Вещий сон (гет)

— Шестая, иди сюда, смотри, что я придумала!

— Тринадцатая, тебе попу не жалко?

— Да никто не узнает, мы ей в сон это покажем, — заулыбалась маленькая девочка.

— А если не поверит? — осторожно спросила Шестая.

— Ну, значит, не поверит… Оленю покажем… потом.

Лили приснился странный сон. Длился он несколько дней, и видела она в нём жизнь своего сына с первого курса по последний. Все его битвы, все его сражения, все его потери. Алиса из-за своей увлечённости Френком Лонгботтомом и началом романа с ним ничего за ней не замечала, а вот Марлин в первый же день спросила, не случилось ли чего.

— Ты в порядке? — поинтересовалась она.

— Да, всё хорошо, Марлин, просто не выспалась, — ответила Лили.

А как тут выспишься, если увидела в странном сне свою собственную смерть от руки Волдеморта и последующую нелёгкую жизнь их с Поттером сына. Поттер… Девушка была в ужасе от того, что её взрослая версия вышла за него замуж. Она считала его болваном и кретином, хотя и привлекательным… да…

После первого сна она решила, что её подсознание сыграло с ней злую шутку. Напряжение из-за предстоящих экзаменов было нешуточным, мало ли что может привидеться! Второй заставил насторожиться, а третий убедил в том, что ей снится самый настоящий вещий сон.

И это у неё! У той, кого их профессор по прорицаниям обозвала книжным сухарём, не способным открывать третье око.

— Профессоршу эту…

— Не на-а-а-до! Ну её!

— Ладно, пусть живёт, — милостиво согласилась маленькая девочка, наблюдая за рыжеволосой волшебницей.

Третий курс Гарри вообще начинался странно и страшно. Сначала Лили испугалась, когда увидела, что Блэк предатель, но потом всё прояснилось. Впрочем, вопросы оставались, и их становилось всё больше. После четвёртого курса Дамблдора уже хотелось взять за бороду, а после пятого — вырвать её с корнем, потому что директор фактически предал Гарри. Лили не могла даже представить, что пришлось пережить их с Поттером сыну. А гибель последнего родного человека? Утром подушка была мокрой от слёз, и круги под глазами заставили подруг по-настоящему за неё испугаться.

— Лили, ты в последние дни сама не своя! — сказала Марлин спустя несколько дней. — Бледная, как поганка!

— Потом, Марлин, — прикусив губу, ответила Эванс. — Ещё несколько дней, и потом я вам с Алисой всё расскажу!

Та кивнула в ответ, а Лили сосредоточилась на том, как теперь планировать свою будущую жизнь после всего увиденного и кого привлекать для помощи в борьбе с Тёмным Лордом. Директор вёл себя странно, постоянно испытывая сына и его друзей на прочность, поэтому обращаться к нему девушка даже не думала, а вот Поттеры и Блэки…

Мать Сириуса привлекать не вариант. Та фанатичная стерва, а вот дед… Он, кажется, адекватный старик, по словам того же Блэка. По крайней мере, будучи главой рода, не третировал внука за его поступление на Гриффиндор.

Но это всё будет потом, сейчас главное — досмотреть этот странный сон. Странный и страшный, словно злая сказка. С каждым новым учебным годом её сына злость на Дамблдора росла, да и жизнь Гарри после его пятого курса была какой-то… наигранной и неправдоподобной. Сумбурное и неадекватное поведение Гермионы, переключение Гарри на эту Уизли…

Лили ничего не понимала. В увиденном не было ни логики, ни смысла, словно последние годы Гарри и его подруга находились под какими-то одурманивающими зельями. С чего вдруг их с Поттером сын влюбился в эту рыжую?!

Своеобразный эпилог вызвал у девушки истеричный смех. Альбус Северус?! Это просто… кошмар! Как мог Гарри назвать своего сына в честь двух людей, которые превратили его детство и юность в ад?! Северус… мерзкое, отвратительное чудовище!

Бывший друг, оказывается, ещё бо́льший урод, чем она о нём думала. Третировать несчастного сироту, вести его, словно барашка, на смерть! Да ещё и представил всё так, словно любил её… Если бы Снейп действительно её любил, то никогда не стал бы обходиться так с единственной живой памятью о ней, а значит, у Снейпа были какие-то свои цели.

Лили, встретив этого слизняка в коридоре после просмотра своего сна, едва не прокляла его. Спасло Сопливуса лишь появление в коридоре остальных студентов.

— Лили, ты чего так на Снейпа смотришь? — спросила подругу Алиса. — Ты его глазами препарируешь и бросаешь в котёл с зельем!

Эванс сжала кулаки, ответив на выдохе:

— Вечером в Выручай-комнате! Приходи с Френком!

— Ты что-то узнала о нём? — побледнела Алиса, зная, что Снейп идёт прямой дорогой в Пожиратели, да и дружков подобрал себе соответствующих.

— Потом, урок начинается!

Девушку всю колотило. Её трясло. Она готова была прямо сейчас бежать к директору и выдрать ему бороду, добавив что-нибудь заковыристое, чтобы уж наверняка, но пришлось успокоиться, глотнув умиротворяющего зелья, которое в последние дни приходилось пить перед каждым уроком зельеварения… от греха подальше.

* * *

Джеймса беспокоило состояние Лили. В последние дни она вела себя странно. Не злилась на него, не кричала, не обзывала лохматым кретином. Её забавные прозвища всегда его веселили. Он не обижался на девушку ни капли, и сейчас странное поведение той, которая была дороже всех на свете, не на шутку его встревожило.

Подходить к ней перед уроком он не стал, даже когда заметил её взгляд, полный самой настоящей ненависти, направленный на бывшего друга. Поттер даже поёжился. Таким взглядом она не смотрела ещё ни на кого, даже на него, когда они с друзьями теряли сотни баллов за очередную проказу, которую не удавалось скрыть от вездесущего декана.

После уроков, переглянувшись с Блэком, Джеймс подсел поближе к ней и спросил:

— Лили, у тебя что-то случилось? Я могу помочь?

Голос у Поттера был мягким и заботливым. Таким, каким он бывал лишь тогда, когда он разговаривал только с ней. Девушка не отшатнулась от него, чего можно было ожидать ещё несколько дней назад, а ответила:

— Случилось, но… расскажу потом. Вы знаете, где находится Выручай-комната?

— Знаем, — ответил Джеймс, вновь глянув на Блэка, удивлённого таким странным поведением старосты.

— После ужина, и… Сириус, позови своего брата на этот разговор, это очень важно!

— Но…

— Вопрос жизни и смерти, Блэк, — глядя ему прямо в глаза, сказала девушка. — И это не метафора!

Как бы Сириус ни собачился с Регулусом по вопросам, касающимся их семьи, но брата он любил. Лили знала это совершенно точно.

— Хорошо, Лили, но это очень странно, не находишь? — спросил Сириус, побледнев. Его синие глаза сейчас выделялись на лице особенно ярко.

— Все объяснения потом, Блэк.

— Хорошо. Я поговорю с Регулусом, хотя не уверен в том, что он согласится куда-то с нами пойти.

Лили пожала плечами. Если младший Блэк не придёт, так тому и быть. Его смелый поступок поразил её в самое сердце, хотя было бы куда правильнее рассказать о случившемся Сириусу, чтобы вместе решить эту проблему. Настоящий гриффиндорский поступок, говоривший, что Регулус не совсем пропащий человек.

* * *

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не спал которую ночь. С отбоем он начинал икать, болел подбородок, будто бы кто-то с силой дёргал за бороду, на третью ночь появилась ноющая боль промеж ягодиц. Мадам Помфри разводила руками, не обнаруживая ничего, а где-то вдали тихо хихикала маленькая девочка, проецируя желания рыжеволосой девушки на директора.

— Вот тебе, бяка! — припечатала Тринадцатая, подсмотрев в мыслях Лили посажение директора на большой, толстый, занозистый кол.

— Ты уверена, что меня никто не проклял? — ещё раз спросил у медиковедьмы директор, чувствуя, что прямо вот сейчас… — Аааа… Больно!

— Альбус, тебе бы в Святой Мунго на пару дней, — озабоченно сказала мадам Помфри, прежде никогда не сталкивавшаяся с подобными симптомами.

Тот скорбно вздохнул и хотел было отказаться, но в этот момент его словно кто-то вновь сильно потянул за бороду.

— Мунго так Мунго, — страдальчески согласился он.

* * *

— Лили, так что с тобой всё-таки случилось? — спросила Марлин. — Почему ты собрала здесь такую странную компанию?

— Случилось, и я… не знаю, с чего начать.

— Эванс, если ты позвала нас для того, чтобы помолчать… — начал было Регулус, но был прерван Джеймсом.

— Помолчи. Лили, ты в последние дни ведёшь себя странно, и мы все очень сильно за тебя переживаем, — мягко сказал Джеймс.

Регулус фыркнул, но промолчал. Эванс действительно в последние дни вела себя иногда слегка неадекватно, даже некоторые слизеринцы с их курса это заметили.

— Надеюсь, вы верите в вещие сны? — спросила девушка обречённо.

— Вещие сны?! — переспросила Алиса.

— Да, это… странно, и наш преподаватель по прорицаниям называла меня книжным сухарём… Но это было словно… магловский фильм.

— Это очень редкий дар, Лили, — поразился Френк. — Не каждому провидцу удаётся рассмотреть будущее в деталях. Я правильно тебя понял, ты видела всё подробно?

— Да, но я видела не свою жизнь, — девушка покраснела, бросив быстрый взгляд на Джеймса. — Я… сон начался с моей смерти от руки Волдеморта.

— Что?! — закричали все.

— Да, сон начался с моей смерти, — кивнула девушка. — Моей и моего мужа.

После этих слов воцарилась тишина.

Джеймс, услышав о смерти любимой девушки, застыл, словно изваяние, но ещё больше его поразили слова о муже. Лили выйдет замуж?! Впрочем, плевать, если даже мужем будет не он, главное, что она в том страшном будущем мертва! Его Лили! Его личное рыжее солнышко! Джеймс посмотрел на девушку и взмолился про себя высшим силам, чтобы помогли её уберечь. Парень был готов абсолютно на всё ради Лили. Он готов был сделать ради неё что угодно, только бы она осталась жива!

— Лили, что ты видела в своём сне? — спросила дрожащим голосом Марлин.

— Много чего… неприятного.

— Давай рассказывай, что ты видела, — поторопила подругу Алиса. — Ты говоришь, что видела не свою жизнь. Чью именно жизнь ты видела?

— Своего сына, — пробормотала она.

— У тебя был сын?! — воскликнул Джеймс.

— Да… Его звали Гарри, — покраснев, ответила девушка, не зная, как озвучить всем присутствующим его фамилию.

— Точно, ты забыла добавить его фамилию, солнышко! — раздался в голове голос маленькой девочки.

Лили вздрогнула, как от удара, и побледнела, напугав всех ещё больше.

— Что с тобой? — забеспокоилась Алиса.

— Ничего, просто… — сглотнула Эванс, всё ещё не решаясь сказать вслух то, что видела в своём странном сне.

— Эванс, ты собираешься вообще хоть что-то нам рассказывать или так и будешь мямлить? — не выдержал Регулус.

— Да, какой ты умный! — разозлилась девушка. — Как бы ты вёл себя на моём месте, если бы увидел, что твой ребёнок растёт в семье, где его ненавидят за магические способности?! Что его каждый год стравливают с Волдемортом, чтобы исполнить какое-то грёбаное пророчество, и из-за этого мальчик начисто лишён нормального, счастливого детства?! Ты-то вообще умер в походе за крестражем!

Регулус сглотнул.

— Пророчество? Крестраж?

— Да, к сожалению, это так! — злым голосом ответила Лили. — Ещё до его рождения Сивилла Трелони, чтоб её разнесло, произнесёт пророчество, согласно которому, на исходе седьмого месяца родится ребёнок, равный Тёмному Лорду по силе.

— И тот попрётся в твой дом, чтобы заранее убрать возможного соперника, — сглотнула Алиса.

— Да. Не буду говорить в подробностях, как мы прятались, но нас с мужем предал его друг, которого мы по своей глупости сделали Хранителем тайны.

— Вас защитили Фиделиусом? — спросил Сириус.

— Толку от него было никакого, так как наш Хранитель оказался Пожирателем и выдал нас, — вздохнула Лили.

Все промолчали. Джеймса в этот момент охватила самая настоящая ярость! Пусть только она скажет имя предателя, он сам его заавадит! Собственными руками!

— И кто стал твоим мужем, Лили? — спросил молчавший до этого момента Ремус.

Лили молчала. Она никак не могла себя заставить произнести это имя. Случайно взглянув в этот момент на Поттера, девушка увидела, как того трясёт. На неё смотрели полные надежды карие глаза, в которых было что-то очень тёплое. И заворожённая этими глазами, Лили произнесла, словно под Империусом:

— Джеймс. Моим мужем в этом странном сне был Джеймс Поттер.

— Сохатый?! — воскликнул Сириус.

Лили смущённо кивнула, не зная, как реагировать на ошалевшего от счастья Поттера. Тот смотрел на неё и не мог выдавить из себя ни единого слова, словно на него наложили Силенцио. Он медленно, будто во сне, перетёк на колени.

— Ли… Лили, я клянусь тебе! Клянусь, что сделаю всё возможное и невозможное, переверну небо и землю, убью кого угодно, но ты будешь жить! Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, любимая, — не стесняясь никого, заговорил обретший дар речи Поттер.

Раздался тихий звон. Магия засвидетельствовала клятву любящего сердца.

— Спасибо, тётя! — рассмеялась маленькая девочка.

— Не за что, солнышко, теперь твой олень не отвертится, — улыбнулась стоявшая рядом женщина.

— Он не мой, он её олень, — Тринадцатая показала пальцем на замершую рыжую девушку.

Присутствующие молчали, глядя на этого всегда весёлого раздолбая, который только что полностью изменил их мнение о себе. Слова, идущие, казалось бы, из самых глубин души, пробрали каждого из сидевших. А Лили… Лили смотрела на этого «придурка», который, как оказалось, был настолько искренен в своих чувствах, что даже магия засвидетельствовала его пылкую клятву. Девушка уже хотела что-то сказать, как-то ответить, но заговорил Сириус.

— Кто предатель? — с каким-то утробным рычанием спросил он, вглядываясь в Лили, будто ответ мог быть написан на ней. — Скажи мне, Эванс!

— Питер, — почти прошептала девушка, неожиданно всхлипнув.

Она достала флакон с умиротворяющим бальзамом, но внезапно перед ней возник Джеймс, останавливая руку девушки. Он сидел перед ней на полу и вглядывался в её глаза, положив свою ладонь на её руку. От парня веяло какой-то необычной для него уверенностью, и Лили почувствовала себя спокойнее. Резко выдохнув, девушка проговорила:

— «Авада» отразилась от малыша и уничтожила Тёмного Лорда, а день нашей… День нашей смерти стал праздником.

Девушка почувствовала, что сейчас расплачется, и вновь потянулась к флакону, на этот раз её никто не остановил. Выхлебав половину, она посидела ещё немного, оглядев друзей глазами, полными тоски и боли.

— В благодарность за уничтожение Лорда, — продолжила Лили, — Дамблдор-р-р подбросил нашего сына почти неодетым на порог к Петунье. В ноябре! Всю ночь! Всю ночь ребёнок провёл на морозе!

Марлин заплакала, она очень хорошо представляла, что это значит и какое чудо, что ребёнок после этого выжил. Что-то её задело в рассказе подруги. Вот же оно — Петунья!

— Подожди, как к Петунье? Она же магл! А где были мы все? — первой спросила побледневшая Алиса, но по прикушенной в волнении губе подруги сразу всё поняла. — Мы… мертвы?

— Марлин погибла вместе со всей своей семьёй за три месяца до нашей с Джеймсом… смерти, — запнувшись, сказала она, позволяя при этом Поттеру сидеть рядом и держать себя за руку. Тот словно не мог её отпустить, думая, что вот сейчас он проснётся и всё происходящее окажется сном. А девушке очень нужна была поддержка в этот миг, поэтому она не решилась отталкивать Джеймса.

Маккиннон побледнела, голубые глаза вновь наполнились слезами. Они погибнут?! Малыш Кристиан, такой долгожданный младший братик, мама, папа… Все умрут? Почему? За что?

— А я где? Тоже… мертва? — спросила Алиса.

— Вас с Френком… кстати, вы станете мужем и женой, — впервые за всё время этого ужасного разговора Лили позволила себе улыбку, — и ваш сын родится в один день с нашим. Вы с вашей семьёй тоже попадёте под пророчество, но после того, как Волдеморт исчезнет, его самые преданные слуги Лестрейнджи в компании сына Бартемиуса Крауча-старшего придут в ваш дом и… Круцио несколько часов. Я…

— Мы станем овощами, я правильно тебя понял, Лили? — твёрдым голосом спросил Лонгботтом, хотя трясло его знатно.

Лили кивнула, не зная, как собраться с силами и продолжить этот ужасный разговор, но нашла в себе мужество рассказать о том, что из-за Питера Сириусу пришлось много лет просидеть в Азкабане по ложному обвинению, а Ремуса … на Ремуса Лили была обижена и не преминула ему об этом сказать.

— Но я оборотень! — воскликнул тот. — Кто отдаст мне ребёнка?

— Ладно бы это было только до Хогвартса, — Лили упрямо продолжила обвинять его во всех смертных грехах. — Ты мог не знать, где живёт семья моей сестры, этот момент мне показан не был, а вот в Хогвартсе… На первом курсе подошёл бы к нему, поговорил! Он ничего о нас не знал! Эта с-с-с… говорила ребёнку, что мы были наркоманами и алкоголиками! Какой ты друг после этого?

А вот Джеймс в этот момент был зол на Сириуса. За каким лядом тот вообще попёрся искать Питера? Хватал бы Гарри в охапку и бежал куда глаза глядят! Они оба оставили их с Лили сына на произвол судьбы!

— Гарри рос в семье, где его ненавидели. Вы оба знаете, как Петунья относится ко мне и к моим способностям. «Уродка! Ненормальная!» Она так звала и ребёнка. Держала его в чулане, кормила впроголодь, — продолжила свой рассказ Лили.

Постепенно, шаг за шагом, девушка поведала своим друзьям историю нелёгкой жизни Гарри. И хотя детство до школы было освещено плохо, но, зная свою сестру, её агрессию и подлость, Лили представляла, через что пришлось пройти её нерождённому сыну. Она уже воспринимала мальчика из снов как кого-то очень близкого. Лили рассказывала об «охоте на Гарри», о жирном племяннике с идиотским именем, который избивал её сына при полной поддержке Дурслей, о самих Дурслях… Она рассказала о том, кто пришёл за ребёнком из школы, о том, как мальчика, лишённого любви близких, подвергали опасностям год за годом. Зачем? За что?

— Старец Горы, — прошептал Регулус, обратив на себя внимание всех. — У нас в библиотеке есть книга про Старца Горы, там описаны методы воспитания убийц. И добровольных жертв. Но… Это было очень давно.

— Хотелось бы вам всё показать, но…

— На каникулах приедешь ко мне и покажешь! — решительно оборвал метания девушки Джеймс. — У нас есть Омут памяти, да и родителей надо будет ввести в курс дела. Лили, я…

— Давай позже, Джеймс? — тихо попросила девушка, не представляя ещё, что ответить Поттеру.

Регулус в этот момент сидел, словно аршин проглотил. Новости пошатнули картину мира. Волдеморт — полукровка, да ещё, как будто этого мало, — крестражи?! Тёмный Лорд создал крестражи?! Да матушка его собственными руками придушит безо всякой магии за такое непотребство!

— Сириус, наши родители тоже должны быть в курсе всей истории, — сказал он, глядя на брата.

— Поговорим с дедом, а потом уже с ними, если он позволит, — ответил Бродяга.

Брат кивнул. Поговорить с дедом — первоочередная задача. Крестражи — не шутка! И тут… Сконцентрировавшись на крестражах, Регулус не сразу понял, о чём сказала гриффиндорка: из всех Блэков в результате не осталось никого. Вот почему Сириус говорил о жизни и смерти, когда просил его прийти.

— Четвёртая, вон там дядя с бородой лежит, видишь? Он бяка! — сказала Тринадцатая девочке, что была гораздо меньше её. — Но он не понимает, что он бяка, а надо, чтобы понял.

— Ага-а-а, — протянула Четвёртая…

Оставшееся до конца учебного года время прошло словно один миг. Как могут быть в приоритете экзамены, если ты знаешь точную дату своей смерти? Лили теперь почти ни о чём не думала, кроме будущего. Что они могут сделать, чтобы избежать всех этих смертей и ужасной участи, постигшей Алису с Френком?

Сами — ничего. Нужно обязательно рассказать обо всём родителям Джеймса и лорду Блэку. Тот ужом извернётся, лишь бы спасти семью от того ужасного будущего, которое она увидела в своём страшном сне.

В поезд друзья садились без обычных шуток и улыбок. Рассказанное Лили сильно беспокоило каждого, потому они были задумчивы. Джеймс выглядел необыкновенно серьёзно, несмотря на незаживший ещё фингал под левым глазом, таким же украшением щеголял и Блэк. Лили решила не вмешиваться, а потому не комментировала. Поттер в последние дни совершенно изменился, обращаясь с девушкой, как с хрустальной вазой. Надо признать, что его забота была приятна Лили, хотя больше всего девушке хотелось просто убежать. Убежать от Дамблдора, Волдеморта и всего магического мира.

— Лили, о чём думаешь? — спросил девушку Джеймс.

— О будущем, — ответила она. — О том, что всех нас ждёт в том страшном…

— Теперь всё изменится! — твёрдым тоном сказал Поттер. — Я сделаю для этого всё, верь мне, пожалуйста!

Лили на это лишь улыбнулась, вымученно, словно делала это через силу. Собственно, так оно и было. Не до смеха, когда на кону стоит жизнь. Твоя собственная и маленького, пусть ещё пока и не родившегося сына. И Джеймса. Его жизнь стала и ей дорога.

* * *

— Дядя, ты бяка! — безапелляционно заявила маленькая сияющая девочка, появившаяся перед Дамблдором. — Мы будем тебя лечить!

Показав Великому Светлому большую киянку, маленькая девочка замахнулась, вызвав панический вопль Дамблдора. Набежавшие целители диагностировали ещё и галлюцинации, язвы вокруг и в анусе, во рту, и кал почему-то насыщенного синего цвета. Обрадовавшиеся целители уложили Дамблдора на койку и принялись его лечить с энтузиазмом настоящих учёных.

* * *

В этот раз Лили сообщила родителям, что доберётся сама, поэтому её никто не встречал. Девушке хотелось побыть наедине со своими мыслями, да и подготовиться ко встрече с родителями, которые, получается, тоже рано умерли. Прощаясь с Джеймсом, она заметила, с какой грустью он смотрел на неё.

— А родители тебя не встречают? — спросил Поттер.

— Сегодня нет, я хотела сама… Подумать, прости, — грустно улыбнулась Лили.

— Лилс, я… Я не могу тебя одну отпустить. Если хочешь, я буду молчать, но позволь тебя проводить, пожалуйста, — очень мягко попытался убедить Джеймс девушку, и она сдалась.

— Хорошо… — прошептала Лили.

Пока они ехали магловским транспортом, девушка была погружена в свои мысли, постреливая время от времени глазками в Поттера, который просто держал её ладошку в своих руках и выглядел абсолютно счастливым. Лили боялась признаться себе, что этот «придурок» и «идиот» ей на самом деле небезразличен. Он вёл себя очень странно временами, но ведь влюблённые — такие дураки иногда, она читала. Поэтому, когда автобус остановился, девушка решила дать шанс Джеймсу Поттеру.

Подав руку парню, она поднялась по ступеням дома и уже хотела распрощаться, когда дверь резко открылась.

— Уродка явилась! — зло сказала Петунья и хотела захлопнуть дверь, но не смогла.

Мгновенно вскипевшая Лили наконец-то взорвалась. Тихая, скромная девочка, всегда спокойно сносившая оскорбления сестры, на этот раз взорвалась с силой древнего вулкана. От мощного толчка Петунья улетела вглубь дома, за ней ринулась Лили.

— Ах ты, с-с-с… — Лили злобно шипела, вцепившись в волосы не вовремя открывшей рот Петуньи. — Я тебе покажу урода! Ты у меня узнаешь ненормальных! На всю жизнь заречёшься над детьми издеваться! Сволочь ты! Чтоб тебя кентавры любили!

Вставшие дыбом рыжие волосы, горящие зелёным глаза, оскаленные зубы — всё это полностью соответствовало картине «Ведьма в гневе» и неимоверно напугало Петунью. Совершенно озверевшая Лили била Петунью о стены и пол, шипя и выплёвывая слова.

Так обалдевший от такой картинки Джеймс узнал, что Лили вполне себе сносно говорит на серпентарго, судя по собирающимся у порога дома оживлённо выглядящих змей различного вида и ядовитости. Кроме того, парень понял, что злить его любимую — очень плохая мысль. Он не рискнул встать между сёстрами, его инстинкт самосохранения подсказал, что это тоже плохая мысль.

Старший Эванс сбежал по ступенькам со второго этажа и на минуту замер, рассматривая батальную сцену, после чего пошёл на кухню и вернулся с кастрюлей, полной холодной воды. Вода пролилась на сестёр, заставив оных прекратить баталию, впрочем, обеих это не успокоило.

— Уродка ненормальная! — кричала подранная Петунья.

— С-с-с-ш-с! — шипела в ответ Лили.

Индифферентно смотрел на эту сцену Поттер, готовый, впрочем, прийти на помощь своей любимой в любой момент. Старший Эванс смерил взглядом парня, на что получил вежливый поклон, и вернулся к девушкам.

— Петунья, быстро наверх! — коротко сказал Эванс. — А потом ты, Лили.

Лили смертельно побледнела, смотря, как отец подгоняет поникшую сестру. Ей стало страшно, и этот страх наложился на всё, что произошло, отчего девушка только вскрикнула и упала в обморок. Впрочем, коснуться пола ей не дал Джеймс, успев подхватить на руки и прижать к себе. Испугавшись за любимую, Поттер активировал портал в Мунго, который обязательно был у любого чистокровного и даже у некоторых полукровных волшебников.

— Ну что вы так всполошились? — спокойно сказал целитель, приведя девушку в сознание. — Всё в порядке с вашей невестой, перенервничала только. Экзамены же были? Вот и перенервничала.

Лили всё слышала, но не стала поправлять целителя. То, как Джеймс отреагировал на её обморок — Мунго, да ещё и поднял на ноги абсолютно всех целителей, при этом не выпуская её из рук… Это было очень необычно. Парень открылся девушке совсем с другой стороны — заботливой, внимательной, осторожной. Она уже и сама не знала, почему напала на Петунью, ведь та ничего необычного не сказала, но вот отчего-то Лили взбесилась. Может быть, из-за глаз сыночка во сне?

Оставшись наедине в палате, молодые люди замерли напротив друг друга. Лили была смущена самой ситуацией и не могла подыскать слов, Джеймс же просто любовался любимой. Помучив себя ещё немного, Эванс решила отблагодарить Поттера, как это делали девушки в романтических фильмах. Она села чуть ближе к молодому человеку и, не отрывая взгляда от его необыкновенных глаз, в которых была лишь любовь, подалась ему навстречу. Лили прикоснулась к его щеке ладонью, отчего парня будто ударило током, и чуть приоткрыла губы и прикрыла веки.

Что делать дальше, девушка не знала, надеясь на то, что Джеймс сообразит сам. Джеймс, глядя на эти нежные, чуть подрагивающие губы, задохнулся на мгновение, но после накрыл их своими. Почувствовав его губы, Лили перестала дышать на мгновение, настолько острым и необычным было ощущение.

— Ну вот, всё у них в порядке, — раздался голос целителя, прервав волшебный миг.

* * *

Том Марволо Риддл, зовущий себя Лордом Волдемортом, чувствовал, что находится на грани истерики. Который день его преследовало видение маленькой девочки, которую, кроме него, никто не видел. Девочка ехидно комментировала каждый его шаг, каждое слово, и даже в уборной от неё не было спасенья.

— А пафосу-то, пафосу! Ты не обкакаешься от пафоса? — И шокировано смотрящие на своего подавившегося во время речи Господина… Последователи.

— Да, понятно, почему у тебя с девочками проблема… Всё Дамблдор, да? — Вой из уборной пугает Абраксаса Малфоя.

— Чего палкой машешь? Лучше постучи себя по тому месту, которым думаешь. Намекну — это не голова. — И попавшая под горячую руку Белла содрогается от Круциатуса.

— А если ты себе корону с куском себя на голову наденешь, то ты себя захватишь?

— Да отстань ты от меня! Что ты ко мне привязалась?! Что я тебе сделал?! — возопил Волдеморт, глядя на Вальбургу Блэк, у которой возникли большие сомнения в адекватности лидера чистокровных.

— Раскаешься — и я исчезну, — проговорила девочка, — а до тех пор буду тебя разбякивать. И это будет вечно, потому что ты бяка! Ха-Ха-Ха… М-да, смех надо потренировать, но ты меня понял…

— Сотая, а он с ума не сойдёт? — осторожно спросила маленькая девочка.

— Не с чего ему сходить, Тринадцатая, — ответила ей Сотая и подчёркнуто зловеще улыбнулась

* * *

Как Джеймсу удалось уговорить Лили перенестись в Поттер-менор, а не вернуться к ней, не понял даже он сам, а Лили, всё ещё находясь под впечатлением своего первого в жизни поцелуя, уговорилась на удивление легко. Накинув на девушку мантию, Джеймс вызвал домовика.

— Тилли! Быстро нас домой!

Флимонт Поттер был удивлён столь неожиданным появлением сына, да ещё и с девушкой. Кажется, её зовут Лили. Та самая, по которой сын сходил с ума последние два года. Красивая. Впрочем, подобное поведение в среде чистокровных было, мягко говоря, не принято, если парень не планирует женитьбу.

— Джеймс, что случилось? — спросил он.

— Отец, нам очень срочно надо поговорить, — серьёзным тоном заявил Джеймс. Мисс Эванс, такую фамилию, кажется, носила эта девушка, стояла рядом с ним, смущённо оглядываясь по сторонам. Она чувствовала себя не слишком уверенно, это было заметно.

— Приведя сюда эту девушку…

— Я знаю, но дело очень серьёзное. Можно сказать, дело жизни и смерти.

Подошедшая только что Юфимия ахнула.

— Сынок, что ты такое говоришь! — дрожащим голосом сказала она.

— Дело в том, что…

— Так, если дело такое серьёзное, проходите в гостиную, — прервал девушку Флимонт. — Вы пообедали уже?

— Нет, не обедали, — ответил сын, — но для того, чтобы начать что-то говорить, надо пригласить к нам лорда Блэка и Сириуса с Регулусом, а ещё Лонгботтомов, так как то, о чём Лили хочет нам поведать, касается и их тоже.

— Но… что случилось? К чему такая срочность и спешка? — противореча своим же собственным словам о важности в первую очередь пообедать, спросил Флимонт.

— Лили недавно видела Вещий сон, — ответил Джеймс. — И это чистая правда!

— Вещий сон?! — побледнела Юфимия.

— Да, и увиденное в нём… страшно! — помрачнел Джеймс. — Будущее в этом сне было настолько ужасным… мы все мертвы. Вы, я, Лили, почти всё старшее поколение, Блэки, Лонгботтомы…

Юфимия от этих слов едва не упала в обморок. Её единственный сын умрёт?!

После обеда Лили спросила:

— А мы можем позвать на разговор моих родителей? Они могут…

— Могут, но им придётся надеть специальные артефакты, — сразу понял девушку Флимонт. — Наш дом защищён чарами, которые аналогичны тем, что Основатели наложили на Хогвартс, и маглы не смогут сюда попасть без специального зачарованного браслета. Сквибы смогут, а маглы — нет.

Девушка кивнула. Отцу обязательно нужно показать, почему она повела себя с Петуньей так… грубо. Он поймёт. И поддержит. Сестра в своей ненависти зашла слишком далеко, перенеся детские обиды и жгучую зависть к магическим способностям на ни в чём неповинного ребёнка. Сироту.

— Кстати, Лили, ты не говорила, что змееуст, — сказал вдруг Джеймс, заставив родителей замереть от неожиданности.

— Мисс Эванс — змееуст?! — шокированно переспросила Юфимия.

— Не знаю, я… никогда до этого не разговаривала… — покраснела девушка. — Джеймс, ты уверен, что это был парселтанг?

— Но я видел, что змеи сползались на твоё шипение, сомневаюсь, что им стала бы интересна обычная драка между людьми.

Девушка пожала плечами.

— Никогда не пробовала говорить на нём, и насколько мне известно, этот дар встречается лишь у наследников Слизерина, а мои родители маглы.

— Мисс Эванс, уверен, после нашего разговора вам стоит пойти в Гринготтс и провести проверку крови, — решительно заявил Флимонт. — Не будем забывать тот факт, что многие семейства грешат тем, что отправляют своих детей-сквибов в мир маглов. Возможно, что кто-то из ваших родителей — сквиб, это легко проверить.

Лили кивнула, а Юфимия дополнила слова мужа:

— Ещё лет пятьдесят назад было лишь одно семейство, связанное со Слизеринами, пусть и не напрямую, а через брак с дочерью рода Слизерина и наследником рода Мракс.

Девушка после этих слов побледнела. Она вдруг вспомнила, что в том странном сне-видении эту фамилию носила мать Тёмного Лорда.

— Что случилось, Лили? — спросил Джеймс.

— Потом, сейчас я хотела бы поговорить с отцом, он там в бешенстве, наверное, — смутилась она.

Джеймс кивнул, не обращая внимания на заинтересованные взгляды родителей. Те явно были заинтригованы самим фактом того, что его будущая жена говорит на языке змей, и теперь будут строить самые невероятные предположения на этот счёт. Впрочем, ему и самому было интересно это узнать!

* * *

Аппарировав к ней домой, Джеймс с девушкой вошли в дом. Мистер Эванс выглядел более спокойным, но то, что было в его руках, заставило девушку сделать шаг назад и взглянуть на Петунью, которая смотрела на Лили с тщательно скрытой злобой и каким-то ожиданием на заплаканном лице. Она настороженно косилась на стул, но садиться по какой-то причине не спешила. Лили настороженно посмотрела на сестру, снова переведя взгляд на отца, точнее, на то, что было у него в руках. Быстро сообразив, что произошло, девушка вцепилась в Джеймса, ища защиты. Молодой человек сделал шаг вперёд и задвинул любимую за спину. Стало так тихо, что, казалось, даже полёт мухи станет громовым раскатом. Мистер Эванс вонзил в Поттера тяжёлый взгляд, на что тот только поднял голову, твёрдо смотря в глаза будущего, как Джеймс надеялся, тестя.

— А вот эта, которая сестра, по попе получила, да?

— Похоже, солнышко.

— А почему рыжая не получила? Так же нечестно! Мия всегда и тем, и другим, когда дерёмся, даёт.

— У неё олень, он не даст.

— Всё равно нечестно, вот я ей сама скажу, что так нечестно, если по попе, то всем!

С минуту старший Эванс и младший Поттер мерили друг друга мрачными взглядами, после чего старший вздохнул и сказал: «Убедил», криво усмехнулся, подошёл и вложил то, что держал в руке, в руки Джеймса. Лили шокировано взглянула на папу, но тем не менее прижалась сзади к Джеймсу, отчего-то безоговорочно ему доверяя. Петунья же, обманутая в ожиданиях, смотрела с обидой и завистью.

— Интересно, когда доверяют, это уже любовь?

— Итак, Лили, что случилось такого страшного, что ты набросилась на сестру так, словно она исчадие ада? — спросил мистер Эванс.

— Для того, чтобы всё узнать, вам придётся попасть в дом к моим родителям, — ответил Поттер. — Видите ли, в чём дело, Лили увидела вещий сон о будущем, и ваша старшая дочь… впрочем, вы сможете сами всё увидеть.

— Увидеть сон Лили? — удивилась спустившаяся миссис Эванс, с тревогой глядя на старшую дочь.

— С помощью специального артефакта, — кивнул Джеймс. — Правда, чтобы попасть в наш манор, вам нужно надеть эти браслеты. Наш дом защищён от простых людей так же, как и Хогвартс, как и Косой Переулок. Как вы знаете, вход в него могут видеть лишь маги и сквибы, и…

— Странно, почему тогда Я его вижу? — нахмурившись, спросил мистер Эванс, заставив Лили удивлённо вскрикнуть.

— Ты видишь вход в бар? Ты никогда об этом не говорил!

— Наверное, потому, дочь, что ты никогда меня об этом не спрашивала, — упрекнул её мистер Эванс, заставив Лили покраснеть.

— Тогда теория мамы о том, что у тебя в родне были маги, имеет место быть, — сказал Джеймс, повернувшись к девушке.

— Что вы имеете в виду, молодой человек? — спросил мужчина.

— Иногда в чистокровных семействах рождаются сквибы, и многие отправляют их в магловский мир, — Джеймс поморщился. — Чистоплюи, которые дрожат над своей репутацией. Для них ребёнок без способностей что-то вроде…

— Инвалида, говори своими словами, Джеймс, — помрачнела Лили. — Ужасные, отвратительные порядки!

— В моей семье такого не было никогда! — воскликнул Поттер, но потом нахмурился. — Не знаю, но вроде у нас никогда их и не было.

— С моим происхождением мы разберёмся потом, — напомнила ему девушка о том, что их вообще-то ждут его родители в компании приглашённых на разговор Блэков и Лонгботтомов.

Тот кивнул. Петунью решили оставить дома. От греха подальше.

* * *

Напряжённо сидели приглашённые, беспокойно оглядывалась Юфимия, на столе стоял Омут памяти, в котором клубились воспоминания. Нервничающая Лили как-то незаметно для себя прижалась к обнявшему её Джеймсу. Совершенно изменившийся Поттер всё больше занимал мысли девушки, которая чувствовала, что влюбляется. Влюбляется в его заботливые руки, тёплые губы, заботу и внимание. Ей казалось правильным то, как он обнимает её, и девушка отпустила себя, потому что чувствовала — с ним не страшно. Флимонт понимающе переглянулся с Юфимией, улыбнувшись девушке.

— Сон, который я видела, он про жизнь… — начала говорить девушка, оглянувшись на Джеймса, будто ища поддержки.

— Нашего сына, — закончил за неё Джеймс. — Гарри Джеймса Поттера.

— Он был… — смущённая девушка говорила почти шёпотом. — Сиротой.

Юфимия задохнулась, сразу поняв, о чём говорит возлюбленная Джеймса. Значит, ни Поттеров, ни Блэков… Вот зачем сын настаивал на присутствии гостей. Родители Лили тоже были бледными и напуганными, и если мистер Эванс был собран и сосредоточен, то его жена находилась на грани истерики. Как и все присутствовавшие здесь представительницы прекрасного пола.

— Я… мне трудно об этом говорить… — глядя на слёзы, текущие из глаз Лили, никто не усомнился в правдивости того, что она рассказывает. — В Омуте всё. Посмотрите сами, пожалуйста.

Флимонт вздохнул, наклонился к артефакту и что-то там сделал. Над ним почти сразу возникло изображение тёмного маленького помещения и мальчика, похожего на Джеймса как две капли воды, отличие составляли лишь глаза. Яркие зелёные глаза девушки, сидевшей перед ними.

Они смотрели… Сжимая кулаки, браня взрослых и сопереживая ребёнку, которому так не повезло в жизни. Ненавидящие родственники, ежегодные попытки убить, предательство друга и факультета, равнодушие профессоров… И девочка, постоянно бывшая рядом с мальчиком, спасавшая его душу. Пожалуй, всем было понятно, что не будь этой лохматой девочки, мальчик сломался бы.

— Без этой малышки внук не смог бы пережить того, что с ним случилось, — озвучил очевидный для всех факт Флимонт.

Более всего возмущали действия директора и декана факультета. Как можно забыть ребёнка? Как можно наказывать за пережитый ужас? Как можно игнорировать саму суть факультета? Как можно послать детей в смертельно опасное место? Отец Джеймса находился на грани бешенства, а женщины и девушки плакали. Даже Лили, видевшая это всё один раз, плакала, не в силах выдержать то, что выпало на долю сына. Джеймс обнимал доверчиво прижавшуюся к нему любимую и чувствовал вину. Огромную вину за то, что не спас, не защитил, а посмел сдохнуть от «авады» злобного существа.

Лили же была поражена шёпотом Джеймса, который тихо, на ушко, просил прощения у неё за то, что это всё случилось по его вине. Но разве есть его вина в том, что они погибли? Девушка понимала, что такого не допустят, такого никогда не будет. Она прижималась к Поттеру, потому что от этого ей становилось легче, теплее, спокойней. Она не отдавала себе отчёта в том, как это выглядит, потому что будущее было страшным. Настолько страшным, что девушку трясло, и только Джеймс как-то успокаивал её.

— Тётя Судьба, а рыжая любит оленя уже?

— На этот вопрос только она одна может ответить, — улыбнулась женщина.

— Может, ей как-то сказать?

— Нельзя вмешиваться, солнышко, накажут.

Тринадцатая потёрла попу и тяжело вздохнула.

Третий курс и Сириус… Дементоры в школе. По попустительству или даже желанию директора на год школа превратилась в Азкабан. Школа, полная детей! История Сириуса, плачущая Вальбурга… Надежда на семью у мальчика…

— Да как такое возможно! — вновь не выдержал Флимонт. — Куда смотрели взрослые?

Молчание было ему ответом. Потому что ответа на этот вопрос не знал никто. Сил не было смотреть на «приключения» ребёнка, который был совсем один на всём белом свете. Лич в роли Тёмного Лорда вызвал брезгливую гримасу у Ориона Блэка. Потом пытающая детей министерская жаба…

— Она у меня работу даже на помойке не найдёт! — угрожающим тоном сказал Арктурус Блэк, которому пришлось утешать жену после увиденной сцены смерти старшего внука и наследника.

И самое главное. Крестражи. Именно так, во множественном числе. История гибели Регулуса. Даже после смерти Сириуса Вальбурга не была в такой ярости. История о том, как дети, брошенные взрослыми, искали крестражи. Малфой-манор.

— Тварь! Мерзкая тварь!

Битва за Хогвартс. Приговор всем волшебникам, потому что только последние твари могут послать в бой детей, спрятавшись за их спинами. Это был приговор.

Впрочем, самым странным было какое-то быстрое переключение Гарри на рыжую и Гермионы на человека, который её предал трижды. Неестественное, неправильное, режущее по сердцу. И это значило только одно — зелья.

Лили уже спрятала лицо на груди Джеймса, не в силах больше рыдать, а он прижал её к себе, стараясь спрятать, защитить от того ужаса, что показывал им Омут… Спасенья не было, была только боль. Будущее виделось безнадёжным.

Увиденное было настолько шокирующим, что дар речи вернулся к присутствующим не сразу. Все взрослые понимали одну вещь: им предстоит сражаться не только с Тёмным Лордом, но и с Дамблдором, который совсем уже заигрался, если отправляет на войну детей.

— Значит, отправили детей искать крестражи, пока остальное так называемое магическое общество засунуло голову в песок и ждало битвы ребёнка со взрослым магом? — угрожающим тоном прошипел мистер Эванс, и присутствующие поёжились, так как в голосе магла отчётливо слышались шипящие нотки.

Джеймс переглянулся с Лили. Факт того, что мистер Эванс — сквиб, был проверен сразу, как только они попали в дом к Поттерам, а с учётом знания Лили парселтанга выбор семейств, к которым могли относиться Эвансы, был невелик.

— Похоже, что в будущем всем остальным на всё будет плевать, — мрачным тоном сказал лорд Поттер. — Лишь бы их самих не трогали.

— Мисс Эванс, сочувствую вам и вашему дару, — сказала леди Августа. — Видящие всегда были слишком лакомым кусочком для типов вроде Дамблдора и Тёмного Лорда.

— Видящие?! — ахнула Лукреция.

— У вас есть другое объяснение этому феномену? — спросила леди Лонгботтом. — Видящие — не пророчицы. Дар, который есть у этой Сибиллы, и тот, который обнаружился у мисс Эванс, отличается, как небо и земля. Пророчица лишь выдаёт отдельный текст, в большинстве своём бессвязный, и никогда не помнит того, что сказала. Эти сведения нельзя выпытать и достать из её головы с помощью легилименции. Они прочно похоронены внутри неё, и узнать текст пророчества можно лишь в специальном Отделе тайн, в который дети попёрлись на пятом курсе. Видящие могут видеть жизнь любого человека, от рождения и до самой смерти. Они помнят детали и вполне могут передавать сведения о будущем или прошлом с помощью Омута памяти, что, собственно, и случилось сейчас.

— Прошлое тоже можно увидеть? — нахмурилась миссис Эванс.

— Да, совершенно верно, — кивнула пришедшая в себя Юфимия. — Кажется, подобное уже случалось много веков назад с представительницей рода Шафик.

— Это всё просто замечательно, но что мы будем делать со всем этим безобразием? — спросил Арктурус.

— А вы вообще слышали, что Дамблдор сейчас в Святом Мунго? — спросила Вальбурга. — Да и с Томом происходит что-то странное.

— С Томом? Вальбурга, ты что, общаешься с этим сумасшедшим? — побелела Меланья. Арктурус с силой сжал свою трость.

— Рассказывай, что там с ним происходит, так как, похоже, что и Дамблдора, и Тома кто-то здорово проклял, — приказал глава рода, и та не посмела ослушаться.

— Том, кажется, сошёл с ума. Разговаривает сам с собой, явно галлюцинирует, Беллу откруциатил без видимой причины. Впрочем, при таком количестве крестражей это и не удивительно…

— Интересно, Дамблдор тоже крестражи создал? Впрочем, он всегда был слегка ненормальным… Он в Мунго с сильными болями, целители говорят, очень странные симптомы, на проклятье Люэса похоже, но вроде бы не оно.

— Проклятье Люэса?! — переспросила Лили, мечтая в будущем стать целителем и читая все книги по колдомедицине, которые встречались ей в Хогвартсе. — Я о таком не слышала.

— Кхм… вам о таком рано ещё знать, мисс Эванс, — смущённо кашлянул лорд Поттер.

Пока младшее поколение и родители Лили недоумённо переглядывались, старшее поколение магов обдумывало, как использовать создавшуюся ситуацию в свою пользу и сместить Дамблдора сейчас, пока он валяется в Святом Мунго.

* * *

— Ой, а рога ему зачем? — спросила одна девочка другую, глядя на витые рога белобородого бяки.

— Для красоты! Они ещё розовыми будут, наверное, — ответила маленькая девочка.

— Борода у него и так есть, а рогов не было, а это непорядок, воть!

— А ему идёт, — глядя на полностью утратившее разум лицо Дамблдора, произнесла Тринадцатая.

— Ничего не понимаю! — всплеснула руками молоденькая целительница. — Что вообще происходит?!

— Не знаю, но проклятье какое-то слишком уж заковыристое, — согласился со своей коллегой Сметвик.

— Проклятье Люэса исключаем полностью, — со вздохом сказала девушка. — Никогда о таком не читала.

— Я тоже, Мэри, — ответил Гиппократ. — Столько симптомов сразу… может, мы имеем дело с разными проклятьями?

— Надо разбираться. Очень интересный случай!

* * *

— Глупый ты какой-то, — сказала маленькая девочка, плавая в воздухе перед Тёмным Лордом, — надо тебя уму-разуму поучить.

Сильная боль сзади заставила Лорда подпрыгнуть прямо во время совещания с Внутренним Кругом. Не сумев сдержаться, он схватился за поражённое место и выдал экспрессивную тираду, смутившую Пожирателей. В этой тираде он пожелал всем окружающим немедленно начать процесс размножения с различными животными и тварями. Только что выступавший Абраксас попытался возразить, но получил «Круциатус» от раздражённого сюзерена.

— Вы все должны делать то, что я сказал! Быстро достаньте мне эту дрянную девчонку! — заорал Волдеморт, начав хаотично посылать заклинания вокруг себя, дабы избавиться от мелкой надоеды.

Пожиратели залегли. С каждым днём Том вёл себя всё менее адекватно, что вызывало некоторую озабоченность у его слуг. Как выполнять последнее распоряжение, особенно в отношении птиц и мелких грызунов, было совершенно непонятно.

— Я же говорила, что ты ту-по-ват, — засмеялась маленькая девочка. — И девочки тебя не любят.

Лорд взревел и громко пожелал вступить в интимную связь со всеми присутствующими, за что был немедленно обездвижен и связан. Причём он был настолько поражён происходящим произволом, что даже не успел ничего сделать.

— Его точно прокляли, — сказал Макнейр, — надо в Мунго. Слышал, Дамблдор там второй день находится. Тоже ведёт себя странно и неадекватно.

— Точно, нужно, — прохрипела качественно измученная круциатусом Белла, которая не была согласна делить Повелителя с различными магическими и не магическими зверями.

Аристократам оставалось только вздохнуть и аппарировать оглушённого и качественно связанного Лорда в больницу. Нужно сказать, что целители нисколько не удивились такой экстравагантной доставке — они тут и не такое видели.

— Буен?

— Спасу нет, — тяжело вздохнул Абраксас. — Галлюцинации, наверное. И непонятно, что с ним.

Возможно, по недосмотру Волдеморт был уложен в той же палате, где находился и Дамблдор. А может, по злому умыслу — сказать сложно, но факт оставался фактом: оба врага оказались в одном месте привязанными к кроватям и без палочек.

— Сотая, привет! А ты здесь зачем? Это мой бяка, я его не дам!

— Приветик, не волнуйся, у меня свой бяка есть, вот валяется, чёрненький, — хихикнула другая девочка.

— А ты его наказываешь или совесть ищешь?

— Совесть, кажется, но у него её нет. У твоего, кстати, тоже нет.

— Ой… А… Ну… Давай их вместе разбякивать?

— А давай, вместе веселее!

У Тёмного Лорда Волдеморта выросли рога. Красивые, витые, в точности, как у Великого Светлого. На этаже был объявлен карантин в связи с заразностью «проблемы» Дамблдора, и теперь очнувшийся Волдеморт был обречён созерцать своего врага. Он уже думал, что хуже быть не может, когда перед ним появились две девочки: одна постарше, другая помладше. Вопль отчаяния разорвал тишину отделения неизвестных проклятий…

* * *

Когда Блэки и Лонгботтомы ушли, договорившись встретиться после выяснения обстоятельств всей истории с проклятьем директора и Волдеморта, Поттеры предложили Эвансам посетить Гринготтс.

— У вас в роду явно были маги, мистер Эванс, — указал на очевидный факт Флимонт. — Знание змеиного языка вашей дочерью даёт не слишком большой выбор среди чистокровных семейств, а если быть более точным, то два.

— Те самые Слизерины или Гонты, — поморщился Марк. — И получается, что этот сумасшедший Тёмный Лорд в какой-то степени наш родственник. С какой стороны ни посмотри.

— Да, увы, это так, — кивнула Юфимия.

— Что же, тогда аппарируем и заодно посетим нашего поверенного, — решительно сказал мистер Поттер.

Джеймс с Лили во время всего разговора стояли рядом, понимая, что происходит явно что-то интересное, хотя они в силу своего возраста будут, скорее всего, лишь сторонними наблюдателями.

В Гринготтсе лорд Поттер попросил встречи с поверенным рода, а также заказал проверку для Марка и его дочери. Миссис Эванс совершенно точно была маглой. Браслет с руки она не снимала, а вот мистер Эванс спокойно обходился без него. Как в Поттер-меноре, так и здесь.

