Гремучая смесь (джен)

Мадам Помфри прекрасно понимала, на что идёт, когда соглашалась на должность школьного целителя. Она знала, что дети очень любопытны и будут много экспериментировать. Что ей придётся залечивать множество переломов и ушибов. Что придётся лечить последствия принятых зелий и неудачных заклинаний. Но о чём Поппи совершенно забыла, так это о том, что маленькие волшебники быстро превращаются в магов-подростков с кучей комплексов и соответствующей логикой. И такая гремучая смесь давала непрогнозируемые последствия: от простого исчезновения всех волос на теле до смещения внутренних органов. По сути, со всем этим Поппи учили справляться и тут не было ничего страшного, но, слыша каждый раз причины таких изменений, она невольно вздрагивала, потому что, видимо, уже успела забыть, каково это — быть неуверенным в себе подростком.

Поэтому, когда Поппи поздним вечером, незадолго до отбоя, увидела у себя на пороге мальчика, закутанного по самое горло в мантию и с очень красным лицом, она поняла, что её ждёт очередная занимательная история.

― Мистер Трэверс, проходите за ширму и показывайте, с чем пожаловали, — мадам Помфри подождала, когда мальчик послушается, и зашла за ним следом.

Оказавшись за ширмой, Трэверс несмело снял с себя мантию и неуверенно стал расстёгивать ширинку.

― Смелее, молодой человек, поверьте, что бы я там ни увидела, смеяться, а уж тем более рассказывать кому-то об этом, я не стану.

Треверс глубоко вздохнул и одним движением стянул с себя штаны вместе с трусами, представляя медиведьме образовавшуюся проблему во всей красе.

― Хм… — Поппи нахмурилась, внимательно рассматривая красный и очень распухший член мальчика. — И чем вы его так?

Задавала этот вопрос мадам Помфри, уже накладывая на пациента диагностические чары. Мальчик что-то невнятно пробурчал.

― Повторите, пожалуйста, чуть громче и более разборчиво.

― Энгоргио, — казалось, Трэверс не потупился только из-за того, что иначе ему бы пришлось смотреть на дело рук своих, а это явно было выше его сил.

― Чары раздувания? Их же проходят на втором курсе, а вы четверокурсник, что же вас сподвигло на повторение старой программы?

Мальчик покраснел ещё сильнее и не ответил.

― Что ж, пока я разбираюсь с вашей проблемой, а вы тут явно с чем-то намудрили, раз чары отмены не работают, давайте вы мне расскажете всё, что знаете об этих чарах.

На лице мальчика отразилось непонимание.

― Ну что вы так на меня смотрите? Я же должна убедиться, что такого больше не повторится. Так что рассказывайте, — и, видя, что мальчик всё ещё тушуется и не думает открывать рот, Поппи добавила: — Я не начну вас лечить, пока вы не заговорите.

Угроза сработала тут же.

― Чары раздувания предназначены для увеличения размера любых предметов и живых существ, — голос мальчика звучал неуверенно. — Итоговый размер предмета зависит от того, сколько магических сил влил в это заклинание маг.

― Хорошо. Тогда скажите мне, что вас сподвигло опробовать это заклинание на себе, не выяснив до конца, как это заклинание взаимодействует с человеческим телом?

― Но ведь его можно использовать на живых существах!

― Можно, но держать его позволено не больше пары часов, потому что потом тело начинает отторгать чужеродную магию. Например, пауки и лягушки, на которых обычно показывают это заклинание, если его не снять, умирают уже через пару дней.

― Но ведь есть множество заклинаний, влияющих на внешность мага, и они не отторгаются! — мальчик был явно возмущён.

― Совершенно верно. Только такие заклинания специально и создавались для применения на магах, и этот момент был учтён. Поэтому такие чары гораздо сложнее и изучаются на более поздних курсах. Но вы мне так и не ответили, что сподвигло вас на эксперименты с собственным телом?

Под пытливым и очень цепким взглядом медиведьмы Трэверс не смог промолчать:

― Ну, мальчики в спальне решили помериться… у меня оказался самый маленький… а они стали смеяться и сказали, что никто меня не полюбит таким… Вот, — по мере рассказа голос мальчика становился всё тише и тише.

― Эх, мальчишки, — мадам Помфри тяжело вздохнула. — Поверь мне, это не самое главное.

― А что же тогда главное?

― Так же, как и со всем остальным: умение им пользоваться.

Поппи ещё раз накинула на мальчишку диагностические чары и довольно улыбнулась: всё было уже почти в порядке.

― Ну вот и всё. Осталось только выпить укрепляющее и восстанавливающее зелья, и сможете идти в гостиную. А завтра утром снова зайдёте ко мне. Нужно будет перед завтраком выпить ещё порцию укрепляющего, чтобы всё точно работало, как нужно.

― Хорошо, — Трэверс быстро натянул на себя одежду. — Спасибо вам большое!

― Не за что. Но в следующий раз лучше всё как можно тщательней проверьте, а лучше — уточните у меня, прежде чем экспериментировать со своим телом. Всё понятно?

Мальчик быстро закивал.

После того, как Трэверс покинул Больничное крыло, мадам Помфри сделала себе зарубку в памяти, что нужно поговорить с профессором Флитвиком о доработке его программы обучения для второго курса.