Common Sense Syndrome (гет)

Рука с остро заточенным пером между пальцами привычно скользит по пергаменту. За спиной приглушенная болтовня. В окно виднеется давно ставший родным пейзаж, подсвеченный первыми лучами робкого весеннего солнца. И когда девушка с непослушными каштановыми волосами закрывает глаза, она представляет, что в мире все по-прежнему — весна неотвратима.

— Эй, Гермиона, опять задумалась? — Джинни приземлилась в кресло напротив, излучая неуемную энергию.

Кажется, кто-то нашел свое лекарство от хандры.

— А ты опять была на тренировке, второй раз за день? И когда, интересно, ты собираешься готовиться к ТРИТОНам?

Гермиона прекрасно знала, что за этим последует, но не смогла удержаться. Подруга напротив предсказуемо закатила глаза:

— Ты прямо как мама. Она недавно прислала мне очередное письмо — целый свиток! Твои вопросы можно использовать как краткое содержание к нему. Гермиона, у вас с мамой очень плохая память. — Джинни сочувственно похлопала подругу по руке. — Я буду профессиональным игроком в квиддич. Да, конкуренция большая... была. И нет, я не передумаю. И, к твоему сведению, я не настолько глупая, чтобы завалить экзамены.

— Зато настолько упрямая, чтобы никого не слушать.

— Я делаю то, что велит мне сердце, — высокопарно высказалась Уизли. — Ты разве не поэтому осталась еще на один год в школе?

Джинни слишком увлеклась шутливой манерой разговора и не заметила, как затронула больную тему. Гермиона на секунду растерялась, что наверняка отразилось у нее на лице.

— Кхм, мы же про экзамены, — неловко возвращая разговор в прежнее русло, пробормотала Джинни. — Не переживай, у меня еще есть время на подготовку. К тому же, моя лучшая подруга по совместительству одна из лучших учениц Хогвартса. Я как-нибудь выкручусь.

— Джиневра Уизли…

— О нет, только не таким тоном!

* * *

— Это не проблема, по крайней мере, с трансфигурацией и заклинаниями. Двух-трех месяцев должно хватить, — горячо заверила друзей Гермиона.

— А зелья и травология? — с отчаянием в голосе спросил Гарри.

— Попросим профессора Слизнорта помочь с зельям. Я с этим, к сожалению, не справлюсь. А вот с травологией можно и к Невиллу, я узнавала, он знаком с программой. На крайний случай есть профессор Спраут.

Гарри немного успокоился.

— Эй, ребята! Да о чем вы? — Рон смотрел на них как на сумасшедших. — Гермиона, ты успеешь подготовить нас к вступительным в Аврорат по трансфигурации и чарам за три месяца? Каким образом? Я, конечно, понимаю, что все трубят, будто нас везде с распростертыми объятиями примут. Кингсли тоже хорош: «Ребята, успеете подготовиться к экзаменам, будут вам дипломы». Отличная шутка.

— Это не шутка, — резче, чем требовалось, сказал Гарри.

Рон тут же умолк. Его возмущение можно понять. Скоро месяц после победы над Темным Лордом — вроде бы маленький срок. Но только не для них. Жизнь понеслась галопом, заполнив этот отрезок времени чередой разных — не всегда приятных — событий, после которых месяц кажется чуть ли не вечностью. Одно из таких событий и послужило причиной этого разговора. За оставшиеся до сентября три месяца им предложили подготовиться к экзаменам для поступления на интересующую рабочую должность. Шутка или нет?

Гарри не колебался ни секунды. Он воспринял предложение всерьез и теперь был намерен воспользоваться им во чтобы то ни стало. Гермиона подозревала, что друг просто не хочет возвращаться в школу — слишком много болезненных воспоминаний связано с полуразрушенными стенами.

А вот Рон просто не мог поверить. Правда, скорее всего, в свои собственные силы, которых должно хватить на аттестацию по пяти профильным предметам.

