Вещий сон (гет)

Последнее, что Том помнил, была драка со старшими мальчишками, которые начали его бить за очередную «странность». Но он ведь не виноват, что не такой, как все! Дядя, который стоял напротив, смотрел на него задумчиво.

— Ты помнишь своё имя? — спросил вдруг он.

— Томас Марволо Риддл, — послушно ответил мальчик, не понимая, что от него хотят. А может… — Вы мой папа?

Голос ребёнка дрожал. Неужели папа его нашёл и забрал из того ужасного места?

— Нет, малыш, — постаравшись быть максимально мягким, ответил Салазар. — Твоя настоящая фамилия — Гонт. Твои родители умерли, но я твой… дядя.

— Дядя? — нахмурился ребёнок.

И не скажешь, что перед тобой стоит та змееподобная тушка, увиденная в воспоминаниях Лили. Несчастный ребёнок! Судя по всему, Магия вернула его к тому состоянию, которое было у несчастного сироты в этом возрасте. Худой до синевы, затравленный взгляд. Далия его совершенно точно пожалеет.

— Дядя, и теперь ты будешь жить у нас, — продолжил Слизерин. — Твой новый распорядок дня я сообщу тебе потом.

— А вы не будете наказывать меня за… странности? — решился спросить Том.

— Странности?

— Ну… иногда со мной случаются странные вещи, — со вздохом сказал ребёнок.

— Это не странности, Том, это магия.

— Колдовство?!

— Нет, магия.

Он рассказал ошарашенному ребёнку о том, что есть простые люди и волшебники. О том, что его мать происходит из древнего рода Гонт, единственным живым представителем которого остался только он.

— Ты будешь расти в нашей семье в качестве воспитанника, — продолжил Салазар. — Я тебя познакомлю со своей женой и дочерью. Она уже взрослая, а тебе придётся в будущем соответствовать своей фамилии. Твоё воспитание начнётся с завтрашнего дня. Ты будешь знать всё, что необходимо для аристократа, и дальше — больше. Эльф Крин прикрепляется к тебе, если что-то нужно — известишь меня. Всё понятно?

— Да, лорд Слизерин, — ответил ребёнок, заворожённо глядя на появившегося домового эльфа, которому лорд Слизерин объяснял, что теперь ему надо присматривать за мальчиком, то есть за ним.

Впрочем, самым главным для Тома стало то, что теперь у него есть семья! Да все мальчишки в приюте обзавидовались бы, если бы узнали!

Ритуальный зал манора, горят факелы, на Томе лишь длинная рубаха. Сегодня лорд Слизерин представит его самой Магии, чтобы он рос наследником. Потому что так положено. Какая-то тяжесть наваливается на мальчика, глаза сами собой закрываются…

— Тринадцатая, ты чего удумала?

— Ну тётя Магия, ну тебе жалко, что ли? Ну пожа-а-а-алуйста! Ну хны-ы-ык!

— Ладно, что с тобой делать…

— Ура! — запрыгала маленькая девочка.

Обычный ритуал пошёл как-то не так, это Салазар понял сразу, когда мальчик уснул. Такого быть не должно, однако случилось. Какая-то сила, хотя понятно, какая… Какая-то сила подняла мальчика в воздух, и тишину ритуального зала прорезал голос. По нему непонятно было, мужчина говорит или женщина, интонации также отсутствовали.

— Отныне имя твоё — Марволо Салазар Гонт, — произнёс голос.

Сияние, объявшее мальчика, погасло, и Марволо опустился на каменный пол зала. Ритуал завершился. Салли в этот момент едва не плевался ядом. Хорошо хоть не сделали мальчишку его наследником. У них с Далией будет свой ребёнок, а этот продолжит свой род, не совершив в будущем ошибки под названием «крестраж».

Теперь мальчишка не воспитанник, а приёмный сын, значит, и отношение к нему должно быть другим.

* * *

Брайан Дамблдор совсем не помнил, как оказался здесь, дедушка сказал, что он просто упал и ударился головой. Впрочем, это было совсем не важно, потому что дедушка так интересно рассказывал о волшебстве, а ещё у него было много игрушек. А что ещё нужно в пять лет?

Дедушка с удовольствием гулял с ним, играл, водил к козам. Брайану нравилось помогать дедушке, он чувствовал себя нужным. Мальчику почему-то очень важно было почувствовать себя нужным.

