Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома.
Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. Но, как говорится, дома и солома едома.
А в больницу меня привезли с брюшным тифом. Домашние думали этим облегчить мои неимоверные страдания. Но только этим они не достигли цели, поскольку мне попалась какая-то особенная больница, где мне не всё понравилось.
Всё-таки только больного привезли, записывают его в книгу, и вдруг он читает на стене плакат: «Выдача трупов от 3-х до 4-х».
Не знаю, как другие больные, но я прямо закачался на ногах, когда прочёл это воззвание. Главное, у меня высокая температура, и вообще жизнь, может быть, еле теплится в моём организме, может быть, она на волоске висит — и вдруг приходится читать такие слова.
И тут сестричка подскочила.
— Пойдёмте,— говорит,— больной, на обмывочный пункт.
От этих слов меня передернуло.
— Лучше бы,— говорю,— называли не обмывочный пункт, а ванна. Это,— говорю,— красивей и возвышает больного. И я,— говорю,— не лошадь, чтоб меня обмывать.
Медсестра говорит:
— Даром что больной, а тоже,— говорит,— замечает всякие тонкости.
Тут она привела меня в ванну и велела раздеваться.
После купанья они дали мне огромное, не по моему росту, бельё. Я думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я увидел, что у них это — нормальное явление. У них маленькие больные, как правило, были в больших рубахах, а большие — в маленьких. И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо стояло на рукаве и не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство.
Но поскольку у меня температура всё больше повышалась, то я и не стал об этих предметах спорить.
В общем, вскоре организм взял своё, и я стал поправляться. Но когда дело дошло до выписки, то я и тут, как говорится, настрадался и снова захворал, на этот раз нервным заболеванием. У меня на нервной почве на коже пошли мелкие прыщики вроде сыпи. И врач сказал: «Перестаньте нервничать, и это у вас со временем пройдёт». А я нервничал просто потому, что они меня не выписывали. То они забывали, то у них чего-то не было, то кто-то не пришёл и нельзя было отметить.
Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой.
И теперь хвораю дома.

Вот, братцы мои, придётся нам некоторое время обождать с бесплатностью. Нельзя сейчас.
Скажем, бесплатно всё. А мы никакой меры не знаем. Думаем, ежели бесплатно, так и при, ребята, всем скопом.
Как однажды на первомайских праздниках поставили карусель на площади. Ну, народ повалил, конечно. А тут парень какой-то случился. Из деревни, видимо.
— Чего, — спрашивает парень, — бесплатно крутит?
— Бесплатно!
Сел этот парень на карусель, на деревянную лошадь, и до тех пор крутился, покуда не помертвел весь.
Сняли его с карусели, положили на землю — ничего, отдышался, пришёл в себя.
— Чего, — говорит, — крутит ещё?
— Крутит…
— Ну, — говорит, — я ещё разочек… Бесплатно, всё-таки.
Через пять минут снова его сняли с лошади.
Снова положили на землю. Рвало его, как из ведра.
Так вот, братишки, обождать требуется.

В именины моей супруги попёрли мы с ней кинодраму глядеть. Купили билеты. Начали ждать.
А народу многонько скопившись. И все у дверей мнутся.
Вдруг открывается дверь, и барышня говорит: «Валяйте».
В первую минуту началась небольшая давка. Потому каждому охота поинтересней место занять.
Ринулся народ к дверям. А в дверях образовавшись пробка. Задние поднажимают, а передние никуда не могут. А меня вдруг стиснуло, как севрюгу, и понесло вправо. «Батюшки,— думаю,— дверь бы не расшибить».
— Граждане,— кричу,— легче, за ради бога! Дверь, говорю, человеком расколоть можно.
А тут такая струя образовавшись — прут без удержу.
Вдруг меня чуть приподняло и об дверь мордой.
Так, думаю, двери уж начали публикой крошить.
Хотел я от этих дверей отойти. Начал башкой дорогу пробивать. Не пущают. А тут, вижу, штанами за дверную ручку зацепился. Карманом.
— Граждане,— кричу,— да полегче же, караул! Человека за ручку зацепило.
Мне кричат:
— Отцепляйтесь, товарищ! Задние тоже хочут.
А как отцеплять, ежели волокёт без удержу и вообще рукой не двинуть.
— Да стойте же,— кричу,— черти! Погодите штаны сымать-то. Дозвольте же прежде человеку с ручки сняться. Начисто материал рвётся. Разве слушают? Прут...
Вдруг, спасибо, легче понесло. Либо с ручки, думаю, снялся, либо из штанов вынули. А тут сразу пошире проход обнаружился. Вздохнул я свободнее. Огляделся. Штаны, гляжу, тут. А одна штанина ручкой на две половинки разодрана и при ходьбе полощется парусом.
Вон, думаю, как зрителей раздевают.
Пошёл в таком виде супругу искать. Гляжу, забили её в самый то есть оркестр. Сидит там и выходить пугается.
Тут, спасибо, свет погасили. Начали ленту пущать.
А какая это была лента — прямо затрудняюсь сказать. Я всё время штаны зашпиливал. Одна булавка, спасибо, у супруги моей нашлась. Да ещё какая-то добродушная дама четыре булавки со своего белья сняла. Ещё верёвочку я на полу нашёл. Полсеанса искал.
Подвязал, подшпилил, а тут, спасибо, и драма кончилась. Пошли домой.

Ходит она по буфету и на стойку смотрит. А на стойке блюдо. На блюде пирожные. А я этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг её и предлагаю:
— Ежели,— говорю,— вам охота скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу.
— Мерси,— говорит.
И вдруг подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом, и жрёт.
А денег у меня — кот наплакал. Самое большое, что на три пирожных. Она кушает, а я с беспокойством по карманам шарю, смотрю рукой, сколько у меня денег. А денег — с гулькин нос.
Съела она с кремом, цоп другое. Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах.
Я хожу вокруг неё, что петух, а она хохочет и на комплименты напрашивается.
Я говорю:
— Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
— Нет.
И берёт третье.
Я говорю:
— Натощак — не много ли? Может вытошнить.
А она:
— Нет,— говорит,— мы привыкшие.
И берёт четвёртое.
Тут ударила мне кровь в голову.
— Ложи,— говорю,— взад!
А она испужалась. Открыла рот, а во рте зуб блестит.
А мне будто попала вожжа под хвост. Всё равно, думаю, теперь с ней не гулять.
— Ложи,— говорю,— к чёртовой матери!
Положила она назад. А я говорю хозяину:
— Сколько с нас за скушанные три пирожные?
А хозяин держится индифферентно — ваньку валяет.
— С вас,— говорит,— за скушанные четыре штуки столько-то.
— Как,— говорю,— за четыре?! Когда четвёртое в блюде находится.
— Нету,— отвечает,— хотя оно и в блюде находится, но надкус на ём сделан и пальцем смято.
Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты. Одни говорят — надкус сделан, другие — нету. А я вывернул карманы — всякое, конечно, барахло на пол вывалилось,— народ хохочет. А мне не смешно. Я деньги считаю. Сосчитал деньги — в обрез за четыре штуки. Зря, мать честная, спорил. Заплатил. Обращаюсь к даме:
— Докушайте,— говорю,— гражданка. Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут какой-то дядя ввязался.
— Давай,— говорит,— я докушаю.
И докушал, свoлочь. За мои-то деньги.

