Параигрок. Книга I (джен)

Понедельник, 28 декабря, 2009

— Убирайся из воды! — крикнула я, видя, как парня, бившегося в воде, кажется, долбало током от упавших линий передач. В воду сползал трансформатор, падал в замедленном движении к краю, а его вес захватывал всё больше кабелей. Это была та же вода, в которой я в эту секунду барахталась. Затем появилось *оно*, зелёная чешуйчатая голова с четырьмя светящимися глазами уставилась на меня, выступая из огромной волны, которую всколыхнула. Грянула волна, швыряя меня обратно о грязную стену воронки, и я едва удержалась на временном плоту.

Затем была темнота, и я не могла дышать. Я снова оказалась под водой. Я открыла глаза, увидела там, в воде перед собой, Терезу, утянутую под воду и безжизненную, но она всё равно открыла глаза и посмотрела на меня. Я почти захлебнулась.

Судорожно сажусь в постели, резко втягивая воздух. Сердце колотится. Просто сон, почти каждую ночь тот же сон: мы под водой, Левиафан и картина лица Терезы. Нет! На самом деле там была не Тереза — это был труп какой-то другой, незнакомой женщины, которую затянуло под воду. Но сон всегда подменяет её Терезой, потому что я знаю, что она была там, внизу, я видела, как она умерла, и видела её падение.

Огромная ночная рубашка кажется холодной и потной, я всё ещё трясусь, и быстрый взгляд показывает, что едва рассвело. Из койки надо мной слышится тихое хныканье, одна из младших девушек встречается со своими собственными кошмарами. Нервничая и дрожа, перемахиваю босые ноги с кровати и притрагиваюсь пальцами ног к холодному полу. Все нервы ощущаются странно. Но они всегда так чувствуются после сна. Раненая нога пульсирует сильнее всего, странное ощущение, фантомная память от той хрени, которую сделал сверкавший чувак: наэлектризовал или зарядил воду, когда в ней ещё болталась моя нога. Мне нужно что-то, чтобы успокоить нервы.

Ищу в чемоданах под койкой смену одежды, последнюю заначенную сигарету и зажигалку. Хромаю по темноте в ванную, стараясь наступать раненой левой ногой только на пальцы. Захожу внутрь, закрываю и запираю дверь. На ощупь ищу выключатель вентилятора, и пока моя рука проходится по стене рядом с выключателем, комнату освещает короткая яркая искра. Кто, чёрт возьми, вообще ставит выключатель на выходе? Прежде чем включить верхний вентилятор, жду несколько секунд, чтобы послушать, как генератор снаружи прекратит шипеть и снова включится.

Рука только слегка зудит, где меня тряхнуло. Это примерно одиннадцатый раз, когда случилось подобное, часам придётся снова перезагружаться. По крайней мере, я могу попытаться поджечь сигарету ещё несколько раз. Держа сигарету в одной руке и обхватив большим и указательным пальцами противоположный от фильтра конец, концентрируюсь, пытаясь высвободить заряд между пальцами.

Вспыхивает яркая искра, но её хватает только обтрепать бумагу и заставить выскочить несколько крупинок табака, но не хватает, чтобы зажечь. Вторая попытка, вспышка слабей, снова неудачно: выпадает ещё немного табака и ещё обтрепались бумажные края. Третья попытка приводит лишь к миганию и не делает ничего. Всё, заряда больше нет. Сколько бы я ни вытащила из сети, уже всё потратила. Вздыхаю, поднимаю зажигалку и поджигаю потрёпанный конец, делаю длинную затяжку, чтобы успокоиться. Небольшой заряд, случайно спрыгнувший со стены, не идёт ни в какое сравнение с тем, что я ощущала, очнувшись в воде. Там заряд был громадный, и я чувствовала, что едва могу его сдержать.

Я толкнула бессознательного Саймона дальше на плот из мусора, он был вне воды, и я тоже выбралась. Затем ударил шок. Моё тело сжалось, мускулы будто скрутила судорога, все одновременно. Сначала было больно, затем просто покалывало, но я видела, как зловонная вода воронки, кажется, почти закипела вокруг моей ноги, пока по поверхности между мной и тем чуваком, который сверкал и бился в конвульсиях в воде на другой стороне, тянулись светящиеся дуги. Это заняло всего секунду, пока я не вытащила ногу и взглянула на красные линии пузырей ожогов от колена до ступни. Но нервы и вообще всё ощущались, как в огне. Больно не было, было странно, я не могла адекватно описать ощущения. Мне нужно было избавиться от нарастающего ощущения, которое проходило сквозь меня. Я лежала впритык к стене воронки, так что просто врезала рукой в мокрую грязь и отпустила, заземляя всё, что бы ни поглотила, с такой силой, что оно полностью распылило и разбрызгало грязь вокруг меня.

