просто не сидеть на одном месте – и пока в Волантисе будут решать что с тобой делать уже отправляться в Кварт

впринципе можно купить коллегу Миссандеи

Да с ним рядом и Эймонд адекватом кажется

Кстати читавшие Аркашу — а на каком языке он со всеми этими волантийцами и асшайцами изъясняется? Он высокий валирийский успел выучить?

Сделать деревянный короб, класть туда и возить на внешней подвеске))

всегда находится кто-то, кто поймет

Даже знающий канон Попаданец скорее всего не помнит дат.

Допустим, Попаданец договаривается с Ланнистерами

Я поднимался по ступенькам, ведущим на вершину башни из чёрного мрамора. Ладони ми вспотели, что было особенно неприятно в перчатках и я пожалел, что сейчас на мне нет латного доспеха или моего дракона поблизости.

Невидимая тварь продолжала преследовать меня, но как я не старался, никого не было видно. А из оружия при мне находился только мой меч-бастард и кинжал, меч я держал в руках, а кинжал висел на поясе. Поднявшись на площадку, я оглядел весь город. Просто руины. Ничего более. Всё эта проклятая Лирда виновата. И её сучка- сестрица Марра, красная ведьма. Когда выберусь отсюда, сначала разделаюсь с тенеманткой, а затем с её сестрицей. Когда выберусь...

Итак, что мы имеем? Я попал в мир Льда и Огня. Быстро сделал невиданную карьеру, стал драконьим наездником, одесную меня сидит сам король, моя жена-леди, моя любовница принцесса крови и наследница престола. Триархи Волантиса сделали бы меня князем и богатейшим человеком Семи Королевств, стоило помочь им в их самодовольстве. Даже Ланнистеры бы лизали мне пятки. А я зачем- то не слезал месяц со спины дракона и попал в гадюшник набитый колдунами, культистами и прочей шушорой, но даже этого мне оказалось мало, ибо я попёрся в грязный, забытый и разрушенный городишко где-то в эссосийской пустоши, за легендами и мифами. Пошёл на край света за снами... и дурацкими чудесами.

Меж тем Стигай оправдал своё название, едва небесное светило ушло из точки зенита, как тьма окутала всё вокруг. Я оказался в тёмном, разрушенном городе, окружённый невидимыми врагами. Один. Без дракона. Без помощи.

Можно, конечно, дальше жевать сопли, а можно начать действовать решительней. Я выбрал второе. Подняв меч кверху, я перехватил рукоять двумя руками и встав спиной к единственной уцелевшей стене, стал ожидать нападения, которое вот-вот по моим ощущениям должно было случиться. Неожиданно я услышал какое-то тихое рычание откуда-то сверху. Не успел я среагировать, как сверху на меня рухнула тень, мощный удар в спину отшвырнул меня вперёд, и я упал лицом в низ на мраморный пол, меч вылетел из рук и со звоном упал в темноту.

Несмотря на ошеломление от удара, я смог перекатиться и достать кинжал.

Тут, вдруг, стены города начали испускать фосфоресцирующее зеленоватое свечение. Причём не только стены, но и я сам. Толи это было какое-то колдовство, толи особые физических или химический эффект, понятия не имею, но в темноте этот город-призрак, как и все его обитатели, светились. Света было мало, но достаточно, чтобы разглядеть себя и врага. Я не имел возможности долго любоваться собой светящимся, так как неведомая тварь снова попыталась напасть.

И тут я его хорошенько разглядел. Возможно это существо и было когда-то человеком, но только деградировало до состояния полуживотного.

Выглядело оно как невероятно высокий худощавый мужчина, с молочно-белой кожей и такими-же глазами, в каких-то лохмотьях вместо одежды. Руки и ноги его были длинны, непропорциональны и оканчивались такими-же длинными пальцами, с когтями, от него смердело, словно от пролежавшего неделю в воде трупа, а длинный синюшный язык извивался, показываясь изо рта, в котором торчали всего несколько кривых и гнилых зубов, он почему-то не фосфоресцировал. Возможно, это был один из жителей Стигая. Раздумывать мне не приходилось, поэтому я перекатился по полу, к мечу, и схватил его рукоять. С мечом в одной руки и кинжалом в другой мне стало намного уверенней, отчего я тут- же атаковал своего обидчика. Но он на удивление ловко заблокировал удар меча своими когтями, которые, вопреки логике не сломались, столкнувшись с кованной оружейной сталью. К счастью, преимущество было на моей стороне, так как упырь орудовал только когтями ограниченными длинной их самих и его рук, а у меня был длинный меч, что позволяло мне не подпускать его на расстояние удара, так как я не был уверен, что он не рассечёт когтями кольчугу.

