Золотое свечение, видное краешком глаза (джен)

1. Просто доктор

Донна впервые встретилась с Джоном, когда он хотел провести с ней собеседование, а она ударила его своей сумочкой.

Она сидела в приёмной и ждала, сжимая в левой руке своё резюме. Её ладони оставляли маленькие влажные следы на хрустящем конверте из манильской бумаги; стерильная белизна клиник всегда заставляла дрожать её пальцы.

— Привет, — сказал Джон, подходя к ней с усталой, но весёлой улыбкой хорошего парня. Донна наблюдала за ним и за этой улыбкой с некоторым подозрением. — Доктор Джон Ватсон. Рад с вами познакомиться, — он пожал ей руку, а потом подмигнул: — не хотите ли поужинать?

— Привет, — ответила Донна с достоинством. — Меня зовут Донна Ноубл. И я помолвлена, болван!

А потом она слегка ударила его. Своей сумочкой.

Раздался смех, а затем из одной из смотровых комнат высунулась хорошенькая молодая женщина:

— Мисс Ноубл, — сказала она, улыбаясь Донне. — Я — доктор Сойер. Как вы относитесь к борьбе с преступностью и супер-гениям?

— Ну, если они врываются в офис в рабочее время, они всегда могут помочь мне с документами.

Её тут же наняли.

* * *

Донне и в самом деле нравился Джон. Он был милым и добрым, и он никогда не обращался с ней как со служанкой только потому, что она сидела в приёмной. Она этого натерпелась, когда была временным работником. Она вообще ненавидела приказы и снисходительность даже больше, чем скучную работу и дерьмовую зарплату, и мечтала о такой работе, где кто-то другой хотя бы раз приготовит для неё кофе.

Она больше не пила кофе, особенно после Ланса, но Джон всегда сам ставил чайник прямо перед началом перерыва, и она это ценила.

Иногда они болтали за чаем, во время обеда или в такой редкий день, когда было мало пациентов. Джон жил той жизнью, которой всегда жаждала жить Донна, пускаясь в безумные приключения с ещё более безумным человеком, видя необыкновенное, спасая мир. Или музей. Или банк в центре Лондона. Тем для захватывающих бесед всегда было предостаточно.

— …а потом Шерлок схватил убийцу, но эта проклятая крыса набросилась на них обоих, и они упали в Темзу. Снова. Лестрейду потребовалось несколько часов, чтобы их вытащить, и я думаю, он специально тянул время…

Донна искренне засмеялась, а Джон улыбнулся в ответ, а затем поморщился от неприятного воспоминания:

— Гигантские суматранские крысы, фу! Мне до сих пор иногда снятся кошмары.

— Тебе часто снятся плохие сны? — Это был глупый вопрос. Слишком личный. Донна даже не знала, зачем об этом спросила.

Джон пожал плечами:

— Нет, не часто, — проговорил он с наигранной лёгкостью. — А у тебя бывают кошмары?

Она вскрикнула и проснулась. Темнота давила на неё, как зубастый монстр. Был огонь и падал пепел. Всё произошло по её вине. Небо горело, на её спине что-то было, гасли звёзды. Но краем глаза она видела какое-то золотое свечение.

— Да, — сказала Донна, вздыхая. — Да.

* * *

2. Пациент

В понедельник утром он зашёл в приёмную. Зал ожидания был переполнен сопливыми детьми и угрюмыми взрослыми, а Донна почти сбилась с ног, заполняя рецепты, выкрикивая номера очереди и проклиная ленивых ипохондрических идиотов.

Он бочком подошёл к стойке администратора, его большие глаза были широко раскрытыми и умоляющими, рот был изогнут в слегка неискренней, болезненно-слащавой улыбке. Донна пристально посмотрела на него.

— Добрый день! — манерно протянул он, прислоняясь к стойке. — Я бы хотел поговорить с доктором Ватсоном, пожалуйста.

— У вас назначена встреча? — Донна знала, что такой встречи не назначено, но она хотела быть вежливой. В конце концов, ей нравилось работать здесь, и, если её уволят за грубость по отношению к пациенту, мать никогда ей этого не забудет. — Сегодня у нас довольно много пациентов, но вы можете взять номер очереди.

Мужчина улыбнулся шире, его губы изогнулись в ещё более высокомерной улыбке:

— Я же… его друг. Джим. Я уверен, он захочет меня прямо сейчас увидеть.

Она вызвала ещё одного пациента, под номером шестьдесят пять. Радиатор в последнее время работал плохо, и в комнате было душно от влажного рециркулированного воздуха. Маленький ребенок шмыгнул носом, закричал и дёрнул мать за юбку. В углу заплакал младенец.