Смотрю на перевязанную ногу. Нижняя часть обвязана с верха икры и голени и вниз до пальцев. Открыты только пальцы, они каким-то образом избежали ожогов. Вчера появился первый шанс кинуть пристальный взгляд на рубцы. Доктор сказал, электрические ожоги невозможны под водой. Ага, ну, парачеловеческое ранение. Не знаю, как или почему, чёрт возьми, это произошло. Он колебался, потребуется ли мне в какой-то момент пересадка кожи, но сказал, что картина ожога странная. Паутина зубчатых линий покраснела и вздулась, формируя чёрные, обугленные, тонкие, как волос, рубцы посередине. Тем не менее, между линиями ожогов располагались полигоны, казалось, нетронутой кожи. Я трогала ногу в разных местах, она всё ещё болезненная и чувствительная, если бы не так, я бы, наверное, смогла к этому моменту спрятать костыль.

До сих пор эта сила была больше раздражающей, чем полезной. Из-за неё я продолжаю случайно разряжать аккумулятор телефона, и потребовалось время, чтобы разобрать, что происходит. Было не так много шансов понять, как безопасно ей пользоваться, чтобы не подставиться, кроме пряток в ванной. До сих пор не знаю, как много смогу взять и сколько выпустить за один раз. В то же время, это казалось проще, и всё же непонятней, слабей и не так пугающе, как другие способности, которые я видела лишь мельком.

Парачеловек, основные силы: Адаптивный Взлом, Симуляция… Именно такие мысли всплыли в голове, когда я впервые толкнула бессознательного Саймона на плот из мусора, чтобы освободить больше места для себя. Я всё ещё удерживала его, когда меня ударило электричеством и что-то там провзаимодействовало. Что бы это ни было, я думаю, оно изменило само себя или какие бы силы у меня были, чтобы помочь мне выжить. При простом прикосновении я мгновенно узнала, что Саймон оказался парачеловеком. В тот момент я не знала, был ли он им уже или стал таковым в то же время, что и я, несколько мгновений назад, но теперь сильно подозреваю последнее. Я знаю достаточно, чтобы понимать, что иметь возможность идентифицировать кого-то как парачеловека всего лишь при простом прикосновении — это опасная способность, особенно для меня самой.

Выпустив заряд в грязь, я вновь притронулась к бессознательной фигуре Саймона, не с каким-то намерением, просто потому, что всё ещё была перепугана до потери сознания. Там был Эйдолон, но он не обращал внимания на нас — он был слишком занят, удерживая Левиафана в той золотой сфере. Парачеловек, основные силы: Адаптивный Взлом, Симуляция… Эти мысли вернулись, пока я держалась за Саймона, чтобы он и я не свалились с обломков обратно в воду. Для меня это было чем-то небывалым, но оно подтвердило то, что я чувствовала раньше. Чем дольше я держалась за него, тем больше в моей голове формировалось идей о потенциальном взаимодействии сил. И какая-то очень маленькая часть этого осталась во мне, даже после того, как я отпустила его, и меня погрузили в мед-сани, как только прибыли спасатели. Именно тогда меня направили к Руке Помощи.

Это снова был физический контакт и моё второе подтверждение. Парачеловек, основные силы: Фармакология-Синтез, Вспомогательная Био-репарация (механическая). И хотя контакт с Рукой Помощи был прерывистым и часто коротким, похожие идеи формировались или пытались формироваться с каждым кратким, лёгким прикосновением. Как настраивать, модифицировать адаптацию и разблокировать различные медицинские устройства и субстанции, которые Рука Помощи имел при себе или в настоящее время использовал на нас. Рука Помощи ничем не показывал, что знал, что происходило, когда притрагивался ко мне. Но все эти идеи так же быстро покинули голову, как перед этим наполнили её, после того, как нас спасли, и я больше не касалась его. Всё, что осталось — это воспоминания о возможностях без каких-либо знаний о том, как на самом деле их применить. До тех пор, наверное, пока я не притронусь к нему снова.

Кто-то стучит в дверь:

— Рейчел, ты снова куришь в ванной? — кричит Кристи, наша воспитательница или временная сестра-хозяйка.

— Меня там даже нет! — слышу, как Рейчел кричит в ответ из спальни через стену. Она определённо уже курила в ванной несколько раз, именно у неё я выпросила сигареты. Делаю несколько быстрых затяжек, пытаясь прикончить сигарету, прежде чем бросить её в унитаз.

— Кто там? — кричит Кристи снова.

— Отвали! Я в туалете! — кричу я и смываю, хватая аэрозольный освежитель воздуха, который стоял на бачке, в попытке замаскировать запах сигарет и шум флакона.

