Кровь волшебства (гет)

Еще минут пятнадцать они обсуждали, как злоумышленник пробрался в дом, поставив специальные «ловушки» по типу тех, которыми маглы считывают сигналы автомобильных сигнализаций (в основном говорили Гарри с Гермионой, Снейп выразительно хмыкал, только иногда вставляя реплики).

— Слишком много всего и сразу, — заметила Гермиона, — это все надо как следует обдумать.

— Отличная идея. — Гарри поднялся. — Этим завтра и займемся. Ты же сейчас в Нору?

— Утром. Все равно Рози наверняка уже спит. А сейчас… — Гермиона тоже встала. — Пара слов мистеру Снейпу, и я отправлюсь домой.

— Отлично! Тогда до завтра. Мистер Снейп, — Гарри вежливо поклонился и с явным облегчением шагнул в камин.

— И что же вы мне хотели сказать? — Снейп усмехнулся.

— Вы можете сколько угодно делать вид, что все хорошо, но ваша кожа сейчас явственно отливает мертвенно-зеленым. Или вы отправляетесь в Мунго, или я осмотрю вас сама. Ну?

— Какой заманчивый выбор, — ответил Снейп. — Даже не знаю, что выбрать… В Мунго я не хочу чуть больше, чем… В общем, валяйте, диагностируйте.

— Вам лучше лечь, — сказала Гермиона, немного волнуясь, и отнюдь не из-за Снейпа! А все из-за того, что давно не практиковалась в диагностике и лечении.

Он встал и тут же пошатнулся, бледнея еще больше. Гермиона кинулась к нему, но он досадливо отмахнулся.

— Я сам.

— Само собой, — проворчала Гермиона, — кто б сомневался. Принять помощь — ни за что!

Снейп с трудом добрался до дивана в гостиной и чуть ли не упал на него.

Гермиона провела над ним палочкой и нахмурилась.

— Рубашку и сюртук сами снимете?

Он сверкнул на нее глазами, но промолчал — и на том спасибо — ограничившись тем, что расстегнул пуговицы на сюртуке и рубашке.

— Ну вот, только этого не хватало. — Гермионе пришлось подойти поближе: чуть ниже ребер, справа, словно горела огненная точка. С таким Гермиона не сталкивалась.

— Все же придется вам обратиться в Мунго, я не знаю, что это. — Она разве что носом не уткнулась в него, пытаясь разглядеть и понять, что это за проклятье, и совсем не ожидала, что Снейп так крепко вцепится в ее руку, чуть ниже плеча.

Он дернул ее на себя и прошипел сквозь стиснутые зубы.

— Никакого Мунго. Дайте посмотрю. — Он чуть приподнялся, пытаясь рассмотреть пятно и громко выругался. — Я скажу… я скажу, что делать. Я знаю это проклятье. Думаю… что знаю… Индейцы были те еще выдумщики... — Он отпустил ее руку и откинулся на подушку, дыша с каждой минутой все тяжелее. — Слушай… повторяй… Взмах вверх, резко по параболе влево, завертеть спираль, горизонтально слева направо. Покажи…

Гермиона медленно, но точно воспроизвела палочкой то, о чем говорил Снейп.

— А теперь … — он говорил все тише, — повтори…. И он произнес что-то, похожее на «э-эхипай».

Гермиона повторила.

— Да нет же! Первая буква «е», а не «э», ну же!

Если бы Снейп не пытался отдать Богу душу, Гермиона обязательно попыталась бы выяснить, что это за проклятье, что за слово, почему такие, а не другие движения палочкой. Но сейчас Снейпу было явно не до разговоров, и Гермиона решительно провела палочкой и вверх, и влево, и завертела спираль, и провела слева направо, нараспев проговорив заклинание. Пульсирующая точка вспыхнула, и, прорывая кожу, чуть ли не выпрыгнула на руку Гермионы, оказавшись красивым, но от этого еще более страшным, паучком.

— Уничтожь!

Гермиона сбросила насекомое на пол, раздавила ногой, и убрала то, что осталось, с помощью Эванеско.

— Вам лучше? — Она опять наклонилась к Снейпу, рассматривая рану, которая, впрочем, быстро затягивалась.

И тут он снова схватил ее за руку.

— Дальше я сам, убирайтесь!

— Какая потрясающая благодарность! — Гермиона ударила в его грудь кулаком, правда далеко не со всей силы. — И не подумаю!

— Мне легче, вам тоже надо отдохнуть, — ответил он, впрочем, не собираясь ее отпускать. — И ваше присутствие… необязательно.

— Я сама решу — обязательно или нет. Хотите пить? Или спать? Вас укрыть?

— Тишины. И пить.

Гермиона хмыкнула, выбралась из его захвата — Снейп поморщился. Она сходила на кухню, отправила между делом грязную посуду в мойку, налила стакан воды и вернулась в гостиную.