Он роется в кармане и достаёт двугривенный.
Кондукторша говорит:
— Что ж ты, дармоед, раньше-то не давал? Небось хотел на пушку проехать.
Пассажир говорит:
— Всем давать — потрохов не хватит. Прими деньги и заткни фонтан своего красноречия.

Сонечка говорит:
— Из-за трёх негодяев у нас все пары распадаются,— так было бы славно. Я за Николая, эта за этого. А эти так.
Тут между дам началась грубая перебранка и счёты о том, о сём. После чего мужчины скрепя сердце решили, что всё должно идти по-прежнему. На этом они разошлись.
Однако совершенно по-прежнему не пошло. Сонечка вскоре вышла замуж за своего соседа, сослуживца жены артиста. И к ней по временам стал приходить в гости наш артист, который ей понравился благодаря своему мягкому, беззащитному характеру.
А наша дама, разочаровавшись в обывательском характере артиста, влюбилась в одного физиолога. А что касается Николая, то у него, кажется, сейчас романов нет, и он всецело погружён в работу, но с Сонечкой он, впрочем иногда встречается, и в выходные дни он нередко ездит с ней за город.
Вот какие иногда бывают случаи на любовном фронте.

Жила в нашем доме одна семья: муж, жена и сынок, парнишка лет двенадцати. Дружная, тихая семья, без претензии на что-нибудь особенное.
В один прекрасный день муж поднимается по лестнице, чтоб проследовать в свою квартиру после трудового дня. И вдруг видит: идёт по той же лестнице молоденькая особа. Очень миленькая. Увидев её, наш муж немножко даже задрожал, поскольку она уж очень ему понравилась. А она кокетливо улыбнулась и вспорхнула этажом выше. Наш муж, короче говоря, влюбился в неё. И, будучи решительным человеком, приходит к мысли о необходимости полной перемены жизни.
И вот — разговор со своей женой, слёзы и стенанья. И наконец наш влюблённый муж перебирается этажом выше, и вкушает счастье со своей особой.
Но он недолго вкушает счастье. Он младший командир запаса. Его мобилизуют в Красную Армию и в декабре тридцать девятого года направляют на Карельский перешеек.
И он уезжает, нежно простившись со своей плачущей Ритой.
И вот однажды приходит письмецо, в котором говорится: «Милая Рита, я получил ранение. Я потерял ногу. Я теперь инвалид и калека. Отпиши подробно, согласна ли взять меня или мне лучше находиться на государственном обеспечении».
Ему пишется ответ, полный жалости и участия, но вместе с тем говорится, что не так-то просто его взять. Кто же за ним будет ходить? Не может же она, молодая женщина, едва вступившая в свет, посвятить ему свою жизнь.
Но вот проходит некоторое время, и его первая жена, Анна Степановна, тоже получает такое же письмо. «Да,— пишет он,— милая Аня, теперь я калека. Ответь, возьмёшь ли ты меня такого».
В тот же день бывшая жена ему пишет:
«Милый друг, Иван Николаевич, горько плачу о твоём ранении. Видно, уж суждено нам жить с тобой вместе. Зачем ты спрашиваешь — возьму ли я тебя к себе? Отпиши немедленно, куда за тобой приехать? Я буду работать. А там наш Петюшка подрастёт, и всё будет в лучшем виде».
Но вот проходит несколько дней. И вот — что это? К воротам подъезжает машина. И из неё выходит Иван Николаевич. Он цел и невредим. Ноги у него на месте. И на груди у него сверкает новенький орден.
Все жильцы, находящиеся в этот момент во дворе, раскрывают свои рты от изумления.
Управдом подбегает к нему и говорит:
— Как понять это, Иван Николаевич? Судя по письму, мы думали, что вы в другом виде.
Приехавший берёт управдома под руку и говорит ему:
— Любезный друг! Конечно, я поступил, видимо, неправильно, жестоко и так далее. Но суровая жизнь заставила меня задуматься. Я подумал: ничего, если меня убьют, но если я потеряю руки или ноги, что будет со мной? Я живо представил себе эту картину и в тот момент решил сделать то, что я сделал. И в этом не раскаиваюсь, потому что теперь знаю, с кем мне надо жить, ибо брак — это не только развлечение.
Управдом говорит:
— Конечно, вы немного перегнули в своём испытании. Это, как говорится, запрещённый приём. Но раз сделано, так сделано. От души поздравляем вас с орденом Красного Знамени.
Тут наш муж поднимается в свой этаж, к первой своей жене, Анне Степановне. И что там происходит в первые пять минут, остаётся неизвестным.
Известно только, что сын Петюшка по собственной инициативе бежит в верхний этаж и вскоре оттуда приносит папин чемодан с бельём и носильными вещами.
В тот же день Иван Николаевич объясняется с Ритой. Они расстаются скорее дружески, чем враждебно. Конечно, молодая женщина досадует на него. Но досада её умеренна, ибо за время отсутствия мужа ей понравился другой человек. И теперь она рассчитывает выйти за него замуж.

