— Слушай же и внимай, язычник, тому, что я скажу, — сказал Альмансур. — Нет бога кроме Аллаха. Не говори, будто богов много; и не говори, что их три; в судный день тебе зачтется, если ты такого не скажешь. Аллах един, Вечный, Милостивый; и Мухаммед — пророк его. Это истина, и в нее тебе следует верить. Когда я отправляюсь в поход на христиан, то лишь во имя Аллаха и Пророка; и худо будет, если человек из моего войска не окажет им почтения. Потому ты и твои люди с этого часа да не взывают к иному богу, кроме истинного.

Орм отвечал:

— Мы, воины Севера, не привыкли взывать к богам без надобности, потому что не хотим надоедать им. В этой стране мы не взывали еще ни разу ни к одному богу, с тех пор как принесли жертву морскому владыке за счастливое возвращение домой; да и в тот раз она не помогла, ибо сразу же после этого появились твои корабли и все мы оказались взяты в плен. Должно быть, наши боги имеют в этих местах малую власть; и потому, господин, я буду рад угодить тебе и приму твоего бога. А моих спутников, если пожелаешь, я спрошу, что они думают об этом деле.

Альмансур кивнул, и Орм сказал своим людям:

— Он говорит, мы должны принять его бога. У него такой один, звать его Аллах, и других богов он не любит. Мне сдается, что его бог силен в этой земле, а наши боги вдали от своей страны большой силы не имеют. Нам достанется больше почета, если в таком деле мы поступим, как велит здешний обычай.

Все решили, что выбирать особо не приходится, потому что глупо было бы прогневать такого владыку, как Альмансур; и кончилось тем, что Орм снова повернулся к Альмансуру и сказал, что все они желают принять Аллаха и не взывать ни к кому другому.