Глава рода Блэк (джен)

Необходимость избавляет нас от трудностей выбора

Люк Вовенарг)

Родовой Камень в Ритуальной комнате Блэк-мэнора был раскален так, что создавалось ощущение, что внутри него пылает огонь. И этот огонь заставлял светиться кольцо Главы Рода, которое лежало в его центре.

Кольцо было массивное, широкое, ажурный обод с такой же оправой под камень венчала ромбовидная площадка, только в центре его была пустота. Камень, который украшал это кольцо в течение почти пятидесяти лет, был похоронен вместе с почившим Арктурусом I, а его место должен занять камень нового Главы Рода.

Но вот Поллукс Блэк, на секунду замерев и крепко сжав что-то в руке, сделал шаг к Родовому Камню. И если присмотреться, то каждый из присутствующих сжимал в руке какой-то небольшой предмет. Небольшой драгоценный камень — это был камень-покровитель мага, в который была вложена частичка его магии.

В это время Поллукс дошел до середины зала и, вытянув руку, положил свой агат на Родовой Камень — и в то же мгновение, как камешек коснулся поверхности, он исчез в маленькой вспышке. Все, кто собрался в зале, по одному начали подходить к Камню рода и класть свои камни на него, а те, в свою очередь — некоторые сразу, а некоторые после небольшой паузы — исчезали в маленьких разноцветных вспышках.

И вот, как только последний камень коснулся поверхности Родового Камня, серый туман укрыл его от взглядов магов, а когда он рассеялся, кольца Главы на нем уже не было, сам же Родовой Камень светился лишь чуть заметным серебристым светом.

* * *

В Ритуальном зале, точь-в-точь повторяющем зал в Блэк-мэноре с той лишь разницей, что он был пуст, вошел мужчина. Несмотря на явно немолодой возраст и абсолютно седые волосы, весь его вид говорил о силе. Одежда его, больше всего похожая на одежду богатого лорда эпохи раннего средневековья, была из явно дорогой ткани, но в то же время проста и удобна. Верхнюю тунику украшала вышивка серебряной нитью, плащ скрепляла янтарная брошь в оправе из серебра. Высокие сапоги, сделанные из мягкой, хорошо выделанной кожи, также украшала вышивка серебром. Стремительно подойдя к Родовому Камню, он долго наблюдал, как на его сияющей поверхности появляются различные драгоценные камни и, взлетая, начинают кружиться над ним, как звезды в ночном небе. Последним с легким хлопком появилось кольцо, заняв центральное место, вокруг которого вращались камни.

Казалось, прошло несколько часов с того момента, как маг начал вглядываться в этот странный, но безумно красивый танец камней. Внезапно застонав, он опустился в появившийся позади него стул с высокой резной спинкой.

— Это просто невероятно… Никого, абсолютно никого нет! Ни одного достойного Блэка, который мог бы стать Главой Рода, — основатель рода Орион рвал бы на себе волосы, если бы мог. К сожалению или к счастью, в тонком мире существовать могло только сознание и образ человека, так что такой возможности у него не было. — Мой род загублен. Все то, на что трудились целые поколения, выродилось за пятьдесят лет, а еще через пятьдесят исчезнет вовсе.

— Ты стонешь это каждый раз, когда приходится выбирать нового Главу, мол, маги мельчают, нет никого достойного… Но каждый раз вроде мы находим неплохих кандидатов, — Альтаир Блэк, четвертый Глава Рода, пытался успокоить патриарха. Весельчак по жизни, он, возможно, создавал впечатление легкого, несерьезного человека, а из-за привлекательной внешности в свое время слыл повесой. На самом деле он был одним из самых ответственных магов, которые когда-либо были Главой Рода. Он погиб в молодом возрасте во время проведения ритуала, призванного спасти род от проклятья. Это проклятье должно было пасть на род Блэков из-за ошибки трех его глупых братьев, которые возомнили себя великими магами и попытались провести сложный ритуал увеличения собственных магических сил, а в результате его проведения погибло два магловских поселения. Смерть маглов списали на чуму, а Альтаир в попытке оградить остальных членов рода от наказания магии принял все наказание на себя и погиб.

