Честный договор. С чистого листа (джен)

Первым почувствовал неладное Донателло. Собственно говоря, он не слишком внимательно слушал спор старших братьев, по обыкновению своему полностью не соглашаясь ни с одним. И только поэтому первым заметил отсутствие младшего, вернее сказать, его несвоевременных реплик. А тишина и Майки — понятия несовместимые. В принципе. Дон слишком хорошо знал, чем обыкновенно заканчивается такое вот подозрительное затишье. И, не найдя Майки в непосредственной близости от себя и братьев, оглянулся…

— Ты что творишь?! — крикнул он уже на бегу. Оглянулись ли старшие, Донателло не понял, да и не пытался. Лишь бы успеть остановить Майки, как обычно, готового натворить дел. И когда ведь только успел?

Раф и Лео быстро догнали ситуацию и перехватили Майки почти одновременно с Доном. Первый, конечно же, тут же влепил младшему лечебно-отрезвляющий подзатыльник, и в кои-то веки Донателло не хотелось ему мешать. Скорее наоборот — добавить для верности. Это ж надо было до такого додуматься! А если б он не оглянулся вовремя?..

— В порядке? — спросил он Лео, уже протиснувшегося к двери: за панцирем старшего было не рассмотреть. Чуть помедлив, тот кивнул не оборачиваясь. Донателло облегченно выдохнул и повернулся к возмутителю спокойствия. — Майки, ну вот зачем?

— Затем, что придурок? — предположил Рафаэль с кривой ухмылкой. И замахнулся снова, на сей раз полушутя. Но Микеланджело поверил: втянул голову в плечи и, пользуясь моментом, рывком освободил руку, отпрыгнув на шаг.

— Затем, что Караи поранилась! — звонко выкрикнул он, зло зыркнув на обидчика. — Может, ей там уже плохо, пока вы тут грызетесь, а ты…

— Чего? — даже опешил от такой наглости Рафаэль. Шагнул было ближе, но его оттеснил Леонардо.

— С чего ты это взял? — спокойно спросил он, но Донателло невольно поежился, чувствуя сквознячок за краем панциря. Цену этому спокойствию знали все они.

— Я слушал, что там и как, — начал пояснять Майки, возбужденно жестикулируя и то и дело нервно оглядываясь на дверь. Донателло невольно повторил его движение и почти сразу же мысленно обругал себя. Похоже, глупость бывает заразной. — Ну, надо же кому-то контролировать ситуацию…

— Короче, мелкий, — буркнул Рафаэль. Леонардо неодобрительно оглянулся на него, но кивнул.

— Да, ближе к делу, Майки. Что ты услышал?

— Она вскрикнула от боли, — Микеланджело шумно выдохнул, хлопнул себя по коленям. — И с тех пор ни звука.

— Ловушка, — тут же уверенно констатировал Рафаэль. — Караи вполне может притвориться — и наверняка сделала это, чтобы ты, простофиля, распустил нюни и открыл дверь.

— А если нет? — Микеланджело упрямо уставился на него. — Если она и правда порезалась, и сильно? А там ни бинта, ни йода. И не видно ничего.

Донателло озадаченно потер губу, размял пальцы привычным нервным жестом, даже не заметив этого. В целом он готов был согласиться с Рафаэлем — Караи способна и на большую хитрость. Но если и правда вышло иначе? Все-таки в лаборатории — после того, как Караи разбила лампу — темно даже для куноити, ведь глаза людей хуже адаптируются к ночному видению, чем у животных. Да и на полу они натоптали порядком — хватит, чтобы занести инфекцию.

Кажется, Леонардо думал о чем-то подобном. Нахмурившись, он вернулся к двери, прислушался сам (братья синхронно примолкли), потом зачем-то дернул на себя. И помрачнел еще больше.

— Заперто, — выдохнул он еле слышно, и в голосе его Донателло почувствовал страх. Сквознячок перерос в ощутимую дрожь. Уж если Лео испугался… — Изнутри.