Тут недавно маляр Иван Антонович Блохин скончался по болезни. А вдова его, средних лет дамочка, Марья Васильевна Блохина, на сороковой день небольшой пикничок устроила.
И меня пригласила. А народу припёрлось множество. Родственники всякие. Деверь тоже, Пётр Антонович Блохин. Ядовитый такой мужчина со стоячими кверху усиками. Против арбуза сел. И только у него, знаете, и делов, что арбуз отрезает перочинным ножом и кушает.
А я выкушал один стакашек чаю, и неохота мне больше. Душа, знаете, не принимает. Да и вообще чаишко неважный, надо сказать,— шваброй малость отзывает. И взял я стакашек и отложил к чёрту в сторону.
Да маленько неаккуратно отложил. Сахарница тут стояла. Об эту сахарницу я прибор и кокнул, об ручку. А стакашек, будь он проклят, возьми и трещину дай.
Я думал, не заметят. Заметили, дьяволы.
Вдова отвечает:
— Никак, батюшка, стакан тюкнули?
Я говорю:
— Пустяки, Марья Васильевна Блохина. Ещё продержится.
А деверь нажрался арбуза и отвечает:
— То есть как это пустяки? Хорошие пустяки. Вдова их в гости приглашает, а они у вдовы предметы тюкают.
А Марья Васильевна осматривает стакан и всё больше расстраивается.
— Это,— говорит,— чистое разорение в хозяйстве — стаканы бить. Это,— говорит,— один — стакан тюкнет, другой — крантик у самовара начисто оторвёт, третий — салфетку в карман сунет. Это что ж и будет такое?
А деверь, паразит, отвечает:
— Об чём,— говорит,— речь. Таким,— говорит,— гостям прямо морды надо арбузом разбивать.

Говорят, граждане, в Америке бани отличные.
Туда, например, гражданин придёт, скинет бельё в особый ящик и пойдёт себе мыться. Беспокоиться даже не будет — мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмёт. Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
— Гуд бай,— дескать,— присмотри.
Только и всего. Помоется этот американец, назад придёт, а ему чистое бельё подают — стираное и глаженое. Портянки небось белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишко!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.

Года два назад работали мы по кооперации. Для кооперации, товарищи, нет, знаете, ничего гаже, когда жарынь. Продукт-то ведь портится. А помню, у нас в кооперативе спортилась капуста, стухла, извините за такое некрасивое сравнение. И мало того, что от этого прямой у нас убыток кооперации, так тут ещё накладной расход. Увозить, оказывается, надо этот спорченный продукт. У тебя же, значит, испортилось, ты же на это ещё и денежки свои докладывай. Вот обидно! А бочка у нас стухла громадная. И такой от неё скучный душок пошёл — гроб. Заведующий наш, Иван Фёдорович, от этого духа прямо смысл жизни потерял. Ходит и нюхает. И надо бы эту бочечку поскорее увезти куда-нибудь к чёртовой бабушке, да заведующий, Иван Фёдорович, мнётся. Всё-таки денег ему жалко. А был у нас такой приказчик, Васька Верёвкин. Так он и говорит:
— А на кой пёс, товарищи, бочонок этот вывозить и тем самым народные соки-денежки тратить и проценты себе слабить? Нехай выкатим этот бочонок во двор. И подождём, что к утру будет. Выперли мы бочку во двор. Наутро являемся — бочка чистая стоит. Спёрли за ночь капусту. Очень мы, работники кооперации, от этого факта повеселели. Работа прямо в руках кипит — такой подъём наблюдается. Заведующий наш, голубчик Иван Фёдорович, ходит и ручки свои трёт.
— Славно, говорит, товарищи, пущай теперь хоть весь товар тухнет, завсегда так делать будем.
Вскоре стухла ещё у нас одна бочечка. И кадушка с огурцами. Обрадовались мы. Выкатили добро на двор и калиточку приоткрыли малость. Пущай, дескать, повидней с улицы. Только на этот раз мы проштрафились. Не только у нас капусту уволокли, а и бочку, черти, укатили. И кадушечку слямзили. Ну а в следующие разы спорченный продукт мы на рогожку вываливали. Так с рогожей и выносили.

Иду я вчера по улице и вижу — народ будто стоит скопившись подле ворот. И кто-то отчаянно охает. Растолкал я публику, подхожу ближе к месту действия. И вижу — какой-то человечишко лежит на плитуаре. Морда у него отчаянно белая и нога в брюке сломана. И лежит он, сердечный друг, упершись башкой в самую тумбу, и бормочет:
— Мол, довольно склизко, граждане, извиняюсь. Шёл и упал, конечно. Нога — вещь непрочная.
Сердце у меня горячее, жалости к людям много, и вообще не могу видеть гибель человека на улице. Вызываю скорую помощь. Приезжает карета. В белых балахонах сходят оттеда четыре врача. Разгоняют публику и укладывают пострадавшего человека на носилки.
Между прочим, вижу, этот человек совершенно не желает, чтобы его ложили на носилки. Пихает всех четырёх врачей остатней здоровой ногой и до себя не допущает.
И вдруг слышу — меня кличут.
— Это, говорят, дядя, ты вызывал карету скорой помощи?
— Я, говорю.
— Ну так, говорят, придётся тебе через это отвечать по всей строгости революционных законов. Потому как зря карету вызывал — у гражданина искусственная нога обломилась.

Дрова — дело драгоценное. Особенно, когда снег выпадет да морозец ударит, так лучше дров ничего на свете не сыскать. А вор на дрова идёт специальный. Карманник против него — мелкая социальная плотва. Дровяной вор — человек отчаянный. И враз его никогда на учёт не возьмёшь. А поймали мы вора случайно. Дрова были во дворе складены. И стали те общественные дрова пропадать. Каждый день три-четыре полена недочёт.
А с четвёртого номера Серёга Пестриков наибольше колбасится.
— Караулить,— говорит,— братишки, требуется. Иначе,— говорит,— никаким каком вора не возьмёшь.
Согласился народ. Стали караулить. Караулим по очереди, а дрова пропадают. И проходит месяц. И заявляется ко мне племянник мой, Мишка Власов.
— Я,— говорит,— дядя, как вам известно, состою в союзе химиков. И могу вам на родственных началах по пустяковой цене динамитный патрон всучить. А вы,— говорит,— заложите патрон в полено и ждите. Мы,— говорит,— петрозаводские, у себя в доме завсегда так делаем, и воры оттого пужаются и красть остерегаются. Средство,— говорит,— богатое.
— Неси,— говорю,— курицын сын. Сегодня заложим.
Приносит. Выдолбил я лодочку в полене, заложил патрон. Замуровал. И небрежно кинул полешко на дрова. И жду: что будет. Вечером произошёл в доме взрыв. Патрон взорвался в четвёртом номере, в печке у Серёги Пестрикова. Ничего я на это Серёге Пестрикову не сказал, только с грустью посмотрел на его подлое лицо, и на расстроенную квартиру, и на груды кирпича заместо печи, и на сломанные двери — и молча вышел.
Жертв была одна. Серёгин жилец — инвалид Гусев — помер с испугу.
Его кирпичом по балде звездануло.

