Листая переписку городского совета Абердина, я наткнулся на примечательный случай. В 1639 г. Собрание королевских городов Шотландии (Convention of Royal Burghs) постановило оштрафовать город Renfrew за ужасное преступление. Знаете, в чем оно состояло? Город предоставил свое гражданство (freedom) двум ирландцам. Остальные города восприняли это настолько болезненно, что всерьез обсуждали не лишить ли Renfrew статуса города, но решили на первый раз ограничиться штрафом.

О чем это говорит? О диком, запредельном уровне лицемерия, обнажающемся каждый раз, когда что в нашем, что в западном обществе начинает обсуждаться феномен иммиграции. Левые склонны утверждать, что особых конфликтов из за иммиграции не возникает, а если и возникают - то из за плохих социоэкономических условий. Будь они получше - дружно бы жили. Правые же чаще намекают, что конфликты происходят из за того, что мигранты гады сволочи. Были бы они получше, а еще лучше - если бы миграции и вовсе не было, люди бы жили дружно.

И то и другое - ███ня собачья. Люди никогда не жили, не живут и не будут жить дружно - это противоречит самой природе человеческой. Мы, приматы, живем стадами и стада эти иерархичны, а значит в них непременно отведено место для изгоя - для падлы, лишенной всяких признаков человеческого. И кто то эту нишу должен занимать. Скажем, если речь идет о Британских островах, то раньше ее здесь занимали ирландцы (и вообще кельты), а на данный момент - выходцы из более солнечных регионов. И кстати забавно, что если поднять старые источники - века этак XVII, то окажется, что тогдашняя официальная позиция относительно кельтов дословно, реально слово в слово, повторяла то, что на нынешних правых пабликах пишут про выходцев с юга.

Обобщая все вышесказанное, любые благодушные проекты переустройства общества человеческого непременно должны оставлять место для падлы, для унтерменша. Кто-то непременно должен быть недочеловеком, чтобы повышать уровень преступности, отравлять реки и озера, наводить чуму и вызывать засуху, насиловать наших женщин, ну и далее по тексту. Поэтому как будете писать такой прожект, выберите подходящую падлу заранее. Если забудете об этом, человеческое общество совершит этот выбор само - и я не могу гарантировать, что он вам понравится.

Знаете, что меня больше всего смутило в «Игре Престолов», показавшись наименее реалистичным? Если верить Мартину, то получается, что чем дальше двигаешься на юг - тем более сексуально раскрепощённым становится общество Семи королевств, достигая максимума на крайнем юге - в Дорне.

Но в реальной то исторической Европе, с которой Семь королевств писались, все наоборот. Там максимум сексуальной свободы на севере, а репрессий - на юге. Проиллюстрирую этот тезис двумя примерами.

Папаша художника Рубенса соблазнил жену штатгальтера Нидерландов Вильгельма Молчаливого. Когда его поймали, его изгнали из страны, так что ему пришлось осесть в Испанских Нидерландах, т.е. нынешней Бельгии, где и родился будущий художник.

Примерно в то же самое время, у испанской принцессы во время конной прогулки взбесился конь. Два офицера бросились к ней и вытащили её из седла. И тут же поскакали к французской границе, т.к. понимали, что за прикосновение к девушке из королевской семьи их казнят - и спасение жизни принцессы это не оправдание.

Т.е. в северной Европе, соблазнив жену правителя, ты можешь отделаться изгнанием, а в южной - тебя казнят за спасение жизни принцессы, если в процессе спасения тебе пришлось к ней прикоснуться.

До какой степени человек является программируемой обезьяной, чьи ценности и установки определяются культурой, в которой он живет, можно увидеть на следующем примере.

В 1771 г. немецкая писательница София фон Ларош публикует сентиментальный роман «История девушки из Штернхейма», который немедленно становится бестселлером и приносит автору знаменитость. Каролина Флахсланд, жена мыслителя Гердера, описывала своему мужу в письме впечатления от романа:

«Вот мой идеал женщины: милая, нежная, благодетельная, гордая, добродетельная и обманутая. Я провела за изысканным чтением чудесное время. Ах, сколь далека я еще от моего идеала и от самой себя».

Крайне характерно, что в числе качеств, присущих идеалу женщины, помимо нежности, гордости и добродетели упоминается также и обманутость. А куда без обманутости-то? Никуда. В культуре сентиментализма своими страданиями принято упиваться, получая мазохистское наслаждение. И если вы думаете, что все это касалось только женщин, вы заблуждаетесь. Через три года Гете публикует свои «Страдания юного Вертера», очень похожую вещь, но только с главным героем-парнем, а не девушкой, и она тоже имеет бешеный успех.

Совершенно невероятный контраст с популярными психологическими теориями современности, которые учат стремиться к «здоровым отношениям» и избегать «токсичных», подходить к личной жизни максимально рационально и конструктивно. И ведь люди им следуют, так же как в прошлом сознательно или бессознательно стремились к максимальной drama в своей жизни. В общем, этот пример показывает, что путем культурного программирования человека можно приучить к чему угодно.