— Да, стону! Но сейчас это действительно конец, — Орион обессилено склонил голову. — И дело не в вырождении магов или отсутствии силы, дело в магии и их к ней отношении. Посмотри, уже сейчас они считают, что она их подруга, помощница, а скоро и вовсе сочтут ее своей рабой, инструментом! Даже в нашем роду, одном из самых сильно придерживающихся традиций, многие ритуалы и обряды забылись или не используются. Остались только те, что нужны самим магам. Они не понимают своей ответственности перед магией, перед Великой Матерью, которая дала им все! Из-за лени и самоуверенности они считают, что знают все лучше нее, не спрашивают ее советов и позволений. Считают, что она может ошибаться и делать нелогичные вещи. Они забыли старые законы, не осознают, что эти законы возникли в то время, когда маги были гораздо ближе к Великой Матери и ее силе, что они возникли не просто так.

— Мое сердце обливается кровью от осознания того, что ты прав, — Кассиопея Блэк, одна из немногих женщин, ставших в свое время Главой Рода, появилась рядом с мужчинами. Невероятно красивая, она к тому же обладала очень острым умом истинного исследователя. Возможно, именно поэтому всю свою жизнь она посвятила заботе о роде и своим исследованиям магических камней, так и не выйдя замуж. — К сожалению, это не наш род терпит крах — это весь магический мир стоит на краю обрыва. Еще шаг, и он падет в бездну.

— И этот шаг магическому миру помогают сделать, — Орион вскочил и начал нервно нарезать круги. — Этот Орден… Я не понимаю, чего они пытаются добиться, но ясно одно: именно с его появлением все началось, стали забываться традиции, подменяться понятия, забываться знания. И если раньше можно было только предполагать, то сейчас уже абсолютно ясно, что именно после появления этого Ордена Звезды магический мир начал падать в пропасть. Еще немного и ему из нее не выбраться!

— Ты думаешь, это он, — было видно, что леди Кассиопея не хочет слышать голословных обвинений. — Орден появился около пятидесяти лет назад, и в него всегда входили в основном маглорожденные, полукровки, да не слишком родовитые чистокровные, за которыми нет ни памяти рода, ни их силы. Но что они могут сделать? Сила и власть старых чистокровных родов неоспорима.

— Я думаю, что не все так просто, моя дорогая. Да, Орден появился лет пятьдесят назад, но именно в это время был принят закон, который можно считать началом конца. Закон, который и позволил этому Ордену развиться и набрать сил, и я сомневаюсь, что за всем этим стоят, лишенные знаний и сил рода, маглорожденные. — Орион ненадолго остановился, после чего продолжил свое хождение вокруг Родового Камня.

— Ты говоришь о законе, запрещающем забирать маглорожденных в старые рода? — уточнила женщина.

— Да, именно этот закон, якобы направленный на гуманное обращение с детьми, на самом деле направлен на то, чтобы маглорожденные попадали в магический мир абсолютно к нему не подготовленные, лишенные какой-либо поддержки, но уже сформировавшие многие черты характера которые неприемлемы в магическим мире. И что самое главное — не желающие меняться, а желающие менять все под себя. К тому же многие более мелкие и незаметные, но от этого не менее важные законы, принятые позже, делают пропасть между детьми из мира маглов и детьми из магического мира еще больше, особенно если сравнивать их с детьми из старых семей.

— И это разделяет и ослабляет магический мир?

— Хуже, это делает из основной массы магов, маглов с магическими способностями, не понимающими и уничтожающими благословение магии! Придет день, и Великая Мать отвернется от своих детей. И этот день близок, потому что все те, кто поддерживает равновесие и хранит знания этого мира, будут уничтожены или забудут свои обязанности.

— Но зачем, кому это нужно?

