Deep memory (гет)

— Гарри, какие у тебя планы на Рождество?

Мы с Нильсом закрылись в кабинете и вот уже три часа перечитываем отчеты, подписываем приказы о строительстве торгового центра, ругаемся по поводу тематической вечеринки в клубе. До Рождества осталось две недели. Я уже чувствую себя квартирантом в доме семьи Уизли. Джинни терпеливо преподает мне кое-что из начального курса, но говорит, что впереди меня ждет маленький сюрприз. Если она устроит мне экзамен, я провалюсь сквозь землю.

— Не знаю, у тебя есть предложения? — поднимаю взгляд на Джордона.

— Я думал, как всегда уедешь на остров. Хотел с тобой.

— Я хочу сменить обстановку. Да и родители не хотят справлять зимний праздник под пальмой, — без сил падаю в кресло. Бетти я отпустил домой час назад, поэтому кофе мне не дождаться.

— А как твои новые знакомые? — улавливаю в голосе напарника ревность.

— Хорошо, я общаюсь с одной из них, но ничего серьезного. Она просто рассказывает мне же о моем детстве, — посвящать Нильса в магию пока что рано, поэтому я отвечаю общими фразами.

— Рад за тебя, — сухо проговаривает Нильс и снова погружается в разбор документов.

Дома едва успеваю добраться до кровати. Во сне вижу камин, порох и пыль.

Первый раз просыпаюсь не от будильника, а от режущего слух крика совы. На окне сидит пестрая сова с письмом, привязанным к лапе. Нехотя поднимаюсь с кровати, забираю письмо.

"Здравствуй, Гарри. Прости, что посылаю письмо так поздно. Но мы все хотели бы, чтобы ты отпраздновал Рождество вместе с нами в "Норе". Твое возвращение вдохнуло жизнь в это место и во всех нас. Пожалуйста, ответь как можно скорее. Вспомни, что я учила тебя правильно привязывать письма к лапе совы. Она не улетит без ответа. Джинни Уизли".

Сова продолжает кричать.

— Чего ты хочешь, а? — встречаюсь взглядом с птицей. — Сейчас я напишу ответ.

Завтрак в Ритц, как глоток свежего воздуха после удушья. Еле сдерживаю себя, чтобы не заказать все меню. Помнится, вчера я ел последний раз в районе полудня. Оказалось, очень сложно совмещать работу и курсы магии.

— Доброе утро, — Роза спешно садится напротив и подзывает официанта, — кофе и три круассана с шоколадом.

— Я тебя разбудил? — виновато смотрю на подругу.

— Ты меня спас! Я чуть было не проспала. Сегодня приезжает жена одного посла, а платье еще не закончено. Вчера отключили свет во всем районе, я думала с ума сойду. О, ты же хотел о чем-то поговорить?

— Да, — отодвигаю пустую тарелку, — меня пригласили встретить Рождество в "Норе" у семьи Уизли. Я представить боюсь, что там может быть. Не хочешь пойти со мной?

— Гарри, — Роза кладет ладони на мои руки, — ты знаешь, что ты самый лучший на свете друг? Я уже собиралась в гордом одиночестве, попивая вино, встречать этот праздник... Родители торжественно сообщили мне, что отправляются в Германию. А дочка полу-маггл им там не сильно нужна. Какие-то очень влиятельные чистокровные маги пригласили их к себе. Меня в холод бросило от такого пафоса.

— Значит ты согласна? Как же я рад! Честно говоря, я немного их побаиваюсь...

— Не смеши меня, Доусон, как ты можешь бояться своего прошлого? Это же твоя жизнь! — Роза поглощает один круассан за другим.

— Я ничего не помню и вспомнить не могу! Обычно, в фильмах про амнезию герою снятся эпизоды из прошлой жизни, он встречает старых друзей и постепенно приходит в себя. А я там чувствую себя не в своей тарелке. Но все же исправно занимаюсь, познаю историю магии, практикуюсь, но все впустую. Во мне больше нет волшебника, если я когда-то вообще им был.

— Гарри Джеймс Поттер! Гарри Джеймс Поттер! Веришь?

— Нет, — оплачиваю счет и напоследок бросаю: — Я позвоню.