— Проверка крови стоит пятьдесят галлеонов, — проскрипел гоблин, глядя на мистера Поттера.

— Мы заплатим, если вы принимаете магловские деньги, — поторопился сказать мистер Эванс.

— Принимаем, — кивнул кассир.

Марк достал портмоне и отсчитал нужную сумму, которую ему заново озвучил коротышка, и мысленно присвистнул от таких расценок. Да на таких ценниках озолотиться можно!

Расплатившись, мистер Эванс получил от кассира команду следовать за ним. Поттеры к этому времени уже ушли вместе со своим поверенным, и Марк, тяжело вздохнув, пошёл вслед за коротышкой в сопровождении Далии и Лили.

Кабинет, в который они пришли, был вполне обычным, без излишеств. Никаких тебе колбочек, перегонных кубов и реторт, просто пергамент на столе и небольшой нож рядом с ним, явно не для красоты.

— Присаживайтесь, мистер…

— Эванс. Марк Эванс.

— Итак, вы должны капнуть на пергамент немного своей крови, — начал объяснять гоблин, — сделав на пальце небольшой надрез.

— Хи-хи, — захихикала Тринадцатая, хитро глядя на происходящее.

— Ты чего?

— Па-а-акость!

Марк кивнул. Лили от предстоящей процедуры побледнела, а Далия едва сдерживалась, чтобы не упасть в глубокий обморок. Мистер Эванс полоснул по пальцу ножом, и когда капля крови упала на пергамент, ранка на руке сразу затянулась.

Когда на пергаменте стали проявляться символы и имена, коих оказалось неожиданно много, гоблин в буквальном смысле слова посерел, ошарашенно глядя на происходящее.

— Этого не может быть! — воскликнул он.

— Что там, мистер Крюкохват?

Когда гоблин дрожащими руками передал мужчине пергамент, тот нахмурился и произнёс:

— Это явно какая-то ошибка. Почему этот пергамент показывает, что меня зовут не Марк Эванс, а Салазар Слизерин?

— Салазар Слизерин?! — воскликнула Лили.

— Мистер Крюкохват, вы уверены, что пергамент не врёт? — ещё раз спросил мужчина, чувствуя, как колотится сердце. Вроде ТАК звали одного из Основателей Хогвартса, если он правильно помнил рассказы дочери.

— И почему на пергаменте нет имени Петуньи? — спросила девушка, вчитавшись в текст. Это было странно, так как на этой злосчастной бумажке отражалась даже мама, а ведь она просто магла!

Родители переглянулись и со вздохом признались:

— Наверное, потому, что Туни приёмная. У нас очень долго не получалось завести детей, — начала свой рассказ Далия, — и мы решили удочерить девочку из приюта. Ей тогда было три годика, она была такой чудесной девочкой!

— Уд…дочерить?! — помертвевшими губами переспросила девушка.

— Да, а потом, через несколько месяцев, я забеременела, — дрожащим голосом сказала женщина. — Это было, по словам врачей, самым настоящим чудом! Ведь мне уже поставили диагноз бесплодие, а тут… ты.

— Значит, она мне не родная сестра? — спросила девушка, чувствуя какое-то странное облегчение от того, что услышала. — И никакой магии крови и защиты у… не могло быть по определению!

Голос девушки дрожал.

— Потом поговорим, Лили, — резким тоном сказал мистер Эванс. — Если пергамент не врёт, и я действительно Салазар Слизерин, куда теперь нам надо идти?

— К поверенному рода Слизерин, — прокряхтел гоблин, поражённый случившимся и тоже не имеющий ни малейшего понятия, что происходит. — Я провожу вас, мистер…

— Пока что мистер Эванс, — сказал мужчина. — Возможно, ваш ритуал всё-таки дал сбой, и на самом деле моё имя…

— Пергамент не врёт! — возмутился Крюкохват. — Мы всё выясним, но ваше имя совершенно точно не Марк Эванс.

Тот кивнул. Жена и дочь были бледны до синевы.

— Разберёмся. Возможно, я был усыновлен своими родителями, а настоящие имя и фамилия — просто совпадение! — пытался найти логическое объяснение происходящему бреду мистер Эванс.

Гоблин кивнул, хотя сомневался, что это объяснение имеет место быть. Брант во всём разберется, а ему пора возвращаться на кассу.

* * *

— Смотри, какие у тебя рога, прям как у моего бяки, — сказала маленькая девочка Волдеморту. — Тебе нравится?

— О, Мерлин! За что мне такое наказание?! — возопил Волдеморт.

Ворвавшиеся целители влили в него зелья. Но девочка щёлкнула пальцами, и успокоительное зелье стало мощным диуретиком. Так как Тёмный Лорд был привязан, случилось то, что случилось. Целители озадачились, потыкали Волдеморта палочками и влили другое зелье. Волдеморт чуть не захлебнулся, возвращая зелье. Целители ещё больше озадачились и ушли думать, забыв очистить Тёмного Лорда. Лежать было мокро…

— Давай ты быстро раскаешься и всё пройдет? — спросила его другая девочка. Волдеморт молчал, закрыв глаза, что, впрочем, не помогало. Спасения не было, был только кошмар. Впервые Тёмному Лорду захотелось умереть.

Очнувшийся Дамблдор заелозил на койке, чем мгновенно привлёк внимание девочек. Они подлетели к нему и вежливо поинтересовались:

— Что, бяка, больно тебе?

Альбус что-то промычал, так как во рту была борода, не дававшая говорить. Девочки, переглянувшись, дёрнули бороду. Дамблдор взвыл, как пожарная сирена. Вбежали целители, удалили бороду, влили зелья… Которые сразу же стали слабительными.

— Ой, фу-у-у-у, — сказала Четвёртая. — Какой вонючий у него внутренний мир!

— Как говорит Мия, форма соответствует содержанию, — меланхолично ответила Сотая, создавая противогаз.

Вид двух маленьких девочек в ПДФ-7* был настолько невозможен, что Альбус Дамблдор унёсся во тьму, называемую обмороком.

— Ну во-о-от, — гулко протянула одна из девочек. — Обкакался и сразу в обморок! Бяка!

— А этот ещё в сознании, — едва различимо ответила вторая. — Непорядок!

* * *

Брант тоже не мог ответить на вопрос, каким образом мистер Эванс оказался Салазаром Слизерином. Такого чисто физически не могло быть, но пергамент указывал на это совершенно точно.

— Не понимаю, что происходит, — признался он сидевшим перед ним людям.

— Пергамент не врёт, но и тем самым Салазаром Слизерином вы не можете быть по определению! Это совершенно… невозможно!

— Это понятно, что я не могу быть ТЕМ Слизерином, — на щеках разъярённого мужчины появились желваки. — Вы мне можете объяснить происходящее или как?

— Объяснение может вернуться к вам вместе с магией, — барабаня пальцами по столу, сказал гоблин. — Видите, здесь зелёная рамочка обрамлена чёрным, что означает запечатанную специальным ритуалом магию. Возможно, на протяжении многих поколений в вашем роду она была скрыта…

— Но у моей дочери магия совершенно точно при ней! — рявкнул мужчина, заставив гоблина поёжиться.

— Давайте проведём ритуал, а потом уже будем разбираться со всем остальным! — сказал он.

Сидевший перед ним мужчина не был магом, но в нём чувствовался характер. Жёсткий, бескомпромиссный. Такой скрутит в бараний рог и не поморщится, и если это действительно ТОТ Слизерин… магическому миру в том виде, в котором он находится сейчас, очень сильно не поздоровится.

Когда они вышли из кабинета, чтобы спуститься в ритуальную комнату, им встретились Поттеры.

— Что показала проверка, мистер Эванс? — полюбопытствовал Флимонт.

— Бред показала эта проверка, но похоже, что моя магия запечатана и сейчас мы идём в ритуальный зал, чтобы вернуть мне магические силы, — ответил Эванс, взглядом попросив жену и дочь помолчать и не вмешиваться.

— Придётся вам потом всему учиться, — ошарашенно глядя на отца своей будущей невестки, сказал лорд Поттер.

Тот кивнул.

— Лили, Далия, идите с ними, я потом приду и всё расскажу.

— Хорошо, папа, надеюсь… ты всё узнаешь, — запнувшись, сказала Лили.

Джеймса такое поведение девушки удивило, но он смог найти в себе силы не приставать к ней с вопросами до выяснения всех обстоятельств. Запечатанная магия — не шутка. Так иногда делали, чтобы спасти род. Кому нужны сквибы? Никому. В давние времена таким частенько грешили рода, у которых было много врагов. Возможно, что и Слизерины проделали такое с кем-то из своих детей?

— Узнает, узнает, — восторженно приплясывала Тринадцатая. — Вы у меня все ещё узнаете, хи-хикс.

* * *

Ритуал выходил из-под контроля. Гоблин видел это, но вмешиваться не решался. Происходило что-то из ряда вон выходящее. Знакомое зелёное свечение, которое всегда присутствует при ритуалах по возвращению магии, стало резко контрастировать с каким-то серебристым туманом, окутывавшим фигуру мужчины.

К нему, кроме магии, явно возвращалось что-то ещё. Тело мужчины скрутило от боли, но он не кричал, лишь стискивал зубы и хватался руками за голову. И без того резкие, рубленные черты лица загрубели ещё больше, и всполохи магии, которые окутали фигуру бывшего теперь мистера Эванса, приводили гоблинов в состояние, близкое к панике.

— И-и-и-и лёгким движением руки человек превращается… превращается… — пропела Тринадцатая.

— В ремешок для местных волшебников?

— Ага!

Это был не просто маг. Это был самый настоящий хищник в человеческом обличье. И сейчас Брант, хотя происходящего вообще не могло быть в принципе, понял одну вещь: перед ним действительно Салазар Слизерин. Тот самый Основатель Хогвартса. Волшебник поднялся на ноги резко и, полоснув острым взглядом по стоявшим вдоль стены гоблинам, спросил с явной издёвкой:

— Неожиданные результаты, правда?

Брант сглотнул.

— Лорд Слизерин, это действительно вы?

— Странное ощущение. Знать, что у тебя всё получилось и ты очнулся в будущем, — он потирал рукой подбородок, оглядываясь по сторонам. — Мне срочно нужно посетить своё хранилище. Приведите туда мою жену и дочь.

— Ваша жена… она ведь…

— Магла. И что? Вы видите какую-то проблему в том, что она — обычный человек? — голос Слизерина похолодел на несколько градусов.

— Нет, лорд Слизерин, — испугался поверенный. Спорить или противоречить стоявшему перед ним магу резко перехотелось.

— Тогда выполняйте всё, о чём я вам сказал, — отдал приказ маг и чётким шагом последовал за гоблином, который вёл его к хранилищу.

— Тринадцатая, а чего они его так боятся?

— Он буйный, если разозлить, а злить они умеют, — хихикнула Тринадцатая.

Гоблин ощущал самый настоящий животный страх. Маг, которого разбудил ритуал, не был инфантильным растяпой, коими были большинство нынешних волшебников. Нет, этот двуногий человечишка наведёт шороху на то замшелое болото, в которое превратилась магическая Британия, и никому мало не покажется!

* * *

— Лили, ты можешь сказать, что происходит? — тихонько спросил девушку Джеймс.

— Не сейчас, Джеймс. Потом, после того, как подтвердится… кое-что, — стуча зубами, ответила девушка, заставив Поттера всё сильнее беспокоиться.

Что там вообще произошло? Миссис Эванс тоже была слегка не в себе. Бледная, с дрожащими руками, она больше походила на привидение, чем на обычного человека. Отец смотрел на всё с подозрением, а когда пришёл гоблин и попросил Лили и миссис Эванс следовать за ним, Джеймс не сдержался:

— Лили, твой отец действительно маг?

— Маг… ещё какой, — пробормотала девушка. — Я потом тебе всё расскажу. Завтра пришлю сову. Пергамент не врал, я правильно поняла?

Этот вопрос девушка задала пришедшему за ними гоблину.

— Нет. Следуйте за мной… мисс Слизерин, леди Слизерин.

В холле банка, в котором находилось несколько волшебников, после этих слов установилась звенящая тишина, и Лили вместе с матерью шли вперёд, провожаемые десятком удивлённых взглядов. Не стали исключением и Поттеры.

— Ля-ля-ля, — пропела Тринадцатая, глядя на ошарашенные лица.

— Чует моя попа… — прошептала Четвёртая.

— Зато весело! — радовалась Тринадцатая, знающая одну тайну про Творца этого Мира.

— Я правильно расслышал? — просипел Флимонт. — Он сказал «Слизерин»?!

Примечания:

* Детский противогаз 60-70-х годов, производство СССР.

Лили шла вперёд, пытаясь унять колотившую её дрожь. Неужели её отец действительно тот самый Салазар Слизерин? Но ведь такого просто не может быть! Это противоречит логике, здравому смыслу и всем законам природы!

Спуск на тележке к хранилищу был самым отвратительным, что испытывала Лили за всю свою жизнь. Она боялась высоты и даже на метле не могла летать, как это положено нормальной ведьме. Марлин её постоянно подкалывала этим. Кое-как сдав экзамен на первом курсе, она забыла об этом средстве передвижения, предпочитая ему наземный транспорт.

В маге, который обернулся на их шаги, от мистера Эванса не осталось почти ничего. Холодный, колючий взгляд, впрочем, смягчившийся при их появлении, хотя и не до конца, и резкие черты лица.

— Папа… ты… — сглотнула девушка.

— Дома поговорим, — сказал он. — В хранилище была моя палочка, и ещё… после ритуала принятия в род наденешь вот это.

— Что это?

— Полный комплект Наследника, — ответил он. — Пока у нас с матерью не родится сын, ты будешь официальной наследницей рода Слизерин.

— Марк… — Далия попыталась напомнить мужу, что она больше никогда не сможет родить ему ребёнка.

— Дома, — резко ответил тот, заставив жену замолчать.

Поведение отца было совершенно другим, хотя он, даже будучи обычным мистером Эвансом, никогда не отличался мягкосердечным характером.

— Кто-нибудь пытался заполучить себе титул лорда Слизерина? — поинтересовался маг у поверенного.

— Пытались, и не раз, но…

— Ни у кого не получилось после смерти последнего прямого потомка, — довольным тоном сказал Сал. — Отлично, а то бы эти Гонты разбазарили наследство, не осталось бы ни кната. Отчёты пришлёте завтра утром. Этого времени будет достаточно?

— Да, лорд Слизерин.

— Отлично. Далия, иди сюда, не бойся, — сказал он, протягивая ей нож. — Разрежь руку и капни своей крови на эту книгу.

— Лорд Слизерин, вы уверены… — начал было поверенный, но отшатнулся, увидев взбешённый взгляд мага, от которого в своё время у многих поджилки тряслись от страха. Гоблин даже вполне себе искренне посочувствовал волшебникам, когда один из самых одиозных Основателей Хогвартса вернётся в магический мир.

— Вы смеете указывать, что мне делать? — вкрадчивым тоном поинтересовался у гоблина Салазар.

— Нет, просто это ведь…

— Мои жена и дочь. Вы имеете что-то против маглов?

— Но ведь вы сами…

— С вами я потом разберусь. Далия, делай, что я тебе сказал, — повернувшись к жене, велел Салазар. — В магловском мире ты вышла замуж за Марка Эванса, теперь придётся повторно выходить замуж в магическом, но уже за Салазара Слизерина. По магическим законам Лили — бастард, нужно узаконить её положение в магическом мире.

Лили о такой процедуре читала в одной книге, которую ей когда-то принесла Алиса. Она ждала, пока отец проведёт всю процедуру с матерью, и думала над тем, что вообще могло случиться такого, что великий Салазар Слизерин попадёт в будущее, да ещё и женится на магле? Какой удар по всем этим чистокровным ублюдкам, ратующим за чистоту крови!

— Теперь ты, Лили, режь руку и капни своей крови на книгу, — сказал отец, когда мать отошла в сторону, разглядывая кольцо на своём пальце, образовавшееся в результате ритуала.

Девушка кивнула. Её слегка потряхивало от происходящего, но она постаралась успокоиться и дождаться их возвращения домой, чтобы узнать всё из первых уст. А ведь дома их ждёт Петунья, которой совершенно точно не поздоровится ещё больше, чем раньше. Отец никогда не простит ей такого отношения к ребёнку!

— Тринадцатая, а не слишком ли большую пакость ты сделала? — с сомнением посмотрела на злющего мага Сотая.

— Этих… которые волшебники, их давно надо разбякивать, они фу, просто фу и всё!

Сотая сильно сомневалась, что после такого сама Тринадцатая, да и они все, не получат по попе от Наставницы, но дело того стоило… наверное. Хотя есть же ещё Творец Мира… Ей было очень страшно, но бросать подруг она не умела. Поэтому только вздохнула и прошептала:

— Я с тобой…

* * *

— Не понимаю, что происходит! — с отчаянием сказал целитель, глядя на розовые рога обоих великих магов.

Все сотрудники отделения неизвестных проклятий были облачены в специальные одежды, дабы не заразиться этой непонятной и страшной болезнью, коей она, несомненно, была, раз сразила сразу двух таких гигантов. Кто-то из маглорожденных сотрудников посоветовал в духе: «Ну его к Моргане, предохраняться надо», и Сметвик сразу понял, что защититься — самое важное после всего случившегося. От греха подальше, и так все симптомы обоих магов не поддавались никакому объяснению и лечению.

Вдобавок к диарее, галлюцинациям и язвам во рту появились витые рога розового цвета. Нет, рога и до этого были, но обычные, а утром, когда на ор Дамблдора и Волдеморта прибыл дежурный целитель, то увидел, что их цвет стал ярко-розовым, а по ободкам на лбу вырос странный белый пушок.

— Думаю, мы бы давно уже заразились, если что, — со вздохом сказал Сметвик.

— Подключаем Отдел Тайн? Может, в их закромах найдётся описание этого проклятья, ну… или болезни? — предложила молоденькая медиковедьма.

Главным целителем эта идея была полностью одобрена. Пока оба великих мага лежали в своих постелях, связанные по рукам и ногам, их судьбу решала целая комиссия, дабы понять наконец-таки, что вообще происходит?!

— Чего-то ещё не хватает, — проговорила Сотая…

Острая боль пронзила таз обоих волшебников, лежащих в кровати. На этот раз она не прекратилась и через час — это росли хвосты, у каждого свой…

* * *

Когда они вошли в холл банка, на них устремились сотни взглядов. Лили показалось, что число посетителей Гринготтса увеличилось как минимум раза в три после их с матерью ухода. Семейство Поттеров стояло в стороне, но явление новоиспеченного мага, коего они ещё час назад считали обычным сквибом, и их пробрало.

Мужчина, вышедший из глубин банка, никак не мог быть тем Марком Эвансом, с которым они виделись буквально недавно. Нет, Флимонт Поттер голову давал на отсечение, что ЭТОТ маг не нуждается ни в чьей помощи. Палочка в его руке была готова к бою, и как бы это странно ни звучало, но он явно знал, что с ней делать.

— Вы ещё здесь? — с усмешкой глядя на Поттеров, поинтересовался Салазар.

— Поведение Лили и миссис Эванс… леди Слизерин, — поправился Флимонт, заметив на пальце женщины обручальное кольцо, — не могло не заинтриговать. Что такого показал этот ритуал…

— Всё потом, лорд Поттер, — ответил тот. — Все объяснения завтра. Я пришлю порталы в наш дом и расскажу, что со мной случилось и почему моя магия была запечатана.

— Значит, вы не только принадлежите роду Слизерин, но и были магом с рождения? — встрял в разговор Джеймс.

Сал промолчал. Парень всё-таки будущий зять. Его кандидатура на роль возможного мужа для дочери была вполне себе удачной, искать кого-то другого не имело смысла. Чистокровный сильный маг, от которого у Лили родится сильный ребёнок. Если им с Далией не удастся родить ребёнка мужского пола, то одному из детей дочери придётся взвалить на себя главенство над родом Слизерин.

— Джеймс, папа ведь сказал, что все объяснения завтра, — ответила девушка. Тот кивнул в ответ.

Маги, стоявшие поодаль, с затаённой завистью смотрели, как легко Поттеры общаются с представителями такой известной фамилии, и многие из них посчитали гриффиндорца чёртовым везунчиком, сорвавшим куш!

— Тринадцатая, а может, этим тоже обкакаться надо? — спросила непосредственная Четвёртая.

— Стра-а-ашно…

— Лорд Поттер, прошу меня простить, неотложные дела вынуждают меня покинуть вас, — спокойно сказал Салазар, наклонив голову. — Предлагаю связаться через четыре часа для уточнения времени и сроков вашего с семьёй прибытия в мой манор.

— Лорд Слизерин, полностью поддерживаю ваше предложение, — ответил глава рода Поттер своему визави.

Довольные друг другом, волшебники разошлись, ведя за собой свои семьи. Джеймс, увидев, в кого превратился отец любимой, даже и не подумал возражать. Всё-таки этикет был первым, что в него вбивали и делали это качественно. Проводив глазами фигуру Лили, молодой человек тяжело вздохнул.

Салазар Слизерин, обняв жену и взяв за руку Лили, немедленно аппарировал в дом, где жили Эвансы. Манор заброшен много лет и вряд ли предназначен для жизни — для начала надо разбудить домовиков, значит, это дело для одного. Но сначала…

* * *

Это был не самый лучший день для строящей планы мести Петуньи Эванс. Сначала она услышала хлопок, а потом в дом вошёл неизвестный, в котором почти невозможно было узнать папу. Она и не узнала.

— А ну пошёл отсюда, пока я полицию не вызвала! — закричала Петунья, но внезапно замолчала от простого жеста рукой.

— Сидеть там и молчать, Петунья, — жёстко произнёс Салазар, накладывая ещё и мощное обездвиживающее.

То, что папа из этих, которые «уроды», стало последней каплей для Петуньи, и она, не в силах устроить истерику, попыталась изобразить обморок, что, впрочем, не привело ни к каким результатам, потому что на неё просто не обратили внимания.

— Папа, ты Слизерин? Но как это вышло? — не выдержала Лили, за что получила не самый добрый взгляд отца.

— Как я вижу, дочь моя, нам следует поговорить с тобой наедине, дабы ты научилась терпению и кротости. Прошу проследовать наверх и ожидать меня там, — спокойно сказал Слизерин.

Лили побледнела, о нравах в аристократических семьях она была наслышана, поэтому её богатое воображение сразу нарисовало ей картины одна другой страшнее. Девушка почувствовала, что в глазах темнеет, когда мощный отцовский «эннервейт» встряхнул её всю, будто током. Лили опустила голову и начала медленно подниматься вверх, будто это была лестница не в её комнату, а на эшафот.

— Далия, — произнёс Салазар, проследив за дочерью, — забудь о том, что не можешь родить. Ты многого не знаешь о волшебном мире, позволь, я объясню тебе, а потом уже поговорю с Лили.

Новоявленная леди Слизерин, ошарашенная таким поведением собственного мужа, смогла лишь кивнуть в ответ.

— Ты не слишком строг к ней, Марк? — спросила мужа Далия, слегка нервничая от того, что муж стал ещё более… жёстким. Нет, у него и раньше характер был не сахар, но сейчас женщина чувствовала: ЭТОТ муж отличаться покладистостью не будет, и если в его голове сейчас действительно воспоминания человека, жившего тысячу лет назад, то их ждут весёлые времена.

— С сегодняшнего дня моё имя Салазар, — ответил муж, пытаясь сдержать свои средневековые замашки, приглаженные воспоминаниями Марка Эванса. Сразу нужно рассказать о новых правилах, а потом уже наказывать. — Завтра ты идёшь на работу и пишешь заявление на увольнение.

— Но…

— Ты — леди Далия Слизерин! — отрезал Сал. — Вместе с Лили с завтрашнего дня начнёшь заниматься этикетом, танцами и всем, что необходимо знать аристократке! После нашего с Лили разговора мне необходимо будет посетить свой замок и привести его в порядок, чтобы мы могли там жить, и о магловском мире тебе придётся забыть!

Далия прикусила губу. Она никак не могла понять, как себя вести с этим новым для неё человеком.

— Я… поняла тебя. Лили ты тоже наказывать будешь?

— Лили стоило вести себя менее эмоционально, но ей простительно после всего, что она увидела в своём сне, — ответил Сал спустя некоторое время, бросая злые взгляды на шокированную Петунью, всё ещё находившуюся под заклятьем немоты. — На первый раз прощу, но наследница рода Слизерин должна вести себя соответствующе!

— И что ты там говорил по поводу ещё одного ребёнка? — задала она животрепещущий для себя вопрос.

— С твоей проблемой я разберусь, — махнул рукой муж. — Ещё в своём времени я использовал одно зелье на магловских женщинах, страдающих бесплодием, так что ребёнок у нас с тобой появится в течение года.

— Марк… ой, прости, Салазар, но… как так? — с надеждой глядя в такие знакомые зелёные глаза, спросила она.

— Я же говорю, дам тебе одно зелье и всё будет в порядке, — он подошёл к жене и обнял, успокаивающе гладя её по голове. — Всё будет хорошо, Далия, я тебе обещаю.

— А по поводу всего остального…

— Незачем рассказывать всё дважды, — строгим тоном сказал он. — Завтра к нам в манор прибудут Поттеры. Как наши будущие родственники, они должны быть в курсе всей истории, а остальным будет сказано, что в результате неудачно сваренного зелья моё сознание переместилось в последнего представителя рода. Пусть его магия и была запечатана до поры до времени.

— Будущие родственники? — нахмурилась Далия.

— Джеймс Поттер — хороший кандидат на роль мужа Лили, — напомнил он ей об увиденном дочерью сне. — Если он ей по душе, то я не стану искать никого другого. Парень из хорошей семьи, не то что эти… как их там… Пожиратели вроде. Не аристократы, а рабы!

— Теперь разбёремся с тобой, — отправив супругу в их комнату и строго-настрого запретив разговаривать с Лили, он повернулся к приёмной дочери.

Сняв заклинания с Петуньи, Салазар Слизерин посмотрел на девушку тяжёлым взглядом. Он видел, что Петунья гораздо менее воспитана, чем Лили, и не мог понять, почему, будучи Марком, так мало внимания обращал на этот прискорбный факт. К сожалению Петуньи, Салазар не видел готовности девушки к диалогу, решив, впрочем, дать ей шанс.

— Итак, Петунья, что ты можешь сказать в своё оправдание? — спокойно спросил Салазар, с некоторой брезгливостью глядя на миниюбку.

— Ты тоже урод… Вы все уроды! — выкрикнула ему в лицо Петунья.

— Это всё? Моя приёмная дочь считает возможным вести себя крайне непочтительно, — холодно произнёс лорд Слизерин. — Ты будешь сурово наказана.

— К-к-к-как приёмная? — прошептала Петунья помертвевшими губами, вмиг сливаясь цветом лица с бледно-голубыми обоями.

— Мы с Далией удочерили тебя в трёхлетнем возрасте, — пояснил он раздавленной этим сообщением девушке. — Думали, что у нас не может быть детей, но почти сразу после того, как я официально дал тебе своё имя, мы узнали, что ждём ребёнка.

— Но…

— Теперь у тебя есть два варианта, — жёстко сказал он. — Либо ты подчиняешься моим новым правилам и вместе с нами переезжаешь в манор как наша воспитанница, либо остаёшься в этом доме и больше никогда не увидишь нас с матерью!

— Вы уроды! — не выдержала девушка. — Ты урод! Ты не имеешь права приказывать мне, что я должна делать!

— Разговора сегодня у нас с тобой не получится, как я погляжу, — со вздохом сказал Салазар, и, взмахнув палочкой, вновь наложил на девушку силенцио, связал и отлевитировал в её комнату. Разбираться с ней он будет потом, сейчас первоочередная задача — поговорить с Лили и разбудить манор.

* * *

Лили не находила себе места в ожидании отца, она то садилась, то вставала, теребила юбку, прятала руки за спину… В детстве ей, бывало, попадало, но этого давно уже не было, а ведь отец стал аристократом. Как воспитывали наследников, Лили слышала от Снейпа, и теперь у неё от страха просто дрожали и подгибались коленки. Дверь открылась и вошёл отец. Лили сразу же вскочила, потупив взор и спрятав руки за спину, будто желая защититься, на что Салазар только хмыкнул.

— Ой… — пискнула маленькая девочка, переживая за рыжую. — Пусть её не шлёпают…

— Мне её тоже жалко, — шепнула Тринадцатая.

— Итак, дочь моя… — начал он, сознательно нагнетая атмосферу.

По щекам девушки потекли слёзы, она взялась за ремешок юбки и с ужасом посмотрела на отца.

— Мне… мне нужно… раз… раз… — девушку колотило так, что она не могла говорить, но Салазар её, к счастью, понял и, шагнув вперёд, обнял своего напуганного ребёнка.

— О Великая Магия! Я ещё не выжил из ума, чтобы поднимать руку на свою дочь и Наследницу! Присядь, нам надо многое обсудить, дочь моя.

— Да, папочка, — прошептала не верящая своему счастью Лили.

— Ты теперь Наследница древнего аристократического рода и обязана вести себя соответствующе. Быть скромной, никогда не перебивать главу семьи, говорить мало и по делу. За эмоциональные выкрики ты будешь наказана. А твоё поведение, продемонстрированное на людях — отвратительно! Начиная с того, как ты разговариваешь, и заканчивая интимными прикосновениями этого Поттера. Только тот факт, что я впитал память Марка, позволил тебе сегодня проскочить мимо серьёзного наказания, прошу это учесть. С завтрашнего дня к тебе явятся учителя этикета, танцев, магии и всего того, что обязана знать и уметь моя наследница. Надеюсь, это понятно. Что касается Поттера, то если на то будет твоё желание — мы заключим помолвку, но до того момента ты не должна касаться его и позволять прикосновения к себе. Ты это поняла?

— Да, отец! — вскочила Лили и даже присела в очень неуклюжем книксене, на что Салазар только вздохнул.

— Твоё поведение должно быть эталоном как в мире людей, так и в мире магов, — сказал он.

— Но, отец, ты же ненавидишь маглов? — поражённо спросила Лили.

— Кто тебе сказал такую глупость?! — рассердился лорд Слизерин.

— Профессора и слизеринцы…

— Глупость! Я ещё разберусь с нынешним магическим миром. Сейчас оденься правильно, нам нужно посетить манор.

— Да, отец, — тихо ответила Лили, опустив голову.

Она была очень расстроена из-за тех слов, что произнёс папа, кроме того, страх наказания ещё не полностью рассосался. Ужас очень неохотно покидал девушку, от чего она всё ещё слегка дрожала.

* * *

Тёмный Лорд думал, что хуже быть не может, когда почувствовал, что глава его семьи крайне недоволен. Но кто мог стать лордом Гонтом или Слизерином, ведь остался только он? Однако ощущение было очень трудно с чем-либо перепутать, потому Волдеморт попытался убежать.

— Сотая, бяка убежать пытается!

— Ага… ну сейчас он передумает!

Выросшие на руках и ногах ласты, рога и длинный, живущий своей жизнью хвост не давали шанса не то что убежать, но даже и пошевелиться. Тёмный Лорд заплакал, искренне желая, чтобы всё стало, как раньше. Однако это было ещё не раскаяние, и тогда Сотая заглянула Тому в глаза, позволяя увидеть и пережить судьбы всех тех, кто стал жертвой его или его слуг. Причём начала она с судеб детей. Отчаянные крики, мольбы о помощи, боль, тоска сироты… всё это заполнило тело и душу этого жестокого существа, не давая возможности спрятаться или убежать. От этого спасенья не было. Отныне Тёмный Лорд проживал всю жизнь каждой своей жертвы.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор находился без сознания, ибо время его искупления ещё не настало — Четвёртая умчалась на обед.

* * *

Не желая заставлять отца ждать, Лили быстро переоделась в длинное закрытое платье и накинула сверху мантию, руки всё ещё слегка дрожали, потому она не смогла полностью застегнуть мантию. Выйдя из своей комнаты и спустившись вниз, девушка пролепетала, немного страшась смотреть отцу в глаза:

— Папа, я готова.

— Хорошо, отправляемся, — сказал Салазар, беря дочь за руку и немедленно перемещаясь.

Ощущения сильно отличались от аппарации, Лили будто моргнула — и уже стоит перед величественной крепостью. Никакой тошноты, ощущений протягивания через тонкую трубку…

— Добро пожаловать в крепость Слизерин, — произнёс лорд, касаясь ладонью ограды.

Ворота медленно распахнулись, и лорд с наследницей шагнули во внутренний двор крепости. Стоило им преодолеть арку, как ворота немедленно захлопнулись, на что Салазар лишь ухмыльнулся. Взяв дочь под руку, он прошёл до большой двери, которая распахнулась перед ними, подняв облако пыли. Движение рукой — и пыль исчезает.

— Ничего не трогай, пока домовики не уберут, — велел Слизерин, куда-то целенаправленно шагая.

Лили едва успевала передвигать ноги, чтобы папе не пришлось её просто волочь. Отец очень изменился, но теперь ей придётся соответствовать статусу. Раньше, когда она презирала чистокровок, девушка и представить не могла, что на неё может свалиться. Хорошо хоть насчёт помолвки её мнение играет роль, а то… Лили слышала истории, когда девушек просто отдавали замуж за стариков или тех, кто был этим девушкам противен, и благодарила Магию и Мерлина за то, что папа так не сделал, хотя мог…

Спустившись вслед за отцом вниз, она увидела просторный зал, посередине которого едва заметно светился большой камень. Зал осветился, как только они вошли в него, и на стенах проступили руны, многие из которых Лили не поняла, остро пожалев, что у неё нет с собой словаря. Однако девушка решила пока не задавать никаких вопросов, чтобы случайно не рассердить отца.

— Это ритуальный зал, — объяснил лорд Слизерин девушке. — Сейчас мы разбудим манор и домовиков. Ты должна разрезать руку и налить своей крови в сосуд.

Сначала сам Салазар Слизерин резанул вену лежащим рядом с большим кубком ножом, дождался, пока кровь зальёт какую-то отметку в кубке, а потом Лили попыталась сделать то же самое, но руки её дрожали, и она никак не могла решиться. Тогда отец повернулся к ней, взяв её лицо в свои ладони.

— Успокойся. Тебе здесь никто не причинит зла. Я люблю тебя, дочь и наследница, — тихо, с такими родными интонациями произнёс лорд, и девушка успокоилась, резанув себе руку.

— Я, лорд Слизерин, пробуждаю дом мой! Объявляю наследницу дома моего! Да проснутся слуги мои! — с этими словами Салазар вылил кровь из кубка на камень.

Камень сразу же засиял, а кровь мгновенно в него впиталась. Зал осветился всеми факелами, на что лорд Слизерин лишь кивнул, после чего повернулся к Лили.

— Сними с себя всю одежду, дочь моя.

— Но… — покраснела Лили, однако посуровевший отец не оставил ей выбора.

Всхлипнув, девушка отвернулась от отца, начав быстро раздеваться. Когда она справилась с этим, то замерла, прикрывшись руками.

— Ляг на камень лицом вниз, — последовала команда, которую бордовая девушка немедленно выполнила, и зал заполнил парселтанг.

Через минуту девушку вырвало слизью и какой-то чёрной жидкостью, потом ещё и ещё. Ей было очень плохо, потому что рвало её очень сильно. Будто бы превратившись в фонтан, она исторгала из себя разноцветную жижу.

— К-к-хто посмел! — разнёсся по залу яростно шипящий голос лорда.

Лежавший в Святом Мунго Тёмный Лорд задрожал от страха, так как если недавно глава его рода был просто зол, то сейчас он в ярости!

— Встань, дочь моя, — услышала Лили, когда рвота закончилась.

Держась за камень и ощущая слабость, девушка встала, уже не думая о своей наготе. Ей было очень нехорошо, но, несмотря на это, голова была чистой, будто её вымыли изнутри. Перед ней оказались украшения, и отец принялся командовать, объясняя, как и что надевать.

— Сначала ты должна надеть Пояс Невинности, вот он. Эту цепочку вниз, а эту — вокруг бёдер. Нет, мытью он мешать не будет, мы маги, а не маглы. Прекрасно, теперь — браслеты непосредственной защиты, кольца определителей, ободок защиты разума и серьги адекватного ответа. Всё, можешь одеваться.

Салазар был зол. Судя по тому, что произошло, его девочку травили зельями различной направленности. Разве что приворотного не было, и то хорошо. Сейчас же дочка чиста, и больше он этого не допустит. Но и такого лорд Слизерин не простит. Известно, что зелье сохраняет отпечаток магии создавшего, а потому будет достаточно просто определить автора или хотя бы его род.

— Тебя травили зельями, дочь моя, и я скоро узнаю, кто и зачем это делал, — сказал лорд Слизерин Лили, которая сохраняла молчание. — А сейчас необходимо выяснить, кто из домовиков проснулся.

— Прости, отец, могу я спросить? — робко спросила Лили, всё ещё красная от смущения.

— Спрашивай, дочь, — разрешил Салазар, поразившись внезапно проявившейся воспитанности ребёнка.

— А Пети не могли так же… зельями… или заклинаниями… чтобы она меня ненавидела?

— Я это проверю, дочь моя, — твёрдо ответил Салазар. — Рейли! Карли! Фогт!

В ритуальном зале возникло двое домовиков, на которых висели древние сюртуки. Эльфы выглядели измождёнными и очень старыми.

— Фогт отсутствует, как я понимаю. Так, вы двое, разбудить других, привести себя в порядок. Рейли, отправишься со мной, остальным — вернуть манор к жизни.

— Да, хозяин.

Салазар кивнул и, взяв дочь за руку, переместился прямо из ритуального зала, в следующее мгновенье оказавшись в гостиной дома Эванс.

* * *

Войдя в комнату Петуньи и расколдовав дочь, Слизерин привёл её в себя простым жалящим заклинанием, выполненным без палочки и молча. Девушка мгновенно открыла глаза и уставилась на него с ненавистью. Сделав шаг к ней, Салазар зажал Петунье нос, вынуждая открыть рот, чтобы вдохнуть, и принудительно влил в нее «общий негатор» — универсальный антидот против зелий контроля сознания. Теперь, если даже её и травили чем-либо, то эффект уничтожен. С магами, к сожалению, таких простых методов не существовало, но его воспитанницей была магла.

— Итак, Петунья, ты крайне непочтительно разговариваешь с главой рода, давшим тебе кровь и покровительство. Ты будешь наказана. Неделю ты не выйдешь из этой комнаты, а потом озвучишь своё решение. Или ты ведёшь себя правильно, или остаёшься одна. Ты меня поняла?

— Уроды… Ненормальные уродские уроды, будьте вы все прокляты, — шептала Петунья, которая не верила в то, что наказание может быть хоть сколько-нибудь «суровым».

Салазар тяжело вздохнул, всё-таки девушка долгие годы была ему дочерью, хотя одевалась и вела себя… Совершенно недостойно. Однако тратить время на перевоспитание маглы желания не было совершенно. У нее будет последний шанс — одна неделя побыть наедине с собой и принять решение, кроме того, её неподобающее поведение лорд спускать не собирался. Поэтому он небрежным движением сконфигурировал ночную вазу и обратился к девушке.

— Неделю ты просидишь тут, у тебя будет время принять решение. Я даю тебе этот шанс только потому, что ты долгое время жила с нами. Молчать! Рейли! — позвал лорд Слизерин.

— Рейли тут, хозяин, — с негромким хлопком возник домовой эльф, от явления которого глаза Петуньи сделались большими и круглыми.

— Это моя воспитанница. Кормить два раза в день, содержимое вазы удалять. Обычное наказание за непочтительность и грубость раз в два дня. Выполняй немедленно.

— Как прикажет хозяин, — сказал домовой эльф, одетый в классический сюртук, и исчез.

— Семь дней тебе на раздумья, глупый ребёнок. Ни часом больше, — сказал Салазар Слизерин, выходя из комнаты, на окне которой будто сама собой возникла тяжёлая витая решётка.

Стоило двери захлопнуться, как она сразу же исчезла, оставляя девушку созерцать голую стену, отчего шокированная Петунья лишь расплакалась. Когда-то она хотела быть волшебницей, но потом решила, что все волшебники уроды и ненормальные, которых надо просто уничтожить. Её звериную злобу не почуяли родители, тем самым упустив время, и теперь девушке нужно было сделать свой выбор. Петунья даже не подозревала, какую милость оказал ей тот, кого она считала не самым сильным человеком, но тем не менее отцом. И вот теперь её мир рухнул…

* * *

Салазар Слизерин окинул взглядом свою семью. Супруга, будучи женщиной начитанной, осознала произошедшие изменения, поэтому не перечила супругу, безропотно отдавая ему лидирующую роль. Мужа она любила, дочерей тоже, потому решила просто ждать развития событий. Лили же нервничала и боялась. Жизнь изменилась как-то вдруг, мгновенно, девушка совершенно не успела привыкнуть, но уже понимала, что от её поступков и слов многое зависит.

— Мы будем жить здесь, в магическом мире. С завтрашнего дня сюда прибудут учителя, дабы научить вас обеих всему необходимому для жизни в этом мире. Лили, тебе придётся много заниматься, чтобы за оставшееся до школы время стать истинной наследницей древнего рода. Учителя получат от меня право подстёгивать тебя без жалости, кроме нанесения непоправимого вреда. С Далией обойдёмся мягче, потому что времени у нас больше. Дочь моя, ты поняла меня?

И в ответ на кивок дочери, которая только осознавала, что ей предстоит, лорд Слизерин быстро и ярко обрисовал, какого поведения от членов семьи он ожидает и что будет за небрежение и ослушание. Страх вновь вернулся к Лили, заставив её побледнеть. Она ни на минуту не сомневалась в том, что отец применит к ней любое из озвученных наказаний, так как искренне считает, что сделает это для её блага, поэтому выбора не было. Девушке предстояло стать «образцом леди, а не распутницей», как сказал отец. Жизнь представлялась ещё более безнадёжной, чем раньше, ибо стандарты и идеалы древности всё-таки сильно отличаются от стандартов и идеалов века двадцатого.

* * *

Том Марволо Риддл, называющий себя Лордом Волдемортом, мелко дрожал. Только что он испытал боль и отчаяние ребёнка, на глазах которого замучили мать. В этот момент Тёмный Лорд почувствовал, что умирает, и принялся цепляться за жизнь всеми способами. Хотя ощущение и было наведённым, но чувства-то настоящие. Тёмный Лорд в глубине души просил прощения у маленького ребёнка… Это ещё не было раскаянием, но уже стало шагом, который позволил призвать крестражи и собрать душу воедино. Волдеморт бился на койке в диких судорогах, а вокруг бегали целители, пытаясь чем-то помочь. Зелья действовали в этот раз ожидаемо, но сильно не помогали, а на соседней койке лежал Дамблдор, который задумчиво почёсывал нос кончиком хвоста, наблюдая эту картину.

— Сотая, а ты не переборщила? — спросила маленькая девочка.

— Не думаю, ему полезно почувствовать то, что чувствуют другие. Я его ещё Слизерину отдам, вот там будет страшно…

— А что с бородатым бякой делать будем? — спросила Четвёртая.

— А давай его сделаем маленьким, раз разбякиваться не хочет? И на воспитание отдадим кому-нибудь…

— Па-а-а-акость! — воскликнули девочки хором.

И Альбус Дамблдор исчез из палаты с негромким хлопком. Лишь рога, хвост и яркая мантия лежали на кровати, и это было всё, что осталось от некогда Великого Волшебника. А через мгновение за ним последовал и Тёмный Лорд, оставив замерших целителей в полном… удивлении.

* * *

Перед Аберфордом Дамблдором возникла маленькая светящаяся девочка. Она переливалась всеми цветами радуги и приковывала к себе взгляд, из-за чего возвращающийся в трактир волшебник просто замер на месте.

— Твой брат — бяка и не хочет разбякиваться. Он принёс много зла, и потому будет наказан — он снова станет ребёнком и ничего не вспомнит о себе, а ты… Ты должен его правильно воспитать. Ты никому и никогда не сможешь сказать, кем он был, но всегда будешь помнить это.

Девочка пропала, а перед Аберфордом возник обнажённый мальчик лет пяти, который смотрел вокруг ничего не понимающим взглядом. Сняв с себя безрукавку, старший Дамблдор наклонился к ребёнку и, укутав его, взял на руки.

— Деда? — спросил ребёнок тоненьким голоском.

* * *

— Ну, тётя Магия, ну пожа-а-алуйста!

— Хорошо, чертенята, уговорили, — улыбнулась красивая девушка.

Перед Салазаром Слизерином, разбиравшим бумаги, появилась прекрасная девушка. У неё были совершенно необыкновенные глаза, но даже не это поражало, а волна магии, прокатившаяся по комнате. Салазар понял, кто перед ним, потому встал из-за стола и преклонил колено.

— Великая Магия…

— Встань, Салли, у меня для тебя есть задание, — улыбнулась девушка. — Ребёнок — наследник рода Гонт, потому ты, как сюзерен рода, должен воспитать его истинным представителем рода. Обещай мне это.

— Клянусь, — коротко ответил лорд Слизерин и осмелился спросить: — Наследник рода Гонт… тот самый?

Салазар вдруг подумал, что происходящее с Дамблдором и Тёмным Лордом вполне могло быть связано с происходящим сейчас в этой комнате.

— Это Тёмный Лорд, — кивнула она в ответ. — Он раскаялся и получил моё прощение.

Салазар кивнул, мысленно восхищаясь таким идеальным решением проблемы. Когда девушка исчезла, на ковре остался стоять худой мальчик лет пяти, исподлобья глядящий на лорда. Внимательно осмотрев ребёнка, Салазар вызвал домовика.

— Рейли!

— Да, хозяин!

— Моего воспитанника по воле Магии отмыть, одеть и устроить в комнатах вассалов на третьем ярусе. Прикрепи кого-нибудь, кто разбирается в детях.

— Да, хозяин.

— Дочь моя, — произнёс Салазар. — Твои манеры и поведение оставляют желать лучшего, а времени на их совершенствование у нас нет. Поэтому я решил использовать метод Ровены, к сожалению, он несовершенен, но это лучше, чем ничего. Тебе предстоит за месяц изучить всё, что должна знать и уметь Наследница. Из-за особенностей ритуала, который будет проведён, мы не можем пригласить сторонних лиц, но без учителей ты не останешься.

— Д-д-да, отец, — испугавшись улыбки отца, произнесла Лили.

Она не очень поняла, о каком ритуале он говорил, только то, что месяц её жизни будет ужат почти в сутки реальности, чтобы она могла научиться необходимому, по мнению отца. Девушка не понимала, почему не пытается отстаивать свои права или возмущаться, истерить… У неё просто не возникало такой мысли. Возможно, это магия или что-то другое, но… Она была переодета в специальную одежду, которая представляла собой просто длинную рубаху из грубой ткани, и уложена на алтарь. Лорд Слизерин заговорил на каком-то неизвестном ей гортанном языке, и с каждым его словом всё большая усталость наваливалась на девушку. Наконец она уснула.

Закончив очередной катрен, Салазар удовлетворённо кивнул — его дочь лежала на алтарном камне, который вспыхивал сейчас в такт биению её сердца. Она проспит шестнадцать часов и ещё четыре проведёт в специальном зале, где он лично закрепит ей знания, полученные во сне. Для неё же пройдёт месяц. Дай Магия, чтобы дочь смогла запомнить всё то, чему Наследников учат с младенчества. Лорд очень любил свою дочь, потому и мысли не допускал о том, чтобы причинить ей вред своим бездействием, потому что ничего не знающая Наследница находится в опасности. Хорошо, что манор, даже пребывая в летаргии, копил информацию, и теперь его дочь получала вполне современные знания.

Лили даже в кошмарном сне не могла себе представить, что такое — обучение наследницы. Первая ассоциация, которая возникла у девушки — как будто она проспала весь Хогвартс, а завтра — СОВ или ЖАБА, а дальше у неё не было времени. Занятия шли по двадцать часов в сутки, с перерывами на завтрак, обед и ужин, которые также превращались в урок. Сон ей практически не требовался. Лили необходимо было запомнить не только современные столовые приборы, но и как ими оперировать, в какой последовательности, какие напитки к чему подходят, как вести себя за столом и вне стола… За ошибки и ослушание следовала немедленная расплата болью. Чем чаще девушка ошибалась, тем сильнее была боль. Это оказалось хорошим стимулом, хоть и очень жестоким, по её мнению. Через две недели Лили начала понимать, зачем отец провёл её через этот ритуал… Действительно, её прежнее поведение не выглядело воспитанным. Поэтому девушка с новыми силами продолжала своё обучение, тем более, что выбора у неё не было.

Любая её ошибка объявлялась леностью и наказывалась немедленно. И уже через два дня девушка радовалась, если это было «всего лишь только» жалящим, а не чем-то похуже. Вслед за этикетом последовала история, магия, умение разбираться в музыке и живописи… Отвечая урок, она зачастую чувствовала, как её внутренние органы сворачиваются в жгут от страха перед новой болью, но каким-то чудом это не сводило девушку с ума, хотя Лили думала, что ещё немного, и…

Вскоре Лили научилась держать лицо, и даже наказание не заставляло по большей части сменить спокойное выражение лица. Она передвигалась неторопливо, из её движений исчезла порывистость, а из речи — резкие суждения. Её научили дипломатии и этикету, истории и культуре, магии и зельеварению, насколько это было возможно в такие сжатые сроки. Всего за месяц она узнала намного больше о магическом мире, чем за все годы Хогвартса. Девушка держалась изо всех сил.

Далия не знала подробностей ритуала, у неё была своя программа обучения и свои зелья, которые должны были помочь женщине забеременеть.

Когда основная программа закончилась и Лили проснулась, она немедленно поспешила в свои покои, чтобы подобающе одеться, но встретила маму, которая поразилась несколько затравленному выражению глаз дочери. Оказавшись в сопровождении матери в своих покоях, Лили быстро переоделась при помощи домовика и устало присела на стульчик, удерживая тем не менее спину идеально прямой.

— Что с тобой, доченька? — участливо спросила Далия, видя существенные перемены в поведении дочери.

От этого простого участия Лили расплакалась. Она просто прижалась к матери и громко рыдала, жалуясь на судьбу. Девушке пришлось совсем несладко, и она просто не выдержала постоянных занятий, одёргиваний и боли… За дверью стоял Салазар, который хотел бы утешить дочь, но не имел права. Поэтому, тяжело вздохнув и пробормотав что-то вроде: «потом в зеркало плюну», он вошёл в комнату дочери. Каким-то образом почувствовав его, Лили оторвалась от матери, вскочила и присела в книксене.

— Я вижу, дочь моя, ритуал пошёл тебе на пользу. Изволь следовать за мной.

Лили кивнула и молча проследовала за отцом. Следующие четыре часа девушка упражнялась во владении палочкой, кинжалом и всеми столовыми приборами под присмотром Салазара. Просвещать дочь о том, что Марк просто слился со Слизерином, значительно смягчив его характер, Салазар не собирался, хотя он видел её страх сделать что-нибудь не так. Девушка уже привыкла к тому, что ни одна ошибка не остаётся без наказания, поэтому сильно удивилась, оказавшись на руках отца.

— Прости меня, малышка, иначе просто нельзя. Магический мир — это тёмный лес, полный зверей, и умение себя вести защищает в первую очередь тебя, — проговорил лорд Слизерин с интонациями Марка, что заставило Лили расслабиться и расплакаться ещё раз. — Мир?

— Мир, папочка… Я тебя люблю и всё понимаю… Теперь… — ответила Лили сквозь слёзы.

— Тогда беги одеваться, через два часа прибудут Поттеры.