* * *

Последнее открытие встревожило его намного сильнее, чем все прочие неприятности разом. В первый миг Леонардо даже не мог понять почему. Да, странно, что Караи, так порывавшаяся сбежать, закрыла дверь своей невольной темницы еще на один засов, изнутри, по сути лишь увеличивая барьер меж собой и прочим миром, — но что в этом дурного? Многое она делает чисто из чувства противоречия, чтобы досадить, подчеркнуть свою независимость. Почему бы не сейчас? Да и промолчать могла по той же причине, чтобы заставить их понервничать в отместку за заточение. Это вполне в ее характере.

Все так, но скребущая тревога не оставляла в покое, ворочалась, царапалась внутри, сбивая ход мыслей. Леонардо с досадой подумал, что норовом Караи пошла не в родного отца и даже не в мать, и они еще хлебнут с ней горя из-за этого… И остолбенел, парализованный неожиданной догадкой. Кажется, он понял, что это могло значить… Святые небеса, лучше бы не значило!

 — …Существует множество представлений о чести и достоинстве, Леонардо. В том числе и в Японии, — Сплинтер сложил на животе руки, выпрямился навстречу прикованному к нему вопрошающему взгляду. — Но не все они заслуживают равного внимания — как и те, кто их разделяют. Ведь людям свойственно ошибаться…

Он слегка пожал плечами, казалось бы, в такт словам, но внимательный ученик почувствовал в привычном движении некую поспешность, досаду. Лео поерзал на месте, чувствуя неловкость, но любопытство оказалось сильнее. Да и что постыдного в том, что он хотел узнать? Как-никак, это ведь главное в их учении. Главное для него…

— А почему? — наконец осмелился спросить он. Под пристальным взглядом учителя немного стушевался, но собравшись с мыслями, продолжил: — Я уже достаточно взрослый, сэнсэй, и не боюсь горькой правды…

— Думаешь? — Сплинтер слегка подался вперед, взгляд стал цепким, оценивающе-бесстрастным, и Леонардо, как ни храбрился, ощутил пробежавшие под панцирем мурашки. — Ты действительно хочешь узнать, как самураи прошлого убивали не то что посмевших дерзить им — даже рискнувших не убраться вовремя с пути? Как, будучи ранеными, обрывали свою жизнь собственной же рукой, лишь бы не вкусить горечь поражения и плена? А ведь все это они считали необходимым для сохранения чести и достоинства — как они их понимали. И это случалось не в легендах — на самом деле…

— Но, учитель, — прошептал подавленный Леонардо, уже немного жалея, что затеял этот разговор, — ведь это происходило очень давно, когда сильны были заблуждения и предрассудки. Вы сами говорили, что люди учатся на своих ошибках, и сейчас…

— Нет, Леонардо, — Сплинтер покачал головой, и в его голосе мелькнула неприкрытая горечь. — Все так и есть, но подобные… люди, к сожалению, встречаются и сегодня…

Уже много позже Леонардо понял, кого имел в виду учитель. И сейчас отчаянно гадал, многое ли переняла от воспитателя Караи. Пока что выходило, что да, намного больше, чем ему — им всем — хотелось бы, но уж честь-то она понимала правильно. Разве стала бы вступаться за плененного Сплинтера, будь иначе? Или он снова видит то, во что хочет верить?

Пытаясь успокоиться, Леонардо напомнил себе, что они не оставили в лаборатории ничего опасного, чем Караи — если бы ей все-таки пришла в голову такая дурь — смогла бы навредить себе. Разве что осколки от посуды… но и они слишком мелкие для этой цели.

«А электропроводка? — вспыхнула в голове неожиданная догадка, вмиг выстудившая кровь. — Да и в костюме Караи наверняка найдутся какие-нибудь опасные штучки». Наверное, стоило обыскать ее, прежде чем запирать… но кто бы мог подумать? Да и как-то двусмысленно это бы выглядело; даже сейчас при мысли о подобном щеки предательски вспыхнули. И вряд ли помогло бы, ведь каждый трюк Караи всякий раз был сюрпризом даже для него.

— Что-то не так, Лео? — голос Донателло вывел его из ступора. Невольно вздрогнув, Леонардо постарался принять максимально спокойный и уверенный вид. Он не имеет права впадать в панику, нет, только не сейчас, когда братья надеются на него, и он как лидер обязан принять решение. Лучшее, что возможно в данной ситуации. Знать бы еще, какое.