Роза умеет сначала поднять настроение, а потом втоптать его в грязь. Она не со зла, я понимаю, но теперь я подавлен. Надеюсь, ничего сверхъестественного на празднике не случится.

Я боюсь заходить туда, смотреть им в глаза, отвечать на вопорсы. Гермиона великодушно перенесла нас к порогу "Норы". Крепко сжимаю ладонь Розы, а она даже не жалуется.

— Ну, что, идем? — Роза стучит в дверь. Я замираю.

Все оказывается не так страшно, как я думал. Но все равно ловлю на себе взгляды сострадания.

— Гарри, — миссис Уизли пробирается к нам и крепко обнимает, — я так рада, что ты с нами! Представь свою подругу.

— Роза Престон, — неловко говорю я.

— Я сквиб, — поясняет Роза.

— Очень рады вас видеть, — Молли провожает нас в гостиную.

— Гарри, — ко мне подходит Гермиона, — с Рождеством!

— И тебя, — не знаю насколько искренна моя улыбка, но Роза ничего не говорит.

Постепенно со мной здороваются и знакомятся, как бы это странно не звучало для них, все гости и жители "Норы". Миссис Уизли приглашает всех за стол. Я вижу, что Джинни чем-то огорчена, но спросить не решаюсь.

— Артур, — Молли обращается к мужу, — как ты смотришь на то, чтобы после Рождества Гарри отправился в Хогвартс с тобой?

Все смотрят на Артура, который явно не ожидал такого вопорса.

— А вы уверены, что это так необходимо?

— Папа, — Рон начинает злиться, — кто как не Дамблдор сможет ему помочь?

— Действительно, — вздыхает мистер Уизли, — что ж, тогда, конечно.

— Погодите, — я прерываю их диалог, — а меня вы спросить забыли? Я не могу просто так уехать на неопределенный срок и никому ничего не сказать. У меня есть работа, обязанности, подчиненные.

— Но ведь Нильс останется в кампании, — шепчет Роза.

— И когда я вернусь, то окажусь на улице с одним пенни в кармане!

— Я присмотрю за ним, не волнуйся. Он не разорит кампанию, я тебе клянусь. В крайнем случае буду писать тебе.

— Ну, так что ты решил? — нетерпеливо спрашивает Джинни, сжимая в руке ложку.

— Хорошо, я поеду, — выдыхаю я и опускаю глаза. Не хочу видеть их счастливых взглядов.

После ужина уединяюсь на диване. Роза о чем-то оживленно беседует с Гермионой, Драко читает "Ежедневный Пророк", Артур спорит с Ремусом Люпином. Меня немного напугал его статус оборотня, поэтому стараюсь держаться от него подальше. Рядом садится Рон с обернутой в подарочную бумагу коробкой в руках.

— Это, конечно, глупо, но я решил именно сегодня отдать тебе его. Это даже не подарок, ведь он твой.

Я беру коробку в руки, открываю. Передо мной тот самый альбом, в котором я увидел себя в детстве. Но я не листал остальные фотографии. Краем глаза замечаю, что Рон следит за моей реакцией. Вздохнув, снова открываю альбом. Фото троих детей меня уже удивляет намного меньше, чем в первый раз. Перелистываю страницу, и тут сердце замирает, как и сидящий рядом Уизли в ожидании моих эмоций. На фото мужчина и женщина, они держат на руках малыша. На мужчине такие же очки в круглой оправе, какие раньше носил я. А волосы женщины огненно-рыжие, как у моей приемной мамы.

— Кто это? — шепотом спрашиваю Рона. Он кладет руку мне на плечо и произносит:

— Это ты и твои родители, Гарри.

В этот момент на нас оглядывается Гермиона и замечает, чем мы заняты. Она подбегает и опускается перед нами на корточки.

— Гарри, все в порядке? — она кивает Малфою, он отвлекается от газеты и тоже подходит.