— А это Хогвартс? А почему он такой большой? А там много дверей? А почему окна светятся? А когда я туда поеду? — ребёнок задавал тысячу вопросов, почти не ожидая ответа.

— А почему трава зелёная, а коза белая?

— А почему небо синее, а озеро чёрное?

Тысяча и один вопрос, на которые требовалось отвечать, что Аберфорд делал с радостью. Приучал мальчика к труду, к познанию нового и старался всеми силами сделать так, чтобы малыш оставался добрым. Поэтому Брайан получил котёнка, с которым играл, кормил, гладил. Мальчик играл и с соседскими мальчишками, вежливо раскланивался с девочками, потому что девочки — это нежные хрупкие создания, которых надо защищать, так дедушка говорит. И Брайан защищал, когда кто-то хотел обидеть девочку, он смело бросался в бой. А ещё дедушка записал малыша в школу. В магловскую школу, где учились и маленькие волшебники, и каждый день мальчик отправлялся в Годрикову Впадину камином в школу. Их учили читать и писать, это было очень интересно! А потом ещё рисовать, бегать и прыгать… Брайан легко подружился с маглами и другими волшебниками, и теперь они часто ходили друг к другу в гости. А когда у Брайана появился настоящий друг и он был магл, Аберфорд понял, что мальчик никогда не станет его непутёвым братом.

— Мия, это же здорово, посмотри!

— Здорово, конечно, — отозвалась наставница, улыбнувшись.

— Значит, он теперь хороший?

* * *

Дни, проведённые у Джеймса, заставили Лили позабыть о том, что с ней случилось в Слизерин-маноре в течение месяца дрессуры во время этого страшного ритуала. Жених был предупредителен, мил, ласков, и это никак не вязалось с образом того придурка, каким он был в школе.

Они гуляли, общались на разные темы и целовались. Самозабвенно, до мурашек перед глазами, но переходить черту не имели права.

— Лили, солнышко, я так тебя люблю, — шептал обезумевший от счастья Джеймс.

Ему всё ещё иногда казалось, что это просто сон, завтра он проснётся в своей спальне в Хогвартсе и все эти недели исчезнут навсегда. Не будет помолвки с Лили, не будет сладких поцелуев, когда их никто не видит. Конечно, родители Джеймса, как и приходящие к ним Слизерины, понимали, чем занимается молодежь, но даже Салазар никак, даже полунамёком, не показывал им своего недовольства.

Лили понимала, что память и прожитая жизнь Марка позволяют папе либерально относиться к неподобающему по меркам XII века поведению. С другой стороны, по меркам XII века она, скорее, старая дева, как это ни смешно. Поведение отца иногда было трудно понять, как и представить, что он задумал.

Джеймс сегодня пригласил её на свидание, это было очень волнительно, несмотря на то, что они были уже достаточно близки. Это же сви-ида-ание! Джеймс явился за ней ровно в десять утра, одетый во вполне приличный костюм, и посоветовал одеться по-магловски. С опаской посмотрев на отца, Лили всё-таки не решилась надеть джинсы, а лишь не очень короткое платье, выглядящее прилично с точки зрения современной магловской моды.

Почти прямо от поместья Джеймс аппарировал её куда-то в Лондон. Сначала он предложил подкрепиться в её любимом суши-баре. Девушка даже не подозревала, что кто-то, кроме Марлин, знает об этой её тайной страсти, и каким образом узнать такие подробности удалось её парню, она не понимала. Девушка радостно улыбалась.

— А теперь — сюрприз! — воскликнул Джеймс.

Он никуда не стал аппарировать, они просто катались в экскурсионном автобусе, и это было очень интересно. Джеймс не демонстрировал скуку, а напротив — показывал свою заинтересованность. Потом подарил ей букет любимых белых лилий и совершил страшное коварство — парк аттракционов. Это было очень коварно, учитывая летнее платье, но не это было самое важное. Самым важным было то, как Джеймс обходился и разговаривал с ней. Будто бы Лили — нежнейшая ваза из тончайшего хрусталя, столько в его жестах, взглядах и действиях было заботы, нежности, любви. Когда девушка решила слегка спровоцировать парня и спросила, не хочет ли он в кино, где как раз показывалась какая-то слезливая мелодрама, Джеймс с готовностью согласился.

— Поттер, признавайся, что ты задумал? — строго спросила Лили.

— Я просто люблю тебя, судьба моя…