И снова - жить (гет)

Драко стоял перед зеркалом в золотой комнате, не решаясь снять с него покрывало. Мозаика в его голове потихоньку начала складываться в рисунок. Возможно ли? Но как тогда?

Одним движением руки он сдернул тяжелую темную ткань. Та с глухим шорохом упала на пол. Из зеркала на него смотрел его демон.

«Убить…» — шептал он внутри юноши. «Она не смеет жить…» — Внутренности Малфоя сжимались, ненависть демона становилась его собственной. Бисеринки пота выступили у него на лбу. Дрожа всем телом, он упал перед зеркалом на колени. Он боролся с тем, кто снедал его душу.

Драко жил с этим вот уже полгода, ровно столько, сколько прошло со дня смерти его матери. Он хорошо помнил то ощущение, когда, поцеловав мать в лоб, он ощутил, как в него проникло нечто, заставившее его задохнуться от злости. Он не мог спать, существо внутри него пожирало все его немногочисленные эмоции, оставляя только самое темное и недоброе. Со временем Малфой научился подавлять необъяснимые приступы ярости, временами охватывавшие его. Когда он впервые увидел демона в зеркале, то не знал, что и подумать. Раньше он видел в нем себя…

Сейчас появилась догадка о том, что за демон это мог быть.

Но, даже если это и так, то как это поможет в борьбе с этим злом, которое прочно обосновалось в его теле?

Вопросы, вопросы…

Прошло еще несколько недель. Гермиона помогла членам Ордена уже в четырех битвах, даже удостоилась сухого «спасибо» от Гарри, когда отразила «Аваду», направлявшуюся в Джинни.

Малфой продолжал избегать Медею. Да девушка и сама не очень-то горела желанием с ним общаться. С каждым разом приступы боли усиливались, когда они с Драко были вместе.

Она предпочитала общество Вити и книги. Появилось предположение о том, почему именно ее, Гермионы, душа вселилась в тело Медеи. Задав несколько вопросов Вите, почерпнув скудную информацию из кратких и сухих ответов Малфоя, когда они все же пересекались, девушка сделала несколько выводов.

Во-первых, Гермиона Грейнджер была единственной женщиной, убитой Медеей Реддл. Было бы странно, если бы в нее вселилась душа мужчины.

Кроме того, и это было, во-вторых, без лишней скромности можно было заявить, что Гермиона была одной из самых сильных ведьм столетия, и именно ее Медея, к счастью или на беду, убила. Очевидно, что для подавления злой сущности, вселённой Воландемортом в нее, Медее требовалась душа очень сильной ведьмы.

Оставался вопрос – куда же делась та самая злая Суть? Ведь не могла же она просто так исчезнуть? В себе Гермиона, произведя несколько магических заклинаний, ничего не обнаружила. Была только она и тело, изредка отвергавшее ее.

Вопросы, вопросы…

Гермиона пила тыквенный сок на кухне, когда туда вошел Драко. Увидев ее, он замер. Коротко кивнул и собрался выйти, но в этот момент его демон напомнил о себе. С мукой в глазах Малфой аппарировал. Гермиона вновь почувствовала острую боль во всем теле. Стакан выпал у нее из рук, разлетевшись осколками по всей комнате. Но Гермиона не стала на этот раз бороться с болью. Она уже знала, что должна делать. Закрыв глаза, она представила себя рядом с источником этого ощущения.

И исчезла.