Любит русский человек побранить собственное отечество.
И то ему, видите ли, в России плохо, и это не нравится. А вот, дескать, в Европе всё здорово. А что здорово — он и сам не знает.

Я, конечно, человек непьющий. Ежели другой раз и выпью, то мало — так, приличия ради или славную компанию поддержать.
Больше как две бутылки мне враз нипочём не употребить.

Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали. Тесно. Повернуться негде. А тут двенадцать человек впёрлось. Хочешь, например, одного по харе смазать — троих кроешь. И, конечное дело, на всё натыкаешься, падаешь. Не то что, знаете, безногому инвалиду — с тремя ногами устоять на полу нет никакой возможности. А инвалид, чёртова перечница, несмотря на это, в самую гущу впёрся. Тут какой-то паразит за милицией кинулся.
Является мильтон. Кричит:
— Запасайтесь, дьяволы, гробами, сейчас стрелять буду!
Только после этих роковых слов народ маленько очухался. Бросился по своим комнатам.
«Вот те,— думают,— клюква, с чего же это мы, уважаемые граждане, разодрались?»

Товарищ Локтев и его дама на днях встретили меня на улице. И, одним словом, уговорили меня пойти в театр — провести культурно вечер. Пришли мы, конечно, в театр. Взяли, конечно, билеты. Поднялись по лестнице. Вдруг назад кличут. Велят раздеваться.
— Польта,— говорят,— сымайте.
Локтев, конечно, с дамой моментально скинули польта. А у меня пальто было в тот вечер прямо на ночную рубашку надето. Пиджака не было. И чувствую, братцы мои, сымать как-то неловко. Я говорю своим:
— Прямо, говорю, товарищи, не знаю, чего и делать. Я сегодня одет неважно. Неловко как-то мне пальто сымать.
Стали мы думать, что делать. Локтев, собака, говорит:
— Вот чего. Я, говорит, тебе сейчас галстук дам, всё-таки приличней. Привяжи на шею и ходи, будто бы тебе всё время жарко.
Раздеваю пальто. Стою в рубашке, как сyкин сын. А холод довольно собачий. Дрожу и прямо зубами лязгаю. Садимся на места. Первый акт проходит хорошо. Только что холодно. Я весь акт гимнастикой занимался. Вдруг в антракте задние соседи скандал поднимают.
Зовут администрацию. Объясняют насчёт меня.
— Дамам,— говорят,— противно на ночные рубашки глядеть. Это, говорят, их шокирует. Кроме того, говорят, он всё время вертится, как cукин сын.
Я говорю:
— Я верчусь от холода. Посидите-ка в одной рубахе.
Волокут меня, конечно, в контору.
— А теперь,— говорят,— придётся вам трёшку по суду отдать.
Вот гадость-то! Прямо не угадаешь, откуда неприятности...

