Оффтоп по фанфику "Альбус Поттер и наследие Слизерина" (джен)

Регулус отлично помнил, как покидал купе с огромным чемоданом и посохом наперевес, а вот как выходил из поезда припоминал уже смутно.

Очнувшись в просторной и довольно уютной, хоть и без изысков, спальне, Нотт, потерев глаза и оглядевшись, первым делом отыскал палочку. Сделать это оказалось несложно: она лежала на тумбе неподалеку. Остальные пожитки Регулуса ютились у старого комода с открытыми пустыми ящиками. Посох, с расколовшимся, еще в купе, крошечным изумрудом, стоял в углу спальни. Записка, что выпала из него все еще лежала у Регулуса в кармане мантии. Дядя определенно планировал с ним встретиться этим летом. Наверняка, из-за него он здесь. Но как он здесь очутился?

Мысль, зародившая в голове Нотта, заставила его тут же брезгливо сбросить с себя мантию, и, выбросив ее подальше в угол, поджечь. Густой дым окутал комнату практически в ту же минуту и Нотт, откашлявшись, потянулся к окну. Закрыто. Не успел он развернуться, чтобы метнуться к двери, как огонь, что уже успел распространиться на занавеску, потух, а дым исчез, словно его здесь никогда и не было.

— Чем провинилось твое одеяние? — поинтересовался появившийся в комнате мужчина, чья палочка все еще была направлена в сторону источника пожара.

Регулус оглядел вошедшего. Хотя внешний вид мужчины и не был ему знаком, он без труда смог определить кто это, по насмешливой улыбке, чуть прищуренному взгляду и уверенной манере держаться, которые так не гармонировали с его видом добродушного простачка в дешевой деловой мантии. Интонации в его голосе и едва уловимый болгарский акцент, который тот в данный момент и не пытался скрыть, окончательно выдавали в нем Дамьяна Левски. Регулус, улыбнувшись лишь на мгновение, поспешил как можно быстрее подавить в себе этот порыв и придать лицу максимально недовольный вид.

— Противно, — фыркнул он, поджав нос и брезгливо взглянув на то, что осталось от мантии.

— От чего же? — удивился Левски, тоже посмотрев в ее сторону.

— Ее касался домовик, — раздраженно сказал Регулус. — Она испорчена. Я ее больше не надену.

— Очевидно, теперь нет, — согласился Дамьян, оглядывая лохмотья. — Но что если я скажу тебе, что тебя сюда трансгрессировал не домовик, а я? — протянул он, улыбаясь.

Левски взмахнул палочкой и то, что осталось от мантии исчезло, а подгоревшая занавеска приняла свой первоначальный вид.

— Я не поверю, — отмахнулся Нотт. Он, отодвинув занавеску, выглянул в окно, пытаясь понять, где находится. В Лондоне ему не доводилось бывать уже довольно давно, но это место он узнал. Вест Норвуд — жилой район на юге Лондона. Табличка, которая висела в конце квартала с небольшими двухэтажными домами гласила «Тиволи Роуд».

— Почему? — растянулся в улыбке Дамьян. Взгляд его скользил по ободу на волосах племянника, что несколько съехал на бок.

— Ты не тратишь время на глупости, — оскалив зубы, ответил Нотт. Он задернул занавеску и развернулся. Обратив внимание на взгляд дяди, прикованный к ободку, он снял его и, поправив волосы, нацепил обратно. — Да и не такой ты дурак, чтобы появляться лично на вокзале Кингс-Кросс.

— Допустим, — кивнул Левски и, заметив, что племянник принялся изучать убранство спальни, спросил: — Поиграем?

— Ты кто? — без особого энтузиазма поинтересовался Регулус. Он перевел взгляд с комода на незнакомца и, оценивающе оглядев его, добавил: — Министерский работник?

