Империя бессмертия (джен)

В пустой класс, как обычно, главы курсов собирались незаметно. Никто никого не ждал у выхода из столовой, чтобы дойти вместе. Каждый старался затеряться в толпе, и лишь в самом конце отбиться от остальных. Так безопаснее, меньше любопытных глаз и ушей. Поэтому Гарри поднялся до третьего этажа с Гермионой, и только когда девочка завернула в сторону своего крыла, осмотрелся и быстро спустился на минус первый этаж. Иногда Поттеру казалось, что каждый студент в тайне мечтает стать лишь незаметной тенью, чтобы свободно перемещаться куда угодно.

В классе пока еще были лишь Кесси и Мальком. Гарри молча сел за стол, ему лишь кивнули. Он достал пустой лист бумаги, знал уже, что некоторые собрания глав курсов проходят в полной тишине. Правда, определить, какое из собраний будет молчаливым, он пока не мог. Просто листы бумаги лежали перед Кесси и Питером. Через двадцать минут собрались все семеро старост. Второкурсник Джордж Рэй ерзал на стуле, чувствуя себя неуютно. Наверное, он чувствовал то же, что чувствовал Гарри. Дискомфорт и некую неуверенность. Казалось, что младшекурсники здесь — лишние. Все будет решено без них.

Мальком поднял указательный палец вверх, чтобы все обратили на него внимание. Он достал из шкатулки два смятых листа бумаги и положил их в центр стола.

"Списки тех, кто имеет сейфы в Гринготтсе. И три человека из прошлого выпуска, о которых удалось хоть что-то узнать", — появилось на листах перед главами.

В первом списке Гарри обнаружил и свою фамилию, но зачем этот список здесь, он не знал.

"Больше ни о ком ничего не известно? Гарри."

"Нет. Есть копии документов об исследовании человеческой памяти и ее сохранении после смерти носителя. Но это уже второй вопрос, — Мальком обвел взглядом всех присутствующих, прежде чем на их листах появилось продолжение. — Я предлагаю написать завещания по нисходящей. В списках много разных людей, но разглашать информацию я не вижу смысла. Имеется сейф Малькомов. Я пишу завещание на Стэллу. Стэлла пишет завещание на Кесси и так далее".

"Зачем?" — спросил Гарри.

"Ты веришь, что в этой жизни есть что-то вечное?" — задает встречный вопрос Кесси.

"Не знаю. Нет, наверное".

"И мы не верим, — эта запись сделана почерком Стэллы, — И мы помним, как все было раньше. Как я хотела поступить на Райвенкло в Хогвартсе. Я не думаю, что те выпускники, про которых нет какой-либо информации, сейчас живы. Возможно, через два года уже Кесси принесет такой вот список, где не будет никакой Стэллы. Она исчезнет в этом мире, окончив Магварис. Завещание — верный способ проверить нашу теорию. Оно вступает в силу со смертью завещателя. И тот, кому что-то завещали, об этом непременно узнает".

"Как?" — мысленно спрашивает Рэй. Его мысль появляется на бумаге.

"Буквы изменят цвет. Все гениальное — просто. Лишь бы завещание было магическим. Оно — одна из форм магической клятвы, — появляется запись, сделанная размашистым почерком Малькома. — Это пока лишь предположение, я в любом случае уже написал завещание на Стэллу, она скажет, если я умру после выпуска. Есть еще одна тема для обсуждения. Все, кроме Поттера, помнят их? Что их объединяет?" — Питер кивает на листок, где написаны номера и фамилии тех, кто не исчез после выпускного.

"Странная внешность!" — мелкий почерк Кесси, с завитушками.

"Именно. Дэвид Харт был низкорослым толстяком. Винсент Уолш, напротив, был ростом под два метра и тощим, как маггловская рельса. Джиллиан Майлс, простите конечно, напоминала бульдога, хоть и была искренней и доброй девушкой. Это странно..."

"Совпадение?" — предполагает Гарри.

"Возможно..." — отвечает Мальком.