— Все в порядке, Дон, — усилием воли Лео отвернулся от двери. — Но надо все-таки проверить, все ли нормально там, — он кивнул через плечо. — Хотя бы для успокоения собственной совести. Да и вряд ли Караи будет нам благодарна, если… если с ней и правда что-то неладно.

— Ага, зато сейчас она отблагодарит тебя тут же, не отходя от места, — скептически протянул Рафаэль. — Сразу же, как только выберет чем — катаной или ботинком.

Леонардо нахмурился, но на провокацию не поддался.

— Если сумеет, — негромко отозвался он. — Мы будет готовы ко всему и сунемся туда не сразу. Дон, — бросил он через плечо, не оборачиваясь. — Принеси фонарик. А заодно что-нибудь, что можно использовать как рычаг.

Недоверчиво покосившись на него, Рафаэль все же кивнул. Такая обстоятельная подготовка была ему по душе. Хотя он бы еще запасся каким-нибудь оружием — так, для верности.

— У Караи нет оружия, — возразил Леонардо, стоило только предложить, однако, подумав, добавил: — Но подстраховаться не мешает, так что на тебе боккены*. Только тихо и аккуратно.

— Понял, — тот тут же сорвался с места. Микеланджело, не дожидаясь отдельного приказа, метнулся следом. Правда, большая часть медикаментов и средств первой помощи хранилась у Донни, но кое-что — младший знал это точно — было и у Рафа, на случай непредвиденных последствий ночных вылазок, дабы сохранить их в тайне от бдительного Лео. И хотя бы по этой причине брату придется поделиться. Опять-таки, ради благого дела.

— Боккенов на всех не хватит, — с тревогой напомнил, обернувшись, Донателло. Леонардо с улыбкой повернулся к нему.

— Всем и не надо, — и пройдя через комнату, вернулся с манрики гусари, которую, подавленные неожиданной схваткой с Караи, они не сообразили сразу вернуть в додзё. Что ни делается — к лучшему.

— Лео, а может, учителя позвать? На всякий случай? — робко предложил вернувшийся Майки. Кажется, только сейчас он начал понимать рискованность своей задумки. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Леонардо отрицательно качнул головой.

— Не надо. Учитель хотел помедитировать перед разговором с Караи, не стоит ему мешать. Это наше дело, и мы должны справиться с ним сами. Как настоящие ниндзя.

— Ну, раз ты так считаешь… — протянул младший недоверчиво, видимо, не совсем убежденный.

— Не дрейфь, мелкий, — вернувшийся Рафаэль незло подтолкнул Микеланджело локтем в локоть и ободряюще улыбнулся. — Все пучком будет, это я тебе говорю. Когда эта… — он запнулся, поймав предупреждающий взгляд Лео, — в смысле, вместе мы сильнее любых неприятностей. В любом виде, — со значением добавил он, пристально глядя на лидера.

Тот сделал вид, что не заметил этого. Гораздо больше волновало Леонардо, как быстро сумеют они открыть дверь — и чем в итоге это обернется. Мысли, как ни пытался он сдерживать себя, лезли самые мрачные.

* * *

Опасения не подтвердились: засов был задвинут всего на чуть-чуть, и хватило лишь слегка подцепить его. Жестом велев братьям держаться настороже, Леонардо первым вошел в темное помещение. Луч фонарика (Рафаэль, сразу забравший его у Дона, так никому и не доверил, удерживая боккен свободной рукой) тут же бледно-желтой дорожкой расстелился из-под ног вперед, отблесками отмечая места нахождения осколков. Леонардо указал на них братьям и огляделся.

— Караи? — негромко позвал он, чувствуя себя как никогда уязвимым. Даже присутствие Рафаэля буквально за самым плечом не слишком добавляло уверенности. Хуже всего, что Лео и сам не знал, чего опасается больше: суицидальных намерений Караи или того, что она может коварно напасть со спины. Как бы ни хотелось не верить в такое коварство… Но с другой стороны, удобнее всего было сделать это прямо у входа, пока их глаза не привыкли к темноте, а фонарик не осветил дальние углы.

— Я же говорил… — громким шепотом начал Майки. Кто-то из братьев шикнул на него.

