Заложники (гет)

Сарай ютился на самой окраине антиаппарационного барьера — чтобы до него дойти, нужно было миновать сад, массивный забор и несколько футов леса. Отец держал там метлы, домовые эльфы — хозяйственные принадлежности, которые использовались при уходе за садом. Иногда Дафне казалось, что сарай простоял здесь много столетий — он был неказист, а деревянные стены продолжали держаться только лишь благодаря вмешательству чар.

Сарай сильно раздражал чувство прекрасного миссис Гринграсс, а обе ее дочери — сама Дафна и Астория — полностью разделяли эти взгляды. Наверное, если бы Грасс-холл был местом их постоянного проживания, от сарая давно бы избавились… Но, так как мистер Гринграсс давно перевез всю семью в лондонские апартаменты, а поместье стало чем-то вроде летней резиденции, снос сооружения постоянно откладывался.

Дафну мало волновала судьба сарая: по правде говоря, сейчас она не смогла бы вспомнить то, как он выглядел внутри. Она бы и не старалась вспомнить, если бы случайно не заметила огонек, мерцавший в его окне: ее голову занимали совершенно другие мысли. Побег — вот что волновало Дафну.

Впервые она задумалась об этом после одного из семейных ужинов. Отец редко радовал их своим присутствием — казалось, что засиживаться до полуночи в своем офисе вошло у него в привычку.

— Мистер Шоукройсс посетит нас в субботу вечером, — обронил он, когда эльфы подали баноффи на десерт. — И я хочу, чтобы ты выглядела изумительно, — добавил мистер Гринграсс, глядя на Дафну в упор. — Не хотелось бы ударить в грязь лицом.

Щеки Дафны загорели: ее охватило негодование. Благодаря рассказам отца, она уже знала кто такой этот мистер Шоукройсс.

Ричард Гринграсс, живший еще в 18 веке, прославил их фамилию, создав летучий порох. Именно он позаботился о том, чтобы маги могли путешествовать через камины, имея при себе горстку волшебного порошка. Отличительная особенность — зеленый цвет пламени — тоже была выбрана не случайно: Ричард приложил все усилия, чтобы оставить свой фамильный след.

До недавнего времени, компания «GG-Flying», во главе которой и стоял отец, была единственным производителем и продавцом летучего пороха. «Компания-монополист», как любил поговаривать он. Но пару лет назад все изменилось.

На витринах магазинчиков и бакалейных лавок появился загадочный каминный порошок. Он обладал свойствами летучего пороха, с единственной разницей — цвет пламени оставался неизменным, красным, будто в насмешку над семьей Гринграсс. И стоил он намного дешевле. Именно таинственный мистер Шоукройсс создал его и увел больше половины клиентов отца Дафны.

Дафна видела Шоукройсса только однажды, и каждый раз воспоминания о нем поднимали в ней волну отвращения. Толстый, обрюзгший старикан с плешью и огромной бородавкой на носу. Руки его были покрыты бурыми уродливыми пятнами ожогов — следами экспериментов, как говорил отец. Видеть его второй раз не хотелось, а уж сидеть с ним за одним столом…

Уже вечером, готовясь ко сну, Астория вдруг заявила:

— Если бы отец решил отдать меня за Генри Шоукройсса, я бы, наверное, отравилась, — она поморщилась и перекинула волосы, по которым водила гребнем, за спину. Астория сидела у туалетного столика, и Дафна, лежа на своей кровати, могла видеть только ее отражение в зеркале.

Эти слова насторожили Дафну.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, внимательно всматриваясь в напряженную спину сестры.

Переведя взгляд на лицо Астории на зеркальной глади, она заметила, что его выражение стало растерянным, а потом напуганным — та поняла, что сболтнула лишнего, поэтому не торопилась с ответом.

— Ты что-то знаешь, — убежденно сказала Дафна.

Младшая сестра повернулась к ней лицом. Врать Астория не умела, потому и не пыталась:

— Неужели ты ничего не поняла? Самое важное для отца — это его бизнес. Он отдаст нас, точно товар, лишь бы устранить конкурента. Я слышала, как он говорил с мамой о слиянии корпораций. Я так боялась, что он решит выдать меня за эту старую жабу…

— Ты несешь чушь, — оборвала ее Дафна, отворачиваясь к стене.

