Школьный демон. Третий курс (гет)

Экзамены подходили к концу, и Дамблдор, оставив последних несчастных, вроде моего брата, на растерзание Минерве Макгонагалл, и, что гораздо страшнее — Северусу Снейпу, удалился отчитываться перед Попечительским Советом. Так что леди Аметист заявила, что «в такую погоду ныкаться в варпе — не то, чтобы преступление, скорее — натуральный идиотизм», и мы собрались на окраине Запретного леса.

Как только группа весело переговаривающихся, но немного напуганных детей двинулась к опушки, из-под деревьев показалась темная тень, и нас всех на мгновение окутал давящий, мрачный холод и отчаяние… Но, вместо того, чтобы нападать, дементор почему-то быстро повернулся и исчез в лесу, из которого только что появился.

— И что это было? — заинтересовалась я. Обычно даже далекое присутствие дементора сильно давило на мой дар, но сейчас в волне ужаса и отчаяние, которую несло само его приближение, была отчетливо новая нотка. Нет, это все еще был страх… но страх самого дементора, страх за свою шкуру.

— Варп хранит много загадок, — ответила леди Аметист, шагая из небытия на траву прямо перед нами. Трава слегка посерела и приобрела легкий металлический блеск, на что остальные не обратили внимания.

Некоторое время мы занимались довольно простыми вещами. «Без понимания основ не может быть проникновения в более сложные вещи», — так ответила леди Аметист, когда Алан начал жаловаться на то, что остальные из Рассвета рассказывают о том, что им показывают намного более сложные вещи. — «Они топчутся на месте, глядя ввысь, а вы идете вверх по лестнице, пусть и маленькими шажками». Так что полученные задания мы выполняли со всем усердием, а леди ходила между нами, и временами поправляла явные ошибки.

— Ну что же, — улыбнулась младшая княгиня демонов спустя примерно полчаса. — Пожалуй, хватит. Силы вам еще понадобятся. Теперь — задавайте вопросы.

— Можно? — подняла руку Моника Джеймс, магглорожденная с пятого курса Рейвенкло, одна из тех, кто не только сам не издевался над Луной, но и пытался сдерживать остальных. Не то, чтобы это у нее получалось, но сама попытка заслуживает похвалы.

— Разумеется, — кивнула леди Аметист.

— Скажите, а почему волшебники празднуют Рождество, Пасху, и прочие христианские, маггловские праздники, а не Бел тайн, Лугнасад, и так далее? Я спрашивала у профессоров, но они не смогли, или же не захотели ответить…

— А какая между ними разница? — удивилась леди Аметист.

— Ну, как же… — растерялась Моника. — …древняя магическая традиция…

— Интересно, каким боком она магическая? — снова задала вопрос княгиня демонов. — И то, и другое — религиозные праздники, просто разных религий. Не более. Вот скажи мне: кто такие были «друиды»?

— Ну… — снова начала Моника, — это были такие волшебники, защищавшие природу от злых людей…

Леди Аметист рассмеялась.

— Волшебники? Природу? Извини, но это — современный штамп, навязанный играми и книгами. Настоящие друиды были священниками, судьями и сказителями. И защищали они разве что священные рощи своих богов, но не «природу». В те времена скорее человека надо было защищать от природы, чем наоборот. И волшебники среди них… были. Но не больше, чем среди нынешних священников. Правда — и не меньше.

— Среди нынешних священников? — ахнул Алан. — Но разве такие бывают?

— Инквизитора в школе, — улыбнулась леди Аметист, — старательно «не замечаем»?

— Разве он волшебник? — удивился Алан. — У него же даже палочки нет!!!

— У инквизиторов — свои пути, — покачала головой леди Аметист. — У инквизиторов, у магов Хаоса… «Магия умеет много гитик». Да и среди тех, кого называют «обычными волшебниками» есть те, кто вполне может обойтись без «глупого махания волшебной палочкой»…

Я вздрогнула, поняв, на кого намекает младшая княгиня демонов.

— Чтобы «заткнуть пробкой смерть»? — поинтересовалась я.

— До такого уровня доходят не многие, но суть ты уловила верно.