* * *

Флимонт был поражён. Прошли всего лишь сутки, а их принимают в легендарном маноре древнейшего рода. И если новоявленный лорд Слизерин выглядел вполне привычно, то бывшая маглорожденная поражала. Дорогие одежды, прекрасные манеры, идеальный книксен — всё указывало на породу и великолепное воспитание. Джеймс Поттер выглядел ошарашенным, чем заставил отца поморщиться. Лили была совсем другой: не строгой гриффиндоркой, не задорной девчонкой и даже не испуганным котёнком — перед ним присела в приветственном поклоне аристократка до мозга костей. Приветливо-холодная, спокойная, как скала, девушка значительно похорошела с момента их последней встречи, но сейчас подойти и просто обнять её было совершенно немыслимо.

Пусть он и был раздолбаем, но этикет в него вбивали с раннего детства, так что нужно принять новые правила игры и ждать помолвки… если она вообще будет. Пожалуй, теперь весь этот сон казался ему чем-то нереальным, как и брак с ней, и сын, жизнь которого она видела.

Они проследовали в гостиную, где и расселись в креслах. Конечно же, Флимонта и Юфимию очень интересовало, как Марк Эванс оказался Салазаром Слизерином, но спрашивать напрямую было не принято. Пока домовики сервировали чай и пирожные, Джеймс разглядывал такую незнакомую Лили, а Салазар приглядывал за всеми сразу.

— Итак, думаю, нам стоит заново познакомиться, — сказал после недолгого молчания Сал. — Вчера вы узнали меня под именем Марк Эванс, и я сам искренне был уверен, что меня зовут именно так, только вот во время ритуала на пергаменте отразилось совершенно другое имя. Салазар Слизерин.

Поттеры побледнели. Основатель факультета Слизерин?!

— Тот самый Слизерин? — спросил Флимонт.

— Да.

— Но как?! Это противоречит всем законам логики и здравого смысла! — не сдержав эмоций, воскликнул Джеймс.

— Согласен, молодой человек, — ответил Сал со вздохом. — Предыстория всего случившегося довольно длинная. Лили мне вкратце уже рассказала о том, что основателя факультета Слизерин считают маглоненавистником, но смею вас заверить, что я совершенно нормально отношусь к маглам. Не ко всем, но… тогда было другое время, другие нравы. И маглы были другими.

Собственно, весь наш спор с моими друзьями относительно маглорожденных волшебников происходил из-за того, что в массе своей это были дикие безграмотные люди, и приходилось их учить не только магии, но и грамоте. Они не могли не то что соперничать, но даже сравниться с аристократами, и данный факт бесил меня неимоверно, так как приходилось упрощать программу из-за более слабых учеников. Но это ладно… опустим за давностью лет, так как сейчас всё изменилось.

Главное то, что дар Видящей Лили получила от меня. Когда я в течение недели наблюдал за гибелью рода, к концу всего этого безобразия в голове словно набатом звучало: не допущу! Никогда! Я собрал нашу четвёрку и рассказал им всё, поставив перед фактом, что готов на любой ритуал, чтобы предотвратить катастрофу. Его ещё нужно было придумать, составить зелье, но… они были категорически против под предлогом того, что своими бездумными действиями я могу сделать ещё хуже.

— Куда уж хуже, — пробормотал Джеймс.

Салазар промолчал на этот выпад, так как ответил взбешённой Ровене так же.

— Мне пришлось уйти, и последующие десять лет я готовился к тому, чтобы переместить свою магию и своё сознание в своего потомка, а если быть более точным, в потомка своего брата. Мне было известно о рождении в их семье сквиба за год до моего сна, и я, отыскав его, заключил капсулу со своими воспоминаниями в его сознание. Зелье и ритуал выпили не только мою магию, но и жизнь в тот же миг, а очнулся я уже вчера в ритуальном зале Гринготтса.

Поттеры были впечатлены.

— Весьма рискованно с вашей стороны довериться воле случая, — сказал Флимонт.

— Ну… результат был не совсем тем, на который я рассчитывал, — признался со вздохом Слизерин. — По моим расчётам, я должен был очнуться ещё в семнадцатом веке, а по итогу получилось, что всё могло бы быть зря, если бы не сон Лили.

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросила леди Поттер.

— В том страшном сне Лили я ведь умер Марком Эвансом, и пусть род на нём не прервался, но моя личность и магия просто растворились в мироздании. Гарри был бы потомком Слизерина, но занять место наследника другого рода я не смог бы.

— Ритуал признания Гарри наследником просто уничтожил бы вашу личность, — согласился со своим собеседником Флимонт.

— Совершенно верно. Так что мне ещё повезло, что у Лили открылся тот же дар, и я попал в Гринготтс. В противном случае весь мой идеальный план полетел бы в тартарары.

— Не «повезло», а «пакость», — хихикнула маленькая девочка.

— Вот вкратце та история, которую я хотел вам рассказать.

— Почему только нам? — задал вопрос Флимонт.

— Причина проста. Я бы хотел поговорить о нашем союзе, — произнёс лорд Слизерин. — Учитывая продемонстрированное намедни отношение вашего наследника к наследнице рода Слизерин, можно говорить о заключении помолвки.

Флимонт был счастлив. Джеймс от девушки сходит с ума, значит, требование предков жениться только по любви будет соблюдено. Глава семьи Поттер посмотрел на Лили, лицо которой выражало лишь вежливый интерес, и ещё раз поразился тому, как разительно изменилась девушка.

— Мы с радостью примем ваше предложение, лорд Слизерин, — ответил Флимонт Поттер. — Обсудим условия?

* * *

Лили привычно уже держала лицо, хотя внутри у неё всё бушевало. Её просто собирались отдать этому придурку, даже не спрашивая мнения девушки. Да, она знала, что так часто происходит у аристократов, но… Вся её личность бунтовала против этого. Впрочем, если подумать… Лучше уж Поттер, чем какой-нибудь Малфой. Джеймс за ней бегает с первого курса, хоть и ведёт себя временами, как идиот, но с ним тепло и безопасно. Может, это и есть любовь? Опять же, им суждено быть вместе, так чего тянуть?

Когда ей было позволено удалиться, так как старшие обсуждали условия, Лили прошла в комнату матери, где позволила себе расслабиться. Всё произошедшее сделало её очень плаксивой, возможно, из-за того, что выразить свои эмоции на публике, как раньше, теперь было нельзя. Но с мамой же можно? И Лили расплакалась.

— Доченька, я понимаю тебя, это выглядит жутко, но ты же сама говоришь, что так принято у волшебников? Тебе Джеймс нравится?

— Нравится, мама, но всё равно это нечестно!

— Помолвка — не свадьба. Если я правильно тебя поняла, то только жениху и невесте позволено прикасаться друг к другу, ведь так?

— Да, мамочка…

— Ну вот, помолвка тебя защитит от звания распутницы. Подумай об этом, доченька.

Лили задумалась, действительно, она же считала себя по-прежнему простой девчонкой, несмотря на изменившийся статус и последовавшее время «воспитания»… А если посмотреть с этой точки зрения, то… Получается, папа просто предлагает сделать так, чтобы ей было комфортно общаться с Джеймсом? Да, получается так. От этой мысли девушка сразу повеселела и заулыбалась маме, разговорившись обо всём. Ведь маме было гораздо тяжелее…

— Тетя Судьба, а рыжая оленя полюбит?

— Она уже, но пока не признаётся даже себе, — улыбнулась женщина.

— Леди и наследницу приглашают в обеденный зал, — произнёс появившийся домовик.

— Полагаю, молодым людям нужно дать возможность объясниться, — сказал Салазар, отмечая изменившееся выражение глаз дочери и появившуюся в них уверенность взамен страху.

— Что ж, это хорошая мысль, — ответил Флимонт, после чего Джеймс встал из-за стола.

Лили в сопровождении Джеймса прошла в малую гостиную, где почти не было портретов. Джеймс уже хотел обнять девушку, как почувствовал сопротивление, будто бы Лили окружал какой-то щит. Она увидела движение Джеймса и опустила глаза в пол.

— Это артефакт специальный… — сказала она смущённо.

— Поня-я-ятно, — протянул Джеймс, понимая, о чём речь, и резко опустился перед девушкой на колени. — Лили, я люблю тебя. Ты для меня значишь очень много, я просто не вижу жизни без тебя… Я клянусь тебе, что никогда не буду принуждать к чему-либо. Поверь мне, пожалуйста.

— Я… Джеймс… Ты иногда такой придурок… Но… — Лили было почему-то трудно говорить, очень хотелось просто оказаться в его объятиях. — Я не знаю, что к тебе чувствую… пока…

Девушка виновато посмотрела на молодого человека, но тот лишь тепло улыбнулся ей, лаская взглядом. И Лили робко улыбнулась в ответ.

— Я подожду, Лили, сколько надо — подожду, — сказал он. — У тебя будет шанс узнать меня получше, и я обещаю, что ты никогда не пожалеешь о том, что стала моей женой!

— Я очень на это надеюсь, Джеймс, — мягко улыбнулась она, вновь превратившись в милую, добрую, ласковую девушку-солнышко.

С неё словно слетела какая-то маска, и парень понимал, что дались ей такие знания и умения нелегко. У него самого было несколько лет на изучение этикета и правил поведения в аристократическом обществе, а у неё не прошло и суток. Наверняка лорд Слизерин воспользовался каким-нибудь ритуалом. В каждом аристократическом семействе найдётся такой. У кого построже, у кого помягче, но в те времена, в которых жил её отец, должно быть, методы были драконовские.

— Пойдём? — спросил он, прерывая свои мысли.

— Пойдём! — согласилась Лили.

Салазар Слизерин смотрел на пару, появившуюся из малой гостиной. Разумеется, он знал, о чём они там говорили, и был рад тому, что Лили не взбрыкнула, не возмутилась, хотя могла, а приняла происходящее. Девушку очень изменил ритуал, хотя ей было тяжело, но Лили справлялась. Поэтому он улыбнулся, что на его лице выглядело несколько устрашающе, и кивнул. Девушка подала руку молодому человеку, и тот очень бережно принял её.

Согласно традициям аристократии, помолвку следовало проводить в маноре того рода, в который войдёт после свадьбы девушка, а не в маноре рода девушки, поэтому все присутствующие переместились в ритуальный зал Поттеров. В отличие от свадьбы, ритуал помолвки не предполагал специальных одежд или обнажения пары.

Джеймс клялся Лили быть верным, внимательным, заботливым и скрепить брак в положенный срок, либо отпустить невесту, если будет на то её желание. Эти слова не предполагались в стандартной помолвке, но молодой человек говорил от души, слова лились, казалось, из самого сердца, потому прерывать его не спешили. Когда вступила девушка со своими клятвами, обещая ровно то же, Поттеры и Слизерины переглянулись. С последним «клянусь!» детей окружила сияющая радужная сфера и лопнула со звонким звуком. Когда Флимонт потянулся к традиционным кольцам, он обнаружил, что магия уже одарила Джеймса и Лили кольцами, на что Салазар только улыбнулся.

— Благословение Магии… — прошептал Флимонт. — Значит?

— Да, — кивнул Салазар. — Любящие сердца.

А Лили смотрела на Джеймса, ощутив, будто вуаль упала с глаз — таким тёплым и каким-то родным он казался ей в этот момент. Джеймс же шагнул ей навстречу и обнял, прижав к себе, отчего ноги девушки подкосились, и она буквально повисла на женихе.

А потом было застолье и поцелуй. Была радость, поселившаяся в сердце юной невесты и счастье не менее юного жениха. Помолвка прошла не совсем так, как ожидалось, но тем лучше. Теперь ничто не сможет их разлучить — ни зелья, ни чары, ни злые козни.

* * *

Петунья сидела который день взаперти. Дверь исчезла, в окно можно только выглянуть. Ночная ваза была унизительна для двадцатилетней девушки, но выбора просто не было. Отец сказал «наказание раз в два дня», значит… значит, сегодня… Первое наказание было очень унизительным и болезненным. Хотя суть совсем не в боли, а в равнодушии, с которым её наказывали, безо всяких эмоций, отчего становилось ещё хуже. Девушка уже поняла, что сильно погорячилась, называя отца плохими словами, но представить себя… Кем она будет среди магов? Комнатной зверушкой? Или «девочкой для битья»? Лили-то вряд ли накажут… Петунья читала про «мальчиков для битья», и ей категорически не хотелось жить на подобных условиях.

С другой стороны, если её оставят одну… Можно с мальчиками встречаться без контроля со стороны взрослых. Тот же Дурсль классно целуется или Бенгтон. Правда, Бенгтон ещё и под юбку лезет, а это не всегда приятно…

Хлопок, от звука которого Петунья дёрнулась всем телом и…

Когда наказание закончилась, девушка ещё полежала некоторое время, рыдая в тишине. «Хорошо, что никто не видит этого позора», — подумала Петунья. Впервые ей попадало так… так равнодушно.

— Уроды вы все уродские! Ненормальные проклятые уроды, сжечь бы вас всех! — заорала Петунья, не сдержавшись, но лишь тишина ответила ей.

Послезавтра ей исполнится двадцать один, она станет совершеннолетней. Тогда никто не посмеет её больше… вот так. Вот тогда она посмотрит! Тогда они попляшут!

— Да! — закричала Петунья и заскакала по комнате, воображая, как сожжёт всех — и отца, и сестру, и мать.

Наконец пришёл последний день… Дверь внезапно появилась и не замедлила раскрыться. За ней стояли Салазар Слизерин и Лили, которую было не узнать. Петунья посмотрела на них и разразилась площадной бранью, в которой она желала им всем смерти на костре, на кольях и в других интересных местах. Лорд Слизерин нахмурился, щёлкнул пальцами, и крик боли буквально разорвал поток нечистот, льющийся изо рта Петуньи.

— Успокоилась? — поинтересовался лорд Слизерин, когда Петунья отдышалась.

— Да… — проговорила та, следя за ним налитыми злобой глазами.

— Очень жаль, что ты не изменилась, воспитанница, — произнёс лорд Слизерин.

— Отец, дозволь мне поговорить с сестрой наедине? — попросила Лили.

— Хорошо, даю вам час, — Салазар повернулся и вышел, а Лили подошла ближе к Петунье.

— Туни, — тихо позвала Лили, с жалостью глядя на сестру. — Неужели ты действительно хочешь остаться одна?

— Лучше быть одной, чем в такой уродской семье! — дерзко крикнула Петунья, рефлекторно зажмурившись.

Лили, на минутку сбросившая привитую ей маску, смотрела на ту, которую считала сестрой. Петунья вела себя… Впрочем, как обычно она себя вела. Лили привыкла видеть ненависть во взгляде сестры и уже не обращала на это внимания, стараясь наладить общение по инерции. Поняв в эти дни, что магический мир далеко не сказка, а «чистокровки» дорого платят за своё происхождение, она пыталась всё-таки вернуть сестру… Но, видимо, это невозможно.

— Туни, а о маме ты подумала? Она любит тебя… За что ты так со всеми нами? — чуть не плача, спросила девушка.

— Она мне не мать! Я не хочу вас знать, вы мне никто! — истерика Петуньи набирала обороты, и Лили всхлипнула, вызвав этим злорадную улыбку той, что считалась её сестрой.

Лили ещё раз посмотрела на Петунью и вдруг поняла… Та уже не считала себя частью семьи, а страдания других и раньше доставляли удовольствие почему-то очень злой девушке. Поэтому Лили с трудом натянула маску холодной аристократки, хороня внутри себя эмоции и чувства, и кивнула.

— Что ж, Петунья, в таком случае — поздравляю с днём рождения и прощай, — спокойно сказала девушка, выходя из комнаты.

Петунья злорадно смотрела ей вслед, ей действительно нравилось мучить Лили, нравилось видеть слёзы этой уродки, и она совершенно не задумывалась о последствиях. Сегодня ей двадцать один, а значит, она уже совершеннолетняя, и ей никто не указ. Уже знакомый хлопок поколебал её уверенность, и она с ужасом посмотрела на появившегося домовика. Сегодня действительно был последний день, в том числе и назначенного ей наказания.

* * *

Салазар Слизерин достаточно быстро разрешил все вопросы по поводу магловского дома и банковского счета, переоформив документы и известив соответствующие органы о переезде в другую страну всех, кроме Петуньи. Это было самым простым решением для того, чтобы обосновать их пропажу. Взяв в руки пакет документов, он вошёл в комнату, где на кровати сидела горько плачущая Петунья. Лорд Слизерин не считал, что воспитанница способна измениться, поэтому… Салазар произнёс формулу отречения: «в тебе нет моей крови, в тебе нет моего духа, в тебе нет моей магии, отныне ты чужая моей семье», и тихий звон подтвердил правильность формулировки. Заставив девушку посмотреть в глаза, он полностью заблокировал ей знания о волшебном мире и подкорректировал остальную память. Теперь Петунья считала, что родные уехали в другую страну, а она пожелала остаться одна. Ни о волшебниках, ни о магии она больше не помнила.

— Документы на дом... — Перед девушкой упала на кровать папка. — Банковский счёт, чековая книжка. — Туда же улеглась вторая. — На твоём счету полмиллиона фунтов, трать их с умом, это всё, чем мы можем тебе помочь. Прощай.

Петунья ничего не ответила, лишь посмотрела вслед отцу с нечитаемым выражением. Теперь она была полностью свободна, и лишь остаточная боль беспокоила девушку. Она, конечно, сразу же нашла объяснение… Но для истории волшебного мира Петунья Эванс исчезла.

* * *

— Лорд Поттер, мне необходимо отправиться по делам, полагаю, будет лучше, если наследница проведёт это время с женихом, как считаете?

— Полностью согласен, лорд Слизерин.

После этого обмена мнениями через камин Лили Слизерин перешла в манор Поттер, где встретилась с Джеймсом. Стоило старшему поколению уйти, как маска вежливого равнодушия стекла с лица девушки, и она, к удивлению парня, расплакалась. Джеймс, не ожидавший такого, метнулся к ней, обнимая и утешая.

— Петунья… она… теперь не сестра! Я понимаю, она мерзкая, отвратительная, но… — перед Джеймсом она не боялась показать свои эмоции, которые раздирали её с момента окончательного разрыва с магловским миром.

Она рассказала ошарашенному жениху о том, что случилось с Петуньей, о том, что из-за своей необъяснимой ненависти та осталась одна.

— Не плачь, Лили, это был её выбор, — прижимал к себе девушку Джеймс, ни капли не жалея эту больную садистку.

Она издевалась над их с Лили сыном, значит, заслужила свою участь, и по мнению Поттера, эта стерва ещё легко отделалась!

Последнее, что Том помнил, была драка со старшими мальчишками, которые начали его бить за очередную «странность». Но он ведь не виноват, что не такой, как все! Дядя, который стоял напротив, смотрел на него задумчиво.

— Ты помнишь своё имя? — спросил вдруг он.

— Томас Марволо Риддл, — послушно ответил мальчик, не понимая, что от него хотят. А может… — Вы мой папа?

Голос ребёнка дрожал. Неужели папа его нашёл и забрал из того ужасного места?

— Нет, малыш, — постаравшись быть максимально мягким, ответил Салазар. — Твоя настоящая фамилия — Гонт. Твои родители умерли, но я твой… дядя.

— Дядя? — нахмурился ребёнок.

И не скажешь, что перед тобой стоит та змееподобная тушка, увиденная в воспоминаниях Лили. Несчастный ребёнок! Судя по всему, Магия вернула его к тому состоянию, которое было у несчастного сироты в этом возрасте. Худой до синевы, затравленный взгляд. Далия его совершенно точно пожалеет.

— Дядя, и теперь ты будешь жить у нас, — продолжил Слизерин. — Твой новый распорядок дня я сообщу тебе потом.

— А вы не будете наказывать меня за… странности? — решился спросить Том.

— Странности?

— Ну… иногда со мной случаются странные вещи, — со вздохом сказал ребёнок.

— Это не странности, Том, это магия.

— Колдовство?!

— Нет, магия.

Он рассказал ошарашенному ребёнку о том, что есть простые люди и волшебники. О том, что его мать происходит из древнего рода Гонт, единственным живым представителем которого остался только он.

— Ты будешь расти в нашей семье в качестве воспитанника, — продолжил Салазар. — Я тебя познакомлю со своей женой и дочерью. Она уже взрослая, а тебе придётся в будущем соответствовать своей фамилии. Твоё воспитание начнётся с завтрашнего дня. Ты будешь знать всё, что необходимо для аристократа, и дальше — больше. Эльф Крин прикрепляется к тебе, если что-то нужно — известишь меня. Всё понятно?

— Да, лорд Слизерин, — ответил ребёнок, заворожённо глядя на появившегося домового эльфа, которому лорд Слизерин объяснял, что теперь ему надо присматривать за мальчиком, то есть за ним.

Впрочем, самым главным для Тома стало то, что теперь у него есть семья! Да все мальчишки в приюте обзавидовались бы, если бы узнали!

Ритуальный зал манора, горят факелы, на Томе лишь длинная рубаха. Сегодня лорд Слизерин представит его самой Магии, чтобы он рос наследником. Потому что так положено. Какая-то тяжесть наваливается на мальчика, глаза сами собой закрываются…

— Тринадцатая, ты чего удумала?

— Ну тётя Магия, ну тебе жалко, что ли? Ну пожа-а-а-алуйста! Ну хны-ы-ык!

— Ладно, что с тобой делать…

— Ура! — запрыгала маленькая девочка.

Обычный ритуал пошёл как-то не так, это Салазар понял сразу, когда мальчик уснул. Такого быть не должно, однако случилось. Какая-то сила, хотя понятно, какая… Какая-то сила подняла мальчика в воздух, и тишину ритуального зала прорезал голос. По нему непонятно было, мужчина говорит или женщина, интонации также отсутствовали.

— Отныне имя твоё — Марволо Салазар Гонт, — произнёс голос.

Сияние, объявшее мальчика, погасло, и Марволо опустился на каменный пол зала. Ритуал завершился. Салли в этот момент едва не плевался ядом. Хорошо хоть не сделали мальчишку его наследником. У них с Далией будет свой ребёнок, а этот продолжит свой род, не совершив в будущем ошибки под названием «крестраж».

Теперь мальчишка не воспитанник, а приёмный сын, значит, и отношение к нему должно быть другим.

* * *

Брайан Дамблдор совсем не помнил, как оказался здесь, дедушка сказал, что он просто упал и ударился головой. Впрочем, это было совсем не важно, потому что дедушка так интересно рассказывал о волшебстве, а ещё у него было много игрушек. А что ещё нужно в пять лет?

Дедушка с удовольствием гулял с ним, играл, водил к козам. Брайану нравилось помогать дедушке, он чувствовал себя нужным. Мальчику почему-то очень важно было почувствовать себя нужным.

— А это Хогвартс? А почему он такой большой? А там много дверей? А почему окна светятся? А когда я туда поеду? — ребёнок задавал тысячу вопросов, почти не ожидая ответа.

— А почему трава зелёная, а коза белая?

— А почему небо синее, а озеро чёрное?

Тысяча и один вопрос, на которые требовалось отвечать, что Аберфорд делал с радостью. Приучал мальчика к труду, к познанию нового и старался всеми силами сделать так, чтобы малыш оставался добрым. Поэтому Брайан получил котёнка, с которым играл, кормил, гладил. Мальчик играл и с соседскими мальчишками, вежливо раскланивался с девочками, потому что девочки — это нежные хрупкие создания, которых надо защищать, так дедушка говорит. И Брайан защищал, когда кто-то хотел обидеть девочку, он смело бросался в бой. А ещё дедушка записал малыша в школу. В магловскую школу, где учились и маленькие волшебники, и каждый день мальчик отправлялся в Годрикову Впадину камином в школу. Их учили читать и писать, это было очень интересно! А потом ещё рисовать, бегать и прыгать… Брайан легко подружился с маглами и другими волшебниками, и теперь они часто ходили друг к другу в гости. А когда у Брайана появился настоящий друг и он был магл, Аберфорд понял, что мальчик никогда не станет его непутёвым братом.

— Мия, это же здорово, посмотри!

— Здорово, конечно, — отозвалась наставница, улыбнувшись.

— Значит, он теперь хороший?

* * *

Дни, проведённые у Джеймса, заставили Лили позабыть о том, что с ней случилось в Слизерин-маноре в течение месяца дрессуры во время этого страшного ритуала. Жених был предупредителен, мил, ласков, и это никак не вязалось с образом того придурка, каким он был в школе.

Они гуляли, общались на разные темы и целовались. Самозабвенно, до мурашек перед глазами, но переходить черту не имели права.

— Лили, солнышко, я так тебя люблю, — шептал обезумевший от счастья Джеймс.

Ему всё ещё иногда казалось, что это просто сон, завтра он проснётся в своей спальне в Хогвартсе и все эти недели исчезнут навсегда. Не будет помолвки с Лили, не будет сладких поцелуев, когда их никто не видит. Конечно, родители Джеймса, как и приходящие к ним Слизерины, понимали, чем занимается молодежь, но даже Салазар никак, даже полунамёком, не показывал им своего недовольства.

Лили понимала, что память и прожитая жизнь Марка позволяют папе либерально относиться к неподобающему по меркам XII века поведению. С другой стороны, по меркам XII века она, скорее, старая дева, как это ни смешно. Поведение отца иногда было трудно понять, как и представить, что он задумал.

Джеймс сегодня пригласил её на свидание, это было очень волнительно, несмотря на то, что они были уже достаточно близки. Это же сви-ида-ание! Джеймс явился за ней ровно в десять утра, одетый во вполне приличный костюм, и посоветовал одеться по-магловски. С опаской посмотрев на отца, Лили всё-таки не решилась надеть джинсы, а лишь не очень короткое платье, выглядящее прилично с точки зрения современной магловской моды.

Почти прямо от поместья Джеймс аппарировал её куда-то в Лондон. Сначала он предложил подкрепиться в её любимом суши-баре. Девушка даже не подозревала, что кто-то, кроме Марлин, знает об этой её тайной страсти, и каким образом узнать такие подробности удалось её парню, она не понимала. Девушка радостно улыбалась.

— А теперь — сюрприз! — воскликнул Джеймс.

Он никуда не стал аппарировать, они просто катались в экскурсионном автобусе, и это было очень интересно. Джеймс не демонстрировал скуку, а напротив — показывал свою заинтересованность. Потом подарил ей букет любимых белых лилий и совершил страшное коварство — парк аттракционов. Это было очень коварно, учитывая летнее платье, но не это было самое важное. Самым важным было то, как Джеймс обходился и разговаривал с ней. Будто бы Лили — нежнейшая ваза из тончайшего хрусталя, столько в его жестах, взглядах и действиях было заботы, нежности, любви. Когда девушка решила слегка спровоцировать парня и спросила, не хочет ли он в кино, где как раз показывалась какая-то слезливая мелодрама, Джеймс с готовностью согласился.

— Поттер, признавайся, что ты задумал? — строго спросила Лили.

— Я просто люблю тебя, судьба моя…

Сириус был опустошён, раздавлен увиденным. Джеймс не зря ему нос разбил, надо было ещё сильнее врезать. Одно дело слова, когда Лили обо всём им рассказала, и другое — картинки. Страшные. Жуткие, выставляющие взрослых мерзкими тварями, бросившими детей на сражение.

Из-за него Гарри отдали этой вобле сушёной, из-за него у будущего крестника не было счастливого детства. Они с Ремом предатели похлеще Хвоста, наверное. Тот просто переметнулся на другую сторону, а они… предали Гарри и память о Лили и Джеймсе, став тем самым вровень с этой мерзкой крысой.

Столько людей погибнет! Но другие его не интересовали. Марлин… девушка, которую он любил, но приблизиться к которой не смел из-за своей семьи. Да мать с отцом её прибьют и не поморщатся! Правда, дед может их приструнить, но надежды на это мало.

— Но он совершенно точно Салазар Слизерин, — услышал вдруг Сириус и шмыгнул в закуток, чтобы не быть увиденным. Кикимеру, который собирался было сдать его взрослым, он пригрозил, рукой проведя по горлу и кивнув на стену, которая была увешана головами его сородичей. Мелкий фашист лишь забормотал что-то, но не выдал его. — В банке всё выяснилось, и сейчас начнётся такой ажиотаж, что мало никому не покажется.

— Не ажиотаж, а срубание голов, — послышался голос Арктуруса Блэка. — Но на то, что этот тот самый Слизерин, надежды слишком мало, скорее, это просто магия дала представителю своего рода такое имя.

— А вдруг… — голос отца заметно дрожал. — Ритуал там, зелье… или ещё что-нибудь?

— Тёмный Лорд вовремя исчез, — посетовала бабушка. — Говорят, в Мунго только лишние конечности от них остались на кроватях. Они просто исчезли и всё.

Сириус побледнел. О ком они говорят? Что за Салазар Слизерин? Надо срочно поговорить с Джеймсом, заодно помириться. Быть в ссоре с ним ему не нравилось. Услышанное совершенно точно было странным и пугающим. Ему самому никто ничего не расскажет до поры до времени, но Сириус никогда не обладал терпением.

* * *

Марлин сидела дома одна и скучала, а если быть более точной, мечтала. О Блэке. В последнее время он слишком часто занимал её мысли, хотя девушка старательно отгоняла их прочь. Кто она и кто он?

Он наследник рода Блэк, а она обычная маглорожденная волшебница. Вот Лили повезло, Поттер её любит, а этот кобель… гуляет со всеми подряд, как с ним вообще можно о серьёзных отношениях думать?

Точно, надо поговорить с Лили! Спустившись вниз, она набрала знакомый номер телефона, но трубку никто не брал. Надо поехать к ней, а то если Лили сейчас на улице, а дома эта её садистка-сестрица, то трубку она не будет брать из принципа. Ей-то, вобле этой сушёной, никто не звонит. Друзей нет, парня тоже. Немудрено, что она в том сне Лили вышла за первого попавшегося.

— Мам, я к Лили!

— Вы с ней только вчера виделись! — удивилась миссис Маккиннон.

Дочь вернулась из Хогвартса подавленной, но на все вопросы отвечала вяло, ссылаясь на экзамены, а вчера рванула к мисс Эванс для какого-то срочного разговора, после которого снова пришла в самых расстроенных чувствах. Да ещё и явно заплаканная.

— Марлин, что с тобой происходит? — спросила она дочь.

— Ничего, мам, мне просто нужно поговорить с ней, — постаралась говорить максимально беспечно девушка. — Девичьи секретики!

— О мальчиках, — усмехнулась женщина, мысленно выдохнув. Точно, проблема в каком-то мальчике! — Иди, но к ужину чтобы была дома!

— Хорошо, мам.

Марлин выпорхнула из дома и, сев на автобус, который шёл прямо к дому подруги, даже пересаживаться не надо было, продолжила свои размышления. Сон Лили взбудоражил всех взрослых, и Блэков тоже. Пожалуй, гибель последнего представителя рода по прямой линии прочистила им мозги. Главе рода точно. Такой по головам пойдёт, но не допустит того кошмара, который они наблюдали вчера.

Дверь открыла Петунья.

— Вы кто? — спросила она с подозрением, на что Марлин замерла.

— Ты меня не знаешь? — переспросила Маккиннон, думая, что эта стерва издевается над ней.

— Нет, а должна? Либо говорите, кто вы такая, либо…

— Простите, я уже ухожу.

Стерва. Наверное, Лили просто нет дома, и эта вобла решила поиздеваться над ней. Надо отправить Эванс сову, пусть назначает место встречи, подальше от этой душевнобольной сучки!

* * *

Получив сову от Марлин, Лили решила, что нужно срочно поговорить с отцом и попросить у него разрешения открыть самым близким друзьям всё как есть, а не официальную версию, которую они планируют рассказать общественности.

— Я на полчаса отлучусь, хорошо, Джеймс? — спросила она у жениха, который старался проводить с ней почти всё свободное время.

— Сириус… я на него зол, — со вздохом ответил Поттер. — И на Рема тоже. Они… предатели!

— Не стоит быть таким категоричным, Джеймс, — девушка подошла к нему и ласково погладила его по щеке.

— Не знаю, готов ли я с ними разговаривать, — продолжал упрямиться Джеймс.

— Поговорить надо, Джеймс. Пиши ему письмо, пусть приходит к нам через два часа.

Поттер кивнул. Предательство друзей, оставивших сына одного, всё ещё давило на него, но Джеймс, зная характеры обоих, понимал, что по-другому и быть не могло. Сириус слишком вспыльчив. Наверняка рассчитывал разобраться с Хвостом и потом забрать Гарри, но получилось, что получилось. Двенадцать лет Азкабана и смерть в Арке.

Ремус со своей пушистой проблемой… Впрочем, даже если он не знал, где живёт Петунья со своим боровом мужем, то уж в Хогвартс прийти на первом курсе вполне мог бы. Если бы хотел.

Сидя у камина в ожидании возвращения Лили, Джеймс написал письмо Сириусу с просьбой прийти через два часа для серьёзного разговора. Поттер надеялся, что не сорвётся, как тогда, в Хогвартсе, набросившись на друга с кулаками. Им всем нужно поговорить, и серьёзно.

* * *

— Отец, добрый день! — сказала девушка, поприветствовав родителя, как полагалось для данного случая. Тот одобрительно улыбнулся.

— Лили, малышка моя, расслабься, — сказал он тоном Марка Эванса, и девушка выдохнула. — Что ты хотела у меня узнать?

— Моя подруга Марлин хочет со мной переговорить, — ответила она. — Судя по всему, она была у нас дома и разговаривала с Петуньей, но та…

— Я понял, Лили, — кивнул Салазар, барабаня пальцами по столу. Дурацкая привычка. Ещё с тех времён, когда он был ТЕМ Слизерином. — Вашим друзьям дозволяю рассказать всю историю, но под Непреложный Обет, и ещё хочу тебе сообщить о том, что с сегодняшнего дня у тебя есть младший брат, Марволо.

— Марволо?! — побледнела девушка.

— Да, такова воля Великой Магии, — кивнул тот. — Он раскаялся в своих деяниях, и ему был дарован второй шанс. Мы его ближайшие родственники, и для всех остальных он станет просто твоим младшим братом, который стал наследником рода Гонт. Надеюсь, что через год у нас с матерью родится свой собственный сын.

— Раскаялся… Ты… Ты ведь не дашь ему снова стать… Да? — бледная Лили с надеждой посмотрела на отца.

— Да, малышка, — улыбнулся Салазар.

— Папа, а… — Лили с тревогой посмотрела на родителя, немного страшась своего вопроса.

— Ну же, не бойся, — поощрил её Слизерин.

— А почему ты такой… разный?

— Потому, дитя моё, что самими собой мы можем быть лишь наедине. Поэтому при посторонних — мы чопорные аристократы, а наедине с дорогими людьми… Поняла?

— Салазар тепло обнял дочь, поцеловав в лоб.

— Спасибо, папочка, — прошептала девушка, наслаждаясь родительской лаской.

* * *

Джеймсу и Лили уже позволялось оставаться наедине. Чтобы «общаться», как они это называли. Они, конечно, имели общие темы, но в данный момент были заняты — целовались. Поэтому в появившегося из камина неизвестного одновременно полетели томик Шекспира и фамильная ваза.

Появившихся было двое. Ошарашенный Сириус с обалделым лицом наблюдал за изменившейся Эванс, а Марлин осматривалась, пытаясь понять, к кому в замок её заманила Лили.

— Марлин, привет! — поздоровалась с подругой Эванс.

— Так, подруга, твоя сестра совсем уже офонарела! — сразу пошла в наступление Марлин. — Сделала вид, что меня не знает, и…

— Она на самом деле ничего не знает, — со вздохом сказала Лили. — Джеймс, может, предложишь им чаю?

Толстый намёк, что вообще-то он здесь хозяин. Появившемуся эльфу было дано указание накрыть для них и их гостей стол.

— Лили, что ты делаешь в доме у Джеймса? — прошипела Марлин, когда Джеймс с Сириусом отвлеклись для разговора по душам, который, как рассчитывали обе девушки, закончится вполне мирно и без мордобоя.

— Всё потом, Марлс, я спросила дозволения отца посвятить тебя в нашу тайну, но под Непреложный Обет.

— Спросила дозволения?! — удивлённо спросила Марлин. — Ты в порядке?

— Нормально, просто… скоро узнаешь, — вздохнула Лили. — История невероятная, но…

— Это что, обручальное кольцо? — вскричала Марлин, привлекая к себе внимание парней.

— Так, Непреложный Обет от вас обоих, иначе мой будущий тесть, лорд Слизерин, нас разорвёт на много мелких Поттеров и Блэков, — сказал Джеймс, и от его слов Бродяга застыл, как изваяние.

— Не понял, что вообще происходит? — спросил он. — Кто такой Слизерин? И вообще, каким боком к нему относишься ты, Эванс?

В ответ на вопрос Сириуса Лили вдруг как-то изменилась… Вроде бы перед Марлин стоит та же девушка, и вот уже совсем другая — сильная волшебница, знающая себе цену, цвет аристократии. Глаза похолодели и ярче засияли зелёным, почти цветом «авады», Лили выпрямилась ещё сильнее, хотя, казалось, это невозможно, после чего выполнила идеальный в своей гармоничности книксен со словами:

— Разрешите представиться, Лилиан Слизерин, наследница рода Слизерин.

Марлин почувствовала, что её рот некрасиво открыт, а глаза сейчас вывалятся на каменный пол манора. Сириус, словно на автомате, припомнив все уроки этикета, склонился перед ней в поклоне, но потом, очнувшись, тоже с удивлением посмотрел на изменившуюся в один миг старосту.

Лили на секунду замерла, а потом рассмеялась своим звонким голоском.

— Видели бы вы себя со стороны! — сказала она.

— Что это сейчас было, Эванс? — спросил Сириус. — И почему ты называешь себя… так.

— Долгая история, сейчас сюда придут ещё и Алиса с Френком, а также Ремус. Не хотелось бы повторять всё дважды, да и Непреложный Обет с вас мы обязательно возьмём, в противном случае отправитесь домой с удалённой памятью.

Сириус был впечатлён, хотя одна лишь фамилия, которой представилась девушка, говорила о многом. Будь она Гонт, тогда можно было бы всё списать на то, что её отец — сквиб из этого рода, а…

— Подожди, ты сказала, что ты всего лишь наследница? — переспросил он, абсолютно не понимая, что происходит.

— Все вопросы потом, Сириус, — мягко ответила Лили.

Остальные друзья прибыли через пять минут, и после принесённой клятвы Лили рассказала сокращённую версию появления в этом времени сознания Салазара Слизерина и то, что для всего мира он будет просто бывшим Марком Эвансом, которому ритуал разблокировал магию и воспоминания самого одиозного основателя Хогвартса.

— И ещё, Джеймс, ты тоже ещё не в курсе, но сегодня утром отцу явилась Великая Магия и принесла ему маленького Тома Реддла, дав ему второй шанс, — сказала Лили.

— Второй шанс Тёмному Лорду? — переспросил Френк, сжимая в руках ладошку Алисы.

Они все слышали невероятные слухи, просочившиеся из больницы, из которых становилось ясно, что обоих великих волшебников прокляли одинаково и ничего хорошего ждать не приходится. А оно вон как…

— Да, он раскаялся, и теперь бывший Томас Реддл — всего лишь пятилетний ребёнок, который стал приёмным сыном моим родителями и носит имя Марволо Салазар Гонт.

— Вы решили представить его всему волшебному миру твоим младшим братом? — догадался Джеймс.

— Да. Все будут думать, что память и магия Салазара Слизерина проснулась в представителе рода Гонт, и мальчик просто получил статус наследника рода, как его единственный представитель мужского пола.

— Да, Гонты были те ещё… шовинисты, — кивнул Джеймс. — В общем, для волшебного мира картинка более-менее ясна. Шороху твой отец наведёт в волшебном мире, дай Мерлин.

— И что ты там говорила насчёт помолвки между ними, Марлс? — спохватился Блэк, глядя на Маккиннон.

— Обычная помолвка между двумя аристократическими родами, — сказал Джеймс, — хотя в нашем случае…

— Не принудительная, — фыркнула Алиса, всё ещё не пришедшая в себя после услышанного.

— Конечно, если учитывать тот факт, что мы застали их за поцелуем! — подтвердила Марлин эту догадку, заставив жениха и невесту покраснеть. — Горячим и жарким!

— Марлин, хватит!

— А что, я не права? — спросила подруга, слегка улыбаясь.

Лили не нашлась, что ей ответить. Да и что говорить, если всё так и есть? Она просто пожала плечами, позволив Джеймсу взять себя за руку и поцеловать.

— Всё с вами ясно, — добродушно усмехнулась Алиса, переглядываясь с Френком. — Твой отец ведёт себя вполне демократично, если знать, из какого века он прибыл.

— Ну, он ведь не только Салазар Слизерин, но и Марк Эванс, — пояснила Лили. — Воспоминания обоих, я думаю, просто делают жёстче одного и мягче — другого. Нивелируют характеры друг друга.

— Не завидую я ему, — сказал молчавший до этого времени Ремус. — Впрочем, магическому миру в том виде, в котором он находится сейчас, я тоже не завидую. Он ведь всё по камушку тут разнесёт, особенно после увиденного из твоего сна.

Лили кивнула, полностью с ним соглашаясь. Характер у отца тот ещё, как пить дать встряхнёт всё это замшелое болото.

— Кстати, я что-то не понимаю, — спохватился вдруг Сириус. — А твой отец… ну, про маглорожденных. Что-то я совсем не понимаю…

— Отец нормально относится и к маглам, и к маглорожденным, — со вздохом сказала Лили. — Он ведь на маме женат и в магическом браке — с недавних пор, хотя гоблины в банке его от этого отговаривали.

Девушка рассказала истинное отношение Салазара Слизерина к маглорожденным, жившим в то время. И все сразу впечатлились той головомойке, которую один из самых одиозных основателей Хогвартса устроит всем чистокровным фанатикам, вымаравшим его честное имя в грязи, что и не отмылся бы… если бы не ритуал.

* * *

Салазар аппарировал в школу, оказавшись перед входом. Он посмотрел на дверь, которая открылась в тот же миг — за ней оказались большие круглые глаза. Это были глаза завхоза. Филч. Так вроде его зовут. Воспоминания дочери очень сильно ему пригодились для того, чтобы понять весь размер катастрофы. Завхоз продолжал смотреть на него, словно видел перед собой… нет, эта магловская пословица тут не подойдёт.

— В Хогвартс же нельзя аппарировать, — прошелестел он испуганно.

— Кому нельзя? — спросил лорд Слизерин, притворившись, словно не понимает, что Филч имеет в виду.

— Всем нельзя…

— Всем нельзя, а мне можно, — усмехнулся Сал, хотя чувствовал себя препаршиво, рассмотрев поближе замок. Придётся проводить ритуал, и плевать он хотел на министерских крыс. Как основатель, он имеет полное право вновь вернуть себе полный контроль над их с друзьями детищем, тяжеловато придётся одному, но нужно решать проблемы по мере их поступления.

Пару дней замок без контроля проживёт, но потом срочную ревизию провести надо и… пррроинсссспектировать всех!

— А вы кто?

— Дожил, — пробурчал Салазар на парселтанге, проходя мимо завхоза. — Уже узнавать перестали…

За его спиной тихо стоял завхоз, шокированный недовольным шипением гостя, которому так обрадовались хогвартские эльфы. А как иначе объяснить ковровую дорожку, появившуюся перед разозлённым магом? При этом сам маг словно и не обращал внимания на такое внимание к собственной персоне.

Нужно срочно сообщить заместителю директора!

* * *

Салазар шёл по подземельям, приближаясь к одному из входов в логово змеёныша. Прошла тысяча лет, и малыш, скорее всего, проголодался. Навстречу Слизерину попался декан одноименного факультета.

— Стойте, вы кто? Вы что здесь делаете?

— Питомца покормить пришёл, — прикинулся недалёким Сал, припоминая, что в том странном сне Лили стоявший перед ним толстячок преподавал у внука зельеварение вместо Снейпа.

— Какого питомца?

— Моего питомца, — и зашипел на змейку на стене.

Кровавый барон, вышедший было из стены, увидев посетителя подземелий, решил спрятаться от греха подальше, уж больно у вошедшего вид был грозный… развоплотит на раз-два.

Стена раздвинулась, и лорд Слизерин двинулся дальше, за спиной у него крался местный зельевар. Прибыв в помещение, Салазар позвал змеёныша, тот выполз и обрадовался.

— Сссаллли! — шипел ошалевший от счастья василиск. — Шуша так ждал, так ждал! Спал, просыпался и снова спал!

— Я рад тебя видеть, малыш, — с грустью сказал Слизерин, вспоминая судьбу своего питомца в том сне Лили. Бедняга! — Теперь всё будет хорошо! Голоден?

— Да… Шуша чувствует голод… но Шуша знает, что в лесу есть еда… жирные, упитанные пауки! — едва не падая в обморок от блаженства, ответил василиск. — Ссалли разрешает Шуше поохотиться?

Салазар кивнул, предварительно предупредив:

— Никого из людей не трогать! Старайся пробираться по лазу, который мы сделали специально для тебя!

— Шуша понял! — закивал василиск. — Шуша будет убивать и кушать только пауков!

Когда обрадованный детёныш уполз в поисках пищи, Салазар повернулся к прятавшемуся за колонной профессору Слизнорту.

— Итак, я вас слушаю, профессор… — сделав вид, что не знает его имени, спросил Сал.

— Гораций Слизнорт к вашим услугам, лорд Слизерин! — подобострастно ответил тот.

— Вы знаете, кто я?

— В кулуарах ходят слухи о вашем чудесном возвращении в мир живых в теле… отца мисс Эванс, — из уст этого кретина лилась патока и мёд. — Никто не понимает, как такое могло случиться, но…

— Пакость случилась! — заулыбалась маленькая девочка.

— Все объяснения чуть позже, — кивнул Салазар. — Идёмте за мной.

Профессор засеменил рядом. Интересно, как он вообще решился последовать в Тайную Комнату? Трус трусом, если исходить из увиденного сна дочери, а гляди ты… не побоялся. Крепкие нервы у старичка, ничего не скажешь!

Всю дорогу до кабинета директора Слагхорн молчал, хотя Сал готов был дать руку на отсечение, что вопросов у толстяка накопилось много. Он сдерживался, надеясь, наверное, получить ответы в директорском кабинете, который с недавнего времени занимала Минерва Макгонагалл.

Декан Гриффиндора ждала их. Она с удивлением смотрела на вошедшего человека, без труда узнав в нём отца одной из своих самых лучших студенток.

— Мистер Эванс?! — удивлённо воскликнула она. — Как вы смогли попасть в замок?

— Минерва, дорогая моя, вижу, со всеми свалившимися на тебя заботами ты пропустила потрясающую новость! — с воодушевлением сказал Слизнорт. — Мистер Эванс…

— Я и сам в состоянии сообщить профессору Макгонагалл своё новое имя и то, что будоражит вас и всех этих чистокровных фанатиков, — холоду он напустил в свой голос столько, что Гораций заткнулся и побледнел. — Присаживайтесь!

Он взмахнул палочкой, приставив кресло к директорскому столу, а сам, к удивлению Минервы, уселся прямиком туда, где ещё совсем недавно сидел её учитель. Она и хотела бы что-то сказать, но декан Слизерина с ужасом покачал головой. Что вообще происходит?!

— Видите ли, профессор Макгонагалл, на днях мы с моей дочерью совершенно случайно выяснили, что я не магл, а сквиб, — начал свой рассказ Сал, видя, как жадно слушают его эти двое. Версия для магического мира была обговорена и с дочерью, и с Поттерами. Остальным всю правду знать необязательно, разве только молодёжь под Непреложный Обет услышит правдивую историю. — Она предложила пойти к гоблинам, чтобы провести проверку крови, которая, к нашему удивлению, показала, что моё имя никак не Марк Эванс, а Салазар Слизерин.

— Основатель Хогвартса?! — удивлённо вскрикнула Минерва, желая вот прямо сейчас оказаться где угодно, только не в этом кабинете. — Но как такое возможно?

— Да. Не знаю, как такое случилось, но моё сознание и мои знания открылись в этом теле, — пожал плечами Сал. — Рамочка на пергаменте показывала запечатанную магию, и нам пришлось проводить специальный ритуал, который и вернул мне утраченное.

Минерва была вся, словно натянутая струна. Сидевший перед ней человек был опасным противником. Гораздо опаснее Альбуса или Тома. Хотя…

— Вы в курсе, что и Тёмный Лорд, и Дамблдор вчера исчезли из своих палат? — спросила вдруг она.

— Что с ними случилось?! — воскликнул Гораций.

— Никто не знает, но и на портрете его нет, — женщина кивнула на пустую рамку на стене.

У Сала было предположение, куда мог подеваться этот… долькоед, но он промолчал. Он всегда любил выслушать то, что скажет собеседник, а потом уже высказывать свою точку зрения.

— А что говорят целители? — встревожился Слизнорт.

— Разводят руками, — вздохнула Минерва. — Меня известили об этом, как заместителя директора, и если честно, я не представляю… не представляла, кого назначат директором Хогвартса.

Она с усмешкой посмотрела на Сала, и тот кивнул.

— Я возьму бразды правления в свои руки, профессор Макгонагалл, — ответил мужчина, — но вы же понимаете, что будет…

— Давно пора, — не выдержала она.

— Вижу, мы можем найти с вами общий язык, — сказал он, с интересом глядя на свою собеседницу.

Минерва в душе ликовала. Салазар Слизерин совершенно точно не станет терпеть некомпетентных преподавателей, которых Альбус держал в Хогвартсе то из жалости, то из-за каких-то других своих планов. Хогвартс с его приходом вновь вернёт себе статус лучшей школы в мире после… Колдовстворца. С русскими ни у кого нет ни единого шанса быть первыми. Те на протяжении последнего тысячелетия не теряли знаний, а приумножали их, чего не скажешь о них самих.

— Пусть у меня и нет пророческого дара, — сказала она, с вызовом глядя на Горация Слагхорна, — но встряска нас всех ожидает — дай Мерлин! И это очень хорошо!

Салазар на эти слова лишь рассмеялся. Одного помощника он нашёл, а это не может не радовать!

* * *

Шуша любил охотиться, но это было так давно! Тот детёныш, который разбудил его в прошлый раз, обманул его, да и девочка погибла, хотя Шуша и не хотел, оно само получилось. Ведь тот, в ком текла капелька крови Хозяина, не приказал не убивать, а его взгляд для двуногих смертелен! Он ведь ничего не мог сделать!

Змеёныш двигался вперед. Теперь Салли вернулся, и он будет охотиться, кушать разных вкусных пауков, которые сейчас пытаются от него скрыться. О да! Эти мелкие вкусные создания в панике, но кто теперь от него убежит? Никто! Еды много, хватит надолго.

Он полз по лесу, чувствуя страх его обитателей, но остальные для него не интересны. Акромантулы. Так их обозвал Салли, когда они в прошлый раз много-много ночей назад выбирались с ним на охоту. Тогда Шуша был совсем маленьким, сам охотиться не мог, но хозяин убивал для него пауков и кормил.

Теперь Шуша взрослый и сможет сам поохотиться!

* * *

— Значит, мисс Эванс теперь — завидная невеста, — пробормотал дед, когда Сириус вернулся домой и сообщил урезанную версию происходящего.

— Она уже занята, дед, — сказал Бродяга. — Лили теперь невеста Джеймса. Они провели магическую помолвку и…

— Везучий сукин сын! — воскликнул Орион Блэк, на что получил от жены подзатыльник. — Прошу прощения!

