Улыбка милосердия под цветущей вишней (гет)

При жизни Шисуи Учиха был жизнерадостным парнем. Гений клана Учиха по прозвищу Призрак, отличившийся на войне. Но не сломленный, как многие другие шиноби. Он до конца оставался верным своим идеалам.

Вот только иногда можно пожалеть, что ты не беспринципная тварь.

Шисуи не мог выбрать, на чью сторону встать. Он не мог предать клан, но с другой стороны на него давил Данзо. В конечном счёте Шисуи не пришлось выбирать, выбрали за него.

В тот день, день его смерти, Данзо забрал его шаринган с пробужденным мангеке. Шисуи сотни раз пожалел, что рассказал о Кото Амацуками: способности его глаз. По одному приказу на каждого человека хватило бы, чтобы изменить целый мир.

Шисуи верил Данзо, верил, что его цель — сделать жизнь мирной, создать такой мир, в котором детям не пришлось бы убивать. Может, изначально ученик второго хокаге и был идеалистом, но политика испортила его, сделала таким же, как другие люди. Власть — это большая ответственность и большое искушение, слишком велик риск забыть первоначальные цели и искать власть ради власти.

Шимура Данзо забыл. Он решил, что лучше распорядится Кото Амацуками, чем Шисуи.

Шисуи потерял один глаз. Боль от предательства была настолько сильной, что он мог бы открыть мангеке, если б уже не открыл. Он не знал, что делать, куда бежать.

Именно здесь, на обрыве реки, он встретил своего друга Итачи. Решение пришло сразу. Шисуи отдал Итачи второй глаз и упал. Он был почти счастлив, чувствуя, как холодная вода смыкается над его окровавленным лицом, заплывает в лёгкие, плещется в провалах пустых глазниц. Он был уверен, что Итачи позаботится обо всем. Его последняя миссия была выполнена, и Шисуи с улыбкой ждал, когда его заберёт шинигами.

Но он так и не дождался.

Ему не нужны были глаза, чтобы видеть. Он даже не сразу понял, что стал призраком. Шисуи мог только сидеть на обрыве, том самом обрыве, с которого бросился в реку.

Шисуи осознавал, что он мёртв. Осознавал, что все его цели выполнены. Но не понимал, почему он все ещё остался здесь.

Иногда сюда приходили люди. Итачи, полицейские, гуляющие дети, которые случайно забрели в это памятное место. Шисуи пробовал говорить, но его не слышали. Становился перед глазами, но его не видели. Пытался дотронуться, но проходил насквозь.

Он будто был на изнанке мира. Он не мог покинуть этого обрыва. Дни летели за днями, и Шисуи только слушал плеск волн под ногами, шелест листьев на ветру, и далёкие звуки жизни.

Ему было легко. Над ним не висели долги рода, у него не осталось незаконченных дел, его не волновало отсутствие глаз. Он готов был слушать эти волны вечность.

Однако последнее было, скорее, самообманом. Здесь было одиноко, невероятно одиноко.

Но однажды, целую вечность спустя, это одиночество разрушилось.

Кто-то подошёл к его обрыву. Сел рядом. Наученный горьким опытом, Шисуи не шевелился. Его все равно не заметят. Он призрак, пустое место.

У Шисуи не было глаз, но чувства, что их заменяли, возможно были точнее шарингана. Пришедший на обрыв был словно маленькое солнышко. Его энергия мягко обволакивала псевдо-тело Шисуи, не давила, но заставляла подчиняться, чувствовать, что он гораздо ниже её по происхождению. Как ни странно, рядом с этим существом Шисуи было легко и приятно.

Шисуи не различал цвета, но даже не поворачивая головы видел острые треугольные ушки на голове визитера и хвост с лениво шевелящимся кончиком. Он знал, что это хвостатое чудо — девушка, даже скорее девочка, совсем юная. Знал, что у неё красивое лицо, что она одета в кимоно и хакама, что её гэта и таби сброшены рядом, а босые ступни утопают в мягкой весенней траве. Знал, что она сейчас щурится от удовольствия, видел это выражение на милом личике не имея глаз.

Только сейчас Шисуи заметил, что вокруг весна.

— Пожалуйста... Побудь здесь ещё немного... — Прошептал он в тщетной попытке задержать этот удивительный источник тепла рядом с собой. Он не надеялся на ответ, но, тем не менее, получил его:

— Только если вы скажете мне своё имя. — Шисуи видел, как на милом личике появилась лисья улыбка.

— Меня звали Шисуи Учиха. — Отвечая, он все ещё думал, что вопрос адресовался не ему. Не могло же так быть, что его и впрямь услышали?

— Можете звать меня Сакурой. Скажите, Шисуи-сан, что вас держит в этом мире?