— Вот так. — Гермиона придержала его голову, чтобы он мог напиться.

— Я вам обязан жизнью, — наконец произнес он. — Но не надейтесь, что я повешу на себя долг жизни. Однако…

— Простого спасибо будет достаточно. Это нормально — помогать другому. Думаю, попади я в такую ситуацию, вы бы мне помогли, ведь так? И потом, вы для меня по-новому открыли магию. Считайте, что мы в расчете. — Гермиона поставила пустой стакан на стол.

— Прекрасно, мисс Грейнджер, а теперь… не пора ли вам уходить? — Он попытался сесть и застегнуть рубашку.

— Ну вот, опять! — возмутилась Гермиона. — Почему вы меня гоните? То вы сама любезность, и мы с вами отлично проводим время, то есть работаем. То вы прогоняете меня, когда моя помощь может вам понадобиться. Тем более, мы до конца не обсудили все эти нападения и… вам опять может стать плохо! А еще я хочу услышать рассказ о том, что это за гадость на вас, то есть под вашей кожей сидела и… Что опять не так?!

— Уже почти полночь и нам, то есть и вам, и мне надо отдохнуть, — у него все-таки получилось застегнуть рубашку, хотя пальцы до сих пор подрагивали. — Я не смею вас задерживать.

Гермиона очень многозначительно хмыкнула.

— Хорошо. — Он встал и подошел к ней. — Я сам виноват. Но мне очень хотелось вскрыть дневник, и лучшего способа я не видел. Я не думал, что все пойдет так… Вы не заметили, что сильно изменились? Вам никто не говорил, что вы теперь другая? Вы не замечаете, как на вас смотрят ваши сотрудники, особенно мужчины?

— Да, мне говорили, что я стала… женственнее. — Признаться, что Ромильда сказала ей, что она секси, Гермиона не смогла бы ни за что.

— Женственнее! — он нехорошо усмехнулся. — Когда вы переживаете и колдуете, как сейчас, вы становитесь чертовски привлекательны. Я могу делать вид, что меня это не трогает, но не все же время! Бывают моменты, когда мне очень, очень сложно не заметить этих перемен. Так что лучше всего вам сейчас уйти, поверьте мне.

Гермиона залилась краской смущения.

— Тогда да, я, пожалуй, пойду. Надеюсь, все будет в порядке, и я вамзавтранапишу, — протараторила она и так стремительно кинулась к камину, что влетела в него, совершенно не изящно отклячив задницу и чуть не упав у себя дома на колени. Она все же сумела сохранить равновесие, и, отдышавшись, первым делом подошла к зеркалу. Пора было как-то научиться держать свою внешность в узде.

* * *

Уснуть Гермиона не могла, так и лежала, глядя в потолок, на котором красовались несколько списков. В первом были перечислены все факты о нападениях, во втором — все теории, в третьем — возможные подозреваемые. Четвертый список, который плавал в воздухе и немного рябил, отливая голубым, был озаглавлен «Снейп». И если с тремя первыми списками все было ясно, стоило их написать и запутанные мысли о нападениях обрели определенную четкость и стройность, то последний вызывал у Гермионы противоречивые чувства. Снейп был уж больно… неоднозначным. Он прекрасно владел окклюменцией и умел закрывать свои эмоции: сейчас Гермиона была уверена, что пока они с Гарри обсуждали магические ухищрения, позволяющие «считать» охранные заклинания (интересная выдумка, кстати!), Снейп с трудом сдерживал боль, не позволяя никому заметить, насколько ему плохо. Позер и выпендрежник! С другой стороны… Стоило ему отпустить себя, как он становился совершено несдержанным хамом! Правда, с проявлением его спорного остроумия Гермиона сталкивалась в последнее время не так часто… И кто бы мог подумать, что Снейп вполне мог нормально общаться, ухаживать за женщинами, быть приятным собеседником: ко всему этому она уже почти привыкла. Но вот к чему она, наверное, привыкнуть не сможет, так к тому, что в определенные моменты она для него выглядит... гм... притягательной.

Гермиона вздохнула.

А может и Дин, как и Снейп, повелся на то, что она изменилась, что в ней появилась, как говорила Джинни «манкость»? Непонятное качество, как и обаяние, которое не впишешь в формулы и не проанализируешь. С другой стороны, Рон как-то не заметил изменений и ее возросшей притягательности. Может, и не в волшебстве было дело?

Гермиона потерла виски, повернулась на бок, закрыла глаза и попыталась заснуть, но ничего не получалось.

— Это невозможно! — Она села, закуталась в одеяло, призвала перо и пергамент, черкнула пару строк, затем встала на цыпочки — пол ночью был ужасно холодным — и подбежала к столу. Сова ухнула чрезвычайно недовольно — раньше хозяйка не проявляла такой активности: посылать ее в дорогу третий раз за короткое время!

