О пользе слухов (гет)

Какое-то время Гарри не мог разглядеть ничего, кроме чёрного пламени, от которого почему-то совсем не ощущалось жара. Похоже, зелье было выбрано правильно. Но вот тёмная завеса перед глазами пропала, и мальчик увидел повернувшегося к нему лицом и ухмыляющегося Квиррела, за спиной которого находилось уже знакомое зеркало желаний. Ханна стояла сбоку от профессора.

— Я почему-то был уверен, что встречу тебя здесь, Гарри, — на удивление, Квиррел говорил без заикания. — Видишь ли, я тут столкнулся с одной проблемой, — мужчина жестом фокусника указал на зеркало. — То, что мне нужно, спрятано внутри этого предмета. Но я не знаю, как это оттуда достать…

— Ханна-то Вам зачем? Давайте, мы просто тихо уйдём?

— Гарри-Гарри… Вечно спешишь куда-то, а я ведь о многом хотел поговорить с тобой…

— Может, поговорим, скажем, завтра за обедом? Я вас приглашаю на прогулку у Чёрного Озера.

— Боюсь, завтра меня уже здесь не будет, — Квиррел, словно извиняясь, развёл руки в стороны. — Знаешь ли ты, что спрятано в этом зеркале?

Гарри покачал головой. Ему как-то не было дела до таинственных кладов. Он должен был или увести отсюда Ханну, или потянуть время до прихода учителей, но, похоже, его собеседник был рад поговорить.

— Здесь сокрыт секрет вечной жизни, исцеления любой болезни, появления несметных богатств… — Квиррел обходил зеркало по кругу, любовно оглаживая его поверхность и золотую раму. — Это уникальный результат многолетней работы многих алхимиков древности, столь могущественный, что сейчас о нём знают лишь единицы, но никто из них не смог более достичь его. Это, Гарри, Философский Камень. Вижу, ты знаешь, что это такое.

— Знаю. Но мне он не нужен. Забирайте себе, а нас отпустите, ладно?

— О нет, ты никуда отсюда не уйдёшь, насчёт тебя у меня совсем другие планы… Видишь ли, ты опасен для меня. Однажды ты уже смог меня убить, и больше я не могу тебе этого позволить.

— У-убил?.. — Гарри посмотрел на Квиррела как на душевнобольного. Профессор был мало похож на мёртвого человека.

— Да, малыш, убил… — речь мужчины перестала быть наигранной. Теперь глаза его смотрели с какой-то звериной злобой. — Ты, годовалый ребёнок, смог убить меня, величайшего волшебника, отразить неотразимое проклятие! Уму непостижимо! Почему, а? Почему не ты умер тогда, а я? Ты хоть знаешь, как больно умирать? А как потом мучительно существование, как трудна ежесекундная борьба за выживание, поиски хоть капли подпитывающей меня энергии?

— Вол… деморт? — Гарри не мог поверить в происходящее.

— Тёмный Лорд Волан-де-Морт, с твоего позволения, — мужчина театрально поклонился, не сводя с мальчика глаз. — Десять долгих лет я жил, как самый последний дух, не имея возможности что-либо изменить. Жил, как мелкий паразит, вселяясь в небольших животных. Правда, долго они со мной внутри не могли существовать… но это уже были их проблемы. А теперь… видишь, что со мной стало?

Профессор начал медленно разматывать свой знаменитый тюрбан. Когда ткань упала на пол, маг повернулся спиной к Гарри. Мальчик чуть не закричал от ужаса. До этого, видя здорового и полного сил Квиррела, он, похоже, не до конца осознавал опасность ситуации. Глядя же на нечто, весьма отдалённо смахивающее на гниющее лицо, мальчик содрогнулся от омерзения и страха. Если ЭТО смогло выжить и вернуться… им точно не уйти отсюда живыми.

