Сириус Блэк и плохие предчувствия (джен)

Сириус с трудом разлепил глаза. Состояние было, как после хорошей попойки. Голова болела нестерпимо, а тело затекло. Он хотел было потянуться, но осознал, что пошевелиться не может. События, предшествующие этому неприятному пробуждению, медленно всплывали в памяти. Нападение на Поттеров, плачущий Гарри с глубокой раной на лбу, растворяющийся в ночи Хагрид, Ступефай в спину …

Мужчина настороженно осмотрелся по сторонам, насколько это было возможно с парализованным телом. Тесная кухня, еле вмещавшая стол, за которым он сидел, тускло светящаяся лампочка над плитой, небольшой холодильник — вот и все убранство. Сам собой напрашивался вывод о том, что дом принадлежал маглам. Вид из окна был скрыт за плотной занавеской, так что определить, куда его занесло, не представлялось возможным. Впрочем, сейчас Сириуса куда больше беспокоил вопрос о том, кто и зачем притащил его сюда.

— Очнулся?

Женский голос, раздавшийся откуда-то из-за спины, явно обращался к нему. Сириус сглотнул — с одной стороны, инстинкты подсказывали ему, что не стоит выдавать себя, дабы ослабить бдительность врага, но с другой — он все равно не в состоянии предпринять какие-либо действия.

Молодая женщина, вошедшая на кухню, встала напротив него, вальяжно оперевшись на кухонную тумбу. Она пристально разглядывала Сириуса, и выражение ее лица было презрительно-насмешливым. С таким обычно расхаживали по коридорам Хогвартса победители турнира по квиддичу после финального матча. Сириус с раздражением отметил, что его похитительница (если, конечно, она действовала в одиночку) была едва ли не его ровесницей.

— Что тебе нужно? — выплюнул он, даже не пытаясь сохранять хладнокровие.

— Да ничего, — девчонка вытащила откуда-то красное яблоко и впилась в него зубами. — У меня было плохое предчувствие.

— Чего?

— Ты собирался во что-то вляпаться, — она даже не утруждала себя прожевать, прежде чем начать говорить, из-за чего ее речь казалась крайне невнятной, — а я заблаговременно вытащила тебя из задницы.

— Не тебе мной распоряжаться! — Сириус вспылил еще сильнее. — Да кто ты вообще такая?

— Билли, — нахалка продолжала есть яблоко с таким невозмутимым видом, словно все происходящее было в порядке вещей. — Вообще-то меня зовут Сибилла, но это слишком вычурно.

— Плевать я хотел, как тебя зовут! Где я? Зачем ты меня сюда притащила?

— Я же сказала, — Билли совершенно не обращала внимания на его недружелюбный тон, — у меня было плохое предчувствие. Если тебя это так беспокоит, — она достала палочку и уничтожила огрызок, — то ты у меня дома.

Если бы не парализованное тело, Сириус бы мигом придушил девчонку. Она так нагло уходила от ответов на вполне конкретные вопросы, словно наслаждалась его беспомощностью и неведением.

— Тебя подослал Петтигрю?

— Меня никто и никуда не подсылал, — девчонка уселась за стол напротив Сириуса, насмешливо глядя в его злые глаза. — Это тот Пожиратель, который донес о твоих друзьях Темному Лорду?

Сириус задохнулся от возмущения. Да как она посмела говорить о Джеймсе и Лили?

— Ты…

Оскорбления, готовые сорваться с языка, застряли в горле. Билли примирительно подняла руки вверх, и Сириус машинально отметил, что Метки у нее нет. Что, впрочем, не мешало ему продолжать сверлить чокнутую похитительницу гневным взглядом.

— Ладно, так уж и быть, — она усмехнулась, — начну историю с начала. А ты пока постарайся успокоиться. И перестань уже корчить из себя василиска. И не таких видали.

— А нельзя ли как-то поближе к сути? — едко поинтересовался Сириус. — Мне, между прочим, не слишком приятно сидеть обездвиженным.

— Ах да, — Билли взмахнула палочкой, и Сириус с облегчением потянулся. Словно предугадав его желание, девчонка кивнула на дверь. — По коридору и направо. Не заблудишься.

В уборной Сириус обследовал все свои карманы, но палочку не обнаружил. Побег был бы бессмысленным. Вот же дрянь, все предусмотрела! От мыслей о том, что Петтигрю до сих пор жив и, скорее всего, прячется под крылом у убийцы его друзей, захотелось взвыть. Мужчина угрюмо поплелся обратно на кухню. Билли сидела с чашкой чая в руках и без особого интереса разглядывала потолок. Вновь усевшись за стол, Сириус скрестил руки и выжидающе посмотрел на девчонку.

— Так вот, — Билли, кажется, совершенно не заботило его взвинченное состояние, — не так давно я проводила приятнейший вечер в “Кабаньей Голове”, заливая в себя огневиски и споря с Аберфортом, кто еще из наших общих знакомых переметнется на сторону Темного Лорда. И тут в кабак заходит господин директор собственной персоной.

— Послушай, меня не интересуют твои попойки с Дамблдорами! — рыкнул Сириус. — Рассказывай, что ты делала у дома Поттеров!

— А я и рассказываю, — Билли шумно отхлебнула чай из чашки. — Господин директор тут же прицепился ко мне, начал наставлять на путь истинный, — она фыркнула. — Говорил о том, что негоже леди распивать крепкое спиртное в одиночку в таких местах. Потом завел свою телегу про добро и зло, я даже слушать не стала. Ну и в какой-то момент он нагло мною воспользовался...

— Ты трахалась с Дамблдором?

Несмотря на всю свою злость, Сириус был бы не прочь узнать подробности.

