Работа для ведьмы из хорошей семьи (джен)

Крепко прижимая к себе обездвиженную предательницу, Августа аппарировала с ней на старый магловский склад, сняла действие Петрификуса, заменив его на Инкарцеро. Первым делом она отобрала у Джонсон палочку и теперь чувствовала себя в полной безопасности. Сначала она хотела ограничиться Империо. Под его действием Джонсон объяснила, что, как обычно, посылала Патронуса родственникам, чтобы сказать очередную гадость. Пришлось провести проверку на эффективность Империо. Августа развела костерок прямо на полу склада, освободила пленнице ноги, приказала подойти и сунуть ногу в огонь. На ноги-то Джонсон встала, но вместо послушания попыталась сбить ее с ног, и у нее почти получилось, Августа еле успела связать ее снова. Оставался только один выход — Круцио. Она не слишком любила его колдовать, она, честное слово, хорошо относилась ко всем женщинам — да, только потому, что они одного с ней пола — но обстоятельства вынуждали, сами понимаете.

Боль была невыносимой. Круцио давало иллюзию самых разных повреждений, и Белла снова и снова чувствовала ожоги на коже, жесточайший мороз сковывал ее ледяной коркой, боль скручивала внутренности, она чувствовала, как одна за другой ломаются кости, ногти отрываются от пальцев, текут невыносимые, унизительные слезы боли… и вдруг заклинание кончалось, и она с тупым удивлением осознавала, что жива, по-прежнему прекрасно видит, может пошевелить пальцами. Мягкий голос откуда-то сверху нежно обещал, что отпустит ее прямо сейчас, ей нужно всего лишь рассказать, кому она выдала жительниц острова. Белла никак не могла взять в толк, почему версия с Патронусом родственникам не устраивает надзирательницу, а перенесенные Круцио не давали сконцентрироваться и придумать другое складное вранье.

Пленница не молчала, нет. Она постоянно пыталась проклясть мучительницу или орала от боли, а ее нецензурной брани позавидовал бы любой житель Дрянналлеи. Потом она и вовсе начала отключаться. Августа приводила ее в сознание с помощью Агуаменти и возобновляла допрос. Затем заявилась Марта, очень довольная собой — вместо запланированных на сегодня четверых отправила в Англию семь приютских девушек и была уверена, что каждая справится с миссией! Узнав, что произошло, она закатила напарнице настоящую истерику, требуя, чтобы все немедленно покинули остров. Тут уже Августа вспылила. Они с таким трудом нашли это место силы, не говоря уже о его зачистке от маглов, он идеально подходил для создания приюта! Остров повышал внушаемость тех, кто не был специально тренирован, как они, расширял в сознании ведьм границы дозволенного, расшатывал моральные устои, второго такого места на земле нет! Бросить его сейчас — значит запороть миссию на долгие годы! И никаких эвакуаций «на всякий случай»! Сейчас в приюте скопилось почти 50 девушек и женщин, многие из них уже готовы к отправке в Англию, а потом дозреют и остальные, и все они должны бороться за свои права систематически, выходя на первые полосы газет и привлекая сторонниц, чтобы число ведьм в их организации росло лавинообразно! Не будет она прерывать обработку этих 50, в них уже столько сил вложено! В итоге надзирательницы пришли к компромиссу. Если Джонсон предупредила всего лишь мужа Лоры, значит, они отделались легким испугом. В конце концов, он лишь один из многих, не получится с ним — повезет с остальными. Если же она выдала их аврорату — дело дрянь, остров все же придется покинуть. Белла спора не слышала — снова была в отключке.

* * *

Блэк внимательно рассматривал рисунки медиума. Магловская одежда на Андромеде смотрелась нелепо. Бедная девочка, с кем ей приходилось общаться все это время! Следующий рисунок — большие кривоватые окна, а пониже их — черная панель со странными приборами вроде часов — он с отвращением отложил, хоть медиум и утверждал, что оттуда излучение было самым сильным. Для аппарации он выбрал изображение двухэтажного дома из красного кирпича. Архитектура тоже была откровенно магловской, но на одной из стен были указаны улица и номер. Даже если аппарация не удастся — он теперь знает, где искать дочь. На метле, «Ночном рыцаре или пешком — он туда доберется. Медиум имел наглость напомнить, что Блэк обещал отпустить его, когда он найдет Андромеду. Сигнус холодно улыбнулся и объяснил, что придется проверить, насколько верно видение. А медиум может пока скоротать время, вступая в контакт с его старшей дочерью, Беллатрисой. Вот ее оберег.