— Но ты прав, — с досадой сказал Арктурус, вспоминая увиденный Вещий сон этой девушки. — Судя по всему, Слизерин решил не искать никого на стороне, а следовать тому, что могло бы случиться, не обладай эта яркая девушка таким редким даром. Поттеры — чистокровный род. А он сам…

— Он заключил магический брак с мамой Лили, — поторопился сказать Сириус.

— Зачем ему брак с этой маглой? — воскликнула Вальбурга. — Он ведь мог жениться на чистокровной волшебнице! Как он вообще мог, будучи в здравом уме…

— Прекрати, мама! — вскричал Сириус. — Знаете, как по словам Лили, он называет таких фанатиков, как вы?! Отвратительные и мерзкие нацисты! Даже если исходить из того, что некоторые довольно-таки демократические свободы были дозволены Лили и будут дозволены её младшему брату…

— Брату?! У них есть наследник? — не сдержался дядя Альфард.

— Мальчик стал наследником рода Гонт, — сказал Сириус. — Его имя Марволо Салазар Гонт.

— Марволо? — удивилась Вальбурга.

— Насколько мне известно, мистер Эванс был сквибом рода Гонт, — пояснил этот щекотливый момент Бродяга.

— Так что ты там говорил о Слизерине? — зыркнув на сына с невесткой, спросил лорд Блэк.

— Он вполне нормально относился к маглам и раньше, — начал тот и поведал всем своим сумасшедшим родственникам, из-за чего разгорались споры между основателями и почему Слизерин не хотел обучать маглорожденных студентов наравне с аристократами. — Сейчас маглы другие, потому и отношение к таким ученикам будет другое.

Так он закончил свою пламенную речь и с дозволения деда пошёл в свою комнату, где по дороге к ней его выловил Регулус и потащил к себе для разговора.

Сириус был рад, что после увиденного в Омуте брат слегка притормозил коней относительно своей будущей службы Тёмному Лорду. Да и где сейчас тот Волдеморт? Сидит в своей комнате в Слизерин-маноре и играет в игрушки!

* * *

Далия смотрела на худенького ребёнка, в глазах которого плескалась надежда. Надежда получить настоящую семью.

— Вы теперь будете моей мамой? — спросил этот ребёнок, когда Салли привёл его в детскую.

И она в тот же миг поняла, что вырастит этого мальчика так, чтобы он не повторил свой путь Тома Реддла. Путь террора, убийств, глупых теорий о превосходстве чистокровных над другими волшебниками.

— Конечно, милый, я буду твоей мамой, — ответила она, переглянувшись с мужем.

И несчастный ребёнок бросился к ней. Обнял своими маленькими, тоненькими ручками и разревелся, как белуга, разрывая ей сердце. О, Мерлин! Неужели это и есть то ужасное чудовище, которое убило её дочь и много раз пыталось убить внука?

Сейчас перед ней стоял несчастный сиротка, и Далия обнимала его, даря этому маленькому мальчишке тепло, чтобы растопить его сердце. Сделать первый шажок к тому, чтобы он отогрелся и стал впоследствии нормальным человеком, который найдёт себе жену, заведёт с ней детей, дождётся внуков.

Никаких крестражей, помрачивших рассудок. Никаких экстремистских группировок. Семья, дети, внуки. Они с Салли сделают всё возможное для этого!

Муж ушёл по своим делам, желая посетить Хогвартс и начать наводить там порядок, а она ещё около часа сидела рядом с Марволо и позволяла себя обнимать, пока он выплёскивал всю свою боль.

— Минерва, да что ж такое! — влетел в кабинет директора Хагрид, но застыл, увидев за столом директора незнакомого волшебника.

Салазар знал, что лесник пытается войти в кабинет. Наверняка будет за своего питомца просить, но он видел сон дочери, и судьба этого чудовища решена. Этот Арагог отдал внука и его друга на корм своим детям и прочим родственникам, теперь пусть сам будет кормом. Справедливо? Сал считал, что да.

— Вы кто? — задал глупый вопрос лесник.

— С вашей стороны весьма невежливо вламываться в кабинет директора и вести себя, как дикарь, — холодным тоном сказал Слизерин.

— Директора?! — Хагрид растерянно посмотрел на Минерву. Та кивнула головой.

— Простите… а Дамблдор… он куда…

— Дамблдор исчез из Мунго, и директором Хогвартса с сегодняшнего дня будет лорд Слизерин, — поторопился сказать Слагхорн.

— Слизерин?! — ахнул полувеликан.

— Салазар Слизерин к вашим услугам, — продолжал цедить слова основатель, глядя на Хагрида так, что будь на его месте кто-то другой, то он бы давно грохнулся в обморок.

Нынешние маги совсем хлипкие стали. Впрочем, он исправит эту досадную оплошность. Со временем.

— Но… как? Вы же маглов…

— Хагрид, лучше помолчи, я тебе сама потом всё расскажу, — сказала Минерва со вздохом. — Сознание и знания Салазара Слизерина проснулись в отце мисс Эванс. Ты лучше скажи, почему у тебя такой вид, словно все акромантулы в лесу сдохли.

И тут Хагрид разрыдался.

— Арагог… василиск… съел, не спас…

— Мой питомец сожрал вашего ручного акромантула? — спросил Сал, заметив, как напряглись деканы.

— Ручного акромантула?! — схватилась за сердце Минерва.

— Мой маленький… я растил его, кормил, самочку ему нашёл… — бормотал сквозь слёзы полувеликан.

— Я правильно поняла, что ты… позволил этой твари завести потомство?! — побледнела Минерва.

— Дык… я же… — попятился к двери Рубеус, впервые видя обычно спокойную Макгоннагал в ярости.

— Ты… да ты… как ты посмел! Да они же хищники! Кто мешал им выползти из Запретного леса и… — Минерва схватилась за сердце, представив картину, в которой эти твари нападают на кого-нибудь из учеников.

— Я следил, еду им… приносил, — плакал Хагрид. — А теперь их… они все.

Сал сидел и внутренне поражался прожорливости Шуши. Или он просто убил их? Твари не сдались бы просто так, хоть и боялись василисков до дрожи.

— Хагрид, с твоей стороны очень безответственно было делать такое на территории школы, где учится почти тысяча детей, — качал головой Слагхорн. Этот идиот сейчас собственными руками вырыл себе яму.

Салазар не Альбус с его непонятными играми. Уволит и не посмотрит ни на какие заслуги перед школой… да и какие там заслуги?

— Вы ведь просто лесник, я правильно понял? — спросил Сал.

— Да… хм… директор Слизерин, — ответил осторожно Рубеус, даже своим скудным умишком поняв, что раз теперь нет Дамблдора, то его могут просто выкинуть из Хогвартса. И куда ему идти? К Грокху и его сородичам? Да его же съедят. С потрохами, будь они неладны, эти громадины!

— Значит, сделаем таким образом, — барабаня пальцами по столу, сказал Сал, настраивая свою связь с замком. — Минерва, с сегодняшнего дня за каждый проступок преподавателя ему будет даваться выговор. За первый снимаем двадцать процентов зарплаты, за второй — пятьдесят, а за третий — увольнение. Оформите соответствующую бумагу, я подпишу.

Женщина кивнула, с интересом глядя на бывшего мистера Эванса. И без того породистое лицо обычного англичанина приобрело властные, жёсткие черты, что делало его ещё более привлекательным. Только вот холодные глаза, смотревшие на присутствующих без каких-либо эмоций, заставляли её внутренне трепетать от страха.

— Мистер Хагрид, сегодня вы получаете первый выговор, — сказал Сал. — Вы не вылетаете из школы лишь потому, что ваши умения лесника меня пока вполне устраивают. Надеюсь, мы с вами поняли друг друга?

Вопрос был задан таким тоном, что ошарашенный Хагрид лишь кивнул.

— Думаю, мне стоит пояснить Рубеусу некоторые нюансы, если позволите, лорд Слизерин, — сказала Минерва.

— Заодно и остальных преподавателей известите о том, что я стал новым директором Хогвартса, — кивнул Сал. — Мне сейчас нужно по делам в Министерство, думаю, часика через три всем остальным профессорам стоит собраться у меня и обговорить правила нашего дальнейшего с ними сотрудничества.

— Я вас поняла, лорд Слизерин, — с достоинством ответила Макгонагалл. — Я донесу до всех информацию о новом директоре, и… вашу историю, чтобы не задавали лишних вопросов.

Отличный заместитель директора! Определённо, они с этой шотландкой сработаются!

* * *

Лили чувствовала себя странно. Джеймс провёл её через камин в Слизерин-манор, и девушка хотела было направиться в комнату матери, но потом подумала, что та сейчас наверняка с мальчишкой. Девушка вздохнула.

— Криспи! — сказала она. — Моя мама сейчас у мальчика?

— Да, мисс Слизерин, — важно ответил эльф. — Проводить вас в комнату к Наследнику рода Гонт?

— Проводи, спасибо!

Девушка не знала, как себя вести со своим собственным убийцей. Ведь этот ребёнок… Ребёнок. Лили ухватилась за эту мысль. Марволо Гонт — маленький ребёнок, которому Великая Магия даровала второй шанс!

— Мама, добрый день, — сказала она, а когда увидела испуганное личико, повернувшееся к ней, немного оттаяла. Ребёнок был такой худой, вмиг напомнив ей Гарри после жизни у Петуньи. — Привет, малыш.

— Привет, ты кто? — спросил он, нахмурившись.

— Это твоя сестра Лилиан, Марволо, — поторопилась сказать Далия.

— Сестра? Такая большая? — недоверчиво спросил ребёнок, вызвав у леди Слизерин улыбку.

— Да, Лили уже взрослая, — усмехнулась женщина.

— Я всегда хотел сестру, но маленькую, — признался мальчик, но потом, испугавшись того, что слишком много говорит, затараторил: — Простите, я не хотел… я…

— Чего ты так испугался, малыш? — не поняла истерики ребёнка Лили.

— Я… старшие дети всегда называли меня уродом и ненормальным, — плача, признался Марволо. — Ненормальным нельзя играть с игрушками, и семью… тоже нельзя…

Это был для Лили контрольный выстрел. Она сидела, словно натянутая струна. «Урод ненормальный», так ведь Туни называла Гарри. Девушка подошла к ним и протянула руки к этому мальчишке, отпуская свою боль и свою ненависть к тому чудовищу, которое было виновно в её гибели. И в гибели Джеймса.

— Малыш, ты не урод и не ненормальный, — говорила она. — У нас с тобой обязательно будет братик или сестричка. Надо только немного подождать, хорошо?

Марволо закивал, хотя и плакал до сих пор. У него есть семья! Он не урод!

* * *

— Ты уверен, что правильно расслышал обращение, сын? — спросил Абраксас Малфой, испытывая сейчас досаду.

— Да, и я так полагаю, что этот… магл… бывший, стал лордом Слизерином, — кивнул Люциус.

— Какая жалость, что тебя обручили с Нарциссой Блэк, — сказал глава рода, заставив сына испытать весьма неприятные эмоции. — Разрыв помолвки ударит по нам, и очень сильно. Блэки не то семейство, с которым можно ссориться просто так. Будь твоей невестой любая другая девушка, я бы ни секунды не колебался.

Люциус благодарил Мерлина, что может искусно контролировать свои эмоции. Нарциссу он любил и не хотел себе никакой другой жены! С отца ведь станется рискнуть отношениями с Блэками, чтобы заполучить себе главный приз в лице наследницы рода, если она таковой станет и если у них нет ребёнка мужского пола.

— Кажется, отец, там вполне серьёзные намерения относительно Поттеров, — перевёл стрелки Люц, моля Мерлина, чтобы эта рыжая девица обручилась с бегающим за ней гриффиндорцем и их с Нарси оставили в покое.

— Вот как? Это плохо, — огорчился Абраксас. — Надо всё разузнать и только потом разрывать отношения с Блэками. Весьма неприятно, но возможное родство с родом Слизерин стоит того. Девица смазливая?

— Смазливая, но…

— Вот и отлично! Я в Министерство, буду выяснять всё об этом новом лорде Слизерине, а тебе советую не расслабляться.

Люциус кивнул, хотя внутри бушевала буря! Нет, он не позволит отцу разорвать помолвку! Нарцисса Блэк станет его женой — и точка!

Гарольд Минчум появлению посетителя не был рад от слова совсем. Тем более того, кого зовут Салазар Слизерин. Сидевший перед ним мужчина настолько сильно подавлял волю одним лишь своим взглядом, что министру хотелось как можно скорее окончить свой разговор с ним и выпить чего-нибудь крепкого.

— Вы не можете сами себя назначить директором! — воскликнул он.

— Почему не могу? — задал вопрос Сал, вопросительно вздёрнув одну бровь. — Замок признал меня директором, а в Министерство я пришёл лишь сообщить об изменении руководства, так сказать, по-дружески. Или раньше никто не давал клятву, и директор не был привязан к замку?

Эта догадка была ужасной, но лишь она объясняла то безобразие, которое творилось в стенах школы в том странном сне Лили. Если сейчас этот слизняк скажет, что так и есть, то он разнесёт эту богадельню по камушкам!

— Связь с замком… необязательна, — проблеял этот отвратительный человек. — Мы назначали директором лишь тех, кого…

— Вы сейчас серьёзно, министр? — угрожающим тоном сказал Салазар Слизерин.

— Я…

— Я — директор Хогвартса! — прогрохотал Салазар, теряя контроль над своей магией, постепенно превращаясь в огромную змею.

— Охрана! — заорал этот… болезный.

Салазар рассмеялся. Злым, истерическим смехом.

— Вы думаете, что кто-то посмеет пойти против моей воли? — засмеялся он, когда в кабинет министра ворвался запыхавшийся Абраксас Малфой в компании какого-то мага. — Вы все глупцы! Если директор не связан с замком, то он не несёт никакой ответственности за жизнь детей! Может поить их зельями, воздействовать своей волей на неокрепшую психику детей! Вы этого хотите?!

— Лорд Слизерин, не обращайте внимания на министра, — поторопился сказать Малфой, бросив предупреждающий взгляд на Минчума. — Мы все рады вашему возвращению в мир живых!

Сал рассматривал стоявшего перед ним мага, испытывая брезгливость. Как там Том говорил про его сына? Мой скользкий друг? Было в кого быть таким изворотливым.

— Вижу, мне смеют перечить, — успокоившись, сказал Основатель. — Вы вообще в курсе, что до моего возвращения замок присматривался к Минерве Макгоннагал в качестве директора?

— Она не подходит на роль директора! — вновь возмутился министр.

— Тринадцатая, может, его тоже… он ведь плохой? — спросила Четвёртая, пристально глядя на того, кого эти глупые людишки назначили министром Магии.

— За такое по попе точно получим… — неуверенно протянула маленькая девочка. — Хотя…

Министр соскочил со своего стула, крича, хватаясь за голову и что-то бормоча. Выросшие рога испугали всех, кроме Салазара Слизерина.

— Симптомы похожи на те, что были у Тёмного Лорда, — побледнел Малфой, взмахом палочки вызвав бригаду колдомедиков. — Придётся срочно созывать весь состав Визенгамота. Это или эпидемия, или ещё что-нибудь похуже.

— Кажется, нам будет… по попе, — едва не плакала Тринадцатая.

— Не будет, — уверенно сказала Сотая, что-то меняя.

На глазах у изумлённой публики рога у министра исчезли, как и все остальные симптомы, так что колдомедикам достался лишь маг, находившийся в обычном обмороке.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — полезла обниматься Тринадцатая.

— Не надо больше никого разбякивать, — улыбнулась старшая девочка. — Думаю, этот дядя со всем разберётся сам!

Она кивнула в сторону Слизерина, и обе девочки тут же исчезли.

* * *

Заседание Визенгамота собрали в рекордно короткие сроки. Пока секретарь министра рассылала всем участникам письма, Абраксас пытался разговорить Салазара Слизерина, надеясь первым получить необходимую информацию, как говорится, из первых уст.

Только вот Основатель сидел мрачнее тучи, и было от чего. ЕГО, Салазара Слизерина, не признал директором какой-то… придурок, явно по большой ошибке выбранный Министром Магии. Он уже прошёл ускоренный курс по истории магической Британии, воспользовавшись ритуалом, немного схожим с тем, который пришлось пройти дочери, дабы обрести манеры, приличествующие наследнице древнего рода.

И от всего полученного послезнания у него волосы вставали дыбом. Какая ересь! Какая чушь рассказывалась про него всем этим чистокровным придуркам! Да, он не любил маглов, но он никогда не был против обучения маглорожденных в Хогвартсе! Он всего лишь предлагал своим друзьям учить их отдельно, так как сначала им нужно было изучать грамоту, счёт!

Придурки! Чистокровные фашисты! Ну ничего, он им устроит! Сал чувствовал, что его разум Основателя заталкивает поглубже все мягкие черты характера Марка Эванса, выставляя напоказ лишь Салазара Слизерина.

Вон как Малфой ёжится, а тот второй маг совсем слился с обоями. Магия бурлила. Магия злилась. И он почти на физическом уровне почувствовал облегчение своих невольных собеседников, составивших ему компанию в ожидании предстоящего слушанья в суде, когда ему удалось её усмирить.

Отправив Минерве Патронус с сообщением о том, что в связи с непредвиденными обстоятельствами он не сможет явиться на педсовет, попросил шотландку перенести эти разборки на утро.

Целитель Сметвик, прибывший в этот момент по запросу секретаря, впечатлился серебристому василиску, но сумел найти в себе силы сказать:

— Думаю, господину министру ничего не угрожает. Мы его понаблюдаем, конечно, несколько дней, но полагаю, это какое-то временное явление. У директора Дамблдора симптомы были постепенными, хм… не знаю, как у…

— Томаса Реддла, — любезно подсказал Сал, глядя, как вытягиваются лица Малфоя и Сметвика. — Что смотрите?

— Откуда вы знаете, как звали Тёмного Лорда? — побледнел Арктурус.

— Кажется, этот неудачник называл себя наследником Слизерина, — фыркнул Сал. — Наследниками Слизерина с тринадцатого века было лишь семейство Гонтов, представителем которого я тоже отчасти являюсь по крови. Единственным членом этого рода, кроме меня, моей дочери и сына, является Томас Реддл.

— Значит, вы…

— Лорд Малфой, не хотелось бы повторять свою историю дважды, — процедил Сал, начиная терять терпение. — Все вопросы потом.

Абраксас впечатлился. Второй маг по-прежнему старался не отсвечивать, а целитель Сметвик под шумок просто сбежал, сославшись на дела и кучу необследованных пациентов.

* * *

Минерва Макгонагалл блаженствовала. Наконец-таки в школе наведут порядок! Никаких некомпетентных преподавателей, типа Бинса! Никаких тупых отговорок о том, что из-за проклятья, наложенного на должность ЗОТИ, никак нельзя найти нормального учителя одного из самых важных предметов!

А уроки, которые Альбус смог перевести на факультативы или вовсе отменить? Как ему это удалось — большой вопрос, но теперь с безграмотными студентами будет покончено! И она приложит для этого все усилия!

— Итак, Минерва, что такого срочного случилось, что ты вызвала нас в таком срочном порядке, да еще и в такое время? Педсовет вроде утром был, — сказала Помона, с недоумением глядя на подругу.

— Случилось кое-что из ряда вон выходящее, — сказала она. — Хагрид, ты разобрался со своим вопросом?

Несчастный лесник кивнул. Ему было почти физически больно убирать тела тех, кого считал своими друзьями. Мерзкая рептилия уничтожила всех. Кого просто укусила, кого придушила, а многих он просто недосчитался. Впрочем, остались и выжившие, но они его самого чуть не… съели. Пришлось при поддержке того же василиска собственными руками уничтожать тех, к кому был привязан все эти годы.

Только вот драка с акромантулами показала, что Минерва была права. Без Арагога пауки посчитали его своей добычей, ни больше ни меньше, и если бы не змей, ещё неизвестно, чем бы закончилась эта драка.

Пока Минерва рассказывала ошарашенным коллегам о том, что каким-то непостижимым образом в Хогвартс вернулся Салазар Слизерин и теперь будет директором вместо Альбуса, профессор Флитвик воскликнул:

— Но ведь это катастрофа, Минерва! Маглорожденные…

— Всё с ними будет в порядке, Филиус, — успокоила всех заместитель директора.

Поверить в то, что Салазар Слизерин никогда не считал маглорожденных студентов грязнокровками, не мог никто из присутствующих.

— Представляю, что он сделает с этими чистокровными фанатиками за такую клевету! — с жаром воскликнула преподаватель магловедения, и многие с ней согласились.

Волшебный мир ожидают крутые перемены!

— Сотая, к Ректору немедленно!

— Ой… — девочка задрожала от страха.

— Не бойся, я пойду с тобой, — улыбнулась ей Мия, понявшая, в чём дело.

— С-с-спасибо, — ответила Сотая.

Войдя в большой кабинет, наставница малышей, отчаянно гордая за свою воспитанницу, улыбнулась Ректору, который выглядел сегодня добрым дедушкой, а не усталым демоном, как обычно.

— Сотая, ты творила шалости, но сейчас ты сделала то, что дети не делают. Это уже не шалость, — слегка улыбнувшись, начал Ректор.

— Н-н-но я… Я сделала, как нужно! — запинаясь от страха, ответила девочка.

— Ты правильно сделала, ребёнок. Ты взяла на себя ответственность и приняла решение. А это значит что?

— Меня накажут?

— Нет, Лия. Отныне это твоё имя — и добро пожаловать в Академию, — торжественно сказал Ректор.

— Ты выросла, девочка, пора двигаться дальше, — прижала девочку к себе Мия. — Пора развиваться самой.

Салазар осматривал состав Визенгамота своим фирменным взглядом, от которого раньше даже бывалые воины тушевались и опускали глаза. Эти же… слизняки, дрожали так, словно присутствовали на втором пришествии, ни больше ни меньше.

— Лорд Слизерин, вы можете рассказать нам свою историю? Думаю, почти все присутствующие здесь удивлены и ошарашены самим фактом такого… чуда! — прокашлявшись, спросил Малфой, когда все успокоились после того, как было объявлено, что каким-то чудесным образом в теле сквиба рода Гонт возродился знаменитый Основатель Хогвартса.

— Не знаю, каким образом это случилось, — пожал плечами Сал. — Просто, когда мы с моей дочерью выяснили тот факт, что я сквиб, дальше всё происходило по накатанной: гоблины, ритуал, ну а остальное уже воля провидения.

— И каким образом с вами в тот день оказались Поттеры? — процедил Эйвери. — Я видел, что вы пришли туда вместе с ними.

— Это к делу не относится, — ответил за Слизерина Поттер. — Хотя стоит отметить, что не далее, как вчера, была заключена помолвка между нашими семьями, и наследница рода Слизерин станет очередной леди Поттер.

В зале установилась звенящая тишина. Многие позавидовали Поттерам, которые смогли урвать себе такой куш. Наследница Слизерина, хоть и полукровка, но всё-таки… дочь одного из основателей Хогвартса.

— Значит, ваша дочь будет наследницей двух родов? — спросил один из волшебников. — Не слишком ли много для девчонки? Ей ведь и Поттерам наследника…

Салазар поднял руку и наложил на него Силенцио. Невербально. Все впечатлились.

— Наши семейные дела вас не касаются, — холода в его голосе добавилось, отчего многие поёжились. — Лили является наследницей рода Слизерин, пока у нас с женой не родится второй сын. Наследником рода Гонт Великая Магия назначила моего младшего сына Марволо, дав ему имя в честь последнего главы рода. Так что смею вас заверить, наследие двух родов будет сохранено и приумножено.

— И каким образом вы относитесь к Гонтам? — самым смелым и безбашенным оказался какой-то старик, сидевший на скамейке, выпрямив спину. Пожалуй, этот волшебник был одним из немногих, кого фамилия Слизерин не приводила в трепет, и Салу это нравилось.

— Все вы знаете, что сквибов многие из вас отправляют в мир маглов, — ответил он. — Вот и моего прапрапрадеда тоже отдали маглам несколько веков назад. Хотя здесь, скорее, магия рода была запечатана специальным ритуалом.

Многие в ответ закивали. В древние времена так частенько прятали наследников от врагов, дабы род мог продолжиться, пусть и несколько веков спустя. Страшный и опасный ритуал, но тогда и времена были другие.

Сал посчитал, что такого объяснения будет достаточно. Не говорить же им, что к Гонтам он не имеет никакого отношения и что Марк Эванс является прямым потомком рода Слизерин через его собственного брата!

Дальнейшее заседание прошло более-менее спокойно. Салазара без малейших колебаний утвердили директором Хогвартса, хотя нашлись смельчаки, которые проголосовали против его кандидатуры. В том числе и тот самый старик.

— Лорд Дагворт-Грейнджер, — спросил Абраксас, — почему вы против кандидатуры лорда Слизерина?

Салазар вспомнил, что в том странном сне Лили эта фамилия уже упоминалась. Кажется, профессор Слизнорт предположил на первом уроке зельеварения, что подруга Гарри принадлежит этому роду. Глядя в живые карие глаза этого старикана, а также на лохматую шевелюру каштановых волос, Сал подумал, что такой пассаж действительно возможен.

— Всё хорошо, но, кажется, мы забыли, что Салазар Слизерин проповедовал идею о том, что маглорожденные не имеют права учиться в Хогвартсе, — высказался Гектор. — Мы сейчас не услышали ничего конкретного относительно дальнейшей судьбы таких студентов.

— Так и хорошо, если грязнокровки… — воскликнул кто-то из присутствующих, но продолжить фразу не смог, так как взбешённый Салазар бросил в него мощный Ступефай.

— Я не позволю осквернять моё имя и вымарывать в грязи мои истинные ценности, — прошипел он, теряя контроль над магией, полностью затолкав Марка Эванса вглубь своего разума. — Неужели вы думаете, что если бы я ненавидел маглов и маглорожденных волшебников, то повторно женился бы на своей жене магическим браком?

— Но…

— Все эти бредни о том, что я ненавидел маглорожденных, появились уже после моей смерти, — голос Сала звучал в наступившей тишине особенно громко. — У нас с моими друзьями были разногласия лишь из-за того, что я предлагал учить маглорожденных ПРОСТОЛЮДИНОВ отдельно ото всех остальных. Они не знали грамоты, не умели считать, и программу приходилось урезать именно из-за этого. Сейчас ситуация у маглов другая, пожалуй, они обогнали нас в развитии на многие века. Уж простите, но я, как бывший Марк Эванс, знаю, о чём говорю!

— Маглы не могут быть лучше волшебников! — воскликнул крупный мужчина, сидевший рядом с лордом Малфоем.

— Да? Может, маги могут летать в космос? — прошипел Салазар. — А может, у магов есть оружие, которое позволяет уничтожать целые города, после чего жизнь там будет невозможна ещё на протяжении сотни лет?

— В космос? Маглы могут летать в космос? — не поверил Абраксас Малфой.

— Да, могут. Русские первыми отправили человека в космос 12-го апреля 1961 года, — ответил Слизерин. — Не надо считать людей, которые лишены магических способностей, хуже самих себя. Думаю, мне стоит пересмотреть программу магловедения и найти преподавателя-маглорожденного, а для взрослых… надо подумать, что можно сделать.

Чистокровные волшебники сидели так, словно аршин проглотили. Никто из них не мог поверить в то, что маглы могут летать в космос или иметь оружие такой силы, что… Это ведь катастрофа!

* * *

Лили сидела рядом с малышом, который ластился к ней, словно котёнок. И не скажешь, что это и есть тот самый Тёмный Лорд, имя которого никто не мог произнести даже спустя десять лет после его гибели.

— А у нас точно будет братик или сестричка? — спросил он у девушки, когда успокоился и выплакал, казалось, все свои слёзы.

— Надеюсь, что будет, — улыбнулась Лили. — Сейчас папа вернётся, надо привести тебя в порядок. Пошли, Марволо.

Лили кивнула матери, и та смогла выдохнуть. Далии было жаль ребёнка. Если Великая Магия дала ему второй шанс, то кто они такие, чтобы ей перечить? Она уже и так сотворила чудо, показав Лили этот страшный сон, что позволило им выжить, значит, им нужно приложить все усилия, чтобы мальчик вырос нормальным человеком, а не тем змееподобным существом, которое ежегодно пыталось убить Гарри.

* * *

Сириус уже несколько часов лежал на своей кровати, рассуждая и пытаясь понять, как рассказать деду о том, что влюблён в маглорожденную волшебницу и хочет на ней жениться. Непонятно, как вообще глава рода относится к таким волшебникам. Он никогда не высказывал своего мнения относительно них.

— Сириус, можно к тебе? — в комнату, предварительно постучавшись, вошёл Регулус.

— Заходи.

— Ты не в курсе, что там слышно относительно Основателя Хогвартса? Что он вообще собирается делать?

— Не знаю, но он явно не собирается исключать оттуда маглорожденных студентов, — фыркнул Бродяга. — Ты ведь понимаешь, что если он женился на магле, то его отношение к таким ученикам явно не то, которое описывается в книгах по истории Магии?

— Это понятно, но всё равно интересно, что будет дальше.

— Дальше будет большой разбор полётов, — ответил Сириус. — Или ты думаешь, что такой маг, как Салазар Слизерин, спустит волшебникам явную клевету относительно собственной персоны? Да он Визенгамот по камушкам разнесёт!

Регулус кивнул. Характер Слизерина был явно не сахар, и дразнить такого мага… чревато. Впрочем, у него есть и память этого магла, Марка Эванса, так что излишняя резкость будет смягчена воспитанием, полученным в двадцатом веке.

— С этим внезапным воскрешением весь магический мир на уши встанет, — сказал он очевидный для всех факт.

— Согласен.

— А Поттер с ней действительно магическую помолвку заключил?

— Да, и здесь без вариантов для всех остальных, — подтвердил Сириус и спросил: — А ты почему спрашиваешь?

— Да… младший Лестрейндж желает её в жены, — ответил Регулус, который учился вместе с Рабастаном на одном курсе.

Разница в возрасте у Басти с Рудольфусом была приличной, целых восемь лет, не то, что у них с Сириусом. Погодки. А родись Регулус на три недели позже, и вовсе бы сейчас переходил не на пятый курс, а на четвёртый.

Тот же Рабастан, который родился 21-го сентября, мог бы и с ними учиться, а по итогу, получается, учится с Регом, хотя разница в возрасте у них почти год.

— Он же младше Лили почти на год!

— И что? Он мне написал письмо, что если она наследница рода, то ей лучше выходить замуж за второго сына, — улыбнулся Регулус. — Внешне Лили многим нашим нравится, но до недавнего времени, сам понимаешь…

— Ага, грязнокровкой обзывали, — криво ухмыльнулся Сириус.

— Согласен, но в какой-то мере он прав относительно того, что лорду Слизерину стоило заключать помолвку не с наследником, а с младшим сыном какого-нибудь другого рода.

— Я тебя умоляю, Рег, у лорда Слизерина и его жены для Гонтов наследник мужского пола уже имеется, а для Слизеринов… — Сириус покраснел, — они планируют завести второго… ну… понимаешь?

Регулус кивнул, хотя и был сильно смущён, цветом лица сравнившись с братом.

— Так что Лили может через пару лет стать просто девицей из рода Слизерин, — сказал Бродяга. — Я уже с нетерпением жду возвращения деда с заседания. Интересно, как эти чистокровные фанатики воспримут сам факт того, что Слизерин не собирается выкидывать из Хога маглорожденных студентов!

— И как это лорд Слизерин не разнёс там всё по кирпичику? — спросил у деда Сириус, когда их с Регом созвали на семейный совет.

— Думаю, держался он лишь на силе воли, — признался тот. — От его тона у многих поджилки тряслись, один Дагворт-Грейнджер не сломался под его напором. Хотя там на заседании был, скорее, не тот самый самый Салазар Слизерин, а нечто гибридное с Марком Эвансом.

— Забудь он свою жизнь магла, последствия для многих были бы печальными, — сказал Орион, указав на очевидный для всех факт.

— Жаль, что Поттеры так быстро смогли заключить помолвку с наследницей рода Слизерин, — досадливо поморщился Арктурус. — Яркая девушка.

Сириус помрачнел. Ну да, дед сейчас будет ему искать жену среди чистокровных дурочек, а Марлин… никогда ей не стать его женой.

— Что ты такой мрачный? Не по душе тебе наследница Слизерина? — прищурился дед, глядя на внука.

— Рыжие не в моём вкусе, — ответил Сириус.

— Зато блондинки вполне себе в твоём, — проницательно заметил Орион, глядя сыну прямо в глаза. — Эта девушка, которая была в вашей компании…

— Грязнокровка! — воскликнула Вальбурга.

— Вал, чтобы я больше этого слова от тебя не слышал, — холодным тоном сказал лорд Блэк и посмотрел на внука, словно хотел прочитать все его мысли и тайные желания. — Она тебе нравится?

— Отец! — воскликнул Орион, а сердце Сириуса забилось во сто крат сильнее.

— Дед, к чему эти вопросы? — спросил он, стараясь не выдать своего волнения.

— Я задал тебе прямой вопрос, Сириус, — спросил Арктурус.

— Нравится, но я понимаю, что вы никогда не дадите разрешения на брак с ней. Можете искать мне кого угодно, разве что эту мопсиху Паркинсон и слониху Крэбб не стоит брать в расчёт.

— Сириус, выбирай выражения, когда говоришь о леди! — прикрикнула на сына Вальбурга.

— Леди?! — воскликнул Бродяга. — Да у них на лице все признаки вырождения! Пара-тройка поколений — и будут уроды! Хотите себе больных внуков?

— Моё решение такое, Сириус, — жестом руки заставив всех замолчать, Арктурус продолжил: — Я позволю тебе на ней жениться, но пусть она и её родня пройдёт проверку у гоблинов.

— А если проверка не выявит у неё в родне ни одного мага? — спросил с замиранием сердца Сириус.

— Сначала проверка, а потом поговорим повторно с ней и её родней, если таковая обнаружится среди магов, — сказал, как отрезал, Арктурус и повернулся к Вальбурге. — Если с девочкой что-то случится, не дай Мерлин, изгоню из рода по всем правилам!

Вальбурга побледнела. Что вообще происходит?

* * *

— Марлин, так что с тобой всё-таки происходит? — спросила миссис Маккиннон, зайдя вечером в комнату дочери. Сына спать уложила, а вот поведение дочери после её приезда из Хогвартса настораживало и беспокоило, потому и пришла поговорить. Мальчик тут, скорее всего, совершенно ни при чём. — Ты вернулась из Хога сама не своя.

— Мам, я не могу говорить, — она показала узор на руке и пояснила, заметив вопросительный взгляд мамы: — Непреложный Обет. Это клятва, которая не позволит мне ничего рассказать, иначе я в лучшем случае потеряю свою магию, а в худшем могу и жизни лишиться.

— У вас там что-то серьёзное случилось? — испугалась Хлоя.

— Нет, ничего плохого, — заверила Марлин. — Просто в волшебном мире произошло то, чего в принципе не может быть.

— Тебе можно такое говорить?

— Мне нельзя говорить кое-какие подробности, — ответила девушка.

Она рассказала официальную версию появления в этом мире Салазара Слизерина, на что миссис Маккиннон лишь повздыхала и поохала.

— Странно, что я тоже вижу этот ваш бар, — задумчиво сказала она, когда дочь рассказала о том, как именно все поняли, что отец Лили — сквиб.

— В смысле, ты его тоже видишь? — застыла в удивлении Марлин.

— Ну… вход в этот бар… ты никогда не говорила, что простые люди не могут его видеть, — сказала и раскрыла в удивлении глаза. — Получается, я тоже… сквиб?

— Так, мама, завтра сходим к гоблинам, — решительным тоном сказала Марлин. — Лили мне всё расскажет, напишу ей письмо с самого утра, чтобы успеть к обеду в Гринготтс. Ты ведь завтра выходная?

Мама работала врачом в местной больнице, а точнее, хирургом, и весьма неплохим.

— Да, завтра я свободна, но нам не с кем будет оставить Кристиана.

— Возьмём его с собой, — сказала Марлин, испытывая странное волнение.

Эх, что завтра будет?!

* * *

— Знаете, когда он сказал, что его в приюте называли уродом и ненормальным… — голос Лили дрогнул. — Я вспомнила про Гарри и…

— Я понял, Лили, — кивнул Джеймс, наблюдая за играющими детьми.

Они сидели в саду Слизерин-манора, куда их всей компанией позвала Лили, и наблюдали, как маленький Марволо играет в саду с младшим братом Марлин. Получив письмо подруги, в котором проскальзывала истерика от непонимания происходящего, Лили, посоветовавшись с отцом, позвала семью подруги к себе.

— Он совсем худенький, — сказала сердобольная подруга.

— Мы с отцом подумали, что магия просто вернула его к тому состоянию, которое у него было в этом возрасте, — сказала Лили.

В этот момент в сад зашли взрослые. Родители Марлин были бледны.

— Думаю, что вам стоит посетить Гринготтс, — сказал Сал, когда все расселись в беседке, где на столе расторопные домовики уже приготовили всё необходимое для утреннего чаепития. — Вы совершенно точно сквиб, миссис Маккиннон, и гоблины с помощью специального ритуала за пять минут узнают, какому роду вы принадлежите.

— Я уже поняла, лорд Слизерин, — дрожащим голосом сказала женщина, поражённая самим фактом того, что аристократ, пусть совсем недавно бывший обычным маглом, разговаривает с ними так… свободно.

— Тогда дед мне совершенно точно позволит на тебе жениться! — воскликнул Сириус, но тут же стушевался под взглядом почти таких же синих глаз, как у него.

— Что?!

— Ну я это… — пробормотал Блэк, чувствуя, как лицо стремительно краснеет под насмешливым взглядом Джеймса. — Сказал деду, что хочу на тебе жениться.

Марлин смотрела на него, широко открыв глаза. Жениться?!

— Ты… серьёзно?!

— Интересно было бы узнать, что тебе по этому поводу сказали твои родители, — вопросительно глядя на Сириуса, спросил Джеймс.

— Мнение родителей в этом вопросе вторично, — прокашлявшись, ответил Блэк. — Дед сказал, что прежде чем говорить с твоими родителями о таком шаге, тебе стоит пройти проверку у гоблинов.

— То есть будь Марлин обычной маглорожденной, он бы отказал тебе? — рассердилась Лили.

— Не знаю. Я бы женился… — Сириус запнулся, но потом продолжил: — даже будь ты маглорожденной.

Марлин кивнула, сравнявшись цветом своего лица с предполагаемым женихом.

— Отлично, тогда после завтрака и решим вашу проблему, — преувеличенно бодрым голосом сказал Слизерин. — У меня ещё педсовет на повестке дня.

Завтрак прошёл в довольно дружелюбной обстановке, но с каждой минутой, которая приближала их к походу в Гринготтс, миссис Маккиннон испытывала всё большее волнение.

— Не трясись ты так, Хлоя, — подшучивал над супругой Джон. — Всё будет в порядке.

Она лишь кивала в ответ, но странный мандраж никак не желал уходить, из-за чего Лили предложила ей выпить пузырёк успокоительного. Та категорически отказалась.

— С такими странными событиями, которые происходят вокруг… — поёжилась Хлоя.

Все враз замолчали. Интересно, какой сюрприз их ожидает после проверки миссис Маккиннон?

* * *

Их странная компания почти сразу привлекла к себе внимание, отчего Марлин чувствовала себя неуютно. Кристиана они оставили на попечение Лили и Джеймса, он с удовольствием развлекал бывшего Тёмного Лорда.

Оплатив процедуру проверки, семья Маккиннонов прошла вслед за гоблином вглубь банка. Коридор был оформлен не так богато, как холл, но Марлин не видела ничего вокруг. Какое уж разглядывание интерьера, если тебя ведут… в неизвестность?

Миссис Маккиннон смотрела на лежавший на столе пергамент и кинжал скептически. И вот этим они определят её происхождение?

— Присаживайтесь, миссис Макиннон, — проскрипел гоблин. — Вам нужно капнуть на пергамент кровью. Одной капли вполне достаточно, а кинжал поможет вам добыть кровь.

— Сюрприз, — хихикнула маленькая девочка, хлопая в ладоши.

— Чего-то мне страшно, — пробормотала Четвёртая.

— Это хороший сюрприз! — надулась Тринадцатая. — Вот увидишь.

Миссис Маккиннон выполнила все указания, и, к её удивлению, на пергаменте стало появляться всё больше и больше имён.

— Хм… интересно.

— Марлин… ты вроде говорила, что… — побледнела Хлоя, протягивая дочери пергамент дрожащими руками.

Девушка вчитывалась в текст и не понимала, что за хрень вообще происходит?

— Этого не может быть!

— Что же… вам следует явиться в Гринготтс с вашим младшим сыном. Он будет наследовать роду, раз у него тоже проявились магические способности.

Марлин смотрела на пергамент и не верила своим глазам, так как на нём чёрным по белому было написано, что они с братом являются единственными магами давно канувшего в лету рода… Хаффлпафф.

— Сквиб не может быть регентом магического рода, — сказал поверенный рода Хаффлпафф, когда их с матерью привели к нему. — Только вот вы и не сквиб.

— Не сквиб? — побелела Хлоя.

— Вы же всё поняли, когда прочитали это имя? — спросил гоблин, решив, что происходит что-то слишком важное для магического мира. Либо Основатели в своё время сами пожелали запечатать свою магию и память в сквибах рода, дабы проснуться всем в одно время, либо это что-то, недоступное для простого человека.

— Поняли, и от этого… страшно, — кивнула женщина. Неужели в ней, как и в мистере Эвансе, проснётся память одной из Основательниц?

— Будете проводить ритуал сейчас или позже?

— Наверное, позже, — ответила женщина — Надо всё обдумать, да и мужа с сыном взять к Поверенному. Я правильно понимаю, что мне придётся, как и лорду Слизерину, повторно выходить замуж за своего мужа?

— Да, и он, как магл, может взять вашу фамилию, — кивнул коротышка. — Такое практикуется, если в роду нет наследника мужского пола. Это не ваш случай, конечно, но что есть, то есть.

Марлин выдохнула с облегчением.

— Тогда ждём вас после обеда или в другой день, если пожелаете.

— Вам можно отправить письмо с указанием даты чуть позже, после того, как я переговорю с мужем?

Тот кивнул и провёл их в холл банка. Они вышли оттуда, сопровождаемые озадаченными и заинтересованными взглядами, а на улице их уже поджидал Сириус в компании своего деда. Шустрый старикан. Представившись по всем правилам, Арктурус предоставил слово внуку.

— И?

— Не здесь, Сириус, — пробормотала Марлин, сжимая в руках пергамент.

— Я так понимаю, проверка всё-таки выявила у вас в роду магов? — спросил у девушки лорд Блэк.

— Да. И… надо поговорить, но…

— У вас такой вид, словно миссис Маккиннон вдруг стала одной из основательниц Хогвартса, — пошутил Бродяга, но вся веселость слетела, стоило ему увидеть побледневшее лицо Марлин. — Серьёзно?

— Так, Сириус, здесь действительно не место, — сказал резким тоном лорд Блэк, решив ковать железо, пока горячо, и хватать удачу за хвост, пока и этот куш не ушёл на сторону. — Вы не против переговорить в нашем маноре?

Хлоя, разглядывая стоявшего перед ней человека, раздумывала, стоит ли им так рисковать, но умоляющий взгляд дочери и недавние слова молодого человека о том, что он рассматривает Марлин в качестве своей невесты, перевесили чашу весов в пользу Блэков.

— Хорошо. Думаю, нам совершенно точно стоит поговорить. — Ответ и взгляд на мальчишку, лицо которого выражало… восторг. Восторг и радость.

— Сириус, на тебе девушка, а вы, миссис Маккиннон, давайте руку мне.

Четвёрка волшебников с помощью порталов в одну секунду переместилась в дом на Гриммо, 12, где их с удивлением встретили родители Сириуса, а также леди Блэк и Регулус.

— Что в нашем доме… — начала было Вальбурга, но её взмахом палочки лорд Блэк заставил замолчать.

Орион хорошо знал своего отца, потому, увидев движение палочки и очень суровое выражение лица, не рискнул обсуждать действия главы. Единственный раз, ещё в детстве, он рискнул поставить под сомнение решение отца и память о последствиях этого поступка Орион пронёс сквозь годы. Повторять печальный опыт не хотелось, а отец мог и не посмотреть на возраст.

— Ещё раз без команды откроешь рот, — обратился он к Вальбурге, — изгоню. Надеюсь, это понятно?

Вальбурга от ужаса и невозможности прокомментировать высказанное сомлела, упав в кресло, на что глава рода только хмыкнул.

— Рот не открывать, сидеть здесь и сидеть тихо, — сказал глава рода Ориону, — а то пожалеете. Кричер, проследи!

Появившийся домовик без слов склонился перед Арктурусом, который пригласил Маккиннонов следовать за ним.

Марлин впечатлилась.

— Странно, почему этот дядя злой, но… не бяка? — спросила Четвёртая Тринадцатую.

— Он не бяка, он… вот эта тётя бяка, — ответила Тринадцатая и задумчиво посмотрела на Вальбургу. — Не… попу жалко… да и без нас этот дядя её разбяки… ну… разбячит… ну или как-то так.

Две девочки кивнули друг другу и с хлопком исчезли.

* * *

Салазар осмотрел собравшихся, и почти все присутствующие не смогли смотреть ему в глаза без страха. Они тряслись от ужаса и разборок, которые предстояло провести и прошерстить ряды преподавателей, отсеяв некомпетентных или… призрачных.

Впрочем, Биннса Сал развоплотил, как говорится, лёгким движением руки по дороге в свой кабинет.

— Профессор Макгонагалл, первоочередная задача — найти нормального преподавателя Истории Магии, — начал он, когда улеглись страсти после его знакомства со всем преподавательским составом.

— А профессор Биннс… — начала было одна из молоденьких преподавательниц, но осеклась, заметив холодный взгляд нового директора.

— Профессор Биннс отправился в очередное приключение, — язвительным тоном сказал он. — Привидение в качестве преподавателя — позор! Профессор Макгонагалл, я внятно объясняю?

— Да, директор Слизерин, — кивнула шотландка, с вызовом глядя на эту девицу.

Дальнейший педсовет прошёл… мучительно. Для некоторых личностей. Преподавателя магловедения Салазар уволил за некомпетентность, задав ей пару вопросов.

— Неудивительно, что на вокзале волшебники одеты, как убогие нищие, — процедил он. — Собственными глазами видел на перроне девицу в ночной сорочке и галошах. Безобразие! Вы практически ничего не можете дать чистокровным волшебникам в плане изучения жизни маглов.

— А зачем её знать так досконально? — поморщилась эта… дура. — Маги всегда будут стоять на ступеньку выше, чем маглы!

Салазар чувствовал, что ещё чуть-чуть и сорвётся.

— Вы уволены, мисс Флинт, — процедил он.

— Вы не можете меня уволить! Мой отец — член Попечительского совета!

— И что? Если ваш отец — член Попечительского совета, то вас и уволить нельзя за некомпетентность? — голос Салазара был холоден, как лёд, и многие поёжились.

— Да вы… да вы ещё пожалеете! — голос девицы превратился в визг, и Слизерин почти на автомате наложил на неё Силенцио.

Ещё парочка преподавателей ушла сама, не став даже рыпаться или качать права. Впрочем, с каждым уволенным сотрудником лицо Минервы всё больше разглаживалось, а в глазах появилась решимость доказать Альбусу, где бы он ни был, что она добьётся, чтобы Хогвартс стал лучшей магической школой… после Колдовстворца.

* * *

— Итак, вы на самом деле, как и мистер Эванс, стали носителем памяти одной из Основательниц? — спросил лорд Блэк, глядя на женщину.

Сириус сидел в соседнем кресле, наблюдая за мимикой Марлин, и понимал, насколько она волнуется.

— Да, ритуал говорит, что моё имя — Хельга Хаффлпафф, — кивнула Хлоя.

— Значит, вы ещё не проходили ритуал по распечатыванию магии? — нахмурился лорд Блэк, внутренне поаплодировав собственной изобретательности.

— Нет, мне нужно привести туда мужа и сына, — она вздохнула. — Чувствую себя неловко, что потревожила вас.

— Никаких проблем, леди Хаффлпафф, — любезно ответил Арктурус, и Сириусу пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться. Впрочем, лёгкая улыбка на губах миссис Маккиннон показала, что и она всё прекрасно понимает.

Да дед сейчас из этих маленьких ручек есть будет! Ага! Породниться с родом Хаффлпафф… Марлин с руками оторвут.

— Ваш муж и сын сейчас у лорда Слизерина? — проницательно заметил Арктурус.

— Да, ждут нас, но…

— Я свяжусь с Джеймсом по сквозному зеркалу, — быстро проговорил Сириус, — чтобы Лили дала доступ в манор. Думаю, нам всем стоит поговорить, да и Поттеров позвать не помешает.

Он смотрел на Марлин, и та в ответ кивнула, понимая, что остальные основатели всё-таки решились на ритуал после того, как это сделал их друг, дабы спасти то ужасное будущее, что их ожидало.

* * *

— Эти кретины… — сказал Сал, устало опустившись в кресло в своём кабинете. — Знаешь, Далия, сценка нашего педсовета напомнила мне отрывок из магловского русского классика: «К нам едет ревизор».

Последнее предложение он процитировал в оригинале, как и Далия, свободно владея русским языком.

— Ни капельки в этом не сомневалась, — засмеялась она, позволяя мужу усадить себя на колени. — Трудно с ними, да?

— Трудно, но надо встряхнуть это болото, — сказал он, в общении с женой выпуская Марка на свободу. Быть с ней в роли Салазара Слизерина в такие моменты мужчина ещё не пробовал.

В быту частенько приходилось, а за дверями спальни тот основатель словно засыпал.

В этот момент кто-то тактично постучал в дверь, и в кабинет заглянула Лили. Далия к этому моменту успела пересесть в кресло, не хватало ещё, чтобы дочь застала их в такой интимной ситуации.

— Папа, с Джеймсом по сквозному зеркалу связался Сириус и сказал, что нам всем срочно нужно встретиться и переговорить, — голос дочери был взволнованным. — Марлин с матерью сейчас у Блэков, придут вместе с ними, и похоже, ситуация там серьёзная.

Сал кивнул. Видимо, проверка что-то выявила, вон как Блэки засуетились. С чего бы вдруг? Или… мысль о том, что друзья всё-таки последовали за ним, въелась в мозг и покидать его не собиралась. Неужели миссис Маккиннон — одна из его подруг? Хельга или Ровена? Скорее, Хельга. Та имела сильно выраженный целительский дар, а Хлоя — врач.

Переглянувшись с женой, они последовали в гостиную. Это будет просто… великолепно, если друзья вернутся к нему! Эх, и натворят они дел! Да тот же Годрик эту богадельню под названием Министерство Магии мигом в бараний рог скрутит и сдерживаться не станет!

Когда по камину в доме появилась миссис Маккиннон, Сал внимательно посмотрел на неё, словно спрашивая о чём-то. Та улыбнулась.

— Хельга. Но пока что без воспоминаний, после обеда договорились с гоблинами, чтобы там присутствовали и Кристиан с Джоном.

Сал широко улыбнулся. Друзья здесь! Что может быть лучше?!

— Значит, дар Видящей мисс Слизерин унаследовала от вас, — ошарашенно пробормотал Арктурус, когда под Непреложный Обет ему рассказали всю историю без прикрас.

— И насколько я понимаю, мои друзья всё-таки решились последовать за мной, — кивнул Сал, с улыбкой глядя на Хлою.

— Потом всё выясним, — пожала плечами та, всё ещё испытывая немалый мандраж от происходящего безумия.

Сириус, окрыленный происходящим, сидел рядом с Марлин, и с её позволения взял маленькую ладошку девушки в свою руку.

