Книги в огне (джен)

— Как скажешь, — Саймон переложил оружие в другую руку и тут же коротко, без замаха, саданул Касла в низ живота: удар, словно балкой на лету, был такой силы, что пробил даже натренированный писательский пресс.

И Рик сильно, со стонами плюхнулся на колени, прямо в щербатое цементно-стеклянное крошево, и его разнесчастный болезный организм снова вывернуло наизнанку. А Саймон тут же благоразумно отступил, обставляя насилие едким, шипящим комметарием:

— Это чтоб по чужой собственности не шастал. Да не обманывал.

.... дождавшись, пока Касл перестанет пускать пузыри, Саймон рывком вздернул того на ноги; тыкая пистолетом под лопатку, заставил следовать за Рофлином.

— Дойду до фургона, — бросил тот, не оборачиваясь, и ускорил шаг. — Надо бы голубчика спеленать покрепче...

— ...ну, вот и всё, — выглядывая место, где ступить, Рофлин отошел на несколько шагов и теперь любовался собственной работой — накрепко привязанным к креслу Каслом. — Теперь ты точно не сбежишь, и никакой на свете Сторм (тем более — в женском обличье!) тебе не поможет. Раз ты его сам наконец-то прибил — он мне никогда не нравился...

И сипло, с придыханием заржал — приятелю развязно вторил Саймон, негромко похлопывая в ладоши.

— А славно получилось, Сэм: виток — к витку, узелок — к узелку. Как швейная бобина, право слово, и гореть будет здорово. Может, сказать что-нибудь хочешь?

— Может...- сознавая, что о пощаде просить бессмысленно, Рик сплюнул, насколько смог, и облизал шершавые от кровяных сгустков губы. — Зря вы всё это затеяли, господа. Теперь мирно разойтись не получится, и кара вам будет адекватной.

— Ты что — нам угрожаешь? — Рофлин обошёл камеру и теперь прицельно пялился в визир. — Повторяю вновь, для слабоумных и самонадеянных — никто, кроме нас с Саймоном, и ещё пары человек, не знает про это место. Ты можешь, конечно, накручивать себя чем-то позитивным, можешь даже орать во всю глотку, но "бенефис" твой так и останется бенефисом. Саймон — маску!

На свет, из внутреннего кармана механика, появилась чёрная трикотажная маска, скрывшая почти полностью его грязное, угреватое лицо, но имеющая разрезы для глаз и рта. Ко всему прочему, Саймон напялил ещё и нитриловые перчатки, после чего дурашливо поклонился.

— Ну, я готов!

— А моё последнее слово? — Касл старался дышать как можно ровнее, но верёвки больно сдавливали тело. — И безо всякого хвастовства скажу, что за эти годы, я всё же состоялся, как мастер слова. И пусть в моих текстах не всё ровно, да гладко, но это моё видение, и моих почитателей такая постановка вопроса ну никак не расстраивает. Потому что авторский труд — это есть тяжкая, изнуряющая, зачастую на грани срыва работа, и мне было бы намного проще, если бы со мной осталась та, которую я любил и за которую отдал бы жизнь. Однако судьба повернулась иначе — девушка ушла, а мне пришлось как-то существовать, без неё. И я не считаю, что в чём-то провинился перед ней или же, не дай Бог, предал, изменил своей любви. И у нас была страсть, была химия, был мощный синтез тел и характеров, и вовсе не от той "химии", что вы мне безжалостно вкололи. А, кстати — что это? Такой встряски изнутри я не испытывал даже после океана виски.

Бандиты вопрошающе переглянулись, и тяжёлая рука Сэма уверенно опустилась на лезвие ледобура.

— Гнешь свою линию? Вот в этом и весь ты: суёшься не в своё дело, копаешь, куда не следует, да еще и с копами дружбу водишь. И после этого ты пытаешься снять с себя вину? Не выйдет, и не зря мы вкололи тебе специфический препарат. Лишь малая доля его решает сразу же множество проблем, и поэтому ты сейчас здесь, и в нашей власти. Но даже в этом случае, если честно, я не горю желанием, Касл, обнажать душу перед тобой. Хоть это-то, по сути, и не имеет уже никакого смысла. Саймон!

Миниатюрный глазок камеры ярко вспыхнул рубиновой точкой, и Саймон, негромко поскрипывая перчатками, прошагал к канистрам. Легко, словно пёрышко, подхватил одну и, на ходу откручивая пробку, зашёл за кресло. Зажурчала разливаемая жидкость, в воздухе сразу же резко и противно запахло горючим. А уверенно вышагивающий Саймон, методично булькая, добросовестно орошал им стопки книг, ножки кресла и, немного — писательские ботинки...

