И вновь взойдет твоя луна (гет)

Я сцепилась с места, как лань, почувствовавшая опасность. Не успела пробежать и метра, как он остановил, больно схватив за руку.

— Кто ты? — резко дёрнул в свою сторону, пронзая чернотой расширившихся зрачков.

— Луна. Что за вопрос? — я попыталась освободить руку.

— Я все слышал. Так что лучше тебе ответить правду, — он сжал пальцы сильнее.

— Я не знаю, что ты слышал. Сейчас же отпусти меня! Прошу по-хорошему.

Седрик не сдвинулся. Паника охватила всю мою сущность, выбивая воздух из легких. Спокойно, Елена. Судорожный вздох, мои ресницы затрепетали, глаза в тревоге закрылись. Думай. Сейчас главное — высвободиться. Мысленное сосредоточение на объекте, и он вскрикнул, отдергивая руку. На этот раз ничего не блокировало беспалочковую магию. Пока он тряс рукой, пытаясь избавится от боли жалящего заклинания, мои ноги дернулись к замку. Я бежала изо всех сил, словно речь шла о спасении жизни.

Не знаю почему, но лучшим решением в этот момент я посчитала спрятаться, будучи у всех на виду. Большая часть учеников уже стекалась в Большой зал в желании наполнить желудки за ужином. Надежда, что он не станет устраивать разборки при таком множестве людей, взяла вверх, и я вбежала внутрь, высматривая девочек.

— Что это с тобой, Луна? Ты вся красная... — Лина подвинулась, уступая мне место.

— Да так. Боялась опоздать на ужин...

— Мы уже думали, что ты не приедешь, — заметила Мэдис, протягивая мне бокал с соком. Я с благодарность приняла его, осушив залпом. Аппетита при виде прекрасных кушаний и обилия вкусных запахов так и не появилось. Рука потянулась за кувшином с водой. Поковыряв вилкой в тарелке с салатом, на вкус казавшимся страшно горьким, я дождалась, когда девочки закончат с ужином. Наконец мы все втроём вышли из-за стола, направившись к выходу. Мэдис с Линой весело обсуждали что-то, часть учеников еще заканчивала с ужином, отдыхая после трудного дня.

— Луна, — Мэдис резко схватила меня за руку.

— Что... — спросила я, пока буквально носом не столкнулась с ним.

— Нам надо поговорить, — не сказал, а буквально прорычал он.

— Что-то не так? — Лина кинула встревоженный взгляд.

— Пойдем, девочки, ничего серьезного, — я уже хотела обойти столбом застывшего Седрика, но резкий рывок откинул назад.

— Луна... — взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Седрик, нам не о чем с тобой разговаривать.

— Можно пройти? Чего встали на дороге? — несколько недовольных учеников уставились на нас. Седрик не шелохнулся, взглядом приказывая мне не сдвигаться с места.

— Луна, что происходит? — Лина подошла ближе, подозрительно взирая на него.

— Мне это тоже интересно, Лина. Я была бы рада, если бы мистер Диггори соизволил опустить мою руку.

— Я все расскажу мистеру Лавгуду. Готов даже предоставить воспоминания для достоверности.

Глаза расширились, стоило лишь слуху воспринять смысл его слов.

— Ты не посмеешь....

— Ещё как посмею. Не хочешь говорить со мной, будешь иметь дело с ним. Хотя я бы в любом случае сообщил ему, — костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Девочки, не ждите меня, — я не могла не заметить, как несколько любопытных учеников с интересом поглядывали в нашу сторону.

— Ты уверена, Луна?

— Да, идите. Пожалуйста, — свободной рукой слегка подтолкнула Лину.

— Мы будем неподалеку, — девочки, не отрывая от нас пристального взгляда, отошли на несколько шагов вперёд.

Я слегка приподнялась на цыпочках, чтобы оказаться ближе к его уху.

— Ты можешь рассказать ему все, что посчитаешь нужным, — сказала едва слышно. — Но вынуждена тебя огорчить, он уже и так все знает.

Его тело замерло, все мускулы напряглись, превращаясь в камень.

— Ты лжешь, — так же прошептал он мне на ухо.

— Не лгу, — мои глаза встретились с его, настолько темными, что показалось, ещё немного, и я утону в этой черноте.