— Гарри Поттер, — хрипло протянуло лицо, и ему эхом вторил голос профессора. — Вот мы и встретились вновь…

Гарри оглянулся на огонь за своей спиной. По его расчётам, преподаватели уже должны были бы подойти — они столько времени потратили на шахматы и комнату с летающими ключами. Было странно, что их не остановили ещё на подходе к комнате с зельями.

— О, можешь не волноваться, Гарри, нам не помешают, — Волан-де-Морт был удивительно спокоен и, кажется, счастлив. — Как только ты прошёл комнату с Дьявольскими силками, проход наружу закрылся, и открыть его смогу лишь я. Так что мы тут пробудем столько, сколько мне будет угодно…

Он снова повернулся к зеркалу.

— Мне кажется, я что-то здесь упускаю, — он задумчиво и слегка раздражённо вглядывался в своё отражение. — Я вижу тебя, Камень. Ты от меня не скроешься… Но как же мне достать тебя…

Гарри постарался как можно более незаметно вытащить палочку и подобраться к Ханне. Волан-де-Морт был, похоже, слишком занят беседами с зеркалом и не видел в мальчике опасности, поэтому предпочёл не заметить этих манёвров. Ханна стояла со странно безразличным выражением лица и, казалось, смотрела куда-то сквозь Гарри. Он даже помахал рукой у неё перед глазами, чтобы проверить реакцию. Девочка заморгала, но и только.

— Она не ответит тебе, — всё так же не отрываясь от своего занятия, поведал мужчина. — Я её заколдовал, и теперь она не может контролировать свои действия. Их контролирую я…

Гарри схватил девочку за руку и дёрнул на себя. Ханна покачнулась, но не сдвинулась и на миллиметр.

— Какой ты всё же нетерпеливый… — притворно вздохнул Волан-де-Морт. — Иди лучше сюда и помоги мне.

И тут, к своему ужасу, Гарри ощутил на себе, что значит «не контролировать себя». Его тело само подошло к зеркалу, ноги сгибались и разгибались, не повинуясь ему. Мальчик понял, что сам он может только крутить головой.

— Ну же, Гарри, скажи мне, что ты видишь? — Волан-де-Морт положил руки ему на плечи. Шрам на голове, изредка покалывавший во время учёбы, взорвался болью.

Мальчик взглянул в зеркало и увидел прежнюю картину: он вместе с друзьями сидит в их комнате, каждый занят своим делом. Но стоит ли говорить об этом? Как обычно произносят в фильмах, «ваши слова могут быть использованы против вас».

— Я вижу своих родителей. Они улыбаются мне, — произнёс он.

— Нет, Гарри, так дело не пойдёт, — мужчина огорчённо покачал головой. В его руке появилась палочка, и он сотворил какой-то сложный жест. Ханна закричала.

— Прекрати! — Гарри попытался броситься на мужчину, но тело всё ещё не слушалось, и он только дёрнулся. В тот же миг Ханна перестала кричать.

— Теперь, думаю, ты будешь помогать мне с большим усердием, — мужчина снова занял место позади мальчика. — Где камень, Гарри?

— Не знаю я, где камень, — Гарри был взбешён и всё ещё пытался получить контроль над своим телом.

— А мне вот кажется, что ты сможешь это узнать.

Гарри смотрел на взрослого мага сердито и упрямо. Ну не знал он, где камень, что теперь, умереть из-за этого? И откуда тут вообще взялся Волан-де-Морт? Неужели все маги после смерти могут вернуться? Хотя… он же ещё не возвратился полностью. Чтобы воплотиться, ему, похоже, нужен Философский Камень. «Нужно, чтобы его нашли раньше Волан-де-Морта», — подумал Гарри. Камень не должен попасть к нему. Такие, как Тёмный Лорд, не должны существовать. Ради подобного можно было бы и пожертвовать жизнью.

Квиррел схватил рукой затылок Гарри и повернул его голову к зеркалу. Морщась от накатившей боли, мальчик взглянул на своё отражение.