— Значит, мистер Блэк желает жениться на моей дочери? — с прищуром спросил мистер Маккиннон. — А если бы проверка не выявила у нас в родне никаких магов?

— Согласие на брак с вашей дочерью я бы в таком случае дал, — ответил лорд Блэк, а на скептический взгляд будущего родственника, пояснил: — Я бы никогда не позволил Сириусу жениться на представителях нескольких чистокровных семействах, и здесь это не блажь, а скорее, здравый смысл. К примеру, семейство Берков. Чистокровное, спору нет, но все члены их семьи — воры и убийцы.

Джон кивнул. Оправдание звучало правдоподобно.

— Эх, выяснить бы, где сейчас Годрик и Ровена, — со вздохом сказал Салазар. — Правда, есть у меня идея относительно Ровены. Помните девочку, с которой дружил Гарри? Хельга, ты воспоминаний не видела, я тебе их покажу, когда у тебя проснется память. Правда, может я и ошибаюсь, но занудство Ровены в самом начале нашего знакомства в далеком детстве я помню, как помню и наше с Годриком нежелание иметь с ней ничего общего… первые несколько месяцев знакомства.

Хлоя пожала плечами. Обращение к себе другим именем от лорда Слизерина она пропустила мимо ушей: оно ей ни о чём не говорило.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — сказал лорд Поттер, поглядывая на Арктуруса.

Тот явно был хоть сейчас готов позволить старшему внуку жениться на этой блондинке. Брачный договор будет выгрызать зубами, хотя Сириус не прочь и сам поскорее заключить с ней помолвку.

— А может стоит проверить всех магглорожденных Хогвартса, точнее, их родителей, — сказала вдруг Далия. — Ну, если с леди Ровеной есть вариант, пусть и призрачный, то уж искать этого самого Годрика…

— Хорошая идея, леди Слизерин, — кивнул лорд Блэк.

Сал с таким вариантом тоже был согласен, как и Хлоя.

— Ох и шуму мы наделаем! — воскликнул он. — Главное, Годрика удержать от расправы над этими высокомерными придурками в Визенгамоте. Я хотя бы пытался сдерживаться, а после действий моего друга… Эх, и любит он варварскую традиционную римскую децимацию* устраивать!

— Децимацию? — переспросил лорд Блэк, а когда услышал пояснение Слизерина, сглотнул.

Годрик Гриффиндор слишком… воин. Тот, пожалуй, и не такое может. Джон тоже был впечатлен, так как и без объяснений Слизерина знал, что это означает. Он даже предположил, что если сидевший перед ними маг был более хитрым и изворотливым, то второй — самый настоящий воин. Безжалостный, грубый, прущий напролом к своей цели.

Цель была одна — не допустить той ужасной истории, которую видели в своих видениях сам Салазар и Лили, запустившие механизм удивительных и неправдоподобных, на первый взгляд, событий, происходивших в последние дни в волшебном мире.

* * *

— Но ведь где-то же они должны были появиться! — воскликнул аврор, битый час разговаривая с целителем по поводу исчезновения из больницы двух волшебников, один из которых — целый директор Хогвартса.

До сегодняшнего дня никто его особо не искал, так как среди чистокровных давно уже были расписаны роли в новом магическом сообществе, которое собирались создавать некоторые из них после победы Тёмного Лорда. Появление в мире Салазара Слизерина поначалу внесло в ряды сторонников Волдеморта эйфорию. Сам основатель Хогвартса, ратующий за то, что грязнокровкам не место в Хогвартсе, вернулся в мир живых!

А по итогу что получили? Ничего. Салазар Слизерин не совсем тот лидер, который им необходим. Женился на маггле, не считает грязнокровок животными, недостойными обучения в магической школе и получения знаний, которые, по мнению некоторых, имеют право знать лишь чистокровные.

Возвращение Дамблдора на должность директора было бы благом. Временным. Потом бы его сменили, но… сменить Слизерина без Тёмного Лорда не получится.

Так ничего толком и не добившись, он аппарировал в дом, где его с объяснениями ждали Лестрейнджи и ещё несколько заговорщиков.

— Что тебе удалось выяснить? — мрачным тоном сказала Белла.

— Ничего, кроме того, что они просто исчезли из своей палаты, — аврор прокашлялся, и добавил, зло: — Ещё и издеваются, типа, остались от них только рожки, да ножки. Все лишние конечности тоже потом испарились, целители даже изучить ничего не успели.

— Куда они могли подеваться?! — воскликнул Рудольфус. — И что за проклятье одолело двух величайших магов современности?

— Никто не знает, — мрачным тоном ответил маг, служивший в аврорате не многим больше трёх месяцев. — Странная история.

— Странная история это то, что Салазар Слизерин не такой уж и ревнитель чистокровности, если позволил себе жениться на маггле! — воскликнула Белла. — Слизерин женат на маггле! Не могу в это поверить!

Их компания не была довольна происходящим.

— Надо бы что-то придумать, чтобы его устранить! — высказалась Белла, но тут же почувствовала, что-то странное. — Что за …

— Бяка! Она хочет Салли убить! — заявила Четвертая. — Я чувствую, она злая-презлая бяка!

— Как говорит Лия: «нет ножек — нет шоколадки»… — протянула Тринадцатая. — Зна-а-а-ачит… Пакость!

Когда перед ошарашенными Пожирателями словно из ниоткуда появились две маленькие сияющие неземным светом девочки, они замерли.

— Вы бяки! — заявила самая младшая. — Вас нужно разбякивать! Готовы?

Взрослые маги замерли, не понимая, откуда появились эти дети. Белла расхохоталась и попробовала сделать «козу» детям, но вмиг обзавелась парой тяжелых витых рогов розового цвета, которые вывернули голову злобной ведьме.

Рудольфус попытался кинуть «аваду», но с ужасом понял, что магия его не слушается. Рабастан же с интересом разглядывал копыта, появившиеся вместо рук и ног.

— Вот вам! — азартно крикнула маленькая девочка. — И так будет с каждым!

Белла, не выдержав происходящего, картинно грохнулась в обморок, чему очень способствовали рога, в то время как Рудольфус, подхватив её на руки, экстренным порталом отправился в Мунго.

* * *

Хлоя боялась предстоящего ритуала. Не из-за того, что она станет магом. Как ТА Хельга будет относиться к мужу? Как вообще у Слизерина в голове могут умещаться две личности? Дети… это на уровне инстинктов, а вот муж? Какое отношение у новой личности будет к тому, с кем они вместе почти двадцать лет?

— Хлоя, не волнуйся, — догадавшись, о чём думает жена, сказал муж. — Всё будет в порядке.

Она кивнула, словно соглашалась с ним, но волнение никуда не делось. Мерлин! В её голове сейчас тысячелетняя дамочка, нравы которой так далеки от нынешних! Дочь витала где-то в облаках, хотя её волнение наверняка было связано с тем молодым человеком, который всё то время, пока они находились у лорда Слизерина в гостях, не сводил с неё счастливой улыбки.

В холле их встретил сам поверенный, добавив ажиотажа и таинственности в происходящее. Идя вслед за ним по длинному коридору, Хлоя раздумывала над будущим. Каким оно будет с теми воспоминаниями, которые она получит от новой личности?

Было страшно, хотя и интересно. Лорд Слизерин всегда с теплотой говорил о своих друзьях, с которыми был знаком с детства. О бесстрашном воине Годрике, умнице Ровене и доброй мечтательнице Хельге. Самого себя мужчина охарактеризовал, как хитрый и амбициозный, на что его жена Далия лишь фыркнула.

Ритуал прошел почти рутинно, за исключением уже знакомой гоблину серебристой дымки, окутавшей фигуру женщины. Хельга открыла глаза, и, осмотревшись, улыбнулась. Все её страхи были напрасными.

— Добро пожаловать в мир живых, леди Хаффлпафф, — поклонился ей гоблин.

Та в ответ кивнула. Странное ощущение, вновь чувствовать себя живой спустя почти тысячу лет, но при этом знать, что сорок лет тебя звали совершенно по-другому.

— Приведите ко мне мою семью, — властным голосом приказала она.

Тот подобострастно поклонился. Что вообще случится с магическом миром Британии, когда все четверо Основателей вернутся в магический мир? Катастрофа? Вряд ли. Их всех ожидают огромные перемены.

Впрочем, дела волшебников их не касаются. Малыш Кристиан стал лордом Хаффлпафф, Хельга — его регентом до совершеннолетия, а Марлин изменила лишь фамилию.

Когда они порталом вернулись в замок Сала, тот сделал шаг ей навстречу, но потом словно очнувшись, остановился, не зная, как себя вести, и лишь ответная улыбка позволила ему подбежать к ней, и обнять, сказав:

— Хели, я так рад тебя видеть!

— И я тебя, Салли!

Примечания:

*Децима́ция (от лат. decimatio, от decimus — « (каждый) десятый») — казнь каждого десятого по жребию, высшая мера дисциплинарных наказаний в римской армии.

— Воспоминания о сне Лили я сброшу тебе в омут, посмотришь дома вместе с Джоном, — сказал Салли, когда их небольшая компания собралась в гостиной Слизерин-манора для того, чтобы обговорить сложившуюся ситуацию и решить, каким образом они будут искать Годрика и Ровену.

— Если ты считаешь, что эта самая Гермиона похожа по характеру на Ровену, то надо искать нашу подругу в теле её матери-сквиба, — сказала Хельга, о чём-то задумавшись. — Или ее родителей.

— Она сейчас может быть не замужем, а её девичью фамилию мы не знаем, — напомнила мужу Далия.

— Знаешь, Салли… Если Ровена в теле матери той девочки, лучше бы она ещё не была замужем за этим магглом, — со вздохом сказала Хельга. — Надеюсь, что хотя бы тут им повезет. Впрочем, в таком случае, найти Ровену будет гораздо сложнее.

— А ведь леди Ровена в девичестве носила фамилию Блэк, насколько мне известно? — спросил вдруг Арктурус.

Салазар кивнул, а Хельга погрузилась в воспоминания. О нежной любви Годрика и Ровены знали все, так же, как и о трагедии этой самой любви. Они не могли быть вместе, потому что из-за решения глав своих родов имели другие семьи, хотя любили друг друга так, что их официальные супруги ничего не могли и не хотели с этим поделать. Женщина очень надеялась, что друзьям повезло и хотя бы сейчас, спустя тысячу лет, они будут вместе.

— Да, вы правы, лорд Блэк, — ответила Хельга, — и я надеюсь, вы не станете препятствовать браку Ровены и Годрика, как это сделали их родители вопреки всем нашим уговорам.

— Они хотели пожениться? — спросила Марлин удивленно. — Леди Равенкло и лорд Гриффиндор?

— Да, но оба родителя, что его, что её, упёрлись, как говорят магглы, рогом, и никто не смог сдвинуть их с места, — вздохнула Хельга. — Сломали жизни четырем людям, получив в результате две несчастливые семьи.

— Я не буду иметь ничего против их брака, — ответил Арктурус, подумав про себя, что им повезет вдвойне, даже втройне. Заполучить дочь одной из основательниц на роль будущей леди Блэк, принять в род вторую основательницу, отдав ее замуж за самого Годрика Гриффиндора… Род Блэк поднимется ещё на несколько ступеней выше.

Появится много завистников, но род Блэк сможет удержаться на плаву, благодаря удачной дружбе Сириуса с мисс Слизерин.

Хельга промолчала. Расходились они с таким уговором, что Салазар подключит к поиску мистера Грейнджера своего бывшего сослуживца, воспользовавшись телефоном в их маггловском доме. На вопрос Джона, почему он будет искать возможного мужа леди Ровены среди военных, тот, улыбаясь, ответил:

— Мистера Грейнджера я встречал однажды среди группы военных медиков, в одном интересном месте, о котором не принято говорить, лет пять назад.

Джон кивнул. Его такое объяснение устроило, в отличие от чистокровных волшебников, которым пришлось пояснять прописные истины воинского братства. Что Салазар и сделал, с огромным удовольствием, впечатлив своими рассказами всех присутствующих.

— Надеюсь, ты помнишь, куда аппарировать, Салли? — спросила Хельга у друга.

Они частенько встречались и раньше, будучи обычными магглами, даже ходили несколько раз друг к другу в гости. Когда Сал кивнул, она сказала:

— Тогда ждём тебя, а потом мне ещё надо сходить в министерство зарегистрироваться и в очередной раз встряхнуть это болото, чтобы им жизнь малиной не казалась!

* * *

— Позвоню Виктору, — сказал Салазар, листая записную книжку. Все вещи мистера Эванса были бережно упакованы Далией, заняв полагающиеся им места в его кабинете.

— Думаешь, он тебя еще помнит? — спросила Далия, присев в кресло.

— Из армии, любимая, уйти нельзя, а офицеры бывшими не бывают, — назидательно ответил Слизерин, легонько щелкнув жену по носу. — Я к Хельге. Скоро буду.

Та в ответ кивнула. Жаль, что маггловские электрические приборы здесь не работают. Она иногда скучала по радио и телевидению, и хотела уговорить Сала купить им дом среди простых людей, чтобы иметь возможность жить на два мира.

Впрочем, если Марк Эванс и согласится на такое, то вот по поводу Салазара Слизерина у неё возникли огромные сомнения.

* * *

— Привет, Вик! О, уже майор! Поздравляю! — когда-то капитан Эванс шумно ввалился в паб, искренне радуясь старому боевому товарищу. — Как Ирэн, как дети?

— Не поверишь, Марк, третий на подходе, — улыбнулся Виктор. — А вы с Далией как? Туни уже в университете учится, наверное?

— Да, ей на днях уже двадцать один год исполнился, — ответил Сал, не став вдаваться в подробности их отношений с приемной дочерью. — Лили шестнадцать, а младшему сыну пять.

— Ого! Так ты тогда из-за мелкого ушёл? — высказал предположение бывший сослуживец.

— Семья превыше всего, а тогда намечалась такая заварушка, что живым выйти шансов было мало, сам знаешь, — напомнил Слизерин о произошедшем на другом континенте, где в итоге погибли почти все солдаты, и большая половина офицеров.

— Я тогда по госпиталям валялся, — кивнул Вик, мрачно глядя на стоявший перед ним бокал. У Сала после услышанного тогда тоже было огромное желание напиться в зюзю.

— Как там наши? — переведя разговор на другую тему, спросил Сал.

— Француз женился в третий раз, а Старк умотал куда-то полгода назад и от него с тех пор никаких новостей, — ответил старый боевой товарищ Марка.

— А Алекс жив?

— Живой, но ему ноги оторвало в последней заварушке, так что, не очень ему весело, — вздохнул Виктор.

— Телефон его мне оставь, может быть, что-нибудь придумаю… — мрачным тоном ответил Слизерин. — Да, у меня тут к тебе дело.

— Какое? — заинтересовался офицер.

— Надо найти среди военных медиков некоего Эридана Грейнджера. Очень надо.

— Не буду спрашивать, зачем, но сделаю, жди звонка, — кивнул Вик.

Они еще долго сидели, разговаривая о прошлом и настоящем, вспоминая друзей… О чем ещё могут говорить два боевых товарища в мирное время… Наконец, Салазар посмотрел на часы, и сердечно простился с товарищем.

Прощаясь, Вик не забыл прихватить нацарапанный на бумажке номер телефона Хельги.

* * *

— Арктурус, ты объяснишь, где пропадаешь весь день, наказав при этом Ориону и Вальбурге сидеть в гостиной и никуда не выходить? — спросила мужа Меланья, когда тот вернулся от Слизерина.

Придавив сына и невестку своим жёстким взглядом, лорд Блэк сказал:

— Можете справить свои дела, жду вас здесь через пятнадцать минут!

Тон был резким, но оба волшебника мигом подскочили, помчавшись наверх, в свои комнаты. Сириус только сейчас понял, что всё это время, пока они были у Лили в гостях, мама с отцом сидели на диване, не имея возможности… ох…

— Совсем забыл о них, — с досадой сказал Арктурус, при этом хитро прищурившись. — Сириус, позови Регулуса, разговаривать стоит и при нём тоже, он тоже имеет право быть в курсе всего происходящего.

Сириус кивнул. Дед теперь совершенно точно позволит ему жениться на Марлин. Ещё бы он отказался от возможности породниться с родом одной из основательниц! Впрочем, тот факт, что леди Ровена носила до замужества фамилию Блэк, тоже добавит авторитета их семье. Сам Бродяга этого факта из биографии основательницы не знал. Равенкло и Равенкло.

Когда все расселись по своим местам, лорд Блэк обвел свою семью холодным взглядом, и, глядя на Ориона, сказал:

— Я считаю, что ты недостоин носить звание наследника рода Блэк.

Он пробормотал что-то неразборчивое, взмахнул палочкой и родители Сириуса с ужасом увидели, что кольцо преемника главы рода исчезло с руки Ориона, появившись затем на пальце Сириуса. Дом вздрогнул, подтверждая смену наследника.

— Дед…

— Молчи, Сириус, — перебил внука Арктурус, словно не замечая, каким бледным тот стал после его слов. — После увиденного в вещем сне мисс Слизерин, я понял важную вещь: из-за вас двоих род Блэк прервался и канул в лету. Вы своими идеями превосходства чистокровных волшебников над остальными разбили семью на два лагеря, и в результате Сириус просидел в Азкабане больше десяти лет, а Регулус погиб.

Моё решение такое — моим преемником станет Сириус. Жену я ему нашёл, точнее, он сам предложил кандидатуру, которая поднимет наш род над остальными, и…

— Да что ты мелешь, отец! Эта грязнокровка… — не сдержался Орион, и почти сразу с ужасом смотрел на разозленного главу, понимая, что наказания не избежать.

— Вроде бы я говорил вам, что больше не потерплю этого слова в своём доме? — тон лорда Блэка был таким холодным, что даже Сириус поежился.

— Арктурус, не надо, — дрожащим голосом сказала Меланья, зная, что сейчас муж способен даже из рода изгнать непутевых детей, только вот поведение его не укладывалось в обычную картину привычного мира. — Что вообще с вами случилось за последние несколько дней? Что такого рассказал лорд Слизерин при личной встрече, что ты ведешь себя так… странно?

Сириус в этот момент мысленно выдохнул, так как если в дело вмешалась бабушка, то она сможет успокоить деда и тот не совершит… Чего-нибудь эдакого.

— Вы только что обозвали грязнокровкой девицу рода Хаффлпафф, — процедил Арктурус. — Несколько часов назад мать мисс Маккинон прошла ритуал по распечатыванию магии, аналогичный тому, что два дня назад провел лорд Слизерин.

— Леди Хельга?! Она и есть миссис Маккиннон? — ахнула Меланья.

— Да, именно так. Они сейчас занимаются поисками двух других основателей в телах сквибов, — лорд Блэк посмотрел на посеревшую невестку. — Делаю вам последнее предупреждение: если не прекратите называть магглорожденных студентов грязнокровками, а также не перестанете посещать эти тайные сборища, возглавляемые теперь Беллой и её придурком-мужем — изгоню из рода по всем правилам, Великая Магия мне в том свидетель!

И магия действительно подтвердила эту клятву, озарив гостиную дома на Гриммо яркой вспышкой.

Не прошло и двух дней, как в доме бывших Маккинонов раздался звонок — Виктор разыскал Грейнджера, быстро выяснив, где и как его можно найти.

— Он сейчас как раз дома, кажется, у него там свадьба намечается, — услышал Салазар и сердце его радостно забилось.

— Спасибо, Вик, с меня должок.

— Да брось ты, никакого долга нет, это я тебе должен, — голос бывшего сослуживца был серьёзным, и Сал сразу понял, ЧТО друг имеет в виду.

Быстро попрощавшись с тем, кого когда-то вынес из очередной заварушки на своих плечах, Салазар повернулся к Хельге.

— Адрес у меня есть, и хорошая новость состоит в том, что они с этой девушкой только собираются пожениться, — сказал он подруге. — Я поговорю с ними обоими, и придётся немного нарушить этот чертов Статут, рассказав им о волшебном мире.

Хельга кивнула, хотя понятия не имела, что он будет говорить и как. Вот как рассказать магглам о том, что волшебство действительно существует!

— Я с тобой, Салли, — решительным тоном сказала она.

— Мне стоит поговорить с этим магглом самому, — покачал головой Сал.

— Но…

— Я всё улажу сам, Хели, — тон Слизерина изменился, и зная его как облупленного, леди Хаффлпафф отступилась. Когда в голосе друга слышались такие интонации, даже Годрику не удавалось его в чем-либо переубедить.

— Упертый, как… баран, — пробурчала она вдогонку.

— Я всё слышал!

Хельга рассмеялась, но при этом с грустью смотрела ему вслед, надеясь, что им всё удастся сделать очень быстро и вскоре к их компании вновь присоединится Ровена. И хорошо, если в этом времени им с Годриком посчастливится прожить долгую и счастливую жизнь, а этот маггл… он сможет найти себе другую жену.

* * *

Сириус сидел в своей комнате в полной прострации, рассматривая перстень наследника рода на своём пальце. Решение деда привело его в замешательство. Зачем он это сделал? Бродяга всегда тяготился звания будущего наследника рода, не раз и не два думав о том, что лучше бы Регулусу досталась сомнительная честь в далеком будущем быть главой рода.

Он не ощущал себя тем, кому когда-нибудь обязан будет подчиняться весь род, но с сегодняшнего дня придется соответствовать. Сириус со стоном уткнулся в подушку, и со злостью ответил, услышав стук в дверь:

— Войдите!

Регулус зашёл к брату поговорить, но с первого взгляда понял, что тот не в духе.

— Мне зайти в другой раз?

— Нет, проходи. Ты что-то хотел?

— Просто поздравить тебя с обретением статуса наследника и с предстоящей помолвкой, — Регулусу явно было не по себе. -Ты в порядке?

— Не особо.

— Отец расстроился.

— Конечно, расстроился, — фыркнул Сириус. — Они с матушкой спали и видели, как бы поскорее прибрать к рукам род и творить там всё, что им вздумается. Вспомни тот сон Лили. Дед прав. Родители виновны в гибели рода в том ужасном будущем, и проблема не только в том, что они отдали тебя в Пожиратели!

Голос старшего брата к концу этой ужасной реплики сорвался.

— Они должны были вправить МНЕ мозги! Не допустить моего ухода из дома! Не потакать моему дурацкому характеру, который привел к тому, что я отсидел ни за что в Азкабане двенадцать лет, а в это время Гарри рос в семье этой уродки Петуньи!

В этом крике Сириус выплескивал всю свою боль, все свои страхи и ненависть к родителям, оказавшимися никчемными нацистами, собственными руками уничтожившие род, существовавший больше тысячи лет.

Дурацкие, злые слезы рвались наружу, и Регулус присел рядом с братом, чтобы обнять его.

— Теперь всё будет в порядке, Сириус! — дрожащим голосом ответил он. — Теперь всё будет хорошо!

* * *

Салазар сел за руль арендованного автомобиля и отправился в путь. Дорога была неблизкой, и можно было бы туда аппарировать, знай он ту местность. Увы, аппарация в неизвестное место нереальна, а в некоторых случаях и опасна.

Грейнджер арендовал квартиру в небольшом домике, в котором было два входа. На его звонок в дверь вышел тот, кого они искали.

— Мы с вами знакомы? — нахмурился мужчина, выправка которого многое говорила о его обладателе. — Лицо знакомо, но…

— Марк Эванс, — протянул он руку для рукопожатия, и продолжил: — мы сможем с вами поговорить?

— Капитан Эванс? — удивленно приподнял брови Эридан. — Мне о вас рассказывал Закари Бентон.

— О, старина Зак ещё служит в армии? — удивился Сал, вспоминая своего сослуживца, который собирался на пенсию ещё пять лет назад.

— Ушёл на заслуженный отдых в прошлом году. Проходите, капитан, — он пропустил Слизерина вперед.

Тот зашел в дом, и увидел, что в гостиной кроме Грейнджера находится миловидная девушка, в которой с трудом, но узнавалась мать той самой Гермионы, с которой дружил его внук в страшном сне-видении Лили.

— Вега, познакомься, это капитан Марк Эванс, — сказал Грейнджер.

Имя заставило Слизерина вопросительно поднять бровь. Вега? Серьезно? Интересно, кто её так назвал. Если в теле девушки действительно дремлет магия и память Ровены, то лорду Блэку даже родовое имя не придется ей придумывать.

— Рад знакомству, мисс…

— Дженнер, — ответила девушка.

— Это очень хорошо, что вы присутствуете при разговоре, мисс Дженнер, — сказал Сал, не зная, как рассказать этим двоим о магии.

Эридан смотрел на гостя и вопросительно поднял бровь, словно спрашивая, в чём, собственно, дело.

— Прежде чем говорить, думаю, стоит показать, — со вздохом сказал Салазар, доставая волшебную палочку и наколдовывая букет цветов.

Вега отступила на шаг, Эридан закрыл её собой.

— Кто вы такой? — спросил Грейнджер, явно жалея, что под рукой нет оружия.

— Моё имя Марк Эванс, я уже говорил, но… я так понимаю, в магию вы не верите? — страдальческим тоном спросил Сал.

— Магию? — нахмурился Эридан. — Фокусы?

— Вы думаете, что это фокус? — спросил Слизерин, кивнул на валявшийся на полу букет красивых роз.

Девушка смотрела то на розы, то на него, и хмурилась.

— Такой фокус может сделать любой шарлатан, — резко ответила она, подбирая букет цветов.

— Змей боитесь? — спросил он, глядя на девушку заинтересованно, полностью соглашаясь со своей же собственной теорией о том, что она может быть их с Хельгой подругой. Молоденькая. На вид лет двадцать пять. Он ей сейчас в отцы годится, а тогда, тысячу лет назад, они были одногодками.

— Нет, но при чем здесь…

Девушка едва не заорала от ужаса, увидев перед собой самую настоящую змею. И это не было похоже на иллюзию, только спустя всего одно мгновение, страх словно ушел. Странно… она совсем его не боялась.

— Вега, не смей тро….

Девушка, проигнорировав окрик жениха, осторожно коснулась ладошкой холодной кожи. Брезгливости не было, наоборот, в душе странным образом рождалась эйфория от увиденного.

— Красивый змей! — прошептала она.

— Благодарю, мисс Дженнер, — сказал Сал, возвращая свой человеческий облик.

— Мне бы сейчас выпить что-нибудь крепкое, — прокашлявшись, сказал Эридан. — Весьма… убедительное зрелище. Итак, зачем скромные мы понадобились магу? Или волшебнику?

— Магу. Понадобились не вы оба, а только ваша невеста.

Он рассказал о том, что случилось, и зачем они разыскивают Вегу. Девушка слушала молча, и хмурилась. С ней иногда случались забавные вещи. Например, тогда, когда она вошла в какой-то странный дом в далеком детстве, а мать, которая вроде и стояла рядом, никак не могла её найти.

— Я пойду с ней! — решительным тоном сказал Грейнджер. — Если вы женились на обычной женщине, то что мешает Веге сделать то же самое со мной? Никуда не отпущу её одну!

Сал на этот выпад промолчал. Не говорить же, что в момент обретения памяти Ровены Равенкло, их помолвка тут же превратится в фикцию. Подруга второй раз терять любимого не станет, хотя странно, что в синих, явно блэковских глазах, нежных и настоящих чувств было не море, а целый океан.

— Хорошо, тогда жду вас обоих в машине, — кивнул Салазар.

Идя к арендованному авто, Слизерин с усмешкой подумал о том, что возможно, вот прямо в этот момент, эти двое вызывают ему неотложную скорую помощь и вскоре за ним приедут из специальной лечебницы и попытаются запихнуть в Бедлам.

— Значит, симптомы те же, что и у Тёмного Лорда с Дамблдором? — ужаснулся целитель пополнению в рядах своих пациентов, с уже знакомыми всем розовыми рогами и легким пушком на лбу.

— И проклятье явно стало усиливать симптомы, — добавил второй целитель. — Рога добавились у тех двоих на второй день, а цвет поменяли лишь на четвертый или пятый. Где они вообще все вместе могли пересечься столь странной компанией?!

— А с министром что? — спросила одна из медиковедьм.

— С ним всё в порядке, — ответил Сметвик. — Отделался легким испугом. Конечно, подержим его здесь еще несколько дней, но это явно не наш случай.

В этот момент в Святое Мунго влетела Друэлла Блэк в сопровождении собственного мужа и лорда Лестрейнджа.

— Что с моей дочерью? — истеричным тоном поинтересовалась она.

— Нам пока неизвестно, что это, — признался Гиппократ. — И у вашей дочери, и у ваших обоих сыновей — признаки того самого проклятья, которое где-то подцепили и Дамблдор и Тёмный Лорд.

— Но ведь они… — побелела Друэлла.

— Исчезли. Мы не знаем, что с ними случилось, но…

Миссис Блэк после этих слов упала в обморок. Оба мужчины, которые её сопровождали, лишь переглянулись.

— И что теперь с ними будет? — холодным тоном поинтересовался лорд Лестрейндж.

— Не знаю. Описания проклятья нет ни в одном медицинском справочнике, — ответил Сметвик. — Мы подключили Отдел Тайн, возможно, что они смогут нам помочь, в противном случае…

Мужчины кивнули. Друэлла была в обмороке, и не слышала всего разговора, что Сигнус посчитал благом.

— Я переговорю с лордом Блэком, возможно, у них есть что-нибудь на эту тему, — сказал лорд Лестрейндж.

Гиппократ кивнул. Как всё-таки накладно принимать пациентов из таких семей. Проблем куча, а если диагноз неутешителен, то вообще… как говорят магглы — тушите свет. Ни минуты покоя, лишь только вынь, да положь! И плевать на то, что в данном случае выжить у пятерых пациентов шансов практически ноль.

* * *

— Прежде чем мы с Хельгой аппарируем вас в мой дом, — сказал Слизерин, — вам стоит надеть этот артефакт. Без него магглу в мой дом не попасть.

Эридан кивнул, внимательно рассматривая странный узор на явно дорогом украшении. Безделушка, на первый взгляд казалась дешёвой подделкой, но мужчина, будучи сыном ювелира, коей была его мать, сразу понял — в его руках настоящее сокровище.

— Странные узоры, — сказал он. — Зачем только нужно было портить такую вещицу?

Салазар нахмурился, внимательно осматривая мистера Грейнджера и едва не хлопнул себя по лбу. Грейнджер!

— Так… вы оба видите эти рисунки? — спросил он, услышав сдавленное ругательство Хельги. Мужчина кивнул, переглянувшись со своей невестой. — Значит, вы оба не магглы, а сквибы. Понятно, почему у вас родилась дочь-волшебница. В таком случае без вариантов, если только магия рода не запечатана специальным ритуалом. С одним родителем-сквибом это рулетка, но в случае с двумя родителями сквибами все дети будут волшебниками.

— Тогда ритуал определения рода пройдете и вы, хотя догадка у меня есть относительно вас.

— Ты думаешь, мистер Грейнджер родственник того самого Гектора Дагворт-Грейнджера? — спросила, прикусывая губу, Хельга.

— Гектор? — переспросил Эридан. — А при чём здесь мой дед?

— Дед?! — хором воскликнули оба основателя.

— Да, странный старикан, с придурью, — задумался о чём-то молодой мужчина и переспросил: — Он — маг?

— Похоже, что мы нашли ваших родственников-магов, мистер Грейнджер, — улыбнулся Салазар.

— Отвратительный старик, высокомерный донельзя, — простонала Вега. — Правда, мою кандидатуру на роль будущей жены Эри одобрил.

— Старик наверняка в курсе того, что вы сквибка, — усмехнулся Слизерин. — Непрошибаемый маг! Он надеется с вашей помощью возродить род. У вас совершенно точно все дети будут магами, особенно в случае наличия…

— Магии и воспоминаний Ровены Равенкло, — кивнула девушка, рассчитывая, что эти двое ошибаются и она останется просто сквибом какого-нибудь рода. Так было бы проще для всех, и особенно для них с Эриданом.

В гостиной огромного замка, принадлежавшего Салазару Слизерину, их встретила женщина, которую лорд Слизерин, бывший когда-то Марком Эвансом, представил как свою жену Далию. Недалеко от нее стояла рыжеволосая девушка, лет шестнадцати и парень в очках. Лили и Джеймс. Девушка — та самая, которая видела в своем видении своё ужасное будущее.

Нелегко ей было. Видеть свою собственную смерть, смерть своего любимого, а потом наблюдать за ужасающей жизнью своего сына? Врагу такого не пожелаешь.

— Сейчас порталом переместимся в кабинет моего поверенного, — сказал Салазар, обращая на себя внимание гостей. — Я с ним договорился, чтобы вы не напугали посетителей, хотя и так уже в магическом мире ходят слухи о нашем совместном возвращении в мир живых. Ждут лишь Ровену и Годрика.

Эридан кивнул. Впрочем, происходящее сейчас напоминало театр абсурда. И с дедом надо переговорить. Старикан вёл себя отвратительно во время своих редких приходов к нему на квартиру. Скорее, не отвратительно, а высокомерно. Особенно с Вегой. Поначалу. Потом вроде оттаял, и они никак не могли понять причину, по которой это случилось.

Старик рассчитывал заполучить себе наследника с магическим даром, но, судя по всему, в том страшном будущем он умер раньше, чем у них родилась Гермиона. Хорошее имя. Пожалуй, отличный вариант, даже если сейчас у них родится не ТА дочь, а другая.

Поверенный рода Слизерин отвел двух молодых людей в знакомую Салу комнату, где на столе лежало два пергамента и два ритуальных кинжала.

— Кто первый? — спросил гоблин, зная, кого лорд Слизерин и леди Хельга желали бы видеть в этой девушке.

— Я, наверное. Со мной и без ритуала совершенно точно уже всё понятно, — вызвался Эридан, и пояснил странному коротышке: — Мой дед — Гектор Дагворт-Грейнджер, но тот или нет, сказать не берусь.

Гоблин кивнул. Хороший род, но без наследников. Со смертью нынешнего главы он прервется.

— И кем он всё-таки будет? — спросила Четвертая, хихикнув. — Ты так и не сказала мне!

— Ох, — почесала попу Тринадцатая. — Думаешь, легко выбрать?! Жалко эту… тётю.

— А давай монетку подкинем, на кого упадет, тот и он!

Вторая девочка азартно подбросила монетку.

— Не… так нечестно!

Монетка легла ровно посредине.

— Тогда пусть будет двух разных! — хлопнула в ладошки Тринадцатая. — Пааа-ко-сть!

Эридан взял в руки нож, и без колебаний полоснул себя им по руке, брызнув каплю своей крови на пергамент. Появление многочисленных имён на ритуальной бумаге было вполне ожидаемым, так как Дагворт-Грейнджеры, всё-таки — древний род. Только вот лицо коротышки почему-то стало стремительно бледнеть.

— Что случилось, Крюкохват? — спросил присутствующий здесь же Салазар.

Гоблин протянул пергамент стоявшему перед ним мужчине, и тот пораженно вскрикнул.

— Годрик Гриффиндор?!

Хельга побледнела. Потом покраснела. Потом бросила взгляд на девушку, которая смотрела на жениха так, словно видела перед собой привидение.

— Что за… ерунда? — прокашлявшись, спросил Эридан.

— Похоже, ты у нас с большим сюрпризом, дружище, — усмехнулся Слизерин. — Не только Дагворт-Грейнджер, но и Гриффиндор.

— По матери Гриффиндор! Чтоб меня разорвало! — не сдержался гоблин.

— Теперь твоя очередь, Вега, — уступил место девушке Эридан.

Девушка кивнула. Ей было страшно. Теперь хотелось непременно стать той самой Ровеной, и ожидания её оправдались. Салазар Слизерин и его подруга Хельга правильно угадали тело, в котором пряталась Ровена Равенкло, ныне отмеченная в пергаменте как Ровена Блэк.

Примечания:

Не бечено! Бета в отпуске!

Когда Ровена очнулась в рунном круге, вернув себе свои воспоминания, она с трудом смогла сдержать свои слезы. О, Мерлин! Они с Годриком будут вместе! В этой жизни, спустя целую тысячу лет!

Приведя себя в порядок, девушка кивком головы поблагодарила присутствовавшего здесь поверенного рода Блэк, а также его нынешнего главу. Лорд Блэк ввёл её в род по всем правилам, сделав её своей дочерью.

— Добро пожаловать домой, Ровена! — сказал Арктурус.

Девушка кивнула. Ощущать себя и молодой Вегой Дженнер, и сорокапятилетней Ровеной Равенкло одновременно, было странно. Словно раздвоение личности, но вполне себе терпимое. Они спустились вниз, в холл банка, где её уже ждали Салазар с Хельгой, и когда шла, смотрела прямо на Годрика. Глаза в глаза, словно пыталась прочесть в них то, о чём до жути боялась спросить вслух.

Он смотрел в ответ, не обращая внимания на образовавшуюся в холле тишину. Появление девушки, идущей к компании уже известных основателей Слизерина и Хаффлпафф, прошло в полнейшей тишине.

Ровена шла вперед. Эридан-Годрик не сводил с неё глаз, а стоило ей подойти, он резко двинулся вперед, сжимая её в стальных объятиях.

— Ровена, душа моя! Наконец-то мы будем вместе! — прошептал он ей, и девушка разрыдалась. Отчаянно, горько. — Не плачь, любимая, теперь нас совершенно точно никто не сможет разлучить! Клянусь тебе!

И клятва была принята, осветив холл банка яркой вспышкой.

— Идемте, порталы в мой дом уже готовы, — поторопил друзей Сал, и лорд Блэк был с ним солидарен. Проблемы рода они будут решать без посторонних глаз.

Присутствовавшие здесь волшебники подойти к странной компании боялись, что не мешало им во все глаза рассматривать происходящее, понимая, эти двое молодых людей вполне могут быть Гриффиндором и Равенкло. Волшебный мир Британии стоит на пороге грандиозных перемен!

* * *

— Симптомы исчезли, — нахмурился Сметвик. — Ничего не понимаю!

— И я тоже не понимаю, — согласился с коллегой мистер Джерси. — Рога исчезли, все лишние конечности тоже. Что это за проклятье такое?

— Не знаю, но понаблюдаем их ещё несколько дней.

Белла, слушая разговор целителей, едва сдерживалась. Она-то знала, что происходит! Эта мелкая тварь! Она извела Господина, теперь ей всё стало ясно! Как бы её достать?!

— Она не усвоила урок, — покачала головой женщина, глядя на едва плачущую девочку.

— Но она может убить Салли! — заплакала она навзрыд.

— Пошли, с твоим Салли всё будет в порядке. А она получит своё.

Женщина, проследив за тем, чтобы малышку забрали и отвели в её комнату, напоследок повернулась к лежавшей на кровати Пожирательнице смерти.

— Ты уверена, что собираешься это сделать? — послышался весёлый голос.

— А что ещё остаётся? — слегка покраснев, ответила Наставница маленьких демиургов. — Егоза права, она думает об убийстве и даже не Слизерина, а ребенка.

— Она думала об убийстве Тринадцатой? — поразилась собеседница.

— Стоит решать проблему кардинально, кажется, и родители для неё найдутся подходящие!

* * *

— Лорд Блэк, — решительным тоном начал Годрик, — я прошу руки вашей приемной дочери!

Арктурус улыбнулся. Прямолинейный и бесстрашный юноша!

— Помолвку можно провести хоть сейчас, но… кажется, ваш дед всё ещё остаётся главой рода?

— Я тоже глава рода, — Годрик нахмурился. — Дагворт-Грейнджером станет наш с Ровеной младший сын. Старикан согласится, никуда не денется. Выбросил отца в мир магглов, когда понял, что тот сквиб, а сейчас ему, видите ли, наследник-маг понадобился.

Все тактично помолчали. Годрик раздумывал над создавшейся непростой ситуацией, но пока не совсем понимал, что делать.

— Салли, ты, как я понимаю, рассказал всю историю лишь в общих чертах, — решительным тоном начал он. — Мы с Ровеной должны посмотреть воспоминания твоей дочери из этого странного сна, пройти экстренный курс истории, а потом уже решать все проблемы, зная саму суть.

— Годрик… не хочу тебя отпускать, — испуганным тоном сказала девушка. — Не… не могу.

Молодой мужчина ободряюще ей улыбнулся, взяв её хрупкие ладошки в свои руки, и, поцеловав обе, попытался успокоить.

— Ровена, не волнуйся! Завтра мы проведем помолвку и…

— Сегодня! Не буду ждать ни секунды! — воскликнула она.

Арктурус смотрел на неё и не понимал, чего именно она боится.

— Тётя Магия, ну давай им поможем! — едва не плакала маленькая девочка.

— Ты уверена? — ласково спросила эту светлую и ласковую малышку Магия.

— Да… они так любят и так …. Так давно… — захлебываясь в слезах, говорил ребенок. — И даже сюда принесли… Разве ты не видишь, тётя?

— Я вижу, малышка, будь по-твоему.

Когда руки обоих влюбленных обвила серебристая ленточка, Ровена замерла от неожиданности. Золотистое колечко на пальце появилось вместе с женщиной, перед которой все встали на колени. Рядом с Великой Магией стояла маленькая светящаяся девочка.

— Встаньте, дети мои!

— Великая Магия, благодарю вас! — воскликнул Годрик.

— Малышку эту благодарите, — она кивнула в сторону смущенной девочки. — Она — маленький демиург, и решила показать Лили этот странный сон-видение, чтобы вы могли исправить то ужасное будущее, которое вас ожидало.

— Тогда и эти странные… — начало было Меланья, посмотрев на покрасневшего ребенка. — Это ты отрастила рога у… Беллы?

— Это злая-презлая тётя! — пробормотала девочка. Тётя Магия не злилась. — Мы с моей подружкой их всех раз… разбякивали, вот!

Взрослые едва сдержали смех, в отличие от молодёжи, которые хохотали до слёз.

— Разбякнули Беллу?! Малышка, ты самая настоящая умничка!

Девочка засверкала. Она любила, когда её хвалили!

— И что теперь их ждет? — серьезным тоном спросил Арктурус.

— Мужчин вернём в их обычное состояние, — появилась рядом с Магией и девочкой другая женщина, держа на руках маленького спящего ребенка, лет двух. — Малышка и так уже дел натворила.

— Но они хотели убить Салли! — заплакала девочка.

— Убить Салли? — побледнела Далия.

Девочка взмахнула рукой и показала им отрывок из увиденной сцены в Лестрейндж-маноре, где пятерка Пожирателей, один из которых носил форму аврора, обсуждали устранение Основателя Хогвартса за его не нацистские взгляды относительно магглорожденных волшебников.

— Вот… а мы с Четвертой им наколдовали рога, как тем двоим плохим дядям! — затараторила малышка, прикрывая рукой попу. — Мы их разбякивали-разбякивали, и они теперь оба стали маленькими и никогда-никогда больше не станут злыми, если их будут любить!

— И вот что с тобой поделать, егоза? — ласково улыбнулась девочке Наставница.

— Ничего с ней не делать, она ведь ничего плохого не сделала, — вновь вступился за девочку Сириус, и остальные его друзья поддержали друга.

— Главное, что она делала то, что нельзя, — покачала головой наставница. — Поэтому отправляется в угол, а если опять нахулиганит, то будет что?

— По попе, — горестно вздохнула Тринадцатая.

— Дел она натворила много, но раз уж помогла вам избежать всего того кошмара, что приготовил для вас ваш Творец, так тому и быть. Оставляю всё, как есть, и дальше ваше будущее лишь в ваших руках. Ко всему прочему, Годрик, поручаю вам вырастить из нее нормального человека.

— Белла?! — воскликнула ошарашенная Меланья.

— Она не учла уроков, и нами было принято решение сделать с ней то же самое, что и с Тёмным Лордом, и Альбусом.

— Мы с Ровеной сделаем всё, что в наших силах, чтобы девочка выросла нормальным человеком! — дал слово Гриффиндор, и Магия засвидетельствовала эту клятву.

Женщина хлопнула в ладоши, и трое внезапных посетительниц исчезли.

— Охренеть просто… — прохрипел Салазар, глядя на внезапно ставшего отцом друга.

И никто ему ничего возразить не мог, так как он был полностью прав.

Примечания:

Не бечено!

— Придется уволиться и потихоньку уходить из маггловского мира, — сказал Годрик, держа на руках малышку, бывшую до сегодняшнего дня Белаттрикс Блэк. — И с дедом переговорить. Старикан никогда не поверит в то, что мы прятали от него свою дочь.

— Напиши ему письмо, пригласи на встречу, а завтра жду вас с Ровеной и лордом Дагворт-Грейнджером на обед, — кивнул Салазар и спросил, видя, как на скулах Гриффиндора играют желваки, что всегда показывало крайнюю степень злости. — Сдерживаешься?

— Хочется разнести нынешнюю богадельню под названием Министерство магии по камушкам после всего услышанного, — со вздохом признался друг. — Не знаю, сдержусь ли, когда увижу сон-видение Лили.

— Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Согласен, но дел предстоит слишком много, ты ведь это понимаешь?

— Понимаю, и потому радуюсь, что вы всё-таки воспользовались ритуалом и последовали за мной.

— Это всё Ровена, после смерти… — запнулась Хельга и ахнула. — Салли, Елена, она ведь…

Слизерин выругался. Присутствовавшие здесь же Блэки и Поттеры тоже почти сразу поняли причину такого поведения.

— Что, Елена? — побледнела Ровена.

— Она сейчас… Хогвартское привидение, — выдохнул Сал. — Курирует твой факультет.

Основательница факультета умников кивнула. Прошла тысяча лет с той постыдной истории, которая и заставила её пересмотреть решение о переносе в будущее, конечно, дочь была давно мертва. Боль из-за предательства собственной плоти и крови жидкой лавой разливалась по венам, принося ей боль.

Сал рассказал историю Елены и Кровавого барона, на что Ровена лишь выдохнула:

— Развоплощу! Не пощажу, даже не пытайся меня отговорить! — воскликнула она.

— Даже не пытаюсь, барон заслужил свою участь, — покачал головой друг.

— А как вы собираетесь назвать Беллу? — поинтересовалась вдруг Лили.

— Пока не знаем, — мягко улыбнувшись, ответила Ровена. — Нам пора, я думаю.

— Замок нужно разбудить прямо сейчас, оставить девочку на попечение эльфов и вернуться в маггловский мир, — кивнул Годрик. — Голова кругом от всего происходящего.

Ровена кивнула, хотя и чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Они с Риком женаты! Что может быть лучше?!

— Не успел обрести дочь, — добродушно пробурчал Арктурус, — как она тут же выскочила замуж, да ещё и внучку мне преподнесла.

Меланья засмеялась, полностью соглашаясь с мужем. Сириус рассматривал девочку, еще утром бывшую убийцей, и восхищался малышкой, которая смогла заварить эту кашу, лишь бы спасти Салли!

— Сириус, ты с нами? — спросил друга Джеймс.

— Думаю об этой девочке-демиурге, Тринадцатой, — честно ответил он. — Получается, что только благодаря её доброму сердечку, мы все смогли избежать того отвратительного будущего, и можем теперь надеяться на счастливую жизнь, без всех тех ужасов, увиденных в Омуте Памяти.

— Да… а этого самого Творца… — угрожающе прошипел Сал, — я бы его самого отправил куда-нибудь… в очередное путешествие!

— Теперь нам нужно вытаскивать Англию из того болота, в которое её загнали Дамблдор и Том Реддл, — сказал Флимонт, подавая руку своей жене. — Нам всем пора. День был слишком… фееричным!

С этими словами все разошлись по своим манорам, договорившись завтра встретиться в два часа дня, оставив Слизеринов одних.

— Ну и дела творятся! — пробормотала ошарашенная Лили. — А малышка просто чудесна!

Тринадцатая улыбалась. Стоя в углу, она думала, что теперь с Салли совершенно точно будет всё хорошо, и та злая тётя ему ничего не сделает!

* * *

Получив письмо от внука, Гектор поморщился. Сквиб… Род на грани вымирания, но с учетом того, что невеста Эридана тоже сквиб, вероятность рождения магически одаренного ребенка возможна почти с точностью до ста процентов. Что ему от него нужно, этому гордецу?

Втайне Гектор был горд им. Военный медик — весьма престижная профессия, хоть и маггловская. Старик аппарировал к дому спустя пять минут после получения письма, и когда дверь открылась, отшатнулся.

— Эридан?!

Этого не могло быть, но перед ним стоял маг. Настоящий, дракл его побери, маг!

— Проходи дед, разговор есть, но только под Непреложный Обет.

В доме находилась эта смазливая девица, которая наверняка была сквибом рода Блэк. Их порода. Вполне себе узнаваемые блэковские черты лица, синие глаза и темные волосы. Хотя и она теперь была… магом. Ведьмой. Палочка при ней, и легкость, с которой она играет ею, насмешливо глядя на него, заставляет усомниться в собственном разуме.

— Что происходит? — резким тоном спросил он.

— Ты ведь знаешь, что в волшебный мир вернулись лорд Слизерин и леди Хаффлпафф? — задал вопрос внук, заставив его встрепенуться.

Пристальный, колючий взгляд Гектора осматривал внука и его невесту с ног до головы, анализируя услышанное. Результаты и выводы напрашивались сами собой, хотя такого не могло быть по определению.

— Годрик Гриффиндор и Ровена Райвенкло, — утвердительным тоном сказал он и спросил, заметив кивок Эридана: — Но как такое возможно?

— Ровена возродилась в сквибе рода Блэк, — ответил внук, присаживаясь в кресло напротив, — а я… со стороны отца совершенно точно Дагворт-Грейнджер, а вот со стороны матери…

— Гриффиндор!

— Совершенно верно, дед, Гриффиндор, — ответил молодой мужчина. — Дальше всё только под Непреложный Обет. Ровена, душа моя, вели нашему домовику накрыть на стол, разговор предстоит долгий. Вы ведь голодны, дедушка?

Издевательский тон Гектор спустил ему с рук. Перед ним не молокосос, а закаленный в боях воин, и, пожалуй, в магическом бою сейчас ему нет никого равного по силе и умениям. Такой в бараний рог скрутит и не поморщится.

Дав клятву о неразглашении, пораженный Гектор слушал рассказ, который полностью объяснял происходящее в мире безумие под названием «Возвращение Основателей».

— Тебе лишь стоит подтвердить в магическом мире то, что мы с Ровеной женаты в маггловском мире уже три года, — поставил точку в своём рассказе Годрик.

— Не проблема, — согласился старикан. — Отличный исход для вас обоих с этим магическим браком.

Дагворт-Грейнджер не скрывал своей радости. Род не только продолжит своё существование, но и сам факт того, что они породнились с родом основателя, и наследник Дагворт-Грейнджер будет нести в себе кровь рода Гриффиндор… О таком ещё утром он не смел и мечтать!

* * *

— Мы с тобой целую вечность не целовались, Лили, — пробормотал Джеймс, притягивая девушку к себе. — Я соскучился.

Теплые губы дарили самое настоящее блаженство. Лили чувствовала, как её уносит куда-то далеко. Они скрылись в беседке, забредя в самую глубь сада.

— Люблю тебя, Лили, — шептал парень. — Ты для меня всё… и …

— Не болтай, а целуй, — прошептала она в ответ, и Джеймс тут же исполнил её просьбу.

Салазар с Далией, заметив дочь и жениха в беседке, лишь улыбнулись друг другу. Леди Слизерин потащила мужа прочь, дав возможность дочери и её будущему мужу насладиться друг другом.

— Салазар, не будь слишком строг, — сказала она.

— Не буду, я ведь не деспот какой, — ответил он, потащив её за собой наверх, в спальню.