— Тобиас Маккормак, — ответил Левски. Регулус приподнял бровь, услышав совсем иной тембр голоса и полностью куда-то исчезнувший болгарский акцент. — Маглорожденный волшебник из Бирмингема. Пока безработный, но планирую устроиться на работу в Министерство. Тут ты угадал.

— Кем? — нахмурившись, поинтересовался Регулус. — Какая-нибудь бумажная работа?

— Диспетчером в отдел магического транспорта, — важно проговорил Левски. — Если быть предельно точным, то в центр сети летучего пороха. Мне предстоит налаживать каминную связь в домах волшебников и проверять ее исправность.

Регулус дважды медленно моргнул. Неужели он в самом деле планирует этим заниматься? Или это его очередная выдумка?

— Моя очередь, — протянул Левски, взмахнув палочкой, и ободок с головы Нотта оказался у него в руках. Регулус хоть и успел на это отреагировать, но удержать свою вещь не сумел. — Судя по этому, — предположил дядя, махнув ободком. — Ты либо Дамьян Левски, либо вор. Общаться ни с тем ни с другим мне не хочется.

— Я его не украл, — возмутился Регулус, тем не менее поджав губы. — А взял на память. И тебе он сейчас все равно не подойдет. Я уже давно уменьшил его в размерах.

— Это кража, — констатировал Левски. Он повертел ободок в руках, оценивая работу племянника. Уменьшен предмет был довольно равномерно. Правда орнамент на его внутренней части несколько съехал, но Левски и не думал, что его племянника беспокоят такие мелочи. Впрочем, Дамьян не смог не подправить этот изъян.

— А вот и нет, — вдруг раздраженно настоял Нотт, наблюдая за действиями дяди. — Хозяин этой вещи скончался месяц назад, а все его имущество по завещанию перешло ко мне, так что будь добр верни мне мой ободок.

Регулус, горделиво подняв голову, протянул руку, а Левски, засмеявшись, кинул обод обратно. Нотт тут же нацепил его на голову.

— Не все имущество, — усмехнувшись, поправил Дамьян. — Тебе досталась только половина моего состояния.

— Половина? — наигранно возмутился Регулус. Тут он впервые не удержался от улыбки. — Я думал, ты меня любишь.

— Это все равно больше, чем есть у Ноттов, — заметил Левски. Регулус, тут же убрав улыбку с лица, закатил глаза. — И я завещал тебе поместье.

— У Ноттов достаточно средств, — отрезал Регулус и обиженно добавил: — А поместье можешь оставить себе. С этими казематами у меня не связано ни одного счастливого воспоминания.

— О, у меня тоже, — улыбаясь, протянул Левски. — Но не отдавать же его твоим кузенам в конце концов. Может нам стоит просто его сжечь? Как твою мантию.

— Это кощунство! — искреннее возмутился Нотт. Как Левски смеет лыбиться, предлагая такое? — Это же фамильный особняк с многовековой историей! Как ты можешь шутить об этом?

— Я не шучу, — бросил Дамьян, небрежно махнув рукой.

— Что бы сказали твои предки, если бы услышали тебя? — продолжал возмущаться Регулус.

— Вероятно, надменные лорды и леди Левски были бы крайне недовольны моим поведением, — засмеялся Дамьян. Его искренне веселила реакция Нотта. — Но в противном случае, ради чего тогда это затевать?

Регулус закатил глаза. Левски открыл было рот, чтобы что-то добавить, но в этот момент в комнате раздался громкий хлопок и появился Глоин.

— Я забрал то, что вы просили из лавки, сэр, и отдал распоряжения на счет… — домовик прервался, заметив, что хозяин не один и, бросив несколько озадаченный взгляд на Регулуса, стараясь скрыть недовольство, добавил: — Я не знал, что мы ожидаем гостей, сэр.

— Мой племянник погостит здесь пару недель, — ответил Левски. Регулус в чьи планы это не входило, озадачившись, приподнял бровь, а Дамьян, обращаясь к домовику, добавил: — Думаю, что на это время ты можешь взять отпуск.