— Обливать его с головой или нет? — Саймон вопрошал абсолютно буднично, будто бы речь шла о степени прожарки стейка. — Или же... хватит с него и так?

— Дорожку отлей и подлиннее, — Сэм отщелкнул экран камеры и потыкал пискляво в него, настраивая под себя. — Ведь ты же не хочешь разделить его уч...

— ... замри! Руки вверх! Касл, ты как?

— Беккетт?! — от неожиданного пришествия напарницы его сердце будто бы прострелили насквозь, и, вне себя от радости, Касл моментально скосил глаза: от трудно различимой в полумраке боковой стены отделились два силуэта, и один, в стойком миндальном облаке (на забиваемые керосином флюиды которого Рик не сразу обратил внимание!), несомненно принадлежал детективу Беккетт. — Я в порядке, но откуда ты...

— Просто делаю свою работу... ..поэтому заткнись, Касл, а вы... Да, вы! Оба! Я не шучу!

Не шутил и Эспозито: в руках он цепко держал пистолет, и до момента броска его крепкого, тренированного тела преступников отделяли буквально секунды. Правда, беспокойства в них не наблюдались ни на фунт.

— Опять эта сука, псевдо-секретарь, — недовольно фыркнул Саймон, опуская под ноги канистру, и опущенные пальцы его рук легонько и неопределённо вздрагивали. — Копчиком чуял тогда, что происходит что-то не то...

— Вот это уже как раз и неважно, — криво усмехнулся Сэм, поглядывая на так некстати нарисовавшихся копов: с переменным интервалом между собой, те смещались по дуге, понемногу приближаясь к узнику и не выпуская криминальную парочку из поля зрения. — Плохо то, что я немного ошибся в расчетах и в способностях местной полиции. Но разве стоит этот олух вашего появления здесь?

— Ещё как стоит, и один наиважнейший момент, сволочь, ты почему-то упустил, — Беккетт была и страшна, и прекрасна в гневе, и, нервически покусывая губы, Касл безотрывно и с восхищением пялился на неё. — Напарники не бросают друг друга!

— Напарник? — криво усмехнулся Сэм, отходя от камеры на пару шагов, и, повинуясь характерному жесту ствола Эспозито, двумя пальцами достал и сбросил наземь свой ледоруб. — Этот придурок — твой напарник? Да он бездарь и грёбаный выскочка! И все, до единой, его книги — просто никчёмный, пустопорожний слепок его жалкой жизни; слезная, оторванная от жизни фантазия и неописуемо глубочайший бред! Да таких авторов — по сотне в каждом пабе Бродвея! И их, как тараканов, уже можно тупо морить химией или просто нанизывать на шпажки! А может даже, легко и неотвратимо... Сжечь!

И тут что-то характерно, пружинисто щёлкнуло: это в мощной "клешне" Саймона вдруг откуда-то появилась "зиппо", но запалить горючее чувак уже не успел — Эспозито оказался быстрее. Гулко хлопнул выстрел, и тёмный трикотаж прошило свинцом чуть выше разреза глаз: Саймон изумлённо всхлипнул и рухнул на землю там же, где и стоял. Раскинул безвольно руки, отбросив в сторону вспыхнувшую, но не причинившую вреда зажигалку, и вся эта поверженная бандитская туша нервно задергалась в конвульсиях, роняя с губ обильные кровяные пузыри.

Рофлину же пока везло больше: мощным броском, с ловким, тренированным кувырком через голову, он нырнул за колонну и уже оттуда, навскидку, открыл огонь — ему ответили оба копа, ловко ускользнувших с линии огня, а намертво привязанному Каслу, с замиранием сердца, осталось лишь дождаться развязки. И всего одного меткого попадания хватило бы, чтобы вычеркнуть писателя из списка живых, но когда, под свист пуль, Рик уже мысленно попрощался с близкими, Господь всё ж раскрыл над миром божественный защитный купол: все выстрелы Рофлина прогремели мимо троицы, и, бесстрашно прыгая через связки книг, Эспозито первый оказался возле Касла. В полуприседе, приготовленным на ходу лезвием буквально в два взмаха рассёк путы на авторской правой руке, в которую тут же вложил ножик.

— Дальше — сам! — и Хави ободряюще подмигнул Каслу. — А я подстрахую Беккетт!