Однако привычной картины уже не было. В зеркале отражалась реальность.

Гарри удивлённо моргнул. Его мечта изменилась, и теперь он мечтает остаться так всегда? Бред, хотя стоять так намного лучше, чем слушать крики боли подруги. Может, просто зеркало не работает, если в него одновременно смотрят двое? Не видел же он картину Невилла, хотя и стоял от него всего в двух шагах.

Отражение Гарри внезапно подмигнуло. Мальчик застыл. Гарри за зеркалом опустил руку в карман мантии, а когда достал, на его ладони лежал вытянутый кроваво-красный камень размером с кулак. Отражение внимательно осмотрело камень, затем положило его назад.

Гарри почувствовал, что карман его мантии потяжелел. Теперь перед ним стоял выбор: дать камень этому сумасшедшему, обещавшему его убить, или попытаться скрыть находку. Умирать не хотелось, да и не было гарантии, что после его смерти Ханна останется в живых. Было по-настоящему страшно.

Внезапно мальчик ощутил, что снова может двигаться. Извернувшись, он двинул локтем в живот мужчины, отбежал поближе к Ханне и наложил на неё «Петрификус Тоталус». Поза девочки не изменилась, но теперь она не должна была сопротивляться спасению. Гарри подхватил её на руки и уже почти подбежал к стене огня, как какая-то сила дёрнула его назад, и он упал на спину, еле сумев защитить девочку от удара.

— Куда же ты, Гарри? Мы ещё не закончили, — столько предвкушения Гарри не слышал ещё ни в чьём голосе.

Мальчик встал между Ханной и Волан-де-Мортом, наставив на последнего палочку. Мужчина взмахнул рукой, и палочка вылетела из руки Гарри.

— Ну что ж, Гарри, вот и подошёл конец истории о Мальчике-Который-Выжил, — Волан-де-Морт подошёл почти вплотную, убрал палочку и положил руки на плечи мальчику. — Думаю, ты будешь рад встретиться с родителями, не так ли?

Ладони мужчины сомкнулись на горле Гарри. Он панически, но безрезультатно пытался оторвать руки Волан-де-Морта от себя, понимая, что его сейчас просто задушат. Шрам вспыхнул болью, и мальчик изо всех сил замотал головой, стараясь получить ещё хоть немного воздуха.

Внезапно он почувствовал свободу и упал на четвереньки, судорожно глотая воздух.

— Господин! Я не могу держать его! Мои руки! Они горят, горят!

Из глаз Квиррела катились слёзы, а сам он тряс кистями, выглядевшими почему-то красными и обожжёнными.

— Так убей его и покончим с этим!

Гарри увидел, как рука профессора потянулась к карману мантии, где наверняка лежала палочка. Он, безоружный, ничего не смог бы сделать против взрослого волшебника, хотя и с палочкой шансов практически не было. Поэтому он просто бросился к нему и заехал ногой по коленке.

Не ожидавший этого мужчина охнул от боли, его ноги подкосились, и он упал на колени. Гарри, сориентировавшись, завёл правую руку ему за спину и придавил её, одновременно выхватывая из неё палочку и наводя её на шею противника.

Квиррел завыл от боли и начал бешено вертеться, пытаясь вырваться из захвата, Гарри же, наоборот, потеряв при неудачном «скачке» палочку, что было сил вцепился в шею профессора. Мальчик понимал, что стоит ему отпустить мужчину, как сам он тут же умрёт.

Жжение в шраме вернулось, но Гарри упорно держался. Наконец, когда уже почти все силы покинули его и боль стало терпеть невозможно, мальчик почувствовал, что маг перестал сопротивляться, замолчал и начал падать. Причём начал падать на спину вместе с вцепившимся в него Гарри. Мальчик успел подумать, что, похоже, сумел этой странной болью вывести из строя противника, и обрадовался, прежде чем ударился головой и был поглощен тьмой.

