Для Гарриэта Хоука директор Дамблдор продолжал оставаться загадкой. Уже два года Наместник приглядывался к мерзкому дедугану, выискивая его слабые места... и почему-то получалось, что других-то у него и нет! Старпёр не удостаивал его вниманием, говорил невпопад... как он вообще попал в директора? Гарриэт не понимал. Кто-то обмолвился - раньше, дескать, Дамблдор был политиком. А-а, вот оно что. Политиков и прочих деятелей Хоук не понимал и боялся.
И вот теперь маразматик что-то заподозрил. Среди трапезы огорошил Гарриэта каким-то мутным требованием подарков. О чём он? Что он понял? Что он знает? К счастью, Хоук не растерялся, и мастерски отбил атаку, пообещав подарить носки. Дамблдор сразу же растерялся и странный допрос прекратил.
Но платой за срыв плана стала необходимость принести подарочные носки в кабинет.
Проклятый эльф принёс вовсе не то, что Гарриэт требовал, а какие-то вонючие потники - не иначе, выкинутые Роном Уизли с глаз подальше. Надо было эльфа хорошенько наказать, но потом.
Итак, помахивая носками, Гарриэт вошёл в кабинет опасливо озираясь.
- Заходи, мой мальчик! - поднялся ему навстречу Альбус. - Не желаешь ли чаю? С лимонными дольками!
"Твои лимонные дольки - кислючее тошнорыльство" - подумал Гарриэт, а вслух ничего не сказал, только протянул директору носки, стараясь обаятельно и невинно улыбаться.
- Ах, так ты принёс! Молодец, мой мальчик, молодец, Гарри... однако странный выбор. Я долго думал, как мы будем употреблять такой странный подарок, и придумал не так много вариантов. Тебе точно будет приятно брать такое в рот, например...
- Ты что, сдурел, козёл старый! - вытошнило Гарриэта, - ты... ты...
- Ах, так мы будем ещё и в это играть? - аж подпрыгнул Альбус. - ах, мой мальчик, порадовал дедушку Дамблдора...
Когда эльфы-домовики в комбинезонах из латекса заткнули рот Гарриэта кляпом, он облегчённо потерял сознание...
- Ну что-о-о-о-о это такое, - горестно пропыхтел Дамблдор. - Сейчас мы тебя вернём, нельзя же дедушке одному...

Вся одежда убитого пропиталась кровью; кровь растеклась лужей, впиталась в землю - красная и блестящая, будто пролитая совсем недавно, на начавшем разлагаться теле.
- А ты говорил - не запомним, не запомним, записать бы... третий мертвец за два дня пути, и раны те же, что на прочих, - шипел Ллетан, склоняясь к убитому. Муциан занялся обыском вещей покойника, хотя и обыскивать было почти нечего - в старой латаной котомке обнаружился моток веревки, точильный камень, пара писем на имя Антуса Пелла, кремень и огниво, да отрез плотной ткани, еще хранящий запах съестного, да флакончик с подпорченным заживляющим зельем. Еду и деньги убийца, видимо, забрал с собой...
Муциан взвесил на руке точильный камень, огляделся вокруг. Подошел к телу - осмотрел пояс и принялся ощупывать ноги в сапогах.
- Ты что-то нашел? - спросил Ллетан, не отвлекаясь от своего занятия (он осматривал верхнюю часть тела).
- Ничего. И, знаешь... это странно.
- Поясни.
- Все трое убитых безоружны. Убийца их обыскивал и забирал еду и деньги - это понятно, - но он уже третий раз забирает все оружие. При этом ни разу не взял точила... у него, конечно, может быть свое, но я не уверен. Если бы было точило, было бы и что точить, а ведь чем-то он должен был перерезать глотку тому первому бедолаге. То есть не перерезать, а... - он показал, приложив руки к шее справа и слева, наискось - именно так были взрезаны шеи убитых. Смысла в таком изуверстве не было никакого - зачем так мучиться и мучить жертву, если можно просто перерезать горло? Но убийца так, похоже, не считал - и оставлял кривые линии разрезов на руках, ногах, в паху жертв, добивая их магией.
Ллетан помолчал. Длинными серыми пальцами приподнял веки убитого, заглянул в глаза.
- А знаешь, я тут подумал... он их и не режет. Посмотри сюда.
Глаза убитого были того же цвета, что у Ллетана, красноглазого от природы. Но убитый однозначно был человеком - гладкий лоб, круглые уши, широкая челюсть яснее ясного говорили об отсутствии мерской крови... Кровь. Кровь заполнила глаза изнутри, окрасив радужку и зрачок в ярко-красный цвет.
- Поясни.
- Он что-то делает с кровью, и она разрывает сосуды изнутри. Уже сомневаюсь, что замораживает, хотя не исключено, конечно...
- Разновидность телекинеза?
- Ну, может быть.
- А зачем ему тогда столько оружия?
- Спросишь, когда встретим, - раскосые красные глаза нехорошо сверкнули. - Ладно, давай закопаем бедолагу...
Могилу рыли молча, так быстро, как возможно вырыть яму, работая в четыре руки и два ножа; так же молча опустили мертвеца и закидали землей.
Над свежевырытым холмиком позволили себе по паре глотков вина - пить больше было опасно:
- Спи спокойно, приятель. Милостью богов ты будешь отомщен.
- Кстати говоря, - припомнил Муциан, когда могила осталась позади, - прости, что напоминаю, но ты же вроде изучал пыточное дело?
- Само собой. Отец хотел ввести меня в дело, я же говорил... и, знаешь, при всех наших разногласиях за науку я ему очень благодарен.
- Особенно сейчас?
- Пожалуй.

