Прабабке Лаванде было сто десять лет. Ей часто снились кошмары, от которых она вскакивала с кровати, крича что это несчастный случай и она ни в чём не виновата, она ненавидела чай, сладости и запах духов (о чём постоянно ругалась с матерью Мариуса). И птеродактилей. Мариус до сих пор содрогался, вспоминая как старуха орала на его отца, притащившего откуда-то несколько маггловских конфет с птеродактилями на фантиках.

Мариус предполагал что птеродактиль как-то связан с годами тирании тёмной леди Гермионы-Крауч-Принц. В учебниках Истории Магии говорилось, что та ставила эту метку на своих слуг, позаимствовав идею у какого-то предыдущего тёмного лорда. А ещё там говорилось о бесчеловечных пытках и приговорах к поцелую дементора за рыжий цвет волос. Мариус поёжился. Может старуха Лаванда пострадала от режима Крауч-Принцев в те годы? Это объясняло бы неприятие несчастных ящеров, но не всё остальное.

Стараясь не скрипеть половицами, чтобы не разбудить мирно храпящую прабабку, Мариус крался по комнате, к её заветному сундуку, заглядывать в который не позволялось никому. Путь казался жутко трудным, возникало ощущение что старуха специально зачаровала пол чтобы тот издавал как можно больше скрипов. Наконец добравшись до цели, Мариус вытащил палочку – Орион, его лучший друг с Рейвенкло, показал ему несколько заклинаний снимающих магические защиты, и теперь оставалось только воспользоваться ими.

Когда крышка сундука распахнулась, Мариус едва сдержал восторженный возглас. Он мечтал об этом слишком долго и теперь он был как никогда близок к разгадке тайны своей прабабки.

Заглянув в сундук он обомлел. Там лежало одно лишь небольшое зеркальце. Осторожно взяв его в руки, Мариус разочарованно выдохнул. Обычное зеркало, ничего волшебного.

Внезапно в тёмном стекле полыхнуло пламя и на Мариуса требовательно уставилось лицо какой-то женщины. Она обвела мальчика взглядом, скривилась и заорала на него:

– А ну, выпусти меня отсюда, мерзкое отродье!

От испуга мальчик выронил зеркало и оно полетело к полу. В ужасе он ждал что будет, когда оно разобьётся, но зеркало зависло в миллиметрах от пола. Обернувшись, Мариус увидел прабабку, вскочившую с кровати и вскинувшую свою палочку.

***

Через десять минут Мариус сидел за столом, стараясь не смотреть на старуху, сидевшую напротив. Та, кажется не была сильно обижена, но ему всё равно было жутко стыдно.

– Ладно уж – бабка почти дружелюбно махнула рукой – я знала что не смогу хранить эту тайну вечно. В конце концов кому-то и передать нужно.

Мариус услышав это несколько осмелел и задал вопрос, так его мучавший

– Кто это такая? Почему она в зеркале?

Старуха грустно улыбнулась.

– Гермиона Крауч-Принц…

И затем она начала свой рассказ. Оказалось, что в Хогвартсе прабабка очень дружила с будущей тёмной леди и когда та двинулась к власти приняла метку Птеродактиля одной из первых. Впрочем это длилось недолго и со временем она стала осознавать весь тот ужас что несла в мир волшебников её хозяйка. Тогда прабабка, будучи у той в гостях, изнутри разрушила защитные чары на поместье, где жили Крауч-Принцы, и дала сигнал аврорам Международной Конфедерации. Крауч-Принцы погибли, но следующей же ночью дух Гермионы попытался захватить тело прабабки и та лишь чудом сумела поймать её в это зеркало.
Опасаясь за свою жизнь прабабка ничего не сказала своим союзникам, а зеркало спрятала ото всех, чтобы этот нечестивый дух больше никогда не вырвался на свободу.