Леонардо поднял руку и жестом велел братьям рассредоточиться. Он лишь про себя надеялся, что они сообразят не расходиться слишком уж далеко. Луч фонарика метался от стены к стене, но слишком быстро, чтобы успеть что-то толком рассмотреть. А уж тем более — понять, что именно увидел.

Он хотел еще раз позвать Караи, но не стал. Огляделся вновь, однако зрение оказалось бессильно, и Леонардо замер, полуприкрыв глаза и прислушавшись к интуиции, как когда-то, целую вечность назад, на тренировке мастера Сплинтера. Но и она молчала. Казалось, не осталось ничего, кроме шелеста их осторожных шагов да сдерживаемого дыхания. Где же Караи? Леонардо медленно, как можно тише выдохнул и шагнул вперед, туда, где в полумраке ему привиделся темный полуразмытый силуэт.

Где-то сбоку послышался шорох, показавшийся в тишине очень громким. Вздрогнув, Леонардо обернулся. Луч фонарика метнулся туда же, едва ли не прежде взгляда лидера. Но причиной тревоги оказался всего лишь Донни: добравшись до распределительного щитка и включив подсветку че-фона (хоть и слабый, но все же источник света), он, похоже, пытался наладить хоть какое-то освещение. Про себя Лео понадеялся, что брат управится быстро. Затянувшееся молчание казалось все более зловещим, стискивая мышцы судорогой напряженного ожидания.

Еще один шаг, замедленный, плавный, почти не отрывая стопы от пола: основная масса осколков осталась позади, но нет никакой гарантии, что досюда не долетел ни один. Еще шаг. И еще. Снова замерев на месте, Леонардо вытянул вперед руку, но стены так и не нащупал. Казалось, что лаборатория тянулась бесконечно. Может, стоит поменять направление?

На всякий случай не поворачиваясь, Леонардо нащупал подвешенную на пояс цепь и сделал осторожный приставной шаг влево. Получился тот совсем маленьким, но почти тут же в бок уперлось что-то твердое. Вздрогнув, Лео шарахнулся от угловатого темного силуэта, вскинув руку с цепью. Фундо* звонко лязгнул по нему, и лишь тогда черепашка со смущением распознал в подозрительном предмете самый громоздкий агрегат Донни, вынести который не удалось и вдвоем. Совершенно безобидный — и не менее бесполезный в его поисках предмет. Леонардо не стал тратить время, приближаясь к нему, шагнув назад, быстрее, чем вроде бы собирался…

…как раз вовремя: на место, где он только что находился, мягко приземлилась темная гибкая фигурка, в которой, даже не видя лица и деталей костюма, Леонардо без труда различил Караи. С души свалился здоровенный камень: раненой, а уж тем более умирающей, она не выглядела. И лишь через секунду Лео понял, что это могло значить.

Манрики гусари, свистнув, обхватила угрожающе метнувшуюся к нему руку. Кажется, Караи даже ждала этого — так охотно, стремительно подалась она навстречу, стоило натянуться цепи. Упавший на лицо луч фонарика зловеще заострил ее черты, придавая сходства с хищной птицей, желтыми искорками отразился в глазах, но почти сразу же ушел в сторону. Леонардо даже не успел задуматься почему: почувствовав неладное, он резко пригнулся, и коварный удар в висок наладонной пластиной прошел над головой, лишь шаркнув по макушке. Почти одновременно колено куноити врезалось в пластрон, но природная защита черепашки заметно ослабила его — он лишь сбил дыхание. Сама же Караи на миг потеряла равновесие, чем не замедлил воспользоваться Леонардо. Поднырнув под атакующую руку, он быстро выпрямился, не выпуская пойманной, вынуждая Караи почти уткнуться лицом в ее собственные колени.

— Напрасно, Караи, — выдохнул он, стараясь говорить ровно. Горло жгла едкая горечь — то ли запоздалая отдача от коварного удара, то ли — от затопившей душу обиды. Не отводя взгляда от горящих глаз противницы, Леонардо покосился влево-вправо, желая — и не желая враз, чтобы братья подоспели поскорее. Как же хотелось решить все мирно… — Мы только хотели помочь…

Не договорив, он глухо охнул: Караи пнула его, лишь немного промахнувшись по колену. И, освободившись, вырвала из рук цепь.