- Гарри! Гарри!
Хоук обернулся. С другого конца пустынного коридора к нему бежала Миллисент со свертком в руках.
- Ты не был на ужине, я захватила тебе сэндвичей, - она протянула ему сверток. Хоук милостиво кивнул, развернул салфетки и вцепился зубами в хлеб с беконом.
- М... Спасибо, - бросил он, едва покончив с едой. - Валар моргулис, к слову.
- Валар дохаэрис, - неожиданно ровно отозвалась Миллисент.
Хоук уставился на нее и тут же почувствовал, как в груди начал разливаться непонятный жар. Жар становился все сильнее, воздуха перестало хватать, и Хоук, задыхаясь упал на колени; последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в черноту - стремительно розовеющие волосы и меняющееся лицо Миллисент.

На Равенкло погружённые в себя люди были не редкостью, и Луна Лавгуд не стала исключением. Тихая мечтательная девочка, не замечающая ничего вокруг, была словно ходячей гиперболой всех качеств факультета, и ничто не могло заставить её взаимодействовать с миром против её странной воли.

Она несла какую-то чушь, никогда не следила за тем, что надевает сегодня и часто забывала то поесть, то вымыться — и именно поэтому директор Дамблдор удивился, увидев её у входа в свой кабинет, внимательно разглядывающей каменную морду горгульи.

— По-моему, им очень скучно, — поделилась с директором девочка. Профессор огладил пышную бороду и покивал.

— Думаю, да, девочка моя, — ласково улыбнулся он.

— А вот Гарри не бывает скучно, — маленькая Лавгуд обняла оскаленную морду статуи. — У Гарри всегда много мозгошмыгов! — важно заявила она.

— Хочешь сказать, Гарри много думает? — улыбнулся директор, но Луна обернулась и покачала головой.

— Нет, профессор. Или да. Он не такие как все мысли думает. Вот у Терри мозгошмыгов много, и они шныряют, и все прозрачные, потому что он то об устройстве лестниц задумывается, то задачки решает. А у Гермионы они розовые, потому что она на Локонса пялится. А у Гарри мозгошмыги одни и те же, и все какие-то мутные и грязные, ну как вода из лужи, — наморщила носик девочка. — Фу, как неприятно.

Директор ощутил себя так, будто его холодной водой окатили.

— И когда он на Милли свою смотрит, у него мозгошмыги не розовые, а болотные и тёмно-красные, — продолжила Луна, растеряв всю весёлость. — И с Роном рядом они чернеют. Вот у Рона мозгошмыгов мало, но все они золотистые или прозрачные — это когда он о деньгах мечтает, я слышала, как он говорил о них. Он дом на них новый хочет построить и маме кучу платьев купить. А Гарри какой-то странный. И мозгошмыгов очень, очень много, и все они такие. Вроде разные, а на самом деле одинаковые.

Директор устало потёр лицо, чувствуя, как сил ни на что не остаётся.

