Книги в огне (джен)

..как долго пребывал в забытии, Касл не знал: очнулся он на холодном, грязном полу. Видимо, там же, где на него и напали. Со стонами и покашливанием (ощущения в голове и груди были не из лёгких!) Рик сначала медленно перевернулся на спину, затем, немного полежав, уселся, с трудом соображая что-либо.

Где-то рядом дотлевал костёр, Касла слегка покачивало из стороны в сторону, перед глазами лопались радужные круги, и звенело в ушах. Слегка подташнивало. Чтобы хоть как-то собраться с духом, Касл, с усилием массируя, вдавил пальцы в виски.

— Что... за дьявольского зелья... я нанюхался... — его ноздри раздувались, как у сторожевого пса. — Вот скотина... Попадись ты мне... в моей Вселенной...

Ватными руками и ногами Рик с трудом, но поднял себя в вертикальное положение. Пошатнулся дергано, но координации движений не потерял. Сейчас как-то не получалось трезво мыслить, а вот убраться отсюда поскорее было бы необходимо...

Первый шаг дался с трудом, со вторым и третьим получилось немного легче. Шатаясь, как челнок, и хаотично балансируя руками, Рик направился туда, где вероятнее всего и находился выход. Фонарик куда-то запропастился, но стена неожиданно оказалась поблизости. Уже не думая об опасности обрушения, Касл перебирал руками по шершавому кирпичу, двигаясь практически наугад, и был несказанно рад, очутившись в дверном проёме: пальцы вдруг растопырились в пустоту.

— Боги... небесные! Святая... конспирология! — пробормотал Касл, на ослабевших ногах огибая дверной косяк. — Зелёным человечкам... пощады... не будет...

Он оттолкнулся рукой от стены, лишь примерно представляя направление отхода, и в этот миг, где-то в туманных сполохах на границе видимости, зажглись фонари. Их было не один и не два: сопровождаемые гулким топотом, они надвигались на Касла, неумолимо и бесстрастно, и Рик побрёл им навстречу. В надежде на скорую помощь вяло жестикулировал, что-то хрипло шептал, хотя казалось, что срывается на крик, но никто Каслу оказался не рад: глаза ослепил яркий свет, и под чей-то громкий крик, мощным, заученным приёмом писателя низвергли на пол...

* * *

Пока добирались к предполагаемому трупу, было ещё достаточно светло, и Беккетт сильно не загадывала, что там будет, да как, но когда в сумрачном коридоре лучи фонарей высветили какую-то фигуру, сердце Кейт радостно подпрыгнуло. Правда, таблетка ей не очень-то и помогла, и на мощном адреналиновом всплеске Беккетт вложила в этот бросок всю свою злость. Проорала что-то громогласно и ловким перехватом руки, заворачивая её за спину, уткнула подозреваемого личиной в пыль. Как и всегда в подобных случая, Беккетт четко была уверена, что действовать необходимо максимально жёстко, но парень оказался не хлипкий костью: под простяцким блейзером бугрились тренированные мышцы, а необъятных размером торс лишь подтверждал её начальное оценочное суждение. И чувак этот не заскулил от боли, не запросил пощады, лишь в горле его как-то странно заклокотало, закончившись приступом рвоты. Ладно хоть, перед тем, как передать подозреваемого патрульным, успела она вздёрнуть того на колени...

Уволакиваемый к выходу парень ещё что-то бубнил про волю случая, про козни рептилоидов и про подставу криверов, но когда она похлопала рукой задержанного меж лопаток, уже предвкушала бескомпромиссный и жёсткий допрос, в котором без абы каких улик не обойтись.

"А шикарный у него одеколон! Элитная линейка, не иначе!" — мелькнуло в голове, пока Беккетт старательно отряхивалась и осматривалась. Эспозито уже забежал далеко вперёд, и где-то там, в глубине коридора, мелькали отсветы его фонарика. И скрестив перед собой запястья с фонарём и пистолетом, Кейт проследовала в нужном направлении...

До искомого места преступления оказалось ярдов тридцать. Несмотря на грядущие сумерки, сквозь дверной проём, Кейт различила и фигуру Эспозито, и тлеющие угли, и нечто вроде ожидаемой "криминальной композиции".

— Ну, Хави, что тут у нас? — оценив обстановку, Беккетт вернула оружие в кобуру. — Конечно, с этим заблудшим парнем мы ещё разберёмся, но нужно понять, что же тут все-таки произошло.

Подсвечивая себе и напарнице, Эспозито окинул настороженным взглядом потрескавшиеся стены, чуть живые плиты перекрытий, и неспешным шагом, держа на отлёте руку, приблизился к подёрнутым пеплом, рдеющим углям.

— Осторожно! Смотри, как бы не обрушилось...

— Надеюсь! А это кто тут у нас? — Кейт последовала за напарником, напряжённо покусывая губы. — Тот, кого мы ожидали увидеть?

— Ты говоришь про того парня? — Эспо махнул рукой на застывший силуэт. — Он уже, похоже, никуда не денется!

Хавьер первый очутился у костровища и, поискав глазами и фонариком удлинённую щепку, аккуратно поворошил тлеющие угли.

— Здесь сожгли какие-то документы или книги, и вряд ли это сделал наш неподвижный друг.

