Сириус Блэк и плохие предчувствия (джен)

Солнце заливало маленькую спальню, подсвечивая летающие по комнате пылинки. Билли потянулась: впервые за последние пару лет она проснулась после лошадиной дозы алкоголя без малейшего симптома похмелья. Вспомнив вчерашнюю выходку Блэка, она ухмыльнулась: теперь ей было, чем его попрекать, до конца своей жизни. Повернувшись на живот, Билли застонала: действие заклинания прошло, и грудь болела нестерпимо. Пришлось приподняться на локтях и сесть.

На соседней подушке лежал черный пес. Огромная лохматая собака размером с небольшого медведя: Билли видела такого в детстве в зоопарке. Она тряхнула головой:

— Да уж, Аберфорт, ты был прав: я все-таки допилась до чертиков.

Собака не исчезала. Билли стало тревожно: уж не начался ли у нее снова лунатизм? Если она и превратила ночью Блэка в пса, то это следовало изучить. Трансфигурация ей никогда не давалась, так что подобное превращение могло претендовать на научное открытие.

Вдруг собака открыла глаза и посмотрела на нее. Взгляд у нее был страдальческий. Интересно, подумала Билли, ощущают ли люди, превращенные в животных, похмелье?

— Не переживай, Блэк, — она почесала собаку за ухом, — однажды я тебя расколдую. Если, конечно, у меня не найдется дел поинтереснее.

Собака залаяла, но как-то странно, словно пыталась смеяться. Билли помнила, что при превращении в животное восприятие окружающего мира почти полностью сохранялось: по крайней мере, человеческую речь она, будучи лягушкой, прекрасно понимала. Но такой контроль над телом животного, в котором оказался человек, был невозможен без длительной подготовки!

В ту же секунду вместо пса на кровати лежал хохочущий Блэк.

— Видела бы ты свое лицо! — выпалил он.

Он еще и анимаг? То ли признать его чуть меньшим идиотом, чем он казался, то ли наоборот — Билли не определилась. Она поднялась с кровати.

— Ты сорвал мне научное открытие, — пожаловалась она Блэку, — и от тебя воняет псиной.

Шар на тумбочке засветился: у Флетчера было к ней дело. Билли вздохнула: она планировала посвятить этот день поискам способа связаться с сестрой без ведома Дамблдора. Оставалось лишь надеяться, что работа предстояла монотонная, вроде зачаровывания фамильных сервизов от краж.

— Чем планируешь заняться сегодня? — спросил у нее Блэк.

— Похоже, что очередным дерьмом. Флетчер вызывает, а он редко подкидывает интересную работу, — ответила Билли, натягивая свитер. — Антипохмельное в тумбочке.

Она аппарировала.

* * *

У Сириуса был первый за месяц выходной: сегодня Фрэнк планировал остаться дома с женой. Трелони смылась, и теперь он совершенно не знал, чем себя занять. Сова, которую все же решено было назвать Задницей (Сириус счел это отличной шуткой), спала на шкафу в спальне. Возможно, стоило бы навестить Рема, но Сириус совершенно не представлял, о чем с ним говорить. После их ссоры прошло почти два месяца, но за все это время они пересекались лишь дважды: на собрании Ордена и у Ремуса дома, когда они решали загадку с картой.

Он уже подумывал вздремнуть, как вдруг в комнату влетел Патронус Грюма.

— Блэк, немедленно тащи свою задницу в Оттери-Сент-Кэчпоул! — прогромыхал серебристый суслик. — Лестрейнджи взяли в заложники семью маглов!

Сириус вскочил, хватая палочку. Надо признаться, он здорово соскучился по реальным боевым действиям.

Возле одного из домов в маленькой деревушке носились авроры. Пока трое неизвестных ему магов отбивались от летевших из окна заклинаний, Грюм и Подмор стояли чуть поодаль. Сириус поспешил к ним.

— Они запустили метку над деревней двадцать минут назад, — с ходу принялся вводить его в курс дела Грюм. — Об этом нам сообщила Молли Уизли, она живет неподалеку, — он махнул куда-то рукой. — Когда мы подоспели, твоя чокнутая кузина выбросила из окна голову хозяина дома и заявила, что за ней следом полетят остальные, если мы не отдадим им Лонгботтомов. После этого ее супруг открыл огонь по аврорам. Мы не можем вломиться в дом, потому что там еще как минимум трое живых заложников. Пока что наша задача — минимизировать возможные потери.

Сириус увидел отрезанную голову, лежавшую на траве. Она принадлежала мужчине средних лет, и на его лице навеки застыло выражение ужаса. Сириуса замутило.