* * *

Когда Белла пришла в себя, за окнами было уже темно. Сколько времени прошло — неясно, на севере темнело рано. Покрутила головой — рядом никого не было. Видно, эта сука устала от ее бесконечных обмороков и решила сделать перерыв в допросе. Хоть бы она сдохла! Белла попыталась потянуться, преодолеть сопротивление магических веревок… и обнаружила, что Инкарцеро значительно ослабло. Действие этого заклинания прекращалось поэтапно — медленно сходила на нет фиксация ног, потом рук, оставалась только иллюзия — маг казался по-прежнему крепко связанным, но на деле мог свободно двигаться — и, наконец, через 12 часов пропадали даже иллюзорные веревки. Но ведь вроде еще не прошло стандартное время, может, дело в отцовских зельях?

Скрипнула дверь, послышались шаги. Белла еле успела прикрыть глаза и стала дышать в четверть силы, думая как можно четче, со страстью и злобой: «Подойди ко мне, Мерлин подери, ПОДОЙДИ БЛИЖЕ!»

Августа была неплохим боевым магом, имела и много других полезных способностей, но умела не все. Ее целительские навыки ограничивались первой помощью при отравлениях и магических ранах. А диагностические заклинания ей были и вовсе ни к чему. В тех местах, где она обучалась и работала, было не до тонкостей диагностики, повреждения были очевидны и трагичны. Сейчас ее ввела в заблуждение смертельная бледность Джонсон, и, похоже, она не дышала. Если умерла — это совсем не вовремя, ей нужна была точная информация! Оказалось, что приют плохо поддается маскировке, столько разнообразных аур, если сюда заявятся авроры, их моментально найдут, в шахты, что ли, пока всех переселить? И Марта опять будет недовольна, начнет настаивать на эвакуации…

Августа наклонилась над телом Джонсон и попыталась нащупать пульс на шее, под углом челюсти.

Пленница открыла глаза и, собрав все свои невеликие силы, рванулась вверх и ткнула ее ножом в живот. Тем самым кинжалом, который никто и за оружие-то не принимал, настолько все привыкли, что без палочки маг не опасен. Августа завопила от боли и рухнула всей тяжестью на жертву, Белла впилась острыми ногтями в ее правую руку, мешая достать палочку и сделать пасс, другой рукой наносила неловкие, неумелые удары ножом, получила несколько чувствительных ударов кулаком в лицо и коленом в живот, с отчаянья изо всех сил укусила противницу за ухо, очередной крик боли… и Белла каким-то чудом сумела сбросить ее с себя. Оказавшись сверху, она наконец сумела нанести удачный удар — перерезала надсмотрщице горло.

Фу, сколько крови. Скользкие руки, потеки крови на полу. По-магловски грубо и грязно. Белла попыталась встать, но не смогла. Обыскав убитую, она нашла и свою палочку, и ее, забрала обе. Наколдовала Эванеско кровь. Отодвинулась подальше от трупа, повторила Эванеско. Теперь — заклинание сушки, после Агуаменти мантия и платье были мокрыми насквозь и холодными. Кое-как подсушившись и согревшись, Белла трансфигурировала труп Августы в магловскую шапку с фонарем на лбу и спрятала его среди других таких же, в углу склада. Наконец, собрала волю в кулак и встала. Активное колдовство после драки и множественных Круцио подорвало ее силы. Шатаясь, потея от напряжения, она таки дошла до двери. Аллохомора не сработала. Белла зло улыбнулась, с помощью Редукто пробила довольно большое — как раз чтоб пролезть — отверстие в стене рядом с дверным проемом, неловко спрыгнула в снег, поднялась с четверенек. Какой сильный снегопад, кажется, любая из снежинок может сейчас сбить ее с ног. Она украдет портключ, вернется в Англию и продолжит поиски Меды на родине, и шефа поторопит — она ему такую информацию в клюве принесла, а аврорат что-то не торопится!