* * *

Гарри видел перед собой сгущающиеся тени. Они менялись и перетекали друг в друга, как волны океана в шторм, мальчик видел однажды такое в фильме о крушении корабля. Ему казалось, что кто-то зовёт его по имени, но вот зачем? Они что-то хотели от него, а он так устал… Он с благодарностью ушёл во тьму.

* * *

Гарри очнулся и лежал некоторое время с закрытыми глазами. Было хорошо. Всё тело наполнено энергией, ничего не болело, мышцы повиновались с лёгкостью и охотой. За окном ещё темно, значит, он проснулся раньше подъёма по Хогвартсу и может позволить себе немного поваляться на кровати. Вот сейчас прозвонит колокол, и он вместе с Невиллом пойдёт…

— Я вижу, тебе уже лучше, Гарри.

Мальчик распахнул глаза. Что делает директор в комнате первокурсников? Гарри потянулся за очками, которые всегда клал на тумбочку перед сном. Тумбочка оказалась не на месте, но после нескольких попыток искомый предмет был найден и водворен на переносицу.

Зрение прояснилось, и мальчик понял, что находится в таком знакомом после матча по квиддичу и войны с братьями Уизли Больничном Крыле.

— Что я здесь… — воспоминания нахлынули внезапно, будто только и ждали, когда Гарри откроет глаза. — Профессор! Вол… Сами-Знаете-Кто вернулся! Он похитил Философский Камень! Он хочет убить меня и Ханну!

— Тише-тише, — директор успокаивающе поднял руки. — Если ты будешь шуметь, меня прогонит отсюда мадам Помфри, и ты ничего не узнаешь.

Гарри проглотил готовые уже вырваться вопросы и уселся поудобнее. Конечно, раз директор так спокоен, ничего страшного не произошло. Но он-то пока ничего не знает и потому очень переживает. К чему же профессор Дамблдор тянет? Сердце мальчика билось как сумасшедшее.

— Директор, что с моими друзьями? — уже тише спросил Гарри.

— С твоими друзьями всё хорошо. Нам удалось перехватить их, когда они подходили к комнате с Дьявольскими силками. Мисс Аббот провела в Больничном Крыле несколько часов, где мадам Помфри помогла ей избавиться от последствий тесного знакомства с Волан-де-Мортом. Сейчас на ней нет и следа каких-либо повреждений, кроме, конечно, воспоминаний.

Гарри выдохнул, успокоившись. То, чего он боялся больше всего, обошло друзей стороной. Хотя...

— А что стало с Сами-Знаете-Кем? Он получил Камень и скрылся?

— Называй его Волан-де-Мортом, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.

— Да, сэр. Так… Волан-де-Морт получил камень?

— Нет, ему это не удалось. И в этом — только твоя заслуга, мальчик мой. Ты смог остановить его, твоя магия помогла тебе выжить в этом столкновении.

— А как я смог его побороть? Что это было? Когда я касался его, ему было больно…

— Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь — такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать, — оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог дотронуться до тебя. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.

Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Гарри, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.

— Что же теперь будет с Камнем, профессор?

— Ну, — директор ухмыльнулся и огладил бороду, — мы с моим другом, Николосом Фламмелем… создателем Философского Камня, — пояснил директор на вопросительный взгляд мальчика, — поболтали и пришли к выводу, что камень лучше уничтожить.

— Как… уничтожить? — Гарри в шоке посмотрел на Дамблдора. Уничтожить уникальную вещь, способную излечить любую травму…

— У Ника и его жены, Перенель, имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. А затем они умрут.

Гарри не мог этого понять. Хотя, если эти возможности будут доступны таким, как Волан-де-Морт…

— Теперь он будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?

— Нет, Гарри, — согласился Дамблдор. — Волан-де-Морт все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться… Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

— И еще кое-что, — никак не мог успокоиться Гарри. — Почему профессор Снейп пытался убить меня?

