Эндшпиль (гет)

Декабрь 1999 года

— Что это значит?

— Сол… — Нарцисса вздохнула, глядя, как муж хромает по комнате из угла в угол. Когда он нервничал, дефект становился еще более заметным.

— Что значит — тебе нужно уехать?

— Это ничего не значит. Для нас с тобой — ничего. Ты в этом не виноват. И это не значит, что мы расстаемся.

— Но ты уезжаешь без меня. И не говоришь куда. Я не понимаю, что с тобой происходит. — Сол присел напротив. — Что я делаю не так? Всё было прекрасно. Я думал, ты счастлива.

— Я счастлива. Но у меня остались незавершенные дела.

— Я тебя не отпускаю.

— Сол…

— Нарцисса! — Он виновато посмотрел на нее. — Что я скажу людям? Как я смогу это объяснить?

— Ты не обязан кому-то что-то объяснять. Мне просто нужно побыть одной.

— Я уважаю тебя, Нарцисса… Твое мнение. Но я не понимаю тебя, я ничего не понимаю.

— Сол…

— Это Малфой, да? Это всё он?

Нарцисса промолчала, глядя на свои руки.

— И ты всё еще чувствуешь к нему что-то?

— Он — мой бывший муж. И главное слово здесь «бывший». — Нарцисса поднялась и прошлась по комнате. Налила в стакан имбирного эля, сделала глоток. Врать мужу не хотелось, но всё настолько запуталось...

— Моя бывшая жена умерла. Я могу понять, что ты чувствуешь, но он этого не заслуживает. Разве мало он тебе нервы трепал?

— Мы были вместе больше двадцати лет. Это не так-то просто забыть. Мне всего лишь нужно разложить мысли по полочкам. Я вернусь через неделю. Проведу это время в Шотландии.

— В его поместье…

— Теперь это поместье принадлежит Драко. Оно не имеет никакого отношения к Люциусу.

— Исключая то, что он жил там последнее время. Там каждый камень дышит Малфоем, и ты отправляешься туда, чтобы его забыть?

— Нет. Я отправляюсь туда, чтобы искать. — Нарцисса вздохнула и посмотрела на него. — Мне нужно найти себя. Сол… Ты отпускаешь меня?

— Ты всё еще любишь его, — прошептал Сол и покачал головой. — Я никогда не смогу его заменить.

— Ты никогда не был его заменой. Ты спас меня. Это не связано с нами, я просто должна уехать. — Нарцисса взяла его за руку. — Ты отпускаешь меня?

— Ты ведь не вернешься.

Нарцисса не решилась возразить, давать сейчас какие-то обещания она была не готова.

Сол какое-то время смотрел ей в глаза, потом кивнул и ушел в свою комнату. Видимо, это означало «да». Но «да» скорбное, полное обиды и непонимания. В любом случае, выхода у нее не было. Нарцисса почти не лгала, она и правда собиралась в Шотландию. Нужно было немного подумать — час, день или неделю? Сфинкс ее не торопил. Методы искатель выбирает сам.

— Руперт! Собери вещи.

Домовик поклонился.

— Что желает взять с собой миссис Крокер?

— Пару мантий и удобную обувь. Всё самое практичное.

— Разумеется, госпожа.

Домовик исчез, а Нарцисса опустилась в кресло, сжимая в руках стакан с элем.

Пора.

* * *

Сентябрь 1976 года

— Уверен, ты никогда здесь не была.

— Была, была. С Сириусом.

Нарцисса рассмеялась. В магазине, совсем недалеко от Косой аллеи, было тихо. Уже поздно делать покупки, скоро двери закроются до утра.

Люциус фыркнул недовольно, но ничего не сказал. Это имя давно уже было для него словно тряпка для быка, Сириуса он недолюбливал, называл паршивым предателем. Впрочем, как и все люди ее круга. Сириус раздражал Люциуса даже сильнее, чем жених Нарциссы. Впрочем, в последнем она уверена не была. Возможно, на Рабастана Люциусу и вовсе было наплевать. О Рабастане они не говорили.

Французы называют то, что происходило между ними теперь, «amis-amants». Дружеский секс, и никаких дурацких чувств. Они оба не любили относиться к ситуации серьезнее, чем необходимо. И неважно, что договор между Лестрейнджами и Блэками был подписан почти сразу после рождения Нарциссы. Может же она делать хоть что-то, потому что хочет, а не потому что должна.