— А где Лонгботтомы? — спросил он.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Грюм. — Я отправил им Патронуса, но Фрэнк так и не отреагировал.

Было невозможно представить, что они струсили. Фрэнк всегда первым рвался в бой, и он бы точно не допустил, чтобы другие люди умирали за него.

— Возможно, стоит отправиться к ним? — спросил Сириус. — Мне это все не нравится.

Грюм не успел ничего ответить. В одном из окон появилась Беллатриса. Она держала перед собой девочку лет восьми, рыдающую от страха, и прижимала палочку к ее горлу.

— Я не вижу здесь Лонгботтомов! — крикнула она. — Мне кажется, в прошлый раз я объяснила весьма доходчиво, что ждет этих маглов, если вы не отдадите их нам!

— Не глупи, Лестрейндж! — рявкнул Грюм. — Вам отсюда не сбежать! Не обрекай себя на поцелуй дементора: у тебя еще есть шанс отделаться пожизненным в Азкабане!

— Ничего, старик, мы еще подождем, — захохотала Беллатриса. — У нас еще есть, с кем поиграть!

Голова девочки упала на землю и покатилась по заснеженной лужайке к их ногам. Подмора вывернуло. Грюм ударил заклинанием по окну, но Беллатриса уже скрылась в глубине комнаты. Аврор выругался.

— Черт возьми, наша осада становится бессмысленной! — взревел он. — Они перебьют всех заложников! Где чертов Фрэнк?

Сириус нахмурился.

— Аластор, это не Лестрейндж! — заявил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хорошо знаю Беллу. Она бы не позволила этим маглам умереть безболезненно. Ее любимая игрушка — Круциатус, но она его не использует. К тому же, — продолжил Сириус, — она не отреагировала на мое появление. Настоящая Беллатриса не упустила бы возможность полить меня дерьмом, а лучше — приложить Авадой.

Грюм замер.

— Но кто и зачем убивает здесь маглов, выдавая себя за Лестрейнджей? — Подмор как раз закончил блевать.

— Поэтому я и говорю, — прорычал Сириус, — нам нужно срочно идти к Лонгботтомам!

Он выпустил Патронуса и отправил к Ремусу. Подмор вызвал Вэнс, а Грюм запросил подмогу из аврората. Оставив дом с заложниками на попечении авроров, они аппарировали.

В саду у Лонгботтомов было тихо. От калитки вела цепочка из трех пар следов: одни из них были меньше, и явно принадлежали женщине. Лестрейнджи были здесь.

Грюм и Подмор на ходу установили на дом антиаппарационный барьер. Не было никакой надежды на то, что Пожиратели все еще здесь, но перестраховаться стоило. Они тихо вошли в дом.

— Круцио! — визгливо кричала Беллатриса.

Голос доносился откуда-то из кухни. Ответом ему послужил тихий стон: судя по всему, у жертвы просто не осталось сил кричать. На полу в гостиной растянувшись лежал Фрэнк. Сириус кинулся было к нему, но Грюм железной хваткой вцепился ему в руку.

— Ты уже не поможешь ему, Блэк, — хрипло прошептал он. — Нам надо спешить, и мы, быть может, спасем хотя бы Алису.

Грюм накинул на себя мантию-невидимку.

— Вы двое — обезоруживаете и связываете братьев, — отдал он команду Сириусу и Подмору. — Я беру на себя Беллатрису, как только она ослабит бдительность.

По команде Грюма они бросились к открытой двери на кухню.

— Экспеллиармус! — в один голос крикнули бойцы. Палочки Лестрейнджей отлетели в стороны, и уже через секунду оба рухнули на пол, оглушенные и опутанные железными цепями. Беллатриса резко вскинула палочку, и лежавшая у ее ног в луже рвоты Алиса притихла.

— Какая приятная встреча, мой дорогой кузен! — протянула она. — Жаль, что она будет последней. Авада…

В нее разом полетели два заклятия, но Беллатриса играючи увернулась от обоих. Следующие атаки авроров отбились от выставленного ею щита, разбив половину убранства кухни. Алиса никак не среагировала на посыпавшиеся сверху осколки посуды, продолжая бездумно смотреть куда-то в стену.

Беллатриса рассмеялась, и на следующий выпад ударила в ответ:

— Круцио!

Сириус с трудом удержался на ногах. Тело словно выворачивало наизнанку, а голову нестерпимо жгло.

— Импедимента! — рявкнул Подмор, и Беллатриса выставила щит, прекратив мучения Блэка.

