Коллекции загружаются
#фанфикс_знает_все #нид_хэлп
Получив тонну критики, я принял её к сведению и хотел бы попросить о помощи и рекомендациях. Какие произведения вы можете посоветовать в жанрах ангст, драма, романтика и фэнтези? Я хотел бы стать чуть более начитанным в этих областях, которые меня интересуют, но при этом не знаю, что будет хорошим произведением, а что нет. Заранее спасибо! Также я был бы рад бета-ридеру, который видит мои ошибки и поможет их исправить, а также объяснит их хотя бы в первых двух главах, чтобы я мог понять, над чем конкретно мне работать. 7 августа в 15:12
3 |
Jinger Beer
Впервые прочитала лет в 9. Потом примерно раз в 10 лет перечитываю. Некоторые пассажи (вроде процитированного выше) помню чуть не дословно. И тем не менее на сцену с визирем и сундуком все равно реагирую как в первый раз. |
t.modestova
Оно не только без фентези, оно ещё и без драмы, ангста и романтики ХД А язык прекрасный, да! И не скажешь, в каких условиях написано. |
«Страж» Пехова!
Сапковский прекрасен, мне зашел. Ведьмак и Сага о Рейневане. А Пехов много у него одолжил, сделал сюжетно более удобоваримым, попроще. |
Грызун
Показать полностью
Да как же без драмы и романтики! В первой книге все построено вокруг спасения любимой буквально из "логова дракона". И там же эта фактически шпионская драма "узнают-не узнают", "казнят-не казнят", "спасется-не спасется". Не во всяком боевике такое напряжение наличествует! Во второй тоже романтическая линия -- влюбленная парочка из деревни, ради счастья которых затеялась авантюра с драгоценностями. Плюс снова шпионская игра со смертельной угрозой -- на суд там время не теряли, головы рубили, не отходя от царского трона... И куда уж драматичнее такой сцены? «Проезжая мимо полуразрушенного забора, он увидел в его проломе глубину маленького одичавшего садика. Рядом со старым пнем стоял на коленях какой-то прекрасный юноша, обнаженный до пояса, и вслух молился. А за его спиной торчал укрепленный в трещине пня, острием вверх, длинный пастушеский нож. Солнечные лучи дробились о широкое лезвие, разбрызгиваясь слепящими искорками. – О всемогущий всемилостивейший аллах, ниспошли мне, ничтожному, прощение за эту самовольную смерть! – говорил юноша. – Пусть я буду прахом твоего покрывала в раю. Остаться на земле? Но слишком велико мое горе и необъятно страдание. О мой небесный отец, не наказывай меня слишком строго: никогда я не был избалован радостями, а теперь отнимают единственную и последнюю! Сообразив, что здесь происходит, Ходжа Насреддин придержал ишака, спешился, неслышно подкрался к юноше, вытащил из трещины в пне крепко вколоченный нож, бросил его в траву, а сам уселся на пень в ожидании. Юноша окончил молитву, поднялся с колен, зажмурился, глубоко захватил воздуха, словно собираясь нырнуть, и, взмахнув руками, упал ничком, грудью прямо на пень. Он рассчитал верно: если бы не Ходжа Насреддин, – смертоносное лезвие вонзилось бы ему как раз в сердце. Но угодил он головою Ходже Насреддину в живот – и замер, полагая себя уже конченным; руки его повисли, пальцы коснулись земли. Прошла минута, вторая… – И долго ты думаешь так лежать? – осведомился Ходжа Насреддин. Звук человеческого голоса изумил юношу: он приготовился отныне слышать только ангельские голоса. Он встрепенулся, взглянул; его изумление усугубилось при виде склонившегося к нему лица, вовсе уж непохожего на ангельское, – загорелого, запыленного, с черной бородкой и веселыми ясными глазами. – Где я и кто ты? – слабым голосом спросил юноша. – Где ты? На том свете, конечно, куда и стремился. А я – главный загробный палач, которому во власть передаются все подобные тебе молодые безумцы для расправы над ними». |