Магазин находился на самой границе магического и маггловского миров. За углом была та самая стена, через которую они всегда могли вернуться домой. Не потому ли Нарцисса ощущала себя до неприличия свободной? В этом мире их никто не знал, и можно было вести себя так, как хочется. Например, целоваться прямо на улице. Или...

Люциус бывал в маггловском мире гораздо чаще, чем говорил. Нарцисса прекрасно это знала, ведь Беллатрикс с гордостью рассказывала о рейдах в маггловские кварталы. Но причин волноваться пока не было, в конце концов, он для нее просто любовник, просто друг, всего лишь amis-amants, а это не могло быть навсегда. Даже любовь живет всего три года, а между ними и любви-то нет. Уже через месяц она собиралась стать миссис Лестрейндж, а Люциус пока не планировал терять звание самого завидного холостяка магической Британии.

— Чего ты хочешь?

— Не знаю. Давай попробуем вот это… — Люциус указал на витрину со сладостями. Волосы у него были собраны в хвост, в глазах — непривычный блеск. Нарцисса невольно залюбовалась.

— Конфеты какие-то? Такая странная коробочка…

— Хочу это. И вино. — Люциус шагнул к полке с винами. — Мерлин, где их разливают? Это что — откручивающаяся крышка?

— Ну Люци, это же маггловский мир.

Нарцисса улыбнулась, замечая столь непривычную для него растерянность.

— Прийти сюда было глупой идеей.

— Ты проиграл мне желание! Выполняй. Я вот это хочу! Бери. — Нарцисса сунула ему в руки бутылку неизвестного ей вина. Этикетка понравилась. Сегодня она чувствовала себя избалованным ребенком, а между тем несколько недель назад ей исполнилось двадцать три.

Люциус собирался что-то возразить, но темноволосая женщина выглянула из-за стеллажа.

— Эй! Делайте покупки. Мы закрываемся.

Люциус хмыкнул, вытаскивая из кармана палочку. Этот жест жутко не понравился Нарциссе, так что она схватила его за руку и поволокла прочь из магазина.

— А заплатить?!

Маггловских денег у них не было, а видеть то, что Люциус способен сделать с магглами, сейчас не хотелось. И не только сейчас. Она бы многое отдала, чтобы никогда этого не увидеть.

Они пробежали целый квартал, свернули на узкую улочку и спрятались в тени нависающих над мостовой балконов.

Нарцисса привалилась к стене, пытаясь справиться с рвущимся наружу сердцем. Ей безумно захотелось запомнить каждое мгновение этого вечера. А Люциус так смеялся… Она и не думала, что он умеет. Нет, он часто улыбался или шутил, его сарказм безумно нравился девушкам, но…она никогда еще не видела его таким беззаботным и счастливым.

Она взяла его за руку и увлекла в полумрак узкой улицы, щетинившейся трубами старинного газопровода, болтающей голосами телевизоров. Небо полыхнуло серебристыми нитями, и хлынул дождь — обжигающе холодный. Рука Люциуса успокаивающе легла на ее живот. Они стояли, прислушиваясь к шуму дождя и прижимаясь друг другу, чтобы согреться.

— Зато у нас есть вино. И мы можем открыть его без магии, — прошептал Люциус ей на ухо. От его горячего дыхания по спине побежали мурашки.

— Давай в следующий раз играть в Плюй-камни на раздевание? — предложила Нарцисса, когда его теплые губы коснулись шеи, а пальцы запутались в застежках мантии. — Ты же не… собираешься, прямо здесь?..

Но ее слова потонули в страстных поцелуях. И, в сущности, стало всё равно, потому что так теплее, так безопаснее и…

Тогда она и поняла, насколько бессмысленной была их затея не выходить за пределы дружбы. Насколько глупо было делать вид, что скоро всё закончится без последствий, так толком и не начавшись. Потому что в его глазах слишком отчетливо читалось то, что она прятала от самой себя уже несколько месяцев.

* * *

Декабрь 1999 года

По поместью гулял ветер. Похоже, несколько месяцев окно оставалось открытым, так что дорогой ковер промок насквозь, вода затекла под паркет, и теперь он бугрился. Нарцисса нахмурилась и опустила оконную створку. Шотландия всё такая же сырая и ветреная, пахнет морской солью и песком.