Полночи она не могла уснуть, комкая одеяло и взбивая подушку, которая теперь казалась жесткой и неудобной. Разве отец может так с ней поступить? Конечно же нет! Он никогда не превратит жизнь своей дочери в ад! Астория наверняка что-то не так поняла.

Дафна вскочила с постели с первыми лучами солнца — торопилась поговорить с матерью, развеять сомнения. Она надеялась, что миссис Гринграсс, как это бывало раньше, ласково улыбнется ей и покачает головой, скажет, что Астория все перепутала. Дафна убеждала себя в этом весь путь до столовой, готовилась вздохнуть с облегчением, но услышала:

— Да, это так, — со скорбным лицом ответила миссис Гринграсс, избегая взгляда дочери.

Дафна вдруг почувствовала, что все внутри похолодело, как будто ее с ног до головы окатили ледяной водой.

— Но как же так, — спросила она шепотом. — Я не хочу быть женой этого старика! Почему вы не спросили меня? Почему?

Миссис Гринграсс поморщилась, будто от слов Дафны у нее заболела голова.

— Дафна, ты уже не ребенок, — сухо ответила она. — Ты должна понимать, что этот союз будет выгоден всем: тебе, твоей семье, твоей сестре, в конце концов. И, если уж на то пошло, мистер Шоукройсс вовсе не старый — ему нет и сорока.

Дафне почудилось, что земля уходит у нее из-под ног. Как, как такое может быть? Почему родители решили поступить так с ней? Неужели какой-то бизнес важнее нее, дочери?

— Вы не сможете заставить меня, — проговорила она, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Садись завтракать, Дафна, — отрезала мать, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Развернувшись на пятках, Дафна побежала в комнату и упала на кровать. Сдерживать слезы уже было незачем. Сквозь собственные рыдания, заглушаемые подушкой, она услышала, как Астория приблизилась к кровати, а потом почувствовала, как рука сестры легко гладит ее по плечу.

— Не плачь, — неуверенно попросила она. — Если хочешь, мы подберем тебе самое лучшее платье, ты будешь выглядеть как настоящая принцесса.

В ее словах было слышно смирение. Дафна же не хотела мириться с выбором родителей: через несколько часов затворничества в комнате, в голову пришла мысль о побеге. Сначала она показалась Дафне абсурдной, но с каждым днем становилась все более желанной.

На ужине мистер Шоукройсс показался ей еще более мерзким, чем когда-то. Он посматривал на Дафну своим масляным взглядом — каждый раз ее передергивало от отвращения. Казалось, что каждая минута растянулась на вечность. Окончания ужина она еле дождалась — побежала в свою комнату, задернула полог и снова расплакалась, жалея себя и свое будущее.

Понимание, что она не проживет с Шоукройссом и дня, укрепилось, делая мысль о побеге из дома единственно верной. Дафна села на кровати и отодвинула полог, вглядываясь в темноту. Астория мирно спала в своей постели, обнимая подушку и чему-то улыбаясь во сне. «Конечно, — со злостью подумала Дафна. — Ее-то не хотят выдать замуж за мерзкую древнюю жабу». Старые часы в гостиной пробили ровно три удара. Нужно было действовать — сейчас или никогда.

До сегодняшнего дня у Дафны не было никаких конкретных мыслей о побеге, но это не помешало плану сформироваться в голове практически моментально. Денег было немного, но это не страшно — дома и в фамильном поместье, Грасс-холле, были драгоценности: кольца, браслеты, серьги — все это стоило немало. Она возьмет их с собой, обменяет галлеоны на фунты завтра утром и попробует попасть в мир магглов — там ее сложнее будет найти.

Не думая ни о чем другом, Дафна кинулась воплощать план в жизнь. Горстка летучего пороха — Дафна с горечью усмехнулась, сжимая порошок в ладони, — помогла попасть в поместье. На то, чтобы кинуть в сумку украшения ушло еще несколько минут. Оставалось только аппарировать в Косой переулок и дождаться рассвета: так безопаснее, не смогут отследить по камину куда она отправилась.