— Послушай, солнышко, — огрызнулась Донна. — Мне всё равно, друг ты ему или коллега, или чёртов король Англии! Ты можешь быть повелителем времени, мне всё равно, у меня комната полна больных людей, которым нужно видеть его больше, чем тебе. Ты можешь позвонить доктору Ватсону на мобильный, например, во время его обеденного перерыва или подождать, пока закончится его смена, и поговорить с ним. Понял?

— О, — жеманно проговорил Джим, а Донне захотелось дать ему пощечину. — А если бы я заболел? И мне бы действительно был нужен доктор?

— Тогда я сказала бы тебе то же, что и остальным, — ответила Донна. — Встань в очередь или убирайся.

Улыбка Джима из высокомерной превратилась в весёлую, но Донна увидела, что его взгляд стал ещё более жёстким. Он отошёл от стойки. — Спасибо, что уделила мне время, — сказал он. — Вот мой номер, если он захочет перезвонить, — он подсунул листок бумаги под стопку бланков Донны, повернулся и ушёл.

Донна закатила глаза и вызвала ещё одного пациента.

* * *

— Приходил один парень, — сказала она Джону, когда он сел за стол с огромным бутербродом. Она и ему приготовила чай — в знак сочувствия к такому дерьмовому понедельнику, но надеялась, что он к этому не привыкнет. — Он хотел с тобой встретиться. Немедленно.

— Странно, — прокомментировал Джон с набитым ртом, — и что он хотел?

— Даже не знаю. Вроде ничего срочного, он даже не заболел. Он сказал, что он твой друг, а я велела ему убираться.

Джон засмеялся:

— Надеюсь, это был не Шерлок!

— Да уж, — фыркнула Донна, — если бы это был твой сосед по квартире, я бы просто дала ему хорошего пинка под зад. Это был невысокий парень. Строгий костюм, большие глаза. Он представился Джимом.

Джон перестал смеяться.

Он замер, его плечи напряглись, и он раздавил бутерброд в руке. Донна обеспокоенно наблюдала за ним. Интересно, что она такого сказала?

— Эй, док, — сказала Донна, щелкнув пальцами перед его лицом. — Доктор Ватсон? Эй! Алло? Джон!

Джон не ответил. Донна опустилась на колени возле его кресла и положила руку на его плечо. Он дрожал. Донна подумала, что если ему станет хуже…

Бегать, нестись по коридорам, спасать свою жизнь, его жизнь, жизнь вообще.

«Я не могу, разве ты не видишь, Донна, я не могу…»

«Мне жаль, — говорит он, чуть не плача, — мне очень жаль…»

А небо горело.

— Не сейчас, — прошипела Донна сама себе. В голове у неё что-то стучало. — Не время.

Она легонько толкнула Джона в плечо. Он все ещё не двигался, вероятно, в ступоре. ПТСР⁽¹⁾, адреналин, шок. Уложить его куда-нибудь, принести одеяло. Вызвать доктора. Она никогда не делала этого раньше (конечно, нет), но её дедушка говорил об этом так часто, что она точно знала, что делать. Вот почему. Да, именно поэтому.

Донна, продолжая держать руку на плече Джона, толкнула ногой дверь.

— Доктор Сойер! — крикнула она в пустую, как выяснилось, комнату. — Доктор Сойер! Сара! — ответа не было. Должно быть, она вышла пообедать. Обычно она так и делала, по понедельникам. Донна застонала.

— Нужен доктор, — пробормотала она себе под нос, свободной рукой роясь в карманах в поисках мобильника. — Хоть какой-нибудь. Нужен доктор!

— Не тот доктор, — услышала Донна голос в своей голове, — не тот…

И снова увидела краешком глаза золотое свечение.

— Заткнись, заткнись, заткнись!

Она зажмурилась и набрала номер.

* * *

3. Свечение

— Тебе снятся плохие сны? — спросил Джон…

Иногда она просыпается с криком, видит гигантских красных пауков, планеты в небе и всё такое, а в другие ночи ей снятся звезды и шпили, и это не плохо, но это странно, и…

Золотое свечение…

И почти каждое утро она просыпается от золотого свечения и пульсирующей головной боли. Обычно она забывает свои сны к завтраку, но они все равно оставались с ней. Теперь она боится пауков и жуков, и она боится, когда внезапно гаснет свет.

И Донна не дура. Её мать может думать, что она глупая, но она-то себя знает, и знает, что она вполне умна. Конечно, она не слишком начитана и, возможно, не очень хорошо разбирается в людях, но достаточно умна, чтобы понять, когда что-то не так. Достаточно умна, чтобы понять, что она слишком много упустила, слишком много потеряла, слишком много забыла.

