#житие_мое #бессмертный_пони

Искусствоведы, мать их, продолжали вчера радовать упоротыми пассажами, хотя по зашкварности к процитированному вчера не приблизился ни один. И только птица Воробей расслабилась, как последняя статья номера показала средний палец - концентрация нездорового укура в ней превышала все допустимые нормы, а уровень шизофазии уверенно догонял тот сборник по Гегелю. Сама статья была про ницшеанские мотивы у Врубеля... вроде, потому что понять это за тонной бредора было практически невозможно.
В итоге Воробей не удержалсо и в особо упоротых местах немного проорался в примечаниях к правке. То бишь написал, мол, какой долбоклюй обдолбанный это писал, под какими грибами, как его из Пряжки выпустили и т. д. Потом опомнился и примечания потёр. Все. Вроде.
Утром Воробью позвонил редактор выпуска.
- Ребенок, - проникновенно сказал он. - Я понимаю твое негодование и разделяю. Я вполне согласен с тем, что автор - именно то самое, как ты его обозвала. С Пряжки его не выпускали, сам сбежал, скорее всего. Но... кхм... а если бы правка с твоими примечаниями внештатному редактору ушла?!
В общем, как выяснилось, Воробей примечания потёр не везде.

Пы. Сы. Дотерли совместно с редактором, пришлось пообещать, что больше не буду, как бы сильно ни хотелось.