттера, который обычно скорее предпринимал попытку пробуравить в Малфое дырку, нежели выказать презрение. Так то! Нечего лезть, когда не спрашивают. Вон даже Поттер подошел поближе, словно пытаясь защитить. Защитничек, дементор тебя поцелуй!

— Поттер, сегодня. В полночь, — тихо сказал слизеринец и перевел холодный взгляд на парня, — Запретный лес. Лунная поляна. Я покажу тебе там свое мастерство!

Гарри смотрел в серые глаза и медлил с ответом. Запретный лес... Уж не очередная ли подстава в стиле Малфоя? Хотя на прошлые дуэли он исправно являлся. Как, собственно, и преподаватели, которые так и не дали завершить им задуманное. Такое ощущение, что у них где-то загоралась красная кнопка, коль скоро эти двое решали выяснить отношения. Вот и приходилось двоим неудавшимся дуэлянтам каждый раз улепетывать со всех ног, дабы не попасть под раздачу. Что ж. Запретный лес — это не класс и не коридор.

— Гарри, нет! Он же тебя специально провоцирует! — перед юношей выросло лицо Гермионы с испуганными глазами. — Рон, ты-то хоть скажи ему! — предприняла новую попытку девушка, но Уизли лишь мотнул головой, мол, «пусть сам принимает решение».

— Ооо. Кажется наш Герой — трус! — видя нерешительность Поттера, протянул Малфой.

— Я согласен, — больше не медля, произнес Гарри, о чем мгновенно пожалел. Та ухмылочка, которой наградил его Малфой, юноше совсем не понравилась.

— Малфой, Поттер! Что здесь происходит? — подошедшая профессор МакГонагалл смерила юношей строгим взглядом, на ходу замечая, наставленные друг на друга палочки. Да, эти двое не дают ей покоя ни днем, ни ночью, — Вы мешаете проходу других студентов!

Парни только сейчас поняли, что все еще стоят в дверях, и около них собралась уже изрядная толпа желающих выйти или наоборот войти. Они, как по команде, убрали волшебные палочки и направились каждый к своему столу, начисто игнорируя друг друга. Дуэль все расставит по своим местам. За юношами поспешили их друзья.

Гарри уселся на скамейку у гриффиндорского стола и уставился в свою тарелку. Есть не хотелось. Радужное настроение, созданное предвкушением стычки со слизеринцем, улетучилось, вместо себя оставив странное, буквально ноющее, беспокойство. И что его дернуло повестись на эту дурацкую авантюру?! Малфой, наверное, сейчас смеется над безмозглым гриффиндорцем, который так легко попался на его ловушку. Гарри поднял хмурый взгляд на слизеринский стол и поймал на себе чуть насмешливый взгляд серых глаз. Захотелось удариться головой об стол. Гермиона была права. Тысячу раз права! Этот придурок снова его спровоцировал! Но не мог же он признаться ей, что когда слизеринец назвал его трусом, все остальное перестало для него существовать. Лишь стук собственного сердца в барабанных перепонках. Быть трусом — самое позорное качество человека. По крайней мере, так считал Гарри. В порыве ярости он и согласился на эту дуэль. Если быть честным, он был готов согласиться на все, лишь бы никто не посмел обвинить его в трусости. Теперь-то он понимал, как ловко он сыграл на его чувствах и как хорош был план Малфоя. Тут даже Филч не нужен. Запретный лес — не детская песочница. Если с ним что-то случится, обо всем будут знать лишь Малфой и Забини. Можно считать, что виновных точно не найдут. Не побежит же мулат жаловаться на своего соратника.

Почему он не подумал об этом раньше?! Черт!!

Рядом сидел Рон и с аппетитом поглощал свой завтрак. Настроение у него было, как ни странно, отличным.

Гермиона же, напротив, казалось, сдерживалась от того, чтобы кого-нибудь ненароком не убить. Причем, она еще не решила, будет ли это противный хорек или же лучший друг, который раз от раза влипает в идиотские истории и никак не хочет учиться на своих ошибках. Девушка злилась и на себя: она снова не сумела воспрепятствовать. Хотя как тут воспрепятствуешь — когда Гарри что-то стукнет в голову, его и бульдозер не остановит. Упрямец! И Рон тоже хорош...

Как раз в этот момент, Гермиона услышала...

— Я буду твоим секундантом! Как тогда, на первом курсе, помнишь? — Рон увлеченно кромсал запеканку.

Нет, это уже никуда не годится!

— Вот именно, Рон, как на первом курсе! — не выдержала и взвилась Гермиона.

— Ну да. А что? — не понял Уизли.

— Да то, что на первом курсе, если ты помнишь, Малфой вас подставил: он не явился на место, а вместо него пришел Филч! Так же в полночь! А потом нас чуть не слопал Пушок!!!

Гарри вспомнил маленькую зазнайку Гермиону. Сейчас это вызывало улыбку, а не раздражение, как тогда. «Нас могли убить! Или еще того хуже, исключить из школы!» Лохматая девчушка захлопывает дверь прямо перед лицами двух друзей. Гарри улыбнулся. Да, Гермиона все-таки пересмотрела свои приоритеты.

— Гермиона, да придет Малфой, не переживай. На прошлые дуэли он даже не опаздывал. — Гарри попытался успокоить подругу и себя вместе с ней, но, как оказалось, только распалил огонь.

Гриффиндорка недобро сузила глаза.

— О, спасибо! Теперь я совсем не волнуюсь! Ты идешь на дуэль непонятно с кем, ночью, один, — на праведный крик Рона «Со мной!» она не обратила внимания. — И куда... в Запретный лес!! Ты хоть понимаешь, что ты творишь?! Да Малфою с тобой и делать ничего не придется. На тебя и без этой вашей дурацкой дуэли кто-нибудь нападет... оборотень или детки Арагога! А ты тоже хорош! — Гермиона обернулась к опешившему Рону. — «Я буду твоим секундантом!» Лучше бы отговорить помог!

— Гермиона, — примирительно начал Гарри. С ней ему ругаться ужас как не хотелось.

— Да ну вас! — девушка резко подскочила и унеслась в неизвестном направлении, махнув рукой.

Гарри тяжело вздохнул, поставил локти на стол, сцепил руки в замок и уперся в них подбородком. «Все лучше некуда!»

— Ты тоже считаешь, что я веду себя, как полный придурок? — Поттер задал Рону мучавший его вопрос.

— Я считаю, что ты ведешь себя, как настоящий гриффиндорец! — убежденно заявил тот. — Малфой — последняя сволочь. Ты своими действиями ставишь таких, как он, на место. И если не ты, то кто?!

— Да, наверное, ты прав, — не очень уверенно проговорил Гарри. — Рон, ты не обижайся, но в лес я без тебя пойду. Все-таки у нас дуэль один на один.

— Даже не думай! — прервал его друг. — Я пойду с тобой! В конце концов, если вдруг тебя убьют, кто принесет твои бренные останки в здание школы? — и он по-дружески ткнул Гарри локтем в бок, и тот, улыбнувшись, кивнул.