...присев за одной из колонн рядом с камерой и аккуратно выставляя кисть, Беккетт сосредоточенно палила в удаляющегося Рофлина: выписывая неописуемые зигзаги между столбами, тот прорвался-таки невредимым в дальний тёмный угол, где и скрылся в проломе стены. И почти уже освободивший себя Касл, напряжённо пялясь в спины коллег, молился теперь лишь об их счастливой участи. Но копы и не ведали про его мольбы: со всеми предосторожностями и прикрывая друг друга, Кейт и Эспо скрылись в проломе, и, спустя какое-то время, с улицы пробился гул дизеля, громкие крики и выстрелы. И вся эта жуткая, душераздирающая какофония звуков лишь подталкивала Касла интенсивнее шевелить ногами.

...отбросив напоследок срезанную с запястья верёвочную петлю и широко перешагивая через испорченные тома, Рик заторопился наружу: без его плотного участия финал не мог быть полноценным, и вся его яркая авторская натура громко протестовала против какой-либо неопределенности и, уж тем более — недосказанности. И чтобы язык письма его и далее не оскудел, необходимо самому всё увидеть воочию. Даже если суровая и непреклонная Беккетт надерет ему уши за непослушание...

...слегка запыхавшийся, сквозь неровный кирпичный проём, Касл выбрался во двор: он был такой же неухоженный и замусоренный, как и подворье Саймона, но заниматься длительными и безрезультатными поисками не было никакой необходимости: развязка его истории случилась возле ворот, в массивный правый столб которых врезался медицинский фургон. У вэна похитителей уже деловито сновали фигуры (и Касл со своего места распознал, чьи они!), а вечереющий воздух улицы уже взрывали сполохи сирен. Их нарастающий гул забивал любые шумы вокруг, но эти пронзительные звуки были сейчас для Касла милее сотни избранных синглов. И, слегка прихрамывая, Рик заторопился в гущу событий.

... с ним сдержанно, нейтрально поздоровались: в частности — Перлматер, а Лейни лишь приветливо махнула рукой и снова углубилась в сбор улик. Эспозито лишь мазнул по коллеге прищуром глаз и открыл задние дверцы фургона, заглядывая внутрь, а Беккетт сосредоточено хмурилась у искореженной в гармошку водительской дверцы.

Когда Рик подошёл ближе, то тоже увидел неподвижного водителя, застывшего на своём месте жуткой изуродованной массой: Сэм навалился грудью на руль, и его левая, с обломанными до крови ногтями рука неестественно торчала из окна.

Руками, в перчатках, Кейт аккуратно развернула кисть погибшего и, после короткого диалога с Перламатером, что исследовал тело с лупой, подошла к Каслу. Рик обрадованно просиял.

— Как ты меня нашла?

Она невозмутимо вскинула бровь.

— Я просто делала свою работу!

— А... насколько основателен был подход?! Раз в вашей дружной команде не хватало наиважнейшего звена...

— Достаточно, мистер Касл, и более чем.

— Достаточно, чтобы разыскать и покарать виновных?

— Достаточно для того, чтобы не оформлять... чей-то протокол вскрытия...

— Усек... — Касл прихлопнул рот ладонью, но умолк лишь на мгновение, внимая намёкам на лету. — Но, при всем моём уважении к вашим следственным методам, никогда бы не поверил, что у вас, детектив, не от чего было бы оттолкнуться.

Беккетт смерила его изучающим, оценивающим взглядом — даже побывав на волосок от смерти, Рик не выглядел ни испуганным, ни переживающим за "свой скальп". И такие люди, как он, и за словом в карман не полезут, и своего упорно добьются, из чего теперь следует, что Касл от неё ни за что не отвяжется. Даже если она и попытается его выгнать. Даже если упрямо будет игнорировать, потому что объединившие её и Касла события, а также их успешный исход, позволяли с уверенностью говорить, что боевое крещение мистера Касла успешно состоялось. Где каждый из них двоих, в наисложнейшых обстоятельствах, проявил себя с наилучшей стороны. А это значит, что у Касла появился шанс, возможность задержаться в участке чуть дольше обычного. Потому что никто, по сути, не знает, в какие-такие дебри их это партнёрство может завести. И единственное, что теперь волновало и беспокоило Кейт — это чтобы Касл случайно не пересек её личную "красную линию". А для этого, жестко и бескомпромиссно, в отношениях меж ними установится дистанция, и останется только наблюдать, и анализировать со стороны.

Да, только так и не иначе, и Беккетт устало, понимающе улыбнулась.

— ... ты ведь от меня теперь точно не отвяжешься?

— Нет! — Рик так рьяно и усердно замотал головой, что у Кейт даже замельтешило в глазах. — Ни за какие сокровища мира! Ну, так как всё развивалось?