– Ничего себе… – только и смог сказать Мариус, дослушав рассказ. Старуха хмыкнула
– Никому! – резко посерьёзнела она – если все узнают, кто-нибудь обязательно захочет выпустить эту… тварь. И тогда всё начнётся заново, а я хочу дожить свои дни в мире.
– Обещаю, прабабушка – Мариус не менее серьёзно кивнул, вспоминая описания террора Крауч-Принц из учебника – дальше меня твоя тайна не уйдёт.

Его тарелка летит на пол.
— Раз ты ведешь себя не как человек, а как животное, то и жри с пола. Не удивлюсь, если у тебя дома так принято. Но ты не в своем свинарнике, ты среди людей.
Сок из бокала в морду.
— На пол, свинья! Пожелание Гермионы Крауч было исполнено быстрее, чем она думала... но совсем не так, как она ожидала.
Потому что ровно через мгновение после выплеснутого в лицо Уизли сока она оказалась на полу. Лицом в еде. С заломанными назад руками и выбитой палочкой.
- Что ты там пропищала про нашего брата, полукровная сука? - прошипел один из близнецов, приподнимая голову Гермионы за волосы и, как щенка, тыкая носом в месиво из еды на полу. - Энджи, дай Рону платок, будь ласкова.
- Уизли! - взвилась Лаванда. - Вы совсем...
- Сидеть! - рявкнул на нее Гарри. - Они в своем праве. Рон, ты как? Картошка горячая была.
- Нормально, - Рон вытер остатки сока, очистил платок Тергео и отдал Анджелине. - Фред, Джордж, да оставьте вы эту припадочную...
- Э, нет, братишка, - Гермиону снова ткнули лицом в месиво. - Сука должна знать свое место.
- В самом деле, Уизли, - поддержали со стола Слизерина. - Не лишай нас удовольствия наблюдать, как у твоих братьев появились яйца, чтобы поставить на место полукровную шлюху.
- Полукровную бастардскую шлюху, - ехидно ввернула Паркинсон.
- Монтегю, насчет яиц я бы поспорил, - Малфой подпёр щеку ладонью. - Я бы вообще за такое убил.
- Убивать рано, Малфой...
- ...она нам ещё детей родить должна...
- ...штуки три, по меньшей мере...
- ...а потом и в расход можно.
- Все по нежно любимым ею...
- ...Старым Законам.
Гермиона всхлипнула, дернулась раз, другой, каким-то чудом вывернулась из хватки близнецов и бросилась из зала, вопя, что будет жаловаться деду.
- Интересно, а она знает...
- ...что ее дед с нами обо всем уже договорился?
- Что это не Рон к ним в род войдёт...
- ...а она в наш...
- ...но прав у нее будет меньше...
- ...чем у домового эльфа?
- Рон, сочувствуем...
- ...смотри, не сблюй, когда на нее полезешь.
- Здесь девочки, рожи ваши похабные, - Рон принял от Гарри новую тарелку. - Хватит об этом, даже думать не хочу.
И только тут до всех дошло, что и преподаватели, и представители остальных делегаций делали вид, что. Ничего. Не происходит.

— Уизли! Захлопни пасть, пока глисты не разбежались!

— Чего?!

— Пасть захлопнул! — меня колотит. — Если твоя мать не объяснила тебе ЭЛЕМЕНТАРНЫХ правил, то это придется делать мне.

Его тарелка летит на пол.

— Раз ты ведешь себя не как человек, а как животное, то и жри с пола. Не удивлюсь, если у тебя дома так принято. Но ты не в своем свинарнике, ты среди людей.

Сок из бокала в морду.

— На пол, свинья!

— Мисс Крауч!

— Господин директор, если вас ЭТО устраивает, можете пригласить его за свой стол!

— Госпожа, попаданка, прежде всего, меня не устраивают вульгарные скандалы в Большом зале с оскорблением учеников, расшвыриванием еды и неприкрытым разделением окружающих на людей и не совсем людей. Не удивлюсь, если у вас дома, где бы этот дом не находился, именно такие представления о приличном поведении за столом. Но вы не в своем гадюшнике, вы в Хогвартсе. Строгое предупреждение и двадцать баллов с Гриффиндора.

— А мне плевать! Эта ублюдочная семейка и так спускает все баллы факультета!