В поселке вспыхивали белые, желтые и сиреневые лучи заклинаний, суетились черные силуэты. Мочилово? Отлично! Вот туда-то ей и надо, у нее тоже масса вопросов к Марте! Только вот идти трудно… вроде было какое-то заклинание для восстановления сил… но ей сейчас ни за что его не вспомнить… прав был Флитвик — не надо было Чары прогуливать…

* * *

Еще дома Сигнус Блэк тщательно наколдовал на себя заклинание отвода глаз. Теперь он спокойно вошел в реабилитационный центр, не опасаясь, что его заметят. В маленьком холле — никого. Вот комната побольше, видимо, гостиная. Несколько женщин сидели рядышком на диване, уставившись в черный ящик, а тот разговаривал с ними разными голосами. А вот и его пропавшая средняя дочь! Одетая в клетчатые брюки и грубошерстную кофту, она без особого интереса рылась на полке с пестрыми бумажными книгами и посматривала в сторону боковой двери — то ли ждала кого-то, то ли пыталась подслушать.

— Здравствуй, Андромеда.

Дочь вздрогнула, обернулась — лицо настороженное, глаза сощурены.

— Сэр?..

— «Сэр»? Ты никогда так меня не называла, дочка.

Волшебница нервно оглянулась на женщин на диване. Со стороны, должно быть, казалось, что она разговаривает сама с собой, но маглы не обращали на нее внимания — уставились в свой пищащий и болтающий прибор, только что рты не пооткрывали от любопытства. Сигнус уже поднял палочку, чтобы нанести заклинание отвода глаз и на нее, но тут Андромеда предложила:

— Нам лучше поговорить в другом месте, поспокойней. Пойдемте наверх.

И повысив голос, окликнула кого-то за стеной:

— Доктор Тонкс, можно вас на минуточку? Вопрос к вам возник! Очень важный!

Через боковую дверь вошел долговязый тип, которого Блэк сначала принял за магла. Но нет — заклинание отвода глаз на него не действовало, и аура, бесспорно, была волшебной. Грязнокровка! Ни один чистокровный маг не позволил бы себе показаться на людях в таком виде! Но Блэк не стал пока колдовать в его сторону, решив для начала разобраться в ситуации.

Андромеда увела мужчин подальше от маглов, в комнатушку меньше той, которая была предназначена в Блэк-хаусе для домовиков. Блэк, конечно, задал вопрос, зачем ей понадобился посторонний. В ответ услышал (от родной дочери!) целый винегрет магловских словечек. Кое-как понял, что этот тип — что-то вроде целителя и представляет в магловском мире ее интересы (!). Разговор оказался тяжелым. Дочь не помнила никого из членов семьи, а на предложение вернуться домой испугалась еще больше и ухватилась за локоть грязнокровки. Тот в основном молчал, недоброжелательно рассматривая старого мага, ни на секунду не отводя глаз. Блэк не сразу понял, почему. Он чувствовал странную апатию. Меда не хочет домой, не готова… Ее психика сейчас очень хрупка… Ей нужно дать время… Пусть поживет здесь немного, а потом еще немного… Сначала Сигнусу казалось, что это его собственные мысли, но нет, больше было похоже на спокойный, доброжелательный голос… голос, которого невозможно ослушаться… прямо у него в голове! Да это же внушение! Меда не умеет, это грязнокровка вломился к нему в голову!

— Ступефай!

Маглорожденный отлетел к окну, наткнулся на уродливую квадратную тумбочку, падая, приложился затылком о подоконник. Андромеда упала рядом с ним на колени, испуганно окликнула.

— Ничего с ним не случится, не сахарный. Мы сейчас же возвращаемся…

Договорить не успел — неожиданно открылась дверь.

— Док, что-то вы слишком долго… а что здесь происходит? — вопросила толстая магла. Из-за ее плеча выглянула тощая, помоложе. Эта оказалась поумней — тут же оценила мантию Блэка и волшебную палочку, направленную на них обеих угрожающим жестом.