— С чего ты это взял? — Директор выглядел очень удивлённым.

— На матче по квиддичу он заговаривал мою метлу, все видели. И на следующем матче он вызвался быть судьёй. И ещё он с самого начала ненавидел меня, — смущённо объяснил мальчик.

— Профессор Снейп и твой отец… испытывали друг к другу сильную неприязнь, — сказал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снейп так и не смог ему простить.

— Что? — выдохнул Гарри.

— Он спас ему жизнь.

— Что? — Гарри не верил своим ушам.

— Да-а-а… — мечтательно протянул Дамблдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом… Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. На том матче он заговаривал твою метлу на сопротивление всем воздействиям. Можешь гордиться: теперь на неё невозможно наложить никакие заклинания. И судить он решил потому, что мог бы поймать тебя, если бы ты падал. Профессор Снейп верил, что таким образом вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем… Правда, в последнее время он поменял своё мнение о тебе. Не знаешь почему? — очки-половинки лукаво сверкнули.

— Нет, не знаю… профессор… а как я смог достать Камень из зеркала?

— А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать, — сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не более того. Иногда мой мозг удивляет меня самого… А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?

Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся.

— Не повезло! — выдавил он. — Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь?

* * *

— Ты очень вовремя очнулся, Гарри, — Парвати улыбнулась, отставляя в сторону чашку. — Мы сегодня как раз хотели забрать твои трофеи, и ты не увидел бы последних экспонатов, — девочка показала на «полку подвигов Гарри». — Когда ты потерял сознание, твоё заклинание спало с Ханны, и она стащила с тебя Квиррела. А ещё, — она хитро улыбнулась, — при падении Камень вылетел у тебя из кармана, и от него откололся кусочек. Ханна забрала его, — девочка показала на лежащий в закрытой банке камень размером с ноготь, — а так же взяла немного Сами-Знаете-Кого, — она показала на другую банку, в которой лежало что-то тёмно-серое, больше похожее на землю.

— Прах? — Гарри как-то не задумывался, что же стало с Квир-де-Мортом. Он говорил, что ему горячо… Может ли такое быть, что… — Я сжёг его?

— Гарри, это было удивительно, — Ханна опустила глаза. — Я никогда о таком не слышала…

— Это была самооборона, — Сьюзен была серьёзна. Сразу верилось, что она в самом деле присутствовала в зале суда на заседаниях, когда её не с кем было оставлять дома. — Если бы не ты, так он убил бы не только тебя, но и Ханну. А потом и до нас бы добрался.

— Мне вот как-то жить хочется, знаете ли, — Лаванда скривилась. — Так что не переживай. Ты опять спас нас всех, — она показала на новый камушек на значке. Гарри оглянулся — теперь значок был и у Невилла. — От Сам-Знаешь-Кого. Это настоящий подвиг — убить такого монстра. Жутко, что он ещё не совсем мёртв. Летом мы напечатаем об этом статью в Ведьмополитене, я уже договорилась с мамой. Кстати, я уже почти всем в школе рассказала о наших приключениях.

— Люди сумеют подготовиться. Мы не можем допустить, чтобы он возродился, — Дафна говорила уверенно и спокойно. — Его приход к власти — смерть для магического мира.

Все сидели в мрачном молчании. Через несколько минут его нарушила Дафна.

— Мне пришло письмо от отца. Он смог выяснить, что за чары стоят на твоём доме. Это действительно защитные чары, которые становятся сильнее, если ты находишься рядом с родными людьми. Но ничего особенного: тебя просто не могут найти поисковыми ритуалами. Если бы кто-то столкнулся с тобой на улице, он сумел бы легко убить тебя. Кроме Сам-Знаешь-Кого. То, что ты рассказал… отец не знает, что это за связь и странная «магия любви». На каникулах предлагаю разобраться с этим.