— Силенцио. Акцио палочка мисс Крауч. Как я и сказал, двадцать баллов с Гриффиндора. Плюс отработка.

— В классе зе...

— Нет, Северус. В моем кабинете за переписыванием родословных Уизли и Прюэттов. Возможно, пятисот раз окажется достаточным, чтобы слово "ублюдки" не так легко вылетало из рта. Но это - во вторая часть отработки. А в качестве первой мисс Крауч возьмет тряпку и уберет ту грязь, которую здесь развела. Не вечно же эльфам за вами подтирать.

— Допрыгалась, Крауч? — тихо спросил Гарри.

Вопреки всем прогнозам, Гермиона Крауч восприняла известие о своем новом недуге, довольно легко. Бартемиус Крауч-старший был горд за свою внучку, которая не собиралась сдаваться. Более того, у него появился блестящий шанс, укрепить свою власть, и даже преумножить. После продолжительной беседы с Фанджем, и его понятливой заместительницей, они ришли к взаимовыгодному согласию.

Выгнать наследницу рода Краучей Дамблдор не сможет, это бросит на него тень. Общество не примет такого. С другой стороны, Долорес, будучи государственным инспектором, будет давить на Дамблдора изнутри. Проверять, достойно ли содержат пострадавшую? Хорошо ли приглядывают? Нет ли травли со стороны учащихся? Нет ли дискриминации?
Крауч потирал руки, он был доволен. Правда придется кое-что пересмотреть, в программе воспитания и заботы...

"Помогите! Спасите! Пусти говнюк!"- кричал Рон Уизли, пока его в мешке куда-то несли. Но тут его кинули на пол, и судя по звукам, закрыли дверь. Выбравшись из мешка, он огляделся.
Комната была в полуподвале, источниками света служило маленькое окошко, и фонарь под потолком. Мебели не было, если не считать стула, на котором сидела...
-"Мерлин! Нет!!Только не ты !!!"- Рон только что осознал, зачем его кинули сюда. Он отшатнулся, и чуть не упал. Под ногой, на полу, лежала кость. И со следами зубов.

Он бросился к двери, но она была настолько толстая и крепкая, что все надежды развеялись. Из этой тюрьмы не выбраться.

Крауч улыбалась. Времени осталось немного. Внутренне она дала себе заметку, попить с дедушкой и отцом чаю. Отметить приятное событие.

Поднялась луна. Большая. Полная. Яркая.

До полнолуния оставалась ещё неделя. Гермиона Крауч прошептала: «Инкарцеро» и, разрезав заклинанием одежду Рона, скинула платье и села на него сверху.

И тогда Рон завопил так, как не вопил ни разу в жизни.