— Рон, я тоже считаю, что Кингсли не шутил, — осторожно начала Гермиона, чтобы разрядить атмосферу. — Можно хотя бы попробовать, если есть большое желание. Я изучила программы для подготовки в Аврорат. С Чарами и Трансфигурацией — просто. Я уже накидала примерный план по литературе и практическим навыкам для вас.

Мальчики ошеломленно уставились на нее, позабыв про раздражение. Гермиона хмыкнула про себя, отмечая, как приятно ловить такие взгляды.

— И трех месяцев действительно хватит? — сомнение в голосе Рона было все еще явственным.

— Да, если очень сильно постараться.

— Хм, отлично. А где мы будем практиковаться? — Уизли не сдавался.

Нет, ну что за упрямец! И как угораздило в такого влюбиться?

— Я подумала, мы ведь все равно помогаем восстанавливать школу, так почему бы не воспользоваться возможностью? Слизнорт и Спраут там, МакГонагалл идет на поправку и тоже скоро вернется. Спросим у нее разрешения.

— Поселиться на три месяца в Хогвартсе? — судя по голосу, Гарри эта идея была очень не по душе.

— Да. Потому что если плюнуть на эту затею, и вернуться туда в сентябре, ничего не изменится. Это будет все та же школа, тот же двор и те же профессора. Никто не успеет восстановить нанесенный ущерб за столь короткий срок — следы останутся, и их будет не спрятать. Так что выбирайте: три месяца или целый учебный год.

Гермиона не хотела давить на Гарри и старалась донести свою идею осторожно. Получилось жестче, чем она планировала. Но он ведь должен понимать, что подруга права.

— Я согласен. Навестим МакГонагал завтра, — он вновь отвернулся к окну.

Она наконец-то выдохнула — раз один из них согласен...

— А ты? — с прищуром глядя на младшего Уизли, спросила она.

С полминуты он буравил ее тяжелым недоверчивым взглядом, а потом неожиданно рассмеялся. Она и забыла, что кто-то из них еще на это способен. На душе как-то потеплело, даже Гарри немного расслабился.

— Ты невероятная, Гермиона Грейнджер. Я забыл, что могу удивляться. Чтобы окончательно добить меня, может быть, скажешь нам, на какую специальность будешь поступать ты?

И тут воздух в легких "невероятной Гермионы Грейнджер" закончился. Кажется, в ее плане была допущена существенная ошибка.

— Я? Я… хотела доучиться этот год.

В комнате повисла тишина. Гарри повернулся к ним, устремив на подругу долгий пронизывающий взгляд. «Он все поймет», — мелькнула мысль. Так же как она поняла причины, по которым он не хотел возвращаться в Хогвартс.

— Пойду, посмотрю, где Джинни, — коротко бросил им Гарри, который, конечно же, понял.

Они остались вдвоем.

— Я совсем разучился в последнее время разбираться в шутках. Сначала Кингсли, теперь ты. Не знаешь, как это починить?

С Роном сложно было там, где она совсем этого не ждала. Его вымученная улыбка болезненно полоснула по нервам.

— Рон, я серьезно. Думала, ты поймешь.

— Ты не хочешь быть со мной?

— Мерлин, что за глупости ты говоришь?!

Она подлетела к нему, заключая в объятия. Гермиона не могла видеть такое лицо, она знала, что последует после. Рон уйдет в себя, бесцветно улыбнется и не будет никого к себе подпускать. А все из-за того, что она, идиотка, своими словами и поступками напомнила о потере близкого человека. Ей самой хотелось реветь в голос.

— Извини, я не хотела. Просто пойми, это важно для меня.

— Зачем? Что такого ты не успела выучить за этот год? Ты, которая собирается готовить нас к ТРИТОН? — уставший и приглушенный голос у нее над головой.

Сердце болезненно сжалось: если бы можно было объяснить это внятно хотя бы себе.

— Я чувствую, что мне это нужно. Маглы говорят "по велению сердца".