— О, вы здесь колдуете? А можно посмотреть? Я столько лет искала единомышленников!

Сумасшедший дом! И это Меда называла спокойным местом?!

— Империо. Империо. Вон отсюда, и не возвращайтесь. Обливиэйт. Обливиэйт.

Маглы повернулись и покорно затопали прочь.

Как только Андромеда увидела этого волшебника — с ног до головы в черном, с начальственными манерами и неискренней улыбкой — испугалась. Он пришел за ней! И излучал такое… да он, кажется, темный! А волшебник наносил ей удар за ударом — назвал ее дочерью! заколдовал Теда! а теперь еще и непростительное заклинание! За те секунды, на которые он отвлекся на магл, Тед поднялся с пола, потирая ушибленный затылок. Он решил провести внушение еще жестче, этот старикан, конечно, будет дальше сопротивляться, Тед еще не сталкивался с такими аурами, внушение должно быть очень резким, коротким, как команда… Не успел. Как только Блэк обернулся к дочери, она вскочила, закрывая собой Теда, и протараторила:

— Мы с Тедом недавно поженились, не надо на него колдовать!

Блэк подозрительно оглядел странную пару.

— И где же кольца?

— По здешним обычаям так можно! Но брачные обеты полностью дали, честь по чести! В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас! — вдохновенно врала Андромеда, используя любые мало-мальски подходящие обрывки воспоминаний. Слизеринство в ней проснулось весьма кстати.

Последняя фраза, видимо, навела колдуна на какую-то мысль, он сверкнул глазами на Теда и занес палочку.

— И у нас будет ребенок! — выпалила Андромеда.

Блэк опустил руки, ссутулился. Сбылся его худший кошмар — одна из обожаемых дочерей опозорила семью! Он бы заавадил на месте этого доморощенного гипнотизера — каков наглец! — но ребенок! Сколько недель она пробыла в магловском мире? Да, вполне достаточно, чтобы забеременеть…

— Проиграть битву — не значит проиграть войну, — Блэк наградил грязнокровку тяжелым взглядом и аппарировал.

* * *

— Ты отлично врешь, — ободряюще улыбнулся Тед. Ему было жутко стыдно и неловко, и он говорил первое, что придет в голову. Все это время он был для нее защитником, непререкаемым авторитетом, нес ей надежду, организовывал ее жизнь. А сегодня она увидела его беспомощным, да еще закрывала его собой, да еще это вранье — прекрасная версия, согласен, она глубоко впечатлила этого темного типа, но дальше-то что делать?! Он, конечно же, вернется!

— Он вернется, — мрачно сказала Андромеда вместо того, чтобы просиять, радуясь похвале. Ее идеальная осанка казалась сейчас властной, а в ауре ясно чувствовалась решимость. — И нам надо постараться, чтобы ложь превратилась в правду!

Это было уже слишком. Профессиональная выдержка психиатра дала сбой.

— Что ты несешь?!

— А что не так? — она невинно захлопала глазами.

— Мэри, то есть Андромеда, так тебя зовут? Уж не знаю, как в вашем мире, но здесь ключевые решения принимают мужчины! Девушки не делают предложение! Ты просто поставила меня перед фактом! Так не делается, это за гранью добра и зла! И никогда — слышишь, никогда! — не нужно закрывать меня собой!

Обиделся. Андромеда еще не видела Теда таким рассерженным. Страшно почему-то не было, и виноватой она себя не чувствовала. Как же ему объяснить, что он волнуется из-за глупостей? Кажется, когда-то в прошлом ее учили выигрывать дебаты, играя словами, вести переговоры… кто-то постоянно напоминал принцип «ты мне — я тебе»…

— Ты не понимаешь, — мягко проговорила она. — Моя жизнь здесь — я имею в виду, нормальная жизнь — началась с тебя. Ты вытащил меня из сумасшедшего дома, помнишь? Уж не знаю, чем занимаются девушки в вашем мире, но — да, я считаю вполне уместным тебя отблагодарить. Сделать для тебя что-то равноценное. Это просто… ну, назовем порядочностью.