Тощая грязная женщина со свалявшимися грязными, некогда каштановыми волосами, озлобленно чистила котел. Никогда в жизни она не могла представить, что ее судьба сложится... так.
Ещё десять лет назад она была Гермионой Крауч, уважаемой наследницей уважаемого чистокровного рода. У нее было все - дорогие платья с золотой и серебряной вышивкой, украшения, чай и вкусняшки. Она могла делать что хотела и с кем хотела. Все заглядывали ей в рот, ища ее расположения...
До того самого дня, как ее укусил поганый Люпин. Как назло, в полнолуние.
В одночасье она лишилась всего. Из Хогвартса ее исключили - буквально за пару месяцев до трагедии она убедила дела принять закон, запрещавший оборотням обучение в магических школах. Подружки, ещё вчера охотно распивавшие с ней чаи, испарились, как вода на раскаленной плите. Даже дед не навещал ее в больнице...
А потом оказалось, что она замужем за Уизли. Пока она была в Мунго, в соответствии со старыми законами собрался совет старейших чистокровных фамилий... и присудил Краучей к выплате огромного вергельда семье Уизли. Бартемиусу Краучу удалось несколько уменьшить его размер... за счёт брака Гермионы и одного из близнецов Уизли; брака с освобожденным из тюрьмы Чарльзом она, по мнению совета, не заслуживала. Сразу из Мунго она переехала в Нору - кривую, косую, несуразную Нору, так не похожую на особняк Краучей.
И начался ее персональный ад.
Палочку у нее забрали сломали. Ее заставляли работать - руками, почти круглые сутки, выполнять самую черную и грязную работу. Ее кормили объедками. Ее тарелку вышвыривали со стола и заставляли есть прямо с пола, если им не нравилось ее поведение. Ее били. В нее плевали. И... ее пользовали. Все братья Уизли, по очереди. Но чаще всего - близнецы и вдвоем.
Особенно тяжкими были полнолуния. Вергельд, выплаченный Краучем-старшим, позволял регулярно покупать ей Аконитовое зелье, но Уизли об этом даже не думали - все деньги уходили на дом и на реабилитацию Чарли и Джинни. Ее саму запирали в клетку с деревянным настилом и серебряными прутьями; каждый раз после полнолуния на ее теле появлялись жуткие ожоги, которые Уизли издевательски советовали мазать маслом.
Исключением были ее беременности. Когда она беременела, ее освобождали от работы, ее потом зельями и кормили вдоволь. В первый раз она даже расслабилась и решила, что сможет загнать Уизли на положенное им место... пока не услышала разговор о том, что все это ради ребенка, а не ради нее. Она пыталась вызвать выкидыш, но не вышло - ее привязали к кровати. А после родов все вернулось на круги своя - и первый раз и второй, и третий...
Как же она их ненавидела. Их всех - вероломного деда, подружек, Северуса, бросившего ее в беде... но больше всего Уизли.
- Эй, ты, - Джиневра Поттер, молодая, талантливая, цветущая волшебница спустилась с лестницы, держа за руки племянников-близняшек - очаровательных голубоглазых мальчишек с рыже-каштановыми волосиками. - Мы с мальчиками собираемся к Фортескью, поесть мороженого. Роланда и Минерва наверху, играют в куклы, а Питер уснул, так что не вздумай тут шуметь. И приближаться к ним тоже - Сьюзен за ними присматривает, пока Рона ждет. Мама вернётся с кладбища через час, так что пошевеливайся - кухня должна блестеть к ее приходу!
- Да, миссис Поттер, - процедила женщина с такой ненавистью, что мальчики прижались к Джинни.
- Тетя Джин, кто это? - с ужасом спросил один из них. - Она живёт тут очень давно, но бабушка и папа обычно держат ее в сарае...
- Это ошибка природы, Билли. Не нужно ее пугаться.
- Она такая злая... - протянул второй.
- Желчь выходит, Артур, - Джинни потрепал племянников по головам и поцеловала в макушки. Слава Мерлину, ни один из пятерых детей не пошел в мамашу. - Вот что бывает, мальчики, если слишком сильно зарываться.

