Меня зовут Славен Назар Боранич, и я знаю, как выглядит смерть.

Смерть — не скелет в истлевшем саване, с острой косой в костлявых руках. Не бородатый муж с крыльями за спиной, бережно ведущий тебя к реке забвения. Не четырёхрукий властелин с синей кожей, восседающий на огромном быке. Не уродливая старуха с длинным ядовитым языком. Не мужчина в чёрной робе с бледным лицом. Не правитель подземного царства с шакальей головой. И не красная кошка с горящим зелёным пламенем глазами.

У неё высокий рост и прекрасная фигура. Штаны из плотной ткани обтягивают длинные ноги. Ботинки с высокой шнуровкой подчёркивают красивые икры. Куртка из плотной потёртой кожи, снабжённая множеством пряжек, ремней и кармашков, безуспешно пытается спрятать выдающуюся грудь. Широкий пояс с множеством заклёпок подчёркивает тонкую талию. Я могу лишь догадываться, что её пальцы тонки и изящны — перчатки с металлическими пластинами на тыльной стороне закрывают руки по локоть.

У смерти яркие рыжие волосы, прекрасные, словно налитые внутренним светом. Они убраны в толстую косу, которая сбегает по спине, почти касаясь упругих ягодиц. И лицо. Бледная чистая кожа, покрытая россыпью веснушек. Тонкие совершенные черты и ярко-зелёные глаза с морщинками в уголках от привычки часто улыбаться.

Смерть молода и прекрасна. На неё хочется смотреть, не отрываясь, но одновременно — бежать, не разбирая пути. Она будит противоположные чувства, одно из которых — безотчётный всепоглощающий ужас.

— Погоди радоваться, малец! Всем Проснувшимся приходится очень туго в жизни. И очень-очень редко, когда они могут стать счастливыми.

— Но почему? Ведь если ты помнишь прошлую жизнь, ты сразу становишься крутым, кучу всего знаешь и умеешь! И ещё ты знаешь, где зарыты древние сокровища и разные клады!

Старик фыркнул.

— И много толку от тех знаний? Сильно ли тебе поможет умение ковыряться в земле деревянной мотыгой, в наш просвещённый век пара и электричества? Слишком поможет умение махать двуручным мечом или стрелять из лука, если можно взять в руки винтовку или револьвер! Много кладов зарыл какой-нибудь крестьянин, едва наскребающий на жизнь?

— А может, — не сдавался я, — в прошлой жизни был крутым кузнецом! И знал забытый секрет кузнечного мастерства!

— Например?

— К примеру, умел ковать диамантитовую сталь!
.....
— Кузнец! Диамантит! — дядюшка растирал по щекам слёзы. — Сколько раз я слышу эти сказки! Волшебные мечи, способные резать любую сталь! Такие крутые, что их секрет был потерян сотни лет назад! Тайная ложа секретных кузнецов, хранившая секрет и унёсшая его в могилу!

— Потому что они были отважными и не сломились под пытками!

— Лави, малыш! Я постоянно слышу сказки о древних мудрецах, которые знали то, что нам неведомо ныне! О сгинувших в истории секретах, которые нам никогда не повторить! Это дерьмо!

— Но…

— Самое настоящее дерьмо! — дядя Мило выхватил револьвер из набедренной кобуры и ловко провернул его на пальце. — Посмотри на эту крошку! Высокоуглеродистая сталь! Воронение! Бронзовые накладки! Пусть какой-то древний пердун попробует повторить своим дурацким молотком! Лави, все утерянные секреты стали таковыми только потому, что перестали кому-либо быть нужны. Может быть диамантит и хорош. Но хорош он был сотни и сотни лет назад, против говёных клинков из болотного железа. Тогда и простая сталь была редкостью. А сейчас есть литейные конверторы, промышленность! Паровые машины! Прогресс! Наука! Печатный пресс!

Но почему же при подобных блестящих перспективах, я чувствую себя последним дерьмом, ощущаю, словно долг, огромной горой давит на мои плечи, грозит переломить позвоночник, раздавить под своей тяжестью. Почему человек, который вполне равнодушно слушал новости об очередных сражениях африканских царьков, с интересом следил за использованием новых дронов для прекращения подзатянувшегося конфликта на Ближнем Востоке и не проливший ни слезинки по всем чернокожим жертвам лазеров автономных катеров, патрулирующих акваторию Аравийского моря, внезапно начал тяготиться судьбой других совершенно ему незнакомых и явно не невинных людей?

Проклятие Кассандры? В отличие от дочери троянского царя, моему пророчеству бы поверили.