Надо было надеть полный латный набор. Но он остался в Вестеросе. Монстр ринулся на меня, но я, благодаря урокам Колдера, сумел не только избежать его когтей, но и насадить его на свой меч, что, впрочем, упыря не убило, он с не меньшим энтузиазмом пытался меня запороть когтями, даже несмотря на то, что его сердце рассёк мой клинок. Неожиданно тварь отпрянула, как оказалось секундой позже, оказалось, что упырь испугался медальона, висевшего у меня на шее. Тот самый амулет некроманта.

Воспользовавшись ситуацией, я всадил кинжал ему в глазницу, а затем, когда он упал наконец-то, трижды провернул рукоять для надёжности, после обезглавил его мечом.

Итак, что я уяснил: мертвеца можно убить, если его обезглавить. Ещё лучше сжечь его труп, колдовской амулет некроманта реально работает.

Тяжело дыша я опустился на каменный пол, глядя на мертвеца, словно ожидая, что он вот-вот очнётся. Но этого, к счастью, не произошло. Наконец отдохнув, я поднялся и стал оглядывать мёртвый город. Мне предстала следующая картина, где-то в дали, среди руин, у самого подножия огромной горы находился храм. Свечение от него исходило куда сильнее, чем от других зданий. Хотя все чувства кричали мне, что нужно убираться из Стигая, но я твёрдо решил, что пойду туда. В храм.

Идя по мраморным плитам мостовой, я постоянно вертел головой, опасаясь нового нападения, что-то подсказывало мне, что упырь тут жил не один. Но у меня в руках был меч, а на шее амулет некромантов.

Шагая к храму, я по-прежнему не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Вряд ли это был ходячий труп. Даже упырь, который явно превосходил обычных зомби, был способен на столь осмысленную деятельность как подглядывание за одиноким путником. Возможно, тут располагались ещё какие- то неведомые силы.

Приближаясь к храму, я обнаружил нечто ещё более странное. В этом проклятом городе отсутствовали вообще какие бы то ни были признаки жизни. Ни птиц, ни зверей, даже в его окрестностях, в Долине Смерти вообще отсутствовала жизнь, за исключением чахлой травки, да рыбы в ядовитой Пепельной реке. Но перед храмом все было усеяно старыми костями, я не сильно-то разбирался в антропологии, но мог различить кости людей и животных, наклонившись, я заметил, что иные кости намного темнее других, и они лучше сохранились. Не сразу до меня дошло, что это были кости драконов! Но только маленьких, вероятно, детёнышей. Значит легенды, которые рассказывала мне Лирда, не лгали. И тут действительно жили драконы. Но они, как и все жители города, вымерли. Или нет?

Теперь я хотел только одного: разгадать загадку этого города любой ценой. Идя вперед к храму, я старался не наступать на кости, так, как их треск словно раскат грома прокатывался по этому молчаливому месту. Подойдя к храму, я вошёл в проём, вероятно когда-то там были двери, вот только они разрушились, и теперь одна, полугнилая, валялась прямо на полу. Внутри храма стены также испускали неяркий зеленоватый свет. Он почему- то успокаивал, внушая покой и смирение, а отнюдь не тревогу.

Войдя внутрь я обнаружил себя стоящим в огромном зале с черными мраморными стенами, который излучали необычно яркое сияние, вдоль стен стояли статуи каких-то идолов древности, уже разрушенные и их было невозможно опознать. В центре зала стояло дерево, высаженное в огромном бассейне из чёрного мрамора, но заполненного землёй, а не водой. Но подойдя поближе я понял, что это не просто дерево, это чардрево. Но на нём было не одно лицо, а множество, у некоторых закрыты глаза, а у других наоборот раскрыты, некоторые «плакали» кровавым соком, а другие словно ослепли. Дерево единственное не испускало свечения, и судя по всему оставалось единственным живым существом в городе.

Быть может, этот город построили колдуны, достигшие трансцендентного просветления ещё до времён Старой Валирии? А потом достигли бессмертия вселив свои души в чардрево? Как старые боги Вестероса.

Похоже, выбора нет. Мне необходимо прикоснуться к этому дереву. Иначе весь путь сюда окажется напрасным.

