Completely hopeless (гет)

— Вечер был нескучным…

Джеймс очень скептически хмыкнул. Наполовину Блэк разделял «восторг» стопроцентного Блэка насчет родственников. Заныл шрам на ребрах справа. Милейшая кузина Беллатрикс метила четко в сердце, но — упс — промазала. Сириус всего лишь провел скучную неделю в Мунго вместо того, чтобы сдохнуть. Наверное, ненормальная сука была очень огорчена позорным уровнем собственной меткости.

Однако рассказывать военные байки и поминать злым не тихим словом Беллу он мог бесконечно. Разговор шел о другом. Джеймс, конечно, еще тот олень — благородный. Но и он насторожился по поводу семейного воссоединения. Малфоям нельзя было верить — это аксиома. Так что не только сам Сириус подозревал кузину Цисс в нехороших вещах.

Можно было назвать все происходящее паранойей.

Хотя «постоянная бдительность!» — они оба ученики Грозного Глаза, и цену эти словам знали.

— Андромеда осталась довольна.

Это он произнес с таким видом, словно у него все зубы разом заныли. Сириус был сторонником прямых действий. Его весь вечер так и подмывало прямо спросить Нарциссу — какого черта она задумала? Только понимание того, что правды от кузины не дождется, все равно удерживало от этого опрометчивого шага. Он обещал Гермионе быть паинькой и весь вечер ей был, стараясь, впрочем, не переигрывать. В общем, обстановка была напряженной, и несчастная Андромеда металась между ними, силясь создать непринужденность.

Так, как будто они вообще умели прощать.

— Чем это? Что вы за палочки не схватились или что тебя пригласили на бал в Малфой-менор? Похоже, скользкий блондинистый упырь спешит за твой счет подправить репутацию. Меньше скепсиса, Бродяга. Ты кавалер ордена Мерлина и признанный герой войны. Удобный родственник для Малфоя по нынешним временам.

В словах Джеймса было здравое зерно.

Люциус был еще той шельмой, если цензурно, и ничем не брезговал. Тюрьмы эта тварь избежала чудом (закулисными интригами, от которых несло предательством), и положение Малфоев оставалось более чем шатким. Их ненавидели и презирали, многие заявляли то, что думают о Люциусе, в открытую. Такому гордецу все это было неприятно: чернь смеет поднимать голос на его сиятельную персону.

Кроме того, Малфой все еще дрожал за свои галеоны. Да, пусть он откупился от Министерства и правосудия в частности, но кто мешает снова таким образом пополнить карманы чиновников и казну? Ни о власти, ни о возвращении былого влияния речи не шло. Сохранить бы то, что осталось.

И с этой точки зрения он мог бы помочь.

Если бы было все так просто и очевидно. Сириус не верил, что в первую же встречу Цисса что-то попросит. Грубо, недипломатично и совсем не в стиле златовласой красавицы. Тут стоит ждать долгой и планомерной осады. Нарцисса будет играть роль радостной кузины, любящей сестры, и в нужный момент получит дивиденды. Она непринужденно разыграет карты так, что он сам будет рад помочь. Цисса всегда умела добиться желаемого, а уж использовать людей тем более.

Ради сына, Сириус не сомневался, она его использует, предаст и даже убьет. При этом будет спокойно спать.

— Мне до сих пор больно, Сохатый. Я знаю, что она уже не та, кого я любил и кто любил меня. Легче от этого не становится.

— Ты так уверен в том, что Нарцисса лжет?

Сочувствовать Джеймс не стал, прекрасно зная, что другу это ни к чему.

— Джеймс, она годами делала вид, что мы мертвы для нее. Зато дружила с убийцами и психами из банды Риддла — чистокровные же маги.

— А что об этом думает Гермиона?

Взгляд друга стал очень хитрым. Конечно, он старался не сиять слишком сильно в ее присутствии. Вообще не афишировать их встречи в маггловском мире. Сириус очень боялся, что огласка помешает зарождающимся отношениям. Там, вдали от чужих взглядов, где до них никому не было особо дела, Гермиона была другой. И он влюблялся еще больше. Но Сохатый знал его как облупленного и, естественно, все заметил. Лицедей, опять же, из Сириуса еще тот.

— Что мне нужно быть осторожней и держать уши открытыми, а рот на замке.

— Нам тоже пришло приглашение от Малфоев. Лилс сожгла его в камине.

Джеймс был душой компании, вообще веселым парнем, но трогать его семью никому не стоило. Сириус поднял большой палец вверх, показывая одобрение поступка Лили. Поттерам было ни к чему появляться на балу проигравших, пусть в своем снобизме делающих вид, что ничего не изменилось. У Малфоев появятся разве что такие же, как они, изгои общества, маргиналы, чистокровные, конечно же, всех мастей и те, кто должны Люциусу.

Веселое предстоит сборище, пусть кузина и старается делать вид, что приглашение в Малфой-менор — по-прежнему честь для любого мага.

На самом деле реальные обстоятельства куда печальней.

— Я пойду. Хочу убедиться, что там ничего не затевается.

— Уверен? Люциус точно потащит тебя на колдофото, а потом они окажутся на передовице Пророка.

— Андромеда будет там и Тед. Убеждать ее, что это идиотизм, бесполезно. Моя такая умная кузина уплыла в страну единорогов и огромных радужных бабочек, уверенная, что Цисс ей не навредит.

— Ты же уверен в обратном.

— Сохатый, ты ведь сам не спрашиваешь, а только утверждаешь.

Сириус думал о ласковых улыбках Циссы, о том, как нежно звенел ее голос, и как они — Андромеда и Нарцисса, — обнявшись, идеалистически-прекрасно смотрелись вместе на диване. А перед глазами были кровь, трупы и остекленевшие глаза детей. Крики раненых и пожарища, на которые приходили авроры вслед за Темной меткой. Нарцисса так же улыбалась мужу, когда он надевал серебряную маску и черную мантию, точно зная, куда Люциус идет и зачем. Не могла не знать.

Пускай Цисса любит изображать из себя воздушное создание, такое, какое утомляют все прозаичные дела. Однако хватку она имела железную и в курсе всех дел мужа точно была. Не в ее характере пускать что-либо на самотек.

Она сидела рядом со своим треклятым муженьком на собраниях Пожирателей, слушала, как эти уроды обсуждают убийства и нападения на магов и магглов. Ничего не екало внутри. Обязательная бездушность чистокровной леди. Плевать на всех, если тебя это лично не задевает. Забывать этого Сириус не собирался, верить тоже.

Скольких можно было спасти, если бы ей было не все равно?

Метку она не приняла и была формально чиста перед законом. Однако все знали, где был штаб Того-кого-можно-было-уже-называть, но просто противно. Цисса любила сына… И равнодушно относилась к тому, что других детей убивают, иногда пытая перед этим самым изуверским образом. Сын Джеймса, его крестник Гарри, в котором есть кровь Блэков, для магического мира — близкий родственник, и она была с теми, кто хотел его убить.

Меня заставили, я боялся за себя и семью, это был приказ Лорда, вы не понимаете…

Сириус наслушался этого лицемерного дерьма на допросах более чем достаточно. Выбор есть практически всегда.