А&B, или Как Приручить Мародеров (гет)

Осень в этом году выдалась неожиданно теплая. К началу сентября листва еще зеленела на деревьях, а солнце уютно укутывало теплыми лучами, чем с превеликим удовольствием пользовались все ученики Хогвартса.

Мародеры, вольготно расположившись под кроной одного из деревьев, щурились и полусонно взирали на оживленных первокурсников. Те с пугающим энтузиазмом размахивали палочками над чьей-то кошкой, которая в ответ недовольно верещала, попеременно меняя цвет с синего на красный, и отчаянно пыталась вырваться. В результате, несчастное создание все-таки умудрилось вывернуться. Подпрыгнув с диким визгом, животное задело когтями чью-то неосторожно подставленную руку и унеслось прочь. Первокурсники, толком не разобравшись, бросились врассыпную, заклинания полетели во все стороны, и вот — уже через минуту команда краснолицых и команда синелицых возбужденно орали друг на друга, пытаясь выяснить, кто же все-таки виноват, и что делать.

— Скучно... — лениво протянул Джеймс, еще больше взъерошивая свои непокорные волосы.

Он проводил взглядом разукрашенное животное и машинально закусил кончик волшебной палочки между зубов. Мать всегда ругала его за безолаберное отношение к вещам, но ободранная, поцарапанная, повидавшая виды палочка все еще держалась и исправно колдовала.

— А где Пит, кстати? — вяло спросил Джеймс и уставился на ворота школы с такой надеждой, будто вместо Хвоста оттуда должна была выбежать Лили Эванс в свадебном платье и предложить Джеймсу руку и сердце.

Сириус Блэк нехотя приоткрыл один глаз, оглядел пространство вокруг себя и закрыл его обратно.

Где-то вдалеке оскорбленно и высоко завывала кошка, наконец-то пойманная владельцем.

— Он вроде бы собирался в гостиную, сказал, что что-то там ос... ос... оставил, — произнес наконец Ремус Люпин, все-таки справившись с зевотой.

Прошедшее полнолуние оставило на нем свои отпечатки, вроде болезненной серости, мешков под глазами и изредка подрагивающих пальцев. Но Люпин мужественно штудировал конспект по Зельеварению, утверждая, что экзамены "уже совсем скоро", то есть, через девять месяцев.

— А это разве не он? — Ремус вяло ткнул пальцем в сторону замка.

Джеймс приподнялся на локтях, всматриваясь в сторону школьных ворот. Прямо навстречу к ним на полном ходу бежал худой, неприметный с первого взгляда, паренек. Немного сутулый, с блеклыми темно-русыми волосами и мелкими чертами лица. Рядом с Блэком и Поттером он выглядел хрупкой тенью и был больше похож на личного пажа, чем на равноправного друга. Только вот Мародеры смотрели на него, как на равного, и не раз ломали кости слизеринцам, вздумавшим посягнуть на Хвоста.

Добравшись наконец до Мародеров, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

— Совсем ты ослабел за лето, Питер... — больше лениво, чем насмешливо произнес Блэк. — Пора всерьез взяться за твое здоровье.

— Там... там...

— Что случилось, Хвост?

— Там он! A&B вернулся!

Мародеры пару секунд ошарашенно смотрели на Петтигрю, а затем, вскочив на ноги, рванули к воротам замка. Всю сонливость как рукой сняло.

* * *

Друзья вбежали в главный холл и ошеломленно застыли. У противоположной стены толпились ученики, все перешептывались и с открытыми ртами смотрели на большую аббревиатуру, словно впечатанную в стену на высоте как минимум пятнадцати футов. Надпись, а именно две таинственные буквы — "A&B", переливалась синим и зеленым, слабо фосфоресцируя в полутемном холле.

Ниже были видны какие-то строчки меньшего размера, тоже, словно высеченные на стене: изящная сине-зеленая вязь. Сириус очнулся первым, стремительным шагом он преодолел расстояние от дверей до собравшихся у стены людей, и, не особенно церемонясь, начал проталкиваться ближе к надписи. Мародеры поспешили следом, чувствуя странную смесь азартного предвкушения и ощущения надвигающихся, гм... проблем.

Пробравшись сквозь толпу, "великолепная" четверка наконец-то смогла разглядеть так взбудоражившие всех строки:

"Господа Мародеры!

Я рад снова поприветствовать Вас в нашей с Вами общей школе! Знаете, когда в прошлом году я решил забросить свое шутовское ремесло, я думал, что оставляю школу в хороших руках, и Вы-то уж точно не дадите нам заскучать. Однако Ваши шутки, к сожалению, становятся все более банальными. Они начинают бледнеть. Вы теряете хватку, мои дорогие несостоявшиеся конкуренты! Поэтому я рад сообщить, что возвращаюсь к Вам с новыми силами, идеями и, конечно же — шалостями.