Сам Грасс-холл и прилегающая территория были защищены антиаппарационными чарами. Дафна шла по дорожке, выложенной гранитом, вздрагивая от стука каблучков о камни и сетовала на свою спешку — вот о чем она не подумала. Глупая, даже не догадалась переодеться после ужина! Конечно, стоило одеть нечто более удобное, чем платье и туфли. Хорошо, хоть теплая мантия, накинутая в поместье, защищала от холода августовской ночи. Дафна вздохнула. Возвращаться не хотелось: уверенности в том, что она не передумает в последний момент, не было. Можно было попытаться трансфигурировать одежду во что-то более подходящее, но Дафна не рискнула менять вещи, которые были на ней. Все же, трансфигурация не была ее сильной стороной.

Именно в этот момент ее вниманием и завладел тусклый огонек в окошке сарая. Она упорно шла к воротам, прогоняя мысль о нем из головы, но, чем сильнее она старалась это сделать, тем больше та одолевала ее, не давала покоя. Сколько Дафна себя помнила, она никогда не видела света внутри постройки.

Она одернула себя: ничего не должно помещать ей, особенно сейчас, когда до места, где заканчивается барьер остается несколько шагов. Но, вопреки самой себе и собственным наставлениям, ее рука уверенно сжала волшебную палочку. Эльфам для работы не был нужен свет, да и что им делать в сарае под утро? Что тогда там такое может быть?

Дафна не понимала, какие чувства руководили ею, заставляли все сильнее приглядываться к огоньку в глубинах маленького домика. Возможно, это было обычным девичьим любопытством, а может, она оттягивала момент, когда придется аппарировать. Так или иначе, через несколько секунд она была полностью уверена в том, что в сарае кто-то был. И что ей необходимо было узнать, кто именно.

Миновав ворота, вместо того, чтобы пойти вперед, как заставляла себя сама Дафна, она свернула налево, к деревянной постройке. Сарай будто бы притягивал ее. «Ничего страшного, что я потеряю несколько минут времени, — успокаивала она себя. — В конце концов, там могут быть воры».

Дафна остановилась. Ну какие, какие воры? Это же полный абсурд! Зачем злоумышленникам ветхий сарай? Она пригляделась к маленькому, грубо вырезанному окошку. Свет мерцал, словно дразня ее. Возможно, эльфы убирались там, и забыли убрать свечу?

Эта версия показалась Дафне наиболее достоверной. Конечно же, в сарае, где хранились метла и садовые инструменты не могло никого быть. Она развернулась и отправилась к границе, кляня себя за глупое, детское любопытство. Но уже через несколько мгновений не выдержала — развернулась и уверенными шагами приблизилась к деревянной кособокой двери.

Здесь она остановилась и замерла, прислушиваясь. А потом снова обругала себя: поразительно, ведь она даже забыла о Шоукройссе, об ужине, о своем побеге..! Из сарая не доносилось ни единого звука — он утопал в шелесте листвы деревьев и стрекоте цикад. Нужно было вернуться, но Дафна вновь испытала странное притяжение, иррациональное желание заглянуть внутрь.

Она аккуратно поставила сумку на траву, стараясь сделать это как можно тише, сильнее сжала волшебную палочку и медленно приблизилась к двери. В конце концов, если там злоумышленники, она познакомит их с парочкой темных заклинаний — эту область она изучила куда лучше трансфигурации.

В темноте она не разглядела небольшое крыльцо, чуть не споткнувшись об него — всего две ступеньки, надо же, она и забыла о них. Ручка двери была влажной и скользкой — наверное, от росы. Она резко распахнула дверь, заставляя себя думать, что ничего, кроме чадящей свечи не увидит. Ожидания подтвердились: Дафна увидела небольшой стол, стоящий у окошка, озаряемый тусклым язычком свечного пламени. Что-то показалось ей необычным, и Дафна шагнула внутрь, чтобы получше изучить комнату. Мысль не успела сформироваться в голове до конца: уже спустя мгновение все померкло.

Палочка выпала из ослабевших пальцев, и, стукнувшись о дощатый пол, укатилась куда-то в угол.