— Этого не может быть, — пальцы, сжимавшие мой локоть, начали расслабляться. Страшная тревога начала заполнять внутренности. Прошла секунда, и жесткое решительное выражение его глаз резко сменилось. Непонимание, боль, неверие, разочарование сменяли друг друга в страшном водовороте. Он смотрел с такой мукой, с такой потерянностью, отчего сердце судорожно сжалось в груди. Мне тут же захотелось обнять его, сказать, что все это неправда или же... Рассказать обо всем и попросить прощения.

— Седрик, — голос прозвучал умоляюще. Он тряхнул головой, отшатываясь. Мои руки потянулись к нему, но он резко развернулся и пошел прочь.

— Седрик! — дернулась следом. Ближе к выходу догнала его, сумев дотронуться до плеча, но он резко сбросил руку. Ноги, кажется, приросли к полу, пока глаза наблюдали за тем, как он скрывается за поворотом.

— Луна? — Мэдис подошла и осторожно дернула меня за рукав мантии.

— Пойдем, — Лина слегка приобняла за плечи. Только сейчас я заметила, что все головы были направлены в мою сторону, множество взглядов смотрели с любопытством. К черту всех! Один лишь вопрос мучил сознание, не давая покоя сердцу. Почему он так посмотрел?

Седрик Диггори

Я дал Поттеру подсказку. Он был далеко не дурак, надеюсь, сумеет догадаться. На следующий день после бала, помня о вчерашних приключениях, решил проведать Луну. Ранним утром в коридорах было пустынно, все ещё спали, отходя от вчерашнего веселья. Едва переступив порог просторного холла, почувствовал, как в нос ударило травяными запахами. Множество белоснежных пустых кроватей, одинокий стул с кремовым платьем на спинке возле той, куда вчера я положил ее. Мадам Помфри появилась спустя минуту. Верно истолковав мой взгляд, попросила не тревожить Луну и дать ей возможность отдохнуть.

— С ней все в порядке? — ее внезапный обморок запечатлелся в памяти, заставив не на шутку поволноваться.

— Трудно сказать, — мадам Помфри собрала пустые флакончики с тумбочки возле стула. — Она в этом месяце сильно злоупотребляет с успокоительными зельями, и мне это совершенно не нравится.

Спустя день Луна появилась в Большом зале, позволив вздохнуть с облегчением. Большая часть каникул была посвящена прогулкам с друзьями, я все так же исправно исполнял обязанности старосты, несколько раз гулял с Чжоу. Будучи в обществе других людей, было легче убедить себя, что все было, как прежде,  Луна уже в порядке, и мне больше не о чем беспокоиться. Но стоило ей оказаться в поле моего зрения, как взгляд то и дело притягивался к белокурой голове когтевранки. Куча вопросов, что мучили мозг с того злополучного утра на озере, вихрем вклинивались в мысли.

Сказать по правде, для обычного тринадцатилетнего подростка напиться — это не такое уж удивительное событие, я попробовал вкус спиртного ещё раньше, перепутав однажды свой бокал с бокалом отца. Когда мне было четырнадцать, кто-то из наших сумел протащить алкоголь, чтобы отпраздновать победу в матче по квиддичу. Мы с друзьями так сильно напились, устроив балаган в гостиной, и потом едва доползли до кроватей, благо, профессор Стебль не проверяла нас в тот вечер. Но Луна... Это мог быть кто угодно, но не она! В ее глазах в тот день было что-то странное... После того, как отрезвляющее зелье выветрило остатки алкоголя из ее тела, мне удалось заметить кое-что... Боль. Сильная, невыносимая, смешанная со страшным отчаянием. Она пила не от любопытства и желания доказать, что уже взрослая. Это было сильное желание убежать, скрыться от своих эмоций. Но что же стало их причиной? Что такого случилось? В очередной раз что-то случилось...

— Седрик, ты совсем меня не слушаешь! — недовольный голос Чжоу вырвал из размышлений. Мы шли, протаптывая дорожку по скрипучему снегу, в очередной раз выбравшись погулять по одной из узких улочек Хогсмида.

— Я... Да, прости, Чжоу, — неловко улыбнулся я, пряча замёрзшие руки в карманы.

— Что с тобой в последнее время? После бала ходишь сам не свой, — взгляд черных глаз недовольно прошёлся по моему лицу. — О чем ты все время думаешь?