— Следи за языком, Джулия! Социальный работник придёт сегодня. Другим людям тоже нужна ванная.

— Я принимаю душ!

И так я и сделала, как бы мучительно и неловко это ни было. Сердце снова начинает частить, звук и лёгкий шум воды вызывают слишком свежие воспоминания ливня и волн во время атаки Левиафана. Я могу только сидеть на краю ванны, свесив перевязанную ногу наружу, и заставлять себя проходить через это. Шум вентилятора и воды заглушает мои всхлипы и слёзы.

Закончив и высохнув, беру себя в руки, отбрасывая все плохие, депрессивные мысли. Мне нужно снова увидеть Саймона. Если социальный работник придёт сегодня, я, возможно, покину это место, и мы можем больше не увидеться после этого. Саймон похож на потерянного щенка. Не уверена, что бы он сделал с собой, если бы мы расстались. По крайней мере, он в последнее время уменьшил навязчивость. Та женщина-консультант и вправду спросила, чувствую ли я себя «в безопасности» рядом с ним — иносказательно спросила. Ха — хоть я и знала, что он парачеловек, чего, думаю, не знала консультант (как и про меня тоже, и спасибо Богу за это). Я серьёзно волновалась, что Саймон разоблачил меня. Моя собственная сила, как бы она ни работала, сказала мне, что сила Саймона, какой бы странной она ни являлась, не угрожает мне. Более того, Саймон имеет вид и телосложение вытянутого карапуза. Я могла бы волноваться, будь он крупным, мощным чуваком, но видеть, как он мучился с рюкзаком и единственным набитым чемоданом, было смехотворно. Он беззлобно приятен и мил на свой собственный странный лад. Керамический голубь, которого он мне подарил, был трогательным, хоть и немного банальным. Мне хотелось обнять его, но я беспокоилась о том, что моя сила Контакта снова сделает что-то странное. Пришлось приложить усилия, чтобы не дотронуться до него, даже случайно.

То первое касание, дружеское рукопожатие в палатке для восстановления. Это случилось снова: парачеловек, основные силы Адаптивный Взлом, Симуляция, Уникальный источник Энергии… Раньше такого не ощущалось, моя сила среагировала, потянув, истощая что-то, и я ощутила, что сквозь меня снова проходит заряд. Гораздо слабее, чем когда я была в воде, но так же. Я сконцентрировалась, чтобы удержать его, но отдёрнула руку.

Вскоре после нашего похода за припасами Гранит поднял меня и Саймона прямо с земли. Парачеловек, основные силы: Вливание Реголита, Неорганический Синтез (немеханический)… Снова мне в голову пришли возможности того, как подправить, изменить и адаптировать силы Гранита. Затем Саймон тоже коснулся меня, пытаясь успокоить. Парачеловек: Адаптивный Взлом, Симуляция, …

Ощущалось, будто время замедлилось, мой разум наводнили способы, как два набора сил смогли бы работать вместе. Гранит казался каким-то Технарём-Бугаём? Моя оценка сказала, что его сила работала со скульптурным камнем и делала камень частью его самого. Впрочем, это, наверное, неправильное описание, поскольку здесь, казалось, технологического аспекта было не шибко много, как, например, для Руки Помощи. Через меня сила взлома Саймона слилась с силой Гранита. Я ощутила, что они текли сквозь меня при постоянном физическом контакте. На первый план вышел один концепт: Синтез Реголита — взломан и адаптирован, так что больше не нуждался в переплетении с хозяином, а стал способен на практически самостоятельные действия. Мне нужно было с этим что-то сделать, их силы слились во что-то новое и молили об освобождении.

Я думала, что Гранит собирался убить нас. Я сдерживалась, чтобы не сделать что-то, чтобы не сделать с Саймоном что-то снова, как раньше, в палатке. Так что вместо этого, вместо того, чтобы вытягивать это, толкнула это к Саймону. Я воспользовалась своими силами на ребёнке, который до сих пор был единственным, кто пытался помочь и поддержать меня, из-за этого я чувствовала себя ужасно, ведь я знаю, что-то в нём изменилось, когда я так сделала. Затем Гранит бросил нас на задницы и просто ушёл, совсем не реагируя на то, что бы я там ни сделала с ним. Впрочем, Саймон также не среагировал. Так что я всё ещё не знаю, какого чёрта произошло. Но та малая часть силы Саймона, что оставалась со мной с воронки, или, возможно, большая часть, что всё ещё смешивалась со мной от недавнего контакта, также держалась за малую часть силы Гранита, переделанная и изменённая. И теперь она всё ещё оставалась, словно остаток внутри меня, но я не знаю, что она делает.

