Чуть пошатываясь, ирландец неспешно направился к носу курраха, потом неуклюже перебрался через борт и наконец очутился на причале. Следом из курраха бесшумно выпрыгнула собака – громадная, как теленок, серая, как волк, и косматая, как овца. Усевшись рядом с ирландцем, она замерла, как статуя, устремив на Идриса пристальный, настороженный взгляд.
Ирландец сначала постоял с задумчивым видом, исподволь посматривая то на одного скрибона, то на другого, потом сдержанно поклонился.
– Чем могу служить, почтенные? – вымолвил он наконец на местном бриттском наречии почти без акцента.
Идриса ирландец сразу насторожил. Очень уж усердно изображал тот из себя медлительного, неторопливого увальня – и очень уж неубедительно у него это получалось. Однако в любом случае с ирландцем следовало поговорить. Перед тем как оказаться на берегу этой мрачноватой и почти безлюдной бухты, скрибоны битый час пытались прорваться к легату здешнего гарнизона, потом бог весть как долго беседовали с ним ни о чем, потратили уйму драгоценного времени – и в итоге так ничего вразумительного и не добились. Так что теперь им только и оставалось, что надеяться на наблюдательность местных жителей. Дело было за малым: суметь их разговорить – вот хотя бы этого самого ирландца – только вот как? Добро бы у Идриса с Тревором имелось при себе предписание о содействии: подпись леди Хранительницы и отпечаток ее пальца поистине творили чудеса! Но бумага эта осталась у леди Эмлин – кто же знал заранее, что спасательному отряду придется разделиться? У обоих, правда, при себе были скрибонские жетоны – однако вряд ли стоило ждать от них особого прока: как-никак, здесь была Думнония, королевство пусть и союзное, но со своим собственным правителем, у которого была своя собственная охрана.
Однако пока Идрис раздумывал, как правильно начать разговор, Тревор решил взять быка за рога.
– Мы ищем трех девушек, – заявил он сходу. – Нездешних, с той стороны залива. Две рыжие, третья беленькая. Не видал тут таких?
В ответ ирландец мотнул головой.
– Нет, – буркнул он. – Здесь вообще чужие редко бывают. Сами видите, какое это место!
И, выразительно поморщившись напоследок, ирландец повернулся и неторопливо поплелся обратно к курраху.
– Мы прибыли из Глентуи, – поспешно вмешался в разговор Идрис. – Посланы на их поиски самой Святой и Вечной... – и на всякий случай поправился: – Леди Хранительницей.
Ирландец обернулся. Идрису вдруг почудилось вспыхнувшее на миг и тут же спрятавшееся любопытство в его глазах.
– В крепости были? – равнодушно-спокойно поинтересовался ирландец.
– У самого́ легата, – кивнул Идрис. – Тот ничем не смог помочь.
Немного постояв в раздумье, ирландец вновь окинул скрибонов цепким, недоверчивым взглядом.
– Хм, – произнес он наконец. – Тогда вот что. Идите прямиком в Толкарн – там как раз колдуны с того берега поселились, – ирландец показал рукой в сторону моря. – Вроде, ваши, гленские, и есть. Устроили рядом со старой деревней порт не порт, крепость не крепость – не пойми что. Встретите кого – скажете, что вас прислал Лэри О'Лахан.
Тревор вдруг поморщился. Вымолвил недовольно:
– Может, сам нас проводишь?
– Не, – ухмыльнулся ирландец. – Я туда не ходок. Мы с дочкой только рыбу ловим, колдовством не балуемся.

Едва скрибоны скрылись из виду, ирландца словно подменили: ухмылка исчезла с его лица, сам он весь подобрался. А в следующий миг он быстро обернулся к курраху и громко позвал:
– Нуала!
Полог опять зашевелился. Через мгновение из-под него вынырнула давешняя рыжая девчушка – и, сиганув с борта на причал через широченную щель, стремглав подлетела к ирландцу.
– Да, батюшка!
Тот вдруг улыбнулся, дернул себя за вислый ус.
– Вот что, дочка! Дуй-ка прямиком в крепость – одна нога здесь, другая там! Скажешь стражнику у ворот – так, мол, и так: явились двое, с виду рыцари, выговор, как у камбрийцев, – ну и про остальное тоже расскажешь. Если отведут к легату – всё повторишь ему. А сам я в Кер-Морхен к колдунам – коротким путем!
Девчушка бойко кивнула – и тотчас же вприпрыжку понеслась вверх по узкой тропке. А ирландец, чуть выждав, сделал быстрый шаг к ольховым зарослям – и сразу же бесследно растворился в них, словно его и не было. Там же, среди темно-зеленых блестящих листьев, исчезла и собака.