— И ещё, — она прыгнула сразу через два камня на полу на одной ножке, — у него слишком большие мозгошмыги. Таких нужно долго растить. Вот у вас, например, про-осто огромные мозгошмыги, — восхищённо протянула девочка, — у папы поменьше, у Селены, нашей старосты, ещё меньше, а у Джинни совсем маленькие, они ещё не выросли. А у Гарри они почти такие же, как у папы. Как думаете, чем он их кормит?

— Не знаю, девочка моя, — покачал головой директор. — Может, у него спросишь?

— Так и сделаю! — радостно подскочила Луна и унеслась в башню.

...Профессор Дамблдор дрожащей рукой сыпанул пороха в камин.

— Аластор, мой старый друг, помнишь Пандору Лавгуд? — спросил он. — Возьми кого-нибудь из «тайнюков» и приходи поскорее. Её дочь говорит, что у одного из учеников мысли очень не соответствуют возрасту.

Директор устало опустился за дубовый стол.

Они его потеряли...

И от этой мысли было и больно и радостно.

Всё-таки, это был не Гарри.

— ...и такой заслуженный аврор, как я, — продолжил Поттер, вышагивая между парт, — всё же согласился вести у вас уроки. Меня, к слову, очень просили.

— Простите, сэр, — раздался робкий голос с третьей парты, — я слышал, что авроры... Ну... Сэр, а какую книгу вы выпустили? — окончательно смутился ребёнок.

— Стыдно не знать, — мягко пожурил его мужчина, вмиг залучившийся самодовольством. — Это же классический труд! Основы, так сказать, основ!

Он вытащил из ящика преподавательского стола новенькую зелёную книгу; её углы были щедро украшены золотом, а с обложки ослепительно улыбался сам Поттер во все свои тридцать два зуба.

— Книга, ставшая при жизни автора классикой! — довольно повторил профессор.

На зелёной обложке переливалось: «Г. Дж. Поттер. Основы абьюзивных отношений: вовлечь и удержать».

Явление Рона Уизли в чем-то, больше напоминающем жуткий халат с оборочками, произвело фурор в нашей гостиной. Уизли собирались на бал, в конце концов, поесть и посидеть в углу приличия позволяли. Нельзя было только танцевать. Но даже в самом темном углу рыжий смотрелся бы чудовищно.
- Это твоя парадная мантия? – в полном шоке спросила Лаванда.
Я достала волшебную палочку.
- Уизли! Стоять, дрожать, бояться! Как же ты собрался на бал, ... Ты рот открываешь, только чтобы жрать и чушь нести. Нет бы попросить нас - умниц и красавиц. И просто талантливых ведьм о помощи. Религия не позволяет? ...Парни! – скомандовала я. – Держи его, чтобы не сбежал. Девочки!
...Некоторое время слышались только отрывистые команды на латыни, сверкали вспышки заклинаний, да ойкал Рон, с мнением и чувствами которого никто не считался. Вскоре вместо жуткого халата на нем оказалась довольно приличная мантия в несколько старомодном стиле. Цвет был благородного бургундского вина, обшлага и отвороты украшал черный атлас.
Уизли онемел. Он дёрнулся, взглянул на себя в зеркало, снова дёрнулся и прокашлялся.

— Крауч, блять, — проговорил он, когда вообще смог говорить. — У меня... Я просто... Охуеть.

Я довольно улыбнулась.

— Не благодари, Уизел.

— Да пиздец! — рявкнул он вдруг. — Блять, Крауч, ты вообще в светской жизни вашей не разбираешься? Это была, блять, мантия восемнадцатого века, Крауч, восемнадцатого, когда папаша твоего прапра- пешком под стол ходил! — рыжий со злостью дёрнул за воротник. — И это, Крауч, классическая мантия, которая сейчас не у всех найдётся! Да, конечно, она страшная, но, Крауч, она стоит дороже годового дохода твоего дедушки! — он сплюнул. — Гарри, я к Перси, это надо оформить официально, — гриффиндорец развернулся и, двигаясь резко и нескладно, вышел.

— Мда, Крауч, — ядовито улыбнулся то ли Фред, то ли Джордж, — можно вытащить дремучую селянку в люди, но дремучей селянкой она от этого быть не перестанет.

Зарисовки " Как Хавока друзья загубили."