— А вот этого я не знаю. Могу только сказать, что чем слабее становятся старые семьи, чем меньше они выполняют свои обязанности — тем сильнее становиться Орден Звезды или те, кто за ним стоит.

— Увы, мы ничего не можем сделать. Все, что нам подвластно — это назначать нового Главу Рода и иногда давать ему подсказки, но столь расплывчатые, что я в свое время не понимал и половины из них, — Альтаир невесело усмехнулся, но довольно жестко остановил развивающийся разговор. — Мы можем только смотреть за развитием событий и оплакивать упущенные шансы и допущенные ошибки наших потомков. Это их жизнь. Мы будем поддерживать их до последнего своей силой, силой рода, но жить они должны своим умом.

— Но нам и назначить некого, — голос Ориона сорвался. Замолчав на секунду, он продолжил: — Ты сам увидишь, когда придет время выбирать, мы не сможем выбрать. Нет никого, кто смог бы отвратить предопределенный крах. Никого, кто заставил бы род и весь магический мир изменить направление в котором они сейчас развиваются. Кого бы мы ни выбрали, любой, тем или иным путем, приведет род к угасанию. Вот увидите, через пятьдесят лет не останется ни одного Блэка. Я не знаю, что мы можем сделать, чтобы изменить судьбу нашего рода.

— Ты не можешь этого знать наверняка, ты не пророк и никогда им не был — остановила Ориона Кассиопея.

— Ты права, не могу, но что то мне подсказывает, что так и будет…

Из тумана продолжали появляться фигуры. Все те, кто в свое время были Главами рода Блэк, собирались сегодня, чтобы выбрать из нового поколения следующего Главу Рода.

* * *

Сейчас Арктурус Блэк стоял в стороне от своих родственников, опустив голову. Он был в этом месте лишь однажды, в тот момент, когда был признан Главой Рода. Магия на мгновенье перенесла его в этот зал, к его предкам, которые улыбались, были горды им, и надеялись на то, что он продолжит процветание рода. Только что весь его мир перевернулся. Всю свою жизнь он был уверен, что живет верно, согласно законам магии и кодекса Блэков. Даже умирая, он был уверен, что встретят его как достойного и равного, что предки гордятся им. Ни на секунду он не сомневался, что за то время, пока он являлся Главой Рода, все его действия были только на благо. При нем род был богат и уважаем. И только сейчас все осознание истины обрушилось на него со скоростью бладжера.

Осознание того, что многие его поступки привели к возможной гибели рода и к тому, что все оставшиеся Блэки попадут в немилость магии, действовало на него подавляюще. Потому что именно он в свое время первым начал относиться к ней, как к своим возможностям, а не как к благословению Великой Матери, и научил также относиться к этому остальных. Стал делить ее на нужное и не нужное, верное и не верное. Нет, не словами, а лишь своим собственным примером. А главное забыл ее истоки.

И сейчас не важно, что и не он сам пришел к этому, что его тонко подтолкнули именно к такому восприятию магии, и что не он один был так искусно одурачен. Важно лишь то, что он не выполнил свой долг. Его даже не винили, просто некоторые считали, что им следовало выбрать кого-то иного, более крепкого духом, а другие — что он все же человек и ему, как и всякому человеку, свойственно ошибаться. Но ни то, ни другое не имело для Арктуруса значения. Сейчас он думал лишь о том, что это его вина и именно он должен попытаться сделать то невозможное и неизвестное, но, безусловно, необходимое, что требуется для спасения рода. А если для этого надо спасти еще и магический мир, значит, так тому и быть.

И в этот момент будто сама Великая Мать, почувствовав всю силу его терзаний, раскаяния и желания пожертвовать всем для исправления своих ошибок, услышав крик души сына своего, решила вмешаться. Сначала его окружило тепло и покой, а потом в сознании появился голос, который успокаивал, дарил надежду и давал знания, которые могли изменить все. Да, он понимал, что плата высока, но как бы ни складывалась его жизнь ранее, сколько бы он ошибок в ней ни допустил, он всегда знал, что долг перед семьей и родом должен быть превыше всего, и как бы страшно ни было принимать подобное решение — именно он должен это сделать. Это его плата за ошибки и он не отступится. Стряхнув с себя оцепенение, Арктурус I Блэк сделал шаг к Родовому Камню.