Я также всё ещё была заряжена с прошлого случая, но не была уверена, как что-нибудь с этим сделать, и, наверное, это было бы бесполезно против каменной силы Гранита. Но затем я набросилась на того мародёра. Саймон лежал на полу, я думала, что мародёр его убил. Я ударила мародёра костылём так сильно, как могла, и в то же время из меня выскочила искрящаяся электрическая дуга и перескочила по алюминию в спину парня, в место удара. Он вырубился.

Одеваюсь, иду на кухню и делаю себе большую миску каши и ещё больший стакан молока. В последние дни я исключительно хотела жрать. Даже когда Саймон продолжал приносить мне еду, пока мы застряли на острове, я продолжала возвращаться за добавкой, когда он был в душе или ванной. Это было глупо и мелочно, но я не хотела, чтобы он видел, как я обжираюсь двойными порциями.

— Ты взяла всё молоко, — упрекает Джанет, исследуя холодильник.

— Мммм… — только и отвечаю я, выхлёбывая остатки из миски со злаками.

— Кристи, Джулия снова выпила всё молоко, — ябедничает Джанет из кухни.

Мне нафиг не упал новый скандал, так что беру костыль, куртку и мягкую обувь, которую доктор дал мне носить поверх перевязанной ноги.

— Ты должна оставлять немного остальным… — поучает Кристи, но я уже направляюсь к двери. — Эй, ты куда? — кричит она сзади.

— В зону павильонов.

* * *

— Хей, — приветствует Саймон, когда садится за стол павильона напротив меня с подносом с едой. Когда мы пришли, здесь уже стояла очередная передвижная закусочная от ФЕМА. Она не была бесплатной, но принимала талоны, которые нам выдали, когда мы прибыли сюда. Большинство я уже потратила.

— Хай, — отвечаю ему. У меня уже был поднос с едой, второй завтрак и последний из моих собственных талонов. По крайней мере, он не видел, что я съела в доме. У него на подносе была еда только себе, так что, думаю, он или перестал брать порции за нас обоих, или видел, что я уже взяла себе, когда встал в очередь.

— Я наблюдал, что ты сидишь здесь, так что подумал, что заскочу. Не возражаешь?

— Неа, всё в порядке.

Он снова делает ту странную штуку, не совсем глядя мне в глаза, скорее, смотря на что-то ещё. По крайней мере, он не пялится на мои сиськи. Мы оба какое-то время занимаемся едой, в основном он, потому что я уже съела большую часть своей порции до того, как он сел. Я на некоторое время делаю вид, что играю на телефоне, ожидая, что он скажет что-нибудь, но эта уловка будет работать не слишком долго, он уже знает, что мой мобильный тариф исчерпал предоплату. Я рассказала ему об этом на выходных. Ощущаю, как по моему пальцу проходит дрожь. Чёрт, я снова выкачала часть своей грёбаной батареи. Мне нужно разобраться, как лучше это контролировать.

— Так… ээ. У тебя есть ещё сигареты? — наконец спрашивает Саймон, слегка нервничая.

— Уже превратился в наркомана? Извини, по-правде, выкурила последнюю этим утром, и у Рейчел больше нет.

— Так, в любом случае, мне сказали, что социальный работник должен прийти ко мне сегодня.

— Ага, ко мне тоже.

— Так мы можем выбраться отсюда, думаю?

— Может быть, хотя не знаю, направимся ли мы в одно место.

— Ага, так, походу, это тот самый момент, где я обычно спрашиваю твой номер и надеюсь, что ты не думаешь, что я жуткий, из-за того, что пытаюсь проводить с тобой так много времени последние несколько дней. Но у меня нет телефона, и ты сказала, что у тебя на телефоне закончились деньги.

Долго же ему потребовалось. Пожимаю плечами и даю ему настояться несколько секунд, пока приканчиваю апельсиновый сок.

— Так, ну, я был… — немного запинается Саймон, прежде чем я прерываю его.

— У меня есть электронная почта. Я бы дала тебе ту, что была в школе Болл, но, думаю, она может больше не работать, но у меня есть другие.

— О, великолепно. Я тебе говорил, что узнал, что ходил в Болл? Ты знаешь учителя по имени Джерри Мондейл? Он единственный, кого я встретил, кто узнал меня.

— Ага, он вёл у меня первый урок истории.

— А я был в твоём классе?

— Нет, ты не был ни в одном из моих классов⁽¹⁾. Мне нужны ручка и бумага.

— Точно, — Саймон снова начинает рыться в рюкзаке, в том самом, который мы украли из Королевского Дворца на острове. Он достаёт бумагу, разрывает её пополам и пишет что-то на одной из половин, прежде чем передать её мне.

— Я вчера зарегистрировал новый ящик в интернете, пока был в игровой комнате, потому что не мог вспомнить, была ли у меня раньше почта вообще, — говорит он, пока я пишу свой адрес на пустой половине. — Ты есть на ПЛО?