Майкл Корнер отключил камин, перепроверил чары против трансгрессии, и вновь завесил окна темными шторами. Кто знает, может подобными шторами завешивали окна еще в войну, чтобы нацисты не могли навестись на свет из окон - но это не важно. Сегодня он должен закончить.
Моменты прозрения и осознания были сладостны и мучительны, ведь понимание что ты чей-то раб, ужасно бьет по мозгам. Но в то же самое время ты можешь что-то с этим сделать.

С недавних пор Поттер возжелал создать нечто небывалое, с чем можно покорить само время. Маховики он по непонятной причине презирал, считал ненужными и вредными, но при этом желал создать нечто подобное. Хотя его двойные стандарты уже давно привычны. Так же, как и его гадостная манера делегировать другим свои обязательства. Заявил что создаст нечто небывалое, а работать должны они, его "свита". С самой школы он их приблизил, дал клички, назвал друзьями, опутал, словно паук паутиной. А они и рады были ему служить, идиоты.
Хотя многие продолжают. Тони,Невилл - служат Поттеру, в рот заглядывают.Совершенно отупели, стали злобными, прожорливыми, рано облысели ( в двадцать шесть) - просто безумие. А Терри, который так же как и он, смог освободиться от дурмана, покончил с собой, выпив яд.

Но сегодня он сделает то. что освободит всех. И вот же ирония, с помощью Поттера. Этот напыщенный уродец подарил нечто, напоминающее кристалл кварца, странного цвета. Минерал был насыщен магией, был токсичен - словно прибыл с другой планеты. Корнер поступил хитро - сделал из минерала стекло, которое позже вставил в свой "маховик". Артефакт вышел корявым, но Поттеру и такое сгодится. Он будет так поглощен своим триумфом, что ничего не заметит. А если окружающие не одобрят, то тем лучше, не надо чтобы к этой штуке проявляли интерес.

Но не будучи идиотом, Майкл испытывал новый "маховик" отдельно от стеклянной детали. Она нужна как детонатор в бомбе, её он прикрепит позже.

"Боже, помоги мне в том, что я задумал!" - горячо попросил Майкл, ложась спать.

***

Презентация нового изобретения Гарри Поттера было назначено в его новом поместье Лайфнвейдер, которое он построил и обставил всего месяц назад. Деньги на такую красивую жизнь ему выдали Драко Малфой, Невилл Долгопупс, и некто Джей Норрис.
Народу на презентацию пришло немало.Представители знатных родов, журналисты, ученые ( Альбус Дамблдор тоже пришел), министр только не пришел, но прислал секретаря. И конечно свита Поттера тоже присутствовала.
Щелкали фотоаппараты, переговаривались люди - и вот настал тот самый момент. Гарри Поттер наконец-то предстал перед присутствующими.
Наряжен он был в свою самую дорогую мантию, под которой явно были доспехи. Возможно сам он считал это красивым, но на практике было нелепым. Даже в этом возрасте, его наряд был скорее смешным, чем грозным. Но тут он начал свою речь:
"Приветствую всех! Спасибо что пришли! Не буду ходить вокруг да около, а сразу скажу вам, что ничего подобного вы раньше не видели. Я превозмог само время, и сегодня покажу вам.Вы будете впечатлены... Дай сюда!" - резко выхватил он у Корнера артефакт, -"Вы думаете что это безделушка, но нет. Это воплощенное будущее, настоящее и прошлое. Сила магии, облаченная в интеллект и новаторский горячий ум, мой ум. Узрите же!"

Недолго дума он что-то сделал, и исчез в яркой вспышке. Куда он делся было совершенно непонятно, но все принялись ждать. Забегая вперед: никто ничего не дождался. Поттер исчез, словно сквозь землю провалился. Презентация была омрачена тем, что главные новатор страны ( как Поттер сам себя называл) пропал, и нигде никогда не появился.
И что самое смешное, винить в этом было некого. Никто, кроме Альбуса Дамблдора, не знал точно, что Гарри сам исследованиями и изобретательством не занимался, а эксплуатировал других. Корнер тоже молчал, тихо радуясь что все прошло как надо. Хотя он имел отдаленное представление о том, когда и куда попал его мучитель, он чувствовал, больше этот человек не вернется.

— Гарри, что происходит? — растерянно спросил Рон. Я лишь усмехнулся про себя: до Уизли всё медленно доходит. Даже Невилл насмешливо покосился на рыжего.