Достаточно умна, чтобы запомнить свет. Достаточно безумна, чтобы хотеть встречи с ним.

Когда Джон успокоился и выпил кружку свежезаваренного чая с братом своего идиота соседа по квартире, Донна пошла домой и достала свой ноутбук. Золотистый свет щекотал уголки её глаз, но она часто-часто поморгала, и он пропал. Она не боялась. Ей были нужны ответы, и она их получит. Она сможет печатать быстрее, чем её мозг закоротит, и она действительно знает, как работать с Гуглом.

* * *

Сначала она искала события, связанные с инопланетянами, которые она якобы пропустила. Массовая галлюцинация в предыдущее Рождество и планеты, парящие в небе, в позапрошлое. Осушение Темзы и эта удивительная история с таблетками для похудения. Донна читала новостные сайты, блоги, сайты с теориями заговоров, созданные психами. Она просматривала статьи и переписывала их некоторые фрагменты, те, от которых сильнее всего что-то пульсировало в голове, слова, которые наполняли её светом.

Затем она перешла к своим снам. Она печатала слова, которые задерживались в её сознании после пробуждения, бессмысленные слоги, далекисонтаранецваштанерада и совершенно нормальные слова, которые странно пахли. Как Ривер. Как Библиотека. Как Доктор.

«Доктор», — напечатала Донна и нажала «Enter»… —

Она больше внутри, чем снаружи. Восторг. Недоверие. О, Боже, где я?

Звёзды, она видит звёзды. Начало мира и горящие небеса…

Сердцебиение, шум в ушах, и…

— Донна Ноубл, ты самая важная женщина, самая важная, самая … —

Звёзды гасли.

— Хорошо, — проговорила Донна. — Хорошо!

Золотое свечение…

— Ладно, — пробормотала она и выключила компьютер. Однако она запомнила слова, нацарапанные в блокноте толстой чёрной ручкой, содержащие вопросы, ответы и уверенность. Она приняла аспирин, легла спать и увидела сон…

Меняется, меняется, все меняются, но она остается прежней…

— Беги, Донна, беги!

Золотое свечение всё разрастается, заполняет буквально всё…

Когда она проснулась, у нее всё ещё были эти слова, в которых была сила! Она это знала, это было как ощущение внутри её костей, остаточное воспоминание, сон, который просто не имел шанса исчезнуть, и, и…

И она не помнила, но помнила.

* * *

4. Безумец

Утром Сара дала Джону и Донне выходной. Донна купила им по чашке чая, и они пили его вместе в парке.

— Вам лучше, док? — спросила она, подставляя лицо солнцу. Она пыталась быть непринуждённой и оживлённой, но беспокойство никуда не делось. — Знаешь, ты вчера меня напугал. Надеюсь, теперь всё в порядке.

— Извини, — проговорил Джон, морщась. — Я в полном порядке, правда. Просто… Я этого не предвидел. Всё это немного смущает, на самом деле, я обычно не… я имею в виду, ну, ты знаешь. Нервы-канаты и всё такое.

Донна фыркнула:

— Да, — ответила она. — Стальное лицо. Ничего не говорят, пока не окажутся на грани полного краха, не пугают женщин. Мужчины.

Джон засмеялся. Донна улыбнулась из-за края бумажного стаканчика.

— Не хочешь мне о нём рассказать? — она легонько тыкнула Джона в бок. Уже давно она обнаружила, что физическое подталкивание обычно помогает метафорическому подталкиванию. Джон какое-то время молчал, и Донна его не торопила.

— Хорошо, — наконец проговорил Джон.

* * *

— Алло? — проговорила она ровным, совершенно бесстрастным голосом. Рука Донны, лежащая на трубке, слегка дрожала, но…

Золотое свечение появилось в уголках её глаз.

И на этот раз это был жёсткий свет, яростный, сильный и злой, и Донна уцепилась за него.

Они называли меня надвигающейся бурей.

И она не боялась этого идиота.

— Здравствуйте, — сказала она бодро и смело. — Это Джим Мориарти?

— Да, — ответил голос, звучащий не совсем настороженно и не совсем сердито. Он звучал, как решила Донна, как темнота, как участок ночного неба, на котором не было ни звёзд, ни облаков.

А Донна ненавидела беззвёздное небо.

— Это Донна Ноубл, — продолжила она. — От доктора Ватсона. Вы хотели записаться на прием?.. Да? Отлично.

* * *

5. Героиня

— Так, так, так. Донна Ноубл. — Джим смотрел на неё с другого конца бассейна (место выбрала Донна, а она любила иронию) с яркой маниакальной улыбкой и глазами, глубокими, как чёрные дыры. — Чем обязан?