Останавливаюсь и замираю. Он занимается поиском информации? Подтверждения? Знает ли он, что я парачеловек, или нет? Имеет ли это значение? У меня даже нет аккаунта на ПЛО. Я имею в виду, я знаю, что это такое, заглядывала на сайт по нескольким ссылкам из постов в социальных сетях, но это не то, за чем я действительно слежу. Стоит ли начинать теперь? Чёрт, я даже не знаю, что произойдёт с моей жизнью, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться, нужно ли мне вписываться ещё и в кейповскую. Не это у меня сейчас в приоритетах.

— Джулия? — спрашивает Саймон. Я молчала слишком долго, не отвечая на вопрос.

— Нет, у меня нет аккаунта на ПЛО. Это не тот сайт, который я вообще часто посещаю. Эту почту я даже не проверяла неделями, — говорю я, передвигая ручку и половинку бумаги, на которой писала, обратно ему. Кладу другую половинку с его электронной почтой в карман.

— Ты просто вроде как отключилась.

— Хмм, не тебе говорить. Я просто сейчас немного устала.

— Ага, подожди здесь.

Затем Саймон встаёт и подходит к какому-то взрослому парню, который курит под другим павильоном. Он болтает с ним немного, минуту или две, может быть, затем парень передаёт что-то Саймону, и тот направляется обратно. На полпути разбираю, что у него пара сигарет в руке.

— Надеюсь, у тебя всё ещё есть зажигалка.

— Ага, спасибо, — улыбаюсь я, доставая зажигалку из кармана куртки. По крайней мере, он обращает внимание на то, что мне нужно.

Мои пальцы случайно проходятся ему по руке, пока зажигаю его сигарету, и моя сила Контакта едва активируется. В этот короткий промежуток я могу сказать, что та адаптивная взламывающая сила, или что бы там ещё ни было, изменилась с тех пор, как мы в последний раз соприкасались. Подождите, а что вообще она должна взламывать или изменять? Он не показал и, кажется, не имеет очень очевидного набора сил. По крайней мере, ничего, что было бы таким же очевидным, как у Руки Помощи и Гранита. Там не было ответа, или моя собственная сила его не видела? Я была так уверена раньше. По крайней мере, по моим ощущениям, основная функция моей силы, или, как минимум, одна из моих сил — знать силы других людей. Тем не менее, «ощущение?», «подпись?» его силы изменились с последнего раза. Так что теперь я не была так уверена.

— Поэтому я думаю, что мои н- *кашель* н- *кашель* навыки *кашель* курения, чёрт возьми. По крайней мере, я думал, они улучшились, теперь я не так *кашель* уверен, — говорит Саймон после того, как делает затяжку. Он снова делает эти странные движения руками, хоть и не бормочет, как в предыдущих случаях.

Было сильное искушение «случайно» смахнуть его руку снова, просто чтобы попытаться получить больше информации, но короткого прикосновения действительно не хватает. Ну и, наверное, не нужно этого делать в принципе. Более длительный контакт может дать ему неправильную идею. Так что, если что-то очевидное не было частью подписи силы, тогда что она изменяла или взламывала? Подождите, а изменял ли, или, может быть, взламывал ли он мою? Я всё время волновалась о том, как я использовала свою силу на нём, но использовал ли он свою на моей? Знает ли он вообще, что у него есть силы? Как бы мог не знать, самому себе это должно быть очевидно, правда?

— Кто-то подходит. Наблюдай, — говорит Саймон и бормочет что-то, пробуждая меня из созерцания.

— Дерьмо, это Кристи.

За ней идёт какая-то другая дама. Отворачиваюсь и высасываю сигарету несколькими быстрыми затяжками. Саймон понимает намёк и начинает делать то же, но медленнее. Я уничтожаю её как раз к тому моменту, когда слышу, как Кристи зовёт меня по имени.

— Джулия! Ты курила, не так ли?

Саймон начинает кашлять, уловка раскрыта в любом случае, но я ей не отвечаю.

— Что?

— Это миссис Пирсон. Она твой социальный работник. Она доставит тебя и других девушек в ваши приёмные дома. Так что возвращайся в дом и пакуй вещи.

— Я скоро должна вернуться в дом на колёсах, мне нужно также найти парней, — говорит миссис Пирсон.

— Каких парней? — спрашивает Саймон. — Наблюдение, — шепчет он, он делает так часто, что это такое?

Миссис Пирсон смотрит на лист бумаги в своей руке: — Рональд, Кеннет и Саймон, дом на колёсах 3.

— Я Саймон.

— Андерсон?

— Да.

— Тогда избавься от той сигареты, которую прячешь под столом, и тоже возвращайся паковать вещи. Мне нужно отвезти всех вас обратно в Хьюстон, и я хочу выехать как можно скорее.

