Маленькие трудности при написании великих книг (джен)

Примечания:

Беты в отпуске. Глава вычитана, но не проверена. Всё на ваш страх и риск.

P.S. Ко-дама, огромное спасибо за то, что проверила предыдущую главу))

Гилдерой Локхарт опередил их всего на полчаса. Этого времени едва хватило на то, чтобы аккуратно собрать скопившуюся почту и бегло пробежать её глазами, дабы убедиться, что у прочих членов отряда всё хорошо. Судя по заголовкам единственной не английской, но англоязычной газеты у них всё было действительно хорошо, в отличии от двух министерств где всё было просто весело. Насколько именно весело сказать было сложно, поскольку дальше первых трёх абзацев в которых говорилось, что то, что многие глупые маглы истолковали как конец света, а некоторые особо впечатлительные волшебники, как возвращение Грин-де-Вальда, было обычным ничем не примечательным, совершенно штатным событием. Так, пустячок не более.

Одна из устроителей «пустячка, который был просто учебной тревогой, призванной показать готовность рядовых служащих Министерства действовать в чрезвычайной ситуации» Миранда Уэлш, увидев его, спокойно сидящего у камина, конечно не могла оставить это без внимания. Решив восстановить справедливость в плане мастер класса по действиям во время внештатной ситуации, в лучших традициях Руфуса Скримджера. Без лишних слов и промедлений, совсем не дружелюбно нацелив палочку на бывшего героя, она обрушила на него такую лавину вопросов, что они, своей замысловатостью, должны был впечатлить даже самого Аластора Грюма.

— Мэнди — это глупо, так определяется максимум оборотное зелье, но никак не империо. — Попытался охладить её пыл супруг, когда они прослушали не только в какой мантии была сама агент в день вручения Гилдерою ещё самой первой награды за самую очаровательную улыбку, но и точный состав маски для лица, которую он наносил в тот день.

— Да-да, — подал голос Блэк, — тащите сюда нашу любимую черепушку! Пусть посмотрит ей в глаза, а лучше даже поцелует и тогда сила любви спасёт всех нас! Ну или оживит беднягу. Учитывая все обстоятельства обладающий телепатией не убиваемый зомби нам пригодится!

— Всё настолько плохо? — осторожно спросил Локхарт, тактично промолчав о том, что целовать черепушки, тем более предположительно мужские, даже ради спасения мира он пока не готов.

— Ну, нормальных идей, что делать дальше лично у меня больше нет. Международное сотрудничество мы уже использовали и честно признаю, было больше шуму, чем проку. Так что если у тебя тоже идей нет, то придётся использовать план номер два для отчаянных ситуаций, когда мир и демократия в опасности. То есть идти в Министерство, спускаться на уровень тайн и… Гарри, как там сказал Дамблдор? Я запомнил лишь то, что там какая-то дверь, за которой прячется самая неизведанная и крайне могучая сила, которая только есть на свете. Сила, которая и спасла тебе жизнь.

— Его жизнь спасло старое заклинание, о котором Лорд понятия не имел, — мрачно поправила агент.

— Да-да, старое заклинание и сила материнской любви. Предлагаю, позвать Молли Уизли. Она без всякой древней магии, на одном желание защитить своего ребёнка, разнесёт Лорду всю его хвалёную армию. И нечего на меня так смотреть. Отличный план. Я даже разрешаю начать с моей драгоценной сестрицы Беллы.

— У меня есть план, получше, — тихо сказал бывший герой осторожно достав маленькие серебряные часы, что подарил ему единственный и крайне почётный заключённый Нумергарда.

Гиледрой Локхарт повидал за свою жизнь немало: были сумасшедшие призраки, злые единороги, целых два самых страшных волшебника двадцатого века и много чего ещё, с чем и кем он познакомился благодаря встрече с Гарри Поттером. Но никогда до этого дня он ещё не видел, как с лиц четырёх людей медленно сползают улыбки в то время, как их глаза начинают усиленно ползти на лоб.