Теперь уже почти все зябко поежились, поняв, кого именно я имею в виду. При этом парочка гриффиндорцев с удивлением заметили, что точно так же, как они, на упоминание зельевара отреагировали и слизеринцы. Меня-то это не удивило. О жесточайших пересдачах, которые устраивал профессор Снейп «для своих» — была наслышана.

— И все-таки, что Вы можете сказать о вере в Распятого? — поинтересовался Алан, явно рассчитывая, что княгиня демонов начнет хаять религия.

— Ученики учеников того, кого послал к смертным Начавший Начало — сильно исказили Его учение, но, даже несмотря на это, в нем много достойных уважения истин, — спокойно ответила леди Аметист.

— И что же, интересно, мы исказили? — поинтересовался инквизитор, появляясь перед леди Аметист. Судя по всему, он просто сбросил покров невидимости, а вот сколько он присутствовал на нашем собрании?

— Начнем с очевидного, — улыбнулась леди Аметист, даже не вздрогнув. Неужели она знала о его присутствии? — Присяга, то есть клятва, на Евангелии — книге, которая прямо запрещает подобное — довольно жесткий оксюморон, Вы не находите?

— Хм… — инквизитор потер подбородок. — Любопытная мысль. Пока что не буду спорить. Но, может быть, что-нибудь еще?

— Легко, — легкая уступка, пожалуй, раззадорила леди Аметист. Ее глаза горели, а руки она сжимала в кулаки… Все-таки, при всем внешнем несходстве, есть у нее что-то общее с Гермионой… Наверное, когда мы ее не видим — она такая же книжница и правильная девочка. Интересно: есть ли у нее свой Гарри, который мог бы ее защищать, прикрывать… и объяснять, что не все, что написано в книгах — есть абсолютная истина? — Вспомним притчу о трех колосках… Иисус разрешал своим ученикам нарушать пост, так почему же церковь его последователей вернулась к более старому установлению? Конечно, тут противоречие не столь жесткое. Поститься он не запрещал, «поститесь тайно…» и так далее… Но и в качестве обязательного — не требовал.

— «Вот отнимется у них жених — и тогда будут поститься» — процитировал отец Себастьян. — Не так ли?

— Но если Иисус не с Вами, — в пылу спора леди /Аметист подалась вперед, — то почему Вы — священник?

Улыбка, до этого постоянно блуждавшая на губах инквизитора — погасла.

— Я мог бы с тобой поспорить… — в паузу отчетливо укладывалось слово «девочка». Кто же такой этот инквизитор, что может даже княгиню демонов считать «девочкой»? И сколько ему лет на самом деле? — Но не буду. В твоих словах — больше истины, чем мне хотелось бы признавать… — Вот почему мне кажется, что сейчас именно отец Себастьян ведет себя как взрослый, не желающий продолжать спор с разгорячившимся ребенком? — Но будь осторожна: ты ступаешь по опасному пути. Кукловод тысячи и одного заговора несет ереси и безумие.

Леди Аметист уже собиралась было кинуться в спор, но вдруг застыла, как будто ей кто-то приказал «замри»… А потом — уважительно поклонилась инквизитору.

— Конечно, святой отец. Истины, которые Архитектор Судеб открывает своим последователям — часто оказываются «безумием» и «ересью». Таков мир, созданный Начавшим Начало. Но мы можем попытаться изменить его. Не зря же «по образу и подобию»?

— Может, и не зря, — усмехнулся инквизитор. — Но, возможно, тебя заинтересует информация о том, что директор Дамблдор скомкал свой доклад Попечительскому Совету и уже аппарировал в Хогсмит, откуда доберется сюда в кратчайшие сроки. Думаю, к его приходу тебе лучше быть… Там, где ты должна быть, не так ли?

— Разумеется, святой отец, — склонила голову княгиня демонов, а потом — обратилась к нам. — Собрание окончено. Все свободны.

Многие разбежались. Но Драко остался возле инквизитора, и я тоже решила задержаться. Мало ли что интересного увидел в создавшейся ситуации слизеринец? Возможно, и мне (то есть — Гарри), эта информация не будет совсем уж бесполезна?

Отец инквизитор внимательно посмотрел сначала на меня, потом — на Драко, а потом пробормотал себе под нос: «Ересь и безумие, значит?», и, запрокинув голову, расхохотался…