Он высвободился из ее объятий:

— Тогда скажи, что еще говорит тебе сердце? — низко склоняясь к ее лицу, прошептал он.

* * *

— Ладно, Джинни. Мне еще нужно закончить свиток по зельям, — с трудом придавая голосу серьезность, сказала Гермиона.

Подруга, с которой они оказались на одном курсе, обладала способностью отвлекать не хуже своего рыжего брата.

— Я вообще пришла только спросить!

— С твоими шуточками я уже час не могу закончить работу.

— Ой, извините. Хорошо, если серьезно: какие планы у тебя на Пасхальные каникулы?

— Я разве не сказала?

— Нет, ты целыми днями сидишь в библиотеке и роешься в каких-то свитках. Я периодически забываю, как ты выглядишь. И вообще не помню, когда мы в последний раз вот так болтали. Поэтому нет, ты мне еще ничего не говорила.

Гермиона смутилась, прикрывая конспекты перед ней книгой: чего доброго, Джинни заинтересуется, в чем она «роется».

— Извини, должно быть, вылетело. Я поеду к родителям.

Уизли опешила, став очень сильно похожей на Рона в такие моменты:

— Тебе разве не пришло письмо от моего дорого братца? Гарри писал мне, что их отпустят, и они собираются сразу в Нору. Я думала, мы, наконец-то, встретимся. Все вместе.

Гермиона тяжело вздохнула:

— Пришло. Так же, как на Рождество.

Джинни открыла было рот, но через секунду беспомощно его закрыла. Между ними повисло молчание. История с Рождественскими каникулами начиналась так же. Ребята писали, что смогут вырваться и будут рады видеть своих подруг. Нет, Грейнджер была не против, просто отношения с родителями после восстановления им памяти немного изменились. Причем не в лучшую сторону. Она хотела все исправить, вернуть прежнее доверие и семейную теплоту, и такой праздник, как Рождество, подходил для этого идеально. Гермиона знала, что друзья поймут ее. Но на второй день каникул посреди гостиной Грйнджеров появился патронус Джинни и убитым голосом подруги сообщил, что стрелка на волшебных часах показывает «смертельную опасность» напротив имени Рон. Конечно, Гермиона тут же трансгрессировала в Нору. Несколько дней все провели как на иголках в безуспешной попытке связаться с кем-нибудь из ребят. Они все будто вернулись в страшное военное время, где каждая секунда была наполнена страхом за родных. Лишь в последний день Гарри и Рон, здоровые и невредимые, оказались на пороге. Оба с одинаково виноватыми лицами. Оказывается, новый глава Аврората устроил внеплановые учения в условиях строжайшей секретности. Ничего удивительного, что стрелка показывала "смертельную опасность", ведь действовать приходилось в условиях максимально приближенных к реальности. В результате каникулы, как и возможность восстановить отношения с родителями, были загублены.

— Знаешь, Рон выкинул эти дурацкие часы, — тихо сказала Джинни.

— Да, он говорил. Только я все равно не поеду. Не могу. Иначе будет поздно возвращаться. Целители сказали, что мне просто необходимо проводить больше времени с родными. Есть небольшая вероятность, что процесс восстановления пойдет в обратную сторону. И однажды, когда я появлюсь на пороге дома после долгого отсутствия, дверь откроют люди, которые навсегда забудут, кто я вообще такая.

Возможно, Гермиона слишком мрачно представляла себе такую перспективу. Да, есть опасность, что родители вновь ее забудут — целитель и вправду предупреждал. Но вероятность ничтожно мала. В любом случае Грейнджер не намерена была рисковать, только если не случится что-то действительно серьезное.

Джинни понимающе вздохнула:

— Тогда я пришлю тебе сову, когда они прибудут. Ты сможешь хотя бы…

— Нет, Джинни. Никакой магии и средств волшебной связи. Я и так уже испортила с помощью волшебства все, что только можно. Я напишу Рону, уверена, он поймет. До конца учебного года осталось совсем немного. Мы справимся. Подвергать родителей стрессу я больше не хочу. Все Пасхальные каникулы я буду с ними в обычном магловском путешествии упорно делать вид, что никакой магии не существует. Надеюсь, это хоть как-то поможет.