— Экспеллиармус! — из-за ее спины показалась рука Грюма: тот обошел противницу сзади и выгадал момент для нападения. Беллатриса на мгновение открыла от удивления рот, но тут же полетела на пол вслед за своими родственниками.

— Нападаешь со спины, Грюм? — усмехнулась она. — Не думала, что честь у авроров больше не в почете.

Убедившись, что все противники ликвидированы, Сириус бросился к лежавшей в завалах Алисе. Подмор собирал вражеские палочки.

— Не тебе говорить о чести, Лестрейндж! — Грюм со всей силы ударил ее по животу деревянной ногой. Женщина вскрикнула. — Кто прикрывает вас сейчас в магловской деревне? Говори!

Беллатриса лишь хрипло рассмеялась.

— Что же ты не убьешь меня, как это сделали они с Темным Лордом? — издевательским тоном спросила она.

— Волдеморт сам подписал себе приговор, — Грюм пнул ее еще раз, на этот раз в область ребер. — Отвечай на вопрос!

Женщина закашлялась, но смеяться не прекратила. Изо рта у нее потекла кровь.

— Когда наш Лорд вернется, — блаженно продолжала она, — такие, как ты, будут ползать у него в ногах, умоляя о быстрой и безболезненной смерти!

Допрашивать ее было бессмысленно.

Сириус тем временем вытащил Алису и попытался усадить за стол, но она чуть не рухнула на пол, как тряпичная кукла. Пришлось отнести ее в гостиную, где лежал мертвый Фрэнк. Подмор остался на кухне с Грюмом для страховки.

Входная дверь открылась, и ворвалась толпа авроров во главе с Ремусом.

— Грюм, Подмор и Лестрейнджи на кухне, за той дверью, — доложил им Сириус. — Алиса жива, но не реагирует на происходящее. Фрэнк лежит здесь.

— Мы прорвались в захваченный самозванцами дом, — сказал Ремус, кинувшись к Сириусу. Вдвоем они бережно уложили Алису на диван. — Там было двое магов под Оборотным. Вероятно, они действовали под Империусом, — склонившись к другу он прошептал: — С ними был Крауч. Именно он отвечал за эту операцию.

Сириус почувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Крауч?

— Его сын, — уточнил Рем.

Фрэнк зашевелился, и они оба подпрыгнули. Упав на колени возле товарища, Сириус перевернул его лицом к потолку. Глаза Лонгботтома были такими же пустыми, как у его жены.

— Что с ними? — спросил Ремус.

— Не знаю, — обреченно ответил Сириус, — но они выглядят, как после поцелуя дементора.

На кухне послышалась какая-то возня. Дверь распахнулась, и авроры конвоировали связанных Лестрейнджей к выходу. Братья так и не пришли в сознание, но Беллатриса держалась гордо, словно ее не опутывали цепи, словно ее подбородок и мантия не были залиты кровью.

— Еще увидимся, дорогой кузен! — крикнула она Сириусу. — Когда Темный Лорд вернется, я лично прослежу за тем, чтобы ты сдох в мучениях, как последняя шавка!

Авроры и Подмор скрылись за входной дверью. Грюм подошел к ним.

— Лонгботтомы живы? — спросил он, глядя на обмякшего Фрэнка.

— Да. Но с ними что-то произошло, — упавшим голосом ответил Сириус. — Они не в себе.

— Надо доставить их в Мунго. Остальным займутся мои ребята из аврората, — скомандовал Грюм.

Ремус взял на руки Алису, а Фрэнка предстояло нести Грюму и Сириусу. Они уже схватились было за безвольное тело мужчины, как вдруг Сириус замер.

— Невилл! — воскликнул он, кинувшись в детскую.

Кроватка Невилла пустовала.

— Аластор, отправь Патронуса Августе! — крикнул Сириус. — Невилла нет в его комнате! Я обыщу дом…

— Не надо, Сириус, — остановил его Ремус. — Невилл сейчас должен быть у нее. Вчера Августа говорила, что Фрэнк планировал оставить его на день у бабушки, чтобы… провести время с женой.

Сириус облегченно вздохнул. Они с Грюмом подхватили Фрэнка и понесли его к границе антиаппарационного барьера.

* * *

Сириус и Ремус сидели возле палаты, в которой разместили Лонгботтомов, уже два часа. Грюм покинул их, как только они доставили пострадавших в больницу. Ему необходимо было отчитаться в Министерстве о произошедшем и выслушать доклад команды авроров, которая занималась осадой захваченного дома. Вскоре после его ухода в Мунго влетела Августа с Невиллом на руках. Это была сурового вида женщина, и ее присутствие не добавило радости в царившую в коридоре атмосферу.