— Мерлин упаси! Ему же почти сотня лет! — Билли скривилась. — Нет, он вытянул из меня пророчество о Темном Лорде и его будущем противнике. Хитрый старый лис очень хорошо поймал нужный момент.

— Ты хочешь сказать, что ты — та самая Трелони? — упавшим голосом спросил Сириус. Ответ ему был не нужен.

— О, значит, о самом пророчестве и его содержании ты в курсе, — Билли хмыкнула.

— Это не объясняет твоего пребывания в Годриковой Впадине.

Трелони задумчиво подняла глаза к потолку. В ее руке появилось очередное красное яблоко.

— Я наблюдала за шоу. Правда, из-за Фиделиуса я смогла увидеть лишь разнесенный в щепки дом, и лишь после того, как ты вынес оттуда ребенка.

— То есть, ты хочешь сказать, — Сириус не заметил, как поднялся на ноги, — что у тебя была возможность спасти две невинных жизни, а ты вместо этого жрала яблоки и смотрела, как убивают моих друзей?

Он угрожающе навис над столом, но девчонка и бровью не повела.

— А что я могла поделать? Я, знаешь ли, не из самоубийц, — хруст яблока уже действовал Сириусу на нервы. — Гриффиндор я не заканчивала, и в этой вашей войне заняла нейтральную позицию. Или ты думаешь, — Трелони недобро усмехнулась, — что мне следовало пойти и швырнуть в Темного Лорда огрызком?

— Ты могла предупредить авроров! — рявкнул Сириус. — Связаться с кем-то, позвать на помощь!

— Ребята из Министерства предпочитают не иметь с нами дел, — пожала плечами Трелони.

— С вами?

— Я про свою семейку. Это давняя история о том, что люди не знают, как работают пророчества.

— И как же они работают? — ядовито поинтересовался Сириус. — Только когда пророк в доску пьян? Или только когда вокруг куча Пожирателей, спешащих доложить о пророчестве своему хозяину?

— В общем-то, ты прав, — Билли ничуть не смутилась. — Никто не знает, как и когда именно судьба решает внести корректировки в происходящее через своих глашатаев, и почему она выбирает на эту роль тех или иных людей, но одно известно точно: пророчество должно быть услышано тем, кого оно касается.

Сириус тяжело опустился на стул, обхватив голову руками. В Хогвартсе он не посещал Прорицания, считая это чушью, а теперь сидит с какой-то сумасшедшей девчонкой на магловской кухне и слушает о том, как эта чушь унесла в могилу жизни самых дорогих ему людей.

Трелони замолчала. Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой лишь хрустом очередного яблока. Сириус словно оцепенел, переваривая всю информацию. Вопросов в голове роилось множество, но сформулировать не получалось ни одного.

— Давай напьемся.

Это звучало не как предложение, а как руководство к действию. Сириус не задумываясь осушил протянутый ему стакан. Плевать, если там яд. Жить уже не хотелось. Ничего не хотелось. Только…

— Я убью его!

Громко хлопнув по столу ладонью, Сириус подскочил, тяжело дыша. Петтигрю все еще на свободе! Трелони, вновь наполнявшая стаканы, вздрогнула, и огневиски расплескалось по столешнице. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.

— Никого ты не убьешь, — безапелляционно заявила девчонка. — Если сегодня ночью ты покинешь эту квартиру, то ничего хорошего тебя не ждет.

В три шага обогнув стол, Сириус схватил Трелони за плечи и грубо сжал.

— Отдай мою палочку! — проорал он ей в лицо. — Пока я торчал тут с тобой, эта крыса уже успела скрыться у своего хозяина!

— Если ты о Темном Лорде, — девчонка поморщилась: кажется, ей было больно, — то не думаю, что он способен кого-либо укрыть. Он пал.

— Что? — Сириус почувствовал, как воздух застыл в его глотке, неспособный двинуться ни туда, ни обратно. Он ослабил хватку, и Трелони спешно отодвинулась, взяв со стола стакан.

— Он мертв. Погиб в доме Поттеров. Исчез.

— Как это могло произойти? — прошептал Сириус.

— Понятия не имею. Но весь магический мир гудит уже несколько часов. Вот, полюбуйся.

Она рывком отодвинула штору, и Сириус наконец-то смог выглянуть в окно. Над невзрачной магловской улочкой летали совы. Целое море сов. Последний раз он видел столько разве что в Хогвартсе во время завтрака.

— Мы недалеко от Косого Переулка, — пояснила Трелони. — Не думаю, что соваться сейчас туда — хорошая идея, — добавила она, заметив, как вытянулось лицо Сириуса. — Люди празднуют конец войны. Веселятся.

Да, Сириусу определенно было не до веселья. Отвернувшись от окна, он тихо сполз на пол, прихватив со стола бутылку. Сделал несколько больших глотков, не замечая жжения в горле.

— Мертв, — только и смог прошептать он.

— Они думают, что это из-за мальчика, — Трелони допила своей стакан и отняла у Сириуса огневиски. Она открыла окно и закурила, после чего приложилась к бутылке. Кинула пачку сигарет Сириусу. Тот, задумчиво смял пачку в руках.

— Из-за Гарри. Он все-таки исполнил это чертово пророчество.

Уронив лицо в ладони, Сириус впервые за день рассмеялся своим хриплым лающим смехом.

— И он выжил!

Сунув в рот сигарету, Сириус беспомощно огляделся в поисках огня. Трелони опустилась на пол напротив него и услужливо поднесла к его лицу палочку с огоньком на кончике. Места было мало, и им приходилось тесниться, упираясь друг в друга коленями. Девчонка подняла бутылку.

— За Гарри Поттера, — тихо произнесла она, — за мальчика, который выжил.