Уступите мне дорогу, Мародеры, или мои шутки будут обращены против Вас, а Вы ведь не хотите этого, мои милые скучнеющие друзья?

Всегда Ваш конкурент, A&B".

Повисла нехорошая тишина.

Все смотрели на Мародеров, Мародеры смотрели на стену, стена молча терпела, но продолжала стоять.

Через мгновение Блэк сделал шаг назад и повернулся к толпе — студенты поспешно отшатнулись, изумленные и непонимающие. Редко кто видел Сириуса в такой ярости — безмолвной, но оттого не менее сокрушительной.

— Бледнеть? Бледнеть? — выдал Сириус Блэк с побелевшими от ярости глазами. Его голос вопреки здравому смыслу стал еще более хриплым и низким, словно потяжелев от раскаленной злобы. — Да что этот "аб" себе позволяет?! — еще тише, перейдя почти на шипение, спросил он.

— Не "аб", а "ЭйБи", Сириус, — наставительно отозвался Ремус, единственный, кто остался безмятежным.

— Действительно! — голос Блэка взлетел. — Несомненно необходимое сейчас уточнение!

— Нам надо успокоиться? — очень неуверенно произнес Питер, и его слова прозвучали больше, как вопрос, чем утверждение. — Джеймс?

Джеймс молчал и только хмуро смотрел на многострадальную надпись. Его привычная веселость и расслабленное благодушие безвозвратно растворились в сыром воздухе огромного холла. Гриффиндорец молчал, словно заколдованный "Силенцио", в то время как Блэк напротив, казалось, раздулся от злости и стал выше и толще.

— Джеймс, — твердо сказал Блэк. — Джеймс! Ты слышишь меня, Сохатый? Мы не можем проигнорировать это снова, — Сириус понизил голос, недовольно зыркнув на студентов, и те, словно по команде, сделали еще один шаг назад. — Это наш последний год в школе, мы просто не имеем права позволить какому-то "абу" занять наше законное место.

Рядом раздался саркастический смешок, достаточно громкий, чтобы быть услышанным. Блэк резко обернулся и раздраженно вздохнул — на него исподлобья весьма насмешливо взирала худенькая темноволосая девушка с нашивкой факультета Когтевран на мантии.

— Чего тебе, Паркер? — почти пролаял Сириус.

— Тебе стоит подучить английский алфавит, Блэк. Особенно ту часть, которая связана с произношением первой пары букв, — ее голос оказался низким и тягучим, с легкой хрипотцой.

— Я прекрасно знаю, как они произносятся, Паркер, — Сириус улыбнулся одной из самых бархатных своих улыбок, казалось, еще секунда — и из-под верхней губы выдвинутся клыки. — Что ты здесь забыла, девочка?

— Искала Ремуса, хотела отдать ему книги, — когтевранку буквально перекосило от этого снисходительного обращения.

Взгляд девушки переместился на Люпина. Ее серые глаза мгновенно потеплели, а тонкие светлые губы чуть тронула мягкая улыбка:

— Вот. Я все дочитала, Ремус. Огромное тебе спасибо — ты спас меня от скуки этим летом, — с этими словами девушка вытащила из сумки три потрепанных толстенных тома и всучила их Люпину.

— Всегда пожалуйста, Мэл. Был рад помочь, — Люпин кивнул с ответной улыбкой и опасливо покосился на Блэка. — Ты извини, мы пойдем. Надо бы Сириуса, э... успокоить.

* * *

— И что ты в ней находишь, Лунатик? — более-менее утихомирившийся Блэк вместе с друзьями направлялся в гостиную Гриффиндора. — Пятый элемент, — мимоходом бросил он Полной Даме, та распахнулась в ответ, принимая пароль. — Ни груди, ни задницы, плоская, как доска, с людьми не разговаривает, и пахнет... странно.

— Как библиотечная пыль, — хохотнул Джеймс.

— Она интересный человек, Блэк, и у нас похожие вкусы в литературе, — ровно ответил Ремус.

— Да она выползает на свет Божий из своей гостиной только, чтобы сходить в библиотеку за новой порцией макулатуры, — фыркнул Джеймс. — Я даже не уверен, что она хоть что-нибудь ест. Не припомню, чтобы она появлялась в Большом Зале.

— Почему же — она там часто бывает, — мгновенно отозвался Сириус. — Правда, иногда за змеиным столом. Вместе с Нюниусом и своей слизеринской подружкой.

— И не напоминай.

Гостиная встретила Мародеров, погруженная в оживленные разговоры. Сквозь распахнутое окно внутрь врывался ветер, пахнущий клевером и теплом уходящего лета, в камине трепетал золотой огонь, на стенах, драпированных красно-золотым, застыли горделивые фигуры львов.

Все было как обычно. Ну... почти.