— Гарольд, мистер Уизли, — Уизел беспомощно моргнул, открыв рот. — Я лорд Поттер. Потрудись теперь называть меня так.

— Но...

— И держи подальше от меня свою сестру, — посоветовал я. Рон закрыл рот.

— Рональд Биллиус Септимус Уизли, граф Гэмпширский, — произнёс рыжий, как-то одеревенев. — Знаете, лорд Поттер, нам, Уизли, почему-то титулы жопу не давят и выкрикивать себя на каждом шагу не заставляют.

Да как он смеет!, поднялась во мне волна гнева, поднялась и... Булькнула огромным пузырём.

— И почему-то мне, графу, не западло было общаться ни с безземельным вилланом Поттером, ни с, как ты сказал, безродной грязнокровкой Грейнджер, а самому ЛОРДУ, — Уизли издевательски выделил это слово голосом, — с наделом два на два фута и давно опозорившему имя герцога почему-то это делать стрёмно. И да, герцог, — тонко улыбнулся он, — не забудьте о иерархии, когда в следующий раз решите обратиться ко мне.

Зарисовки как Хавока друзья загубили, часть новая "Дороги Зоны".

С презентации своего новаторского артефакта ( а Хоук на полном серьезе считал его своим), он опал куда-то страшно далеко. И пусть сам он не знал точно, но занесло его прямо в 2012 год, очень далеко на восток от Британии.
"Долбанный идиот! Кретин! Я ему устрою" - ругался он на нерадивого подчиненного, по чьей милости и оказался здесь. Но где именно здесь? Кругом лиственные леса, а вдали просвет. Где-то слышен звериный вой, и нечто непонятное. А тут еще как назло, трансгрессировать не получается.
"Ладно." - подумал Хоук, наметив направление, - "Пойду искать людей, думаю помогут."

И он зашагал по лесу.

***

Витя Шнобель был человеком осторожным, и недоверчивым. Впрочем в Зоне иначе нельзя. Это только кажется, что враг четко виден, и что он очевиден. Враки, в Зоне почти все всех хотят подсидеть. И дело даже не во вражде группировок, не в извечной борьбе сталкеров и бандитов, нет. Внутри фракций тоже бывает идет борьба. То бандитские паханы разборки устроят, то сталкер сталкеру подлянку устроит, то с виду удалой и доброжелательный свободовец окажется еще тем ворюгой и кидалой, а казалось бы идейный долговец - подлым барыгой.
Шнобель не был исключением. После того, как он полгода ползал по Зоне, в поисках хабара, ему вздумалось сменить сторону, и переметнуться к бандитам. Легче всего это исполнилось на Затоне, где бандиты и сталкеры делили один общий крупный лагерь, Скадовск. Султан, местный пахан, был человеком одновременно хитрым, и рисковым. Так что в своей бригаде он сталкеру место нашел, приставив к Рябе.
Ряба был личностью опасной. Всегда все слышал, видел и знал, и на Султана пахал с энтузиазмом. И главное - абсолютно безжалостен, если надо, убьет без колебаний.

Вот и сейчас, они вдвоем шатались возле старой станции переработки отходов, где три часа назад пережидали выброс. Скоро сталкеры пойдут проверять аномалии, а рядом как раз были две особенно крупных.
Но тут Ряба заметил странное шевеление слепых псов:
-Эй, Витек, пошли со мной. Походу безглазые кого-то жрут. Сдается мне там какой-то фраер загнулся. Зарь в оба, понял?
-Ага, - отозвался Шнобель, озираясь вокруг, пока они шли через кусты.

Короткой очередью Ряба убил двух псин, остальные разбежались, явив их виду свежий труп. И хотя в Зоне много кто умирает, это тело было необычным. Молодой парень, с неопределенным цветом волос, в какой-то чудной хламиде. под которой блестят натуральнейшие доспехи. Шнобель не разбирался в таком, но это явно было что-то вроде средневековых рыцарских лат. На лицо парень был незнаком, хотя на лбу был приметный шрам в виде молнии. Бросив взгляд на труп, оба бандита быстро сообразили в чем дело - парень угодил в Электру, на вершине холма, с которого и скатился. Недолго подумав, Ряба достал КПК, и начал набирать сообщение...