Рон Уизли затравленно озирнулся и втянул голову в плечи под взглядами этой гогочущей толпы, лизоблюдов твари Крауч. Он выхватил палочку, что вызвало новый приступ смеха.
- И что ты сделаешь, Уизли? - издевательски спросила Гермиона. - Будешь колдовать? А ты умеешь?
Рон вскинул палочку, но Гермиона небрежно махнула своей.
- Экспеллиармус!
Красная вспышка заклинания ударила его в грудь и Рона потащило по полу.
Рон зажмурился. Выхода не оставалось. Тварь была неуязвимой. Он не знал что делать. Почему-то вспомнилась книга "Фиктиум Панорамум" - один из тех пыльных томов, найденных Крауч в выручай-комнате и выброшенных как мусор.
Там была написана какая-то белиберда на неизвестном языке, а Гермиона с со свитой заставили его читать эту абракадабру прилюдно, добавляя новое унижение к бесконечной череде других.
Страница книги внезапно предстала перед мысленным взором Рона, словно наяву. Бессмысленные символы словно поплыли и сложились в кристально понятный текст.
Рон снова вскинул палочку, направив ее вверх.
- Авторум Произволум Нигилум! - выкрикнул он.
Вспышка серебристого света озарила зал.
- Все ещё трепыхаешься, животное? - спросила Крауч. Ступефай!
Но к искреннему изумлению окружающих, палочка Гермионы исторгла лишь слабые искры.
- Тебе нужно было упражняться в чарах, а не пить чай, - улыбнулся Рон и вновь вскинул палочку. - Канонум Характерум!
Внезапно вся неуверенность, вся беспомощность и сомнения отступили на второй план. Рон почувствовал, как из самого сосредоточия его души, его магии проступает решимость. Как его сломленная душа будто укрепляется изнутри. Рон поднялся на ноги и посмотрел на окружающих твердым взглядом человека, готового сразиться со всем миром.
Свита Крауч зашептались. Многие мотнкли головами, словно очнувшись ото сна. На их лицах появилось отвращение и они отодвинулись от Гермионы. Лицо Мэгги неуловимо изменилось и стало строгим и требовательным, она стала напоминать Рону Минерву Макгонагалл в молодости.
- Кукурузникум Тоталум! Талитко Максима! Дезмондус Солем! Инсаниум Спарроум! -
Одно за другим Рон повторял заклинания, в которых чувствлвалось чье-то незримое присутствие. Его голос достиг крещендо. - Гексаниэлум!
Из палочки вылетели разноцветные лучи, сплелись в колонну серебристого света и ударили Гермиону в грудь.
Она пошатнулась и упала, но, странным образом, на её месте остался стоять другая женщина, словно Гермиона разделилась надвое.
Оставшаяся на ногах мало напоминала Гермиону, это была взрослая женщина с неприметным желчным лицом и крашенными в ядовито-рыжий цвет волосами, накрученными на бигуди.
Гермиона на полу подняла взгляд на женщину, ее глаза округлились в ужасе и она попыталась отползти подальше от своей соседки.
Внезапно Рон почувствовал тепло к этой девочке, сочувствие и любовь. Знание, даруемое заклинанием, подсказывало, что это настоящая Гермиона, и что все невзгоды, которые он испытал, не идут в сравнение с тем, что выпало на ее долю. При других обстоятельствах они могли бы стать друзьями, он даже мог, когда станет старше, ее полюбить.
- Уизли, похоже ты забыл свое место! - сварливым но странно знакомым голосом сказала тетка с бигудями.
- Нет, - улыбнулся Рон. - Я свое место вспомнил. Я - Рональд Биллиус Уизли. Сын Молли Прюэтт и Артура Уизли. Брат Билла, Чарльза, Перси, Фреда, Джорджа. Джиневра Молли Уизли - моя любимая сестрёнка. И ещё... - Рон направил на нее палочку.
- Рон, не стоит! - раздался голос Гарри. - Что позволено герою магической Британии, не позволено тебе. Она не стоит Азкабана.
Гарри подошёл к тетке, поднял палочку и медленно, наслаждаясь каждым звуком, сказал:
- Круцио!

- Я думаю, этот спор бессмыслен, - наконец вмешался дед.
Конечно! Я же буду делать карьеру после школы. Всегда знала, что дед...
- Гермиона - носительница крови, - продолжал он. - Все чары и зелья, необходимые для жены и матери, она уже освоила. Думаю, мы можем забрать ее из школы прямо сейчас.
Ч... Что?!
- Но... Но я хотела... после школы...
- Ты _хотела_? - в голосе деда звучало неприкрытое презрение. - Ты смеешь ещё чего-то хотеть? Я и так дал тебе больше, чем полагается девице твоего статуса. Отныне у тебя есть только одно желание - угодить Роду, который оказал тебе милость и принял тебя. Мистер Снейп, - повернулся он к Северусу, - свадьба состоится летом. Первые два мальчика будут Краучами, уж извините. Остальные дети будут принадлежать только вам.

-- А у Рона на тебя давно зуб. Готова продемонстрировать свое бельишко всем присутствующим, а Крауч?