Старшие курсы обсуждали возвращение А&В, младшие увлеченно расспрашивали обо всех шалостях, совершенным этим таинственным шутником.

— А кто такой — этот "ЭйБи"? — рядом раздался звонкий девчоночий голос. Наверное, первокурсница, ибо все остальные уже знали подробности с прошлого года.

— A&B — это что-то среднее между отъявленным шутником и борцом за справедливость, — включился в разговор Фрэнк Долгопупс. — Он появился три года назад. Никто не знает, как он выглядит, и кто это вообще такой, но... он явный конкурент Мародеров.

— А почему борец за справедливость? — любознательно уточнил новый, мальчишеский, голос.

— Потому что если кто-то переходит черту, всегда есть возможность пожаловаться А&В. Он может так проучить этого... нехорошего человека, что век не забудешь, — Фрэнк на секунду задумался. — В прошлом году у них с Мародерами была самая настоящая война за власть и, честно говоря, они до последнего шли с равным счетом. Но в конце года А&В неожиданно исчез, испарился без объяснений, и вот — теперь также неожиданно вернулся вновь. Вы бы только знали, что они...

Мародеры, не особенно желая дальше слушать прекрасно известную им историю, отошли к мягким креслам, стоящим в углу гостиной.

— Если все будет как в прошлом году... — Сириус рухнул в объятия красного бархата и откинулся на спинку.

— Это будет довольно весело, — беззаботно пожал плечами Джеймс. В его глазах все еще бродило некое удивление от произошедшего, но Ремус видел — Джим справился с "сюрпризом", и в срочном порядке придумывал план развития ситуации.

— Не скажи, Сохатый. Вспомни только — этот противный "аб" обошел нас по всем статьям, — Сириус горько вздохнул. — Помнишь, на Чарах мы склеили одежду слизеринцев друг к другу? — по лицу Блэка расползлась довольная широкая ухмылка.

— Еще бы! — усмехнулся Джеймс. — Они тогда еще не могли "расклеиться", и им пришлось раздеваться.

— Думаю, ублюдки по достоинству оценили, какой подарок я сделал им. Нечасто увидишь мою кузину... разоблаченной.

— От тебя это звучит особенно пошло, — скривился Джеймс и тряхнул головой. — А потом в ответ "ЭйБи" прислал Слизерину букет фиалок с пустой открыткой и своей подписью, и, как только они сели за стол, все их мантии перекрасились в ярко-розовый цвет и покрылись рюшками и кружевами.

— Им ведь действительно это подошло! — Блэк расхохотался. — А помнишь, мы трансфигурировали одежду Филча в женскую сорочку с цветочками?

— А в ответ А&В превратил миссис Норрис в пуделя!

— О, они шика-а-арно смотрелись вместе...

— А помните, — неожиданно включился в разговор Ремус, — как А&В каким-то непонятным образом половину слизеринцев на четырнадцатое февраля опоил амортенцией?

— Ага! Они еще неделю тогда приставали друг к другу и к Гриффиндору с предложениями руки и сердца!

— Не понимаю, почему слизеринцы до сих пор не объявили А&В вендетту, — отсмеявшись, произнес Джеймс. — Но согласись, Бродяга, ту твою выходку "аб" перекрыть не смог!

— Ты про что, Сохатый? — Блэк забавно наморщил лоб.

— О том случае, когда ты въехал на своем маггловском мотоцикле в Большой Зал, подарил МакГонагалл букет ромашек и, трансфигурировав ее шляпу в кошачью голову, унесся прочь, разбив потолок?

— Она тогда еще начислила Гриффиндору двадцать баллов за "блестящее владение искусством трансфигурации", — лениво кивнул Блэк.

— Ага, — весело улыбнулся Ремус, — и назначила тебе пять вечеров отработки у Филча за "неуважение к преподавательскому составу и порчу школьного имущества".

Мародеры затихли, прокручивая в памяти события прошлого года, и, как бы им не хотелось это признавать, чувствовали самую капельку тоски.

— Я думаю... — Питер оглядел друзей. — Я думаю, все довольно очевидно, не так ли?

Джеймс скосил на него глаза и хитро улыбнулся:

— Никому и никогда не обойти Мародеров.

— В таком случае, нам нужно лишь разгадать эту загадку, — пожал плечами Ремус. — Ты же любишь загадки, Сохатый?

— Не люблю, — мотнул головой Джеймс. — Обожаю. Значит, решено?

— Решено, — кивнул Блэк и тяжело опустил кулак на стол.

Вслед за ним на шоколадную столешницу рухнул порывистый и энергичный кулак Джеймса, плавным спокойным движением опустилась рука Ремуса, размеренно и неторопливо осела ладонь Питера.

Мародеры замолчали, думая каждый о своем, и совершенно не обратив внимания на то, как в этот самый момент, с подоконника у открытого окна взлетела маленькая бабочка. Сине-зеленого цвета.