* * *

Вечер среды уже привычно ознаменовался дополнительным занятием со Снейпом. Гарри не нравился ни сам профессор, ни его предмет, ни занятия. На них, что бы Поттер не сказал, что бы он не сделал — он всегда был глупым, самоуверенным мальчишкой, вообразившим себя гением. Некоторая степень гордости собой у Гарри возможно и присутствовала, все же по рейтингам успеваемости он делил первое место на курсе с Гермионой Грейнджер. Но профессор Снейп был из тех людей, которые назовут выскочкой умного студента, бездарем глупого, а серой посредственностью — обычного, старательного ученика.

Глубоко вздохнув и поправив мантию, будто Снейп мог придраться и к внешнему виду, Гарри постучал в кабинет.

— Входите, Поттер.

Профессор привычно сидел за столом и проверял работы. Или делал вид, что проверяет. Все в той же черной мантии, он всегда был единственным ярким пятном среди всех учителей и студентов. Ходил слух, будто он не чистокровный волшебник, которому позволили получить статус чистокровного. Таких, как Финниган, подобные аспекты биографии Снейпа особенно задевали.

— Я как раз проверяю вашу работу по зельям. Ужасно, Поттер! Вы все списали из учебника, даже не потрудившись обосновать действие трилистника своими словами!

Гарри молчал. Он уже давно понял, что в любой непонятной ситуации лучше молчать. И слушать. Это поведение было приемлемым и в начальной школе Литтл Уингинга, и в Магварисе.

— Молчите? Возможно, такая позиция весьма оправдана в Магварисе, но жизнь не заканчивается школой, Поттер! Почему вы в своем эссе переписали слова из учебника?

— Логично, что я не могу брать материал откуда-то кроме книг. Если основным источником был учебник, это не значит, что я ничего не запомнил, — едва слышно сказал Гарри, разглядывая свои ботинки.

— Основным источником знаний должна быть ваша голова! — Снейп поднялся резко, Гарри даже не успел понять, как тот оказался рядом с ним и теперь нависал над ним грозной черной тучей, — Я должен видеть, что вы понимаете! Вы, Поттер, должны быть не просто лучшим учеником Магвариса, на это всем плевать! Или вы думаете, что я с вами просто так занимаюсь дополнительно? Вы ничего так и не поняли...

— У меня есть предположения, но они так и остаются предположениями. Информации, которой я владею, недостаточно, чтобы сделать выводы о причинах наших дополнительных занятий, — предельно вежливо ответил Гарри, глядя в глаза профессора.

— Тогда просто запомните одну вещь. У меня нет ни малейшего желания тратить свое время на вас, поэтому во всех моих действиях есть логика, которую вам знать пока рано! — Снейп схватил Поттера за мантию. Гарри чувствовал ненависть, она была материальной, такой же, как сам профессор в черной мантии.

Несколько секунд учитель и ученик смотрели друг другу в глаза. В черных глазах читалась ненависть и презрение, в зеленых — равнодушие и принятие своего положения, как данности. Снейп резко выпустил из своих рук мантию Поттера, оттолкнул студента.

— Ступефай!

— Протего!

* * *

Гул в классе давил на виски, в которых к концу урока чувствовалась пульсация. Голос профессора Роджес проникал в сознание словно из-за какой-то воздушной стены. Хотелось подняться и выбежать из кабинета, облокотиться о холодную стену и насладиться тишиной. Но до конца урока было еще минут пять, и Гарри не мог себе позволить подобного поведения. Вид крысы с распоротым брюхом, лежащей перед ним на столе, вызывал рвотные позывы, кто-то за последней партой плакал, но Поттер не мог понять кто. Хотя знал, что именно с этим человеком ему предстоит разговаривать, когда он появится в списке отстающих по Темным искусствам.

Как можно назвать искусствами... это? То, от чего тошнит, знобит, хочется заплакать, убежать к себе в комнату, уткнуться в подушку и спрятаться от мира в теплое серое одеяло. Видимо тот, кто давал названия разделам магии, знал толк в иронии.

На листе, в тетради, что лежала в отдалении, чтобы крысиная тушка не испачкала нужную вещь, появились слова, написанные почерком Малькома.

"Срочно, все собираются на обычном месте после урока! Произошла одна неприятная ситуация, объясню на месте".