— Лучше помоги себе! — Острогранный конец манрики гусари без предупреждения метнулся в лицо. В полумраке Леонардо успел рассмотреть его в последний момент, отклонился сколько мог назад, коснувшись ладонью пола, еле-еле успев уйти с траектории удара. Попытался было перехватить цепь свободной рукой, но с болезненным возгласом отдернул ее: звенья стиснули пальцы так, что казалось — вот-вот сломают.

Не удержавшись, Леонардо растянулся на панцире, на краткий миг оставшись совершенно беззащитным. Напряженно замер в ожидании удара, глядя в темное против света, нечитаемое лицо куноити, но та почему-то не спешила нападать, точно так же застыв в напряженной угрожающей позе. Леонардо счел это добрым знаком.

— Послушай… — он приподнялся на локте, обреченно чувствуя уже: зря. Караи тут же отпрянула назад, кажется, скривилась, то ли в брезгливой, то ли в гневной гримасе.

* * *

— Попалась, дрянь! — неожиданно выросший из сумрака за спиной куноити Рафаэль сгреб ее сразу за обе руки, крепко стиснул запястья. Цепь глухо звякнула об пол. Караи попыталась пнуть противника, как и Лео ранее, но он ловко увернулся, поднял руки повыше, вынуждая сделать то же самое и куноити.

Луч снова залил их ярким светом, заставив поморщиться обоих. Даже Леонардо, только-только успевший подняться, сощурился, часто моргая.

— Панцирь, Мик, ну не в глаза же! — рыкнул Раф, чуть повернув голову в сторону. Оттуда долетело согласное «угу» и шлепающие шаги. С другой стороны — тоже, правда, чуть подальше. Но это не сильно меняло дело. Скоро все они будут здесь, в одном месте… Леонардо даже не сразу понял, что его во всем этом смущало.

— Майки, дверь, — скомандовал он, стоило младшему появиться в поле зрения. Лидер не слишком надеялся на понятливость брата и уже приготовился объяснять…

Не пришлось. Согласно кивнув, Микеланджело метнулся к дверному проему, полуприкрытому тяжелой створкой, из-за которой тонкими лучиками падал свет из гостиной. Леонардо про себя понадеялся, что его хватит, чтобы младший не налетел все на те же злополучные осколки. Впрочем, у него же фонарик… В этот момент Майки, не сбавляя шага, перебросил фонарик Донателло, видимо, сочтя, что ему нужнее. Луч мазнул по стене и потолку; из углов резко прыгнули тени…

И одновременно с ними Караи, на миг прогнувшись назад, тут же неожиданно скорчилась в три погибели, словно подломившись в коленях, вместе с тем дернув руки вперед и вниз, входя в движение всем телом. Непроизвольно подавшийся вслед за пленницей Рафаэль споткнулся и едва не рухнул на нее. Зашатавшись, он отпустил Караи, силясь удержать равновесие. Куноити змеей выскользнула из-под него, прильнула к панцирю, вытаскивая из-за пояса боккен, — и почти тут же ткнула рукоятью в определенную точку на шее. Легкого нажатия хватило, чтобы вывести из строя самого яростного противника — а через мгновение Караи выпрямилась, держа в левой руке боккен, а в правой цепь, переводя взгляд с одного противника на другого.

— Ты зря сделала это, — негромко проговорил Леонардо. Куноити смерила его насмешливым взглядом.

— Да разве? Скорее это ты зря снова встал на моем пути. Сейчас увидишь, что бывает с такими…

— Не он — мы, — вмешался в разговор Донателло, и Леонардо нехотя отступил пропуская его вперед: у брата было больше шансов против вооруженной — теперь — противницы, чем у него самого. Правда, всего одна свободная рука. Дон было хотел перебросить фонарик брату — но вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз, просто сунул за пояс.

Тени вновь угрожающе зашевелились, и встревоженный Майки обернулся, остановившись в паре шагов от двери. Рассмотрев неподвижного Рафаэля, он вмиг забыл и про поручение лидера, и про недавние благие намерения. Крепче стиснув рукоять боккена, он с яростным возгласом бросился к поединщикам, твердо намеренный вмешаться. Те оглянулись, отвлекшись.