— И тебе не жалко своего питомца, Поттер? Мне ведь придется его убить. Девичья честь и все такое.- Девичья честь? - фыркнул Поттер. - У тебя? Не смеши. Вся школа видит, как ты на Снейпа вешаешься, точно шлюха. Да что там - ты есть шлюха.
Я выхватила палочку.
- Да как ты...
- Экспеллиармус, - моя палочка улетела в другой конец коридора. Через мгновение за ней отправилась палочка Мэгги. - Бабка Вальбурга мне на каникулах много интересного рассказала... например, как должна одеваться и вести себя девушка. Я показал ей воспоминания о тебе - есть такой способ... и она сказала, что ты - самая вульгарная и бесстыжая ублюдочная потаскуха, которую она только видела. И что она прекрасно понимает тетю Чарис - будешь тут по своим портретам прыгать, лишь бы тебя не видеть.
- Какую такую Чарис? - взвизгнула я.
- Чарис Крауч, в девичестве Блэк. Твою пра- или прапрабабку, если я не ошибаюсь, - скучающе протянул Поттер. - Что, впервые слышишь? Неудивительно - она ни разу не появлялась на своем портрете в доме Краучей с тех пор, как ты там поселилась. Но хватит, ты меня утомила. Рон!
Рыжая свинья с гнусной ухмылкой вышла из-за угла.
- Смотри и запоминай. Левикорпус, - Поттер махнул палочкой в сторону Мэгги; та с визгом повисла вниз головой, пытаясь натянуть обратно свалившийся на лицо подол. - Ну как, сможешь?
Уизли ухмыльнулся ещё гнуснее. Через мгновение я оказалась рядом с Мэгги.
- Оно, а у меня невербально не получается, - уважительно хмыкнул Поттер. - Ну как оно?
- Так себе, - скривился Уизли, разглядывая меня так, будто я была не наследницей Рода Краучей, а раздавленным тараканом. - Ни сиськи, ни письки, и жопа с кулачок. Впрочем, ценители найдутся...
- Нюнчик, например, - ввернул Поттер, и оба ублюдка гнусно заржали.
- Из-за денег, разве что, - отсмеявшись, бросил Уизли. - Нет, я не о нем. Как думаешь, Большой Зал оценит небольшое эротическое шоу в исполнении этих шлюшек?
По блеснувшим глазам Поттера я поняла, что они затеяли какую-то мерзость.

Спустя несколько дней в дом Краучей нагрянул отряд из Министерства под руководством Артура Уизли, а также в сопровождении Люциуса Малфоя. В доме был найден редкий и ценный фолиант Малфоев, а также фамильные ценности и Паркинсонов, и Ноттов, и Буллстроудов...
Краучи были покрыты несмываемым позором: так провороваться - и это после того, что устроили с Джинни Уизли из-за конфет. Семейство, разумеется, отпиралось, но принцип "не твоё - не трогай" никто не отменял.
А какую роль сыграл в этой операции Снейп - Краучи так и не узнали (хотя древний сборник Прюэттов так и остался у него). Но ему действительно очень не хотелось жениться.

