Я с тобой (джен)

Прооравшись и окончательно проснувшись, Вика сползла на кафельный пол, обхватила колени руками и натянула на них махровый халат в полоску.

— Ты кто? — дрожащим голосом спросила она, зачем-то поднимая голову вверх.

— А ты кто? — испуганно спросил голос, и она поняла, что слышит его не ушами, а примерно в том месте, где воспринимается музыка, играющая из обоих наушников одновременно — чуть выше переносицы, чуть дальше к затылку.

— Я первая спросила. Хотя ты внутри моей головы, значит, ты мои подавленные желания либо галлюцинация. Мне срочно надо к психиатру.

— Не вздумай, — с угрозой предупредил голос. — Ненавижу врачей.

— Мое тело — мое дело!

— Оно не твое, а общее.

— Нет, оно мое, — разозлилась Вика. — А ты… я даже не знаю, как тебя назвать… Ты какой-то мозговой слизень, были такие в одном мультике. Нужно успокоиться, это расстройство нервов. Я посплю — и все пройдет. Господи, хоть бы это оказалось галлюцинацией, очень тебя прошу…

— Истеричка, — холодно прокомментировал голос. — Как зовут?

Вика поколебалась, но любопытство победило. Она назвала себя и некоторое время ждала того же от своего собеседника, но тот молчал и вообще перестал подавать признаки жизни. Это ее вполне устроило. В конце концов, один раз — не леголас, голоса слышали многие люди, Жанна Дарк, например, и ничего, вошла в историю. Современная медицина это лечит, она и не такое лечит, если вовремя распознать начало болезни.

Она встала с пола, рванула на себя ящик в тумбе под раковиной, где валялись таблетки, перебрала блистеры и остановилась на том, где значилось слово «карбатол». Прописывали как-то от застуженного нерва, вызывает припадок сонливости на сутки, но сейчас не до жиру, на работу она позвонит и скажется больной, тем более что так оно и есть, а чем больна — это другое дело, это можно не уточнять.

Она выдавила белый диск на ладонь, засунула его на язык подальше и наклонилась к крану за глотком воды.

— Выплюни, — рявкнул ей голос в голове.

Вика поперхнулась, выронила таблетку в раковину, и водоворот унес лекарство в сливное отверстие.

— Опять ты, — простонала она. — Уйди, а?

— Куда?

— Откуда я знаю? В меня же ты как-то попал, значит, и обратно можешь.

— Не могу, — подумав, ответил голос. — Это какой-то сбой. По-хорошему, тебя тут быть не должно.

— Скажите, пожалуйста! — возмутилась Вика. — И где я тогда должна быть?

— Понятия не имею. Я с таким первый раз сталкиваюсь.

— Послушай, — она постаралась взять себя в руки и даже сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, как ее учили на йоге для расслабления. — Это все прекрасно, но ты вообще кто?

Голос помолчал.

— Дон.

— Дональд? Донован? — принялась она перебирать имена всех знакомых ей по сериалам Донов. — Или Донахью?

— Что такое Донахью?

— Так, ясно, давай пойдем другим путем. Ты откуда?

— А я сейчас где?

Вика подумала.

— Санкт-Петербург, — сказала она, на всякий случай решив пропустить подробности касательно адреса улицы и дома, мало ли этот голос потом вернется с отмычками.

— Какой квадрат?

— Это в России.

— Где это, Россия?

Вика решила, что по уровню образования Дон, скорее всего, американец, они редко способны показать на карте Париж и Лондон, могут и Россию не знать. Американец... Вот не зря она не хотела десятую винду ставить, там камера за пользователями следит, а теперь, может, и программу для голосов в мозгу загрузили какую-то, потому что, как говорил Антон, винда работает на ЦРУ. Надо меньше сидеть в интернете.

— Россия — одна шестая часть суши, — гордо ответила она. — Если посмотришь на глобус и найдешь Евразию, то мы сверху.

— Какой глобус?

— Земли, конечно, не Луны же.

— Что такое Земля?

— Планета, — вздохнула Вика, почему-то почувствовав себя выжатой как лимон. — Галактика Млечный Путь, Солнечная система.

— А дальше? — почему-то напрягся Дон.