— Ты…

Он закрыл её рот поцелуем, жадно впившись в манящие губы, на этот раз не став запихивать Сала поглубже. Далия должна видеть в нём не только Марка Эванса, но и Салазара Слизерина.

— Ты… — серые глаза распахнулись в удивлении, заметив чужой, горящий жаждой обладания, взгляд.

— Это всё также я, Далия, — резким тоном сказал он, довольно-таки грубо взяв её за подбородок. — И я не только Марк Эванс, но и Салазар Слизерин!

— Я… знаю.

Холодный взгляд, только секунду назад пылающий желанием и похотью, привёл Далию в чувство. Она не понимала и не осознавала своих действий. Просто схватила его за руку, и вернула её на своё законное место.

— Далия, пути назад не будет, — предупредил он.

Она в ответ лишь кивнула, на что он подхватил её на руки, и, подойдя к супружеской постели, аккуратно положил свою ношу. Сдерживаться не было никаких сил, да и зачем?

— Люблю тебя, Далия, и как Марк, и как Салазар, — шептал он ей, лаская. — Не отталкивай моё второе «я», прошу!

— И я люблю тебя! — ответила она, поначалу, не зная, как его назвать, но потом решилась: — И я люблю тебя, Салли!

Примечания:

Не бечено

Узнав, что её дочь тоже исчезла, как и Дамблдор с Тёмным Лордом, Друэлла грохнулась в обморок. Сигнус мрачно переглядывался с Лестрейнджем, который был рад тому, что его сыновья остались живы.

— И что, совсем никаких… останков? — дрогнув, спросил Блэк.

— Нет, и мы даже не знаем, жива ли она, или это что-то, с чем пока современная медицина не сталкивалась, — признался Сметвик. — Ваших сыновей мы пока оставим здесь, но думаю, им больше ничего не угрожает.

Оба мага кивнули, без слов подхватив бесчувственную Друэллу, и направившись прямиком в Лестрейндж-манор, чтобы увидеть… Сигнус боялся увидеть дату смерти дочери в рамочке, но она… была.

— Мои соболезнования, Сигнус, — сочувствующим тоном сказал друг.

— Надо сообщить главе рода. Это катастрофа! Дрю не выдержит потери дочери!

Оба мага быстро распрощались. Сигнус отнёс жену домой, наказав домовому эльфу проследить за состоянием хозяйки, а сам по камину отправился на Гриммо, 12. Наличие гостей у главы рода удивило его. Ко всему прочему, присутствующих дам и мужчину в магловском костюме, он никогда не видел на светских мероприятиях, что могло говорить лишь о не слишком высоком происхождении магов, не входящих в круг аристократии.

— Лорд Блэк, моё почтение! — кивнул он.

— Сигнус? Что тебя привело в наш дом? — спросил холодным тоном Арктурус.

— Я зайду в другое время, — процедил он, только сейчас заметив, что младшая девица тоже одета в маггловской платье. Вызывающее, отвратительное. — Не знал, что вы принимаете в доме грязнокровных ублюдков.

— Сигнус, ты думаешь, что говоришь? — ахнула Меланья.

— Не знал, что род Блэк теперь якшается с грязнокровками, — продолжал напирать Сигнус, чувствуя, как волнами по телу прокатывается злость и ярость.

Пока Белла лежала в Мунго, глава рода принимал в гостях этих отвратительных животных?!

— Думаю, вопрос помолвки между Сириусом и вашей дочерью, леди Хаффлпафф, мы обговорим чуть позже, — процедил сквозь зубы Арктурус. — От лица рода Блэк приношу свои извинения за поведение члена моего рода и обещаю, что такое впредь не повторится!

Сигнус побледнел. Леди Хаффлпафф?! Он бы и хотел что-то сказать в своё оправдание, но Арктурус наложил на него Силенцио, и оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как семья основательницы Хогвартса, воспользовавшись порталами. покидает дом.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание? — спросил Арктурус таким тоном, что Сигнус сглотнул.

— Извините, лорд Блэк, я не знал, что у вас в гостях…

— Молчи! Никогда больше не желаю слышать этих отвратительных высказываний в адрес магглорожденных студентов! — вскипел лорд Блэк. — Полагаю, я слишком сильно распустил род, и с сегодняшнего дня придется принимать все меры, чтобы искоренять эту заразу каленым железом!

— Белла умерла! — в отчаянии воскликнул Сигнус, надеясь, что известие о смерти дочери станет смягчающим обстоятельством.

Арктурус помолчал. Посмотрел на мужчину нечитаемым взглядом, и соизволил ответить, лишь спустя минуту.

— Официально Белла мертва. Беллатрикс Блэк мертва. Она заполучила себе проклятье, и не смогла с ним справиться, как и Тёмный Лорд с Дамблдором.

— Вы знаете, что случилось?

— Проклятье «Демиурга» с ней случилось, слышал о таком? — заинтересовался уровнем образования своего двоюродного племянника Арктурус.

Сигнус побледнел. Демиурги?! В дело вмешались демиурги, творцы миров?

— Твоя дочь должна была раскаяться, но она мало того, что не покаялась в своих прежних деяниях, она планировала убийство Салазара Слизерина. Великая магия наказала её, но твоя дочь жива, просто проживёт другую жизнь в другой семье. Друэлле можешь сообщить, что Великая магия сделала Беллу дочерью вернувшихся вчера в мир живых Годрика Гриффиндора и Ровены Блэк.

Сигнус сглотнул.

— И, если хочешь по-прежнему оставаться членом рода Блэк, советую тебе пересмотреть свои убеждения относительно магглорожденных волшебников. В противном случае — изгоню, по всем правилам, и Великая магия меня в этом полностью поддержит!

Тот кивнул, и быстро засобирался домой. Их дочь жива, пусть и будет расти в другой семье! Для Дрю это будет пусть и ударом, но не таким сильным, как обычная смерть. И Лестрейнджам об этом знать совершенно не обязательно!

* * *

— Так странно осознавать себя твоей женой, Рик, — сказала Ровена, рисуя узоры на его груди, глядя в карие глаза, в которых плескалась нежность и любовь. О да, самая настоящая любовь!

— Теперь всё совершенно точно будет в порядке, душа моя, — ответил он. — Видишь, мы даже в маггловском мире умудрились встретиться и полюбить друг друга как Эридан и Вега!

Девушка кивнула, позволяя ему опрокинуть себя на спину и впиться в губы обжигающим поцелуем, приносящим наслаждение, разгоняющим по венам самый настоящий пожар.

— Люблю тебя, Ровена!

— И я тебя люблю, Рик! Хочу… тебя, прямо сейчас, сию секунду!

Он счастливо рассмеялся, с удовольствием выполняя её просьбу, откладывая разговор о предстоящей жизни… на неопределенное время. В данную секунду самым главным были они сами. Их чувства, их любовь и их счастливое совместное будущее с детьми… Всё, чего подростка в далёком прошлом лишились из-за решения родителей связать их судьбы с другими людьми. Они будут счастливы, вдвоем, и теперь никто не сможет их разлучить!

* * *

Сон они просматривали в компании деда. Гектор понимал, что если эта девочка, Гермиона, о которой вскользь упоминал внук, считала себя магглорожденной, отправляясь в Хогвартс, значит, его к моменту ее рождения, уже не было в живых. Он бы совершенно точно ввел её в магический мир и дал свою фамилию, чтобы у рода была наследница. Пусть и девица.

Воспоминания были страшными. Отвратительными и мерзкими самой своей сутью, и Гектор согласился с высказыванием внука, что взрослые маги повели себя как самые последние трусливые твари. Особенно директор Дамблдор. Этот интриган совсем заигрался, и старик рассчитывал, что уж Аберфорт сделает из него человека.

О да, Гектор сразу догадался, куда могли деться два великих волшебника и принимал такое решение Великой магии. Вырастут в любви, без всех этих драм и потерь, может и станут нормальными людьми.

— Не понимаю, с чего вообще вдруг Гарри переключился на эту рыжую, — сказал Годрик, махнув вслед за дедом бокал бренди.

Ровену трясло. Бедная девочка! Им тяжело, а каково было дочери Салли? Они в своей жизни и не такое встречали, а молоденькая девочка… Мерлин! А ведь это случилось бы с ними всеми, если бы не эта малышка. Егоза, но ребенок с огромным, чистым сердцем!

— Наверняка зелья. Сомневаюсь, что выросшие в маггловском мире Гарри и Гермиона хоть как-то защищались, — мрачным тоном сказал Гектор.

Годрик вынужден был согласиться с дедом.

— Ничего, в этот раз всё будет по-другому, — бодрым тоном сказал Гектор. — С тобой всё в порядке?

Старик с беспокойством смотрел на внука, а тот чувствовал, как в груди поднимается глухая, обжигающая ярость. Степень опасности поняла лишь Ровена.

— Годрик, успокойся! Ну, возьми себя в руки! — тормошила она его. — Ну, вы ещё разберётесь со всеми этими кретинами!

— Разберусь, уж я разберусь, — дрожал от негодования и ярости Годрик. — Эти твари сами у меня будут друг с другом сражаться! Я им устрою такую… децимацию, что они вовек будут помнить её! На своей шкуре почувствуют!

Ровена понимала, что успокоить воинственное настроение мужа может лишь Салли, потому быстро попросила деда срочно связаться со Слизерином через камин, назвав адрес. Видение, где в их дочь полетело проклятье Долохова, привело Годрика в неадекватное состояние, и попадись ему сейчас этот русский…

— Что случилось, Ровена? — спросил появившийся в замке Сал, но увидев состояние друга, сразу всё понял. — Мы скоро будем!

С этим криком он подхватил друга, и исчез в портальной вспышке.

— Что с ним случилось? — испугался Гектор.

— Обычное поведение, когда сильно вывести его из себя, лорд Дагворт-Грейнджер, — поежилась Ровена. — Я в таком состоянии Рика видела за всё время нашего знакомства раз пять. Сейчас поупражняются с Салли, снимут напряжение и потом можно продолжать разговор.

— И что привело его в такое состояние в прошлые разы? Я понимаю, что время тогда было другое, но всё-таки?

— Один раз мы приехали в деревню, услышав, что там живёт девочка-маг, — вздохнула Ровена. — Ей было лет пять, и мы уже тогда подумывали, что стоит детей-магов забирать у родителей-простолюдинов и воспитывать самим. Сал был прав, когда говорил, что таким детям не место в Хогвартсе без предварительного обучения, но мы считали по-другому. Собственно, из-за таких вот детей и были споры.

Девочку не любили в поселении, и это я приуменьшаю. Родители вели себя не лучше самих сельчан. Считали исчадием ада, дразнили, бросали в нее камни. Когда мы нашли умирающую девочку на краю деревни, в канаве… Годрик просто озверел. На ней просто живого места не было, лорд Дагворт-Грейнджер. Всё тело было сплошной раной.

Когда мы приехали в село с малышкой на руках, староста сказал, что не потерпит у себя в селе ведьму и дьявольское отродье. Сал тоже был зол, но Рик просто рассвирепел. Собрал всех селян, и устроил… Женщин и детей не трогал, а вот мужчины… И мы его не остановили. Римская децимация, это…

— Что такое римская децимация, я знаю, — перебил девушку Гектор, впечатлившись услышанным.

— Рик всегда ратовал за справедливость, терпеть не мог ложь и обман, а уж когда обижали детей, его просто было не остановить от расправы над провинившимся.

— А эта девочка, она…

— Умерла, — грустным тоном сказала Ровена. — Даже Хели не смогла её спасти. Слишком много внутренних повреждений, слабость от голода. Отца малышки Салли собственноручно… убил. Тот колотил малышку смертным боем, и сами понимаете, что такое пятилетний ребенок и бугай почти двухметрового роста с кулаками, больше, чем её голова.

Гектор промолчал. Он был полностью на стороне внука. Пусть помутузят там друг друга, а поговорить нужно на трезвую голову, без эмоций, хотя идея устроить для министерских эту самую римскую децимацию показалась старику довольно привлекательной идеей.

Примечания:

Не бечено

— Успокоился? — спросил Сал, слегка запыхавшись. Друг всегда превосходил его в мечном искусстве, вот и сейчас он заставил его изрядно побегать. Правда, состояние этих тел было далеко от совершенства, да и разница в возрасте у них с другом сейчас существенная. Раньше они были одногодками, а теперь он Годрику в отцы годится… почти.

— Успокоился, — со вздохом ответил Рик. — Знаешь, я просто вне себя от того, что увидел в омуте, особенно на том моменте, где в дочь попало проклятье Долохова и пытки этой…

— Она сейчас твоя дочь, — напомнил Сал.

— Знаю, и потому к ней уже никаких претензий не может быть, — жестким тоном сказал Гриффиндор. — А вот Долохов…

Сал кивнул. Долохов — труп. Упрямое и жесткое выражение лица Годрика говорило о многом. В их компании Рик всегда был воином, в то время как он сам — политик. Изворотливый и хитрый. Друг всегда пёрся напролом.

— Пошли уже, а то Ровена там вся извелась, — хлопнул друга по плечу Сал.

— Я сейчас схожу приму душ и через час мы будем у вас с Далией.

Слизерин кивнул. Отправил порталом друга в его дом, а сам вернулся в гостиную, где увидел встревоженную жену и дочь.

— Всё в порядке, Рик просто вспылил, и мы с ним снимали стресс.

— Мечами громыхали, — догадалась Далия.

— Да. Пойду приму душ, и потом вернусь. Через час Рик придет вместе с Ровеной и дедом, а ты, Лили, предупреди семью своего жениха и подругу.

— Хорошо, папа, — кивнула, словно под гипнозом, девушка.

— Лили, с тобой всё в порядке? — спросил Сал.

— Да, папочка, — взяла себя в руки Лили. — Просто ты сейчас… ну, я таким тебя никогда не видела. Как… рыцарь.

Она не могла найти слов, чтобы описать то, что видела перед глазами. А видела она воина, который только что провел бой… пусть и учебный или тренировочный, и только сейчас, к своему стыду, поняла, что отец-то ещё вполне себе не старый. Тренированный, вон как мышцы играют там, где закатаны рукава рубашки.

Сал усмехнулся, кивнув ей в ответ.

— Свяжись с Джеймсом и Марлин, я сейчас спущусь, Лили, — торопливо сказала Далия, идя вслед за мужем.

Лили изо всех сил постаралась не покраснеть. Мама сейчас смотрела на отца таким взглядом… Нет, Лили, думать о ТАКОМ про родителей… Девушка встряхнула головой, и поторопилась выполнять поручение отца.

* * *

— Не боишься шокировать Лили своим поведением, Далия? — усмехнулся Сал, пропуская жену в душевую кабинку.

— Она уже взрослая девочка, Салли, — пробормотала она, поднимая руки вверх, скользя пальцами по его груди.

Он рассмеялся, позволяя вовлечь себя в этот страстный танец под теплым струями воды, скользящими по коже вслед за тоненькими пальчиками Далии.

— И всё-таки, твоё поведение, моя дорогая жена, весьма и весьма развратно, — прошептал он, впиваясь губами в ее губы. — Очень…

— Предпочитаешь видеть в своей постели холеную аристократку, которая будет лежать в своей постели и…

— Думать об Англии, да… — простонал он, заставив женщину самодовольно усмехнуться. — Хорошее предложение, леди Слизерин, но вряд ли оно придётся мне по душе.

— Можем перестанем, наконец, болтать, и займемся делом? — хриплым шёпотом спросил она, заставив его ещё крепче сжать хрупкое тело в своих объятиях.

* * *

Вся их компания собралась через час, как и договаривались. Лорд Блэк, когда все расселись, сказал:

— Леди Хаффлпафф, ещё раз прошу прощения за…

— Забыли, лорд Блэк, — перебила его Хельга.

— Мы что-то пропустили? — спросил Салазар.

Пока мама Марлин рассказывала о случившемся в доме на Гриммо, 12, Лили изо всех сил старалась сохранять холодную невозмутимость, как и положено аристократке, только вот по лукавому взгляду матери поняла, что выходило сие у неё из рук вон плохо.

Мерлин, как трудно было сдерживаться, чтобы не думать о том, что родители занимаются… этим самым.

— Лили, с тобой всё хорошо? — забеспокоился Джеймс.

— Да, всё нормально, — кивнула девушка, призвав на помощь все полученные недавно знания. Джеймс скептически хмыкнул. Напряженная спина, явно сжатые зубы и какой-то странный блеск в глазах, с головой выдавали её волнение.

— Ваша родня, лорд Блэк, когда-нибудь нарвется, — не постеснялся высказаться Годрик. — Наша… дочь никогда не станет той отвратительной психопаткой, которую вы видели во сне, но вот её родители…

— С родителями Беллы я разберусь, — заверил лорда Гриффиндора Арктурус. — Как вы её назвали, кстати?

— Агата, — ответила за мужа Ровена.

— Хм… Хорошее имя, — кивнул Арктурус, переглянувшись с женой. — Сигнусу я рассказал о том, что с ней случилось, против воли магии они с Друэллой не попрут, а то и сами…

— Малышка Тринадцатая им точно устроит… разбякивание, — засмеялся Сириус. — Егоза и плутовка, но очень хорошая!

— Спасибо-спасибо-спасибо! — тут же появилась перед ними маленькая сверкающая малышка. — Я люблю плохих тёть и дядь разбякивать!

Все рассмеялись.

— И много дядь и теть разбякнула? — полюбопытствовал Сириус.

— Много… так… один-два-три-четыре… — малышка считала и разгибала пальцы. — Вот… я больше не умею!

— Молодец!

— И эту тётю плохую я уже разбякивала… в другом мире, — задумалась малышка. — И того плохого дядю с седой бородой тоже. Пааа-ко-сть! И всё…

Взрослые переглядывались. Такое простое общение с демиургом, пусть и маленьким, не вписывалось в картину об их представлении мира.

— А тебе разве можно появляться перед людьми, малышка? — спросила Ровена.

— Нельзя, но перед теми, кто не знает, но вы-то обо мне уже знаете! И что вы делаете? — спросила она.

— Да вот думаем, как министерство напугать, — улыбнулась Лили. — Чтобы они все…

— Разбякнулись? — задумчиво переспросила девочка.

— Сомневаюсь, что они просто-так согласятся разбякнуться, — со вздохом сказал Салли.

— Если только ты нам поможешь, — пошутила Марлин, но девочка встрепенулась от таких слов.

— Я помогу! — воскликнула девочка. — Кто будет плохо о вас думать, того и будем разбякивать! Правда… потом придёт Мия и…

Она прикрыла руками попу.

— Разберемся, малышка. Как тебя, кстати, зовут? — спросил Годрик.

— У меня нет имени, — вздохнула девочка. — Сотой вот недавно дали, она уже взрослая. Её теперь Лия зовут. Красивое имя! Я тоже хочу имя, такое звездное какое-нибудь. Вот как у тебя!

Малышка подлетела к Сириусу и села ему на колени.

— Ты хороший!

— Спасибо, ребенок, — Бродяга чувствовал себя неуверенно. Ему никогда не приходилось иметь дел с детьми, но к этой девочке он испытывал какую-то… теплоту. Она была явно непоседой, своенравной и с характером.

Он мечтал о такой дочери.

— Будет у вас с этой тётей дочка! — серьезным тоном сказала малышка, указывая на Марлин. — Как ты мечтаешь!

Сириус вспыхнул.

— Откуда ты… — воскликнул он, но стушевался. Демиург, всё-таки!

Джеймс хихикнул. Однако! Сириус уже и о детях с Марлин думает? Друг явно чувствовал себя не в своей тарелке под удивленными взглядами взрослых и особенно той, на которой собирался жениться.

Примечания:

Не бечено

— Значит, у Сириуса и Марлин будет дочка, — спросил Джеймс, улыбаясь.

— Ага… ну ещё…

— Не надо! — воскликнул Сириус, легонько коснувшись указательным пальцем маленького носика. — Малышка, пусть остальное будет для нас сюрпризом!

Ребенок задумался. Посмотрел на этих двоих и кивнул головой. Сидеть на коленях у дяди было хорошо. У них дяди не возятся с детьми, они всегда заняты, только наставница их жалеет.

— Хорошо, пусть будет сюрприз! Я тоже люблю сюрпризы, только хорошие, а это совершенно точно хороший сюрприз! — ребенок зевнул. — Нам пора спать… можно я у тебя посплю? И без меня никого не разбякивайте!

Сириус кивнул. Он никогда бы не подумал, что держать на руках ребенка приятно. Малышка устроилась поудобнее на его руках, и закрыла глаза. Марлин улыбалась. Бродяга будет замечательным отцом! Судя по улыбкам взрослых, все остальные думали также.

— Не собираешься забирать её оттуда? — улыбнулась женщина, глядя на Наставницу.

— Пусть ребенок поиграет, ничего с ней не случится, — ответила та. — А она искренне привязалась к этому мальчику.

— Она ему тоже нравится, — согласилась её собеседница. — Пусть отдыхает, а уж разбякать местное магическое сообщество… в мирах этого Творца почти все взрослые ведут себя ужасно. В любом мире история начинается с момента зарождения чувств этих двоих, и редко, когда маленькие демиурги отправляются в более ранние времена. Увы… но основной мир нам не исправить.

Наставница маленьких демиургов кивнула, глядя на посапывающую малышку. Эта Егоза любила устраивать грандиозные шалости в тех мирах, куда ей разрешали вмешаться, и этот… отличный план — показать вещий сон одной из ключевых фигур этой страшной, по сути, истории, был одной из таких… пааа-ко-стей!

Пусть всё у них будет хорошо!

* * *

— Такая лапочка! — умилилась Меланья. — По характеру — вылитый ты в детстве.

Сириус смутился. Малышка была просто чудесной. У них с Марлс обязательно будет такая же непоседа и егоза!

— Разбякивать это хорошо, но надо что-то решать. Малышка избавила нас от Тёмного Лорда, Дамблдора и Беллы, но остаются остальные Пожиратели, а ещё куча деятелей, которых я бы лично… разбячил! — не удержался Сал. — Уж я бы… до сих пор трясёт от этого Вещего сна Лили.

— Даже с учётом нашего присутствия в волшебном мире, сомневаюсь, что нас будут слушать и следовать нашим рекомендациям, — покачала головой Хельга. — Эти чистокровные нацисты просто и просятся, чтобы мы им устроили…

— Децимацию! — бодрым и решительным тоном сказал Годрик.

— Рик, ну не получится в реалиях нынешнего времени провести показательную порку, — поморщилась Ровена.

— Надо что-то думать, — согласился Сал. -Что может сподвигнуть чистокровных на то, чтобы начать хоть немного думать головой и придушить эти гнусные идеи о превосходстве чистокровных волшебников над магглорожденными?

Все задумались. Лили, кусая губы, хотела предложить вариант…

— Даже не думай, Лили! — заметив выражение лица дочери, сказал Салазар. — Раскрывать твой дар Видящей мы не будем!

— Но отец… это единственный выход! — воскликнула девушка.

— Нет, Лили, никаких показательных выступлений! — решительно сказал Джеймс. — Я полностью на стороне лорда Слизерина в этом вопросе. Ты понимаешь, что на тебя тогда начнется самая настоящая охота! На всю семью. Этот дар передается по наследству, и наш род тогда будет в опасности всегда. Как и род Слизеринов.

— Джеймс прав, никому нельзя об этом знать, — кивнул Флимонт. — В средние века род Шорфов вырезали до единого человека, оставив малышку-Видящую, которую потом заставили выйти замуж за нужного человека. Девушка не стала ждать рождения ребенка, даже первой брачной ночи, и приняла яд. Ты такой судьбы хочешь для себя и своих детей?

Лили побледнела, и отрицательно замотала головой.

— Тогда отправимся в Министерство, а там будем решать проблемы по мере их поступления, — заявил Годрик.

— Малышка обидится, пусть поспит, а вот покормить… — растерялась Далия. — Что вообще демиурги едят?

— И едят ли… — со вздохом сказал Салазар. — Думаю, Егоза сама всё расскажет.

— Кто-нибудь ещё про сон знает, кроме вас? — спросил вдруг Гектор Дагворт-Грейнджер.

— Лонгботтомы. Предлагаете сколотить коалицию нейтралов? — спросил Салазар.

— Коалицию здравого смысла, если так подумать, — пробурчал Годрик. — Есть ещё адекватные семьи из состава членов Визенгамота, которым мы сможем довериться?

— Гринграссы, Шафики, Боунсы, Пруэтты, — начал перечислять Гектор. — Первые всегда придерживались нейтралитета. Знать бы, кто поддерживает идеи Тёмного Лорда, а кто нет. Там сейчас сам чёрт ногу сломит.

— Малфой не вариант, как и его громилы, — кивнул головой лорд Блэк. — Также отпадают Лестрейнджи и Розье.

— Надо обдумать наш поход в Министерство до мелочей и перенести его на несколько дней, — забарабанил пальцами по подлокотникам кресла Салазар. — Дурацкая привычка!

Ровена засмеялась. Салли всегда бесился из-за своей привычки барабанить по какой-либо поверхности по столу во время волнения или принятия какого-нибудь важного решения.

— Тогда будем пока заниматься своими текущими вопросами, прощупывать почву, а потом что-то делать, — бодрым тоном сказал Годрик. — Нам только нужно сходить оформить документы о возрождении рода Гриффиндор.

Гектор кивнул, глядя на внука странным, нечитаемым взглядом. Рику все эти гляделки были понятны, деду и для своего рода наследника хотелось бы заполучить.

— Дед, дома поговорим, — сказал тот, кого недавно звали Эриданом.

— Хорошо, поговорим, — согласился Гектор, в душе чувствуя самою настоящую эйфорию от того, что внук стал магом, да ещё каким! Подумать только, род Дагворт-Грейнджер породнился с родом одного из основателей Хогвартса!

— Тогда мы домой, а потом в Министерство, и Агату нужно зарегистрировать в магическом сообществе, как нашу дочь, — сказала Ровена.

Попрощавшись со своими друзьями, Гриффиндоры и Дагворт-Грейнджер отправились по своим манорам, а остальные остались, ожидая, пока малышка поспит, не хотелось бы тревожить демиурга в такое время.

* * *

— Значит, демиурги? — побледнела Друэлла, когда муж рассказал ей о том, что проклятье было наложено творцами мира, но теперь хотя бы становится понятно, почему сделать никто ничего не смог, даже Сметвик.

— Никто ничего не должен знать, Дрю, — сказал муж, на что женщина разрыдалась.

— Хорошо, что наша девочка жива! Мы с тобой будем об этом знать, а остальные пусть считают, что Беллатрикс Блэк мертва.

Женщина кивнула. Белла всегда была лучшей дочерью, чем все остальные, даже лучше Цисси. Нарцисса была холодной аристократкой, какой и положено быть девице из рода Блэк, но сердце Друэллы всегда принадлежало старшей дочери. Андромеда её всегда разочаровывала, а уж когда предпочла грязнокровку младшему Лестрейнджу…

Нарси выйдет замуж за Малфоя и полностью выполнит свой долг, как и положено приличной чистокровной волшебнице. А вот Белла… ей теперь уготована другая жизнь, в которой их с Сигнусом не будет, а Гриффиндор вряд ли позволит им её часто навещать, да и вообще… позволит ли?

* * *

Дальнейшие несколько часов прошли словно один миг. Годрик с Ровеной зарегистрировались в министерстве, подтвердив свой брак и оформив малышку Агату как свою дочь. Шуму сам факт женитьбы между Годриком Гриффиндором и Ровеной Равенкло наделал много, но один грозный взгляд Рика мигом заткнул рты всем, кто имел несчастье встретиться им на пути.

В маноре их встретил нервничающий Гектор.

— Дед, ты чего такой взвинченный? — спросил Годрик.

— От всех происходящих в магическом мире событий у меня голова кругом идет, — признался тот. — И ещё меня огорчает тот факт, что в том странном сне меня уже совершенно точно не было в живых, ты это понимаешь?

— Понимаю, дед, но сейчас события могут пойти по другому пути, — сказал Рик, в то время как Ровена понесла хныкающую дочь спать, дабы перепоручить малышку домовушке на время их отсутствия. — Мы не знаем, что случится через несколько лет, из-за чего столько пожилых людей сразу умрут, но предполагаю, что это какая-то эпидемия.

— Вы с Ровеной…

— Наш с Ровеной младший сын будет носить фамилию Дагворт-Грейнджер, — невежливо перебил деда Рик. — Я всё прекрасно понимаю.

Гектор кивнул. С плеч словно сбросили непосильный груз.

— Нам пора возвращаться к Салли, — сказала спустившаяся в гостиную Ровена. — Думаю, малышка демиург уже проснулась.

Рик кивнул. Да… малышка, покорившая своим беспокойным характером наследника Блэков! Егоза… но хорошая!

* * *

— Что будем делать, Салли? — Ровене не нравились долгие споры, потому она предложила решить вопрос кардинально.

К этому времени вернулись Годрик с Ровеной, прихватив с собой за компанию Гектора Дагворт-Грейнджера.

— Ну не убивать же их всех?! — воскликнул Сал.

— Можно и убить, — ответил Годрик. — Но проблему это не решит.

— У меня есть лучше идея, — сказала маленькая девочка, вмешавшись в разговор. — Пусть те, кто бяки, не могут магичить!

— Ровена, ритуал Тригоропаротсупиргга еще помнишь? — спросила Хельга, прокрутив в голове предложение демиурга, и найдя его… отличным.

— Помнить-то я его помню, но его часа два проводить, кто нам даст-то? — скептически посмотрев на подругу, ответила Ровена.

— А я всех заморожу, — азартно сказала маленькая девочка, в мыслях уже представляя большую пааа-ко-сть.

— Заморозишь? — переспросил Рик.

— Ну… они не будут двигаться, — пояснила Тринадцатая. — Можно на время лишить их магии, чтобы они не могли вам ничего плохого сделать.

Взрослые задумались. Интересная задумка. И ритуал… к нему в своё время частенько в древности прибегали главы родов, нанимая на службу людишек со стороны. Отличное решение!

— А что за ритуал? — поинтересовалась Меланья.

— Потом расскажем, сейчас главное сделать всё так, чтобы никто ничего не узнал. Когда там вам сказали прийти на заседание Визенгамота? — спросил Сал друзей.

— В три. Через пятнадцать минут.

— Отлично! — потирая руки, сказал Салазар. — Собираемся, и делаем….

— Паа-ко-сть! — воскликнула Тринадцатая, притаптывая на месте от нетерпения поскорее устроить бякам… сюрприз!!!

Примечания:

Не бечено

Брайн был счастлив. У него был самый лучший дедушка на свете! Он всегда рассказывал интересные истории, всегда объяснял, если ему что-то было непонятно. Брайан так и не вспомнил ничего, где раньше жил, с кем дружил, но дедушка Аби сказал, что такое иногда случается с людьми, которые ударились головой.

Когда он спросил о своих папе и маме, дедушка загрустил, и сказал, что их нет, но не захотел говорить почему. Старший мальчик, которого звали Микки, сказал ему, что если родителей нет, то они умерли. Что значит это слово, он не знал, а дедушку спрашивать не хотел. Дедушка всегда расстраивался, когда он спрашивал про маму и папу. Расстраивать дедушку не хотелось.

* * *

Марволо был рад, что у него появилась семья. Настоящая семья! О таком он даже не смел мечтать! Ему нравилась новая мама, которая была очень доброй, как и старшая сестра, а вот папа… Новый папа был немного строгим. Не злым. Просто строгим.

Его начали учить разным интересным вещам, чтобы он смог… Марволо забыл, как звучит это слово, но как сказала мама, он сейчас большой человек и надо много-много знать разных вещей! И мальчик с радостью учился новым для себя вещам, улыбался, когда преподаватели хвалили его перед новым папой.

Папа кивал головой, глядя на него одобрительно, и Марволо хотел, чтобы этот дядя, который сейчас зовется его отцом, всегда был им доволен и никогда не вернул его в то ужасное место.

— Мистер Гонт, вы запомнили эти буквы? — спросил мистер Сонтерс.

— Да, это легко! — с жаром ответил ребенок и с точностью повторил все, что сказал ему учитель.

Мистер Сонтерс улыбнулся. Ребенок был очень умным. С легкостью запоминал новые буквы, не капризничал, как многие другие дети, с которыми ему довелось работать. Мальчик обещал вырасти в умного, сообразительного молодого человека, которым будут гордиться не только великие предки, но и его великий отец.

* * *

В Атриуме Министерства Магии возникла четверка Основателей и одна маленькая девочка. В этот миг все замерло. Замерли перелистывающие страницы, берущие взятку, кушающие и даже потихоньку пьющие виски чиновники.

— Однако… — уважительно присвистнул Салли.

— Спасибо, малышка, — улыбнулся Рик.

— Не за что! Я люблю плохих дядечек разбякивать! — пританцовывала на месте Тринадцатая, вызвав на лице взрослых улыбки.

В Атриуме полыхнуло и ритуал начался. Ровена читала катрен, и в здание Министерства впитывались все слова, все нарисованные руны, которые приведут, по крайней мере, им хотелось в это верить, к порядку и честности тех, кто в том странном сне вовсю способствовал разгулу взяточничества и прочих махинаций.

— Тринадцатая, иди-ка сюда, — устало проговорила наставница, появившись, когда все было окончено. — Я тебя просила этого не делать?

— Просила, — понуро согласилась маленькая девочка.

— Теперь не обижайся… — наставница схватила малышку за ухо и исчезла.

В тот миг, когда исчезла малышка, в Министерстве вновь началось движение, и четверка друзей с улыбками, больше напоминавшими оскал, отправились на заседание Визенгамота.

* * *

— Ты вся прямо сияешь, Марлс, — подколола подругу Лили, когда их родители отправились наводить шороху в Министерстве. Джеймс с Сириусом были чуть ли не силком выперты по домам.

— Ты понимаешь, он думает о наших общих детях! — сказала Марлин со счастливой улыбкой. — А это, черт возьми, просто офигеть как круто!

Лили от таких слов Марлин поморщилась. Выражалась иногда подруга весьма сильно и хлестко, не стесняясь в выражениях, и если прежняя она пропускала такое мимо ушей, то аристократка внутри нее, сейчас морщилась от такой грубости.

— Вы успели обсудить детали помолвки? — спросила Лили

— Нет. Приперся этот… ненормальный, так что все разговоры впереди.

Лили кивнула. Работы четверке вдруг воскресших основателей предстояло немало, как в Министерстве, так и в Хогвартсе, но если им будет помогать эта егоза, то у них все должно получиться. Малышка была их незаменимым помощником, разом убрав с доски самых главных злодеев, присутствие которых сделало бы большинство нынешних планов и чаяний их родителей еще более трудноосуществимыми.

Девушка хихикнула.

— Лили, ты чего ржешь? — непонимающе смотрела на веселящуюся подругу Марлин.

— Просто вспомнила эту егозу… ее это разбякивание…

— Да, веселая малышка! — согласилась с ней мисс Хаффлпафф.

— Даже не представляю, чего ждать в этом новом учебном году.

— Чего-чего… завистливых рож слизней и их прямо-таки зубодробительного лебезения перед нами в связи с нашим новым статусом в волшебном мире.

Лили кивнула, соглашаясь. Слизеринцы, небось, локти сейчас себе кусают, что упустили такой куш. Девушка была уверена, что не заключи они с Джеймсом помолвку, отца бы завалили брачными договорами. Вон и Блэки решили втихаря урвать себе куш, пока никто не очухался.

— Узнать бы поскорее, что за ритуал, — нетерпеливо ерзая на диване, сказала Марлин.

— Ничего хорошего… для Министерских, судя по всему, — высказала предположение Лили. — И название, язык можно сломать.

Марлин кивнула. Да, наступают интересные времена! А все благодаря малышке с добрым сердцем, которая любит творить добро!

* * *

— Итак, господа Основатели, потрудитесь объяснить, к какому ритуалу вы прибегли, дабы вновь обрести свое тело? — пафосным тоном спросил их Министр, когда все расселись по своим местам, а четверку друзей оставили стоять, словно они были провинившимися школьниками.

Рик чувствовал, как начинает медленно закипать.

— А почему мы должны вам это рассказывать? — спросил холодным тоном Сал, жестом руки успокоив друга.

— За некромантские ритуалы…

Хельга не сдержалась и засмеялась. Ее смех подхватила Ровена.

— Неуважение к суду… — начал было министр, но был невежливо перебит Гриффиндором.

— Суду? — подозрительно спокойным тоном спросил Рик. — Мы разве на скамье подсудимых?

— Нет, но…

— Мистер Минчум, угомонитесь, — вальяжным тоном сказал Малфой. — Мы просто хотели бы узнать, почему вы явились именно в это время и в этих телах?

— Если бы мы могли сами объяснить, почему вообще явились, лорд Малфой, — голос Слизерина похолодел еще на несколько градусов, да так, что многие поежились, — но нам сие не известно.

— Но только некромантский…

— Да бросьте вы, мистер Минчум! — не сдержалась Ровена. — Вы видите перед собой личей, упырей, инферналов? Или образование в магической Британии настолько упало, что маги не знают элементарных вещей?

— Мистер Марк Эванс, в теле которого я сейчас нахожусь, принадлежит роду Гонт, — соизволил ответит Слизерин. — Прямых потомков не осталось, а Гонты хоть и косвенно, но все-таки, несут в себе кровь Слизеринов и обладают даром к парселтангу, что выделяет их из общей массы.

Насколько мне известно, покойный Темный Лорд — внук последнего лорда Гонта.

— Покойный? — переспросил один из членов Визенгамота, многие из которых тоже были неприятно удивлены этим известием.

— Да, совершенно верно, — кивнул Сал. — Родовой гобелен Слизеринов отчетливо показывает дату смерти, так что здесь нет никаких сомнений.

— А вы, леди Хаффлпафф? — спросил министр, слегка неприязненно. Он был зол, что столько дней провалялся в Мунго, и пропустил столько всего… интересного.

Вернулся домой и сразу отправился на рабочее место. Решать проблему с основателями нужно сразу, их вмешательство в магический мир нужно свести к минимуму, а уж если бы эта группа, называющая себя Пожирателями, прихлопнула хоть кого-нибудь из них…

В этот момент вокруг него стала образовываться воронка, отбросившая соседей по скамье на метр или два. Салазар смотрел на действие заклинания с интересом. Отлично! Все работает.

— Что происходит? — испугался Министр, готовый снова упасть в обморок.

Все молчали. Основатели не хотели ничего говорить или рассказывать о проведенном ритуале. Пусть эти кретины сами до всего дойдут.

На руках министра стали образовываться магические наручники, и его кресло постепенно превращалось в кресло для преступников. Многие чистокровные поняли, что происходит, из древнейших семей точно. Прихлебатели Малфоя, как и сам блондин, не просто посерели, они в буквальном смысле слова позеленели.

— Что происходит? — продолжал орать министр.

— Судя по всему, мистер Минчум, в Министерстве включилось древнее заклинание Тригоропаротсупиргга, — задумчиво глядя на министра… бывшего, ответил лорд Лестрейндж.

— Что за заклинание? — спросил кто-то из членов Визенгамота, заставив многих поёжиться.

— Если я прав, нас ожидают веселые времена. Заклинание заставляет человека вести себя правильно в любых ситуациях. Отныне никаких взяток, никаких подыгрываний той или иной группе политических взглядов, только честный и беспристрастный суд.

— А если…

— Тогда либо скамья подсудимых с разными степенями штрафов, сроков в Азкабане, либо, в крайних случаях — лишение магии.

На последних словах маги впечатлились, а четверка основателей со спокойными лицами наблюдала за происходящим, мысленно благодаря малышку за предоставленный шанс провернуть… эту шалость!

— Что происходит? — в третий раз спросил министр, чувствуя себя отвратительно. Антимагические наручники сковывали магию, и ощущения от этого были не самые приятные. Его словно лишили чего-то самого важного и нужного.

— Судя по всему, мистер Минчум, вы в этот момент подумали о чём-то… противозаконном, — сказал Сал, с прищуром глядя на бывшего теперь уже министра. Ритуал всегда действовал безотказно.

— Это всё вы! — заорал тот. — Верните всё обратно!

Сал смотрел на этого слизняка так, что тот съёживался под его взглядом всё сильнее и сильнее. Рик в этот момент спросил:

— Есть ещё желающие обвинить нас в чём-то неподобающем?

Члены Визенгамота почти все отрицательно замотали головами, что смотрелось довольно забавно. Ровена едва сдерживала смех. Хельга смотрела на всех невозмутимо, и такое… человечное и понятное поведение легендарных людей многих сбивало с толку.

— Итак, министр, о чём таком неподобающем вы думали в тот момент, когда активировалось заклинание? — вкрадчивый голос Гектора Дагворт-Грейнджера был подобен раскату грома в наступившей тишине.

— Ни о чём таком… не думал, — заюлил Минчум, внутренне похолодев, только сейчас поняв, что если в здании Министерства включился какой-то механизм против… преступников, то расскажет он всё как миленький, и не только мысли по поводу того, что желает смерти основателям.

— Думаю, господина министра сто́ит отдать в руки главы ДМП, — сказал Малфой.

Вышеуказанный волшебник кивнул головой. Минчум многим был поперёк горла, а теперь, когда сама магия подтвердила его преступные деяния, выпутаться из скверной истории у этого взяточника не получится.

Все вокруг понимали, что наступают новые времена, новая эра в магическом сообществе, и мысли у присутствующих отличались друг от друга, как небо и земля. Некоторые мысленно потирали руками, радуясь, что теперь никто не сможет договариваться и брать взятки, чтобы прикрыть то или иное дело, а вот другие… другим было не до веселья.

Прокручивать махинации теперь не получится, как и откупать нужных людей. Оказаться в Азкабане или лишиться магии не хотелось никому.

— Итак, мы узнали, что лорд Слизерин занял тело далёкого потомка Гонтов, — сказал пришедший в себя Малфой. — А что по поводу остальных основателей? Леди Хаффлпафф?

— Мы все очнулись в телах потомков своего рода, лорд Малфой, — едва сдерживала желание поморщиться Хельга. Приторный голос блондина бесил женщину неимоверно. — Я в теле потомка моего брата Руперта.

— Леди Райвенкло, судя по всему, принадлежит вашему роду, лорд Блэк? — процедил Лестрейндж, повернувшись к Арктурусу.

— К вашему сведению, лорд… — запнулась Ровена, с вызовом глядя на этого кретина.

— Лестрейндж. Грегори Лестрейндж.

— Лорд Лестрейндж, я действительно принадлежу роду Блэк, — продолжила девушка, — однако уже три года я замужем за Годриком, хотя и было это в магловском мире, а не далее как вчера мы с ним заключили также магический брак с дозволения главы моего рода. У нас есть дочь двух лет от роду.

По залу тут же пролетели шепотки.

— А вы, лорд Гриффиндор? — продолжил допрос Малфой.

— По матери я тоже принадлежу роду Гриффиндор, — спокойно ответил тот, зная, ЧТО сейчас начнётся из-за самого́ факта его принадлежности к другому не менее знатному роду. — А мой отец — Патрик Дагворт-Грейнджер.

— Годрик — мой внук! — рубанул Гектор.

Оставшееся время Основатели отвечали на другие, менее значимые вопросы, желая как можно скорее оказаться дома и поговорить с детьми.

* * *

Хагрид запивал горе спиртным. Гибель питомца причиняла боль, но он даже своим скудным умишком понимал, что акромантулы — хищники. После смерти Арагога эти твари перестали сдерживаться, и лесник знал: если бы не помощь василиска, оставшиеся в живых пауки одолели бы его, пусть и не сразу.

И кормил бы он сейчас их, а не они… василиска.

— Хагрид, ты хочешь, чтобы тебя уволили? — раздался голос Минервы. — Прекращай пить! Слизерин тебе не Альбус, который закрывал глаза на твоё пьянство!

— Дык эта… Арагога… помянул, — попытался оправдаться Рубеус, но наткнулся на разъярённый взгляд декана Гриффиндора и попятился назад.

— Даю тебе десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, Рубеус, — приказала она. — Жду тебя в учительской через полчаса, скоро должен явиться новый директор, не думаю, что ему понравится твой внешний вид!

Тот закивал, тяжело при этом вздохнув.

— Хорошо, профессор Макгонагалл, я эта… понял, буду готов… — он неприлично икнул, заставив женщину поморщиться.

— Хагрид, твоё место здесь, в Хогвартсе, — мягко сказала она. — Не позволяй своим слабостям взять над собой вверх. Не думаю, что Альбусу, где бы он ни был, понравилось бы твоё нынешнее поведение.

Минерва знала, куда бить. Дамблдора добродушный лесник боготворил… увы, не зная всего, что творил этот заигравшийся в Бога долькоед. Да, теперь они с основателями вернут школе былое величие, иначе и быть не может!

* * *

Возвращению родителей радовались все. Очень хотелось узнать, что за заклинание они использовали и в чём заключается его действие. Молодёжь сидела на диванах, когда в гостиной один за другим появлялись родители, явно чем-то довольные.

— У вас всё получилось? — спросила Лили.

— Разумеется, дочь, — слегка самодовольно ответил Сал. — Правда, без малышки егозы нам вряд ли что позволили сделать, однако первая ласточка, как говаривал один мой русский знакомый, прилетела.

— Ласточка прилетела? — переспросил Сириус.

— У русских есть такое выражение, — пояснил, посмеиваясь, Рик. — Это своего рода фразеологизм, который используют, когда говорят о начале какого-либо процесса.

— А… ясно, — кивнул Сириус. — И кто эта ласточка?

Когда взрослые шаг за шагом рассказали о том, что случилось, молодёжь впечатлилась.

— Теперь с бывшим министром разбираются авроры, и проигнорировать или спустить всё на тормозах не получится, — сказал Рик. — В таком случае уже сами авроры станут для этого заклинания преступниками. Для непосвящённых мы всё объяснили.

— Наверняка теперь у вас ещё больше недоброжелателей появилось, — забеспокоилась Лили.

— Что поделать, дочка, — пожал плечами Сал, — одним врагом меньше, одним больше. Нам ещё в школе нужно навести порядок, думаю, с профессором Макгонагалл у нас совершенно точно не будет никаких проблем.

— Мы с тобой, Салли, — решительным тоном заявила Ровена. — Мне ещё Барона развоплощать, и даже не думай меня от этого отговаривать.

— И не подумаю, это твоё право, — согласился с подругой Слизерин.

Годрик тоже полностью поддерживал супругу в стремлении окончательно избавить мир от такого подлеца, как барон. Историю Елены они уже знали, и пусть девушка была дочерью любимой супруги от другого мужчины, но Гриффиндор всегда любил эту малышку, и её смерть они оба переживали тогда очень тяжело.

Хитклифф Райвенкло дочь не любил. Жил в своём замке с младшим сыном, оградив его от собственной матери. Ровена любила малыша Алфорда, но виделась с ним не так часто, как ей этого хотелось. Стремление жены создать со своими друзьями школу для магов не поддерживал, но не препятствовал их начинаниям, думая, что у них ничего не получится.

По крайней мере, очень рассчитывал, что жена наиграется и вернётся домой. Ровена же всей душой болела за дело их жизни и очень жалела, что не согласилась отправиться в будущее с Салом тогда, когда это сделал он. Всё боялась, а в итоге что? В итоге случилось всё так, как и говорил друг.

Пока Хельга объясняла подросткам суть заклинания, Годрик раздумывал над тем, что же им делать дальше. Приводить школу в порядок после всех реформ — это без сомнений! Растить детей и не допустить того ужасного будущего, что случилось в этом вещем сне Лили, который ей показала маленькая егоза — однозначно!

Искоренить бы поскорее эту заразу под названием Пожиратели Смерти и пресечь, наконец, эти нацистские высказывания некоторых ублюдков. Впрочем, это дело не одного дня, и работки им предстоит немеряно!

Минерва медленно открыла глаза. Она лежала, и это уже было хорошей новостью, правда, единственной. Состояние у неё было такое, как будто по ней промаршировали все големы замка, а потом ею играли в квиддич, в качестве квоффла.

— Ой, девочки, — послышался голос Ровены. — Чего мы вчера праздновали?

— Мы вчера пили, — раздался неестественно бодрый голос Хельги. — Пиво будешь?

— Буду! И кошке налей, пусть лакает, — простонала подруга.

— Я и так могу, — сказала Минерва. — Наверное.

— Хельга, что вчера было? — спросила Ровена, держась за голову.

— Ты оживила дочь и развоплотила призрака какого-то, — неуверенно ответила леди Хаффлпафф. Она бросила быстрый взгляд в угол, где изваянием стояла маленькая девочка лет семи. Оттуда доносились лишь короткие всхлипы.

— А потом?

— А потом ты выпорола дочь и поставила её в угол на чары вечного приклеивания. Вон стоит.

— Ой, доченька!

Ровена подбежала к ребёнку в пышном платье, который хныкал в углу, отменила чары и прижала к себе. При ближайшем рассмотрении это оказалась девочка лет семи. Ровена задумалась.

— А почему она маленькая?

— А ты сказала, что большую пороть неприлично, — хихикнула Хельга.

— А… Ну логично… А что ещё было?

— Ещё ты развоплотила всех, кто попался под руку, отправила лесника к парням и слегка перестроила замок.

— Слегка — это как? — перепугалась Ровена.

— Слегка — это директорская башенка теперь венчает канализацию.

— Хм… А зачем я это сделала?

— Ты меня спрашиваешь? Кстати, Минерва, отмени уже канкан големов, голова от них болит, — пробормотала Хельга.

Минерва с трудом выглянула в окно. Во дворе, задорно бренча латами, танцевала канкан группа големов замка. Голова декана Гриффиндора со стуком упала на подоконник.

— Судя по звуку, кость, — заметила Ровена. — Кстати, Хельга, а зачем ты эльфов модифицировала?

— Они были неэстетичными, — ответила Основательница. — Теперь радуют глаз, сама смотри. Тинки!

Посреди комнаты возникло прекрасное создание. Оно было высоким, остроухим, зеленоглазым и одетым в зелёную тунику.

— Тинканилириэль явился по приказу пресветлой госпожи, чей голос звучит звонче лесных птах, услаждая слух презренных людей.

— Антипохмельного принеси, пожалуйста, — попросила Хельга.

— Тинканилириэль исполнит приказ пресветлой госпожи, чего бы это ни стоило, — патетично заявил эльф, исчезая.

Не прошло и секунды, как перед дамами появились бокалы, благоухающие мятой, которые были сразу же опустошены.

— А ничего погуляли, — сказала Ровена, баюкая уставшую от ночного стояния в углу дочку. Вопрос только в том, что она сделала, чтобы Елена снова стала живой, и как скрыть сам факт проведения явно не самого светлого ритуала от Министерства.

За воскрешение мёртвых по головке не погладят. Но это ладно… оформить девочку как маглорожденную, имеющую в роде корни бывшего мужа Основательницы — не проблема, сделать это будет просто. С этим они разберутся. Хоть бы они спьяну ещё кого-нибудь не оживили… выйдет конфуз.

* * *

— О-о-о… Что это было? — раздался страдающий голос Годрика.

— Мы пили, кажется, — ответил ему не менее страдающий голос Салазара.

— Того-этого, хорошо погуляли, — раздался бас, от которого все застонали. Хагрид. Как этот великан вообще оказался в их компании?

— А что вчера было? — тактично поинтересовался Годрик.

— Эльф Хогвартса! — тихо рявкнул Салазар.

— Тинканилириэль явился по приказу пресветлого господина и принёс антипохмельное, — отрапортовал явившийся по первому зову Основателя домовой… даже отдалённо не похожий на знакомого всем маленького эльфа.

— Охренеть, — высказался Годрик. — Я так смотрю, наши дамы тоже неплохо погуляли.

— Так что вчера было-то? — спросил Салазар, с благодарностью принимая из рук Тинки антипохмельное.