— Корри?

Домовика не было. Не то сбежал, не то Люциус расправился с ним. А он мог, Нарцисса прекрасно знала бывшего мужа. Взмахнув палочкой, она высушила ковер. С паркетом пришлось повозиться, но бытовая магия неплохо отвлекала от воспоминаний.

Когда паркет принял свой первоначальный облик, Нарцисса направилась на кухню. Она огляделась и поморщилась, замечая на столе несколько бокалов, початую бутылку вина и пару тарелок. Как Малфой жил здесь без домовика и палочки? Мыл посуду вручную? Поверить в это было трудно.

Она плеснула себе немного вина. Этикетка стерлась от старости, видимо, Люциус принес из подвала старые запасы какого-то из своих многочисленных предков. Вино было непозволительно кислым. Нарцисса поморщилась, но всё же взяла бокал с собой.

Она свернула в коридор и направилась к библиотеке. У входа поздоровалась с портретом Люциуса Малфоя I, искренне надеясь, что беседа, как и всегда, не сложится. Но портрет, по-видимому, слишком долго маялся в одиночестве.

— Что вы здесь делаете, Нарцисса? — фыркнул он недовольно. — Вы больше не Малфой!

— А вы тут больше не хозяин, — бросила в ответ Нарцисса, торопливо отпирая двери в гостиную. И зачем только Люциус их закрыл?

— Вы его убили.

Бокал в руке дрогнул, едва не расплескав содержимое. Люциус отсалютовал ей своим бокалом. Он был изображен сидящим в кресле с гончей собакой у ног.

— Как вы смеете? — Нарцисса неспешно и с достоинством обернулась.

— Вы довели его до смерти. Я всегда говорил, что женщинам доверять нельзя.

— Он сделал свой выбор.

— Если бы вы хоть раз появились здесь или если бы к нему приехал Драко, всё было бы по-другому.

— Мы развелись. Я не обязана была его посещать, разве нет?

Люциус на портрете замялся и поставил бокал на столик.

— В мое время ни о каких разводах и речи быть не могло. Женщины вообще не имели права…

— Замолчите, Люциус. Я не намерена выслушивать подобное.

Замок наконец поддался, и Нарцисса распахнула двери, ведущие в большую гостиную.

— Вы запрещали Драко приходить сюда! — торопливо пробормотал Люциус с портрета, боясь, что она вот-вот уйдет.

— Не запрещала. Я думала, он бывал здесь.

— Ни разу. Хоть и обещал приехать.

Нарцисса вздохнула, пытаясь подобрать нужные слова. Было необязательно оправдываться перед далеким предком Люциуса, но сейчас ей стало не по себе, словно она и правда была виновата в том, что случилось.

— Я не знала, что Драко не бывал здесь.

— Люциус ждал его вечерами. И злоупотреблял спиртными напитками.

— У меня были причины для развода. Я не могла больше терпеть этого лицемерия. Я просто не думала, что всё будет так. Люциус и слова против не сказал, молча подписал бумаги.

Люциус Малфой I замолчал на какое-то время, будто обдумывая ее слова.

— Он со мной почти не разговаривал. Обещал сжечь, когда я пытался расспросить его о вас. А я ведь просил его озаботиться портретом, чтобы потом не было вопросов.

— Не думаю, что это была бы хорошая идея, Люциус.

— Была бы? Он заказал портрет у одного местного художника. Его привезли два месяца назад.

— Что?

— Да, он где-то в комнате. Корри уволок его и спрятал, перед тем как сбежать отсюда. Нарцисса, вы не могли бы найти портрет и повесить его поближе ко мне? Здесь одиноко.

Сердце стукнуло тревожно, а голова закружилось от предвкушения встречи. Увидеть Люциуса снова? Вот так? А что, если портрет заговорит с ней? Это будет означать только одно: Люциус мертв, а ее поиски бессмысленны. И, если Сфинкс прав, то скоро магический мир попросту исчезнет.

Она оттолкнулась от стены.

— Нарцисса, — окликнул ее портрет, — вы должны знать кое-что еще: у него бывал гость.

Она замерла, но не оглянулась.

— Гость?