* * *

Мы прибываем в дом Беккетов и начинаем выбираться из мини-фургона миссис Пирсон. Она выдаёт нам всем стопку сшитых бумаг с надписями «Ваши Права и Обязанности в рамках Техасской Системы Помощи Детям». Я предполагаю, то же самое она выдавала всем остальным детям, которых уже развезли, но мы ни разу не выходили из машины ради них. Я смогла лишь просмотреть её, прежде чем получить очередную стопку пустых форм, названных «Инвентарь для вещей». У меня начинает подниматься паника.

— Это действительно необходимо? — спрашивает Рейчел. По крайней мере, первым начинает возражать кто-то другой.

— Да, это стандартная процедура для защиты любых ценностей и чтобы удостовериться, что мы знаем, что передаётся в случае перемещения или посещения родителей. Также, конечно, запрещены наркотики и алкоголь. Так что выворачивайте карманы и снимайте куртки. Если кто-то прячет что-то, будет лучше, если вы скажете сейчас.

— Блядь… — говорит Рейчел вслух.

— Чёрт, вы собираетесь забрать и резиновые перчатки тоже? — ухмыляется Саймон.

— Нет. А нужно? — отвечает мистер Беккет.

— Чёрта с два, чувак, — возражает Саймон.

— У некоторых из нас есть личные вещи, вы собираетесь делать это перед всеми? — отмечает Джанет.

— В чём дело, Джанет, не хочешь, чтобы кто-нибудь увидел твои се…

— Заткнись! Рейчел! — кричит Джанет. — Она прячет сигареты…

— Все внутрь, Рейчел, если у тебя есть что-нибудь, передай это сейчас, ко всем остальным это тоже относится.

Всех загоняют внутрь. Рейчел вытаскивает из кармана куртки пакет и передаёт его миссис Пирсон. Все мы четверо садимся на длинную кушетку внизу, несколько постоянно проживающих там детей наблюдают с перил лестницы, пока мистер Беккет не командует им подняться наверх.

Я сажусь в конце, а Саймон между мной и Джанет, а Рейчел отправляют в комнату с миссис Пирсон и миссис Беккет. Саймон наклоняется и шепчет:

— Они найдут твой… — последнее слово он произносит лишь одними губами, но я знаю, что он имеет в виду.

— Ага… — паника подкатывает вновь, пока я осматриваю чемодан, в котором лежит пистолет моего отца. Он заперт внутри большой деревянной шкатулки для драгоценностей моей матери, у шкатулки есть защёлка, но она определённа не заперта.

Саймон сжимает мою руку. Он имеет в виду это как жест, чтобы меня успокоить:

— Хочешь, я скажу, что это мой? — шепчет он. Парачеловек, основные силы: Адаптивный Взлом, Симуляция… Это заботливая, но глупая идея.

— Нет… немного слишком поздно для этого. Не думаю, что ты сможешь объяснить одновременно ещё и бюстгальтеры с трусиками.

Ощущаю, как зудит рука, и я что-то из Саймона вытягиваю, так что убираю её.

— Ага, думаю, это не сработает, — отвечает он.

Рейчел возвращается, и следующей они зовут Джанет. Мистер Беккет читает Рейчел лекцию о сигаретах, правилах и политике проживания здесь, и даёт краткое описание верхнего этажа и совместных общих комнат. У девушек и парней имеются свои собственные ванные и спальни. По всей видимости, нас всех ознакомят с ними позже.

Что произойдёт, когда они его обнаружат? Он не заряжен, в нём нет патронов. Тот мужик из береговой охраны убедился в этом. Это антиквариат, я честно даже не знаю, можно ли из него выстрелить. Впрочем, он, наверное, исправен, отец держал его в сохранности. И несмотря на тот факт, что отец уехал, когда они с матерью разошлись, он бы не настаивал, чтобы держать его дома для нашей защиты, если бы пистолет не стрелял.

Как они могли так поступить? Они могли, должны были разобраться. Я думала, что они изменились. Затем на зимних каникулах из универа прибывает домой Тереза, выводит меня за покупками и приводит меня в хорошее настроение, просто чтобы смягчить дурные вести о том, что мама и отец разводятся. Я позвонила матери, я была в бешенстве, последним, что я высказала ей по телефону, было, что я ненавижу её, ненавижу то, что она сделала, и что она разрушила мою жизнь. Затем раздался вой сирен, и моему миру пришёл конец.

Пытаюсь сдержать слёзы, но всё равно чувствую, как по лицу скатилась слеза. Возвращается Джанет. Саймон наблюдает за мной с беспокойством на лице, прежде чем его зовут в комнату с его собственным рюкзаком.