— Отпуск, сэр? — непонимающе переспросил домовик. Он посмотрел на Нотта так, словно тот нанес ему сейчас своим визитом личное оскорбление. — Но мне не нужен отпуск.

— Нужен, — настоял Левски. — Общество моего племянника бывает весьма утомительным, а тебе предстоит провести с ним еще очень много времени.

Регулус сверлил дядю взглядом, раздраженно поджав губы. Тот, улыбнувшись, махнул домовику:

— Ступай. Жду тебя не раньше, чем через три недели.

Домовик, несколько сбитый с толку, еще раз оглядел хозяина и его гостя, но тем не менее, кивнув, исчез.

Взгляд Левски пробежался по комнате и остановился на посохе с треснувшим изумрудом. Регулус, проследив за этим, добавил:

— Твой посох мне тоже не нужен.

— Это не мой, — отмахнулся Левски, восстанавливая разбитый кристалл и оглядывая змею, украшавшую рукоять. — Мой мне еще пригодится. Этот я заказал специально для тебя. Цвета и символ твоего факультета.

Нотт недовольно наблюдал за дядей. Он сам мог бы починить посох. Просто еще не успел. Теперь тот будет считать, что он не умеет ценить подарки.

— И еще кое-что, — добавил дядя, подходя к Регулусу. Он коснулся палочкой, одного из изумрудов, что представлял собой глаз змеи и та открыла свою пасть. На внутренней ее стороне был выгравирован герб Ноттов. Регулус замер от восхищения: идеально тонкая работа.

— Зачем? — озадаченно спросил Регулус. — Не ты ли все три года твердил мне, что мне стоит оборвать все связи с семьей?

— Я сдаюсь, — выдохнул Левски. — Хочешь создавать проблемы себе и окружающим, Мерлин тебе в помощь. Я тебе еще напомню, чем ты рискуешь.

Нотт поджал губы. Сам он все прекрасно знал.

— Да и я подумал, что это будет какой-никакой мотивацией к занятиям, — резко переменив настроение и улыбнувшись, добавил Дамьян: — Помнится, ты обещал разнести мой дом в щепки, а меня превратить в лягушку. Пока ты очень далек от этого.

— Я такого не помню, — покраснев, признался Регулус. — Возможно, я был не в себе.

— Я в любом случае, этого жду, — с серьезным выражением лица сказал Дамьян. — Так что, не смей пренебрегать тренировками.

Регулус, неловко улыбаясь, кивнул. Он поставил протянутый ему посох в угол и посмотрел на чемодан с вещами. Возможно, если он задержится здесь ненадолго ничего страшного и не случится. Левски определенно прав. Им есть, что обсудить.

— Готовить будешь себе сам, — бросил дядя, уже стоя в дверях. — Я не хочу ежедневно тушить пожары на кухне, потому что Глоин чего-то коснулся.

— Домовики готовят, используя магию, — протянул Регулус осторожно. — Они не прикасаются ни к еде, ни к посуде. Ты же знаешь.

— Знаю, — согласился Левски. — Но не хочу тебя смущать. Раз ты так не любишь домовиков — готовь сам.

Регулус недовольно поджал губы. Теперь пожары на кухне были им просто обеспечены. Левски повернулся, решив предоставить племяннику время, чтобы обжить комнату и разобрать свои вещи, но стоило ему только шагнуть, Нотт, бросив взгляд на место, где еще недавно сгорела мантия, вдруг осознав все, воскликнул:

— Значит, ты все-таки дурак!

Левски усмехнулся.

— Зачем ты появился на платформе? — продолжил Регулус возмущенно. — Если бы тебя увидели, у тебя были бы проблемы.

— Разбирай вещи, — кивнул Левски, проигнорировав этот выпад. — Сегодня обедом, так уж и быть, займусь я.