— Мне... Мне нужно на воздух, — резко поднимаюсь, Гермиона чуть не падает, но Драко подхватывает жену и ставит на ноги. Выбегаю на улицу. Небо затянуто густыми тучами, ветер больно бьет в лицо, но как раз такая погода мне сейчас подходит. Глубоко и часто дышу, а голова не отвечает на призыв подумать хоть о чем-то. Эта фотография всего лишь фотография. Нет, Джинни сказала, что они называются колдографии. Это мои родители, Лили и Джеймс Поттеры. Я — Гарри Поттер. Нет, нет, нет! Я Гарри Доусон! Сын Андреи и Ричарда Доусонов. Я богатый, успешный англичанин. Я обычный человек, который не имеет ничего общего с магией. Это просто наваждение.

— Роза, — влетаю в дом, — мы уходим!

— Нет, Гарри, останься. Поговори с нами, — Гермиона осторожно приближается ко мне. Но я не хочу более ни минуты оставаться здесь. Хватаю с дивана альбом одной рукой, другой сгребаю в охапку подругу. Подбегаю к камину. Передаю альбом в руки Розы, хватаю порох, резко шагаю в камин.

— Уотерстоунс, — первое, что приходит в голову. В какой-то момент жалею, что не оснаcтил дом камином.

Мы переносимся на Магический этаж книжного центра. Здесь темно и пусто. Еще бы, уже девять часов вечера. До закрытия час, нужно торопиться. Все это время Роза молчит. Благо в лифте видны все кнопки, и мы опускаемся вниз.

— Хочешь поговорить? — спрашивает Роза, когда мы уже медленно прогуливаемся по полупустым улицам Лондона.

— Я не хочу ничего общего иметь с магией. Если я остался сиротой, значит родители погибли от магии. Я хочу быть обычным человеком!

— Пойдем ко мне? — предлагает Роза.

Престон живет в двухэтажной квартире недалеко от меня. Но к себе домой я не хочу возвращаться. Ведь меня, конечно, будут искать там.

— Выпьешь что-нибудь? — подруга кладет альбом на журнальный столик.

— Есть коньяк? — смотрю в окно на панораму города.

Роза медленно протягивает мне бокал. Когда я поворачиваюсь, то вижу, что она листает альбом, сидя на диване. Как реагировать? Крикнуть, чтобы она никогда больше не прикасалась к нему, вырвать из рук и выкинуть в окно? Но я сажусь рядом и даже не смотрю в сторону колдографий. Я самодостаточно наслаждаюсь дорогим коньяком.

— Ты похож на своего отца, — неосторожно произносит Роза, — извини. Но это правда.

— Я не хочу ничего больше вспоминать. Не хочу возвращаться к ним. Как они могли подумать, что мне станет лучше от этого? Роза, я хочу все забыть!

— Нельзя снова забыть то, что ты даже не попытался вспомнить.

— Все равно. Эти два месяца цирка должны исчезнуть из моей головы!

— Нет, они не исчезнут. И ничего не исчезнет, — Роза захлопнула альбом и подвинулась ближе.

— Мне ведь стерли память четырнадцать лет назад! И я все забыл. Значит, все возможно.

— Никто не станет стирать тебе память снова, Гарри, — подруга отобрала у меня пустой бокал, — а если ты отважишься на это сам, значит перешагнешь через свои принципы больше не возвращаться к магии.

— Это сведет меня с ума!!! — кидаю диванную подушку в стену.

— Давай, выпусти пар, это поможет. Покидай подушки, покричи. Полегчает, — она встает, но я хватаю ее за запястье я тяну обратно на диван. Не дав Розе опомниться, целую ее в губы. Я делаю это совсем не нежно, не страстно, а скорее грубо, жадно и зло. Ненавижу себя за всю боль, которую сейчас чувствует Роза. Она не достойна целоваться со мной. Она должна сейчас находиться в объятьях любящего ее олигарха, попивать мартини, лежа на шелковых простынях. Отпускаю ее.

— Роза, прости меня. Прости! Прости!!!

— Тебе стало легче? — жду в ее тоне ярость, но она говорит с прежней заботой.

— Я не знаю. Прости, — зажмуриваюсь и кручу головой.

— Я все же права. Ты самый настоящий дурак. Мог бы просто попросить, — она смеется. Она смеется! Как будто несколько минут назад я не использовал ее одним из самых мерзких образов, — Ляжешь здесь или в гостевой?