Итак, начнём с самых важных вещей в истории. С Хогвартса.
Сам факт школы, где обучаются волшебники, должен подразумевать, что в школе должна быть ОБЯЗАТЕЛЬНО хорошая безопасность, потому что мало ли, какие там неприятности могут случиться.
Однако же в самом замке подчас творится ТАКАЯ п*здня, что поневоле задумаешься, а что же происходит с неокрепшими мозгами учеников в этой школе, если даже учителя и родители на всё это глаза закрывают?
В смысле, вы представляете себе, кто потом вырастает из таких детей?
Правильно, или среднестатистические жители "1984", радеющие за Большого Брата, сиречь министра магии и Дамблдора, или поехавшие адреналиновые наркоманы, которые готовы голову засунуть в пекло ради острых ощущений.
Просто сами подумайте. Вы бы стали учиться в школе, где из года в год происходит такой вот трындец в виде коридора, в котором можно умереть мучительной смертью, Наследником Слизерина, который намерен возродить в отдельно взятой школе нацизм и устранить всей нелюдей, и так далее?
Вряд ли.
Следующий фрагмент - сюжет.
Да, понятно, что вся история - это лишь сказка о добре и зле, и что в конце добро неизбежно победит зло. Однако!
Во всей вселенной сквозит так много сюжетных дыр и косяков, так мало там адекватности даже по меркам волшебного мира, что поневоле задумаешься о том, что Роулинг в попытке угнаться за киношными продюссерами, в определённый момент решила писать всё от балды.
Просто сами задумайтесь! Последняя книга вышла лишь в 2007 году, в то время как на киноэкраны вышла лишь ПЯТАЯ часть франшизы! У Роулинг в запасе было немного времени, чтобы адекватно продумать хотя бы последние две книги! Адекватно представить некоторые твисты, типа зелья Феликс Фелицис, поподробнее раскрыть тему о крестражах и так далее!!!
Чёрт возьми, да на момент написания сюжета с хроноворотами можно было бы впихнуть примеры путешествия во времени из ПД как пример того, что бывает, когда ты пытаешься изменить прошлое!
Так что да, сюжет хромает, причём сильно, это особенно видно в последних книгах.
Далее - персонажи!
Прежде всего - к тем, кого можно было бы выкинуть из сюжета, и история бы не изменилась! К таким я отношу Полумну, Тонкс, Скримджера, Крюкохвата, Яксли, МакГонаглл и так далее.
Просто...
ВЫ ЗАЧЕМ НУЖНЫ?
Нет, я понимаю, некоторые личности нужны, дабы сформировать мир и фанбазу. Тот же Рон, к примеру, олицетворение друга (ага, который его неоднократно предавал и вообще вёл себя так, будто ему весь мир должен).
Гермиона - олицетворение того, что знания - сила, а сила есть - ума не надо (что Гарри демонстрировал на протяжении всей книги)
Ну а Драко... ну, он просто должен быть главным задирой книги.
Но вот что толку от остальных персонажей?
Зачем были нужны Невилл, Луна, Слизнорт (ну там понятно, сюжетный твист, и всё такое)...
Выкиньте этих персонажей - история не изменится!
Потому что у нас до сих пор остаются Рон, Гермиона, Сириус...
Сосредоточтесь на этих персонажах ещё сильнее - и практически будет то же самое, но в разы адекватнее!
Вот взять к примеру Тонкс.
С учётом того, что она вообще превратилась в эпизодический персонаж что в фильме, что в книге - зачем её вообще вводили в сюжет?
Потому что если бы её раскрыли куда сильнее, дали бы ей ещё больше времени - то да, может быть, она и была бы действительно важным героем.
А так в книге что?
"Гарри, привет, я метаморф!"
"Гарри, привет, пойдём в больницу!"
"Гарри, привет, я тебя до замка довезу!"
"Гарри, привет, у нас сын родился!"
И так на протяжении всех последних трёх книг, где она вообще появилась.
А потом и вовсе умерла.
И да, она умерла как героиня, но сам факт того, что даже тему метаморфизма поматросили и бросили в одну кучу с другими сюжетными дырами, такими, как хроноворот, Сыворотка правды, Феликс Фелицис, это уже говорит о том, что Роулинг даже не потрудилась сделать персонажа хоть чуточку более проработанным.
И ладно ещё Невилл, там понять можно - он типа второй Избранный, но что-то звёзды не срослись, надо дать ему шанс. А вот Полумна-то?
Что она сделала за все книги?
Произнесла горку бреда в качестве отсылки к Алисе в стране чудес?
Станцевала с Гарри?
Стала сюжетным твистом седьмой книги, где она от силы появляется на пару страниц?
Если ЭТО проработанный персонаж, по мнению фанатов, то тогда я тоже могу заявить, что Клювокрыл - очень важный для сюжета персонаж!
Он же так много сделал!
Его же спасли от казни!
Он же всю пятую книгу просидел в доме с Сириусом!
Ах, какой он важный персонаж - этот Клювокрыл!!
Прям словами не передать!
ТОчно также можно сказать про многих персонажей. Типа Скримджера, который войну продул, Крюкохвата, который максимум для последней книги сгодился, Нагини (вот это вообще бред, и пофигу, что она крестраж и доказательство того, что Володя - действительно мощный нагибатор) и так далее.
Не менее важные претензии у меня и к Волдеморту.
Нельзя было поступить по логике "Так, этот пацан чё-то слишком неубиваемый, об него аж целый крестраж откопытился, а ну-ка я его к себе приманю печеньками, мне такой лаки патч точно нужен!"???
Или просто прибить его на месте, не разглагольствуя, а лишь потом только начать стенд-апить на тему "Гарри Поттер мёртв! Узрите моё могущество!!!" и бла-бла-бла?
Мозг! НАДО ИСПОЛЬЗОВАТЬ МОЗГ!!!
Уж ещё больше претензий у меня к Дамблдору, который вроде как главный светлый персонаж книг.
То есть, я понимаю, что это сказка, и что Дамби в книгах предстаёт не иначе, как этаким Гэндальфом, добрым и заботливым, но при этом он ведёт себя как Троцкий во время коллективизации - что-то там вещает, отправляет людей на самоубийственные задания, но сам ничего не делает!
И да, пусть это объяснялось тем, что он помог Грин-де-Вальду построить нацизм в Германии, это его ещё больше козлом делает.
Потому что кто в здравом уме будет доверять человеку, который когда-то хотел править миром и уничтожать унтерменшей?
Где гарантии, что он не захочет вспомнить былые времена?
И лучше бы Роулинг историю Дамблдора не рассказывала. Потому что если знать его историю прошлого, то в глазах читателей он предстаёт ещё БОЛЬШИМ мудаком и сволочью, у которого всё это в крови! Он привёл друга к власти, сам к ней стремился! Да, он впоследствии отказался от неё, но бывших политиков НЕ БЫВАЕТ! Он обустроился В ШКОЛЕ! ДИРЕКТОРОМ!!! Плюс он второй по важности политик в маг.мире!!! Это же дало ему неограниченную власть над людскими массами, так как школьники всегда опираются на авторитет старшего поколения!
И разве можно после этого называть Дамблдора светлым человеком???
Он ловко манипулировал людьми для достижения того блага, которое он построил себе сам, строил вместе со своим другом, при этом забив на свою семью!
Вот как угодно, но Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор - это последний человек, которому я бы доверился!
Потому что из-за его действий на свет появилось два самых могущественных тёмных волшебника в истории магического мира!
Короче - да, я за теории фанатов о том, что Альби - серый кардинал серии, который ловко манипулировал другими ради достижения всеобщего благополучия.
Ну а самые главные претензии... Гарри Поттер.
Он является катализатором всей книги.
Он главный герой книги.
Его действия зачастую демонстрируют нам о том, что им движет юношеский максимализм и недоверие к взрослым, желание самому всё разгрести, потому что другие и пальцем о палец не ударяют ради того, чтобы решить его проблемы.
А также его собственная неуверенность в том, что он является хорошим человеком и может быть, он не так уж и далёк от Володи.
НО ПОЧЕМУ ПРИ ЭТОМ ТЫ ТАКОЙ БЕЗНАДЁЖНЫЙ ИДИОТ????
У тебя под боком бесценные знания о мире, в котором ты живёшь! У ТЕБЯ ВРАГ ПОСТОЯННО ПОД БОКОМ! Ну ладно ещё, первые годы, тогда действительно попробуй в 11 лет начать соображать экстренно.
НО ПОЧЕМУ ТЫ ЗАБИВАЕШЬ НА УЧЁБУ ДАЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК НА ТВОИХ ГЛАЗАХ ПОГИБ ЧЕЛОВЕК И ТВОЙ ХУДШИЙ КОШМАР ВОСКРЕС???
Твой враг рядом, на тебя давят со всех сторон, можно же ведь понять, что в таком случае ты сам по себе, что ты просто обязан выжить, дабы всем остальным хотя бы нос утереть и доказать, что они были неправы!
В крайнем случае ты можешь смириться и спокойно безпроблемно помереть/сбежать!
Но нет, вместо этого мы ноем по поводу того, что "Не нужна мне эта ответственность, взрослые всё разрулят!", пытаемся клеиться к девчонкам из-за своего пубертатного периода и что-то там делаем.
И вот так вот из каждой книги в другую.
Ну а самая главная претензия - концовка всей франшизы.
Понимаете, многие фанаты по всему миру до самого последнего момента ждали, что в финальной книге сюжет будет идти неторопливо. Что Гарри осознает, что он не справится с Володей в одиночку, а значит, надо искать союзников. Что поиск крестражей может оказаться самым опасным мероприятием за всю его короткую жизнь и что не факт, что риск сей оправдается. Что будет, наконец-то, показана иностранная магия, что в дело Британских островов вмешается Франция, ибо недалеко находятся. А в конце покажут мощную финальную схватку Добра и Зла (ну хоть на этом спасибо)
А тут?! Сначала ничего не происходит, а уже к середине книги мы крестражи щёлкаем, как орешки! Ну не кидалово ли?
Короче, всё, у меня всё это выкипело, отлегло от души, всё, я закончил свой спич, начинайте бросать помидоры.