— И поэтому ты решила предложить мне брак по расчету и срочное зачатие бонусом? — язвительно спросил Тед.

— Нет, — застенчиво улыбнулась волшебница. — Далеко не по расчету. Ты такой… необыкновенный…

Она медленно приблизилась. Мягкие белые пальчики легко коснулись его зло сжатых губ. Андромеда робко и ласково смотрела на него снизу вверх.

Устоять было невозможно.

— Ведьма, — негромко проговорил Тед, сдаваясь, и прижал ее к себе. В конце концов, ему ли бояться чего бы то ни было? Он планировал сделать все не так? Да какая разница! Подумаешь, любимая оказалась из темной семьи и показывает характер! Ему всю жизнь везло, повезет и сейчас!

* * *

Дамы радовались удаче медиума гораздо эмоциональнее, чем глава семьи. Сначала Дэнни, домовик, вручил ему кошель с золотыми от хозяйки и передал многословную благодарность на словах от нее же. Медиум передал в ответ, что лучшей наградой была бы открытая дверь. Потом его тихо позвали сквозь замочную скважину — оказалось, младшая дочь Блэков, та самая обладательница темно-светлой ауры. Девушка просто завалила его вопросами. Где сейчас Меда? Что с ней случилось? Почему она не писала и не присылала Патронусов? Чем можно было заниматься столько времени в магловском мире? А он может увидеть то же самое про ее старшую сестру? Медиум покорно ответил на все вопросы, но на последний сказал, что его не интересует игра в одни ворота. Ведьма не поняла, пришлось пояснить, что пусть его сначала отпустят, а уж потом он, так и быть, попробует вступить в контакт с Беллатрисой. После короткого молчания начались цветистые извинения. Нет, она никак не может открыть дверь — снять отцовское заклинание не может никто другой. А ей вообще запрещено разговаривать с медиумом. Сестры ничего не решают в этом доме, они всего лишь девочки, попавшие в беду, кто им поможет, если не он? Но если он найдет и старшую из сестер, она отдаст ему свое кольцо с изумрудом — старинное, очень тонкой работы… При этом аура девчонки с каждой фразой наливалась силой и хладнокровием. Она просто решила не отпускать его. Темное порождение своих бессовестных родителей! Медиум резко оборвал ее и перестал отвечать. Выложил золотой медальон Беллы из кармана на стол и рухнул на кровать. Работать не было никаких сил.

* * *

— Дорогой, как все прошло? Где же Меда? Напрасно ты не взял меня с собой, я так волновалась…

Сигнус не отвечал. Щелчком пальцев он подозвал домовушку и указал ей на буфет. Та поняла и подала хозяину полную рюмку — правда, не коньяка, а огневиски, но он не стал делать замечание. Друэлла с тревогой всматривалась в лицо мужа. Новая морщина между бровей, потухший взгляд, скорбно поджатые губы… да он выглядел просто сломленным!

— Что случилось?

Сигнус коротко и сухо рассказал ей обо всем, что узнал.

— Что же делать дальше? — несмело спросила Друэлла. Сигнус, конечно, будет вынужден изгнать изменницу из рода, будет запрещено даже упоминать ее имя — были прецеденты, правда, не в этом поколении… Ей придется ослушаться, самой побывать в магловском мире, увидеть Меду, не может она расстаться с дочерью, средняя — ее гордость, лучшие манеры в семье Блэк — а значит, во всей магической Британии…

Сигнус опустошил еще одну рюмку, и, похоже, сил у него прибавилось. Он выпрямился, отодвинулся от стола к резной высокой спинке жесткого стула.

— Официальная версия — что мы изгнали ее из рода. Ты должна сделать копию гобелена с семейным древом Блэков без ее имени. Настоящий гобелен — перевесить в нашу спальню… нет, лучше убрать в сейф. Далее, нам — ей — нужен целитель. Идеально надежный, чтоб ни словечка не сболтнул. Ты будешь навещать ее не реже, чем раз в месяц. С грязнокровкой постарайся не сталкиваться. Он… — не хотелось это признавать, но Сигнус все же выдавил: — …опасен. Владеет ментальной магией, причем невербальной техникой.