— Вы что не верили, что я туда пойду? — неверяще прошептал он, когда драматическая пауза затянулась, а Рональд Уизли со свойственной ему простотой поинтересовался причём тут часы и почему все, кроме него и Гарри, смотрят на них, как Невилл на Снейпа. Причём справедливости ради, надо было бы сказать, что в тот единственный раз, когда в присутствии Локхарта произошла подобная встреча у гриффиндорца и то лицо попроще было.

— Что значит не верили?! Я ночей не спала, все нервы себе измотала! — протянув руку к часикам куда осторожней и медленней, чем в своё время хватала крестражи, сказала агент.

— И наши за компанию, — вставил Блэк, — попутно выхлебав все успокоительные, причём как мне показалось они на неё даже не подействовали. Этот волшебник Имя-Которого-Нельзя-Называть-Поскольку-Он-Рассказал-Нам-Почти-Государственную-Тайну, сам не рад был, что всё ей вывалил. А, ну мы же ещё не рассказали. В общем, пришли к нему, а он нам сходу и сказал, что документы искать не нужно. Он был в комиссии и в качестве свидетеля на суде и знает, что за защита на ней стоит. И, по его словам, выходило, что они там сами до жути боятся этой тюрьмы.

Авроры как-то прохлопали момент, когда кто-то из родни погибших в войне волшебников, попытался влезть туда, чтобы лично объяснить Грин-де-Вальду, что он редкостный… — Блэк замялся глядя на троицу злостных прогульщиков, что примостилась у камина, и судя по сосредоточенным лицам была готовы расширить свои знания, хотя бы по части новых слов, — плохой человек. А охранные чары тюрьмы, в свою очередь, им объяснили, крайне понятными и столь же не приятными методами, что может Грин-де-Вальд и плохой, но вот защита у Нумергарда хорошая. К этому моменту охрана засекла, что был прорыв. Одни стали пытаться спастись, другие попыталась их спасти. Вот тут и выяснилось, что защита работает малость не так, как они все предполагали и одного ключа, что бы контролировать Нумергард маловато. Пока разобрались что и как, пока объяснили стражу, чтобы не трогал нарушителей, количество нуждающихся в спасении резко сократилось. А когда уцелевших доставили по адресу прописки, кто-то очень умный и желающий сэкономить и без того не сильно большой бюджет, сказал, что, собственно, зачем им эта охрана. Грин-де-Вальд, ранее имевший более чем заслуженный титул чемпиона по скоростным побегам из магических тюрем (подтверждая слова уважаемого Альбуса Дамблдора о том, что он раскаялся всё осознал) сидит и мучается угрызениями совести. Сидит тихо и крайне мирно!

Попыток побега нет, попыток связаться с бывшими подельниками нет, да даже прошений о помиловании не шлёт! Золото, а не заключённый. И тюрьма у него хорошая, полное самообслуживание: и покормит, и уберёт, и если понадобиться окажет первую помощь, ну и конечно сообщит им, если тот решит их покинуть. Причём, как на время, так и навсегда. А самое главное, вся эта прелесть, совершенно бесплатная. Никаких совершенно диких доплат за охрану особо опасного преступника, никаких тебе больше заморочек с международным контингентом на нейтральной территории. Короче: поставили оповестители, предупреждающие и сказали «кто полезет — сам дурак».

— Они решили сэкономить на Грин-де-Вальде?!

— То есть то, что у нас дементоры в Азкабане работали, грубо говоря за еду, тебя никогда не смущало, да? Или кто-то всерьёз думал, что им платят, дают отпуска и больничные? — с деланным удивлением поинтересовался Блэк.

Ответить на это было вроде нечего. Личной жизнью бывших надзирателей Азкабана Локхарт никогда не интересовался, хотя бы потому, что они никогда не входили в круг читателей его книг.

— Лично для меня все дементоры на один балахон, и тот драный, — смеясь заявил журналист. — Стойте, а вдруг они такие злые именно потому, что мало того, что их толком не кормят, так ещё и не платят! Бедняги себе даже одежду нормальную купить не могут!