* * *

Спор возле Камня Рода становился все жарче, но чувство безысходности вызывало то, что он велся отнюдь не о том, кто более достоин стать новым Главой Рода, а о том, надо ли его избирать. Слишком многие считали, что род уже не спасти.

Те, кто настаивал на том, что выбирать Главу все же надо, делали это только потому, что это их долг. Те, кто говорил, что Главу Рода выбирать не надо, делали это, потому что не понимали, как можно делать заведомо провальный выбор. Но во взглядах всех присутствовала одинаковая обреченность.

Орион Блэк поднял руку, призывая всех к молчанию. Подождав несколько мгновений, пока последние разговоры стихнут, он повернулся ко всем собравшимся в зале:

— Мы просмотрели всех, и я думаю, каждый из нас понимает, что ситуация, которая сложилась, очевидна. Кого бы мы ни избрали, результат будет один: тем или иным путем это приведет к упадку рода. Но и отказаться что-либо делать мы не в праве. Хоть прямое вмешательство нам и запрещено, мы все же можем попытаться. Поэтому Главу Рода мы избирать будем в любом случае, мы не имеем права сдаться, особенно в такой ответственный момент. Иногда одной надежды бывает достаточно, чтобы чаша весов качнулась в нужную сторону.

— Но кого выбрать, если разницы нет… — Кастор Блэк, еще один бывший Глава этого рода, обреченно развел руками.

— Стойте! Мне кажется, есть решение.

Мгновение — и тишина опустилась на зал. Все повернулись в сторону человека, сказавшего эти слова. Никто не ожидал от Арктуруса даже минимального вмешательства в это обсуждение. Да, его не обвиняли в открытую, но все же на него и не смотрели как на равного. А тут он, стремительно шагнув к Камню, делает такое заявление, при этом излучая уверенность, смешанную с какой-то полубезумной надеждой.

— Мы должны провести ритуал замены.

— И что это за ритуал? Что-то я о таком не слыхивал. Ты достаточно в своей самоуверенности натворил дел. Постой в сторонке, позволь более умным людям решать, что необходимо сделать для спасения рода.

— Тише, Кастор, ты всегда был ворчливым стариком, даже когда был первокурсником в Хогвартсе, — Орион постарался сгладить смысл только что прозвучавших слов. — Такие заявления просто так не делаются, давай послушаем. Выбор у нас не так богат, так что еще один вариант лишним не будет. Арктурус, расскажи, о каком ритуале идет речь?

— Я не знаю, откуда у меня есть понимание того, что и как надо сделать. Возможно, это Великая Мать сжалилась над нашим родом и над всеми магами. Но сейчас я точно уверен, что этот ритуал — наша единственная возможность спасти наш род и возможно магический мир.

— Ты хочешь нам еще раз напомнить, к чему все идет? — Кастор не желал успокаиваться и продолжал возмущаться, но уже гораздо тише.

— В чем конкретно суть ритуала и что нам необходимо сделать? — теперь уже ни капли сомнений не прозвучало в голосе Ориона, когда он задавал этот вопрос. Слишком много видел он на своем веку, чтобы противиться магии, которая сейчас говорила с ними голосом его потомка, чуть не приведшего род к краху.

— Первая часть ритуала найдет необходимого нам человека. Как вам известно, тонкий мир, где мы находимся в действительности существует вне времени и это позволит нам найти наиболее подходящего нам человека обладающего необходимыми нам моральными качествами, который будет способен пережить подобное потрясение. Он должен обладать магическими способностями, но при этом они должны быть не активны, так как в ином случае его собственная магия перекроет магию Блэков. Возможно, это будет латентный маг или человек с примесью крови волшебного существа. Он не обязательно будет из нашего времени, но по своим чертам характера будет наиболее подходящим для того, чтобы стать Блэком. Вторая часть ритуала ослабит тело и жизненные силы этого человека практически полностью, так что он окажется на грани между жизнью и смертью.