О ресурсном проклятии и петростейте
Любопытно, что первой европейской страной, официально провозгласившей себя абсолютной монархией была Дания. Датские сословия в добровольно-принудительном порядке отказались от всех своих политических прав в пользу короля. Связано это было, по-видимому, с "ресурсным проклятием": Датская корона контролировала Зунд - пролив, ведущий из Северного моря в Балтику, а значит не зависела от налоговых поступлений подданных. Таможенные пошлины покрывали все государственные расходы, поэтому король не должен был согласовывать свою политику с представительными органами и сословиями страны

Государство как стационарный бандит
The Tenures Abolition Act (1660), о котором я писал в позапрошлом посте, помимо прочего давал англичанам право самим указывать опекунов для своих несовершеннолетних детей в завещании. До 1660 назначение опекунов для сирот оставалось привилегией короля, и он отказался от нее только за хорошую прибавку к содержанию - цивильному листу.
Этот пример показывает до какой степени европейское государство даже 17 века все еще оставалось стационарным бандитом: реальный масштаб тогдашних венценосцев - это буквально "обобрать сироту". Король, как санитар леса, еще не может наложить лапу на фиксированную долю всего нацдохода и потому грабит немногих, слабых и убогих, но зато - до нитки.
PS Гигантская экономическая всякого роль судебных штрафов и т.д. на ранних этапах формирования государственности косвенно подтверждает мысль Кожева о том, что именно судебная власть является наиболее древней из ее ветвей.

За последние несколько лет ассоциации американцев азиатского происхождения буквально завалили суды исками к топовым университетам Лиги Плюща — Гарварду, Йелю и другим. Азиаты уверены в том, что университеты намеренно дискриминируют их в процессе приема с тем, чтобы набрать больше афро- и латиноамериканцев. Азиаты систематически показывают наилучшие учебные результаты среди всех расовых групп в США, поэтому приемные комиссии ведущих университетов решили «сгладить» расовые различия, фактически введя негласные квоты на азиатских студентов.

Скажем, для того, чтобы попасть в Гарвард, азиату нужно набрать на стандартизированном тесте SAT в среднем на 140 баллов больше, чем белому, на 270 — чем латиносу, и на 450 — чем афроамериканцу.

Как так получается? Дело в том, что академические показатели (включая оценки, баллы, полученные на стандартизированных тестах и т.д.) — это лишь один из факторов, влияющих на решение о приеме в американский колледж. В том же Гарварде, помимо академической успеваемости, учитываются спортивные достижения, т.н. наследие (если из вашей семьи уже кто-то поступал в Гарвард, то вам будет проще туда поступить) и т.н. персональный рейтинг. Последний рейтинг оценивает, насколько «позитивной личностью» является абитуриент по таким показателям, как «доброта», «готовность оказывать помощь» и «смелость». Так вот, абитуриентам-азиатам удалось представить доказательства, что Гарвард систематически проставлял им самые низкие оценки по «персональному рейтингу» среди всех этнических групп.

Согласно судебным материалам, в 2013 году в Гарварде были разработаны четыре разные модели приема для того, чтобы оценить, какой процент студентов каждой расы поступит в университет при разных критериях отбора.

Оказалось, что если учитывать только академические показатели — тесты и успеваемость, то доля азиатов составит 43% поступивших. Если включить в критерии спортивные достижения и legacy, то их доля упадет до 31%. После учета внешкольных достижений и личных характеристик — доля азиатов падает до 26%. Наконец, в четвертой модели, в которой учитывается раса, доля азиатов составляла всего 18%, и этот результат поразительно совпадал с реальной долей азиатов-первокурсников — 19%.

Логика университетов Лиги Плюща достаточно прозрачна. Они ставят одной из своих главных целей достижение diversity, разнообразия, то есть чтобы расовый состав студентов более-менее адекватно отражал расовый состав страны. Считается, что это, с одной стороны, создает здоровую и благоприятную для обучения атмосферу в университете, а с другой — компенсирует бессознательные предубеждения в отношении латиносов и африканцев, не столь успешных, как азиаты.

Проблема заключается в том, что подобный принцип отбора, оценивающий абитуриента как представителя расовой или этнической группы, несовместим с принципом оценки поступающего как индивида. Здесь определенно есть противоречие. Всем ясно, что в случае объективного слепого отбора, не учитывающего расу, вуз будет почти наполовину состоять из азиатов. И чтобы не допустить этого, им искусственно задирают планку на почти недостижимую высоту.

Впрочем, как так получается, что с азиатами трудно конкурировать не только африканцам или латиносам, но и белым? Тут играют роль несколько факторов.

Во-первых, высокая ценность образования в азиатских культурах. Во-вторых (будем называть вещи своими именами), приемлемость насилия — физического и эмоционального. Белый ребенок в принципе может не учиться, если захочет, азиатам родители часто не оставляют такого выбора.

В-третьих, когда речь идет о китайцах, нужно понимать, что мы говорим о людях, вся культура которых построена на подготовке к тестам. Если в Европе тесты стали применяться всерьез полтораста лет назад, то в Китае — тысячу! Для европейца социальный рост был задачей с открытым условием: он сам должен был придумать, что делать и как, чтобы добиться успеха. Для китайца задача была закрытой: тебе нужно максимально хорошо выполнить заранее известное задание за отведенное время — и это единственный способ подняться наверх. Неприятный для европейцев факт состоит в том, что, установив объективные критерии отбора в виде выполнения задачи с закрытым условием (тестом), вы неизбежно проиграете людям, которых на эти задачи натаскивали тысячу лет. И чтобы сбалансировать результат, вы вынуждены будете заниматься жалким мошенничеством.

Надобно в языке русском произвести переворот. Устаревшие дурнопахнущие понятия "кумовство" и "блат" заменить бодрым и современным термином "legacy". Убежден, что это немало поспособствует легитимации этой неплохой в сущности практики.
Скажем, в Америке есть такие выражения как Harvard family или Yale family: если дед в Гарварде учился, отец учился, то и внука скорее всего возьмут (если семья не обеднеет конечно). Называется все это legacy - и даже самые безумные SJWs против этой освященной временем традиции не выступают.
Надо и в России так же сделать. Отец гендир, значит и сын или зять в совете директоров сидеть будут, и никакой это не блат, а legacy. Супротив лучших практик из самих США ни одна сволочь пикнуть не посмеет.