— Очень смешно. — Стараясь не смотреть на веселящуюся парочку сказала агент, — Гил, он нам так всё это расписал, что мы подумывали сразу броситься за тобой. Но он сказал, что перед тем, как оставить зону как есть, они поставили заградительные и оповестительные чары. Много. И потом, уже в Министерстве, мы видели отчёты о состоянии: там не было аномалии или даже помех. Всё было чисто, и мы решили…

Бывший герой просто кивнул, дав понять, что продолжать и пояснять этот момент не нужно. Его репутация прошибла пол, подвал, ядро планеты и предположительно вылетела где-то в районе Австралии. И хотя он ни капли не жалел о том, что сделал в Хогвартсе, но было немного обидно, от того, что они решили, что он сдался даже не попытавшись. Провожали-то они его давая понять, что верят, что он Нумергард чуть ли не по камешку разберёт.

— Но почему ключ и оповестители ничего не показали? Он перехватил управление?

— Он его никогда не терял.

— Да, но как он…

— Мэнди, он еле-еле согласился помочь с крестражами, а ты меня допрашиваешь о том, как он умудрился обмануть кучу министров? С чего ему вообще мне это рассказывать если учесть, что мало того, что он меня первый раз видит, так меня ещё и на свете не было, когда он свою революцию вершил.

— Ты уломал самого Грин-де-Вальда помочь нам? — спросил Блэк с таким выражением лица, что стало понятно, что лично в его глазах репутация Гилдероя Локхарта никаких путешествий сквозь планету не совершала. Даже наоборот, начала потихоньку выползать из того подвала где находилась ранее.

— Ну не совсем. Мы просто поговорили, и он решил помочь.

— И о чём же вы таком говорили, что предшественник Лорда, ярый приверженец теории, что волшебники превыше всего и маглы это тупиковая ветвь человечества, решил нам помочь?

— Ну… например о Боге.

— О боге? Однако. Так и представляю сидит Грин-де-Вальд у себя в камере, скучает и вдруг в дверь камеры раздаётся осторожный стук. — Здравствуйте, у вас не найдётся пяти минут поговорить о нашем магловском боге?

— Это он говорил о нём.

— Грин-де-Вальд? О боге? — Сириус Блэк посмотрел по сторонам, словно спрашивая у присутствующих не ослышался ли он. — Ты на полном серьезе заявился в Нумергард, зашёл в камеру бывшего самого-самого волшебника двадцатого века и вы с ним говорили о боге?!

— Ну… и о крестражах мы тоже говорили, — поспешил добавить Локхарт, решив не пугать остальных идеями бывшего самого-самого, о половой принадлежности загадочного существа, которому поклоняются маглы. — Он много знает о них и у него хорошая библиотека. И чай. И пирожные. И…

В маленькой комнате царила звенящая тишина. Даже Гарри Поттер для которого не было ничего удивительного в вихре окружающих его случайностей и непостижимостей ошарашено переваривал тот факт, что бывший кошмар магического мира, говоря на чистоту, попросту помахал ручкой этому миру. Сказал «я устал, я ухожу» и свалил в свой фешенебельный домик в горах, где есть потрясающий вид из окна и нет шумных соседей.

— А-а…- наконец прервал молчание Блэк повернувшись к Уэлшу, — ну теперь хоть стало понятно почему твоя жёнушка его и на минуту оставить боится. На два месяца без присмотра оставили, а он уже подружился с бывшим кошмаром магического мира. Пока мы третировали магические правительства, устраивали диверсии и фокусы с маскирующими чарами, он попивал чаёк с Грин-де-Вальдом в его камере и обсуждал последние тенденции в мире чёрной магии.

Последовавшее за этими словами объяснение Гилдероя, что бывший самый-самый, как и любой другой приличный волшебник, сказал ему чувствовать себя как дома и пригласил на чашечку чая, было воспринято с определённой долей скептицизма. Не помогли ни заверения в том, что никаких клятв в дружбе до гроба не было и ничего предосудительного их разговоры не касались. Грин-де-Вальд всё обдумал, пришёл к свету, добру, пониманию и сидит в своей камере добровольно, что тоже кстати о многом говорит! Он даже согласился помочь и посоветовал обратиться за помощью к своему старому знакомому, который помимо того, что является очень сильным волшебником, так уже помогал самому Локхарту, когда ставил на него его знаменитые защитные чары.