— Я говорила им, что Хранителем следовало сделать меня! — громыхала миссис Лонгботтом. Испуганный Невилл прижимался к Сириусу, которому женщина сунула его в руки. — Но Фрэнк сделал все по-своему, и теперь они мучают нас неизвестностью! Где же этот целитель?

Целитель Хесира вышел в коридор. Лицо его не предвещало ничего хорошего.

— Миссис Лонгботтом? — обратился он к Августе. Та смерила его строгим взглядом, но он и бровью не повел. — Мы осмотрели вашего сына и его жену. Первичная диагностика ничего не дала, их физическое состояние в норме. Но по данным, поступившим от свидетелей, пациентов подвергли длительным пыткам Круциатусом, — продолжил целитель. — Мы продолжим наблюдение, но я не могу дать вам никаких гарантий, — его голос звучал убийственно спокойно и ровно. — Как правило, повреждения мозга, которые вызывает это проклятье, необратимы.

Августа замолчала, поджав губы. Не ахнула, не заплакала — просто замолчала. Ее лицо не выражало ни единой эмоции.

Ремус обхватил голову руками, глядя куда-то в пол. Сириус растерянно гладил по голове задремавшего Невилла. Мальчик был еще слишком мал, чтобы понять: целитель только что сказал, что он остался сиротой.

— Думаю, вам не стоит тут оставаться, — Хесира оглядел присутствующих, — мы все равно сейчас не в силах сделать что-либо для мистера и миссис Лонгботтом.

— Я хочу их увидеть, — не терпящим возражений тоном заявила Августа. Целитель поколебался, но все же отступил от двери, пропуская ее в палату. — За мной! — скомандовала женщина Сириусу и Ремусу.

Фрэнк и Алиса лежали на кроватях у стены. Алиса как будто дремала, а Фрэнк стеклянными глазами смотрел в потолок. По его подбородку стекала слюна.

— Мама! — воскликнул проснувшийся Невилл. Алиса открыла глаза, но даже не попыталась повернуть голову к сыну.

Августа присела на кровать Фрэнка.

— Я горжусь тобой, сын, — тихо сказала она, вытирая платком его подбородок. — Ты не дал им добраться до Невилла.

Ребенок тянул руки к Алисе, и Сириус нерешительно посадил его на ее кровать. Тот подполз к матери и потянул ее за руку.

— Мама! Вставай! — снова пропищал Невилл.

Ремус стоял в стороне, не решаясь подойти к кроватям. Сириус ошеломленно заметил, что по лицу друга текут слезы.

Августа встала, еще раз окинув взглядом Фрэнка.

— Думаю, нам пора, — с нажимом сказала она. — Невилл, идем домой.

Она взяла ребенка на руки. Невилл заплакал.

— Мама! — закричал он. — Домой!

Алиса не реагировала на его крики. Она закрыла глаза и, кажется, снова провалилась в сон.

Они молча вышли из палаты. Августа, не прощаясь, направилась к выходу.

— Нам нужно в штаб-квартиру Ордена, — сказал Сириус Ремусу. — Думаю, Грюм обязан устроить собрание.

Ремус кивнул. Они вышли из больницы и аппарировали.

В доме, где располагалась штаб-квартира Ордена, стоял тревожный гул. Все, кроме Грюма и Дамблдора, уже были в сборе. Хагрид завывал в углу, сморкаясь в огромный грязный платок. Аберфорт, который впервые с падения Волдеморта посетил собрание, делал вид, что рассматривает висящую на стене картину. Подмор сидел с отсутствующим видом и бутылкой хереса в руках. Грюм никогда не позволял им пить на собраниях, но Стерджиса можно было понять: сегодняшний день измотал бы даже самого стойкого. Дингл и Дож о чем-то тихо переговаривались. Вэнс тихо плакала.

Из двадцати двух человек их осталось десять.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел Грюм. Следом за ним вошел Дамблдор, и Сириус почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота: он смотрел на него и не мог поверить, что этот добрый величественный волшебник мог обречь его лучших друзей на смерть. Он не хотел этого признавать, отчаянно не хотел, но после воспоминаний Трелони у него просто не было выбора.

— Здравствуйте, друзья, — печальным голосом сказал Дамблдор. — Сегодня не самый лучший день из всех, которые нам довелось пережить.