Шисуи не знал ответа на этот вопрос. И он был благодарен этому незнанию: поиск причины, что держит его на земле, стал темой для их разговоров.

Эта принцесса ещё не раз приходила к нему. Шисуи ждал, как верный пёс. Он, впрочем, не мог делать другого. Дни проходили за днями, но теперь они не тяготили Шисуи, они наполнились ожиданием и смыслом.

Сакура-сама говорила с ним, искренне желая помочь. Найдя причину, что держит его в мире живых, она могла бы разорвать эту связь. Но Шисуи в какой-то момент понял, что не хочет в мир мёртвых.

Он не мог не добавлять к имени Сакуры уважительный суффикс "сама". Она была богиней, Шисуи понял это даже без её признания. И безглазый призрак хотел быть с этой богиней, хотел ощущать чаще прикосновения кицунэ к нему, хотел чувствовать тепло, исходящее от божественной сущности маленькой принцессы. Нет, он не влюбился после смерти. Он почувствовал, что именно в этом заключалась его посмертное предназначение: дождаться бога и быть рядом с ним. Может, это было заблуждением, но Шисуи хотелось верить, что он может быть полезен юной богине.

Он не знал, сколько времени прошло с их первой встречи. Видимо, совсем не мало: принцесса-лиса заметно подросла, хотя все ещё не могла называться девушкой. В эту встречу Шисуи охватило чувство некоей торжественности. Может, улыбка на лице Сакуры была другой, может, её душа сияла чуть ярче. Во всяком случае, Шисуи не прогадал: в этот день случилось важное для его не-жизни событие.

— Вы ведь не хотите уходить в мир мёртвых, Шисуи-сан?

Сакура знала чувства Шисуи, Шисуи знал, что отрицать бесполезно. Ему оставалось только согласиться.

— Верно, Сакура-сама. В мире живых гораздо интереснее. — Шисуи не мог добавить, что он бы с радостью отправился к шинигами, если б не Сакура.

Сакура не села рядом, вопреки их традиции. Она осталась стоять и сверху вниз смотреть в пустые глазницы Шисуи, бесконечно сочащиеся призрачной кровью.

— Знаете, Шисуи-сан, шаринган позволяет проникать во внутренний мир, который есть у каждого живого существа. — Начала Сакура издалека. — Боги, как ни удивительно, тоже живые. Но наш внутренний мир — не просто плод фантазий. Он более... Реальный. Как пространство печати джинчурики. Но он существует не просто так. Внутренний мир бога — это его арсенал. Там хранится оружие. Вот только оружие у богов несколько специфическое, — улыбка Сакуры приобрела нотки лукавства. Шисуи совершенно не понимал происходящего.

— Что вы хотите этим сказать, Сакура-сама?

— То, что оружие и инструменты богов — это души, Шисуи-сан. Согласны ли вы стать моим оружием и служить мне вечность? — Голос кицунэ был мягок и полон искушения, которому Шисуи поддался целиком. Он встал на одно колено, в позу шиноби-подчиненного, и опустил голову вниз.

— Я буду служить вам вечность, Сакура-сама.

Сакура довольно улыбнулась. Она совсем недавно пришла к осознанию и поняла, как можно заключать божественные контракты с призраками. Это было совсем не похоже на контракт Наруто и Акихиро. Душа смертного навеки соединялась с душой бога и могла развиваться вместе с ней. Теоретически эти души тоже могли достичь божественного уровня и стать самостоятельны, но связь бог-подчиненный все равно была нерушима. На первых порах души-инструменты могли проявляться в реальном мире только в виде оружия, их человеческий вид сохранялся лишь во внутреннем мире бога.

Если б не Наруто и Саске, Сакура не догадалась бы о такой возможности божеств. Она и впрямь не знала, что делать с Шисуи, и создать из него своё духовное оружие казалось ей наилучшим вариантом.

Её голос звучал сильно, превратившись в рокот горного ручья, он эхом отдавался в нематериальных ушах Шисуи. Это было так волшебно, что он не удержался и поднял голову, хоть в этом не было реальной необходимости.

— Я дам тебе новое имя, новую жизнь и новую цель. Стань клинком в моей руке, стань моими ушами и глазами, стань руками в моих делах. Да будет так навечно. Отныне имя тебе дано — Ву Хэнг.