— Надо, милая, надо. Вот. — Гермиона дала сове пару орешков, и та, еще раз осуждающе ухнув на прощание, вылетела в окно.

Гермиона осталась стоять у окна, вдыхая невероятный аромат летних трав. Несмотря на развод, на то, что она видела дочь реже, чем хотела бы, несмотря на все эти странные нападения, сейчас ей почему-то хотелось улыбаться. С ней уже было такое, когда накануне их налета на Гринготс она вышла из «Ракушки» и… и словно кто-то прошептал ей на ухо: «Все будет хорошо, с тобой все будет в порядке». Это нельзя было назвать внутренним голосом. Если бы Гермиона верила в Бога, она бы сказала, что это был голос ангела-хранителя. И вот теперь она снова слышала этот тихий голос: «Все будет хорошо, с тобой все будет в порядке...».

Сова вернулась, почти бесшумно спикировав на карниз, всем видом показывая, что никуда больше не полетит, и протянула Гермионе лапку.

В ответном письме было всего несколько слов: «Жив, сплю. СС»

Гермиона улыбнулась, кивнула, закрыла окно и клетку с нахохлившейся совой и легла в кровать. Не прошло и пяти минут, как она уснула.

* * *

Утром Гермиона прибыла в Нору, когда все еще спали. Гермиона поцеловала Рози, полежала с ней, а потом вышла и постучала в соседнюю дверь.

Джинни выскользнула из спальни, словно давно встала — свежая и бодрая.

— Как удачно! А я только встала и думала, что придется пить кофе в одиночестве. Иногда, особенно в выходные, это такое удовольствие, но с тобой — точно лучше!

— Я тоже тебе рада. Очень хотелось поболтать без свидетелей.

— Что-то случилось? — переговариваясь, они спустились на кухню.

— Последнее время я удивляюсь, если ничего не случается, а не наоборот, — вздохнула Гермиона. — Скажи, я изменилась? Стала другой?

— Ну-у-у... — Джинни поставила чайник на огонь. — Если не считать очень удачной прически и какой-то подозрительной свежести лица… Ты влюбилась? В Дина?

— Нет, не влюбилась. Я… словно опять попала в Хогвартс впервые, только теперь вместо детской восторженности у меня куча сомнений, немыслимое количество знаний, которые мешают и… Мне Снейп сделал комплимент. И я до сих пор под впечатлением. Он невыносим, но мне с ним интересно, а от Дина сводит скулы! Что со мной не так, Джинни? — выпалила Гермиона на одном дыхании.

— Ого, я не очень поняла при чем тут Хогвартс и Снейп, но то, что я давно тебя не видела такой растерянной — факт.

— Я всегда относилась к магии, как к чему-то, что можно уложить в формулы! Неспроста мне никогда не нравились Прорицания. И вот теперь Снейп, по его словам, открыл мне дверь, и я поняла, что знаю мизер, что магия — это непостижимая стихия, а все мои формулы — лишь маленький кусочек волшебной реальности! Мне хочется колдовать, Джинни. Не пользоваться магией, а колдовать, хотя тебе, чистокровной, наверное не очень понятно, о чем я… А еще Снейп и эти нападения! — Гермиона уронила голову на руки. Джинни обняла подругу, не проронив ни слова. — Вчера я засыпала почти что счастливая, а утром встала и опять — такой круговорот чувств, что я с ними не справляюсь!

— Может, колыбельную надо спеть и тебе? — Джинни ласково погладила Гермиону по голове. — Ты же Гермиона! Ты во всем разберешься!

— Да, я знаю, я во всем разберусь, кроме… Кроме Снейпа. Что мне с ним делать, Джинни? Он вносит сумятицу!

— А что бы ты хотела с ним сделать? — спросила Джинни вкрадчиво, и Гермиона рассмеялась.

— Ты всегда меня возвращаешь на землю. Мне бы хотелось узнать его получше. Я не выношу, когда мне что-то непонятно.

— Ты только сильно не увлекайся этим узнаванием, а то неизвестно, куда оно тебя заведет. — Джинни встала. — И давай все-таки попьем кофе!

* * *

День пролетел незаметно за приятными хлопотами: появление Чарли в Норе всегда сопровождалось нашествием всех Уизли в отчий дом и большим весельем, граничащим с хаосом. Квиддичный турнир был назначен на завтра, и Гарри успел посидеть в засаде, смениться, навестить Снейпа и сообщить Гермионе, что везде все в порядке: Дин передал привет, Снейп велел проваливать и ничего не передал. Министерские призраки в полном составе попрятались, что явно говорило не в их пользу, и Гарри был полон решимости в ближайшие дни выяснить, кто же из них истинный виновник.