— Лестрейнджи перехитрили нас, — принялся вводить в курс дела присутствующих Грюм. — Они установили наблюдение за домом Августы: подобраться к ней они не могли, но в один день они повесили следящее на ее сову. Так они определили местонахождение Лонгботтомов. С ними в сговоре действовал Крауч-младший. Он был не под Империусом, и ему не угрожали: сегодня мы обнаружили у него метку.

Среди присутствующих покатился шепот. Впрочем, он почти мгновенно стих.

— Крауч должен был выяснить, стоит ли у дома охрана, притворившись пострадавшим от Пожирателей, — продолжил Грюм, — но ему повезло больше: Алиса Лонгботтом и Блэк принесли его в дом, сделав Хранителем Тайны. Они раздобыли сведения о том, когда у Лонгботтома будет выходной — вероятно, эту информацию смог узнать в Министерстве Крауч — и организовали отвлекающую ловушку. Лестрейнджи отловили двух фальшивомонетчиков в Лютном, и Крауч наложил на них Империус. Под действием Оборотного они захватили семью маглов. Трое из них убиты.

Грюм перевел дух, мрачно оглядывая оставшихся членов Ордена своим безумным стеклянным глазом.

— Сейчас все четверо ждут суда. Приговор вынесут завтра утром.

— А что будет с фальшивомонетчиками? — спросила Вэнс.

— Их уже кинули в Азкабан, — ответил Грюм.

— Без суда? — Сириус вскочил на ноги. — Но они же были под Империусом!

— Сядь на место, Блэк! — рявкнул аврор. — Это решение Крауча. Вероятно, последнее решение, которое он может принять, наплевав на всех вокруг. Он собирается замять дело с убийством маглов. Судить его сына и Лестрейнджей будут только за пытки Лонгботтомов. Но им все равно дадут пожизненное.

— Сириус, мы ничего не смогли сделать для них, — мягко сказал Дамблдор. — Крауч непреклонен, и большинство людей в Министерстве с ним согласно. Война только закончилась, и они боятся бороздить старые раны успокоившихся волшебников.

Сириус взглянул на профессора с ненавистью.

— А вы не боитесь, что Крауч отмажет своего сына? — спросил Подмор.

— Репутация Барти лопнет завтра утром, как мыльный пузырь, — подал голос Аберфорт. — Единственное, что он может сделать, чтобы не растерять оставшиеся позиции в Министерстве — провести честный суд.

— Как я и говорил, — покачал головой Дамблдор, — после войны те, кто был важен и нужен обществу, вытесняются людьми, готовыми строить новые порядки. Даже если бы сын Барти не допустил ошибку, его смещение с должности было бы лишь вопросом времени.

Он с тоской посмотрел на Орден.

— Поэтому наше последнее собрание я объявляю завершенным, — тихо произнес профессор.

— Последнее? — чуть ли не в один голос воскликнули все, кроме Аберфорта и Грюма.

— Да. Мы с Аластором приняли решение распустить Орден. Последние Пожиратели были остановлены. Мы сделали в этой войне все, что могли.

Воцарилось молчание. Лишь Хагрид громко всхлипнул.

— Мы будем готовы ринуться в бой в любой момент, — сказал Подмор.

— Вы всегда можете положиться на нас, — добавил Дингл.

Аберфорт молча захлопал в ладоши. Все присоединились к нему. Когда негромкие аплодисменты стихли, бывшие члены Ордена Феникса без разговоров пошли к выходу.

Их война была окончена.

* * *

— Я надеюсь, ты шлялся где-то так долго, потому что покупал мне подарок, — раздался голос Трелони из гостиной, когда Сириус аппарировал в коридор. — Завтра Рождество, ты не забыл?

Сириус молча вошел в комнату. Билли стояла у комода с каким-то свертком в руках. Сириус развернул ее к себе и порывисто обнял, зарывшись лицом в волосы. Она не обняла его в ответ, даже не пошевелилась — стояла истуканом, словно неживая.

— Наши отношения уже перешли даже на такой уровень? — поинтересовалась Билли.

— Лонгботтомов запытали Круциатусом до потери рассудка. Их сын остался сиротой. Последние Пожиратели пойманы. Орден распустили, — на одном дыхании выдал Сириус. Он почувствовал, как подкашиваются его ноги. Билли с трудом усадила его в кресло.

— Интересно у тебя день прошел, — протянула она.

Сириус серьезно посмотрел ей в глаза.

— Билли, — сказал он, не обращая внимания на ее удивление, — ты поможешь мне в одном серьезном деле?

— Помогу. А что нужно сделать?

— Мы должны спасти Гарри Поттера от козней Дамблдора.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