— Ладно, ты у нас самая умная. Я уверена, ты знаешь, что делать.

Джинни ушла, а Гермиона осталась со своей работой по зельям, глядя в окно, как вспыхивают предзакатные краски.

Неделя с родителями, неделя без волшебства и друзей, по которым она так сильно соскучилась. Ничего, главное правильно расставлять приоритеты. За неделю, уж тем более без магии, ничего не случится. Она все-таки не смогла удержаться и отогнула рукав мантии, взглянув на часы. Две стрелки разных цветов были на одной отметке «Учеба».

Один день ужасных рождественских каникулах они все-таки провели вместе: сначала всей толпой распекали горе-героев, потом со слезами на глазах обнимали, не в силах поверить, что ужас закончился. Не сразу, но они с Роном оказались наедине. Бывает, ты долго не видел родного человека, безумно скучал и переживал. Кажется, слов накопилось столько, что и вечности не хватит наговориться. Но ты молчишь, не зная с чего начать разговор с тем, кто неуловимо изменился. И нужно время, чтобы снова привыкнуть, отыскать того, родного, и понять, что все это глупости, и вы, на самом деле, будто и не расставались. Вот только времени нет. Молчание съедает драгоценные секунды. Тот день прошел как в тумане: Гарри спас положение, и они все, наконец-то, разговорились и проболтали всю ночь. Утром, когда сборы на вокзал шли полным ходом, Рон отозвал Гермиону в сторону и протянул ей маленькую коробочку.

— Мы с Гарри сделали их еще пару месяцев назад, хотели подарить на Рождество тебе и Джинни. Правда, после этой нервотрепки Гарри передумал и предложил мне вообще выкинуть наши настенные и пока не дарить эти.

— Рон, я все равно…

— Тише, я знаю, — друг улыбнулся тепло и открыто. — Я тебя слишком хорошо знаю. Джинни вчера проронила, будто ты собиралась идти к нам на выручку, и моя семейка чудом тебя удержала.

— Так и есть!

— Ты ведь не знала, где мы.

— Мне все равно, Рон. Я бы нашла, где бы вы ни были.

— Я так и подумал. Поэтому решил подарить тебе это. Ты всегда будешь знать, что с нами, и не станешь кидаться на непонятные поиски в случае чего. На учениях правда бывает опасно, поэтому здесь есть соответствующая отметка. Но с нами всегда находятся старшие, и риск минимален.

Гермиона открыла коробочку и с удивлением воззрилась на подарок — наручные часы.

— «Смертельно опасное задание», «Требуется спасение», "Больница"? — дрожащим от напряжения голосом спросила она.

— Да… — протянул Рон. — Мастер, который занимается изготовлением этих часов, обычно продает их только старшим Аврорам. Новичкам вроде нас с Гарри не положено такие заказывать, но кто нам откажет, сама понимаешь. Единственное, что он наотрез отказался делать — это хоть как-то менять отметки. Не беспокойся, нас, конечно, обещали отправить на первое учебное задание, но вряд ли оно будет опасным или хуже того. Да и в Больнице можно оказаться после рядовых учений. Послушай, Гермиона, все опасности уже позади. Правда? — он осторожно заправил локон ей за ухо, оставив руку в волосах.

Она подняла глаза, встречаясь взглядом с голубыми чуть смеющимися глазами — как же мало времени. Уже миссис Уизли зовет их на выход. Хотя бы еще секундочку…

Грейнджер поставила точку — не самая лучшая работа по зельям. Она сдвинула тяжелый учебник и посмотрела в конспекты, написанные ровным мелким почерком. Да, она пока не приблизилась к совершенству, которым обладал хозяин этих строк. Хотя теперь это ее конспекты. Законного владельца, зная его характер, вряд ли бы устроил такой расклад. Совсем бы не устроил. Гермиона хмыкнула: посмотреть на это она бы не отказалась. Жаль, что невозможно. Она не скучала, нет. Это какая-то странная ностальгия по не менее странному человеку.