Миранда Уэлш крайне редко смущалась и практически никогда не теряла дар речи. Только однажды за всё время их знакомства с ней случалась подобная напасть. В тот день, а точнее ночь, когда они официально познакомились с Сириусом Блэком. Сегодняшний день мог войти в историю под номером два, поскольку хоть она и пыталась сказать что-то в свою защиту, но смущённо отводила глаза стараясь не смотреть на пылающего праведным гневом бывшего сидельца.

— Рудольфа Синклера? Серьёзно? Вы на полном серьёзе позвали этого отбитого на всю голову старикана? Грин-де-Вальд в той истории с метлой то ли пожалел тебя, то ли нарочно пропустил самую интересную часть. Та метла не ограничилась выбиванием пыли!

— У него качественные заклинания и низкие расценки. К тому же он уже отбыл своё наказание.

Взгляд Блэка упёрся в её супруга.

— А то ты не знал, что они есть. Это и не скрывалось никогда! Гил же почётная дойная корова и курица несущая золотые яйца по совместительству. К тому же Синклер действительно профессионал умеющий держать язык за зубами. У меня довольно смутные воспоминания о нашей с Ритой подработке у Лорда, но он там тоже голову ломал пытаясь это всё обойти. И то ничего лучше временной блокировки не придумал.

— Подожди-подожди, Лорд, на той кладбищенской полянке, чуть ли не покойной мамой волшебницей клялся, что ты заблокировал все чары.

— Величайший злодей, убийца женщин и детей — солгал. Какая неожиданность! Сириус, ты просто не видел этот трёх страничный список. Заблокировать и развеять это всё, не оставив следов было просто невозможно. Он пару месяцев корпел над этим ложным амулетом, что бы просто создать слепое пятно в защите на пару секунд. А про остальное и говорить нечего. Рита ему до сих пор припоминает в своих статейках не то, что он её под империо держал, а то что накануне события заставил нас вручную перекопать половину кладбища, иначе Гилдероя нашли бы через следящие быстрее чем Лорд закончил принимать ванну в том котле. Я в Мунго даже подумал, что в соседнюю палату пробрались магловские врачи и лечат своими методами, в виде разрезания живого человека пока тот спит. А это Рита орала, когда очухалась, сняла перчатки и увидела, что у неё с руками творится.

Я вообще не представляю, что у нашего безносого друга в голове твориться и на что он в тот день надеялся, учитывая его феноменальную удачу. Мог бы просто вернуться по-тихому, никто бы и не узнал. Но нет, он решил заморочиться, лишний год просидеть в виде не пойми чего, которое питается не пойми чем. Он же самый страшный волшебник двадцатого века, ему для ритуала нужен не какой-то безымянный маг, а непременно Мальчик-Который-Выжил. Ему в качестве свидетеля подавай не каких-то журналистов, а самого Гилдероя Локхарта. Если бы он там прямо сказал, что чары снять не смог поскольку их там много и их поставил Синклер, то половина массовки разбежалась уже через пару минут. Поскольку похитить этих двоих на глазах сотни свидетелей в числе которых три министра магии и Альбус Дамблдор, при этом надеясь, что никто и ничего не заметит, это смелая заявка на премию оптимист года. В номинации "ну кто же мог подумать, что всё пойдёт не так!"

Не согласиться с данным утверждением было сложно, как и с тем, что ту премию Лорд получил. Всё-таки идея лезть к Гарри Поттеру в начале июне уже сама по себе была не самой удачной.

— И что же за чары на тебя накладывал волшебник, по которому одинаково горько плачут Мунго с Азкабаном? — наконец прекратив сверлить смущённую Миранду взглядом спросил Блэк.

— Разные.

— Например?