Гарри зажмурился. Меньше всего он сейчас хотел обсуждать что-либо. Тем более, любую неприятную ситуацию. Темные искусства шли последним занятием, после которого можно было насладиться тишиной в библиотеке, забраться в коридоре третьего этажа на подоконник и наблюдать за однообразным пейзажем за окном или найти Гермиону и поговорить об отвратительности Темных искусств.

Но вместо этого, сразу после урока, убрав крысу Эванеско, Гарри выбежал из класса одним из первых и почти бегом направился в подземный кабинет, где обычно проходили собрания глав курсов. Только перед дверью он ненадолго задержался, сделав несколько глубоких вздохов и пытаясь освободиться от чувства мерзости, которое словно впилось в кожу, мысли, чувства. В сознание и тело.

Он пришел одним из первых. За столом сидел только Джордж Рэй. Сутулый высокий мальчишка с пепельными волосами. Он всегда выглядел немного неуверенным в себе, казалось, будто он сам ощущает, что главой курса стал по какой-то нелепой случайности. Он был менее разговорчив, чем другие. Поттер знал что-то о жизни с родителями других глав курсов. Знал, кто у них в роду был магглом, а кто — волшебником, знал о факультетах, на которые они хотели поступить в Хогвартсе. Рэй никогда не говорил о себе, словно считая себя чем-то совсем незначительным, про что и упоминать не стоит.

Именно сейчас, когда они были вдвоем в пустом классе, Гарри очень хотел спросить что-то, что помогло бы ему понять этого человека. Но он не мог, зная, как нелепо будут выглядеть его вопросы.

"Ты знаешь, что случилось?" — слова появились на бумаге перед Джорджем.

"Да. Это произошло на моем курсе".

"И что же?"

"Мальком лучше объяснит".

Гарри вздохнул и улыбнулся. Иногда ему казалось, что чем меньше человек говорит, тем больше он знает. Но жизнь доказывала абсурдность этой теории уже не раз. Скорее всего, это лишь свойство характера, не более.

Спустя пятнадцать минут в кабинете собрались все главы курсов. Мальком привычно обвел всех взглядом, это было частью какой-то негласной традиции.

"Сегодня мне пришлось стирать память второкурснице Маргарите Баррет, которая следила за мной и Стэллой перед Рождеством и увидела то, как мы ходили к границе. Когда она появилась в списках отстающих и Джордж провел с ней беседу, она начала его шантажировать. Считаю, что нам опасно оставлять эту девочку в Магварисе. Она может испортить все наши попытки хоть как-то связаться с миром".

"Не она первая, не она последняя", — появилась запись, сделанная почерком Кесси.

"Отчисление?" — это задал свой вопрос Рэй.

"Я — за. Питер, ты уверен, что сможешь должным образом изменить ее воспоминания?" — появился вопрос Стэллы.

"Нет. Но другого выхода не вижу. Тем более, все мы знаем, что Олдридж не так уж и проверяет. Не справляется студент, не помогают беседы — отчисление".

"Что бывает с отчисленным студентом?" — спросил Гарри. Ему было жаль неумную девочку, решившую шантажировать Рэя.

"Никто не знает. Но мы должны решить, что для нас важнее. Сохранение этой Баррет в числе студентов или наши секреты. Она не за собранием подсмотрела, если она расскажет Олдриджу, что у глав курсов есть связь с внешним миром, нам всем крупно не повезет. Боюсь, что мы исчезнем так же, как отчисленные студенты, — Питер Мальком обвел тяжелым взглядом всех присутствующих. — Предлагаю голосование. Кто за отчисление, поднимите руки".

Подняли руки все, кроме Поттера и Рэя. Но глава второго курса растерялся лишь на секунду, и вот он — тоже в числе проголосовавших "за". Гарри вздохнул и поднял руку, понимая, что все уже решено без него. Видимо, именно об этом и говорила Гермиона, когда рассказывала, что главы курсов могут подставить неугодного студента. С одной стороны это справедливо. Но это какая-то неправильная справедливость.

"Единогласно. Мы говорим Олдриджу, что она безнадежна".