— Я не видел его, они проводили время на террасе или в малой гостиной, но Люциус пил с ним вино, вел неспешные беседы. Я уже слышал этот голос много лет назад. Вы тоже здесь были. Вы, Люциус и он.

Нарцисса зажмурилась и шагнула в гостиную, не желая слышать продолжения. Она бывала здесь редко. За всю жизнь лишь пару раз — слишком сырой климат, она тут же подхватывала простуду. А после того, как маленький Драко заболел здесь пневмонией, Нарцисса твердо решила никогда больше не появляться на побережье.

Они бывали здесь вдвоем с Люциусом, изредка вместе с сыном. И лишь однажды они приводили сюда гостя.

Нарцисса опустилась на пыльное кресло, глядя перед собой. У дивана стояла большая картина в раме, обернутая бумагой. Если она сейчас снимет бумагу и портрет заговорит с ней — значит, поиски закончены. Что же будет тогда? Она могла бы оставить портрет здесь, повесить его рядом с далеким предком и вернуться домой. Либо она могла бы отвезти картину в мэнор, где ей самое место — в портретной галерее рядом с библиотекой. Оставался и третий вариант, от которого по телу бегали мурашки — настолько неправильным, но приятным он был. Забрать портрет в поместье к Солу. Чтобы хоть иногда видеть прохладный взгляд серых глаз.

Нарцисса поморщилась, потому что в сердце творилась неестественная, почти подростковая неразбериха. Сол смотрел на нее влюбленно и нежно, Люциус же — властно и холодно. С Солом она чувствовала себя счастливой, могла просыпаться по утрам и засыпать рядом с мужем. Люциус всегда возвращался слишком поздно, а исчезал с первыми лучами солнца. Его никогда не бывало дома, а если и появлялся, то домовики прятались по углам, предпочитая лишний раз не попадаться хозяину на глаза. С Солом она не читала газет, у нее не было потребности читать что-то кроме книг. С ним Нарцисса ощущала себя в безопасности. С Люциусом она читала только газеты. «Ежедневный пророк» доставляла специальная сова рано утром — еще до того, как газета поступит в продажу.

Но почему было так страшно навсегда забыть Люциуса? Только ли потому, что половина ее жизни прошла рядом с ним?

Чтобы потянуть время до встречи с портретом, Нарцисса достала из мантии тетрадь, увеличила ее до нормальных размеров. Зачарованное перо лежало на журнальном столике. Она села поудобнее и принялась писать.

* * *

Июнь 1979 года

— И купаться можно?

Северус вел себя словно пятнадцатилетний подросток, и Нарциссе от этого становилось смешно. Она привыкла к тому, что друг мужа всегда ведет себя, как старик, хотя ему всего двадцать один год.

— Можно, — заверил Люциус. — Только вода холодная.

Они с Нарциссой обнимались на диване в гостиной и были невыразимо счастливы.

— Но ее ведь можно согреть чарами. Я никогда не плавал в океане. Честно говоря, я не умею плавать. Но хочу. С детства об этом мечтал.

— От одного раза не простынешь. На крайний случай у нас есть зелья. — Нарцисса улыбнулась, подмигивая Снейпу. — Но один ты никуда не пойдешь, ясно? Люциус, ты же проследишь, чтобы он не утонул?

Люциус рассмеялся. Несколько месяцев назад они поставили подписи под брачным договором, но уже играли в родителей. По крайней мере, Нарцисса искренне надеялась, что уже беременна, потому ее бокал, стоявший на столике, оставался нетронутым.

Люциусу было двадцать четыре. Дела еще вел Абраксас, потому от него не требовалось ничего, кроме участия в семейном бизнесе. И если бы не Темный Лорд...

— Цисси, я не полезу в ледяную воду. Даже не проси. И вылавливать его не полезу, если волной накроет.

Снейп нахмурился на мгновение, но, взглянув на Нарциссу, улыбнулся. Похоже, улыбался он только в компании друга, да и то неестественно и натянуто, будто подражая окружающим.

— Я хотя бы ноги помочу, — попытался настоять на своем Снейп. — Люциус, я мог бы заинтересовать тебя одним неплохим зельем…

Северус всегда находил аргументы, чтобы уломать друга. Северус с пятнадцати лет умел варить такие зелья, которые Люциус не смог бы сварить в двадцать два даже с подробным справочником. Но Люциуса почему-то это совсем не тревожило, хотя Нарциссе казалось, что между ними будут конфликты.