Я крепче прижала к себе книгу. Северус проверил её на проклятия, толстый том с богато изукрашенной обложкой и надписью "Summa Magica" сделанной затейливой вязью, даже с первого взгляда давал понять, что книга эта очень редкая и ценная, способная украсить любую библиотеку. Это была очень крутая и статусная вещь, недоступная не только разным нищебродам типа Уизли, но даже Поттеру, чей дедушка сорвал шальные деньги, придумав какой-то шампунь.
Подобную вещь я не могла доверить даже Мэгги, поэтому, когда легла спать, уложила под подушку.
На следующее утро меня одолевало чувство беспокойства, поэтому я не расставалась с ценностью ни на минуту, забирая с собой на уроки и чаепития.
Через неделю я начала ловить странные взгляды. Очевидно, эти жалкие мерзкие твари только и хотели, что забрать мою прелесть, мою драгоценность, мою книжечку.
Я оказалась права! Даже Северус оказался подлецом! Он, жалкий завистник, захотел книгу себе! Мою книжечку! С драгоценной обложечкой! Мою прелесть! Мою радость!
Разумной предосторожностью оказалось проверять чай на яды и зелья. Пусть ядов я не нашла, но они все на меня смотрели настолько алчно, что это был вопрос лишь времени.
На всякий случай я перестала пить и есть - чтобы не дать украсть мою прелесть.
Спать я тоже перестала. Нет ничего глупее, чем позволить тварям забрать мою прелесть во сне!
В туалет книжечку-книжулечку я брала с собой, а вот мыться и купаться не стоило - ведь если я выпущу драгоценную книжечку из рук, то её тут же заберут! А вода для книг опасна!
Сегодня я нечаянно сломала палочку, неосторожно придавив её драгоценностью. Впрочем, для чего мне этот тупой дурацкий костыль для магов, если у меня есть Сумма Магика! Ведь с книгой я и сама - величайший маг!
Меня окружили! Они смотрят на меня! Они делают вид, что не обращают на меня внимания, но на самом деле хотят ограбить! Я побежала по коридорам, но всюду меня преследовали алчные взгляды! Северус, Амбридж, директор, даже мой дедушка - все оказались гадами! Они решили отобрать у меня то, что принадлежит только мне! Нужно бежать из Хогвартса!
Я попала в засаду! Меня окружили! Но я не дамся! Они наставили на меня палочки, но не на ту напали! Я буду драться!
Первого аврора я укусила за руку, второму расцарапала лицо отросшими когтями. Но третий схватил меня за сбившиеся комом волосы и потащил за собой. Я лишь крепче вцепилась в книжечку и начала пинать его ногами. Он, наконец, не выдержал, спрятал палочку, замахнулся рукой.
Последнее, что я увидела - закрывающий весь мир кулак, вспышку и темноту.
***
Фред и Джордж, словно нашкодившие котята стояли, опустив головы, перед директором.
- Мы не думали...
- ... что дойдёт до такого!
- Мы всего лишь хотели...
- ... пошутить над этой тварью. И не ожидали...
- ... что получится слишком хорошо.
- Северус, ты же проверял книгу на чары! - строго сказал директор.
- Разумеется. Там были безобидные заклинания, не несущие владельцу ни малейшего вреда.
- Фред, Джордж, я не сомневаюсь в компетенции профессора Снейпа, поэтому прошу объясниться.
- Мы трансфигурировали старый кирпич...
- чтобы он выглядел, как книга!
- Мы знали, что она тянется...
- ... ко всему блестящему, поэтому сделали книгу...
- ... как можно безвкусней. Фред...
- ... или Джордж...
- ... сказал добавить позолоты!
- Мы знали...
- ... что книгу возьмёт только она.
Дамблдор неодобрительно покачал головой:
- Так что же с чарами?
- Это обычная...
- ... шутка!
- Обычные чары...
- "Никому не отдам"
Северус Снейп смерил близнецов холодным взглядом.
- Итак, вы говорите, что Гермиона Крауч, моя невеста, попала в Мунго из-за обычной шалости первокурсников? Вы знаете, что её пришлось отлавливать без магии - никто не знал, какому проклятию она подверглась!
Близнецы переглянулись и широко улыбнулись.
- На такой восхитительный...
- ... великолепный результат...
- ... мы даже не рассчитывали!
- Вы знаете, что Гермиона Крауч окончательно потеряла разум! Врачи в Мунго даже диагностировали раздвоение личности! Одну из субличностей им придётся уничтожить! Из-за вас Гермиона потеряет воспоминания о последних четырёх годах своей жизни! Ей снова придётся идти на первый курс!
- Северус, успокойся, - мягко сказал директор. - Фред, Джордж, ваш поступок был не слишком хорошим. Это действительно детская шалость, перед законом вы чисты, но, предупреждаю, из отработок вы не вылезете. Одного не могу понять. Чары "Никому не отдам" - очень простые, у них должно быть элементарное условие отмены. Почему Гермиона не смогла их снять сама?
- Мы не знаем...
- ...ведь условие...
- ...было действительно простым.
- Ей было достаточно...
- ... эту книгу попытаться открыть.