На последних словах малиновый огонёк сорвался с пальцев Сакуры и впитался в середину лба призрака. Его тело стало полупрозрачным, вены вспыхнули алым, и свет из них устремился к пустым глазницам. Багровый огонь, засиявший в них, выглядел жутко, однако это не продлилось долго. На глазах духа сформировалась чёрная повязка, алым вспыхнули на ней иероглифы его нового имени. Весь облик бывшего Шисуи Учиха поменялся: вьющиеся коричневые волосы спереди прибавили к длине и обрамляли его лицо, пятна крови бесследно испарились, вместо формы шиноби Конохи одежда поменялась на чёрное ханьфу с красной окантовкой. Сейчас он уже не был Шисуи Учиха. Он был Ву Хэнгом — духом, связанным с юной принцессой-лисицей.

Сакура прикоснулась к Ву Хэнгу. Он тут же превратился в туманную алую дымку, которая собралась в её руке и стала черно-красным складным веером. Сакура раскрыла его. На чёрном фоне красовались алые ликорисы, тонкие, почти прозрачные и бритвенно острые лезвия готовы были выдвинуться из края веера лишь по одной её мысли. Этот веер был продолжением не то что руки Сакуры — её души. Такого единения с оружием она никогда не испытывала.

На задворках сознания плескались эмоции Ву Хэнга. Он знал, что нравится хозяйке, и искренне радовался этому. Он чувствовал свою силу и готов был сокрушить горы.

— Только взмахните мной, Сакура-сама, — говорили его эмоции.

Однако Сакура сложила веер, и красная дымка втянулась в её ладонь. Ву Хэнг оказался в её внутреннем мире, приняв человеческий облик. Он чувствовал лёгкую обиду.

Сакура пребывала в смешанных чувствах. Сильные души — сильное оружие, но оружие бога само по себе ничто без его личной силы. Просто душа, проводник его воли и энергии. Ву Хэнг оказался очень сильным проводником. Вот только Сакура, попытавшись им воспользоваться, рисковала своим бессмертием. Ей нужно было стать раза в три сильнее как минимум, иначе Ву Хэнг выжал бы из неё всю энергию до последней капельки.

С одной стороны Сакура была рада получить настолько мощное оружие. С другой — она ухватила кусок пирога, который не могла проглотить. Это вселяло в её сердце лёгкую досаду.

Вернувшись домой, она погрузилась в медитацию, чтобы войти в свой внутренний мир. Попав туда один раз с помощью шарингана Саске, Сакура могла найти туда дорогу безошибочно.

Её внутренний мир встретил ее свежестью хвои и горного воздуха. Там всегда была заря, вне зависимости от времени суток реального мира. Буквально под ногами, десятком метров ниже, стелился туман, который на самом деле был облаком, опоясывающим гору.

Пик горы с хвойными деревьями и небольшим храмом, вокруг которого цвели сливовые деревья — таков был её внутренний мир. С ростом сил он должен был расшириться, но до этого было далеко, продолжай Сакура развиваться в том же темпе. Но ей некуда было спешить, она и так была бессмертна.

На пороге храма сидел Ву Хэнг, преклонивший колено при её появлении.

— Сакура-сама.

— Встань, Ву Хэнг.

Глаза не могли вернуться к слепому призраку, и "видел" он так же, как и до трансформации в божественное оружие. Но ему не нужно было зрение. Потоки божественной силы прошивали его насквозь, даря неземное блаженство. Осознание того, что он буквально находится в самом сердце своей госпожи и богини, наполняло сердце новоиспеченного духовного оружия гордостью и благодарностью. Сакура подарила ему цель, смысл существования и избавила от одиночества.

Кицунэ рассеянно осмотрела своего слугу-оружие. В новом облике он был красив, хоть и плохо вписывался в пейзаж, будучи мрачным чёрным пятном с повязкой на глазах. Наглядный пример поговорки "Как корабль назовешь..."

Сакура вздохнула.

— Тебе придётся существовать только здесь некоторое время. Я недостаточно сильна, чтобы сражаться тобой и долго держать твоё воплощение в реальности. — Тихий голос был печален, когда юная богиня произносила эти слова.

— Я подожду, пока вы не станете сильнее и не призовете меня на битву, Сакура-сама. — Тепло улыбнулся Ву Хэнг. — Мы связаны с вами навечно, я готов ждать вас сколько угодно.

Сакура не могла не улыбнуться в ответ. Действительно, она повела себя совсем как ребёнок, увидев проблему там, где её не было изначально.

Она хотела перескочить через ступень в её развитии как бога, но мироздание мягко щелкнуло её по носу. Что ж, Сакура примет это к сведению. Примет и станет сильнее. Но сначала сделает сильнее своих воспитанников.

У Сакуры появился Ву Хэнг, который теперь с ней навечно, но она не хотела видеть, как стареют и умирают её маленькие Наруто и Саске. Она должна приложить все силы, чтобы они достигли бессмертия в кратчайшие сроки. Ведь вместе совершенствоваться гораздо лучше, чем в гордом одиночестве.