Сердце Донны бешено колотилось. Она позвонила мистеру Холмсу (скользкому правительственному чиновнику, а не супергениальному мерзавцу) по поводу этой встречи и выбрала для неё подходящее время. Она, в принципе, не хотела вмешиваться, но стоя сейчас перед этим сумасшедшим в тусклом зеленоватом свете бассейна, отбрасывающем жуткие тени на стену, она ни капельки не жалела о своём решении.

Однако отсутствие подкрепления немного пугало.

— Для тебя мисс Донна Ноубл, — проговорила она, положив руку на бедро. — Я просто хотела немного поболтать. Я безоружна, так что ты можешь оставить эту жуткую историю с бондовским злодеем.

— О, так ты без оружия? — Улыбка Джима стала ещё шире, и Донна восхитилась мышцами его щёк. — Я тоже.

Он раскинул руки, пошевелил пустыми пальцами, и маленькие красные точки осели на плечах Донны. Донна подавила желание закатить глаза.

— Слушай, чокнутый, — сказала она, делая шаг вперед, — мой босс мне всё о тебе рассказал. Сначала я думала, что ты просто надоедливая задница, но потом он сказал мне, что ты привязал к нему бомбу, и я решила, что у тебя в голове творится что-то неладное. — Она продолжала идти, продолжала говорить и вскоре уже стояла в пяти метрах от него, глядя на него сверху вниз, подумав, что он очень невысокий. Совсем маленький.

Она сделала ещё один шаг и наклонилась. Глаза Джима сочились леденящей пустотой, но взгляд Донны сейчас был словно чистый огонь, способный расплавить даже сталь. Она не боялась его, совсем не боялась.

Его улыбка немного увяла.

— А потом, — прошипела она, словно зачитывая обвинительный приговор, — а потом он сказал мне, что ты обижал детей. Так что я просто хотела спросить вас, мистер Мориарти, кем именно вы себя считаете?

Джим хихикнул:

— Ты привела меня сюда, чтобы наорать? — спросил он, скривив губы в саркастической усмешке. — Ну что ж, мисс Ноубл, вы…

— Заткнись, — рявкнула Донна, и глаза Джима на мгновение вспыхнули от удивления, что её порадовало. — Слушай, ты, злобный воробьишка, потому что я говорю. Сейчас. Держу пари, ты считаешь себя очень сексуальным со всеми своими костюмами, снайперами и хитроумными планами. Держу пари, ты считаешь себя… ну, не знаю, королём или кем-то вроде того. Правитель. Бог. Я не права?

— Ну, — проговорил Джим высоким и задумчивым голосом, как у любознательного ребенка, — есть такое. Продолжай.

Донна продолжила.

— Но ты знаешь, что, — сказала она, делая шаг назад. — Я видела… я видела планеты, парящие в небе. Я видела, как загораются облака, и видела, как гаснут звезды. Я помню — я помню всё.

Это ложь, конечно, но это умная ложь, потому что…

потому что…

Золотое свечение уже было здесь.

«Слова, — подумала Донна, с трудом сосредоточиваясь, — нужно вспомнить слова!»

— Я встречалась — я встречалась с сонтаранцами. Я сражалась с далеками, — прорычала Донна, и это слова, которые она не понимала, слова, которые, как она думала, прозвучат глупо, но — она чувствовала — имели правильный вкус. — Я видела тени, которые могут уничтожать плоть, я…

Это наши леса, а ты — наше мясо.

А мир, мир ошибается…

О, Вселенная ждала меня…

И я сжёг их все…

Золотое свечение усиливается.

Образы приходят и теперь они яркие и быстрые. В голове у Донны застучало, её мысли сделались горячими и словно засияли, а в голове звучали голоса, звучали голоса…

Мы поём, мы будем вечно петь о Доктордонне.

О тебе, Донна Ноубл, мы будем петь о тебе…

Самая важная женщина во Вселенной…

И Донна вспомнила, она вспомнила, и она начала гореть, но не боялась.

— Я видела, — сказала она, и её голос стал ещё более твёрдым, — я видела, как родилась эта планета, и я ходила среди звёзд. Я видела Вселенную, всю в своей голове, и она так, так огромна, а вы, мистер Мориарти, так очень, очень, очень малы.

Джим наблюдал за ней с чем-то похожим на веселье, с лишь небольшой долей страха. Донне было всё равно. Весь мир сиял золотом.