Только эта идея казалась мне решительной и обоснованной. Иногда нам приходится совершать поступки, которые могут показаться рискованными или даже необдуманными, но именно такие моменты определяют нашу судьбу и придают смысл нашим путешествиям. Если я чувствую, что это то, что мне нужно, возможно, оно откроет передо мной новые возможности или даст важные знания. Главное — прислушиваться к своему внутреннему голосу и следовать своим убеждениям. В общем, делай что должно, и будь что будет.

Я сделал несколько шагов вперёд, продолжая осматриваться, но чего же боялись заклинатели тени? Почему они не решались прийти в этот город мёртвых? Возможно, просто потому, что Стигай, был окружён множеством мифов и преданий, повествующих о проклятиях, призраках и злых духах. Эти истории передавались из поколения в поколение, укрепляя веру в опасность посещения города. Но, впрочем, это было далеко небезосновательно, к тому- же я обследовал менее десятой доли этого города. Возможно, не зная точно, что скрывается за стенами города, население Края Теней предпочитают оставаться вне зоны риска. Страх перед неизведанным часто сильнее рациональных доводов. Может так, а может иначе? Что я могу об этом знать? Мои познания об этом мире крайне фрагментарны. Как, впрочем, и у всех прочих.

Чардрево, растущее в разрушенном зале посреди Стигая сильно отличалось от всех чардрев, которые росли в Вестеросе. Оно было скрученным, уродливым, не то, чтобы и вестеросские аналоги являли собой воплощение красоты, но тут возникало ощущение, что его очи смотрят на тебя, а мёртвая тишина и зеленоватое свечение, исходящее из стен только усиливали зловещую атмосферу этого места.

Я убрал меч свой в ножны и держась за амулет некроманта левой рукой пошёл к чардреву. Переступив через расколотый борт бассейна, я ступил на мягкую землю. Осторожно перешагивая через корни, выступающие из земли, я подошёл к дереву и сняв зубами перчатку коснулся ладонью его шершавой белёсой коры.

* * *


Стоя посреди белой пустоши я наблюдал к белом- же небе кружатся чёрные вороны.

— Зачем ты здесь?

Я дёрнулся от неожиданности. Передо мной на троне, сплетённом из корней Чардрева сидел старик. Но я готов был поклясться, чем угодно, что его тут минуту назад не было.

— А ты кто такой?

— Я это ты.

Я поморщился.

— Это самый глупый диалог, в котором я когда-либо участвовал. Если ты — это я, зачем спрашивать кто я?

— Кто ты сейчас?

— Странник, драконий наездник, рыцарь...

— Это всё аспекты. Я спрашиваю, кто ты на самом деле?

Я ненадолго задумался. Какая-то философская шарада. И она мне не нравилась.

— Я мироходец?

— Ты не уверен в этом, но это не ответ.

— Я это ты?

— Хватит играть в игры.

— Я не играю в игры... будь ты проклят! Что я тут делаю? Зачем сны привели меня в Стигай?

— Я открою тебе правду.

Я огляделся и увидел, что теперь старик сидел под ветвями огромного Чардрева, в основании которого и рос трон из корней.

— Этот мир был создан из Льда и Пламени. Поэтому здесь зима может длится девять лет, а затем столько же лето. В этом мире живут драконы, великаны, дети леса и другие загадочные существа, есть великая магия. Но две истинные силы — это Лёд и Огонь. Лёд олицетворяет смерть, пустоту, конец. Огонь наоборот — жизнь, рождение, начало. Эти две стихии находятся в постоянной борьбе друг с другом, они дополняют друг друга, но, если победит Лёд, будет конец всему. Если же Огонь возьмёт верх, то ничего не будет, ибо нет начала без конца, а конца без начала. Это закон природы. Тем не менее в этом мире есть силы, которые жаждут уничтожить всё и вернуть царство тьмы. Это силы Смерти. Им будут противостоять силы Жизни. Великая война. Только она важна, а не ссоры и склоки смертных.

Впереди тебя ждёт война. Драконий огонь, и реки крови. Если ты пройдёшь сквозь них и не убоишься, то ты станешь великим, падёшь, значит Вселенная напрасно дала тебе второй шанс. А третьему не бывать.

Чардрево разрослось настолько, что я теперь будто стоял посреди леса из Чардрев. И множество лиц глядели на меня. Старик сросся с деревом и теперь только его рот шевелился.

— Придёт обещанный принц, рождённый от крови и пламени. Кто- то зовёт его Азор Ахай.* Он положит конец Тьме. Но главная его миссия уравновесить Лёд и Огонь. Начало и конец.

