– Гейс?
На мгновение Танька замерла в замешательстве. Потом вдруг охнула: припомнила злополучный вересковый эль. А Орли тем временем метнулась к выходу – и встала перед дверью, уперев руки в бока, загородив проход.
И тут Таньку охватила отчаянная досада. Вот как же не вовремя вспомнила Орли про тот дурацкий запрет, который на самом деле и не гейс-то никакой! Да хоть бы он даже был и гейсом – что бы это изменило? Может быть, сейчас Мэйрион вытворяет с Робином невесть что, Гвен не в силах ее остановить, а рядом никого больше нет!
Чувствуя, как от лица отливает кровь, Танька шагнула к Орли. Подойдя к ней вплотную, медленно выговорила:
– Пусти, мунстерская.
Та не стронулась с места – лишь упрямо мотнула головой:
– Не пущу!
Упрашивать Танька не стала – поступила иначе, по какому-то странному наитию. Улучила миг и всего-то навсего пробежалась кончиками пальцев у Орли между ребрами, благо та по-прежнему держала руки на поясе. Но этого хватило: Орли вдруг тоненько взвизгнула, сжалась в комок и непроизвольно дернулась вперед. Тут-то Танька и поднырнула ей под руку – а затем потянула на себя створку двери. Дверь неожиданно легко распахнулась, за ней полыхнул ослепительный солнечный свет.
В следующий миг Танька выскочила на улицу. Напоследок она даже успела услышать горестный возглас Орли за спиной – но не остановилась, а припустила бегом по тропинке – вниз по склону, мимо поросших колючими кустами развалин, сощурившись от нестерпимой рези в глазах.
Потом впереди вдруг резко потемнело. Еще через мгновение Танька с разбегу ткнулась лицом во что-то мягкое, колючее, пахнущее сразу по́том, рыбой и пивным перегаром.
– Эй, ты что, слепая? – пророкотал над головой вроде бы знакомый, слышанный совсем недавно голос.
Невольно отпрянув, Танька посмотрела вверх – и ойкнула от неожиданности.
С изумленным лицом на нее смотрел высоченный бородач в синей, расшитой белым мунстерским узором лейне.