Арифмант (джен)

Контора с гувернантками мало чем отличается от лавок Косого. Такая же тяжелая дверь, затертая до полной нечитаемости вывеска. Если бы я не знала, куда идти, точно не догадалась. Вообще отсутствие вывесок здесь почти везде. Магов очень мало, как мало и учреждений. Все везде всё знают, где что продается, где какая лавка. Это новичкам трудно. Особенно мне, привыкшей к ярким вывескам, рассчитанным на привлечение клиентов.

Толкаю темную деревянную дверь и вхожу в полумрак.

— Добрый день, мадам, — рядом тут же оказывается темнокожий мужчина. Его появление настолько неожиданно, что я вздрагиваю и прижимаю к себе Тома. В полумраке негр был совершенно незаметен.

— О, прошу прощения, мадам, что напугал. Искренне не хотел.

— Все хорошо, — прихожу в себя. Том равнодушно проводит взглядом по негру и отворачивается, сунув в рот магический пряник для режущихся зубов. Совершенно чумная штука — и соска, и грызть можно, и вкусная. Я едва не удержалась, чтобы самой не съесть несчастный пряник, когда решила попробовать, что ж я суну своему ребенку.

— Хотите подобрать няню юному лорду?

— Э… нет, мне… — мучительно пытаюсь выдавить из себя информацию, чувствуя невероятную неловкость. — Я… э…

— Все в порядке, мадам, — мягко говорит мужчина, — мы можем подобрать вам подходящую няню или гувернера для ваших старших детей. У нас хороший персонал, вам не стоит переживать.

— Мне нужна гувернантка для себя, — выпаливаю одним духом. — Я… в школе не училась, и вот…

Дальше мой «дух» заканчивается, и я опять начинаю мямлить.

Негр секунду глядит на меня с нескрываемой завистью, а потом опускает глаза.

— Да, разумеется, вполне. Тогда я прошу вас проследовать за мной, чтобы вам было удобнее сделать выбор.

Киваю.

Негр шагает прочь. Иду за ним.

Нужный нам кабинет оказывается за поворотом. Негр аккуратно стучит в дверь, которая тут же распахивается. Следую приглашающему жесту внутрь. В кабинет, однако, мой провожатый не заходит, оставшись в коридоре и тихонько притворив за мной дверь.

В кабинете намного светлее, чем в коридоре. Широкое окно, прикрытое светлой шторой, откуда льется яркий солнечный свет. Окно демонстрирует какой-то берег. Волны с шуршанием накатывают на гальку и отползают обратно. Я даже ощущаю легкий аромат йода. Да, чудесная вещь — магические окна…

— Добрый день, мадам, — мне навстречу из-за стола поднимается худой мужчина лет шестидесяти в серо-синей мантии. Когда он распрямляется, то оказывается удивительного росту — больше двух метров. Я со своим средним метр семьдесят ему в подмышку уткнусь.

— Добрый день, — киваю.

— Абрахам Лонг, — представляется маг.

Говорящая фамилия.

— Лина Гонт, — отвечаю и уточняю: — Мисс Гонт.

— Очень приятно, мисс Гонт, — маг садится обратно, поправляя лежащие книги и какие-то исчерканные листы, прижимает бумагу небольшим бронзовым колокольчиком. В сидячем положении он вполне низко находится, я могу смотреть ему в глаза, не задирая голову. — Присаживайтесь.

Сажусь на мягкий удобный стул перед столом. У Вектора стул крайне неудобный, а этот словно по моим меркам сделан.

— Чем могу быть полезен вам, мисс Гонт?

Закусываю губы, слегка мнусь.

— Я бы хотела нанять гувернантку, — теперь уже Лонгу рассказываю свою ситуацию. — Для себя. Я не училась в школе и совершенно не владею базовыми заклинаниями…

— О… — Лонг вздергивает брови, зачем-то косится на уснувшего на моих руках Тома. — Прекрасно. Редкий, но очень замечательный случай. Искренне рад за вас, мисс Гонт.

Недоумеваю.

— Вы ведь Пробудившаяся, не так ли? — уточняет Лонг и, видя мое непонимание, уточняет: — Вы обрели магию в зрелом возрасте после рождения сына?

— Эм… — устраиваю Тома поудобнее и вытираю ему слюни, тонкой ниточкой стекающие с уголка рта мне на мантию, — типа того.

— Пробудившиеся — редкость, — Лонг не отрывает взгляда от Тома, — обычно магия достается только ребенку. Это невероятная удача, мисс Гонт, поэтому я от всего сердца вас поздравляю.