— Как? — нащупывая в кармане телефон, она преднамеренно затягивала паузу. — Всё просто: несмотря на то, что преступники были одеты парамедиками, одному из свидетелей показалось странным, что они оба прихрамывали. А ещё краска кузова автомобиля имела специфический, отличающийся от заводского оттенок. Кроме того, пока мы были на месте взрыва, пришли кое-какие данные от "старших братьев". Конкретно — на Саймона Йонги. Бывший военный, бывший наёмник, тяжёлое ранение и отсюда — хромота. На твоего же "друга" Рофлина ничего конкретного найти не удалось: ни отпечатков, ни ДНК. Кстати, папиллярные узоры на его пальцах рук сведены в ноль.

Касл тут же принял весьма задумчивую и сосредоточенную позу.

— Предполагаю их участие в наемничестве, а молл они взрывали и обстреливали город из пулемёта исключительно ради скуки..

— Скуки?

— Конечно же. И ещё — из мести. Ведь если бы Рофлину удалось пристегнуть меня к самому первому убийству, то в дальнейшем, ничего такого страшного и не произошло бы. Не убили бы Ханну, не похитили бы меня, и город на уши бы не встал. А ещё детектив Беккетт никогда бы не узнала, что даже далёкие от преступлений люди могут приносить копам ощутимую пользу.

— Это ты сейчас про себя?!

— Это я сейчас про возникшую ситуацию. Ну как ты не видишь, Беккетт, что это Вселенная подаёт нам знак, подмигивает и сталкивает лбами. В хорошем, конечно же, и пользительном смысле, и ты не можешь, просто не имеешь права отрицать очевидного...

— Знак, говоришь?!

— Воистину знак! Небесный глагол, сила божественного света и острота взаимодействия. И ангелы вот-вот и прикроют нас своими крылышками, чтобы родить между нами взаимопонимание и доверие.

— Ангелы?

— Господь свидетель!

— Взаимопонимание и доверие?

— Да чтоб мне ни одного романа больше не написать!

Касл был невозможен, в своей детской непосредственности, и Кейт даже усмехнулась про себя. И то, как Касл буквально ел её глазами, каким неописуемым восторгом сияло его лицо не смогло бы заставить Кейт отказать ему. Однако, попрощаться на сегодня стоило бы. Позвонить неожиданно отцу, дёрнуть на стаканчик виски одного из своих бойфрендов, а затем, на утро, прийти в участок, и, в присутствии Касла, открыть для себя и друзей новую страницу. Потому что, если как следует поразмыслить, то события вокруг нового напарника существенно встряхнули её и отчасти заразили душу чем-то таким странным и нетипичным. Но она не будет об этом никому рассказывать, чтобы друзья не сделали скоропалительных выводов, и, уж тем более, об этом не проведал бы и Касл. Пожалуй, хватит с него на сегодня. И с неё, конечно же — тоже...

— До завтра, Касл, — и Кейт улыбнулась как-то нетипично для себя — доброжелательно и совсем по-домашнему, и неспешно побрела к оставленной за забором машине, помахивая одной рукой и сунув другую в карман. И Касл, что безотрывно пялился ей вслед, вдруг почувствовал себя неуютно и даже одиноко: ведь Кейт и Эспозито только что спасли ему жизнь, а он не привык оставаться в долгу. И всеми клетками тела, всеми нервными окончаниями Касл ощущал манящее притяжение Беккетт, и, черт возьми, нужно быть большим идиотом, чтобы безотчетно ему не поддаться. В чём нет и не будет ничего ни предосудительного, ни возмутительного, и вот оно, его будущее поле деятельности — он напишет очередную книгу. И не про какого-то там мифического "секретного агента", а про женщину-детектива — умную, красивую, целеустремленную и сексапильную, и хоть автор и постарается избежать совсем уж явных намёков, Кейт обязательно узнает себя. И он обязательно поймёт, что она узнает, что, несомненно, лишний раз потешит его авторское самолюбие. И кто знает, куда его/её способно завести обоюдное знакомство. Ведь Кейт по жизни — сильная и скрытная личность, с явно пережитой личной драмой, и просто так в душу к ней не попасть. Но вряд ли Беккетт будет хуже от того, что рядом с ней поприсутствует весёлый и симпатичный парень, что совместит своё творчество с несомненно полезной для общества работой, а значит, их сотрудничество обещает быть увлекательным и позитивным. И он будет тактичен с ней и осторожен, пока Кейт не скажет, что может полностью ему доверять. И признаков доверия он, Касл, обязательно дождётся...