Действительно, о чем? Стоило потерять контроль лишь на секунду, как мысли уплывали, полностью захватывая внимание.

— Скоро второе испытание, немного волнуюсь, — я сделал слабую попытку убедить в этом скорее себя, чем ее.

— Да? — недоверчивая улыбка растянула тонкие губы. — Ты ведь говорил, что уже разобрался с загадкой яйца. О чем ещё волноваться, Седрик, до испытания ещё больше месяца!

Мы дошли до конца улицы, уткнувшись в один из тупиков.

— Может, зайдём в кафе? — предложил я, припоминая ближайшие к этому месту кофейни. Чжоу покачала головой, вызвав удивление, ведь раньше она никогда не отказывалась от возможности посидеть в тепле за чашкой кофе или стаканом сливочного пива. — Тогда куда ты хочешь пойти?

— Седрик, мне плевать, куда идти. Можем хоть сто раз пройти туда и обратно по этой улице! Ты просто уходишь от темы! — она недовольно нахмурилась. Поймав мой недоуменный взгляд, резко развернулась, ускоряя шаг.

— Чжоу, — я постарался собраться с мыслями. — Постой, Чжоу, — я коснулся плеча ее, останавливая. Она наконец притормозила. Брови сошлись на переносице, прорезая складочку на лбу, она напряжённо размышляла о чем-то.

— Скажи, что так тревожит тебя? — подала она голос. — Ты ведь можешь поделится со мной, мы бы могли обсудить это.

Я молчал, пытаясь собрать мысли в кучу, но так и не нашелся, что сказать ей.

— Все понятно. Не утруждайся, — в ее голосе прозвучали обиженные нотки.

— Чжоу, пожалуйста, — я встретился взглядом с ее глазами. — Я просто задумался, ты напрасно волнуешься.

— О чем, Седрик? — она сложила руки на груди. — Или вернее сказать... О ком?

— Что? — ее слова покоробили. — О чем ты?

Чжоу тяжело вздохнула, отворачиваясь.

— Лавгуд. Ты о ней все время думаешь?

Что-то щелкнуло в мозгу при этих словах. Ноги отяжелели и, казалось, приросли к снежной поверхности.

— С чего ты взяла? — спросил хриплым голосом.

— Я видела, как ты смотрел на нее. Тогда... В день бала, когда бросился провожать до Больничного крыла. Седрик, если тебе со мной неинтересно, просто скажи. Зачем обманывать меня и себя? — она замолчала, наблюдая за моей реакцией. — Мы с тобой в который раз пытаемся провести время вместе, но тебя будто нет, — рука с тонкими длинными пальцами резко дернулась, откидывая ровные черные пряди от лица.

— Мы с ней соседи, знаем друг друга с детства, поэтому это было естественно, что я начал волноваться...

— Да? Ты на всех соседей смотришь так, как на нее? За всеми следишь во время обеда?

— Я ни за кем не слежу...

— Брось, — Чжоу махнула рукой. — Я замечала несколько раз, как ты смотрел в ее сторону. Думала, показалось, но... — она тряхнула головой, смолкая. — Думаю, надо перестать обманывать друг друга.

Она остановилась, развернувшись ко мне. Черные глаза посмотрели изучающе, на какой-то миг даже показалось, что в них промелькнула надежда. Но это чувство быстро погасло, сменяясь грустью. Чжоу покачала головой.

— Мне пора, — бросила, резко ускоряя шаг.

— Я провожу тебя! Подожди, Чжоу! — я кинулся вдогонку.

— Не в этот раз, Седрик! Я прошу тебя, оставь меня одну, — ее слова, сказанные дрожащим голосом, заставили остановится. Глаза проследили, как тонкий силуэт стремительно исчез за поворотом.

Я медленно двинулся по тропинке в сторону знакомой кофейни. Хотелось выпить чего-нибудь теплого и бодрящего, чтобы привести в порядок мысли. Это было странно, но никого опустошения, горечи и грусти после ее ухода... Лишь чувство вины за то, что расстроил девушку, неприятно грызло внутренности. Но в остальном — тишина. Я ведь думал, она мне нравится. И это действительно было так, но почему тогда я ни капли не расстроен сейчас? И даже, стыдно признаться, лёгкое чувство облегчения преследовало меня всю обратную дорогу.