Дети успели пару раз поссориться и помириться, устроить геноцид садовым гномам и чуть ли не поджечь Нору. Все было прекрасно. Гермиона, кажется, снова обрела подобие душевного покоя, и даже когда Рон, стараясь делать вид, что он никуда не собирается, вышел перед ужином в гостиную таким элегантным, блистающим и одновременно виноватым, она сочла правильным лично поправить ему галстук и пожелать удачи — куда бы он не отправлялся.

— Почему ты как на иголках? — шепнула Джинни. — Из-за Рона?

Дети были уложены спать, а взрослые играли в магловские карты. Гермиона, неплохо умеющая играть в покер, пасовала раз за разом.

— Нет, что ты, просто… У меня есть дело. Я вернусь через час, хорошо? — Гермиона кинула карты на стол.

— Куда ты собралась? — поинтересовался Гарри как бы между прочим.

— Домой, — соврала Гермиона, не дрогнув. — Кое-что надо сделать, написать пару писем и записать наблюдения.

— Ну если наблюдения! — Гарри обмануть было непросто, но Гермиона надеялась, что ему хватит такта не следить за ней, даже в целях ее безопасности.

Она собиралась всего лишь отправить Снейпу сову: слова Гарри, что у того все в порядке, ее не успокоили. Со Снейпа станется стоически помирать, лишь бы не показать свою слабость. Вернувшись домой, Гермиона написала пару писем, но, забраковав их, аппарировала к дому Снейпа. Она кивнула аврору, который прикидывался местным пьянчужкой и постучала в дверь.

— Я, по-моему, доходчиво вам объяснил, почему вам стоит держаться от меня подальше? — заявил Снейп вместо приветствия. Выглядел он весьма неплохо.

— Думаю, что вы достаточно цивилизованы, чтобы держать себя в руках — это во-первых. А во-вторых, я вам не верю. Просто я вас утомила. Да, я изменилась, но не настолько сильно! Это проявляется, когда я, например, злюсь и волнуюсь, ну так не злите и не волнуйте меня. Тем более, этот эффект слабеет с каждым днем: я вела наблюдения.

— Кто бы сомневался. — Снейп посторонился, позволяя ей пройти.

— В-третьих, нам надо многое обсудить, или вы хотите, чтобы все без исключения свои идеи я озвучила Гарри? Меня так и подмывало рассказать ему все сегодня прямо за ужином. Устроить мозговой штурм в стане Уизли.

— Избави Мерлин. Надеюсь, на чай вы не претендуете?

— Нет, что вы, давайте прямо к делу.

Она разложила на его столе записи, которые прихватила из дома.

— Вот, это то, что мы имеем на данный момент. Как вы видите, картина неполная. Не пора ли вам, мистер Снейп, приоткрыть завесу тайны и позволить мне…

— Покопаться в моей голове? — перебил он ее. — Вы же знаете, Обливиэйт штука коварная.

— Вы просто боитесь!

Они стояли по разные стороны стола. Снейп наклонился, прищуриваясь, уперся в столешницу руками, нехорошо ухмыльнулся.

— Вы считаете, я трус?

Гермиона в точности повторила его позу.

— Я ничего не считаю. Пока что. Предпочитаю посмотреть, что вы выберете.

— Однажды я уже дал вам проникнуть в мой разум. Понравилось?

— Не очень, ну так я и не за удовольствием сюда пришла, — сказала Гермиона, запоздало подумав, что фраза звучит двусмысленно.

— И что же мы будем делать, если это не Обливиэйт?

— А просто склероз? — Гермиона усмехнулась. — Сомневаюсь. В любом случае, давайте идти от простого к сложному.

— Вы же от меня не отстанете?

— Мне хуже горькой редьки надоели эти дурацкие нападения, я хочу понять — кто преследует вас, что ему надо и какую роль во всем этом играет дневник!

— Ясно, не отстанете.

— То есть вы согласны? — Гермиона подумать не могла, что он так быстро сдастся, и была готова к длительной осаде.

— И не мечтайте.

— Вы меня вынуждаете…

— Что, будете со мной драться? — спросил он весело. — В моем доме? Не боитесь, что я смогу вас победить и тогда сам залезу в ваш разум?

— В конце концов, это глупо. — Гермиона выпрямилась и пожала плечами. — Мы не враги, мы на одной стороне. Что такого хранит ваша память, что нельзя показывать?

— И говорить об этом я тоже не буду.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, — тогда давайте просто обсудим те факты, которые у нас есть. И домыслы. И теории. По рукам?

Он посмотрел на нее с явным сомнением, но все же пожал протянутую руку.

— Я не очень доверяю вам, Грейнджер.

— Я вам тоже, Снейп. Итак, на чем мы остановились?