— И это я?

— А разве ты рождён от крови и пламени? Нет. Ты лишь один из многих. Пусть и добьёшься многого. Но не только герои из легенд могут творить историю. Каждый из нас на это способен. И даже сто Азор Ахаев не смогут заменить нас. Ибо хоть верно, что историю творят немногие, и великая сила может одолеть великое зло, но также верно то, что обычные житейские радости могут противостоять тьме не менее эффективно, чем герои из древних легенд. Этот мир и прост, и сложен одновременно.

— Ты Бринден?

— Он ещё не родился.

— А кто ты? Это всё взаправду? Или это только у меня в голове?

— Я — это отражение тебя в этом океане душ. И да, это всё у тебя в голове, вот только отчего это не может быть правдой?

Рот старика слился с деревом, и он умолк, а затем свет поглотил меня.

Я очнулся от шелеста воды и едкого запаха серы. Оказалось, что я плыву по течению Пепельной реки. Стигай и Долина Смерти остались далеко позади. А я не успел задать самый главный вопрос: «что мне делать?» Похоже, что ответить на него предстоит мне самому.

Но оно и к лучшему. Ибо неведение — то, иногда, благо. Если бы мы знали, что будет наперёд, эта жизнь была бы скучной и невозможно унылой.

Ощущения в этот раз мне до боли напомнили мне моё первое пробуждение в этом мире. Не хочу, чтобы это больше когда-либо повторялось. Я долго смотрел на проплывающие облака, но вонь стала уже невыносимой, и я решил поплыть к берегу. Вот только одежда и вещи от воды отяжелели, будто было сотканы из металла и стоило мне попытаться перевернуться и грести к берегу, как я пошёл под воду аки топор. Мне стоило не малых усилий, чтобы доплыть до берега, к счастью, Пепельная река была не широка даже в дельте, и не глубока, но мерзкой ядовитой воды я всё же наглотался с избытком. Действовал ли ритуал Лирды, или амулет некроманта, или может быть дело в адских ритуалах с Чардревами и миром духов, но я не умер и не отравился от серной воды.

Я посидел с полчаса на берегу, раздевшись и разложив одежду. От неё и от меня воняло серой, впрочем, я уже лишился обоняния от вони реки. Понятия не имею, сам я выбрался из Стигая или мне кто-то помог, сколько я был в отключке и так далее. Может, это мне знать и не надо.

Путь город призраков и дальше хранит свои секреты.

Просохнув и одевшись, я пошёл вдоль реки и каково же было моё изумление, когда, не пройдя и пары лиг, я обнаружил чернеющие на горизонте стены Асшая. Какой был не была сила, что меня выкинула сюда, она обошлась со мной более чем дружелюбно.

* * *


— Так, так, так! — Лирда запрокинула мою голову, как у лошади, а затем долго глядела в нос. — Обоняние, судя по всему, утрачено навсегда.

— Откуда тебе это знать? Я уже три для как сижу в твоей хибаре, но так ничего и не начал чуять. Но отчего ты решила, что это навсегда?

Хотя я не видел её лица под лаковой маской, но я был готов поклясться, что ведьма улыбнулась.

— До того, как учиться тенеколдовству, я была лекаркой.

— А долго ему учиться?

— Всю жизнь.

— Ты не училась всю жизнь, но владеешь им.

— Это другое.

— Тогда я найду себе другого мастера- колдуна.

— Ищи, но после того, как ты убил пару некромантов, другие колдуны скорее перережут тебе глотку, а органы пустят на магические ингредиенты.

— Я лучше обучусь некромантии, чем дурацким трюкам с тенями.

Лирда покачала головой.

— Я удивляюсь, как ты жив ещё. Ты редкостный идиот. Я хочу ещё раз услышать всё про Стигай.

— Я уже три раза тебе рассказывал.

— Мы знаем об этом городе так мало. Никто мне известный ещё не ходил туда.

Тут до меня начало доходить потихоньку.

— Так ты использовала меня? Как пешку? — я сжал кулаки.

— Осторожнее, — Лирда перешла на шёпот. — В этом мире есть те, кто искуснее тебя в интригах, те, кто могущественнее тебе и меня. Ты слишком самонадеян, а твой авантюризм тебе боком выйдет однажды.

Тем не менее, ты дал мне знания о том, о чём я давно хотела. А знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

— Я не делаю таких подарков. — прошипел я. — Просто так.

— И чего ты хочешь?

— Того же что и ты. Знания.

— Какого рода?

— Знания о тенях.