Люциус глянул на него с неподдельным интересом.

— Что за зелье?

— Обсудим по дороге?

Северус скопировал его мимику, немного неумело, но с достоинством.

Можно ли было назвать дружбой отношения, из которых оба извлекают выгоду? Снейп учился вести себя так же властно и уверенно, как Люциус, а Люциусу требовались услуги одаренного зельевара.

— Я попрошу домовиков приготовить чай с малиной и пледы. Вы наверняка вернетесь как ледышки.

Люциус привлек Нарциссу ближе и шепнул на ухо:

— Думаю, мы с тобой найдем способ согреться.

По ее телу побежали мурашки.

* * *

Декабрь 1999 года

Нарцисса помедлила и убрала тетрадь в дамскую сумку.

Проклятые воспоминания! Проклятый Малфой!

Сердце Нарциссы пустилось галопом, щеки вспыхнули огнем. Рядом с Солом она никогда не испытывала того, что чувствовала, когда к ней прикасался Малфой. От одного взгляда становилось трудно дышать. Она даже на ногах стоять не могла, стоило Люциусу шепнуть ей на ухо что-то неприличное. Только вот одной страстью семью не спасти.

Если б Люциус попросил, она бы осталась. Не было бы никакого развода, а значит, не было бы в ее жизни Сола. Мир был бы прежним — бесконечный бег с препятствиями по краю обрыва. Вот-вот полетишь вниз.

— Значит, к тебе приходил Северус… — Нарцисса откинулась на спинку кресла и посмотрела на портрет. — Ко мне он тоже однажды приходил, во сне. О чем вы говорили?

Картина, скрытая под слоем оберточной бумаги, молчала, молчало и поместье. Лишь дождь напоминал о себе, постукивая по карнизу.

— Это он надоумил тебя пойти в Министерство, нарушить закон и уйти в Арку? Или он отговаривал? Знаешь, мне иногда было проще доверить Драко ему, чем тебе. Северус всегда был ответственным, а ты забывал обо всем, стоило Лорду отдать приказ.

Она шагнула к картине и коснулась шпагата. Опустилась рядом на пол и принялась решительно срывать оберточную бумагу.

Много мрачных тонов, зеленый герб рода в углу.

Нарцисса замерла, не в силах отвести взгляда от серых глаз. Художник так хорошо поймал взгляд, что казалось, стоит моргнуть — пропустишь что-то важное. Движение или вздох, от чего станет ясно — портрет ожил.

Неизвестно, сколько времени она просидела так. Глаза слезились от напряжения, пальцы, сжимающие веревку, онемели. Наконец она подтянула ноги к себе, закрыла глаза ладонями и замолчала, прислушиваясь. За окном плескался океан.

— Ты жив.

Стало легко и спокойно, будто металлический корсет, сжимающий грудь все последние месяцы, ослаб. Она приехала сюда, чтобы найти свой путь. И она его нашла.

«Искатель должен предпринять все возможные меры по устранению первопричины. Даже если ее устранение повлечет за собой гибель Искателя». Что ж, если это правда, значит, так тому и быть.

Собравшись с силами, она снова взглянула на портрет, поражаясь его неожиданной искренности. Искренности, граничащей с глупостью. Люциус Малфой на посмертном портрете был облачен в мантию Пожирателя смерти, а рядом на столе поблескивала маска. Та самая, которую Нарцисса много раз порывалась сжечь в камине, но в последний момент отступала. Она не хотела знать, где спрятана эта маска теперь, только вот художник не смог бы передать детали, если бы не видел ее своими глазами.

На картине Люциус, усталый и одинокий, стоял у окна, а позади него пенилось море. Было страшно обернуться, вдруг он все еще стоит там, за ее спиной.

Нарцисса осторожно коснулась кончиком пальца его волос, погладила по плечам и вздохнула. Краска была совершенно холодной. Мертвый портрет живого человека.

— Я найду тебя, Малфой.

Зачем — она по-прежнему не понимала, но теперь вдруг поверила словам Сфинкса.

Долг Искателя — найти и устранить первопричину. И если первопричиной происходящего в магическом мире стал Трифолиус, значит, она должна вернуть всё на свои места.

Нарцисса отряхнула мантию и, в последний раз взглянув в глаза портрету, аппарировала.