— В общем, — заключила Падма, — ты без особых потерь можешь провести лето где угодно, если мы будем рядом. В домах почти всех волшебников стоят чары от поиска, а в родовых, — она с уважением посмотрела на Дафну и Невилла, — тебя не найдут вообще никогда. Наш план прост: днём ты будешь у кого-нибудь из нас, а ночевать возвращаться к Гринграссам. Идёт?

— Вполне, — Гарри был счастлив провести время нормально, без вечных выкриков, обзываний и нескончаемой работы. — Но вряд ли директор так легко отпустит меня. Он мне ещё раз напоминил недавно, чтобы я возвращался к Дурслям. Похоже, он сможет и проследить за этим.

— Не думаю, что это нерешаемая проблема, — Дафна отпила чай. — На этот случай есть старый добрый план…

* * *

Директор, скрытый чарами невидимости, стоял почти в самом центре платформы 9 и ?. Никто не знал об этом, но он делал так каждый год. Сколько радости и счастья было тут! Детские лица просто светились, когда ребята видели своих родителей. Когда понимали, что их ждёт несколько недель свободы от уроков, домашних заданий, а главное — строгих учителей. Когда можно будет жить в своей до последней царапинки на стенке знакомой комнате, в которой провёл всё детство.

Альбус Дамблдор любил наблюдать такие моменты, но сегодня у него была ещё одна цель. Он должен был убедиться, что Герой магической Англии безопасно доберётся до своего дома. А вот и он сам: как обычно, в окружении подруг, радостно приветствовавших своих родителей. Вот мама Лаванды подхватила на руки свою дочь и поправила ей волосы. А вон — чета Гринграсс чинно приветствует свою старшую дочь. Леди Лонгботтом, сверкнув стёклами очков, отчитывает уже в чём-то провинившегося внука, поправляя ему мантию. Отец Сьюзен поднял дочь на руки и подбросил — ещё бы, ведь на Рождество она осталась в Хогвартсе, и семья соскучилась.

Однако вот состав опустел, а эта группа и не думает расходиться. Альбус нахмурился. Что-то здесь не так. Хорошо, что видна такая заметная тёмная макушка Гарри.

То есть… только что была видна! Если бы он мог себе это позволить, Альбус протёр бы глаза рукой, как самый обычный маггл. Гарри Поттер просто растворился в пространстве.

Знаменитый красный паровоз прогудел, и группа разбилась на семьи, исчезая, кто в вихре аппарации, кто с помощью портала. Он точно видел, что мальчика, к моменту исчезновения семей, уже не было. Но куда же он мог деться?

Альбус, сняв с себя заклинание невидимости, поспешно вышел на маггловский вокзал. Четы Дурслей видно не было. Снедаемый плохими предчувствиями, он аппарировал по почти забытому адресу.

Дом был на месте, ещё красивее, чем десять лет назад. Хотя сад был запущен: трава пострижена неровно, а красивые цветы склонили лепестки от недостатка воды.

Директор позвонил в дверь. Та отворилась, и Альбус увидел уставшую женщину. Сперва она, кажется, хотела сказать что-то резкое, но потом передумала и спросила:

— Чем могу быть полезна?

— Скажите, это вы — Петуния Дурсль?

— Да, это я.

— Почему вы сегодня не встречали Гарри на вокзале?

— Он написал нам, что не приедет этим летом.

— Как не приедет? — Гарри же совсем недавно говорил ему, что понимает всю важность пребывания у родственников.

— А так. Мы подписали все разрешения, чего вы ещё хотите? Мальчика здесь нет, хватит к нам ходить!

Перед носом Альбуса закрыли дверь. Директор недоверчиво прощупал пространство. Гарри Поттера в округе не было.

— Что ж, — старец недовольно погладил бороду, — придётся его поискать.

Громкий звук, словно выстрел, разрезал уютную тишину Литтл-Уингинга.