Итак, с момента "Пары дней Альтрона" прошло джва года. Тор и знать не знает о том, что произошло на Земле (Раскол Мстителей), и в поисках Камней Бесконечности решил заглянуть на огонёк в Муспельхейм, где и был пойман (Как вы понимаете, даже в этом фильме Тор интеллектом не блещет. Ну а чо? Молот есть, ума не надо!) могуууучим огненным демоном Суртуром. Тот вкратце разъясняет Одинсону главный твист фильма - достаточно погрузить его корону в Вечное Пламя, горящее в Асгарде, и наступит Рагнарёк, погибель Асгарда. Тор отшучивается (вот что удивительно - основным источником юмора теперь в этом фильме является именно Тор и ситуации, связанные с ним. Ну, и ещё чутка Локи помогает, но уже теперь юморэски налево и направо раздаёт Одинсон. Вот уж действительно, чего не ожидал!), под небезызвестную Immigrant Song бьёт приспешников демона, срывает с него корону и возвращается в Асгард.

Увиденное его шокирует - родина асов превратилась в типичную Москву 90-ых. Народ бедствует, лжеОдин процветает и смотрит сцену своей "смерти" в исполнении Мэтта Деймона
(вот к этому моменту я, кстати, имею ровно две претензии.
!) Как Локи сумел украсть с Земле трёх известных актёров так, чтобы их отсутствия никто не заметил, даже в Интернете?
2) Нафига ему смотреть на своё инициирование смерти, если никто в Асгарде даже не в курсе того, как именно "умер" Лафейсон?)
И возвеличивает Локи. Ну и плюсом он изгнал Хеймдаля и нанял на работу Палача - того самого лысого громилу, чьё оружие - "последнее слово технологий". М-16. О да, прям писк моды (Хотя, в Асгарде солдаты до сих пор гуляют с копьями наперевес, а об энергетическом или лазерном оружии, наверное, они даже не слышали)!

Короче, Тор заставляет Гюльчатай показать своё личико, и разумеется, Локи пришлось отправиться с Тором на Землю, ведь именно в Мидгард Лафейсон отправил Всеотца отдыхать от дел правления. И разумеется, Локи схватывает не абы кто, а сам Стивен "Дормамму, я пришёл договориться!" Стрэндж. Тот указывает Тору путь в Норвегию (а заодно и портал ему создаёт), где и находится на самом деле Один.

Батя главгероя готов отправиться в последний путь. Но перед этим он вкратце объясняет обоим своим сыновьям (я не понял, с какого перепугу он Локи своим сыном назвал? Он же во втором фильме, вроде бы, при суде над Лафейсоном, говорил, что не сын ты мне, гнида ётуновская!) о том, что у них есть старшая сестра Хела, и она - богиня смерти, а после пафосно умирает. Серьёзно. Всё. У Асгарда больше нет правителя. Правда, вскоре не станет и самого Асгарда, но! Пафосно появляется сама Хела, и вот тут и происходит та самая сцена из трейлера - Тору ломают его молот (я ломал стекло!), попутно выбивая Локи и Одинсона с Радужного Моста, куда немедля устремляется в Асгард Хела. Поубивав пафосно всё народонаселение мира, она вербует себе Палача, попутно рассказывая свой ориджин.

Оказывается, Один не всегда был мирным няшей-управляшей. В самом начале времён Один стремился к абсолютной власти аки Наполеон, а его дочь была верной спутницей папы, верхом на своём любимце Фенрире и как раз таки с Мьёльниром в руках она покорила воле Одина все девять миров. Но со временем старость успокоила горячую кровь Всеотца, из-за чего тот изгнал Хелу, а та затаила обидку на весь Асгард. И да, получив доступ к Вечному Пламени, она воскрешает всех, кто лежал под Асгардом. И своего волчонка Фенрира тоже.

А что же Тор? А он очухался без молота на Сакааре, где сначала его оприходовали местные бедняки, а затем - и Валькирия, что нацепила на него мааааленький такой жучок, который бьёт тебя током, если ты не подчиняешься приказам вышестоящих (вот тут, кстати, интересно, почему Тор не имеет иммунитета к току, если он - бог молний?), ну или просто по приколу. Ему сбривают башку, Гроссмейстер рад новому пополнению на его гладиаторской арене, которая живёт и процветает за счёт остальных 99% населения планеты (ничего не напоминает, нет?), Локи подлизывается как может, и вот, настаёт время поединка. И разумеется, Тору подсовывают чемпиона арены - Невероятного... ХАЛКА!!!!!

И далее то, что мы видели в трейлере - "друг с работы", офигевание Лафейсона, чья рожа давно уже должна была стать мемом, и экшоновый махач двух друганов
.
Разумеется, в самый последний момент происходит две вещи сразу:
1) Тор ВНЕЗАПНО умудряется пулять молнии без своего молота
2) Гроссмейстер хочет делать шоу вечным, потому подставляет Тора, врубив жучок, отчего Халк даёт фаталити богу молний

Тем временем в Асгарде Хела ищет остальных выживших асгардцев, которые прячутся в лесах и руинах города. Возглавляет беженцев Хеймдаль, который попутно меч от Радужного моста свистнул. И разумеется, она их находит, но мы сразу возвращаемся к Тору и Халку.

Как видно, Халк поумнел за время пребывания на Сакааре, даже говорить научился (Халк как бушующий огонь, Тор как тлеющий огонь!), пусть и на уровне ребёнка. Тора не устраивает должность гладиатора на побегушках, поэтому он стремится любой ценой попасть в Асгард, пока не стало слишком поздно. Благо, Квинжет Мстителей неподалёку.

Кто обламывает всю малину, попутно разламывая корабль? Правильно, Халк, которому очень не хочется терять дружбана (ну и плюс ему приказали). Заодно он превращается снова в Бэннера... который вообще последние два года не помнит.

Разумеется, ни Брюс, ни Валькирия не хотят помогать Тору, мол, вся эта ваша семейная Санта-Барбара с троном всем порядком поднадоела. Но, кажется, в роду у Одинсона были таки евреи, потому как он уламывает Бэннера помочь ему в обмен на доставку на Землю, а Валькирии обещает месть за то, что когда-то Хела поубивала всех её сестёр. И единственный способ свалить с планеты - раздобыть корабль и устремиться к Заднице Дьявола (местное название огроменного такого портала). А для этого, опять же, нужен Лафейсон, который к тому времени заполучил коды доступа к кораблю Гроссмейстера (как именно, история умалчивает, девчонки, включайте фантазию и воображение!). И разумеется, как же обойтись без шуточек, гэгов и очередного предательства Локи? Благо, Тор в этот раз подстраховался и сам предал своего братца (1-2 пока что в пользу Локи).