* * *

— Мисс Грейнджер, вам совсем необязательно это делать, — постаревший, но по-прежнему добродушный профессор Слизнорт был немало удивлен, обнаружив свою ученицу в этой части замка.

— Думаю, что все-таки обязательно, сэр, — не оборачиваясь, ответила девушка, аккуратно приподнимая небольшой обломок.— Я ведь практически ничего не сделала.

Слизнорт фыркнул в свои пышные моржовые усы:

— Это вы, мисс Грейнджер, ничего не сделали? Что уж тогда говорить обо всех нас? После таких слов старику вроде меня хочется провалиться под землю.

Гермиона поморщилась, вытаскивая из-под обломков надтреснутую банку, перчатки из драконьей кожи чуть слышно зашипели. Слова пожилого профессора не сразу достигли ее сознания. Она чудом удержала банку в руках.

— Профессор, извините, я совсем не так выразилась, — горячо заговорила Грейнджер, глядя на поникшего декана Слизерина. — Понимаете, когда другие ребята и профессора в первые три месяца восстанавливали замок, я, несмотря на то, что ночевала здесь, занималась совсем другими делами.

— Это вы про подготовку ваших измученных друзей? Про подготовку экстерном к вступительным экзаменам в Академию Аврората? — мастер зелий потрясенно покачал головой. — Юная леди, не много ли вы от себя требуете?

Гермиона нервно закусила губу: как-то глупо клеится разговор, или она выглядит глупо, подбирая несуразные выражения.

— Не переживайте, мисс Грейнджер. Во мне говорит слизеринец, который протестует против принижения человеческих достоинств. Вы проделали огромную работу, и, даже если мы все отстроим Хогвартс заново, этого вряд ли хватит, чтобы сравниться с вкладом в этой войне, который сделали вы и ваши друзья.

— Войну выиграли все, не только мы втроем. И жертв везде было достаточно, — тихо сказала Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер, но… Я не хочу, чтобы это прозвучало предвзято, я все-таки декан Слизерина. Да и вы рассудительная девушка и наверняка сами все прекрасно понимаете. Разрушений и жертв было достаточно, где-то меньше, где-то больше. В подземельях, в частности, чуть меньше, — Слизнорт в упор посмотрел на нее. Кажется, Гермиона начала понимать, к чему он клонит. — Ученики моего факультета часто ходят здесь, это ведь больше слизеринские чертоги, и, возможно, они удивлены вашему присутствию или даже чувствуют себя неловко. Может, вам стоит сменить поле деятельности? Здесь темно и сыро, но мы привыкли, поэтому лучше оставьте эту работу нам.

Гермиона не шелохнулась. Она не задумывалась об этом: слизеринцы в корне неправильно толкуют ее поступки. Она уединялась в подземельях потому, что здесь ей было не так тяжело, как в других частях замка. Здешняя обстановка, несмотря на разруху, не вызывала болезненных воспоминаний — боевые действия, в которых принимала участие Гермиона, проходили несколькими этажами выше. К тому же, была еще одна причина.

— Профессор, я не пытаюсь никому ничего продемонстрировать. Или подать пример. Или унизить своим присутствием. Уверена, что и мои однокурсники не думают ничего такого. В замке достаточно разрушенных помещений, вы же знаете, некоторые до сих пор нетронуты. Профессор Снейп — слизеринец и декан вашего факультета — настоящий герой в этой войне, который сделал невозможное для победы над Темным Лордом. Он был бы очень расстроен, увидев свою лабораторию в таком беспорядке. Мне все равно, что думают другие ученики, я здесь в память о профессоре Снейпе.

Слизнорт скользнул по ней взглядом, лишенным привычного добродушия:

— Вы очень упрямая гриффиндорка. Что, если я вам скажу, что профессору Снейпу, возможно, тоже не понравилась бы ваша помощь.