Друэлла пораженно охнула.

— Видимо, она все же понимает отчасти, что натворила. До последнего не хотела сознаваться, что они женаты, — Сигнус грустно улыбнулся. — Я так понял, это не их дом, должна же молодая пара завести собственный, даже в том мире! Впрочем, и на это жилище нужно будет установить защитный контур…

— Рада, что ты принял именно такое решение. Не ожидала!

— Орион только что погиб. А отношения Сириуса с семьей не слишком прочны. Мы не можем позволить себе терять других членов семьи!

— Милый, а стоит ли возиться с копией гобелена? Никто ведь не узнает, что с ней, если мы сами не расскажем.

— Но мы расскажем. Сегодня же сообщу в аврорат. Теперь меня еще больше интересует, кто это сделал.

Друэлла поёжилась. Ледяной гнев Сигнуса пугал, хоть и был направлен не на нее.

— Кроме того, я должен поставить в известность Малфоев. Это не те люди, которых можно держать в подвешенном состоянии. Пора расторгать помолвку.

— А как же ее гороскоп? Там же сказано, что у нее будет малыш с необыкновенной судьбой и редкими способностями! Ты не хочешь… — она помялась, — избавиться от грязнокровки и дать нашей девочке шанс?

— Ты разве не поняла, Друэлла? Это и есть ребенок, которого она вынашивает сейчас. А что до судьбы — куда уж необыкновеннее… Довольно об этом, дорогая. Пойдем в гостиную. Я хочу, чтобы ты почитала мне вслух. Семейные хроники, руководство по артефакторике, любовный роман — все равно что, на твой выбор. Элси, перенеси эту бутылку и рюмку в малую гостиную.

* * *

— Построились! Хмури! О’Брайен! Всё внимание на меня!

Стэнли Спраут впервые руководил операцией. Остальные пятеро авроров и так смотрели на него, но за их каменно-спокойными лицами ему чудился скепсис, а в полуприкрытых глазах — презрение.

— Напоминаю наш план! Ведьм в магловских одеждах, стриженую и бритоголовую — арестовать! Остальных — задержать… то есть эвакуировать с острова, а потом допросить…

20 фестралов — это Дамблдор расщедрился — оставили поодаль, на берегу. Спраут никогда не видел человеческих смертей, и невидимые кони нервировали его не меньше, чем подчиненные. А вдруг разбегутся, надо бы оставить одного из авроров за ними присматривать, но их и так мало, у него каждый сотрудник на счету, что же делать, ему ни за что не справиться!

— А еще конфисковать портключ, его используют незаконно, — услужливо подсказал один из авроров.

— Не перебивайте! Как я и собирался сказать — конфисковать портключ!

Хмури громко засопел, осматривая остров поверх плеча начальника. Все это уже обсуждали в аврорате. Они попусту теряли время! Было уже совсем темно, ни одна звезда не просвечивала сквозь плотный слой снежных облаков. Спраут построил свою маленькую команду неподалеку от магловского поселка, заклинание как раз должно достать. Хмури поднял палочку, локтем толкнул товарища справа, тому, кто слева, негромко подсказал «барьер», и они втроем создали большой, на весь поселок, антиаппарационный купол.

— Хмури!

— Продолжайте-продолжайте, мы слушаем, — пробасил Хмури. Он вынул из кармана перо, трансфигурировал его в факел и теперь левитировал его в сторону поселка. Вслед за ним и остальные авроры начали превращать трубки, сигары и перья в факелы и масляные фонари. Начальник окончательно сбился с мысли, скомкал инструктаж и наконец скомандовал:

— Вы трое — обыскиваете дома по правую сторону, вы двое и я — по левую!

* * *

— Чужие на острове! Мужчины! Что им здесь нужно? Мне страшно!