Рейчел садится:

— Эй, извини, что сказала, что у меня больше нет, пыталась заначить немного себе, понимаешь?

— Да пофиг, не имеет значения, — сдавленно бормочу, отворачиваясь, чтобы вытереть очередную сбежавшую слезу. Нервы ощущаются словно активизировались опять, но не уверена, почему. Проверяю комнату в поисках электрических розеток. Могу ли я извлечь своей силой, заставить полностью отключиться электропитание, как изредка происходило с домом на колёсах? Воспользоваться темнотой, чтобы попытаться спрятать пистолет? Ещё не совсем темно, и это, наверное, раскрыло бы меня. Блядь, я не знаю, что ещё сделать. Полагаю, ни у кого при себе нет наркотиков, или они бы вызвали копов. Сделают ли они это со мной? Теперь слишком поздно, Саймон выходит, и внутрь зовут меня.

Они обыскивают куртку, по требованию я выворачиваю все карманы наизнанку, миссис Пирсон и миссис Беккет обыскивают и инвентаризируют мой рюкзак и первый чемодан. Похоже, вот почему миссис Пирсон так надолго застревала каждый раз, как развозила других детей? Впрочем, это не могло занимать так много времени, так как здесь четверо из нас. Они вытаскивают шкатулку для драгоценностей.

— Он не заряжен, — говорю я, прежде чем они открывают её.

Миссис Беккет на самом деле останавливается и пока что не открывает её.

— Что? — спрашивает она.

Делаю глубокий вдох:

— Это моего отца. Он не заряжен, в нём нет патронов.

Она открывает шкатулку.

— Ричард!! — я предполагаю, что она кричит мистеру Беккету.

— О, Боже милостивый, Джулия, почему? — спрашивает миссис Пирсон.

Моё предположение, что Ричард — это мистер Беккет, подтверждается, когда он врывается в комнату.

— Я сказала, что это моего отца, это единственная его вещь, которая у меня осталась, драгоценности моих матери и сестры. Всё, что я привезла сюда, это всё, что у меня осталось от того, что имела моя семья.

— Там ещё есть какие-нибудь пушки или оружие? — мистер Беккет практически кричит. Он забыл закрыть дверь.

— Нет, — говорю я, наверное, слишком тихо, поскольку несколько людей разговаривают одновременно. Они меня даже не слушают.

— Чёрт побери, Джулия, прям, гангстер, — слышу, как восклицает Рейчел из другой комнаты, аккурат перед тем, как миссис Пирсон снова захлопывает дверь.

— Есть там…

— НЕТ! — кричу я. — Ничего больше.

Слышу три щелчка набора номера, и миссис Беккет подносит трубку к уху. Они вызывают копов.

— 415, Риверсайд Роуд, одна из приёмных подопечных, которые только что прибыли, привезла с собой пистолет…

Я могу расслышать лишь одну половину из беседы миссис Беккет.

— Нет, мы конфисковали оружие. Она утверждает, что он не заряжен, но я бы хотела, чтобы офицер проверил это и решил это дело… Нет… Нет… Джулия Мендез, Девушка, возраст 15, европеоид, красно-коричневые волосы…

— Я латинос! — кричу я, моя злость берёт верх надо мной.

— Джулия, иди сядь на кушетку, — говорит мистер Беккет и выставляет меня за дверь, он и миссис Пирсон следуют за мной.

— Джулия, где ты его вообще достала? — спрашивает миссис Пирсон.

— Вы даже не слушали?! Я сказала вам, что он моего отца.

— Так, остальные, идите наверх, — командует мистер Беккет. Миссис Беккет всё ещё в комнате, разговаривает по телефону с полицией. Рейчел и Джанет быстро убегают наверх. — Я имею в виду, и ты тоже, Саймон.

— Нет, спасибо, — отвечает он.

— Что? — спрашивает в замешательстве мистер Беккет.

— Если вы не планируете применить силу к калеке, я собираюсь сидеть здесь, поскольку Джулия мой друг и я хочу знать, что произойдёт.

— Это плохое начало здесь для любого из вас, я не шучу, поднимайтесь наверх, молодой человек, — продолжает мистер Беккет.

— Ага, ээ, мне всё равно. Так что, если вы не собираетесь нести меня, то можете идти нахер.

— Ты здесь так не выражайся, — мистер Беккет немного краснеет.

Я тронута, Саймон готов навлечь на себя серьёзные проблемы из-за меня, но он этого не заслуживает. Именно тогда миссис Беккет выходит из комнаты, всё ещё с телефоном в руке, открывает переднюю дверь и встаёт на крыльцо. Мистер Беккет, по-видимому, блефует, поскольку не делает ни одной попытки вытащить Саймона с дивана, хотя наверняка мог бы — Саймон совсем тощий.