— Спасибо, — киваю, наконец-то сообразив, что имеет ввиду Лонг.

Лонг лезет в стол и достает толстый альбом. Из альбома он вынимает несколько пергаментных листов и кладет передо мной.

С пергаментов мне кивают и улыбаются нарисованные люди. Двое мужчин, четверо женщин.

Портреты мужчин сразу откладываю в сторону. Лонг тут же прячет их обратно.

— Батильда Бэгшот, — комментирует первую женщину Абрахам Лонг.

Ого. Еще один из персонажей книги. Меропа, малыш Томми, миссис Коул… Дамблдор, будь он неладен…

— Автор многих книг, одна из них — «История Магии», даже стала учебником в Хогвартсе, — рассказывает Лонг.

Ага, и живет в Годриковой Впадине. Как раз рядом с домом Дамблдора. Не, извини, тетя Батильда, мы с тобой не подружимся.

— Анна Лестрейндж, двадцать девять лет, — говорит Лонг, когда я убираю портрет Батильды Бэгшот и беру второй пергамент. — Француженка, но прекрасно владеет английским. Неплохо ладит с детьми старшего возраста. Четыре последних года присматривала за Дэймоном Ноттом, сыном Ашера Нотта. Хотя вам, мисс Гонт, она может не подойти. Анна не очень хорошо относится к «освобожденным».

— К кому? — переспрашиваю.

— К бывшим рабам, — поясняет Лонг. — Вы ведь «освобожденная»?

Видимо, мое лицо слишком красноречиво. Лонг спохватывается и рассыпается в извинениях.

— Мерлин великий, мисс Гонт! Простите меня великодушно! Я совершил непростительную ошибку! Я… я просто… сам не знаю…

— Бывает, — пожимаю плечами.

Действительно, бывает. Слишком у меня все нестандартно.

— Я воспитывалась у магглов, — проясняю ситуацию. — Жила в России, недавно приехала в Британию и совершенно случайно встретилась с сестрой. Сестра… умерла у меня на руках, оставив мне этого мальчугана. После этого… после этого меня стала слушаться ее палочка. Ну и вот.

Лонг потирает лоб.

— Иначе, чем чудом, подобное не назвать. Видимо, боль от потери пробудила в вас магию. Обычно-то Пробужденные — матери, родившие ребенка-мага. И, как правило, это бывшие рабы. Маг-то не может быть рабом, поэтому женщины получают свободу… и оказывается, что они совершенно не знают, как колдовать. На моей памяти вы шестая, кто нуждается в учителе в зрелом возрасте. Но мы во всех случаях смогли подобрать подходящего преподавателя.

Хех, в магическом мире похоже, рабство еще процветает. И почему я не удивлена…

Смотрю на третий листок.

С листа мне улыбается пожилая темнокожая женщина лет шестидесяти. Она приседает в реверансе, машет мне рукой. Женщина чем-то похожа на этакую бабушку, которая любит своих детей, балует внуков, вяжет носки и печет пирожки.

— Джоанна Либерти, — комментирует Абрахам Лонг, пока я всматриваюсь в очередной реверанс портрета. — Восемьдесят четыре года, тоже Пробудившаяся. Магия в ней пробудилась шестьдесят лет назад. После Пробуждения, разумеется, получила свободу. Хозяин… бывший хозяин оплатил обучение, Джоанна сдала СОВ, через год — ТРИТОН. Но Джоанна в основном работает с маленькими детьми. Как нянюшка, она великолепна. Просит сорок пять галеонов в неделю.

Четвертый кандидат меня не привлекает. Сухощавая женщина с острым взглядом, Марисса Клеймор. Вдова Артефактора Бенедикта Клеймора, почившего пять лет назад. Опыта работы с детьми не имеет, как, впрочем, и любого преподавания. Не уверена, что она сможет качественно объяснить мне основы магии, хотя и стоит недорого — двадцать галеонов в неделю.

Отложив последний пергамент, задумываюсь.

С одной стороны, Анна Лестрейндж. Молодая, значит, еще помнит, как ее учили. Работала с подростками, не с детьми — большая вероятность, что найдет и ко мне подход. Из магической семьи, значит, хорошо разбирается в реалиях магического мира. Но с другой стороны — она чистокровная. Как она отнесется к маггловоспитанной? Я, конечно, уже не магглорожденная, но маггловского у меня выше крыши. Да и жилище у меня… не очень. Не будет ли Анна Лестрейндж фыркать про себя, оказавшись в моей халупе?