Итак, Тор с помощью Валькирии, Бэннера и остальных гладиаторов, сбежавших с арены, устроили погром на планете-свалке (как иронично звучит!), добрались до Асгарда, где готовятся казнить оставшихся в живых представителей асгардского народа, и вступили в финальный бой с Хелой (опять же под Led Zeppelin - блин! Видимо, Тайка Вайтити большой фанат этой группы, раз вставил одну и ту же песню в фильм ДВАЖДЫ!). Попутно Тор в бою с богиней смерти лишается правого глаза (на что Хела язвительно шутит, мол, весь в отца пошёл!), Халк выкидывает Фенрира в пропасть, Валькирия зачищает мёртвых воинов...

И в самый нужный момент прибывает Лафейсон! Да не один, а с целым крейсером, блин, где всем хватит места! И попутно прихватив гладиаторов с Сакаара. Но даже с таким подкреплением (и Палачом, в самый последний момент решившийся таки сделать хоть что-то полезное в своей жизни и накрошив в капусту из своих автоматов мертвяков) исход битвы очевиден - Рагнарёку быть, Асгард уже не спасти. И потому Тор указывает братцу:
А ну-ка лети во дворец и погрузи корону Суртура в Вечное Пламя, дабы вызвать этого демонюку.

Что Лафейсон и делает, попутно свистнув Тессеракт (ведь если вы помните "Мстители", то у Локи был уговор с Таносом - армия в обмен на Камень Бесконечности).

План срабатывает - Суртур разфигачивает весь Асгард и Хелу в частности, возможно, даже и сам погибнув вместе с миром. Выжившие обездолены, у них больше нету дома, есть вот только этот крейсер, и то неизвестно, что с ним будет, если они навернутся на кого-то. Но...
Но не всё потеряно, считает Тор. Он решает найти асгардцам новый дом, попутно став царём кочующего народа. Вот и всё. Конец.

Почти. В первой сцене после титров корабль натыкается на исполина Таноса, который, видимо, решил устроить Тору и Локи "SURPRISE, MOTHERFUCKER!" и заодно получить оставшийся Камень (ведь в тизере "Войны Бесконечности" показывалось, что Локи передаёт Тессеракт Таносу. Видимо, во время переговоров с безумным титаном Локи в очередной раз предаст родного брата.). Исход переговоров виден в качестве обломков, парящих в космосе в тизере "Войны Бесконечности", где Тора как раз подберут пролетавшие мимо Стражи Галактики. (И да, Камня Душ в фильме не оказалось, ждём Чёрную Пантеру, блин!)

Во второй же сцене Гроссмейстер в оборванном тряпье сам копошится в куче мусора. Правильно, откуда пришёл, туда же и отправился.

Итак, 28 век. Имеется некая нииипать какая огромная станция Альфа, рядом с которой Москва покажется дырой где-то в Бобруйске. На сей станции силой правосудия и карательных мер уживаются вместе представители сотен различных рас (привет, Цитадель из Mass Effect, которая взяла себе эту идею!), которые здесь живут-торгуют-развлекаются, а следят за порядком или местные полицай, или особые агенты типа наших идиотов.
Итак, сюжет стартует фиг знает где в какой-то пляжной местности (Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, Остров Невезения в океане есть...). Дежавю, не иначе, потому что в "Тёмной башне" сюжет тоже начался не пойми где не пойми когда. Так вот, посреди этого самого фиг знает где живут себе несчастные люди-дикари, технологический уровень которых приближается к эпохе Античности, и пасут каких-то неведомых зверушек, которые могут при необходимости сделать хоть велосипед для почтальона Печкина, на которых нам ВНЕЗАПНО будут концентрировать внимание чуть ли не весь фильм, так же как и на чудо-жемчужинках, которые появляются просто из самой планеты. Конечно, сия идиллия прерывается внушительным бадабумом космического корабля, которому пришёл кирдык прямо на поверхности планеты.
Ах да, это всё сон. А теперь знакомьтесь - главный герой фильма, Валериан, один из спец.агентов станции, который крутит шашни со своей подругой и коллегой Лорелин. Как они познакомились, какие у них особые черты и так далее - вам не скажут, идите комикс читайте! И вроде как Валерыч хочет даже на ней жениться, но Хлорка ему заявляет, что "Я не такая, я жду трамвая, а ты вообще кобелина, до меня ты вон сколько баб сменил, и вообще ты свинья безответственная!". И на этой их любви-моркви тоже будут акцентировать внимание, не менее сильное, чем на тех НЁХах, производящих вещи, они называются конвертерами (оригинальность - наше всё!).
Итак, их новое задание - слетать на какую-то там планету, потому что там должна будет совершиться сделка века на местном чёрном рынке. Ну, прилетают они туда, срывают сделку, попутно отгоняя тех самых дикарей из сна Валерки, добывают чудо-конвертера, а попутно Валера п***ит одну из тех таинственных жемчужинок. На вопрос "А нахрена он это сделал?" вам ответят в конце фильма, а пока - терпите.
Там ещё их сопровождающую группу фигачат, но не суть.
Они возвращаются домой на Альфу, и тут же предстают пред ясны очи их насяйника - командира Флитта. Тот им из места в карьер заявляет, что некая токсичная фигня, против которой не помогает, видимо, даже галактический Доместос, должна зохавать всю станцию через несколько недель, если сидеть сложа руки. "Но вы не беспокойтесь, вас это не касается, вы теперь мои личные бодигарды! Ах да, Хлорка, дай конвертера понякать!" - заявляет командир, за что оказывается послан девчонкой далеко и надолго. Мда, не ценят здесь местное начальство! Равноправие, видимо, оказалось сильнее должностных приказов!
А пока Флитт толкает спич на межгалактическом совете, врываются вездесущие дикари, всех бьют, убивают и усыпляют, в том числе и наших главных героев, после чего Валера будит Хлорку, будит остальных и те отправляются в погоню за аборигенами. А когда понимают, что аборигенам всё равно на инфекцию, то туда устремляется только Валерка, у которого остатки мозга отключаются вместе с управлением транспортом, а его типа невеста теряет с ним связь.
Приходит он, ясен пень, чуть ли не у порога рядом с этой токсичной фигнёй посредством целительных (поцелуев) люлей от своей девушки. Но как назло, не успели они толком порадоваться, как девушку тащат на жертвенник какие-то примитивные гуманоиды, а Валерку снова оглушают! :/
Ну, а когда он приходит в себя снова, то решает её найти. А для этого он находит... танцовщицу по имени Бабл. О да, танцовщица явно знает, как найти девушку, которую не видела ни разу в жизни! Хорошая логика, Валерка! А что же ты, как в песенке, у той кислотной жижи не спросил, где твоя любимая?
Ну да ладно, у нас тут экшен, погоня, Рианну грохнули (пичаль-бида), надо снова отправляться в заражённую зону. И с удивлением они там обнаруживают ну охренеть какой большой зал! А там - и те самые дикари, и их пленник, командир Флитт.
Ну, у наших героев на двоих, видимо, один мозг, и он у девушки, поэтому им удаётся уломать вожака на душещипательный рассказ.
Оказывается, Валерка видел картину относительно недалёкого прошлого их цивилизации. Некие две расы - люди под командованием Флитта и какие-то инопланетяне - сражались на орбите родной для аборигенов планеты Мюль. И вот когда казалось, людей ничто не спасёт, командер выдаёт:
- А ну запустить ядрёну бомбу, которая уничтожит всё на этой планете! Это приказ, всю ответственность беру на себя!
Ну те подчинились, горстка жителей успела спастись от экстерминатуса их родного мира в обломках одного из кораблей, а после - и восстановить его, попутно офигевая от всей той информации, что они узнавали. В конце концов, они решили - а забабахаем-ка мы корабль, который нам заменит дом! Сказано - сделано, вот корабль, в котором они обосновались, и всё, что им теперь нужно - жемчужина (которую отдал Валерка) и конвертер (которого отдала Лорелин, настучав при этом по башке Валериану).
Но конечно, главный злодей фильма, Флитт, приказывает подоспевшему подкреплению в виде подчинённых ему роботов уничтожить остатки мюлианцев, чтобы никто о его поступках не узнал. И конечно же, наши бравые герои вместе с теми, кто решил "Ну нафиг такое начальство!" его пафосно побеждают, также пафосно превозмогая.
Всё на этом. Добро восторжествовало, Флитт за решёткой, корабль благополучно улетел, а Валериан и Лорилен решают теперь, кого пригласить на свадьбу и кто будет тамадой. Конец.