— Но это же чуть ли не прямое убийство, это же проклятье на весь род! Или же, если магия признает это как единственно возможный выбор, она потребует немалой жертвы. — Кастор Блэк действительно всегда был нетерпимым и нетерпеливым человеком, хотя в свое время он стал хорошим Главой Рода. Невысокого роста, чуть сутулый и с маленькими глазками, он иногда казался вредным ворчливым старикашкой. Вот и сейчас, когда он услышал, что необходимо сделать при проведении ритуала, опять не смог удержаться от того, чтобы высказаться.

— Ну, фактически это не будет убийство, не зря же этот ритуал называется ритуал замены. Но ты прав, жертва нужна. Все же значительный вред будет нанесен и отсутствие выбора, у того чье сознание мы будем переносить, тоже должно быть искуплено. И этой жертвой буду я, — Арктурус не показал ни малейшего сомнения. — Как только я начну проведение ритуала, необходимый нам человек найдется, не сомневайтесь. Магия поддерживает наше решение. По крайней мере, она предоставила нам возможность — и только нам решать, воспользоваться ею или нет. В момент, когда связь между телом и сознанием будет совсем тонка, третий этап ритуала позволит мне занять тело и погибнуть вместе с ним. Мое сознание также погибнет и не попадет назад в тонкий мир, а развеется, обеспечив нам необходимую жертву и высвободив нужное количество силы, чтобы вы смогли притянуть и удержать дух этого человека.

— Подожди, насколько это необходимо? Ты не должен так поступать, — леди Кассиопея взволнованно попыталась отговорить от этого безумного шага своего потомка. — Я понимаю, ты подавлен, но никто не требует от тебя такой жертвы. Добровольно отказаться от возможности возродиться! Согласиться на то, что твой дух совершенно исчезнет — это же абсолютный конец для тебя!

— Поймите, так должно быть. Какие бы ни были оправдания случившегося, именно я привел к сложившейся ситуации, и именно мне необходимо сделать это, чтобы восстановить мир с магией.

Никто больше не решился ему возразить. Все они, воспитанные в традициях, которые на первое место превозносили долг перед родом и честь рода, понимали этот поступок.

— Как только вы сможете захватить сознание этого человека, вы всеми силами должны будете удержать этот дух и добиться согласия на слияние с нашей магией и нашим родом. И это согласие должно быть произнесено им самим, добровольно. После получения согласия вы должны передать все родовые знания, необходимые Главе Рода, и знания о нашем мире, а так же знания того, в чье тело этот дух будет вселен. Правда ограничение на прямые советы остается.

— Вселен? Но что ты хочешь этим сказать? — было не ясно, кто спрашивает это, но сейчас все собравшиеся здесь напоминали единый организм с одними мыслями и стремлениями.

— Это обязательное условие, необходимо из нашего рода выбрать того кто должен, как бы должен, стать Главой Рода. В тот момент, когда дух выбранного мага или ведьмы появится в этом зале, вы должны будете его уничтожить, и назад должен попасть уже призванный дух.

— Но кого вы хотите заменить? Да, наши потомки ошибаются в своих суждениях, но в этом не так много их вины. Кто из них, по-вашему, не достоин существования? Как мы можем это решить? — леди Кассиопея задала вопрос, волнующий многих в этом зале, почти шепотом.

— Вы правы, мы не можем решать, кого из наших потомков лишать существования, — поддержал ее лорд Кастор. — Да и магия не позволяет нам вмешиваться так сильно, решая, кому жить, а кому нет.

Все взгляды вновь повернулись к Арктурусу и Ориону.