— Спаси хоть что-нибудь, нужны зацепки, — зажав фонарик под подмышкой, Беккетт обошла костровище, прямо на ходу натягивая перчатки, и присела возле неподвижной фигуры, восседающей на старом облезлом кресле: это был человек, неподвижный и мёртвый, с лицом, обращённым к небу. Рот приоткрыт, губы искривлены в лютой муке, лоб изрезали неровные тёмные морщины. Одет потерпевший был в лохмотья, и в его груди, прямо в области сердца, торчал обычный кухонный нож с коричневой рукояткой. Кейт осторожно коснулась шеи погибшего: о времени смерти точнее скажет Лейни, а пока сюда топают эксперты, следует покопаться самим. И Кейт обернулась к Эспозито:

— Ну, Хави, каков улов?

Подсвечивая, тот ещё раскладывал перед собой обрывки бумаги, аккуратно припечатывая подошвой тлеющие края:

— Трудно сказать, кто возненавидел это чтиво. Может, это просто авторские разборки, или у кого-то не было дров, но где-то же эти книги нужно было взять? В таком количестве... Хотя, подожди...

Хави разгреб с края толстый слой пепла и вытащил обгоревший книжный переплёт: толстая корка, некогда красочная полиграфия, изничтоженная огнём, и даже часть заголовка книги с именем автора. Нужно было только смахнуть с кромок угольки, после чего Эспозито протянул обложку подошедшей к нему Кейт.

— Думаю, тебе интересно будет узнать, чьи же это книги тут сожгли.

И Беккетт прочитала "..асл"

* * *

Понятно, что церемониться с ним никто не стал: ослепили фонарями, оглушили криками и безо всякой жалости скрутили руки за спину. Да ещё и лицом, невзирая на самочувствие, припечатали в пыль и грязь. И его все же вырвало, немного, и внезапно обострившийся нюх воспринял как-то всё вокруг и сразу: химическую вонь от синтетических обложек и отравы под носом, дымный чад костра, затхлость и тлен руин, сладость от собственной рвоты, но самым потрясающим диссинансом посреди этих развалин был стойкий, яркий, узнаваемый аромат вишни. И Касл вдруг понял, что этот запах реально цепляет. Ни одна из его подруг не пользовалась таким ароматом, а значит, его обладательница — человек особого свойства. А раз она здесь появилась, то это женщина — коп. И кто знает, какое ещё открытие приподнесёт ему судьба...

— О, боги, как же болит голова... — Каслу все ещё чудилась чужеродная химия, сознание то возращалось, то куда-то ускользало, но восседая в наручниках на заднем диване полицейского лимузина, Рик усиленно пытался осмыслить ситуацию. Его явно заманили костром из книг, а потом, возле трупа, чем-то траванули. Эфир это был или же что-то еще, но Касл чувствовал смертельную жажду, и при каждом покашливании больно отдавало в виски.

Заурчал двигатель, и машина плавно тронулась с места. Изредка выпадая из реальности, Касл покачивался всем телом в такт её движению и к негромким переговорам копов старался не прислушиваться. В принципе, было понятно, что везут его в участок, а в какой — не суть важно...

Путь до участка, сквозь вечерние пробки, продлился почти два часа, и после бутылки воды, выданной копами, Каслу реально полегчало. Практически ушло першение в горле, притупилась жажда, а мыслителый процесс заработал быстрее стремнины. Осталось подумать над тем, как правильно обрисовать копам ситуацию, и Касл надеялся выйти из участка до окончания вечеринки. Правда, одежда его пришла в негодность, а лицо покрылось грязной коростой и пылью. Докопавшись до телефона, который никто пока не изъял, Касл ещё раз перечитал последние сообщения: ругательные и язвительные — от Джины; полные волнения, обеспокоенности и сочувствия — от мамы и дочери. И отписал соответствующее по духу. Теперь предстояло самое необычное и интересное, и если не сработает план "А", то следует сразу же подумать и о плане "Б"...

— ...вам зачитали ваши права, мистер Касл? Меня зовут детектив Беккетт! — необычайно суровая и мрачная, но ослепительно прекрасная внешне, в облаке вишневых ароматов дама уверенно вошла в допросную комнату и присела напротив. Под мышкой она держала тонкую папочку, скорее всего — с нераскрытым ещё делом. Его делом, и как будут разворачиваться события, можно было предположить только теоретически. Сейчас он явно подозреваемый, но это же в корне неправильно. По факту — он пострадавший, и будет защищать свой статус всеми доступными способами. Но кто же она такая, эта офицер, что восседает напротив, и сверлит его своим колким, недоверчивым взглядом? Что в ней особенного, помимо привлекательной внешности и редчайшего запаха духов? Пожалуй, держат её здесь не за это!

Изобразив свою самую обворожительную улыбку, Касл развалился на спинке стула для полноценного обзора. Бордовая блузка с неглубоким вырезом, прическа каре, слегка небрежная, но совсем женщину не уродующая. Полное отсутствие косметики, притягательная для взгляда родинка на левой щеке и очень красивые глаза. Каре-зеленые, выразительные и чуточку грустные — они внимательно и строго взирали на него, и Касл печенкой ощутил, как в душу его входит ощущение какой-то непонятной новизны и азарта. Даже сказав дежурную фразу про его права, женщина — коп манила к себе писателя всем своим существом. И Касл расценил сложившуюся ситуацию, как вызов.