Итак, фильм начинается непонятно где непонятно в каком мире (после поясняют, что это Срединный мир), где каких-то дитяток сажают непонятно кто с фальшивой человеческой кожей в некие подобия электрических стулов, подключают их к оборудованию и посредством их запечённых мозгов создают луч, который, по идее, должен как бы делать коза болду Тёмной башне. За этим светопредставлением также глядит Уолтер, стремящийся устроить всем вселенным Ад и Израиль, видимо, чтобы потом править катавасией из различного монстроидного перлятника.
Ах да, после этого нас знакомят с главным героем фильма - Джейком Чемберзом. Отличие фильмового персонажа от книжного то, что погиб не он, а его отец. И не под колёсами авто, а в пожаре. Как следствие, Джейк теперь живёт с мамой, отчимом и своим то ли братом, то ли приятелем. И да, он постоянно видит одну и ту же картинку на протяжении аж целого года - Уолтер атакует Башню, ему помогают его же сподручные, которые носят фальшивую кожу и их выдаёт шрам на шее, отбирает каких-то особенных детей для того, чтобы с их помощью Башню разрушить, но ему почему-то никто не верит, считая психом. Его таскают по психологам, врачам, даже родная мать не верит своему сынишке.
И вот в очередном своём сне он внезапно видит Роланда. У Стрелка пропала его одержимость Башней, Алый Король победил, ка-тета больше нет, а Уолтер внезапно заделался колдуном и теперь Роланд одержим идеей убить Человека в чёрном. И именно в этот же самый день мама с отчимом сдают Джейка в психушку, в которой работают... правильно, послушники Уолтера. Но Джейк сбегает из отчимого дома и попадает в заброшенное здание с порталом в Бесплодные земли (перед этим силой мысли убив демона, но об этом вы не узнаете вплоть до середины фильма).
Пока Уолтер ищет зацепки относительно того, что за дичь творится здесь, Джейк находит Стрелка, разжижает ему мозги на тему своих видений и идёт с ним к какому-то племени, дабы те разобрались с его картинами будущего и настоящего. В заброшенном парке развлечений они встречают ажно двух демонов, после чего ваши глаза будут изнасилованы крайне тёмной картинкой боя Стрелка с демоническими тварями.
А тем временем, когда оба путника добрались до сего племени, где находится провидица Ара, Уолтер узнаёт имя мальчика, где он живёт, а попутно убивая отчима и заставляя мамашу в буквальном смысле сгореть от стыда за то, что она не поверила своему собственному сыну, сдав его в психлечебницу. Мдя, пичаль. Впрочем, Джейку не до этого пока - мало того, что он оказывается с имбовой абилкой Сияния, позволяющяя ему проникать в моменты прошлого, будущего, иных миров и чужих разумов, на него открыл сезон охоты Уолтер.
И вот, пока деревню жгут, настраивают портал в Нью-Йорк, попутно пока Уолтер смотрит по магическому ящику всё это действо, Стрелок всех убивает, спасает мальчишку, попадает с ним в наш мир, где ему поправляют здоровье. После же чего Джейк узнаёт о печальной судьбе своих предков.
Всё. Финиш. Джейк в отчаянии, Стрелок по-прежнему пылает жаждой мести. Но благодаря вере в то, что Роланд является Стрелком, несмотря ни на какие условия, Роланд и Джейк решаются на пролом в Срединный мир. Конечно, всё идёт не так, как планировалось - мальчишку похищают и сажают на стул, после чего, несмотря на сопротивление, заставляют его рушить Башню, Роланд вынужден биться один против целой армии прихвостнейна Уолтера, а после - и с самим колдуном. Тот, используя известную способность под названием "А обрушу-ка я потолок на глав.героя, авось помрёт!", таки обрушает потолок, но тот, пафосно используя две пули из своего легендарного револьвера, убивает Уолтера, уничтожает оборудование и спасает Башню, попутно спасая миры.
Ну а финальными кадрами Роланд и его новый ученик Джейк уходят через портал из Нью-Йорка в Срединный мир. Всё, конец фильма, ждите теперь продолжение в виде сериала