Каникулы пронеслись незаметно. Учебные дни начали затягивать в повседневную рутину, отчего многим ученикам становилось грустно. Рождество и бал — главные события этого года для многих — отошли в прошлое, теперь все ждали второго этапа Турнира. В один из особо напряжённых дней, чтобы хоть как-то отвлечься, мы с друзьями решили полетать немного над стадионом, выпросив разрешение у мадам Трюк.

— Роджер, ты идёшь? — мой друг — загонщик нашей команды — помотал головой.

— Почему? Я думал, ты будешь первым в списке желающих.

— Мой младший брат сломал на каникулах мой "Нимбус". "Нимбус", Седрик! — его кулаки сжались от злости. Я похлопал ладонью по его плечу.

— Сочувствую тебе, дружище. Не переживай так сильно, будет повод скопить на "Молнию", а? — на лице Роджера появилась кислая ухмылка. — Пойдем, у мадам Трюк наверняка найдется что-нибудь.

Мы долго искали преподавателя, чтобы получить ключ от чулана. Ещё какое-то время потратили, чтобы достать более-менее приличную метлу. Наконец, выбрав подходящую по размеру, с наиболее длинными изогнутыми прутьями, отправились в сторону выхода.

— Хах, смотри, Сед, — Роджер ткнул меня в бок, указывая рукой на что-то. — Уголок с омелами. Мы как-то целовались тут с Амандой.

Я взглянул в сторону нужного коридора. Все проемы в нем действительно были украшены веточками с маленькими белыми капельками. Волшебный огонь множества маленьких свечек подсвечивал арки, создавая поистине романтичную и волшебную атмосферу. Несколько парочек проходили мимо и, пользуясь случаем, сливались в поцелуе. Больше всего я любил рождественскую пору за то, что школа превращалась в сказочный красивый замок, сохранявшийся таковым до конца зимы. До наступления весны ощущение праздника при виде множества ёлочек, звёзд, имбирных пряников и шишек на стенах замка не покидало умы учеников. Забавно, но мы с Чжоу никогда не были здесь, и мне почему-то было трудно представить, как мы целуемся под одной из арок. Да и ни к чему больше.

— Ну что, идём? — Роджер похлопал меня по плечу.

— Идём, — я уже собирался пойти следом, как неожиданно заметил что-то, взглядом зацепившись за знакомый силуэт. В одном из проемов, приподнявшись на цыпочках, стояла Луна, протягивая руку к веткам омелы. Что... Что она здесь делает? Я пронаблюдал за тем, как она, откинув длинные вьющиеся локоны за спину, отломила несколько веточек и, довольно улыбнувшись, сложила их в сумку.

— Седрик, ну где ты там? — голос друга отвлек от наблюдений. Я вспомнил нашу главную цель на этот вечер. Да, мы хотели полетать. Полетать над стадионом, наслаждаясь знакомыми ощущениями, когда порывы ветра бьют в лицо и чувство свободы охватывает тело, стоит только подняться высоко-высоко над землёй.

Это было действительно прекрасно. За несколько месяцев без тренировок по квиддичу и самих матчей мы очень соскучились по полетам. Облетели стадион, навернули несколько кругов вокруг замка, стараясь при этом брать выше и не попадаться на глаза преподавателям. Час пролетел незаметно. Как ни печально, нужно было возвращаться. Я летел к стадиону, постепенно снижаясь и убавляя скорость. В это время мало кто гулял по окрестностям, с началом учебы количество наслаждавшихся прогулками на свежем воздухе заметно убавилось. Поэтому одинокая фигурка в светом голубом пальто и шарфе расцветок Когтеврана тут же привлекла внимание. Луна шла в сторону озера. Я притормозил, наблюдая, как она спустилась по ступенькам и направилась к старому дубу. Место, где я нашел ее в то утро... Что она там забыла? В такое время, совершенно одна...

Повернув метлу, направился за ней, стараясь оставаться незаметным. Очень аккуратно, прикладывая усилие, чтобы не произнести ни звука, ни шороха, опустился на землю. Могучий потрескавшиеся ствол дуба надёжно спрятал меня от ее глаз.