— Беллатрикс Блэк.

Это имя, произнесенное Арктурусом, прозвучало как гром в тишине зала, повергнув в шок практически всех присутствующих. Только Орион кивнул, подтверждая, что он согласен с этим выбором.

— Вы сошли с ума, — смог только выдохнуть Кастор, — Вы хотите уничтожить ни в чем неповинную десятилетнюю девочку?

Когда волна возмущения, криков и вопросов стихла, а не получившие ответ маги осознали, что на их крики никто отвечать не собирается, воцарилась мертвая тишина. Орион, понимая, что это заявление требует пояснения, тяжело вздохнул и, достав темно-синий, почти черный опал из многих камней, парящих над Родовым Камнем, начал говорить:

— Это камень Беллатрикс. Когда в нашем роду рождается ребенок и его представляют магии рода, его камень-покровитель также как и сейчас появляется перед нами, дабы показать, что он достоин войти в род. Я очень хорошо помню, как десять лет назад тут появился ее камень. Давно в нашем роду не рождалось настолько потенциально сильных ведьм. И тот и этот камень на первый взгляд очень похожи, но присмотритесь и скажите, что видите вы? Скажите мне, что я ошибся.

Наверное, никогда и никем ни один камень не изучался так, как этот. Маги и ведьмы всматривались в него, стараясь понять, что же так взволновало основателя рода. Первой, вздрогнув, отшатнулась от камня леди Кассиопея. Уже мало кто помнит, но именно ее труды и исследования магических камней лежали в основе современной магической артифакторики. А еще спустя некоторое время многие поняли, о чем говорил Орион.

— Безумие… — одними губами прошептал лорд Кастор, а потом уже громче, будто бы пытаясь отрицать сказанное ранее: — Но это невозможно! Она маленькая девочка с таким сильным потенциалом! Всем известно, что сама магия заботится о маленьких детях, храня их тело и разум. С ее потенциалом она до становления не должна даже простудой болеть, а тут… Как это возможно?..

Действительно, в глубине темно-синего камня то тут, то там блестели красные искры — явный признак развивающегося безумия.

— Я действительно не могу понять, как такое возможно, — вновь заговорил Арктурус. — Никогда я при общении с Беллой не видел даже признака этого. Но ее магия, заключенная в камне, не может соврать. Мы видим все признаки безумия, которое с годами будет явно прогрессировать, а то, что оно проявилось в столь раннем возрасте, говорит, что никакими средствами ей не помочь. Уже сейчас это стало ее неотъемлемой частью, и со временем оно будет только расти, и развиваться вместе с ней. Это же помешает ее духу после смерти попасть в тонкие миры. Безумие рано или поздно уничтожает душу. Но ее потенциал действительно велик, и если следующий Глава будет им обладать — это будет только большим плюсом. К тому же, если мы оставим все как есть, то это проклятье будет разрушать и так ослабевшую связь семьи с родовой магией. Безумная ведьма с ее силами может принести много вреда роду.

— У нас действительно нет выбора, — будто подводя черту, сказал Орион. — Этим ритуалом мы не только, возможно, спасем род, но и избавим магический мир от безумной ведьмы. И пусть сейчас тяжело судить ее по действиям, которые она еще не совершила, но это наш долг.

— У нас нет выбора, это наш долг и единственная возможность спасти род, — прозвучало согласие леди Кассиопеи.

Каждый высказывал свое согласие, и как только последний из присутствующих согласился, наступила тишина. А еще через мгновение Арктурус начал произносить слова ритуала, который был призван изменить путь, по которому шел весь магический мир.

Вот в воздухе появилась чуть видимая серебряная нить. Постепенно она уплотнялась и сияла все ярче, она прорывала пространство и время, уходя за видимый горизонт, как будто тянулась к чему-то далекому, но безумно необходимому. И вот, достигнув того, к чему так стремилась, замерла, вспыхнула невероятно белым светом, натянулась как тетива лука и прочным канатом соединила два мира.