***
Гребень медленно доедал свою тушонку, ощущая что больше в него не лезет. Свой недавний улов он хорошо отпраздновал, и устроил с друзьями мини-банкет. Тут к его столико подошел сталкер, с банкой энергетика, и толстым бутебродом:
-Можно?
-Валяй, не занято, - ответил Гребень.
Утолив первый голод, сталкер спросил:
-Что нового в Зоне?
-Нового? Да нахрена нам новое, старого говна с избытком. Хотя.... Был позавчера номер такой - бандиты жмурика диковинного притащили. С виду жмурик как жмурик, только одет, ты не поверишь, в доспехи, только без шлема.Эти доспехи мехжду собой Борода с Сычом разделили, бандитам денег гору отвалили, и сейчас наверное думают, куда и кому такую редкость продать. А я вот думаю, что это за дела такие? Может Зона новую напасть создала, или к нам король Артур с рыцарями пожалует?
- Слушай, а с трупом что сделали?
-А что с ним делать? Подержали, потом ученым к Юпитеру утащили. И знаешь, все пытались узнать, может кто его видел раньше. Да только никто никогда пацана не видал, а у него рожа приметная, и шрам на лбу, очень заметный. Никто такого не встречал, нигде не пропадал. Но похоже новенький в Зоне был, бандиты трепали, что в Электру попал, не они его шлепнули. Думаю не врут, да и Лоцман подтвердил, следы похожие.
-Мда, странные дела в Зоне творятся. Слушай, а не подскажешь мне насчет одного дела?...

Сталкер Лёха Брыкин собирался, форсировав речку Уж, попытать счастья возле Новосёлок, но "как-то не удалось". Издали заприметив резвящихся снорков, он дал крюк в сторону урочища, вспугнул псевдогиганта и вскоре снова оказался у берега реки. Здесь удача столкнула его с отрядом "Долга". Некоторое время Лёха сбивчиво рассказывал, что аномалий после прошлого выброса тут совсем почти нет, что зверья и мутантов развелось неожиданно дохрена, что теперь он и не знает, куда идти, что не проводят ли его "Должники" хоть до куда-то... пока на другом берегу что-то не сверкнуло.
Военизированность сказалась - "долговцы" немедленно залегли, пока заинтересованный Лёха ковырялся в подсумке, откапывая бинокль. Когда поднёс к глазам и всмотрелся... в общем, предосторожности оказались перестраховкой. Хотя кто разберёт сумасшедших.
- Что за хуйня? - поражённо бубнил ближайший к Лёхе "долговец". А на том берегу копошился тип, нацепивший на себя сияющие рыцарские доспехи. Поверх гремящего одеяния была наброшена тряпка, на маскировочную накидку или химзащитный плащ совсем не похожая.
- Серёга, это кто - реконструктор или ролевик? - спросил кто-то. - Ты специалист!
- Иди в пиздрень! - отмахнулся Серёга. - Дебил это. Или вообще поехавший.
- Ну, поехавший - не поехавший, а аж сюда как-то дошёл... - заметил командир.
Латник тем временем добрёл до переправы и недоверчиво огляделся. Помялся нерешительно и двинулся вброд. Сейчас уже можно было различить, что выражение лица у него не только напуганное - что было совершенно понятно, но и... брезгливое? Высокомерное?
- Крикнем ему. - предложил Брыкин. - он же щас попрётся... того... куда я пройти хотел. А там эти, снорки... например.
Латник выбрался на тропу и снова начал осматриваться. "Наблюдателей", которые вроде бы и не маскировались особо, он словно не замечал. Наверное, поэтому, услышав окрик "Эй, сталкер!", дёрнулся, особенно громко загремев латами, и дико закрутил башкой во все стороны.
- Сталкер! - кричал командир. - В ту сторону не ходи! Там мутантов полно, а у тебя даже оружия нет! Давай к нам, мы хоть до привала ближайшего доведём!
Латник неожиданно скривил лицо, сплюнул и зашагал... именно туда, куда ему советовали не ходить. Останавливать такого дурака никто не решился. Наоборот - будет повод накатить за помин души. В том, что он будет, сомнений не осталось, когда раздался страшный крик а металл доспехов лопнул в лапах псевдогиганта.

Последними связными мыслями гарриэта Хоука были возмущённые рассуждения о том, что если какие-то оборванные магглы запрещают ему куда-то идти и зовут к себе - то именно этим он их и не удостоит...