— Стандартный набор, — немного смутившись сказал Локхарт. — Всякие разновидности следящих, что бы можно было узнать где я нахожусь, потом оповестительные, что бы быть в курсе если на меня наложат какое проклятие, — и по мере того как он говорил, эти казалось бы само собой разумеющиеся вещи он видел, как старательно отводит взгляд агент, в то время как взгляды мисс Грейнджер и Блэка становятся всё напряжённей и внимательней. — Потом были всякие защитные чары, ну вроде усиленного и улучшенного щита и… — наконец, минут через пять казалось бы бесконечного перечисления, голос его совсем затих. — С этим что-то не так, да? — Спросил он, прекрасно понимая, что да, что-то с этим не так. Во всяком случае Грин-де-Вальд в ряд ли бы назвал простые чары интересными.

— А что действительно есть чары, которые блокируют заклятие, замедляя его, — во все глаза глядя на крёстного с надеждой спросил Поттер.

— Это были экспериментальные чары, какая-то новая разработка, — поспешил ответить Локхарт.

— Да нет, разработка как раз старая, — даже не пытаясь скрыть усмешку сказал Блэк.

— Почему я тогда о них раньше не слышал? — Спросил Гарри.

— Наверное по той же причине по которой авроры не хлещут зелье удачи и не переместились с помощью маховика времени в прошлое, что бы сделать матери Лорда быструю и безболезненную операцию. — Он внимательно смотрел на Локхарта, — а я всё голову ломал, почему у тебя большая часть женского населения Англии в поклонницах, но ты упрямо держишься за юбку конкретно этой дамочки. И наш дорогой министр, просто показал, что он в курсе и слегка припугнул. У него даже сомнений не мелькнуло о том, что ты будешь молчать. Мерлин великий, я должен был догадаться ещё тогда. Какие бы сильные чары не стояли они иногда дают сбой, даже чары Лорда Мэтью скидывал пару раз. А я смотрю и не понимаю, что творится. То он прячется как боггарт в старый шкаф, то раз, в одиночку лезет в подземелье. То сидит в замке, нос на улицу не кажет, вы вдвоём всё ищите, потом раз и в полнолуние лезет драться с оборотнем с помощью черномагической штуки, даже не будучи уверен, что она сработает. Препирается с Лордом, а потом слова этой наседке поперёк сказать не смеет! И бунты на корабле начались именно после того, как практически все чары слетели после ложной смерти.

— Это ничего не доказывает, — старательно изучая противоположную стену взглядом ответила Миранда Уэлш.

На лице Сириуса Блэка медленно расплывалась ехидная улыбка, — Ты наверное хотела сказать «ты ничего не докажешь», так ведь? Из всех возможных вариантов юному дарованию дают в агенты журналистку без опыта, зато с комплексом наседки, которая уж точно ничего против иметь не будет против такого набора заклятий. И кстати, насчёт набора заклятий. То-то я думаю, что это Грюм смотрит на него не просто как на пустое место, а как на известную и дурно пахнущую субстанцию. Действительно, хорош мракоборец. Меня что ли одного смутило, что помимо расчудесных чар на него под ярлычком защиты навешали тот же набор заклятий, что и на меня, когда я в доме сидел дожидаясь снятия обвинений в массовом убийстве, сотрудничестве с врагом и подготовке мятежа?

— Не было там статьи за мятеж, — фыркнула агент.

— Статьи не было, а вот подстрекательство и пособничество в вооружённом захвате власти, путём физического устранения добропорядочных граждан и лиц при исполнении, там было. Одно убийство Хвоста и почти десятка маглов по-нашему сверх гуманному законодательству было маловато, чтобы упечь меня в Азкабан в экстренном порядке без суда и следствия. Даже моя драгоценная сестрица, ничего не скрывавшая и во всех подробностях расписавшая как именно пытала Логботомов, была удостоена трёх заседаний суда, включая то, на котором ей непосредственно вынесли приговор.

— Всё не так.