— Мы пришли в гости, потом пришёл Хагрид, потом не помню.

— Снимите меня отсюда, добрые рыцари, — раздался тоненький голос сверху.

Все подняли головы и увидели Люциуса Малфоя, висящего на потолке. Причина его тонкого голоса, воткнутая в соответствующее место, и удерживала лорда в том положении, в котором он находился. Движение пальцев освободило лорда, который сразу же умчался куда-то, зажимая самое дорогое.

— С одним разобрались, что ещё было?

— Того-этого, в Министерство ходили…

— И что? — Годрик похолодел: что они по пьяни могли сделать, не поддавалось воображению.

— Ну эта… — почесал альтернативный орган мышления Хагрид. — Нам нужно другое Министерство.

— Мать вашу Магию, — поднял голову Гектор. — Что это за шум за окном?

— А… Сложно сказать, — сказал лорд Поттер, наблюдая странное зрелище.

К нему присоединились все, в том числе лорд Блэк, который тоже, оказывается, участвовал во всём этом безобразии, беззаботно дрыхнув за одним из столов.

За окном строем ходило примерно три десятка полуголых аристократов с метками на руках и распевали:

«Вокруг пожар и дым густой,

Идёт вперёд бесстрашный строй;

И впереди ни Ад, ни Рай…

Через холмы и в дальний край».

В руках у них были палочки, которыми они били себя по голове, меняя конфигурацию растущих там рогов. За аристократами приглядывал высокий скелет, явно нечеловеческого вида.

— Салли, — протянул Годрик. — Кажется, это твоё изобретение?

— Угу, — согласился Салазар. — Ровена бы их стриптиз танцевать заставила. Интересно, что мы сделали с Министерством?

— Страшно и подумать, — сказал Хагрид.

— Ты не думай, — ответил ему Гектор. — У тебя всё равно не получается.

— Так я всё-таки устроил этим пожирательским мордам децимацию? — впечатлился Гриффиндор, наблюдая за тем, как каждый десятый маг получает от своих собратьев по довольно-таки болезненному заклинанию. Как они вообще живы до сих пор? И живы ли?

Жертв было три. Лестрейндж, Долохов и Абраксас Малфой. Весьма и весьма потрёпанные маги едва переставляли ноги и были на последнем издыхании.

— Надо бы остановить это безобразие, — прокашлялся Гектор, впечатлённый увиденным.

Он был прав: эти двое были сильнейшими магами магической Британии, раз смогли совладать с таким количеством противников.

— Придётся наводить порядок, думаю, что и дамы наши наворотили дел спьяну, — смутился Годрик. — Представляю, что они могли сотворить.

— Пошли, проведаем их, — согласился с другом Салазар.

* * *

— Мерлин мой, вы только посмотрите на… это! — запаниковала Лили, показывая собранным в экстренном порядке друзьям утренний выпуск Пророка.

На первой полосе его творился… кошмар.

— Ну и погуляли наши предки! — присвистнул Сириус, глядя на невесту и её подругу. — Устроили эту… децимацию всё-таки!

— Как они вообще справились с таким количеством магов вдвоём? — спросил Джеймс.

— Ну, судя по всему, им помогали мой дед и твой отец, — засмеялся Сириус. — Да и лорд Дагворт-Грейнджер там отметился. Впятером скрутили в бараний рог тридцать магов. Впечатляет.

— Позор, просто позор! — простонала Лили. — А профессор Макгонагалл… от неё я такого не ожидала!

Сам факт того, что Основатели, будучи в нетрезвом состоянии, разрушили Министерство магии, привёл подростков в ужас. А Хогвартс… директорская башня оказалась в канализации, эльфы… когда Лили увидела, что сделали с эльфами, она истерично расхохоталась.

— Боже мой… остроухие, красивые эльфы… твоя матушка фэнтези начиталась? — спросила Лили покрасневшую подругу.

— Ты марширующих рогатых Пожирателей вообще видела?

— И голых к тому же… — полыхнула щеками Лили. — Ужас!

— И призраки факультетов развоплощены все под ноль, — прикусил губу Регулус. — Барон, Серая Дама… это вообще… ни в какие ворота не лезет.

Весь утренний Пророк был посвящён Основателям и их пьяным играм. Рассказан в подробностях и с фотоотчётом.

— В другую школу перевестись, что ли? — мученическим тоном сказала Лили.

— Брось, теперь эти твари точно подумают сто раз, прежде чем лезть куда-нибудь! — возразил невесте Джеймс, поразившись поведению своего отца не меньше девушки. А мать…? — Погуляли предки так, что всем совершенно точно надолго запомнится.

Лили горестно вздохнула. Что правда, то правда, точно всем запомнится… надолго!

— Ну вы и отожгли! — восхитился Сириус, когда спустился на обед в компании брата.

С друзьями они ещё утром обсудили произошедшее вчера вечером побоище и его результаты, придя к выводу, что теперь магическая Британия долго будет обсуждать пьяную выходку Основателей в компании представителей рода Блэк, Поттер и Дагворт-Грейнджер.

Лили, как примерная староста, была в ужасе, хотя никто из них не мог с точностью на сто процентов сказать, что поразило её больше: сам факт совершённого или то, что во всём этом безобразии участвовала их декан.

Меланья на этот выпад внука возмущённо вскинулась, но сдулась под насмешливым взглядом мужа. Отожгли, как есть отожгли!

— Развлеклись, как в старые добрые времена, — со смешком ответил Арктурус, но потом добавил: — Хотя у нас попойки проходили без таких крайностей, как децимация и… прочее.

— Основатели, судя по всему, развлекались в их время покруче, — прокашлялся Регулус, пытаясь вытравить из головы увиденную в голову картинку, где обнажённые Пожиратели маршируют по квиддичному полю с рогами и… Лицо парня покраснело.

— Это точно, — кивнул Сириус, посмеиваясь. — Так этим пожирательским мордам и надо!

— Согласен, но всё равно… переборщили, — вздохнул лорд Блэк. — Теперь врагов у нас сильно прибавится, хотя и до этого мы были многим, как кость в горле.

— Что будете делать с Министерством? — полюбопытствовал Сириус.

— Что делать, что делать… — пробурчал Арктурус, — восстанавливать собственными силами. Мы уже обговорили со всеми все нюансы, так что в этом вопросе у нас консенсус. Силы свои Основатели показали, думаю, теперь многие успокоятся, но придётся быть начеку.

Сириус кивнул. После пережитого позора многие маги затаят злобу.

— А что с этими… Малфоем, Долоховым и Лестрейнджем? — спросил деда Регулус.

— Ничего, что угрожало бы их жизни, — ответил дед после некоторой паузы. — В Мунго их уже откачали, так что если им что и грозит, то презрительные насмешки и смешки со стороны всего магического мира.

Говорить внукам и Меланье о том, что Гриффиндор уже заочно приговорил этого русского к смерти, он не собирался. Пусть будут в неведении относительно судьбы некоторых личностей, которые в том ужасном будущем пытались убить дочь одного из Основателей Хогвартса.

— После обеда мы идём к Слизеринам, нужно обсудить происходящее и договориться о том, что будем делать дальше. Работы предстоит много, как с Министерством, так и с Хогвартсом.

Сириус кивнул. Да… задали взрослые задачку всему магическому миру!

* * *

— И как вы собираетесь легализовать леди… — прикусив губу, спросила Лили, бросая заинтересованные взгляды на маленькую девочку, которую представили им как чудом воскрешённую леди Когтевран.

— Это легко сделать, Лили, — махнул рукой Годрик, — и это самая маленькая проблема из тех, которые возникли после нашей вчерашней… вечеринки. Главное теперь — восстановить Министерство, вернуть башню директора на прежнее место и уговорить свободных призраков на то, чтобы они стали хогвартскими привидениями. Думаю, мало кто согласится на такое после случившегося.

— А кого вы там оставили… ну, не развоплотили? — поинтересовалась Марлин, глядя на маленькую Ровену Райвенкло, сидевшую изваянием возле матери.

— Монах и Безголовый Ник не пострадали, — кашлянул Салазар. — Они, если честно, в восторге. Монах радуется за Елену и её возможность прожить другую жизнь в этом времени, а барона никто и не любил особо.

— Думаю, за работой в Хогвартс в качестве кураторов факультетов выстроится очередь желающих, — улыбнулась Ровена. — Выбор не делался с тех самых пор, как в замке появился Безголовый Ник.

— А по поводу легализации Елены в волшебном мире есть идея просто подать Министерству идею о проверке всех магглорожденных на принадлежность к тому или иному роду, — задумчиво отозвался Гектор. — Правда, придётся вам, леди Райвенкло, пожить некоторое время в маггловском мире.

— Переживу как-нибудь, — ответила с лёгкостью та, — главное, что я жива. Мама, я не понимаю, как тебе это удалось!

— Есть один ритуал, но… — со вздохом сказала Ровена, признавшись, наконец, в том, что никакого воскрешения на самом деле и не было, — я не могу возвращать мёртвых, попавших в чертоги Вечной Госпожи, как и никакой другой смертный на этой земле. Судя по всему, это тело пока просто вместилище твоей души, голем. Я спьяну, наверное, просто не поняла, почему оно изменилось на маленькое. Покажешь то место, где барон уложил твоё тело. Предполагаю, что ты всё-таки была жива на тот момент, когда он…

— Подожди, Ровена, ты хочешь сказать, что где-то в Албании находится её… неразложившееся тело? — побледнела Хельга.

Все ахнули. Елена побелела.

— Но ведь я была привидением! — запаниковала она.

— Барон… мне бы его сюда, я бы его ещё раз развоплотила! — со злостью сказала Ровена. — Придурок недоделанный!

— Ровена! — прикрикнула на подругу Хельга, кивком головы указав на бледных почти до синевы подростков.

— Ты понимаешь, что тело моей дочери почти тысячу лет лежит где-то в Албании, пока душа была здесь, считая себя умершей? — спросила Ровена, чувствуя, что вот-вот сорвётся. Магия почти вышла из-под контроля, но предусмотрительный Сал протянул ей пузырёк с успокоительным, который она выпила одним залпом и продолжила уже более спокойно, обращаясь к дочери: — Елена, в таком случае с легализацией не будет совсем никаких проблем. Обратимся в Мунго и официально признаем тебя живой, если эти кретины в Министерстве не отменили закон, согласно которому все наши действия не подпадают под статью о некромантии.

— Не отменили, — поторопился с ответом Слизерин. — Я прошёл ускоренный курс по освоению современного магического законодательства, и если с помощью специальной министерской комиссии будет доказано, что тело Елены живо и просто подверглось заклинанию стазиса… В общем, будет для магического мира ещё одно потрясение.

Елена не могла поверить в то, что слышит. Неужели все эти долгие столетия она была жива?

— Но… это ведь ужасно, — прошептала Марлин, с жалостью глядя на девушку, которая, на минуточку, была их ровесницей на момент своей мнимой смерти.

— Поговорю со Сметвиком, — прокашлялся Арктурус. — Пусть созывает комиссию, а я организую международные порталы в Албанию. Леди Рейвенкло, вы помните то место, где вас…

— Помню, я покажу, — кивнула девочка. — Странно будет вновь почувствовать себя живой. А я всё удивлялась, почему ощущения в этом теле такие необычные.

— Всё будет в порядке, Елена, — мягко улыбнулась дочери Ровена, чувствуя безграничную радость и счастье от самого факта того, что дочь оказалась жива.

— Тогда не будем терять время, — решительно сказал Сал. — Мы с Годриком пойдём восстанавливать Министерство, а вы займитесь возвращением Елены в мир живых. Дети, ваша задача — присматривать за малышами. Я ясно выражаюсь?

Подростки покорно закивали. Ну вот… снова всё самое интересное пройдёт мимо них!

* * *

— Да что себе позволяют эти… — бесился Абраксас Малфой, нарезая круги по гостиной.

Леди Малфой молчала в тряпочку, боясь вызвать на себя гнев супруга, который сейчас костерил Основателей, придумывая, как им отомстить.

Когда перед ним возникла взбешённая блестящая девочка, он оторопел.

— Ты бяка! Ты хочешь причинить вред Салли! — топнула ножкой она.

— Никто не хочет причинять ему вред, — поторопилась сказать женщина, бросив в мужа Силенцио. Она почти сразу догадалась, кто эта малышка, и мысленно костерила Абраксаса и всю эту их шайку-лейку с идиотским названием Пожиратели Смерти. — Не волнуйся, маленький демиург, никто не собирается причинять вред лорду Слизерину и его друзьям. Я прослежу за этим, малышка.

Девочка смотрела на неё, прищурившись.

— Ты и не врёшь, и врёшь одновременно, — задумчиво сказала она. — Не врёшь, когда говоришь, что проследишь, и врёшь про то, что никто не хочет причинять ему вреда.

— Это всё просто эмоции, всё уладится, маленький демиург, — как можно увереннее сказала женщина.

— Разбякивать плохих дядь и тёть я могу вот так, — девочка взмахнула рукой, и на лбу сиятельного лорда появились розовые рога. — Причинишь вред Салли и его друзьям, мы с моей подружкой будем тебя разбякивать!

Абраксас позорно упал в обморок.

— Малышка, ты… — побледнела леди Малфой и сама едва не последовала за мужем, когда маленькая демиуржка вновь взмахнула рукой.

Рога у Абраксаса пропали.

— Скажи этому бяке, что я всегда буду за ними следить, — пригрозила маленьким пальчиком девочка. — Разбякну, если он будет вести себя, как бяка!

Сказала и исчезла, а леди Малфой бросилась к мужу, бросая в него Энервейт и приводя в чувство, дабы вбить, а если быть более точной, то выбить любые мысли о мести Слизерину и его друзьям за эту… децимацию.

Ритуал разрушения стазиса был прост, хотя леди Ровена и была удивлена тем, что о нём как-то узнали магглы. Ну, или это было простым совпадением, впрочем, теперь это не имеет никакого значения.

— Только вот кого выбрать на роль того, кто разрушит заклятье? — спросила Хельга, вопросительно глядя на девочку. — Ты ведь знаешь, как именно проходит ритуал?

Та кивнула. Сириус присвистнул, а Регулус вопросительно посмотрел на брата, спрашивая, чему он так удивляется.

— Помнишь, я рассказывал тебе маггловскую сказку о Спящей Красавице? — спросил Бродяга. — Вот… так и разрушается проклятье стазиса, правда, парень с девушкой в тот же миг становятся женихом и невестой, если не достигли совершеннолетия, или мужем и женой, если обоим исполнилось по семнадцать лет.

Арктурус кивнул, довольный тем обстоятельством, что наследник знает такие нюансы этого простого с виду ритуала возвращения человека из заклятия Вечного Сна. Вопрос только в том, почему Барон вообще прибегнул к этому ритуалу, если считал, что леди Райвенкло мертва?

И не узнаешь теперь. Ровена жалела, что душа Барона отправилась в очередное приключение, и теперь никто не сможет до конца разобраться в той странной и страшной истории, в течение которой её малышка провела в виде призрака почти тысячу лет.

— И что теперь делать? — спросила Лили.

— Искать того, что согласится нам помочь, — усмехнулась Ровена, прямо посмотрев на младшего Блэка.

Регулус сглотнул. Ошарашенно смотрел на заинтересованный взгляд бывшего хогвартского привидения, находившегося сейчас в теле маленькой девочки, и на одобрительный — деда. Бабушка Меланья помалкивала. Нет, конечно, леди Ровена была красивой, спору нет, но ради Мерлина, она была привидением почти тысячу лет!

— Я понимаю, что не слишком приятно иметь в качестве невесты бывшего призрака, — со вздохом сказала девочка. — Нужно поискать…

— Желающих у тебя будет хоть отбавляй, — улыбнулся Годрик. — Ты слишком красива, да и стать женихом леди Райвенкло… будут бежать и ронять тапки, как миленькие!

— Всё это не то, — передёрнулась от отвращения Елена, вспоминая всех студентов, с которыми ей пришлось сталкиваться в последнее время. — Либо идиоты, либо…

— Кретины… Отвратительные потные животные, — холодным тоном сказала леди Ровена, и Елена замолчала. — Ты и тогда перебирала, никак не могла ни на ком остановиться.

— Мама!

— Что, мама? — голос леди Гриффиндор похолодел ещё на несколько градусов. — Ты перебираешь сейчас, как и тогда, тысячу лет назад. Может, и стоило тебя тогда отдать за лорда Певерелла, избежали бы всей это истории.

На глаза Елены навернулись слёзы. Певерелл. Отвратительный старикан, которого сватал ей отец, и лишь мать смогла уговорить его на то, чтобы он отменил этот брак.

— Подумай до завтра, кого из знакомых тебе студентов ты хотела бы видеть в качестве своего жениха, — сказала Ровена. — Думаю, проблем с отказом не будет.

Подростки поражённо смотрели на разборки матери и дочери, и Лили впервые с момента того ужасного обучения поняла одну вещь: не будь у неё кандидата на роль мужа, отец выбрал бы ей любого, кого посчитал бы приемлемым. Да, он Марк Эванс, но ведь внутри него сидит и Салазар Слизерин!

— А чувства… — заикнулась было Марлин, но наткнулась на предостерегающий взгляд матери и замолчала.

— Чувства? — переспросила Ровена. — Будь у неё чувства, это был бы другой разговор. Я никогда не стала бы…

Девушка тяжело вздохнула. Разговоры на эту тему с дочерью и в прошлом выводили её из себя. Елена была настоящей красавицей, истинной представительницей рода Блэк. От отца ей почти ничего не досталось.

Яркая блэковская внешность и их же буйный темперамент сводили с ума многих мужчин. Тот же барон… он сходил по её дочери с ума, но куда его завела эта болезненная любовь и почти такая же жажда обладания Еленой?

И дочь крутила им. Вертела его любовью, как хотела, и к чему это привело? Отправляя его к ней, она сама даже понятия не имела о его… зависимости. Узнала лишь потом и винила себя в смерти дочери.

Он был стар для Елены. Пятьдесят лет и пятнадцать… Брр… Отвратительно.

Все подавлено молчали. Регулусу было жаль леди Равенкло, но и согласиться стать женихом бывшего хогвартского привидения… Нет, он ещё не сошёл с ума. Деду было бы выгодно, но каково ему видеть перед собой лицо той, кто ещё вчера был… почти мёртв?

— Нам всем пора, а тебе, Елена, я советую подумать над тем, кого ты хочешь видеть в качестве своего будущего мужа, — сказала Ровена. — Тилли!

Появившемуся перед ней домовику Ровена дала приказ отправить девочку в одну из гостевых комнат замка Гриффиндор.

— Это для того, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков, дочь моя, — перешла на староанглийский бывшая леди Райвенкло. Голос её был твёрд, и Годрик мысленно поддерживал эту строгость, пусть она и казалась современным подросткам излишней. — И хочу напомнить тебе, что тело голема продержится не больше недели, если хочешь продлить срок нахождения в нём — твоё право, неволить не стану. Как и вновь стать привидением — тоже.

Лили почти всё поняла и поразилась тому, что леди Ровена допускает мысль о том, что дочь взбрыкнёт. Впрочем, глядя на такое знакомое блэковское упрямое выражение лица, поняла — Елена на такую глупость вполне способна!

И сей факт удручал.

* * *

— Леди Ровена, вы уверены? — сглотнул целитель Сметвик, глядя на Основательницу.

— В противном случае мне не удалось бы закрепить душу дочери в тело голема, — ответила та. — Вы ведь понимаете, что при развоплощении её душа покинула бы…

— Но ведь это… чудовищно! — воскликнула одна из медиковедьм, присутствующих при разговоре.

— Чудовищно, но нам нужно как можно скорее разрешить эту проблему! Она и так пробыла под стазисом почти тысячу лет!

— Успокойтесь, леди Гриффиндор, — поспешил ответить целитель. — Я создам специальную комиссию уже сегодня, и если лорду Блэку удастся достать порталы, то завтра мы будем в Албании, и к вечеру завтрашнего дня ваша дочь полностью вернётся в мир живых.

Девочка, которая присутствовала при разговоре, чувствовала себя странно. Тело голема практически не ощущалось. Ни боли, ни холода, лишь эмоции, присущие душе. Она пока ещё не до конца осознала, что где-то в лесах Албании лежит её старое тело, которое сумасшедший Барон запер в стеклянном гробу.

Вчерашний разговор с матерью привёл её к мысли, что она ни за что и никогда не станет привидением. Младший Блэк был бы отличным вариантом, но он был категорически против. Пусть тело у неё было пятнадцатилетнее, но ведь она… тысячелетняя дамочка, как с пренебрежением высказалась одна из студенток Райвенкло, кому она теперь интересна?

Данный факт причинял ей боль. Старуха! Она для всех старуха! Слёз не было. Выплакала за ночь.

— Мы до сих пор не нашли того, кто снимет проклятье, — ответила леди Гриффиндор. — Елена обдумает представленные варианты и когда даст ответ, я напишу вам письмо, целитель Сметвик.

Тот кивнул, глядя на девочку. Малышка была грустна, но это и неудивительно. Пережить такую трагедию, провести в виде привидения почти тысячу лет… врагу такого не пожелаешь.

— Не переживайте, леди Рйавенкло, — сказал он ей. — С вами всё будет в порядке.

Та с грустью кивнула в ответ, почти не слыша, что говорит ей этот маг. Все мысли были о ритуале и о том, кто станет её будущим мужем. Блэк отпадает. Младший. Старший занят, как и Поттер. Кто там ещё остался? Из приемлемых слизеринцев парочка человек.

Тот же младший Лестрейндж… мог бы быть идеальным вариантом, если бы не его поддержка идеи о превосходстве чистокровных над магглорожденными. Слизеринцев вообще можно было смело выбрасывать из списка.

На Райвенкло… девочка вздохнула. Мама права, она снова сейчас начнёт перебирать и дотянет до того, что станет привидением. Ужасная ситуация!

* * *

— Чем не идеальная кандидатура тебе в жёны, Рег? — спросил Арктурус внука, когда они вернулись домой.

— Да ей тысячу лет! — воскликнул тот и зло посмотрел на хихикнувшего Сириуса. — Чего ты смеёшься?

— Ты же не думаешь, что она воскреснет тысячелетней старухой? — улыбнулся брат. — Ей на момент смерти было пятнадцать лет. Окстись!

— Отличный был бы союз, — вставила свои пять копеек Меланья.

— Бабушка!

— Что бабушка?

— Я не хочу на ней жениться! — заупрямился Регулус.

— Не хочешь, никто тебя не заставляет, — сказал вдруг Арктурус, поняв метания внука.

Представив себя на его месте, он поморщился. Да… спать с той, кто тысячу лет провёл в теле призрака… то ещё себе сомнительное удовольствие. Хотя многим будет плевать, это совершенно точно.

Регулус выдохнул.

— Я сочувствую леди Райвенкло, но быть её мужем не хочу, — сказал он ещё раз, после чего их с Сириусом отправили спать.

Завтрашний день предстоял не менее насыщенный, чем вся последняя неделя.

Статья о том, что Елена Райвенкло — жива, и теперь ей нужен тот, кто поможет снять заклятье «Вечного Сна», привело многих чистокровных в состояние, близкое к эйфории, не обошла эта участь и главу рода Лестрейндж.

— Интересно, почему Арктурус не предложил младшего внука в качестве кандидата на роль будущего мужа для леди Райвенкло? — задумчиво посмотрев на младшего сына, сказал Грегори Лестрейндж.

Рабастан сглотнул, предварительно переглянувшись с братом. Жениться на бывшем привидении парень не хотел, о чём тут же сообщил отцу. Тот пусть и злился на Основателей за устроенную… децимацию, но Малфой уже сообщил, что Слизерин и вся его семья под защитой демиургов.

Сражаться против Творцов миров… их раздавят, как мух, а потому все Пожиратели на последнем собрании решили, что не стоит класть свою жизнь и, главное, жизнь своих детей ради мести… Позорище, да, но кому охота умирать или знать, что после тебя умрут твои дети? У демиургов рука не дрогнет истребить их всех под корень.

Самым лучшим выходом отец посчитал сделать вид, что ничего не случилось. Обзаводиться розовыми рогами и потом умереть не хотелось никому из присутствовавших на вчерашнем заседании, а потому решили пока затаиться.

— Отец, ей тысячу лет! — воскликнул Рудольфус, чувствуя, что запахло жареным.

Рано овдовев, Руди не хотел пока связывать себя узами брака, но у него хотя бы была отмазка — нужно выдержать год траура. А вот Басти… остаётся под ударом.

— Дураки малолетние! Жениться на Елене Райвенкло… — пафосно воскликнул Грегори, но тут же смолк, поняв, как ужасно и мерзко это звучит. — Хотя… она, конечно, не будет старухой, ей на момент смерти было лет пятнадцать-шестнадцать вроде. Впрочем, леди Гриффиндор, как и лорд Блэк, как самые ближайшие родственники, вряд ли одобрят твою кандидатуру, Басти.

И тот выдохнул с облегчением.

* * *

Получить защиту от демиурга Малфою захотелось в тот же миг, как жена его просветила насчёт увиденной маленькой девочки, но сын был помолвлен с Нарциссой Блэк, а бесить сие семейство, особенно в свете последних событий, Абраксасу хотелось меньше всего.

Позорная децимация, в которой они с Долоховым и Лестрейнджем были теми самыми десятыми… Кулаки сжимались в бессильной злобе, но куда ему переться против демиурга? Размажет по вселенной и не заметит, а жить ему ещё хотелось… и как можно дольше.

Кандидатов на роль будущего мужа для леди Елены найдётся предостаточно и без них. Грегори наверняка кандидатуру Басти предложит. Везучий сукин сын!

* * *

Прошло три дня, и количество кандидатов на роль будущего мужа увеличивалось в геометрической прогрессии. Заключить выгодный брак с дочерью Основательницы пожелали многие, но когда Елена шла с матерью по Косой Аллее, чтобы зайти в кафе-мороженое, услышала донёсшийся разговор двух парней-слизеринцев:

— Не завидую я тому, кому придётся жениться на тысячелетней старухе.

Мать эту фразу не услышала, так как была занята малышкой Агатой, а вот Елена — услышала. И поняла, что спокойной жизни в своём собственном теле ей не видать, как своих ушей. В Англии точно. Девочка изо всех сил сдерживала переполнявшие её эмоции: страх, ярость, злобу.

Старуха… Она и в своём времени уже почти считалась старой девой, но планировала согласиться на брак с младшим Шафиком, которого сватал ей отец после Певерелла. Только случилась эта история, в которой она повела себя, как полная дура… а теперь она не просто старая дева. Она тысячелетняя старуха… пусть у неё и будет молодое тело.

И куда спрятаться? Куда убежать, чтобы никто не знал, кто она такая? Никуда не спрятаться… никуда не скрыться от того, что почти все маги, особенно из тех, кто жив и учился в Хогвартсе, будут помнить о её прошлом…

— Елена, ты в порядке? — спросила Ровена, наконец-таки заметив, что её дочь сама не своя.

— Всё в порядке, мама, просто задумалась, — поторопилась сказать она и добавила, увидев скептический взгляд родительницы: — Вы с лордом Арктурусом уже выбрали подходящую кандидатуру?

— Ты действительно хочешь обсудить это здесь? — спросила строго Ровена.

— Нет… прости, мама, — кивнула она, соглашаясь, что сейчас не время и не место.

Леди Гриффиндор смотрела на свою дочь, понимая, как ей нелегко осознавать тот факт, что молодые люди видят в ней лишь бывшее привидение. Она не сомневалась, что многие будут локти потом кусать от высказанного пренебрежения, увидев дочь вживую.

Елена была настоящей красавицей, и эти олухи, включая младшего внука лорда Блэка, изменят своё мнение после возвращения дочери в мир живых. Но это будет потом, а сейчас… сейчас в глазах окружавших парней была лишь брезгливость. Да… бывшее привидение в качестве будущей жены многим казалось ужасным и отвратительным.

Дождавшись в кафе-мороженом Годрика, девушка вышла на улицу, столкнувшись нос к носу с целителем Сметвиком.

— Леди Гриффиндор, — поклонился он ей. — Леди Райвенкло. Моё почтение. Вы уже определились с кандидатурой?

— Пока нет, но сегодня мы всё обговорим и…

— Они все считают меня тысячелетней старухой, — вдруг мрачно сказала девочка.

— Но вам ведь, насколько мне известно, не было ещё и двадцати, когда… — не поверил целитель.

Елена вздохнула. Целитель был… не старым. Ему даже тридцати вроде нет. Она… ТА она посчитала бы его старым, совершенно точно, но ведь по мозгам ей… тысячу лет. Девочка мысленно застонала от такой несправедливости.

— Глупости, всё будет в порядке, — постарался успокоить девушку мужчина. — Поверьте, заполучив своё тело, вы в два счёта вскружите голову своему будущему мужу.

Она покачала головой, глядя на него, такого смешного, с его вихрастыми каштановыми волосами и обаятельной улыбкой. Симпатичный. Высокий. Вон, выше мамы на голову.

— Они все видят во мне старуху.

— Не думаю, просто они слишком… молоды, — сказал он. — Вам стоит поискать мужа более зрелого возраста, чем ваши будущие одноклассники.

Девочка вдруг пристально посмотрела на него, заставив молодого мужчину попятиться назад.

— Леди Райвенкло…

— Сколько вам лет? — спросила она. — Кажется, вы выпустились в шестьдесят шестом?

— Вы правы, — сглотнул он.

— Елена…

— Леди Райвенкло…

— Или вы тоже считаете меня старухой? — спросила она со злостью. — Или женаты?

— Нет на оба вопроса, леди Райвенкло, — взяв себя в руки, ответил целитель Сметвик.

Ровена заинтересовалась перепалкой дочери и этого молодого человека. Если он выпустился в шестьдесят шестом, то ему сейчас двадцать восемь лет. Отличный вариант. Разница в возрасте не то чтобы критическая, но и Елена вряд ли будет считать его старым.

Годрик тоже смотрит на него с одобрением. Хороший вариант, пусть мужчина и не относится к аристократии, только вот если он согласится стать мужем Елены, то фамилию ему придётся сменить, чтобы продолжить род Райвенкло.

У дочери есть свои обязательства перед родом.

— Приглашаем вас к себе в гости, целитель Сметвик, — сказала она, заставив дочь замолчать и настороженно посмотреть на неё, в первое мгновение даже не поняв сути.

А когда поняла… согласилась.

— Рада была встрече с вами, целитель Сметвик, — сделав нужный реверанс, сказала девочка.

Тот поклонился в ответ, чувствуя себя, словно конфундусом ударенный. Он ведь правильно понял все эти переглядывания леди Гриффиндор и её мужа?

* * *

— Хороший вариант, — кивнул одобрительно лорд Блэк, когда Ровена рассказала ему о встрече со Сметвиком и предполагаемом разговоре с ним насчёт будущей помолвки с Еленой. Официальными опекунами девочки после ритуала будут они с Годриком, но мнение Арктуруса тоже было важным, так как Елена всё-таки наполовину принадлежит роду Блэк.

— Ему пророчат блестящее будущее, — продолжил лорд Блэк. — Весьма и весьма хороший вариант, Елена, если ты не считаешь его старым.

— Нет, конечно, он… — девочка вздохнула. — Это я старая.

— Ты сегодня гораздо спокойнее, — заметила Лили.

— Просто… наверное, вчера накатило всё сразу, — призналась Елена. — Я сама себя не узнаю. Странно осознавать сам факт того, что долгие годы ты была призраком лишь из-за того, что старый хрыч по каким-то своим причинам не признался в содеянном, а продолжал изображать из себя… Ненавижу его!

— Теперь всё будет в порядке, Елена, — прикоснувшись к руке дочери, сказала Ровена, радуясь тому, что дочь перестала злиться и упираться.

— Но он ещё не согласился на то, чтобы стать тем, кто пробудит тебя ото сна, — спустил женщин на землю Годрик. — У нас есть подходящие варианты, кроме него. К примеру, Кристофер Гринграсс. Ему двадцать пять лет. Нейтральное семейство.

— Давай будем обсуждать других кандидатов после разговора с целителем, — сказала Ровена.

Годрик в ответ кивнул.

Утро и день выдались сумбурными, но плодотворными. Минерва привела в порядок разрушенную башню, активировав големов. Всё прошло гладко, и директор Слизерин поддерживал любую её инициативу, если она касалась улучшения школы. Можно сказать, выдал ей в компании своих друзей полный карт-бланш относительно предполагаемых улучшений.

Остальные профессора косились на строгого в обычное время декана Гриффиндора, и многие никак не могли поверить в то, что она вообще могла участвовать во всём этом пьяном безобразии, которое устроили позавчера Основатели.

Косились, но помалкивали. За исключением Помоны и мадам Помфри. Те за чашечкой утреннего чая притворно посетовали на то, что та скрывала от них свой бунтарский характер. Впрочем, ничего больше они не могли ей предъявить.

С устранением последствий пирушки ей помогали леди Поттер и лорд Дагворт-Грейнджер. Старик был явно на подъёме, хотя это было неудивительно в свете того, что теперь у него есть наследник рода, а это для любого аристократа чуть ли не самое важное.

— Поверить не могу в происходящее безумие, — призналась леди Поттер, сидя в гостиной Слизерин-манора в компании своей семьи и тех, с кем ввязалась в эту странную и поначалу страшную историю.

— Что поделать, но это весьма и весьма интересный опыт, — парировала подруге леди Блэк. — Происходящее в волшебном мире пойдёт во благо всему магическому сообществу Британии.

И подруги с ней согласились, как, впрочем, и все присутствующие.

* * *

Гиппократ сидел в своём кабинете, задумчиво разглядывая противоположную стену, давно поняв, что сейчас не сможет прочитать ни строчки из предоставленного отчёта. Случайная встреча с семейством Гриффиндор и пока ещё малышкой Еленой Райвенкло свернула совершенно в какую-то фантасмагорическую и неправдоподобную сторону.

Неужели они на самом деле предложат ему стать тем, кто… Молодой мужчина тряхнул головой. Нет, он ни капли не лукавил, когда говорил, что не считает девушку старухой. Она ведь и не будет ей после ритуала.

Представить себе её живую версию было легко. Он учился на Райвенкло и частенько встречался с призраком своего факультета. Молодые олухи будут потом локти себе кусать, это совершенно точно, но вопрос, стоит ли влезать в это болото под названием аристократия. Заморочек у них много, даже слишком, и ему совершенно точно, если он вдруг согласится на это безумие, придётся сменить фамилию и стать полноценным членом рода Райвенкло.

Он не сомневался в том, что Гриффиндору и его жене прислали брачные договоры многие семейства, предлагая им своих младших сыновей в качестве возможного будущего мужа Елены, но хотят ли этого сами мальчишки… или молодые люди? Кандидатов у них наверняка много.

Выбросив из головы все лишние мысли, Гиппократ посмотрел на часы. Осталось десять минут, а он так и не пришёл к однозначному выводу относительно своего возможного решения на вероятное предложение породниться со стороны Основательницы и лорда Блэка.

— Вы уже уходите, целитель Сметвик? — спросила его молоденькая колдоведьма, строившая ему глазки с первого момента их знакомства. Кажется, она училась на два года младше его самого.

— Да, мисс Брант, — кивнул он, никогда не допуская с ней фамильярного тона, зная, что тот вполне позволит ей думать о чём-то большем, чем просто общение по работе.

Девушка была симпатичной, спору нет, но не привлекала его до такой степени, чтобы согласиться на её вполне себе явное предложение развлечься… пару раз.

— Мой рабочий день закончен, — он поднялся из-за стола, и продолжил: — Если что-то срочное, вы знаете, что я всегда на связи.

Та кивнула, изо всех сил стараясь скрыть своё разочарование, и смотрела ему вслед всё то время, пока он быстрым и решительным шагом шёл по коридору, покидая здание Святого Мунго.

* * *

— Добрый вечер, целитель Сметвик, — сказала леди Гриффиндор, встречая его с мужем и старшей дочерью в гостиной.

— Леди Гриффиндор, леди Райвенкло, моё почтение, — поклонился он в ответ, протягивая обеим представительницам прекрасного пола по букету цветов. — Лорд Гриффиндор!

— Проходите, целитель Сметвик, — пригласил его Годрик. — Думаю, стоит для начала поужинать и лишь потом обсудить… будущий ритуал.

Гиппократ кивнул. Он чувствовал, что его здорово потряхивает от осознания предстоящего разговора. Малышка Елена задержала на нём взгляд чуть дольше обычного. Синие глаза были непривычно серьёзными.

Ужин получился вполне себе неплохим. Абстрактные разговоры на общие темы заставили на некоторое время забыть о предстоящем разговоре, но всему приходит конец, и потому через час они вновь оказались в гостиной.

— Итак, целитель Сметвик, — решительно начала Ровена, — думаю, вы уже поняли, что мы хотим с вами обсудить?

— Понял, но если честно, до конца не осознал, — криво ухмыльнулся Гиппократ. — Неужели у вас нет других кандидатов?

— О, кандидатов хоть отбавляй, — кисло ответила Елена, — только вот сомневаюсь, что большинство из них на самом деле желает меня в жёны.

— Почему? Любому студенту понятно, что ваш призрак отражал вашу внешность, и я со всей уверенностью могу сказать, что вы, когда вернёте своё тело, станете одной из самых красивых девушек магической Британии!

— Вот в том-то и проблема, — со вздохом сказала девочка. — Призрак. Все они видят во мне лишь призрак. Тысячелетняя дамочка…

— Глупостей не говорите, леди Райвенкло, — сказал Сметвик. — После ритуала вы станете обычной девушкой. Сколько вам там лет было на момент…

— Пятнадцать, — ответила она.

— Хм… такая молодая? Зачем вам старик двадцати восьми лет? — лукаво улыбнувшись, спросил он.

Он заметил, что Гриффиндоры с интересом наблюдают за их перепалкой, переглядываясь между собой.

— Мне вообще тысяча, — мрачно заметила Елена.

— Ну, душе тысячу, но телу ведь пятнадцать.

— Значит, вас не смущает тот факт, что тысячу лет я провела в виде призрака?

— Нисколько.

Елена после такого откровения замолчала, рассматривая его ещё более пристально, чем раньше. Красивый мужчина. Немного смешной, курносый. Тёплые карие глаза цвета расплавленного шоколада. Да… ТОЙ Елене он бы совершенно точно не пришёлся по душе.

Но ведь она не ТА Елена, а другая.

— Вы…

Она замолчала. Говорить о таком, предлагать такое совершенно незнакомому человеку не хотелось, но у неё не было выбора. Вновь становиться привидением не хотелось.

— Хотите предложить мне стать вашим женихом? — открыто и без всяких выкрутасов спросил Гиппократ. — Вы ведь понимаете, что это будет не обычная министерская помолвка?

— Понимаю, но… не хочу снова стать привидением, — ответила она, с трудом сдерживая поступающие слёзы. — Из тех вариантов, что у меня имеются в наличии на данный момент, большинство просто отвратительны… по сути. Связывать себя с тем, кто считает тебя старухой — не хочу, а ведь многие из тех, что прислали свои договоры… это главы родов. Они не спрашивали у сыновей их мнения. Не хочу чувствовать себя… чтобы ко мне чувствовали…

— Я вас понял, леди Райвенкло, — сказал он спустя несколько минут. — Смею вас заверить, что мои слова относительно того, что я не считаю вас старухой — чистая правда.

— Вы уже говорили, что не женаты, а невеста…

— Нет, у меня никого нет, — заверил Елену Сметвик. — Я совершенно свободен, но разве не проще вам подобрать более… родовитое семейство… те же Блэки…

— Сириус скоро объявит о своей помолвке с Марлин Хаффлпафф, — пояснила Елена, — а Регулус…

— Считает вас старухой? — понятливо закивал Сметвик.

— Да, мы с ним ровесники в физическом плане, а вот… связывать свою судьбу с хогвартским привидением он не желает, в чём я его совершенно не виню. Джеймс Поттер…

— Помолвлен с мисс Слизерин, я читал статью, вышедшую в Пророке два дня назад, — кивнул Гиппократ.

Мужчина не чувствовал себя уверенным в предполагаемом ответе на все сто процентов. Нет, леди Райвенкло будет весьма и весьма красивой девушкой, когда обретёт своё тело, но… Связать свою судьбу с незнакомкой? Он ведь почти ничего не знает об этой девушке, а решать проблему нужно было в течение трёх ближайших дней.

Ему было её очень жаль, но жалость — не слишком хорошее начало романтических отношений.

— Вы…

— Я дам ответ завтра утром, — ответил он со вздохом.

Девочка кивнула, чувствуя почти физическое разочарование тем, что он колеблется в своём решении. Ровена с беспокойством смотрела на дочь, но та сидела в кресле, словно аршин проглотила, на полную катушку включив свою внутреннюю аристократку. И не поймёшь, что она сейчас чувствует.

— Я…

— Ждём вас на завтрак, целитель Сметвик, — сказала Ровена.

Тот кивнул, а затем, попрощавшись с Еленой и лордом Гриффиндором, покинул их манор, оставив троих обитателей в расстроенных чувствах.

— Возможно, он ещё согласится, — неуверенно пробормотал Годрик.

— Бросьте, дядя Рик, не стоит тешиться напрасной надеждой, — сказала Елена. — Я спать. Хорошей ночи!

Пока девушка с идеально ровной спиной поднималась по лестнице, Ровена с жалостью смотрела ей вслед.

— Он ей совершенно точно понравился, — с грустью сказала она мужу. — Его отказ причинит ей боль.

— Будем надеяться, что всё обойдётся, — вздохнул Годрик.

Ровена кивнула. Лишь бы целитель Сметвик прислал завтра положительный ответ, иначе придётся им искать претендента среди тех, для кого Елена — тысячелетняя старуха, пусть и будет она заключена в тело молодой девушки!

Примечания:

Не бечено

Елене было горько и обидно, хотя, рассчитывать на то, что такой привлекательный мужчина, как целитель Сметвик, сразу согласится помочь ей в ритуале, было с её стороны слишком самонадеянно.

Она помнила его мальчишкой… как и любого другого жившего в настоящий момент волшебника, вот только этот факт и был тем самым камнем преткновения в предстоящем ритуале.

Если он откажется, самым лучшим вариантом будет младший сын лорда Гринграсса. Только вот и он наверняка будет испытывать чувство омерзения по отношению к ней. Елена застонала, уткнувшись в подушку. Этот урод Кровавый Барон даже после смерти смог отвадить от неё всех ухажёров.

Не хотелось иметь в мужьях человека, который испытывает к тебе отвращение, но ещё больше не хотелось вновь становиться приведением. Она закрыла глаза, постаравшись заснуть, но это дурацкое временное тело никогда не отдыхало. Голем… чтоб его черти побрали. Даже ужинать было неприятно из-за того, что пусть это недотело и могло принимать пищу, но запаха и вкуса она не чувствовала совершенно.

Что курица, что картошка… всё на один вкус. Обрести тело хотелось до дрожи, чтобы вновь чувствовать себя… живой. Елена вздохнула. Слёз не было. Лимит она исчерпала. Тело становилось с каждым днем всё более слабым и безэмоциональным.

Три дня… Через три дня, если никто не согласится провести с ней ритуал, она вновь станет приведением. Призрачной фигурой… Серой Дамой… Жалкая участь, хотя теперь становилось понятно, почему, несмотря на всё её желание отправиться в чертоги Вечной Госпожи, она оставалась привязанной к земле.

Где-то там, в лесах Албании, в стеклянном гробу лежит её тело. Раненное тело, которому почти сразу после воскрешения понадобится медицинская помощь. Целитель там будет как никогда кстати… пусть даже в качестве… просто целителя.

Но… как там говорила одна из её бывших подопечных, процитировав маггловское произведение? Я подумаю об этом завтра?!

* * *

Гиппократ провёл в мыслях о Елене и ритуале почти всю ночь. Благо, завтра у него был выходной. Решение было непростым. Связать себя с девушкой… Мерлин, пусть она и прожила в качестве приведения почти тысячу лет, но ведь телу ведьмочки всего пятнадцать лет!

Ей ещё три года в Хогвартсе учиться, ему уже будет тридцать один, а ей всего восемнадцать. Мужчина хмыкнул своим собственным мыслям. Они оба считают себя старыми друг для друга. Она в плане души, а он в плане тела.

Странное ощущение… Он закрыл глаза, мысленно представив себе девушку вживую. Красивая, должно быть… в этом он ни капельки не соврал. Зеленые юнцы будут ему завидовать черной завистью… если он согласится.

Его положительному решению ничего не мешало. Брат был давно женат, фамилия продолжится, собственно, у него уже сейчас было три племянника. Смена им фамилии не навредит роду, он ведь тоже младший сын, а многие из тех, что присылали брачные договора лорду Гриффиндору, тоже предлагали в мужья Елене своих младших отпрысков. Наследников никто ей не отдаст.

Впрочем… он понимал, что решение было принято в тот самый миг, когда он просил время подумать. Он станет тем, кто пробудит ото сна Елену Рейвенкло и станет её официальным женихом.

На этой мысли он и уснул.

* * *

— Может, ты зря не согласился на предложение деда? — спросил Сириус младшего брата, когда тот по привычке зашел к нему в комнату, чтобы обсудить происходящее.

— Нет, я не могу себя представить в роли её будущего мужа, — покачал головой Регулус.

— А ведь она, когда очнется от этого сна, будет очень красивой, Рег. Вспомни…

— Сириус, отстань, а! Не хочу иметь в качестве жены…

— Не хочу иметь, это ключевые слова, — заржал тот. — Спать в одной постели с бывшим приведением… не знаю, мне кажется, вы все будете потом локти кусать. Ну была она призраком тысячу лет, что с того? Тело-то будет молодое, и совершенно здоровое! Она твоя ровесница, к твоему сведению, и будет учиться с тобой на одном курсе!

Регулус пожал плечами. У них с братом были совершенно противоположные точки зрения на счет Елены Рейвенкло.

— Ладно, Рег, спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Сириус! — ответил тот, радуясь тому, что они смогли с помощью этого вещего сна Лили вернуть те доверительные отношения, которые у них были до поступления брата на Гриффиндор.

Оставшись в одиночестве, Регулус снова подумал о бывшей Серой Даме, и поежился, не понимая, как вообще кто-то в здравом уме согласится стать её мужем?! Впрочем… в здравом вряд ли, а силком по приказу главы рода — вполне.

Регулус был рад, что избежал такой сомнительной участи.

* * *

Встречи со Сметвиком они ждали в компании Гектора и Арктуруса. У второго уже готовы были порталы в Албанию. Елена показала воспоминания о том месте, где лежит ее тело. Смотреть на бледное тело молодой девушки артефактору было неприятно, хотя за свою службу он насмотрелся и не такого.

Сметвик явился, как и было оговорено, но к этому времени Елена вся извелась.

— Я согласен на ритуал, леди Рейвенкло, — сказал он, стоило ему войти в гостиную Гриффиндор-менора. — Команду медиков, собранную для подтверждения того, что девушка жива, я предупрежу, и попрошу целителя Криспи заменить меня в комиссии для подписания министерских бумаг.

Годрик кивнул, облегченно выдохнув. Дальше события развивались быстро. Гиппократ отправился в Мунго, но уже через полчаса в компании троих своих коллег вернулся обратно. Министерская комиссия была готова к проведению ритуала еще несколько дней назад, но из-за того, что не было того, кто сможет пробудить девушку ото сна, они каждый день откладывали сие действо, и собрались сегодня, слегка недовольные самим фактом такой задержки.

Собственно, в маноре лорда Гриффиндора в этом момент находилась куча народу. Блэки, Поттеры, Дагворт-Грейнджер… вся их компания, объединенная общей тайной. Лили морально поддерживала Елену, которая стала трястись, как осиновый лист, успокаивая, говоря, что теперь точно всё будет в полном порядке.

Место куда перенесло их компанию, было отвратительным по своей сути. Барон… он явно был на всю голову больным, если сделал… такое.

Тело Елены Рейвенкло покоилось в стеклянном гробу, который удерживался на металлических опорах. Группа магов приближалась к нему, словно не веря в то, что видит перед своими глазами.

— Кровавый барон просто больной на голову ублюдок, — не сдержался один из министерских работников.

И все с ним согласились. Проверив местность на наличие ловушек, и распутав их клубок лишь спустя час, они оказались у гроба. Просто так открыть его не получилось. Никакие заклинания не помогали. Было понятно, что стеклянная крышка была закрыта со всем тщанием. Сотрудник Отдела Тайн в комиссии пригодился как нельзя кстати, но и он провозился почти час.

— Барон явно не хотел просто так отдавать это тело, — сказала одна из медиковедьм. — Думаю, что он здесь часто бывал. Простите, леди Рейвенкло.

Девочка кивнула. Ровена смотрела на тело дочери, чувствуя, как тело охватывает дрожь. Мерлин, малышка столько лет провела здесь! Одна… в этом ужасном месте.

— Пора. Целитель Сметвик, — сказал один из министерских чинуш.

Тот кивнул, но, повернувшись к девочке, сказал:

— Я постараюсь быть вам хорошим мужем, леди Рейвенкло.

Она кивнула.

— Как и я вам хорошей женой… чуть попозже, — улыбнулась она.

Гиппократ подошел к гробу ещё ближе, поднимаясь на постамент. Мерлин, какая она красавица! Сейчас бледная, как поганка, без кровиночки на лице, но… Он даже в какой-то степени понимал Барона. Девушка была безумно красивой. Просто нереально красивой.

Наклонившись к ней, он поцеловал холодные губы, видя, как вокруг начинает буйствовать магия, окружая лишь их двоих. Он даже закрыл глаза, чтобы не видеть ничего вокруг.

Елена чувствовала, что покидает тело голема и мчится вперед, к своему телу, но никто не видел призрака. Просто детское тело повалилось, но его успел подхватить Годрик, забыв на мгновение, что это просто… вместилище души.

Тихий стон боли привел Гиппократа в себя. Включился целитель, и комиссия, которая спешила засвидетельствовать факт того, что девушка жива, увидела наполненные болью и ужасом глаза.

— Больно… — прошептала она. — Как больно.

— Потерпи, малышка, скоро всё закончится, — заверил невесту Гиппократ, орудуя палочкой и зажимая рукой рану. — Её нужно срочно в Святое Мунго. Она потеряла очень много крови, ещё немного и девушка умрёт!

Лег пластырь, зажимая рану, в полевых условиях годилась лишь первая помощь, поэтому Елене влили кроветворное в дозировке «от души», наколдовали носилки, располагая девушку в полусидячем положении и специальным портключом отправили в больницу. Гиппократ молился Мерлину, Асклепию и кому угодно, чтобы не развился пневмоторакс… Судьба сегодня была благосклонна к ним двоим.

Ожидание выматывало. Ровена сидела в приёмном покое Святого Мунго вместе с мужем и своими друзьями, пока где-то там, в глубине всех этих коридоров, целители спасали Елену. Ранение было серьёзным, Гиппократ сказал об этом ещё там, на поляне, где министерская комиссия официально признала факт того, что Елена Райвенкло жива и всю эту тысячу лет находилась под заклинанием Вечного Сна.

Потерять во второй раз свою дочь после того, как узнала, что та жива… если вдруг она умрёт… Нет, её спасут, она совершенно точно будет жива и здорова! Ровена повторяла себе это, как мантру.

— С ней всё будет в порядке, Ровена, — ласково сказал Рик, и эти слова прорвали плотину из слёз. — Успокойся, наш зять сможет её вытащить!