— Майки, дверь! — громко напомнил ему Леонардо — и тут же скорчился, сжимая вмиг отнявшуюся руку здоровой. Приткнув за пояс боккен, Караи в сальто перелетела через него, оттолкнувшись от панциря, и приземлилась всего в нескольких шагах от россыпи осколков. И от двери.

Не надеясь догнать беглянку, Донателло наудачу метнул в нее свой боккен. И ему повезло: отвлекшись на подлетевшего Майки, Караи скривилась, когда деревянная рукоять ударила ее в бок. И пропустила еще один удар, в локоть. Выругавшись, куноити бросила цепь недалеко от себя, перехватив боккен правой рукой.

— Держи ее! — крикнул Донателло на бегу. Леонардо, чуть поотстав, следовал за ним, разминая пострадавшую руку: к той никак не возвращалась чувствительность — и как же некстати!

Увы, поймать изворотливую куноити Микеланджело оказалось не под силу — и он просто теснил ее своим боккеном, не давая подступить к двери. Та отступала, но не слишком далеко, все норовя обойти противника сбоку.

И тут под ее подошвой что-то хрустнуло. Караи мельком глянула себе под ноги, и Майки не удержался — посмотрел туда же.

— Осторожно, стек… — поспешил предупредить он — и, айкнув, завалился на спину: припав на колено, Караи точным броском цепи обхватила его ногу и дернула на себя.

— Спасибо за предупреждение, дурачок, — ехидно усмехнулась она, наступив коленом на его пластрон.

Перекувыркнувшись, Майки тут же сбросил ее с себя — как нарочно, к самой двери…

Ухмылка Караи стала шире. Она нарочито неспешно обвела взглядом недавних противников.

— Сайонара, неудачники! — и дверь с лязгом захлопнулась за ее спиной, со скрежетом задвинулся засов, и можно было не сомневаться — теперь-то как следует.

Буквально врезавшись в дверь, Майки несколько раз безуспешно дернул за ручку, потом сердито ударил кулаком. Створка отозвалась гулким звоном. Хмуро покосившись на него, Леонардо подобрал валявшийся на полу фонарик — и как только не растоптали в этой суматохе; подошел к склонившемуся над Рафом Донателло.

— Вот и помогли, — непривычно резко констатировал тот после очередной безуспешной попытки привести брата в чувство. — Не зря говорят: не делай добра — не получишь зла.

Майки подавленно молчал, очевидно чувствуя себя виноватым. И Леонардо мог его понять. Вчетвером упустить одну девчонку, да еще в темноте… позор да и только.

— А когда он это… в себя придет? — наконец решился спросить Майки. Осторожно коснулся лба Рафаэля и тут же отдернул руку. Донателло вытащил из-за его пояса бинты, несколько секунд молча смотрел на бурое пятно, не сразу сообразив, что помимо них, у младшего был с собой и йод. Леонардо не стал напоминать: сейчас это казалось таким мелким и несущественным.

— Без понятия, — Донателло выпрямился, устало отряхнул руки. — К сожалению, ускорить процесс я никак не могу — все осталось там, — он кивнул на дверь.

В этот момент Рафаэль завозился на полу, охнув, прижал руку к ушибленному месту.

— Что… кто… — повертев головой, он нашел взглядом Леонардо, потом, о чем-то вспомнив, оглянулся. — А где эта ведьма?

— Сбежала, — коротко отозвался Леонардо.

— Ее счастье, — Рафаэль неуклюже принял сидячее положение, потер ладонью ушибленное место.

— А все-таки надо было позвать учителя Сплинтера, — неожиданно вмешался в диалог Майки. Донателло поспешно оттеснил его назад, опасливо скосил глаза на Рафаэля.

Вопреки обыкновению, тот какое-то время молчал, задумчиво водя пальцем по пыльному полу.

— Никогда не думал, что скажу такое, мелкий, — проворчал наконец он неохотно. — Но кажется, ты был прав.

____________________

* боккен — тренировочный макет боевого меча

* фундо — груз на конце манрики гусари