— Я знаю, — кивнула Гермиона, осторожно подставляя банку на пол к нескольким таким же, ранее извлеченным. — Я примерно представляю, что бы он сказал.

Пожилой профессор вместо ответа лишь неопределенно хмыкнул, а затем неспешно удалился, оставив Грейнджер в одиночестве.

Гермиона не замечала, что работа движется медленно. Ведь действовать приходилось без магии, чтобы не навредить ценным ингредиентам или не подорвать здесь все. Перчатки из драконьей кожи, позаимствованные у профессора Спраут, надежно защищали от ядовитых веществ, да и просто от осколков, которых было здесь с избытком.

Камень без единой выбоины преградил ей дальнейший путь к волшебным запасам бывшей лаборатории профессора Снейпа. Монолит выглядел внушительно, на секунду Гермиона даже задумалась, не применить ли магию, чтобы отлевитировать его в сторону. Нет, дурацкая идея. Надо попробовать его сдвинуть или перевернуть в другую сторону.

Как только руки в драконьих перчатках коснулись каменной поверхности, она пошла еле заметной рябью. Гермиона отпрыгнула, опасаясь взрыва. Но ничего не произошло. Камень по-прежнему сохранял форму. Может быть, ей показалось: она ведь несколько часов работает здесь, да и освещение оставляет желать лучшего.

Грейнджер настороженно приблизилась. Во избежание неожиданностей пришлось достать волшебную палочку: она воспользуется магией только в крайнем случае. Гермиона нерешительно положила свободную руку на камень: странный эффект с рябью повторился. И через несколько секунд на месте каменной поверхности была старая затертая ткань большого дорожного чемодана.

Она забыла, как дышать: таинственная находка не превратилась обратно в камень, стоило ей убрать руку. Но от этого стало только хуже — любопытство начало терзать Гермиону с утроенной силой.

Контактная трансфигурация! Это же лучше, надежнее и проще, чем любые заклинания защиты. Особенно для такого тайника, как чемодан.

Нужно было непременно рассказать о находке кому-нибудь из профессоров: неизвестно, что скрывается за крышкой такой безобидного, на первый взгляд, вещи. Будто кто-то собирался в дорогу. И ведь наверняка хозяина легко можно будет определить, заглянув в содержимое. Может, это кто-то из обитателей замка? А если это оставили Пожиратели? Гермиона читала, что немецкие военные во время Второй Мировой войны оставляли во время своего отступления детские игрушки, начиненные взрывчаткой. Глупости, вряд ли бы пожиратели додумались до такого. Ладно, она только посмотрит. К магическим ингредиентам нельзя применять магию, но к себе-то в такой спорной ситуации немножко можно. Грейнджер заключила себя в мерцающую сферу Протего.

Чемодан был на простых застежках по обе стороны от ручки. Если не получится открыть так, то придется звать преподавателей. Молниеносным движением она отщелкнула застежки, вернув обе руки в сферу. Несколько секунд ничего не происходило, а потом содержимое плотно набитого чемодана под оглушительный удар крышки просто вывалилось к ногам обалдевшей ведьмы. Сотни исписанных мелким почерком пергаментов разлетелись по коридору. Дрожащей рукой Гермиона подняла тот, что был ближе всего: «Рецепт противоожогового. Изменен. Дополнен». Она подняла еще один: «Противоядия. Углубленный курс. Лекция 4». Внизу каждого стояла короткая подпись — ошибиться было невозможно.

* * *

Снова не удалось выследить. Новые пометки на рукотворной карте не вносили ясности. Через несколько дней запасы будут на исходе. За время, что он будет их восполнять, следы могут затеряться, и поиски придется возобновить в другом месте. Нет, он потратит еще несколько дней на выслеживание и приманку. Если ничего не получится, то придется обращаться к людям из прошлого. А он не хотел воскрешать что-либо из прошлого.