Проходит несколько секунд, прежде чем мистер Беккет замечает детей на лестнице и орёт на них снова, чтобы уходили. Хоть не слышно никаких сирен, вижу, как в окне мигают красные и синие огни, а следом входит какой-то молодой лысый, бритоголовый офицер, держа руку на пистолете в кобуре.

— Я наблюдаю какого-то легавого. Эй, какого ч… — говорит Саймон полушёпотом, прежде чем оборвать себя.

— Где оружие? — спрашивает офицер. Миссис Беккет быстро открывает дверь в комнату, где обыскивали вещи.

— Здесь, в шкатулке для драгоценностей.

Вижу второго офицера, женщину, вошедшую мгновение спустя. Она осматривает комнату и смотрит на меня в упор:

— Ты Джулия? — спрашивает она, но я отвечаю не сразу.

— Какие-либо из этих предметов — ворованные? — слышу, как спрашивает лысый офицер.

— Я сказала вам, что это моей матери! — кричу я, уже плача.

— Я не знаю, она утверждала, что они её матери и сестры. Да, это Джулия, — отвечаю миссис Пирсон.

— Несовершеннолетний во владении огнестрельным оружием, — говорит мужчина офицер по радио.

— Джулия Мендез, развернитесь и положите свои руки за спину.

— Это моего отца… — я едва что-то соображаю и больше не могу сдерживать слёзы.

— Они не могут лишить тебя твоих вещей, даже если они унаследованы. Так говорилось в интернете и на тех формах, что они нам раздали, — говорит Саймон, всё ещё сидя на диване.

— Тебе лучше не встревать, это тебя не касается, — мужчина-офицер двигается в сторону Саймона.

— Я свидетель, меня касается… — начинает Саймон, но офицер прерывает его, и вправду физически переместив Саймона с дивана.

— Хочешь, чтобы касалось, тогда это будет в наручниках, под арестом.

— Просто прекрати, Саймон, не ввязывайся в неприятности из-за меня.

Я уже на коленях на земле, женщина-офицер застёгивает наручники у меня за спиной.

— Ты знал, что эта штука у неё имелась? — орёт мистер Беккета, пока меня выводят за дверь.

— НАЙМИ АДВОКАТА! НЕ ОТВЕЧАЙ НИ НА ЧТО! — последнее, что я слышу из воплей Саймона, прежде чем меня запихивают на заднее сиденье машины и закрывают дверь.

На некоторое время остаюсь наедине с мыслями. Офицеры разговаривают на крыльце с Беккетами и социальным работником, иногда посматривая на меня и машину. Мои нервы всё ещё на взводе. Натягиваю руками наручники, пытаясь их порвать, но останавливаюсь, потому что это просто причиняет боль запястьям. Полагаю, у меня нет суперсилы, иначе поломка наручников выдала бы меня.

Концентрируюсь и ощущаю, как искра проходит через металл наручников между руками. «Блядь». Ощущаю ожог и чувствую едкий дым, но наручники всё ещё крепко держатся. Я, должно быть, опалила руку, или сиденье, или что-то типа того. Переворачиваюсь на другую сторону, чтобы ближе рассмотреть то, что я сделала. Ага, на коже сиденья небольшие подпалины.

Какого чёрта я творю? Если я воспользуюсь своими силами, чтобы сбежать, не то чтобы я знала, как, но что тогда? Это было бы очевидно: они будут знать, кто я, и отправят за мной СКП. Куда бы я пошла? Автоматически — злодей, до тех пор, пока не поймают, может быть, загонят в Стражи?

Нет, к чёрту это всё. Папу сгребли в рейде ИТП несколько лет назад, из-за какого-то бредового профилирования. У него не было при себе документов или телефона, и у нас ушло два дня, чтобы узнать, что произошло, после сообщений о пропавших без вести, и затем, наконец-то, ему разрешили позвонить. Полностью легальный постоянный житель, тем не менее, его чуть не депортировали. Теперь такое со мной? Арест за сохранение единственной вещи отца, что у меня осталась?

Женщина-коп открывает дверь и садится на переднее пассажирское сиденье.

— Хочешь рассказать мне о пистолете?

Нет, я не хочу.

— Puta Cerda, — только и отвечаю ей.

— Думаешь, я не знаю испанский, маленькая Chola? Ладно, будь по-твоему, разберёмся с этим в участке.

Мгновения спустя второй коп садится на водительское сиденье, и мы уезжаем. Уже вечер. Я смотрю, как мини-фургон миссис Пирсон следует за нами.

1) Для справки, американская школьная система позволяет выбирать ученикам предметы, поэтому там у каждого более-менее индивидуальное расписание, и поэтому нет каких-то постоянных классов, пересекаются те, у кого общие предметы.

Вернуться к тексту