Он впервые видел ее в таком абсолютно магловском виде. На ней были драные штаны до колена, которые еле держались на косточках и открывали живот, и широкая короткая майка, из-под которой сверху были видны лямки топа, а снизу пупок.

Он смотрел на нее и не мог справиться с волной жара, накрывшей его от одной мысли, очень простой и очень глупой мысли: «У Гермионы Грейнджер есть пуп!»

Он потом не мог уснуть до глубокой ночи, ему все вспоминался и вспоминался этот ее пуп под майкой. Казалось, что, глядя на нее такую, он подсматривал за чем-то сокровенным, тайным, интимным... И это не давало Северусу Снейпу покоя.

И никогда больше не даст.

И кто тут с кем заигрывает, мистер Снейп?

— Вообще-то я претендую на тебя, Драко! Я хочу знать, какая твоя кожа на ощупь. Я хочу целоваться с тобой, как я хочу твои губы! Я хочу чувствовать твои руки на своем теле. Я хочу ощущать своим животом твой живот, а своей грудью твою спину. Не знаю, почему спину, но я часто ночами представляю, как обнимаю тебя обнаженного со спины. Да, я представляю именно тебя, когда не могу уснуть и мне нужно расслабиться...

Быть с ней, или Жизнь Драко Малфоя

И Северус Снейп понял, что пора уходить. Сколько можно пользоваться гостеприимством Грейнджер?

Мисс Грейнджер была очень вежливая девушка, она не торопила его, она вообще не говорила о его жизни у нее. Продолжала готовить завтраки, ела приготовленные им ужины, не спорила, когда он покупал продукты и предложил оплатить счета за электричество и воду. Все так же почти не говорила с ним. Собственно, как и он с ней. Но все чаще смотрела на него подолгу и внимательно.

Наконец он решился на разговор.

— Мне пора строить свой дом, мисс Грейнджер! Я не могу вечно жить здесь. Я думаю о Шотландии, о побережье. Вы же согласны, что это будет правильно?

— Да, этот дом маловат, — ответила она. — Вам даже некуда разложить уцелевшие книги, профессор, и негде оборудовать лабораторию, не можете же вы все время варить зелья на кухне.

Он замер на мгновение, пытаясь понять ее логику.

— Шотландия мне нравится, — продолжила она после паузы. — Но я бы предпочла, чтобы был лес и берег не обрывистый, на обрывистом берегу слишком ветрено, я не очень люблю ветер. Я отложила премию за орден Мерлина, давайте посчитаем, на какое место и на какой дом нам хватит! Я бы предпочла, чтобы вложения в дом были совместные.

— Если для вас это так важно, я не возражаю! — ответил он, подумав и удивляясь неизвестно откуда взявшемуся головокружению.

Очень странная история

Голос Северуса Снейпа, как всегда, заставил всех молчать и слушать, стихли даже всхлипывания, у Гермионы от этого глубокого сурового голоса снова все дрожало в груди.

— Цена победы непростительно высока, — говорил директор Хогвартса. — Не должны родители хоронить детей. Не должны дети оставаться сиротами. Темный лорд сгинул, он больше никогда не вернется. Тьма отступила от нашего мира. Но для многих из нас свет так и не наступил. Из наших жизней ушли дорогие нам люди: дети, родители, братья, сестры, друзья, наставники, ученики. Ушли, защищая мир от тьмы и зла, спасая любимую школу и близких людей... Пусть вам будет спокойно там, где вы сейчас. Мы обязательно придем к вам. Через годы или через месяцы, но придем. Простите нас...

Тишина.
По щекам профессора Снейпа текут слезы. Он их не вытирает. Просто смотрит вперед, почти не моргая и не шевелясь.
И тихий, но, кажется, слышный во всей Вселенной, голос Гарри Поттера, родной, знакомый голос Гарри, полный боли и вины:
— Простите меня, что я не смог сделать это раньше... Не смог быстрее убить Воландеморта. Простите меня...
Гарри покачнулся. Северус Снейп поймал его и обнял за плечо.
Защелкали камеры репортеров. И завтра на первой полосе «Ежедневного пророка» будет именно это фото: директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, бывший Пожиратель смерти Северус Снейп обнимает Гарри Поттера, уже не мальчика, но того, кто всех спас. А за их спиной почти незаметно маячит исполняющий обязанности Министра магии Кингсли Бруствер.