— Конечно не так. Раньше уверен такого не было. Меня знаешь ли сразу напрягла история с тем призраком. Всё министерство магии несколько столетий закрывало глаза и делало вид, что проблемы нет. Писали статейки о его опасности, дали кличку говорящую, что с этой тварью лучше не связываться. Но никто с ним драться не спешил. И вот он, — Сириус Блэк чуть ли не пальцем ткнул в по-прежнему скромно сидящего в кресле автора, — совершенно случайно и столь же неожиданно сталкивается с этой тварью и принимает бой. Удивительно правда? Не хлопается в обморок, не зовёт мамочку, а находит силы не только выйти на пробежку, но ещё и догадаться что делать в такой ситуации. И после, сразу, сходу, кидается не самым простым заклинанием. Причём качественно ставит заклинание, которое правит память не на последние пять минут, а на добрых месяцев пять, если не шесть. Дурит министерство. Ладно министр и муженёк были в курсе, но остальные. Ни у кого, включая её, даже мысли не мелькнуло, что что-то не так. Круцио и авада требуют желания убивать и причинить боль, а забвение, тем более которым правят память не пяти минут требует очень хорошей концентрации. А он ещё и ложные воспоминания им втюхал, да так, что они настолько хорошо встали, что сама Маккой отчётливо помнила как писала книжонку про маглов.

— Повезло.

— Повезло?

— Это не…

— Нет это именно то! Я несколько лет состоял в ордене Феникса. Храбрейшие волшебники, которые не побоялись бросить вызов Лорду. Готовые погибнуть. Точно знавшие, что их ждёт в случае провала. Даже среди них некоторые терялись при встрече с упивающимися или тем более с Лордом. А тут, как будто он со времён школы призраков, тем более таких опасных каждый день видел. А потом раз и...

— Ты ничего не понимаешь это ради его блага!

— О! Ещё одна! Но я не спорю, что чары хорошие. Одного таланта, знаний и обаяния маловато, что бы к той старухе пробиться и живым обратно вернуться. Он, кстати, если мне память не изменяет, был вообще первым в этом столетии, кто проделал этот фокус. Все газеты о том писали. А их магическое правительство забросало вас письмами на тему, как вам это удалось. Потом правда резко замолчали и ничего не спрашивали. Что, ответ не сильно понравился или они решили, что даже их тоталитарные замашки детский сад на вашем фоне?

— Если это такие хорошие чары, так может... — осторожно попытался прервать бесконечную и столь же яросную тираду Поттер.

— Нет Гарри, поверь, те пара секунд, что они позволяют выиграть конечно могут сыграть, но побочный эффект от них из разряда, не каждому врагу такое пожелаешь. Хотя должен признать, мистер бывший ночной кошмар прав: чары действительно были поставлены хорошо. Если не трещать о том на каждом углу, то пойди никто и не узнает. Вот только у них побочек море и ещё чуть-чуть. Обычно они куда более яркие и заметные. Например они замедляют не только чары, но и давят некоторые эмоции, а взамен появляются навязчивые идеи, фобии, а у особо невезучих даже голоса в голове.

— Но сам Грин-де-Вальд сказал, что они были хорошие, — тихонько заметил Рон.

Сириус Блэк замолчал. То ли выдохнулся после столь пламенной речи, то ли искал подходящий, понятный, а главное достаточно весомый в глазах подростков аргумент. И судя по загадочной улыбке, с которой он посмотрел на бывшего героя, он его нашёл.

— Гил, не напомнишь нам, сколько у тебя было фанаток в одном только фан-клубе?

— Миллионов сорок набиралось, — ответил за писателя журналист.

— Сколько?!

— Посвящённые маглы тоже считаются. Родители Гермионы в курсе существования магического сообщества, так что никто бы им не запретил читать книги и официально вступить в клуб.

Блэк скептически посмотрел на приятеля, но спорить не стал, — хорошо, выкинем совсем старых бабушек, несмышлёных дошкольниц и судебно опасных школьниц. Тысяч двадцать по любому останется. А теперь вопрос на миллион. Гил, до все этой эпопеи, ты вообще хоть куда-нибудь выходил, кроме как на вершение подвигов, спасение мира и преподавание в школе?

— Ну да: презентации книг, благотворительные концерты, интервью, приёмы в министерстве.

— Отлично, если мне не изменяет память, то на подобные мероприятия принято приходить в компании прекрасной дамы.