Девушка улыбнулась. Зять… она была всего на десять лет старше дочери в нынешнем теле. Ментально ей сорок пять, конечно, но вот физически всего лишь двадцать пять. Ей было сорок пять лет, когда она умерла, не выдержав потери дочери, а позже и сына, который погиб по своей глупости и с подачи её покойного теперь уже мужа. После его гибели остался внук, малыш Ангус, и Ровена могла бы жить ради него, но тесть даже близко не подпускал её к нему.

В этот момент они увидели спешащего им навстречу Сметвика. И Ровена чувствовала, что ещё чуть-чуть и упадёт в обморок. Он подошёл к ним.

— Ранение тяжёлое, но опасность позади, леди Гриффиндор, — сказал он. — Елена будет жить.

— Спасибо, целитель…

— Гиппократ, — ответил мужчина, улыбнувшись. — Как-никак, я муж вашей дочери, то бишь — зять, так что предполагаю, что такое обращение не будет выходить за рамки приличий.

Та кивнула. Хельга с Салазаром были рядом, не встревая в разговор. Молодёжь тоже присутствовала здесь, и на их столпотворение уже собралась толпа народу. Магический мир — большая деревня, а иначе почему спустя час после ритуала все уже знали, что Елену Райвенкло порталом отправили в Святое Мунго?

— Зенки бы им повыковыривать, — пробормотал Салазар по-русски, но поняли его лишь жена и Лили.

На недоумённые взгляды друзей Слизерину пришлось пояснить сказанное.

— Елена будет жить, это я вам заявляю со всей ответственностью, — сказал Гиппократ, вежливо улыбнувшись на непринуждённую шутку одного из Основателей факультета. — Опасность миновала.

Ровена выдохнула с облегчением. Её дочь будет жить! Пусть и спустя тысячу лет, но она вернулась в мир живых!

— Попадись мне под руку этот придурок… — прошипела она.

— Думаю, он на самом деле посещал то… место, — сказал Рик. — Сам погиб, а бедняжка Елена страдала, пока он тешил свою извращённую натуру.

— Всё закончилось, и Елена теперь проживёт счастливую жизнь. — Намёк Слизерина Гиппократ понял, но в ответ лишь кивнул, соглашаясь с ним.

— Когда её можно будет навестить? — спросила Ровена с явной дрожью в голосе.

— Завтра утром, — спустя несколько секунд ответил Гиппократ. — Она сейчас спит. Не волнуйтесь, леди Гриффиндор…

— Можно просто Ровена, — ответила девушка. — Как-никак, мы теперь родственники.

— Тогда меня можно просто Гиппократ.

— Годрик, чего уж тут, — улыбнулся Гриффиндор.

— Так вот, Ровена, — с секундной запинкой сказал Сметвик, — с Еленой совершенно точно всё будет хорошо.

Но даже несмотря на заверения целителя, что жизни дочери теперь ничего не угрожает, Ровена не смогла себя заставить покинуть больницу, и лишь Рик сумел уговорить её пойти домой и вернуться в Мунго завтра утром.

— Спасибо, Гиппократ, — по-мужски пожав целителю руку, сказал Годрик.

— Не за что.

* * *

Пробуждение было… болезненным. Елена застонала, и к ней тут же подскочил… Гиппократ.

— Болит?

— Да… такое ощущение… давно забытое, — смущённо призналась девушка, заметив его внимательный взгляд. — Что?

— Ничего, просто… мне совершенно точно будет завидовать весь магический мир, — улыбнулся Гиппократ. — Ты действительно… прекрасна!

— Спасибо, только вот эта красота… меня и сгубила, — с грустью сказала девушка. — Барон… этот псих…

— Теперь всё позади, Елена, — самым убедительным тоном, на который только был способен, заверил Сметвик. — Сегодня вечером ты будешь дома.

Елена кивнула. Для магического мира она несовершеннолетняя, ритуал их связал, но пока они просто жених и невеста. Официально брак подтвердится, когда они… Девушка почувствовала, как краска заливает лицо, и на вопросительный взгляд жениха пробормотала:

— Не могу поверить в то, что вышла замуж.

— Пока что это, — он взглядом указал на кольца, — означает лишь помолвку.

— По министерским законам — да, — напомнила она ему. — А магически мы совершенно точно женаты.

Он кивнул. Да… в прошлом она могла бы уже быть замужем. В её возрасте…

— Кстати, тебе ведь пятнадцать лет? — спросил он.

— Почти шестнадцать, — ответила Елена неуверенно. — После ритуала принятия главенства над родом узнаю более точно, но у меня в августе день рождения. Если ничего не изменится, то через месяц мне исполнится шестнадцать.

— СОВ тебе совершенно точно придётся сдавать, — нахмурился Гиппократ. — Значит, ты поступишь на шестой курс. Тебе никто не даст диплом, даже с учётом того, что ты…

— Пробыла в качестве привидения тысячу лет, — договорила она его мысль. — Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Елена, доченька! — в палату ворвалась Ровена и сразу бросилась к дочери. — Доченька, я так рада, что ты жива!

Обе девушки плакали навзрыд, и спустя пару секунд к ним присоединилась Агата, которая не понимала, почему мама плачет, и составила им компанию, успокаивать которую пришлось Рику и Гиппократу.

— Развели тут рыдающее царство, — добродушно пробурчал Рик, успокаивая двухлетнюю малышку. — Ну, прекращай плакать, солнышко.

— Мама пасет… — всхлипывала та. — Маме бона? Маме вава?

— Нет, с мамой всё хорошо.

Успокоились они спустя минут десять.

— Вечером обговорим все нюансы твоего пребывания в этом времени и твоего главенства над родом Райвенкло, — сказал Годрик. — Теперь отдыхай, а мы с мамой ещё должны помочь дяде Салли и тёте Хельге восстановить Министерство.

Елена хихикнула.

— Ну вы и повеселились!

— Заклинание Тригоропаротсупиргга вновь вплетём в конструкцию, дабы неповадно было этим… — пробурчал Рик и на вопросительный взгляд Гиппократа рассказал о том, что случилось несколько дней назад благодаря помощи маленького демиурга и какие это имело последствия для министра… бывшего.

Гиппократ был впечатлён.

* * *

— Но мы пришли наниматься на службу! — патетично воскликнуло привидение мужчины в старинной одежде. — Нам стало известно, что кураторы всех факультетов развоплощены!

Хагрид битый час объяснял прибывшим в замок соискателям, что пока директора в замке нет, никто не будет с ними разговаривать, а уж тем более заключать с ними контракт о работе в качестве кураторов факультетов.

Желающих набралось прилично. Хорошо, что предусмотрительный Слизерин перед своим уходом поставил предварительную защиту от непрошенных гостей. Сейчас в школе из привидений оставались лишь Монах и Безголовый Ник, и общаться с другими привидениями они некоторое время не могли, оставаясь заложниками замка на то время, пока не утрясётся вопрос с наймом нового персонала.

— Так что там случилось? — полюбопытствовала одна из дам. — Мы слышали, что в школу вернулись Основатели.

— По поводу Барона… его отправила в чертоги Вечной Госпожи леди Ровена, — пояснила прибывшая на поляну Минерва. Все привидения закивали, понимая, почему так случилось. — А по поводу Серой Дамы… Сегодня утром в Пророке появилась заметка, что всё это время леди Елена Райвенкло была жива, просто Барон наложил на неё проклятие Вечного Сна.

Присутствующие дамы ахнули.

— Как?! Зачем?! — переспрашивали они друг у друга.

— Теперь никто не сможет этого узнать, — вздохнула заместитель директора. — Он держал её тело в стеклянном гробу в Албании на том самом месте, где пытался убить. Вчера леди Елена вернулась в мир живых.

— Бедняжка! Провести столько времени в качестве привидения! — воскликнула одна из дам.

— Да… дела… — пробормотал кто-то из мужчин. — Значит, вакантны лишь два места?

— Да. С Монахом и Безголовым Ником всё в порядке, — ответила Минерва. — Директор Слизерин прибудет в замок через два часа и побеседует с каждым из вас по отдельности. Думаю, вам всем нет нужды объяснять, как проходит отбор.

Все привидения закивали головами.

— Вот и отлично. Тогда позвольте мне откланяться, — сказала МакГонагалл.

— Два места… эх, а ведь говорили, что Основатели очистили весь замок от привидений во время этой своей попойки, — с сожалением сказал один из мужчин, вызвав возмущённое шипение из уст всех присутствующих дам.

— Граф, вы неисправимы!

— Значит, претенденты на должность кураторов факультетов есть? — спросил Слизерин у Минервы, когда та ему доложила о призраках, ожидающих его у кромки Запретного леса.

— Да.

— Хорошо. Думаю, интересно будет на них посмотреть, — директор подмигнул своей заместительнице. — Рисковые ребята!

Женщина покраснела, но вздёрнула подбородок, словно не понимала, о чём вообще идёт речь. Повеселились они знатно, что и говорить, но, похоже, их выходка не всех привидений оттолкнула. Быть куратором факультета в Хогвартсе почётно для любого призрака.

— Вы нашли претендентов на роль преподавателей Истории Магии, Маггловедения и тех, о которых вы разговаривали с Ровеной?

— Частично, директор Слизерин, — чопорно ответила она. — На должность преподавателя Истории Магии подали заявку три мага. Два англичанина и один американец, правда, он в своё время учился здесь на факультете леди Хельги. На маггловедение я по вашему распоряжению пригласила двоих наших бывших маглорожденных студентов. Остальные предметы… увы, в Англии с ними проблемы. Я написала письма в Американский университет, а также в русский Колдовстворец, но пока ответа нет.

— Переговорю с лордом Блэком, возможно, он кого-нибудь порекомендует, — поморщился Сал, понимая, что Хогвартс в последнее время стал обычной школой, готовя не магов, а обычных слабых неучей. — Остальным назначьте на завтра, раз уж привидения пришли именно сегодня, — попросил он. — А ещё лучше, я попрошу Хельгу провести с ними собеседование, если вы не будете возражать против того, что они тоже будут моими помощниками при необходимости.

— Нет, дополнительная помощь мне не помешает, я бы и должность декана передала кому-нибудь из наших преподавателей, — ответила женщина. — Быть одновременно и заместителем директора, и деканом Гриффиндора… сложновато, я не всё успеваю.

Признание было вынужденным, но Альбус в своё время категорически не желал нанимать на должность декана Гриффиндора никого другого.

— Работы предстоит слишком много, нам двоим эти изменения не потянуть.

— Хорошо, а кого бы вы порекомендовали на неё? — заинтересовался Слизерин.

— Либо профессор Вектор, либо профессор Карбер, — немного подумав, ответила она.

Вспоминая сон дочери, первую фамилию он вспомнил, а вот вторую — нет.

— Профессор Вектор ведёт нумерологию, насколько я помню, — сказал Сал. — А профессор Карбер…

— ЗОТИ, но это чёртово проклятье…

— Нет больше никакого проклятья, — перебил женщину Слизерин. — Этот ваш Тёмный Лорд не всесилен, я почти сразу, в первый день, закрыл этот дурацкий вопрос, и людям на этой должности ничего не угрожает.

С проклятьем он был знаком из прошлой жизни. Весьма заковыристое и непростое для несведущего человека. Странно, что Том знал о нём, как-никак фамильное проклятье Гонтов. Впрочем, он ведь представитель этой фамилии, мог как-то узнать, хоть и не принял на себя род. Кретин… впрочем, Том сейчас всего лишь пятилетний ребёнок, и не отвечает за поступки своей взрослой версии.

— Я вас поняла, директор. Кандидатуру на роль декана Гриффиндора я обдумаю и сообщу вам о ней вечером.

— Хорошо, а сейчас пора за работу. Пошлю патронуса Хельге, пусть принимает соискателей в своём старом кабинете.

Минерва кивнула. Она была рада возвращению Основателей, впрочем, будь Слизерин на самом деле таким ревнителем чистокровности, всем пришлось бы несладко.

* * *

— Я открою доступ в замок, но в мой кабинет прошу заходить по одному, я ясно выражаюсь? — грозно спросил Слизерин.

— Да, мы всё понимаем, директор, — кивнул самый важный и серьёзный из присутствовавших призраков, одетый в старинную одежду, явно века шестнадцатого или семнадцатого.

— Хорошо, тогда следуйте за мной, — резко сказал Сал, отключая защиту замка от посторонних призраков.

Все привидения бывали в замке, и не раз. На именинах смерти, на круглых датах, но почти все вступали на эту землю в качестве возможных кураторов факультетов впервые.

— Предлагаю входить по старшинству, — сказал Слизерин, назвав пароль в свой кабинет, заставляя горгулью отскочить. — Либо сами решайте. Жду первого из вас через пять минут.

Все призраки закивали в знак согласия, а Сал в этот момент получил патронус от Хели, в котором та сообщала о согласии провести собеседования на должности преподавателей Истории Магии и Маггловедения.

— А что, профессора Биннса вы тоже развоплотили? — испуганно спросила одна из дам.

— Профессор-привидение меня не устраивает в качестве преподавателя, — ответил Сал.

Призраки согласились с этим утверждением, но… как-то вяло. Салли рассчитывал, что количество соискателей после этих слов уменьшится, хотя бы наполовину.

* * *

— Ты никого пока не выбрал? — спросила Хельга друга, придя к нему кабинет после проведённого собеседования.

— На роль куратора факультета Ровены кандидатура была выбрана почти мгновенно, — признался друг. — Леди Амалия… Малфой.

— Малфой?! — удивилась Хели. — Разве у их рода есть женщины? Или это супруга тогдашнего главы?

— Женщины в их роду были когда-то, просто за давностью лет это обстоятельство забылось. Надо спросить у профессора Макгонагалл, я, если честно, так и не понял, что происходит с этим родом, если на протяжении многих поколений у них рождается лишь один ребёнок мужского пола. Леди Амалия — последняя дочь рода. Она родилась в шестнадцатом веке.

— Думаешь, на них какое-то проклятье? — задумалась Хельга.

— Очень похоже на то, — кивнул Сал. — Девушка почти с самого момента своей смерти не может попасть в свой родовой замок, эти кретины навесили защиту в замке сродни той, что я вчера навесил на Хогвартс, дабы оградить его от посторонних призраков, кроме тех, что уже находятся внутри.

— И что с ней случилось?

— Отравили, а потом… после её смерти отец пригрозил ей развоплощением, если она не уберётся восвояси, хорошо, что одно из привидений в маггловском замке согласилось её приютить. Впрочем, замков она сменила множество, так как магглы… ты ведь знаешь, что есть магглорожденные священники, а уж они-то в два счёта смогут отправить девушку за грань.

— Бедненькая, — посочувствовала несчастной подруга. — Она отправляться к Вечной Госпоже не желает?

— Желает, просто… девушка не понимает толком, что происходило… — Слизерин нахмурился. — Так… я кретин.

— С чего вдруг такое… — начала было Хельга, но потом ужаснулась. — Ты думаешь… не слишком много девушек под заклятьем Вечного Сна на квадратный метр?

— Сейчас вызову её и уточним, отправляй патронуса Ровене.

Дело принимало какой-то совсем уж закрученный сюжет из дамского сериала, если призрак леди Амалии действительно находится в стазисе в замке Малфоев.

* * *

— Вы думаете, что меня тоже… — воскликнул призрак девушки, когда Салазар рассказал ей о предположении леди Хельги.

— Не знаю, вполне возможно, что мы ошибаемся, — сказала Ровена. — Сейчас я создам голем, и если ваша душа сможет переместиться в него, то вы сейчас действительно живы и находитесь под заклятием Вечного Сна где-нибудь в недрах вашего фамильного замка.

Светловолосая девушка была в ужасе. Она не помнила момента своей смерти, просто уснула в своей постели, а очнулась уже призраком. Бросилась к отцу, на что тот сообщил, что самоубийце не место в фамильном замке. В то, что она себя не травила, лорд Малфой не поверил. Она даже с мамой не смогла переговорить. Не успела.

— Что же… приступим, а для этого спустимся в ритуальную комнату. Правда… мы ведь не знаем, где сейчас ваше тело.

— Если я жива… согласна потом снова стать привидением, на случай… нынешний лорд Малфой…

— Переговорим с ним, хотя отношения у нас не слишком хорошие после случившегося на днях, — усмехнулась Хельга.

Призрак девушки был смущён: она слышала о том, что случилось с тремя волшебниками во время этой самой децимации.

— Думаю, лорд Малфой не откажется от разговора, когда мы сообщим ему об этом, — кивнула Ровена. — Для чистокровного любой ребёнок на вес золота в нынешние времена. По крайней мере, после полученных знаний прошлого такой вывод совершенно логичен.

Амалия была… она сама не понимала, что сейчас чувствует. Неужели её порыв пойти на это дурацкое собеседование приведёт к таким неожиданным результатам, как возвращение в мир живых? Впрочем, в отличие от Елены Райвенкло, она не знала, где покоится её тело, если это дело рук какого-то сумасшедшего вроде Барона.

Возможно, портрет отца в замке Малфоев будет более сговорчивым, если узнает… Амалия остановилась в своих мечтах. Она ещё призрак, и не факт, что Основатели правы. Впрочем, девушка надеялась… нет, она выбросит из головы эти глупости… пока.

— То есть, вы хотите сказать, что эта девушка — представительница рода Малфой, которая тоже находится под заклинанием Вечного Сна? — процедил Абраксас. Он не поверил Основателям, посчитал всё какой-то аферой.

Впрочем, в девушке, а точнее, в големе явственно проскальзывали черты Малфоев, но это ещё ничего не означало.

— В нашем роду никогда не было девушки по имени Амалия Малфой, — категорично заявил Абраксас.

Он был зол, но Салазар не понимал такого упрямства сидевшего перед ним мужчины. Девушка была бледной, насколько вообще может быть бледным временное вместилище души.

— Вам сложно поговорить с портретом вашего предка и выяснить, что тогда случилось?

— Я выясню, но учтите, если это какой-то розыгрыш… — лицо лорда покраснело.

— Вы сначала поговорите с портретом предка, а потом уже будете предъявлять нам претензии.

Абраксас кивнул. Мерзкие твари! Опозорили его перед всем магическим миром, а теперь снова устраивают какую-то пакость? Он не стал ждать ещё каких-либо слов, без единого звука поднявшись с кресла и направившись прочь из кабинета нынешнего директора Хогвартса. Амалию с собой не позвал. Чего, собственно, и следовало ожидать.

— Ничего, мисс Малфой, в крайнем случае…

— В крайнем случае я снова стану привидением, — ответила с грустью девушка. — Только потом мне будет ещё тяжелее осознавать себя призраком, зная, что я жива.

Салазар не знал, что сказать. Переглядывался с подругами, но понятия не имел, как помочь бедной девушке вновь обрести своё тело.

* * *

— Не произноси при мне имя этой мерзавки! — прошипел Скорпиус Малфой, глядя на своего потомка. — Откуда ты вообще узнал о ней?

Абраксас опешил. Значит, в их роду действительно была девушка по имени Амалия. Люциус, стоявший рядом, ахнул. Он почти сразу предположил, что врать в таком серьёзном вопросе, как живая представительница рода, никто из Основателей не будет.

Воспоминания о той самой децимации и той позе, в которой ему пришлось провести всю ночь, были не самыми приятными, но… против демиургов не попрёшь, и все мечты о мести парень затолкал подальше, чтобы не заполучить подарок в виде розовых рогов, как отец, а до этого и Повелитель с Беллой и Дамблдором.

Подавив в себе волну возмущения к предку, Абраксас рассказал то, что ему поведали Основатели.

— Жива?! Она жива?! — поразился бывший глава рода. — Но ведь… её тело покоится на маггловском кладбище на юге от манора, я посчитал…. Если бы я… я зря не поверил ей. Думал, она исполнила свою угрозу после того, как я сообщил ей о браке с графом Плесси.

Абраксас кивнул и поспешил туда, куда указал этот старый хрыч. Что за канитель с этим заклинанием Вечного Сна? То леди Райвенкло, то эта… несчастная. Странные дела происходят в волшебном мире, впрочем, теперь хотя бы понятно, что к чему. Вмешательство демиургов — серьёзный сигнал, и не подчиниться невозможно.

Тела в указанном месте не было. Применив специальное заклинание поиска родни по крови, Абраксас не нашёл тела девушки на всей территории маггловского кладбища. Аппарировав в дом, он ещё раз переговорил с предком, но тот утверждал, что закопал дочь именно там.

— Её не могли похитить? — высказал предположение Люциус, подумав о том, что Кровавый Барон тоже спрятал тело той, к которой испытывал маниакальную любовь.

— Ты думаешь, она покоится где-то в другом месте? — уточнил Абраксас.

— Вспомни этого сумасшедшего Барона.

— Лорд Малфой, кто, по вашему мнению, мог припрятать тело Амалии из-за того, что…

— Граф Плесси, — невежливо перебил нынешнего главу рода Скорпиус, уже зная от портретов Хогвартса о случившемся безобразии. — Он был помешан на дочери и уговаривал меня на брак с ней на протяжении четырёх лет, но ему было почти шестьдесят, и я очень долго не решался это делать.

— Подождите, а сколько лет было самой девушке? — Люциуса передёрнуло от отвращения.

— Пятнадцать исполнилось за три дня до смерти, — ответил как ни в чём не бывало Скорпиус.

— Он больной? — спросил Люциус, не представляя, как можно хотеть… ребёнка.

По словам Скорпиуса Малфоя, граф Плесси умер почти через месяц после смерти Амалии, а фамилия и вовсе прервалась спустя двадцать лет со смертью последнего представителя рода. В манор не попасть, разве что Амалия, когда вновь станет привидением, сможет обследовать замок и найти своё тело, если оно там есть. И то это может у них получиться, только если этот старый извращенец не навесил на замок заклинание, подобное тому, что сейчас имеется на их замке.

— И где теперь искать тело девушки? — спросил Абраксас.

— Не знаю. Отправляйся обратно в Хогвартс, возможно, кто-нибудь из Основателей знает какой-нибудь другой ритуал поиска, кроме того, что знаем мы.

Разговаривать с Основателями не хотелось, но ещё больше не хотелось терять девушку рода Малфой. Они были у них редкостью и раньше, а после того, как придурковатый лорд Малфой, живший в семнадцатом веке, добровольно наложил на свой род проклятье «Одного наследника», их на протяжении более двухсот лет не рождалось вообще.

* * *

— Что происходит в нашем мире, кто-нибудь может мне объяснить? — за обедом ошарашенно спросила Лили у отца, когда тот рассказал ещё об одном случае с использованием заклинания Вечного Сна.

— Не знаю, дочь, но это, возможно, не единичный случай, если лорд Малфой прав и девушку действительно похитил тогдашний граф Плесси из-за своей болезненной любви, больше похожей на психологическое отклонение.

— И что ты собираешься делать? Не приглашать же в Хогвартс всех красивых девушек-призраков, чтобы проводить проверку, — сказала мужу Далия. — Это нереально.

— Согласен, но делать что-то нужно, — в голосе Салли отчётливо слышалась досада. — Похоже, мы разворошили какое-то гнездо, и в таком случае тебе, Ровена, придётся проверять всех красивых девушек-призраков на возможность возвращения их к жизни.

— А стоит ли давать им надежду на эту жизнь? — задала вопрос Ровена. — Мы не сможем их найти и…

— Я могу… я знаю! — появилась перед ними сверкающая Тринадцатая.

— А тебе по попе не достанется? — спросил Сал.

— Н-у-у-у… Пусть! — со вздохом ответила малышка. — Но я ведь хочу им помочь!

— Малышка, ты и так нам помогла! — с жаром сказала Марлин.

— Но я могу показать и принести его сюда! — воскликнула она.

— Принести тело мисс Малфой? — заинтересовалась Лили.

— Да… я могу! — воскликнула малышка.

— То есть ты за нами наблюдаешь и следишь за всеми действиями? — спросил Сал.

— Я слежу за белым дядей-бякой, — сообщила малышка. — А он приходил к вам, и я подслушала… и точно знаю, где… ну… только вы туда не попадёте.

Последнее предложение ребёнок произнёс с явным сожалением.

— Хорошо, спасибо тебе большое, малышка, — с облегчением выдохнул Салазар. Одна девушка спасена. — Сейчас пошлю патронус лорду Малфою, пусть приходит к нам и заберёт тело, а уж кто будет проводить над ней ритуал, это их дело.

Мисс Малфой в теле голема Абраксас забрал, когда повторно приходил в Хогвартс после разговора со своим предком. Девушка была членом рода и вновь будет принята в него по всем правилам, как и Елена, когда целитель Сметвик посчитает её совершенно здоровой.

— Меня больше всего интересует вопрос, сколько сейчас девушек тоже спят под заклятием Вечного Сна, — поёжилась Марлин.

— Один, два, три… — начала считать девочка, но дойдя до семи, остановилась. — Я дальше не умею.

— Какой ужас! — воскликнула Ровена.

— Но есть и дяди живые, но мёртвые, — нахмурилась девочка, не зная, как объяснить то, что она ВИДИТ.

— Дяди?! — скрывая внутренне омерзение, переспросил Рик.

— Да. Один, два, три, четыре, пять. Вот, их я посчитала! — захлопала в ладоши девочка.

Салли едва сдерживался, чтобы не выругаться. Похоже, маньяков и педофилов за тысячу лет, последовавших примеру Барона, наберётся с десяток точно, а уж то, что среди извращенцев нашлись и любители хорошеньких мальчиков…

— Похоже, мы имеем дело с многолетним похищением детей и их последующей… принудительным погружением в Вечный Сон, я правильно понял? — мрачно переспросил Джон.

— Получается так, но в таком случае нам срочно необходимо созывать Визенгамот, — вздохнул Сал. — Скрыть этот факт, когда мы будем искать несчастных, не получится, хотя очень хотелось бы. Переговорим с Малфоем, а потом посмотрим, — голос Сала был холодным.

И не накажешь теперь никого из этих тварей, так как почти все они мертвы.

* * *

Регулус был сражён в самое сердце, увидев тело девушки, лежавшее в гостиной Слизерин-манора. Красивая, утончённая, словно куколка. Он даже не осознал, что любуется той, которая провела в виде привидения пятьсот лет.

Амалия, находившаяся сейчас в этом доме, заметила восхищение в глазах младшего из Блэков и грустно улыбнулась. Внешность была её проклятьем, как и у леди Райвенкло, сидевшей сейчас рядом со своим вынужденным мужем. Впрочем, Елене ещё повезло, что ей достался в мужья вполне себе ещё не старый мужчина, да и симпатичный, а что достанется ей самой?

— Значит, как минимум около десяти девушек и пять юношей? — переспросил Абраксас, поражённый услышанным. — Но как такое вообще возможно?

Его взгляд то и дело косился на маленькую сверкающую девочку-демиурга. Люциус сидел, словно аршин проглотил, так как в компании Основателей находился также глава рода Блэк, Поттеры и Дагворт-Грейнджер. Странная компания, хотя они все в какой-то мере были связаны будущими браками своих отпрысков.

— Похоже, этим случайным воскрешением Елены мы зацепили какой-то клубок мерзости, — поморщился Салазар. — Старые извра… в общем, нужно что-то делать со всем этим безобразием.

Арктурус смотрел на младшего внука, прищурив глаза. Тот вёл себя абсолютно неадекватно. Если на Елену, тоже весьма и весьма красивую девушку, он посмотрел лишь мельком, то на тело мисс Малфой младший внук пялился уже пять минут. Вон как Люциус глазами сверкает.

— Надеюсь, наша договорённость о браке между наследником Малфоев и девицей рода Блэк всё ещё в силе? — спросил вдруг Арктурус.

— Разумеется, Арктурус, к чему эти вопросы?

— Ты сейчас вполне можешь попытаться разорвать помолвку ради брака своего сына и леди Амалии.

— Нет, я не согласен! — вырвалось у Люциуса и Регулуса одновременно.

Глава рода зыркнул на сына, призывая того вести себя, как положено аристократу. Такой вариант он не рассматривал, планируя породниться с Лестрейнджами. Потом его взгляд переместился на младшего Блэка.

— Хотите стать тем, кто проведёт ритуал над телом моей будущей дочери? — процедил Абраксас.

— Ты бяка! — топнула ножкой Тринадцатая.

Абраксас побледнел, когда вдруг увидел появившуюся словно ниоткуда женщину, и сверкающая малышка вдруг прикрыла попу рукой.

— Ты снова вмешалась, Тринадцатая? — строго спросила Наставница.

— Я знаю… — всхлипнула малышка. — Будет по попе… Но…

Женщина осмотрела всех собравшихся и побелела, прочтя в их головах то, что они выяснили с помощью её воспитанницы.

— Отправляешься в угол, а я буду разбираться сама, — строго сказала она.

Девочка исчезла, а все присутствующие здесь маги догадались, что иметь дело со взрослым демиургом не то же самое, что с ребёнком. Кое-кому тоже захотелось прикрыть попу рукой.

— Значит, первой была Елена? — спросил Сал, когда наставница маленькой егозы рассказала о творившемся безобразии на протяжении последней тысячи лет.

— Барон был одержим, как и остальные, решившиеся на такое… безумие, — слегка запнувшись, ответила женщина. — Раз уж Тринадцатая вмешалась, так и быть, помогу вам. Укажу всех, кого вам нужно искать, но почти все тела придётся доставать мне. Ловушки и заклинания смертным не обойти, по крайней мере сразу.

— А вы… разве можно вам вмешиваться в жизнь… обычных людей? — решился задать вопрос Люциус и поёжился от пронизывающего взгляда демиурга.

— Мы не можем вмешиваться в канонный мир, — соизволила дать ответ женщина. — Мир, созданный Творцом — неприкосновенен, но он…

— Ужасен! — не сдержалась Лили и закрыла рот рукой.

Салазар посмотрел на дочь так, что та побледнела, и Абраксас тут же сделал стойку.

— Ужасен, согласна, девочка, — кивнула демиург, сразу прочитав в её голове причину испуга. — Творящееся безобразие мы можем пресечь хотя бы здесь, да и в остальных мирах маленькие демиурги развлекаются, как могут, помогая главным героям.

Абраксас нахмурился. Главные герои? Блэки, Поттеры и Дагворт-Грейнджер? Он догадался, что за всей этой историей скрывается гораздо больше, чем рассказывает эта компания, но вновь становиться мальчиком для битья мужчине не хотелось, тем более умирать.

Женщина взмахнула рукой, и на столе перед ошарашенными магами появился список детей, похищенных на протяжении последней тысячи лет. Девушек было пятьдесят семь, и среди них оказалась представительница рода Блэк.

Арктурус был в ужасе. Привидение Адары Блэк находилось в замке с момента своей смерти, и любой член рода знал, что тела девушки так и не нашли. Лишь рамочка на родовом гобелене с датой мнимой смерти. Для родовой магии она была мертва, как и все, кто попал под заклинание Вечного Сна.

— Джейсон Шафик?! — воскликнул Абраксас, учившийся с ним в Хогвартсе. — Он тоже жив?

— Жив, и его похититель пока здравствует, — ответила женщина.

Она вновь взмахнула рукой. Напротив каждой жертвы появилось имя её похитителя.

— Но это…

Впившись в строчки пергамента, Абраксас то бледнел, то краснел.

— Но это ведь… катастрофа! — воскликнул Рик. — Он…

— Как только найдёте призраков всех этих несчастных, я перенесу тела для передачи родственникам, — сказала демиург и в тот же миг исчезла с лёгким хлопком, оставив их разгребать оставшиеся последствия самим.

— Мне пора в Хогвартс, — прошипел Рик. — Этот старый извращенец…

— Но ведь преподаватели дают клятву о не причинении вреда своим ученикам, — с отчаянием сказала Ровена.

— Последние сто лет директора считали этот обязательный ритуал не таким уж и важным, — процедил Сал, холодея от ужаса. — А строил из себя… Рик, за мной.

— Как представители Визенгамота и Попечительского совета, мы последуем за вами, — Абраксас теперь понимал, каким образом Основателям удалось оказаться в этом времени. — Предъявим официальное обвинение, но предлагаю позвать представителей ДМП и аврората.

Наверняка возвращение Основателей в мир живых — дело рук демиургов, они и не такое могут. Абраксас вдруг подумал, что стоит скрепить союз с Блэками ещё одним браком. Младший внук действующего главы рода, конечно, не совсем то же самое, что наследник… но наследник занят, да и выделываться не стоит.

Лестрейндж пусть ищет жён для своих сыновей в другом месте. Возможного, пусть и видимого дружеского общения с Блэками в свете последних событий стоит держаться любыми путями. Если Регулус Блэк пожелает стать женихом Амалии Малфой, так тому и быть.

— Добби! — приказным тоном сказал он.

— Добби здесь, — появился вполне вменяемый пока домовик. Одет прилично. Лили переглядывалась с друзьями, но молчала.

— Перенеси тело моей будущей дочери в манор, в комнату, которую тебе приказала приготовить твоя хозяйка.

— Добби всё понял! Добби перенесёт!

— Амалия, вы пока останетесь здесь.

Девушка в теле голема кивнула. Да… наделали Основатели шороху в волшебном мире, а уж что будет завтра, об этом даже не хотелось и думать.

* * *

— А кое-кто говорил, что… — шёпотом сказал Сириус, выразительно посмотрев на Елену.

Брат покраснел, но промолчал. Елена была красивой, спору нет, но даже несмотря на некоторое внешнее сходство обеих девушек, Рег не чувствовал никакого отклика в душе, когда смотрел на бывшее хогвартское привидение.

Красивая, да, но… не задевала в нём ничего, в отличие от мисс Малфой.

— Ужасно, просто ужасно узнать, что столько девушек сейчас считают себя умершими из-за каких-то старых козлов! — воскликнула Марлин.

Взрослые оставили их одних, решив ковать железо, пока горячо, и арестовывать преподавателя-педофила сейчас. И суд над ним проводить сейчас. Снова будет для магического мира потрясение, но сколько ведьм вернётся к жизни после всего случившегося! Да и пятеро мальчишек… младшему вообще было всего одиннадцать лет! Ребёнок, попавший в лапы извращенца ещё до своей поездки в Хогвартс!

Несчастный ребёнок, живший в качестве привидения в маноре своего рода. Да после суда такое начнётся, что никому мало не покажется!

— Но это ужасно! — воскликнула Елена.

— С умершими магами мы уже ничего сделать не сможем, разве что родители и аврорат развоплотят их, отправив к Вечной Госпоже, — помрачнел Сириус, испытывая отвращение к происходящему.

Он помнил все странные поглядывания старикана во время уроков, и внутри всё тряслось от страха. Наверное, с таким раскладом Азкабан — не самый худший вариант развития событий для него. Лучше так, чем лежать в какой-нибудь комнате, и неизвестно, что старый извращенец там с ним делал бы. Брр…

Подробностей демиург не показывала, но у парня были большие сомнения, что девушки не были… что их не… сжав зубы, Сириус переключился на разговор друзей.

— Елена, тебе хотя бы повезло, что Барон почти сразу наложил на себя руки, — высказалась Лили.

— Да… хоть в этом… повезло, — кивнула девушка.

Девственность была при ней. Гиппократ проверил это по её просьбе ещё в Мунго. Она не представляла себе, что произошло бы в случае, если Барон успел её обесчестить.

— А со мной что случилось? С моим телом? — дрожащим голосом спросила Амалия. — Граф был жив почти месяц…

— Не будем думать о плохом, Амалия, — сказала Лили, подсев к девушке, бросив на Регулуса предупреждающий взгляд.

То, что они узнали, было ужасно. Отвратительно по своей сути, и очень жаль, что лишь один сможет ответить за своё деяние при жизни, а не в могиле.

* * *

Направившись своей странной компанией к Хогвартсу, трансгрессировав на кромку Запретного леса, взбешенные маги направились прямиком к Слизнорту. Тот не ожидал увидеть в своём кабинете Основателей, но ещё большее удивление вызвало присутствие трёх глав родов, их жён, а уж Гиппократ Сметвик вообще не вписывался в эту картину, даже несмотря на то, что был практически женат на Елене Райвенкло.

Глава аврората, появившийся спустя несколько секунд, как и глава ДМП, заставили его сердце сжаться от страха.

— Гораций Слизнорт, вы обвиняетесь в похищении наследника рода Шафик и проведении над ним запрещённого ритуала Вечного Сна.

Сердце толстяка забилось с огромной скоростью.

— Это клевета! — воскликнул он. — Меня оклеветали!

— Гораций, тебе лучше не делать глупостей, — поморщился от отвращения Абраксас. — Сдайся добровольно!

— Нет, думаете, я не знаю, чем мне это грозит?! — воскликнул он и быстрым движением руки крутанул на левой руке массивный перстень. — Лучше умереть!

— Он принял яд! — воскликнул один из авроров, хотя все это поняли и без его вскрика.

Тело Слизнорта стало биться в судорогах и спустя минуту обмякло. Сметвику пришлось констатировать смерть.

— Хитрожопый козёл! — пробормотал Рик. — Но ничего, тело мальчишки будет доставлено его родственникам.

— Откуда вам стали известны такие подробности? — спросил глава аврората.

— Придётся нам для объяснений созывать Визенгамот и прессу, — вздохнул Флимонт. — Такое не выдашь за обычное знание, надеюсь, нам можно о таком рассказывать.

Демиург в этот момент не появилась, а потому маги решили, что никаких запретов нет. Они шокируют здешних магов, и возможно, их ещё сильнее возненавидят или станут завидовать ещё больше, но кто сказал, что будет легко?

Рассказ Основателей о выявленных случаях похищения детей с последующим их погружением в Вечный Сон наделал много шума. Огастас Шафик, узнав о том, что его единственный наследник жив, но находится сейчас в замке профессора Слизнорта…

— Откуда у вас такие сведения? — спросил он, пытаясь понять свои эмоции. Вроде сын и жив, но сам факт того, что долгие годы ребёнок был наедине с… извращенцем. Тут и не поймёшь, что для него лучше.

И Основатели поведали урезанную версию всей истории, ни слова не сказав о даре Лили. О демиургах, о том, что в их мире развлекался маленький ребёнок, и только благодаря ему они узнали об этих ужасах, когда Ровена смогла три дня назад переселить душу дочери в голем.

— Значит, демиурги, — пробормотал Лестрейндж, поглядывая на Блэка.

Тот сидел на скамье с самым невозмутимым лицом, так как про Беллу и её наказание Салазар не сказал ни слова.

— Список детей, похищенных за последнюю тысячу лет, как и фамилии похитителей отправляю всем для ознакомления, — сказал Сал, и у многих откровенно засосало под ложечкой: кому хочется узнать, что твой предок был… больным на всю голову ублюдком?

— Это же чудовищно! — воскликнул кто-то из магов.

— Да, но нашей первоочередной задачей является сделать для девушек и парней с самым младшим ребёнком комфортные условия после возвращения в мир живых, — голос Годрика был холоден. — Так же не будем забывать тот факт, что ритуал потребует от глав родов подыскать для будущих магов тех, кто разбудит их, связав с ними свои жизни.

— Абраксас, ты сказал, что представительница твоего рода тоже пострадала, но я не помню, чтобы у Малфоев последние лет триста рождались девушки, — сказал Макнейр, подозрительно глядя на своего соратника, тоже входившего в группу Пожирателей Смерти.

— Амалия Малфой родилась в 1637 году, — ответил Малфой.

— И кто был похитителем? В списке девушки нет, — снова Макнейр.

— Её обнаружили вчера леди Гриффиндор и лорд Слизерин, когда она пришла наниматься на должность куратора одного из факультетов, — пояснил Абраксас. — Догадались об этом, когда она рассказала о неудачных попытках маггловских магглорожденных священников развоплотить её, списывая это на обычную удачу и своевременное бегство из зоны заклинания. Похитителем был граф Плесси, их род исчез спустя двадцать лет после проведённого над Амалией ритуала.

Такое объяснение устроило всех, поэтому дальнейшее заседание посвятили тому, чтобы в ускоренном темпе создать комиссии, которые будут подтверждать тот факт, что та или иная девушка или парень действительно подверглись заклятию Вечного Сна и являются живыми магами, а не мертвецами.

* * *

— Значит, желаете стать мужем моей будущей дочери, мистер Блэк? — холодно спросил Абраксас, когда Регулус, получив одобрительный кивок деда, попросил разрешения на проведение церемонии.

Амалия на такой пассаж удивлённо подняла бровь. Лили нахмурилась. Марлин едва сдержала хлёсткое ругательство. Мисс Малфой всё приняла как должное, а вот подруги были… возмущены. Блэк ни словом, ни полсловом даже не намекнул в их разговоре, длившемся почти три часа, на то, что пожелает взять девушку в жёны.

Впрочем, Лили понимала, что подобное поведение для чистокровных из таких древних родов — норма, но внутренняя аристократка в ней почти всегда вступала в конфликт с обычной девушкой из современного мира.

Амалия не возмущалась, хотя, с другой стороны, лучше Регулус, чем какой-нибудь… Лестрейндж.

Абраксас смотрел на мальчишку, и в голове мелькали кадры из этой самой проклятущей децимации, которую ему устроили Основатели в компании Блэков, Поттеров и Дагворт-Грейнджера. Он злился на них, да, но заполучить себе в родственники тех, кто преспокойно общается с демиургом, даже пусть ребёнок пока ещё маленький — большая удача.

Конечно, Люциус возьмёт в жёны девицу рода Блэк, но это будет всё-таки не то.

— Хорошо, мистер Блэк, — спустя некоторое время сказал он. — Я дам вам разрешение на этот брак. Амалия, ты согласна?

В этот момент девушка удивилась. Лили отчётливо видела это в её глазах, таких же серых, как глаза стоявшего перед ней мужчины. Он действительно спрашивает разрешения? У неё? Регулус Блэк был красивым. И молодым, что немаловажно, поэтому девушка поторопилась ответить:

— Согласна!

Регулус выдохнул. Подошёл к девушке и сказал:

— Я постараюсь быть для вас хорошим мужем, мисс Малфой!

Она в ответ кивнула, едва сдерживая слёзы. Она будет жива! Выйдет замуж за нормального мага, не старого, с красивой внешностью — что может быть лучше? Отец сватал ей в основном своих друзей. Как жить с мужчиной старше тебя на тридцать, а то и сорок лет?

* * *

Абраксас сидел в своём кабинете и раздумывал над создавшейся ситуацией, пытаясь понять, что упускает и что ещё скрывает эта странная компания. Испуг мисс Слизерин был таким явственным, таким осязаемым, и Малфой ставил половину своего состояния на то, что рассказ о демиургах — вишенка на торте.

Основная история скрыта. Но её очень хотелось бы узнать.

— Желаешь знать, что происходит? — поинтересовалась она, и от холодного, леденящего душу тона всё внутри сжалось от ужаса. — Тебе мало знаний о демиургах?

— Госпожа… я…

— Смотри, что могло бы случиться, если бы малышка не вмешалась!

На противоположной стороне замелькали кадры, показывающие в явно урезанном варианте жизнь Гарри Поттера, сына мисс Слизерин и Джеймса Поттера. О том, во что превратился Том после ритуала, о пытках своих собственных сторонников. То, как Люциус, глава рода Малфой, ползает на коленях перед ним, пытаясь спасти семью.

Самоубийственное для внука задание, которое ему не удалось бы выполнить, если бы не помощь Северуса Снейпа. Полукровки, которому сын благоволит, как оказалось, не зря.

Когда кадры остановились на сцене, где Драко и его друзья оказались в Выручай-комнате, полной огня, Абраксас едва не умер от разрыва сердца: род Малфоев прервётся?

— Я могла бы сказать, что твой внук погиб, но он остался жив, — с лёгкостью прочитав мысли бывшего слизеринца, сказала женщина-демиург.

Абраксас кивнул. Он бы не смог жить спокойно, думая, что его служба Тому приведёт к гибели рода. Закончилось всё победой Гарри Поттера, и теперь становилось ясно, кто именно был главным героем.

— Постарайся не злить маленькую демиуржку, она на тебя слишком сильно зла, — указала она на очевидный факт.

Малфой кивнул, и когда демиург покинула комнату, налил себе ещё виски и выпил его одним глотком.

* * *

— А кто будет восстанавливать психику тех, кто пострадал от рук этих упырей физически? — спросил Сал, когда они взрослой компанией, отправив подростков обсуждать свои юношеские проблемы, решили поговорить о проблеме более глобальной, чем та, которая предстоит с освобождением детей.

— Подключим психолога, но нужно найти сквиба, чтобы можно было взять с него клятву, — предложила Ровена.

— Предлагаете посвятить маггла… — начал было говорить Арктурус, но был невежливо перебит леди Хаффлпафф.

— Сквиба. Они под статут не подпадают, — одобрительно кивнула Хельга. — Работы предстоит много, но не думаю, что стоит посвящать детей во все нюансы, если всплывёт что-то… слишком ужасное.

— Малыша жаль, который даже в Хог ещё не пошёл в своё время, — сказала вдруг Ровена. — И род прерван в прошлом веке. Один-одинёшенек будет.

— Думаю, что тот род, который согласится отдать за него дочь, возьмёт его на воспитание, — вздохнула Ровена. — Мальчику всего девять, где он пересёкся с этим чудовищем?

— Узнаем от нынешнего главы этого рода, он и так сам не свой от осознания того факта, что его предок — педофил, предпочитающий маленьких мальчиков. Думаю, ему теперь в Англии делать нечего. Видели, как побелел весь во время заседания?

— И как часто мелькает одна из фамилий в этом списке! — указал на один из самых главных фактов Годрик. — Гнилое семейство.

— Такие болезни часто передаются по наследству, — кивнула Хельга. — С ними никто не будет связываться. Из ста похищенных девушек десять у них, явно коллекционируют один типаж.

— Не забывай, пять девочек у них из одного рода, — вздохнул Рик. — Нужно только найти призраков, а для этого стоит переговорить с теми, кто приходил устраиваться на службу.

— Ты, кстати, знаешь, кого будешь брать на место куратора моего факультета? — спросила Ровена.

— Да, есть там одна дама, — кивнул, улыбнувшись, друг. — В своё время училась на Райвенкло, закончила с отличием, и женщина для своего времени была весьма образованная. Люсильда Росс.

— Далёкая родственница Минервы? — спросил Флимонт.

— Да, только стоит придумать ей прозвище. Детям дам задание, да и у самой леди тоже спрошу.

Ровена кивнула. Работёнки им предстоит море, но вчетвером они справятся, и род этих мерзких насильников, которые похищали и удерживали детей, прервётся. Слава Мерлину, последнему представителю рода почти сто лет, и ни детей, ни внуков у него нет. Что есть очень и очень хорошо!

Лили задумчиво рассматривала поверхность озера, пытаясь обдумать случившееся за последний месяц безумие. Странный сон разворошил осиное гнездо. Даже не осиное, а… Девушка не смогла дать точное определение случившемуся.

Вещий сон потянул за собой ниточку и теперь им всем шаг за шагом придется распутывать все те гадости, творившееся в волшебном мире на протяжении целой тысячи лет. Мерзкие, отвратительные стариканы, которые из-за своей болезненной любви, решили стать вершителями чужих судеб!

Больше всего было жаль маленького ребенка. Очнется в чуждом для него времени, без родителей, сестры и брата, которые у него на тот момент были. Совсем один на всём белом свете. Лили подумала, что невесту ему нужно подбирать самым тщательным образом.

По словам отца, ему могла бы подойти малышка Агата, но та… Девушка с грустью улыбнулась. Девочка обожает Марволо. Ходит за ним хвостиком, смущая его своими приставаниями и словами «Мой Мави!» Обхватывает его маленькими ручками, заставляя взрослых переглядываться и вспоминать этот кошмарный сон, навеянный егозой.

ТА Белла была без ума от Лорда. Любила его до беспамятства, но Сигнус Блэк никогда не позволил бы дочери выйти замуж за полукровку, даже если он наследник Слизерина… был. Родители обо всём поговорили с Гриффиндорами и решили не препятствовать их браку, если они решат в будущем связать свои судьбы.

Девушка была уверена, что теперь, после вмешательства демиургов в их жизнь, они с Джеймсом проживут счастливую жизнь. Вырастят не только сына, но и того, кто у них вообще родится. Девочка, мальчик.

Родители смогут переломить хребет всему творившемуся безобразию. Никто не посмеет идти наперекор тем, кому покровительствует такая сила. Разве что совсем безбашенные будут сопротивляться, но таких — единицы, да и ключевых фигур малышка-демиург убрала с шахматной доски, просто взмахнув маленькой ручкой.

Лили восхищала безграничная доброта малышки. Она ведь говорила, что во всех мирах уже… разбякивала… и Беллу, и директора.

— Лили, о чём задумалась? — спросил отец, присаживаясь рядом.

— О нашей жизни, о будущем, — призналась та со вздохом. — Теперь всё будет хорошо, у всех, даже у этих несчастных.

— Я прослежу, — кивнул Сал, поняв метания дочери. — Мисс Малфой завтра вернется в мир живых с помощью мистера Блэка, а остальным придется подыскивать пары, но это будет уже не наша забота, а глав тех родов, к которым принадлежат эти малышки, попавшие в лапы к этим…

— Старым извращенцам, — дополнила отца Лили.

— Да, и мальчик, с ним тоже будет всё хорошо, — заверил дочь Слизерин. — Я очень рад, что в дело вмешалась эта егоза и мой план по спасению рода удался.

— Да и наличие твоих друзей, я думаю, тоже тебя радует, — хитро прищурив зеленые глаза, сказала она.

— Очень рад, и вчетвером мы сможем сделать то, что мне вряд ли удалось бы одному.

Лили кивнула.

— Пошли, там в гости к нам наведались Гриффиндоры, малыш Марволо отбивается от Агаты, пытаясь спрятаться где-нибудь подальше.

— Ты ведь позволишь ему…

— Разумеется, если он сам потом не будет возражать против этого брака.

— Тогда пошли, работы нам…

— А вам ещё два года учиться в Хогвартсе, дочь моя, — притворно-строгим голосом сказал Сал.

— Пап, а ты выяснил, чем и кто меня травил? — вспомнила вдруг этот эпизод девушка. — Тогда, после ритуала, когда меня рвало этой мерзкой слизью.

— Выяснил, но отравитель теперь сам маленький ребенок, — после секундной паузы, соизволил ответить Сал. — Дамблдор травил вас всех подобием жидкого Империуса. Не смертельно, и снимаемо обычным зельем, которое вы ещё пока не проходили, но весьма опасно при длительном применении. Оно лишает воли мага, заставляя выполнять волю того, кто варил его.

Лили побледнела. Теперь хотя бы становилось понятным такое странное поведение как их с Джеймсом, отдавших за каким-то лядом мантию-невидимку, и вообще, не умотавших в другую страну. Да и Гарри…

— Выбрось из головы эту гадость, Лили, теперь с тобой этого никогда не случится.

— Но случилось бы, если бы не малышка-егоза. Маленькое солнышко!

— Спасибо-спасибо-спасибо! — появилась перед ними сверкающая Тринадцатая….

* * *

— Это как называется? — поинтересовался старый учитель. — Мало того, что ты нарушила все, что только возможно, так еще и изменили линию мира, знаешь, что за это будет?

— Учитель, накажите меня, не трогайте Тринадцатую, — перед горько плачущей девочкой встала ее наставница, закрывая малышку от гнева наставника.

— Нет, не трогайте наставницу! — закричала Тринадцатая. — Я знала, что так будет и готова!

— Не трогайте их, — к спорящим подошла молодая женщина. — Они правильно все сделали.

— Ну раз творец мира так говорит, — улыбнулся старый учитель. — То на этот раз вам повезло.

— Ура! — запрыгала маленькая девочка, а молодая женщина, которая была творцом мира, вдруг опустилась на колени перед ребенком.

— Прости меня, дитя, — попросила она. — И спасибо тебе.

— Не плачь, тетя! — обняла ее за шею Тринадцатая. — В следующий раз у тебя обязательно получится.