— Номер в тинктуре не помню, если ты об этом. Есть версия, что Солнце относится к Плеядам, но она спорная. Как ты насчет кофе? Только не спрашивай, что это такое, если не знаешь.

— Не буду, — пообещал Дон. — Найди какие-нибудь ботинки, у меня ноги замерзли на твоем полу.

— Это у меня ноги замерзли, — поправила его Вика. — И мне через два с половиной часа на работу, а я не выспалась. Угадай почему?

— Чего тут гадать, — презрительно заметил Дон. — У тебя не подушка, а кусок дерьма, плоский и твердый.

Вика открыла рот, но тут же его закрыла и пожала плечами, подушка была последним, что она хотела обсуждать с наглым ментальным паразитом. Она сходила в комнату за тапками, прошла в кухню, зажгла газ, открыла шкаф и достала банку с кофе, вопросительно оставив руку с ложкой на весу.

— Ты как любишь, с молоком или без?

— Черный.

— Ага, — она кивнула. — Значит, кофе у вас пьют?

— Кофе везде пьют, — философски заметил Дон. — И насчет еды…

— Я на диете. — Она поставила турку на плиту и локтем открыла дверь холодильника. — Есть салат и йогурт. Угощайся.

— Нахрен, — вежливо ответил Дон. — С такой еды я ноги протяну.

— Не ты, а я — это во-первых, а во-вторых, я худею.

— Зачем?

— Лето скоро, купальный сезон и все такое. И вообще, ты же внутри меня, значит, все знаешь про лишний вес, который у меня есть, и хватит это обсуждать. Мне неловко. Давай о чем-нибудь другом поговорим.

— Давай. У тебя мясо есть?

— Колбаса где-то была.

— Сделай мне бутерброд, только потолще.

Вика достала буханку и отрезала от нее почти четверть, потом намазала ее маслом и положила сверху всю колбасу, которая была в доме.

— Так нормально?

— Так отлично, — заверил ее Дон. — Ешь!

— Эй! — возмутилась Вика. — Почему я?

— А мне его как съесть без тебя?

— Как хочешь.

— Нормальное гостеприимство, — обиделся Дон. — А еще одна шестая часть суши. Воображаю остальные.

Вика хотела ответить ехидством, но неожиданно ее посетила мысль, что Дон инопланетянин, какая-то вот такая форма жизни без тела, и потомки ей не простят, если слава о вредности землян разнесется по всей галактике из-за паршивого бутерброда. К тому же первый контактер ценен не идеальной фигурой, а тем, что он первый, а йогурту ничего не будет.

— Ладно, — уступила она. — Съем в порядке исключения, но первый и последний раз. За это ты мне что-нибудь расскажешь про себя.

— Что ты хочешь знать?

— Все. — Вика откусила угол гигантского бутерброда. — Сколько тебе лет, как ты выглядишь, чем занимаешься, есть ли у тебя семья и все такое.

— Может, в другой раз?

— Может, — покладисто ответила Вика. — Бутерброд тоже в другой раз доем.

— Не-не-не, — сдался Дон. — Дай подумать. Лет мне больше, чем тебе, выгляжу я обычно, семьи у меня нет и всего такого тоже. Устраивает?

— Нет, — с набитым ртом хихикнула Вика. — Ты блондин или брюнет по цвету волос?

— В пределах от семисот пятидесяти до семисот восьмидесяти нанометров.

— Метров длины? — разочарованно уточнила Вика, предполагая, что это тактичное описание лысины.

— Длина волны, — подтвердил Дон.

— Волны? Ты кудрявый?

— О господи, — раздраженно сказал он. — У тебя есть таблица спектра?

— В интернете все есть. — Она вытерла о халат пальцы, испачканные бутербродом, и подтащила к себе ноутбук. — Найти?

— Найди.

Вика задала поиск в строке, и пока браузер фильтровал содержимое сети, она положила подбородок на руки, сцепленные в замок, и прикрыла глаза: бутерброд неожиданно оказался вкусным и поселил в ней какую-то странную сонливость. Поэтому она даже не обратила внимания, как закрепленная на крышке веб-камера ярко вспыхнула, делая снимок.