— Ну я и приходил, — отчаянно не понимая к чему тот клонит ответил писатель.

— Да?

— С Мэнди и с мамой пару раз.

— С мамой и Мэнди, — Сириус Блэк с усмешкой смотрел на Рональда Уизли. — У него в симпатичных фанатках числилось минимум тысяч двадцать, готовых на всё, особ женского пола, а он ходил с мамой и Мэнди!

— Ну да, а что такого? — непонимающе спросил бывший герой глядя на несостоявшегося маньяка, который чуть ли не рыдал от смеха.

— Да Рон, слышал, что такого? Прекрасные чары! Плюс ко всему поставленные профессионалом, а то он бы ко всему прочему получил на выбор либо состояние овоща, либо пару воображаемых друзей и паранойю который позавидовал бы сам Грозный Глаз. Прекрасные чары! Удивительно, правда, почему ими никто больше не пользуется?

Судя по тому как переглянулись между собой гриффиндорцы, им не просто хватило этого объяснения но они больше не считали их хорошими. Даже авторитетное мнение экс самого-самого, очевидная полезность и слова самого Гилдероя, что лично он никаких минусов в глаза не видел не перекрывали пусть и не озвученных, но явно существенных на их взгляд отрицательных сторон.

Гилдерой Локхарт невольно поёжился в кресле. Ему не нравились то, как на него все смотрели и то, что к теме противостояния с лордом они так и приступили. Подумаешь нежную мракоборскую натуру Аластора Грюма покоробил наборчик следящих и прочих, он может жив сейчас только благодаря им! Думать надо не о заклинаниях, которых уже больше полугода нет и в помине, а о крестражах и о том, как их уничтожить. Он влез в самую охраняемую тюрьму, достал крестраж, попросил о помощи самого Грин-де-Вальда и тот даже согласился помочь. Вот это главное, а не то с кем он ходил на последний приём в Министерство!

— Это были хорошие чары, которые не раз мне спасали жизнь, — твёрдым голосом, давая понять, что разговор на эту тему закончен, предан забвению и дальнейшему обсуждению не подлежит, сказал бывший герой. — Но их больше нет и говорить о них слегка поздновато, так что давайте вернёмся к тому принимать помощь экс самого-самого, или нет. Моё мнение таково: если бы Гин-де-Вальд хотел сбежать и взяться за старое, то он мог бы это уже раз сто сделать, причём так, что о том никто бы и не узнал, а раз так, то… Какая разница.

Блэк посмотрел на него, на скромно стоящую у стеночки агента, которая с деланным безразличием вертела в руках подарок бывшего самого-самого. Судя по выражению его лица он ещё очень много хотел сказать и добавить, но особой поддержки не встретил. Даже лицо крестника выражало что-то вроде "Гилдерой Локхарт взрослый мальчик, ему решать".

— Хорошо, — сдаваясь выдохнул он, — если отвлечься от того факта, что ты около двух месяцев провёл в обществе не самого гуманного волшебника и забыть, что тебя почти десяток лет эксплуатировали лица сомнительных моральных принципов, то первое правило сомнительных схем, при которых кто-то сильный предлагает тебе за просто так помощь, гласит «ищи выгоду». В случае Грин-де-Вальда я её не вижу.

— Может ему обидно стало, что его имя больше не на слуху и то, что он потерял статус самого злобного и опасного тёмного мага столетия? — предположил Рон.

Снова повисла тишина, поскольку добавить, к сказанному, в защиту чистоты мотивов бывшего самого-самого было нечего. С одной стороны им нужна была помощь против Волан-де-Морта. Причём помощь абсолютно любая и неважно от кого. С другой стороны, когда они раньше рассуждали об этом и звучало слово "неважно" им как-то в голову не приходило, что всё сложиться так, что этим "неважно кто" окажется сам Грин-де-Вальд.