С другой стороны — Джоанна Либерти. Знает, что такое жить без магии, поэтому легко сможет разобраться, в чем у меня трудности. Она любит детей, поэтому наличие младенца ее не смутит. Возможно, подскажет что по уходу. Какие-то бытовые заклинания. Но опять же — Джоанне за восемьдесят. Не факт, что она сможет именно преподать мне, взрослому человеку теорию и объяснить начала.

Сосредоточенно думаю.

Если бы я искала няню Тому, то однозначно Либерти. Но мне нужен учитель, а не нянька.

— А можно встретиться с кандидатами? — спрашиваю Лонга. Тот кивает.

— Конечно, мисс Гонт. С кем бы вы хотели пообщаться?

— Сперва Анна Лестрейндж, — делаю выбор. Если Анна мне не подойдет, то придется нанимать мисс Либерти. Но опять же — за спрос денег не берут, верно?

— Хорошо. Через полчаса, вас устроит?

— Разумеется, — киваю.

Абрахам Лонг берет со стола колокольчик и негромко звенит. Дверь кабинета немедленно распахивается, и на пороге показывается негр, который провожал меня сюда.

— Проводи мисс Гонт в гостевую комнату, — командует Лонг.

— Слушаюсь, мастер, — с поклоном отвечает негр.

Следую за негром, который доводит меня до соседней двери.

Гостевая комната намного больше кабинета. У стены стоят диваны, кресла. Рядом — небольшой столик. Сама комната отделана в светло-синих тонах, что очень гармонирует с тем же морем за окном.

Том недовольно кряхтит, когда я укладываю его на диван, но не просыпается.

— Желаете чай или кофе? — интересуется негр, дождавшись, пока я устрою ребенка.

— Чай, если можно.

— Разумеется, мадам. Какой именно вы желаете?

— Черный, пожалуйста.

— Есть «Эрл Грей», а так же китайский чай или индийский. На ваш выбор, мадам.

Интересно, если я сейчас выберу какой-нибудь чай, он начнет мне сорта перечислять?

Мое недовольство не скрывается от мужчины. Он поспешно произносит:

— Осмелюсь предложить вам чайную смесь с бергамотом и мятой, мастер Абрахам смешивает ее лично.

— Да, вполне годится, — соглашаюсь, пока мне не начали перечислять еще с десяток пунктов из «меню выбора».

На столике рядом тут же оказывается белая скатерть, затем вазочка с печеньем и конфетами, пузатый глиняный чайничек, сахарница с синеватыми кристаллами сахара, молочник…

Что ж поделать, Англия. Это у нас в России бы принесли пластиковый стакан с кинутым туда пакетиком какого-нибудь чая «Пыль с китайских дорог». И без сахара.

— Спасибо, сэр, — говорю негру, когда он заканчивает накрывать на стол.

Моя простая благодарность вызывает у мужчины странную реакцию. Он нервно оглядывает скатерть, затем сглатывает.

— Я прошу прощения… — уставившись в пол, произносит негр. — Я… я не хотел огорчить вас. Если можно… я хотел бы исправить свою ошибку…

Блин. Это не ты, друг, ошибся. Это я опять чего-то накосячила. Черт, ну почему книга по этикету оказалась такой бесполезной? Не, я, конечно, выучила, как вести себя за столом, и как обращаться к родовитым магам, которых, кстати, чего-то не встречала. В смысле, не встречала таких, которые бы требовали глубокий реверанс или поклон при встрече и обращения «милорд». Но это явно не то, с чем мне приходится сталкиваться в повседневной жизни. Вот как сейчас, например.

— Все хорошо, — успокаивающим тоном произношу. — Все в порядке. Не беспокойтесь.

— Мадам изволила пошутить, — со смесью облегчения и какой-то горечи говорит мужчина. — Простите. Я не понял.

В смысле?

Ладно, потом разберусь. Надеюсь, мой будущий учитель сможет мне объяснить, что не так я сказала.

— Я могу еще что-то сделать для вас?

— Нет, спасибо, — говорю негру, выжидающе смотрящему на меня. — Все хорошо.

— С вашего позволения, не буду вам мешать, — коротко кланяется негр после моих слов и выходит из комнаты, практически бесшумно закрыв дверь.

Абрахам Лонг появляется, когда я допиваю вторую чашку чая. Том уже успевает проснуться и опять приняться за свой пряник. С Лонгом в комнату входит Анна Лестрейндж.

— Мисс Гонт, — представляет меня Лонг. — Мисс Лестрейндж.