— Я — Донна Ноубл, — проговорила она, почти проревела. — Я сожгла Помпеи. Я спасла спасителя вселенной. Я и есть спаситель Вселенной. Они поют моё имя по всей галактике и они называют меня надвигающейся бурей. Я не боюсь тебя, и на моей спине ничего нет!

Свет стал сильнее. Он больше не прятался в уголках глаз. Он залил Донне всё поле зрения и наполнил её уши биением сердца, а в её голове стучало всё сильнее, и свет становился всё сильнее…

Неужели ты правда так думаешь…

Что я оставил бы её без какой-либо защиты?

«Ещё немного», — подумала Донна.

Три, два…

— Я самая важная женщина во Вселенной, — сказала она Джиму, и на этот раз она не рычала, не кричала. Ей это не было нужно. — А Вы, Джеймс Мориарти, честно, всего лишь маленький надоедливый таракан.

Улыбка Джима исчезла. После исчез сам Джим. Маленькие красные огоньки затанцевали. Затем, все сразу, исчезли и они.

Один.

Мир взорвался светом, когда Донна упала.

* * *

6. Доктор

Донна проснулась на больничной койке с раскалывающейся от боли головой и увидела, что кто-то с бледным лицом рассматривает её.

— Эй, — рявкнула она и поморщилась. Чёрт возьми, как же у неё болела голова! — Ты кто?

Мужчина неуверенно выпрямился словно бы с облегчением.

— О, привет, — сказал он и улыбнулся. — Я — ну, в целом, доктор. Доктор. На самом деле, просто Доктор.

Донна прищурилась. Этот «просто Доктор» был молод и очарователен, но у него был слишком большой подбородок и очень странное чувство стиля. Значит, это был какой-то стажёр, и это было бы очень похоже на них, не так ли, закрепить за ней какого-то стажёра, который не знал разницы между метлой и капельницей. Проклятая система здравоохранения.

— Доктор кто? — спросила она, потому что, честно говоря, если он сделает что-нибудь нехорошее с её артериями, она подаст в суд за халатность. Глаза Доктора загорелись, и он пробормотал что-то. Донна свирепо посмотрела на него.

— Джон Смит, — сказал он, а Донна подняла бровь. — Ну, — добавил он, отступая, — не совсем Джон, скорее Люк… нет, Сара-Джейн… Хм… Мэттью. Да! Правильно! Доктор Мэттью Смит, к вашим услугам.

— Да, — вздохнула Донна, потому что его бессвязное бормотание никак не помогало успокоить бурю в её черепе, — хорошо. Не могли бы вы сказать мне, что случилось с моей… — она показала наверх, на свою голову, которая прямо сейчас пыталась устроить ей сотрясение изнутри.

Доктор сочувственно поморщился.

— Вы, кажется, пострадали от какого-то… припадка. Полная случайность, правда. Думайте об этом, как о… Нет, не так… это только заставит твою голову болеть ещё больше… ладно, не обращайте внимания.

Донна закатила глаза и почти сразу пожалела об этом.

— Снайперы. Преступники. Сумасшедшие? — она не помнила, что случилось, но помнила, как звонила мистеру Холмсу.

— О, — ответил Доктор, и его глаза засветились ликованием. — Их… Они были, э-э, очевидно, отвлечены. Твоим припадком. Я думаю, их арестовали.

— Хорошо, — сказала Донна. — Правильно, — она закрыла глаза. Может быть, удастся заснуть, если головная боль пройдет.

— Вы, — проговорил Доктор Смит, а Донна раздраженно приоткрыла левый глаз. — С вами всё будет в полном порядке! Абсолютно. Будет идеальное состояние, правда. Как новенькая, как будто после дождя, и всё такое. Да?

Донна открыла второй глаз:

— Да, — ответила она, встречаясь взглядом с Доктором. — Спасибо.

— Хорошо, — он повернулся, чтобы уйти.

«Подожди!» — надрывается голос в голове Донны.

Подожди-подожди-подожди…

— Доктор, — позвала она, а он обернулся. Он всё ещё улыбался своей восторженной детской улыбкой, но она была уже другой, наполненной ужасом, тревогой и надеждой, и…

Золотое свечение в уголках её глазах…

— Ай, ладно, не обращай внимания… Твой галстук-бабочка, — наконец выговорила Донна. — Очень мило. Мне нравится.

— О, — проговорил Доктор, и Донна буквально на секунду его вспомнила, прежде чем моргнуть.

— Спасибо. Я рад, что ты заметила.

— Ага, — согласилась Донна и закрыла глаза.

Голоса в её голове шептали ещё что-то, когда он уходил. Донна их пока игнорировала. Не сегодня.

1) Посттравматическое стрессовое расстройство

Вернуться к тексту