— Я просто напомню, — тихонько сказала агент, наконец-таки отлепившись от стены. — Что с недавнего времени мы цель номер один не только для одного очень плохого волшебника, но и для одного технически хорошего. Технически хорошего, поскольку учитывая все обстоятельства, что-то мне подсказывает, что попадись мы в его загребущие лапки, то поступит он с нами как очень и очень плохой волшебник. И скидки, за счёт происхождения, несправедливой отсидки, возраста и прошлых заслуг не будет.

— И именно поэтому мы пойдём яшкаться с отбросами общества? — вскинув брови в лучших традициях незабвенного профессора зельеварения, осведомился Блэк.

— Эти отбросы общества понимают в магии и они единственные кто сейчас может нам помочь.

— И именно поэтому они могут нас сдать как министру, так и лорду.

— Не сдадут. Если Рудольф Синклер за это время не присягнул ни министерству, ни лорду, значит он либо устал от всего этого и не хочет вмешиваться, либо нам крайне повезло и он входит в те несчастные полтора процента людей, которые не способны менять своё мнение. А потому выходит, что ему выгоднее всего будет помочь нам, хотя бы что бы просто избавиться от нас.

— Или просто избавиться от нас.

— Кто мне говорил, что идиотский план лучше чем никакого. Тем более, что других идей всё равно нет. Что мы теряем?

— Наши жизни?

— А что, кроме этих двоих наши жизни хоть кому-то важны?

— Дамблдору?

— Ну да, председатель Визенгамота как никак. Главное дожить до суда.

— Министр ничего не сделает нам! — резко, по-традиции, вскинулась в защиту представителя власти гриффиндорка.

— Вы знаете политиков ещё хуже чем простых чиновников мисс Грейнджер, — насмешливо хмыкнула агент. — Среди взрослых волшебников они самые лживые, циничные, не гнушающиеся никаких средств, а так же до крайности злопамятные. Поверьте, после того шоу, наш дорогой министр скорее подпишет мировую с Лордом, с публичными рукопожатиями, объятиями и кучей фото на память, чем выслушает хоть одного из нас.

— Вы всегда говорили, что он прагматик!

— Расчётливый, себе на уме, прагматик у которого к несчастью хорошая память, мисс Грейнджер. И знаете, я не хочу узнавать чего у него больше расчётливости или злопамятности.

Беседа снова медленно, но верно утекала в ненужное русло, грозя потопить их всех в пучине очередной ругани и скандала. Так что Гилдерою Локхарту ничего не оставалось, как взять беседу в свои руки и раз уж зашла речь о прагматичных министрах магии, то вполне логичным было попытаться выяснить не завалялся ли у одного из тех кому остальные нанесли дружеский визит, какой-нибудь интересный томик или документ "на почитать".

— Про крестражи — ничего, — развёл руками Мэтью.

— А про не крестражи?

При этих словах на лице главного специалиста по копанию в чужом грязном белье, в первые за этот наполненный разговорами вечер появилась улыбка. — Как любит говорить Аластор Грюм, все союзники, на самом деле будущие вероятные противники. Так что у нас нет информации о крестражах, но есть карта того места, где точно есть то, что нам нужно. Все дороги ведут на уровень тайн. На наш уровень тайн. Так что как и сказал Сириус, в крайнем случае, если не сумеем найти все оставшиеся крестражи, то просто пойдём туда и найдём ту самую дверь.

— Я туда без плана не пойду, — скрестив руки на груди безапелляционно заявила агент. — Только в крайнем случае и только при наличии нормального, продуманного, а не как всегда "и так сойдёт" плана. Это же чистое безумие и самоубийство! Если в тех министерствах нам грозила толпа не сильно приветливых, но связанных международными договорами местных авроров, то сейчас нас будет встречать две толпы поехавших крышей волшебников. Авроры, так вообще лично отобранные Аластором Грюмом. Находящиеся под его непосредственном командованием, около полугода сидящие на развалинах Министерства магии и каждый день отбивающие атаки Пожирателей. Хоть кто-то верит, что такие люди, с такой жизнью, при внезапном появлении посторонних скажут «Стоять!» вместо того, что бы сходу залепить проклятием?

— Значит выхода нет, — подвёл неутешительный итог беседы бывший герой, — к Руди?