— Не бойтесь, девочки, — ободрила волшебниц Марта. Как только сигнальные чары оповестили о чужаках на острове, она заклинанием погасила свет в столовой, попробовала аппарировать, но не смогла. — Сейчас я нанесу на всех вас чары отвода глаз, вариант для магов. Потом маленькими группами перейдете в наш домик, я отправлю всех в Англию, там мы и продолжим. Никто не сможет нам помешать! — уверенно улыбнулась она и почувствовала, как девушки расслабляются, успокаиваются. Она еще не решила, заберет ли всех. Возможно, придется линять с острова, оставив часть приютских здесь. Главное — ее собственная безопасность! Вернется, когда тревога утихнет, и начнет все сначала! И где шляется эта дочь дементора и зомби! Пока она возилась с допросом Джонсон, можно было сто раз эвакуировать весь остров!

Авроры быстро, насколько позволял снег, зашагали к домикам. Прямо на ходу они прикрепляли свои факелы и фонари к крышам домиков и зажигали, и в поселке становилось светлей. Хмури, само воплощение бдительности, вертел головой во все стороны. Он первым и заметил подозрительное. Рядом с одним из домов — длинного, больше остальных — на снегу сами собою появлялись человеческие следы.

— Фините Инкантатем! — крикнул Хмури, колдуя в ту сторону, чары рассеялись, он увидел двух ведьм. — Майлз! Эл! Они здесь! Фините Инкантатем! — еще три девушки стали видимыми.

— Ступефай! Импедимента! Петрификус Тоталус! — запищал десяток девичьих голосов. Часть заклинаний отлетели от щитов, некоторые прошли мимо — опытные авроры все время перемещались, не давая прицелиться. Спраут и один из молодых авроров поймали по Ступефаю, оба тут же поднялись, по зигзагообразной траектории ломанулись прямо к ведьмам и оказались их основными мишенями.

— Как дети малые, чесслово, — вздохнул Хмури. — Майлз, прикрой!

Товарищ понял его с полуслова и послал в мельтешащую и колдующую толпу несколько Конъюнктивусов. Своим, возможно, тоже перепадет, но это дело поправимое. Раздались вскрики, волшебницы начали утирать слезы, потеряв концентрацию. Этим воспользовался Хмури, посылая вслед за Конъюнктивусами серию Экспеллиармусов.

Когда Марта поняла, что пахнет жареным, замаскирована была от силы половина ведьм. Нужно было срочно менять тактику.

— Я за портключом, — резко сказала она. — Перенесу его сюда и всех заберу! Держитесь до моего возвращения! Не сдавайтесь! — Она трансфигурировала из стула метлу, наколдовала отвод глаз на себя и вылетела в окно.

Возвращаться она не собиралась.

Сделав большой круг, она обогнула место схватки, подлетела сзади к их с Августой домику. Портключ был вмонтирован в одну из внутренних стен — чтоб никто не мог унести его без спроса. Теперь нужно было влететь внутрь, она уже подняла палочку, чтобы колдануть Аллохомору на окно… а кто это у нас идет от складов, путаясь в ногах и увязая в сугробах? Бет Джонсон выбралась на свободу? Надо бы выяснить, что произошло с напарницей, но она не будет терять время. Августа вполне способна о себе позаботиться. Чтобы вернуться к их основной цели, сейчас первостепенная задача — вырваться с острова. Только одно она сделает для Джонсон на прощание. Марта подняла палочку и начала:

— Облив…

Это и стало роковой ошибкой. Измученная, теряющая силы, Беллатриса все же не потеряла способности направлять заклинания по звуку. Не успев сообразить, кто может колдовать здесь в темноте, если никого не видно, она послала в сторону таинственного голоса Фриз. Отличное заклинание, будь у нее побольше сил — оно превратило бы колдующего в ледяную статую. А может, в целую глыбу льда. Но произошло странное. На снегу появилась вмятина сложной формы, на краю которой торчал обледеневший хвост метлы — пучок черных прутьев, покрытых сосульками. Смотреть туда не хотелось, прямо-таки душа не лежала. Что бы это значило? Сил не было от слова совсем.

Пожалуй, она подумает над этим сидя.

Какой прекрасный, мягкий, глубокий снег — совсем как одеяло в Блэк-Хаусе.

Так авроры и нашли обеих ведьм — отпечаток тела невидимой Марты и еле живую Блэк.