Не ходите к нему, сэр!

— Почему вам разрешен вход в Гринготтс только в сопровождении охраны? — спросила миссис Парсонс. — Я видела вас там на прошлой неделе. Вам пришлось даже сдать палочку перед тем, как вас проводили в ваш сейф.
Лицо Снейпа вспыхнуло любопытством, потом приняло привычное для Гермионы ироничное выражение. Он словно говорил: «И как ты теперь выкрутишься?» Он-то знал ответ на вопрос, заданный его дальней кузиной.
— Гоблины беспокоятся, как бы я не попыталась ограбить банк и не учинила в Гринготтсе разгром, — Гермиона решила сказать правду.
Лицо миссис Парсонс замерло и на мгновение приняло презрительное выражение.
— У вас прекрасное чувство юмора, мисс Грейнджер, — сказала она сдержанно.
— Сьюзен, мисс Грейнджер не шутит, — вмешался Снейп, — во время войны она вместе с мистером Поттером и мистером Уизли действительно ворвалась в Гринготтс, ограбила один из сейфов и угнала дракона, охранявшего подземелье. Удивительно, что гоблины вообще пускают ее после этого в банк.
— Да, переговоры с гоблинами после войны были непростые.
Что перед гоблинами за нее поручился Кингсли Бруствер, Гермиона говорить не стала. Ни к чему другим людям знать, что если она ограбит Гринготтс, нести ответственность за это будет сам Министр магии.
— О господи, Гермиона! — воскликнула Нина. — Зачем тебе понадобилось грабить банк?!
— Нам нужно было забрать из одного из сейфов вещь, принадлежащую Волдеморту, — спокойно ответила Гермиона.
— Это был сейф Лестрейнджей, Родольфуса и Беллатрикс, — добавил с усмешкой Снейп. Он знал, что это произведет впечатление. Джозеф Парсонс готов был заплатить гоблинам любые деньги, чтобы ему позволили заиметь сейф в том самом подземелье, где хранили свои сокровища древнейшие магические семейства. Но тщетно. Его предки не такие родовитые и не такие богатые, а просто за деньги гоблинов не купишь.
— И как же вам удалось, мисс Грейнджер, — процедил мистер Парсонс, — проникнуть в то подземелье и потом уйти из него?
— Оборотное зелье, заклятие подвластия, взятка одному из гоблинов в виде древнего магического артефакта и убежденность в том, что нам необходимо это сделать, — голос Гермионы, в отличие от голосов других людей, сидящих за столом, звучал абсолютно спокойно.

kiSS&HuG, или Секрет Северуса Снейпа

Они остановились за воротами школы. Он взял ее за руку и как-то особо глубоко и серьезно посмотрел ей в глаза. Так, как никогда еще не смотрел.

Проговорил тихо и мягко:

— Как же хочется поцеловать… Но...


Она смотрела в расстегнутый ворот его рубашки под джемпером и мантией. Сегодня под мантией у него не было его обычного сюртука с рядом меленьких пуговичек, только черный джемпер и белая рубашка, — вполне себе привлекательный зрелый мужчина. На темные волоски на его груди, дораставшие до самой ямки под кадыком и видные под рубашкой, задувало снег, но он как будто не мерз.

Она поймала себя на том, что ей хочется снять эти снежинки губами...


Она не дала ему договорить, потянулась к нему, легко захватила его губы своими губами. Губы тоже мягкие и теплые. Невероятно уютные, приятные.

Ждала, что он обнимет её.


Он не обнял. И его губы никак не откликнулись на её.

Выждав еще мгновение, она сделала шаг назад и исчезла с хлопком.


Виделись они потом очень редко и только случайно.

А она долго помнила его руку и его губы, не ответившие ей, запах его кабинета. И даже когда уже вышла замуж, ночами ей иногда снился не муж, а он.

Как же хочется поцеловать...