В жизни мисс Лестрейндж лишь немного похожа на свой портрет на пергаменте. Она немного худее, волосы у нее оказываются темно-рыжими, заплетенными в тугую толстую косу. Черты лица тонкие, изящные. Взгляд открытый, без всякого чванства или надменности, как я ожидала от чистокровной, исходя из книг. Одета в светлую неяркую мантию цвета морской волны. Из украшений — серебряные серьги, небольшой кулон и пара колец.

Поспешно поднимаюсь с дивана, едва не свернув столик. Киваю девушке, на что она приседает в книксене. Спохватываюсь, приседаю тоже.

— Приятно познакомиться, — говорит Анна Лестрейндж. — Мисс Гонт, я буду рада помочь вам в меру своих сил и способностей.

Голос у нее тоже спокойный, приятный.

— Я четыре года проучилась в Бобатоне, три — в Хогвартсе. Я уже пятнадцать лет живу в Британии, — продолжает девушка, — я хорошо владею бытовой магией — в Бобатоне этому уделялось больше времени, чем в британской школе. И после школы мне часто приходилось ею пользоваться.

Бытовые Чары — это одно. Мне нужен еще проводник в магический мир. Человек, способный объяснить, где и что я косячу, чтобы я больше не допускала ошибок.

— Мисс Лестрейндж, — говорю, когда девушка замолкает, выжидающе глядя на меня. — У меня есть еще одна проблема. Я воспитана магглами, и до момента становления магом понятия не имела о существовании магического мира. Реалии мира магов и мира магглов очень отличаются. Я часто допускаю ошибки в общении с другими людьми, не знаю, куда обратиться по нужному мне вопросу. Я не умею проводить обязательные для магов Ритуалы. Я не представляю, где и чего остерегаться, а чего бояться не стоит. У меня целая куча идиотских вопросов, ответы на которые знает любой маг с детства. Я даже не скажу, что мне нужно больше — основы магии или же ответы на эти самые идиотские вопросы.

Анна Лестрейндж доброжелательно улыбается.

— Ничего страшного, мисс Гонт. Я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы и научить всему, что знают маги с детства.

Так… вроде мои опасения насчет мисс Лестрейндж не подтверждаются. Ладно, время покажет.

— Я буду рада принять вашу помощь, — подвожу итог.

— Замечательно, мисс Гонт, — произносит Абрахам Лонг. — В таком случае, мы не беспокоим мисс Либерти, не так ли?

— Нет, не беспокоим, — соглашаюсь.

— Тогда прошу в мой кабинет, заключим контракт.

Подхватываю Тома на руки.

Контракт заключается знакомым мне образом — на шаре. Условия формулирует Абрахам Лонг. Мисс Лестрейндж обязуется обучать меня началам магии со всем тщанием в меру своих сил и моих способностей, при этом делая упор на Бытовой Магии, я же должна обеспечить мисс Лестрейндж плату в размере пятидесяти галеонов в неделю. Вдобавок в контракт входят ответы на задаваемые мною вопросы касаемо магического общества кроме тех, что затрагивают семью Лестрейндж и секреты других магов. При этом все, что Анна Лестрейндж узнает о моей семье и меня лично, она не имеет права никому раскрывать, если на то не будет моего прямого согласия. Как и Абрахам Лонг, кстати. Занятия предполагаются с первого декабря.

Контракт мы решаем заключить на три месяца с возможностью продления.

И этот контракт обходится мне в тридцать галеонов. Анна, кстати, тоже платит Лонгу, но меньше — всего пятнадцать.

Возникает заминка с вопросом, где будет жить моя учительница. Вариантов два — Лестрейндж может жить у себя и приходить каждое утро, либо же я предоставлю ей комнату.

С содроганием представляю, как предложу Лестрейндж спать на продавленном диване и питаться со мной из котелка. Утрирую, конечно — я обзавелась и тарелками, и кастрюлями. Даже приобрела чугунную сковородку со съемной ручкой. Но не думаю, что моя учительница будет рада готовить в камине (а с наступлением холодов я готовлю именно там, хорошо, камин большой) и ходить до ветру на улицу. Да и холодно у меня в доме. Камин, как ни прискорбно, дает лишь двадцать процентов тепла, остальное выветривается. Это не наши русские печки.

В итоге после обсуждения мелочей я оказываюсь дома аж после пяти вечера. Том после долгого дня умудряется заснуть прямо посреди процесса кормления. Приходится укладывать ребенка спать. Проснется, накормлю еще.

До вечера занимаюсь хозяйством, досчитываю еще один заказ и с чувством выполненного долга ложусь спать рядом с Томом.