— Я не с пустыми руками, — тихий голос раздался с другой стороны старого дерева. — Я принесла ответный подарок, - лёгкий шорох. — Ее ягоды горькие на вкус, но сам цветок дарят в знак искренней привязанности, он означает преодоление трудностей, а у друидов вообще считается священным. И так как съесть ягоды ты все равно не сможешь, дитя, — из-за ствола было видно, как ее ноги вытянулись на холодном камне, — то поймёшь значение.

Холодный ветер подхватил ее волосы, настолько длинные, что стоит протянуть руку, то можно было бы коснуться и поймать их. Она замолчала, словно в ожидании чего-то, и эта тишина странно давила на сознание.

— Сколько времени уже прошло с того дня, Луна? Ты сказала мне перестать жалеть себя. Ты права, я не имею на это право. Но все же почему ты не хочешь сказать мне причину твоего ухода? — я замер. О чем она говорит? Почему обращается к себе во втором лице? — Может тогда я смогла бы принять это, а, Луна? Зачем нужен был тот обряд, почему в твоих руках была эта проклятая диадема? — все тело напряглось, я весь обратился в слух. — Ты выбрала меня, десятивековое привидение Елену, получив какой-то знак. Что за знак? Кто-то там смиловался над жалким призраком? Но это же смешно, Луна!

Все внутри застыло, пока мозг переваривал сказанное. Обряд? Привидение? Диадема... Может, мне послышалось? Или Луна сходит с ума и несёт всякую чушь...

— Как ты сказала? Это было твое предназначение, да, Луна? Значит, у меня тоже должно быть предназначение. Ведь у каждого человека оно есть. Значит, застряв здесь привидением, я его не выполнила? Случилась какая-то ошибка, сбой? Скажи мне, дитя! Скажи, что Елена — не жалкое существо, которые ты просто пожалела, скажи, что...

— Елена? — собственный голос прозвучал незнакомо. Этого не может быть! Луна просто бредит, видимо, ещё не оправилась... В голове резко всплыло воспоминание. Вечер дежурства, Луна, испуганная, дрожавшая всем телом, с дорожками слез на глазах. Она сказала, что бежала от Кровавого Барона. Рассказала историю про Елену... Не может быть...

— Кто ты такая? — я наступал на нее, такую же испуганную, полную ужаса и страха, как в тот злополучный вечер. Наступал и совсем не верил в то, что происходит. — И что ты сделала с Луной?

Луна секунду наблюдала за моими движениями. Если то, что она сейчас сказала, правда, то девочка, стоявшая передо мной, уже давно перестала являться Луной. Эта мысль ужасала до глубины души.

Она попыталась сбежать, но я оказался быстрее. Одним рывком догнал и схватил ее за руку.

— Кто ты? — резко дёрнул в свою сторону, заглядывая в перепуганные глаза.

— Луна. Что за вопрос? — голос дрогнул, когда она попыталась высвободиться.

— Я все слышал. Так что лучше тебе ответить правду, — пальцы судорожно сжались на ее локте, вызывая гримасу боли на бледном лице. — Скажи, что это неправда! Скажи, что это просто шутка, Луна!

— Я не знаю, что ты слышал. Сейчас же отпусти меня! Прошу по-хорошему.

Я не сдвинулся, наблюдая за ее слабыми попытками высвободиться. Тут она, кажется, успокоилась и тяжело вздохнула, закрыв глаза. Жгучая боль прошлась по коже, заставляя тут же одернуть руку. Никогда нельзя недооценивать противника, дурак, как же я забыл! Кожа покрылась волдырями, как от ожога. Когда я поднял голову, она уже бежала возле теплиц в сторону замка. Чертыхнувшись, подошёл к озеру, позволяя холодной воде успокоить кожу.

Она сказала, что Луна провела какой-то обряд. Спрашивала, зачем та так поступила, что уже было странно... Сказала, что та выбрала ее — десятивековое привидение... Бред какой-то! Чушь! Такого не может быть, ведь Луне всего лишь тринадцать! Может, она сошла с ума? Может, у нее начались галлюцинации, ведь мадам Помфри жаловалась, что Луна в последний месяц сильно перебирала с зельями...

Злость от непонимания ситуации свинцом разлилась внутри. Рука ударила по водной поверхности, ноги понесли меня к дубу. Глаза пробежались судорожным взглядом по огромному камню. Рядом я заметил, как в толстых, покрытых инеем корнях лежали веточки. Те самые, с белыми маленькими цветочками-капельками, которые она сорвала сегодня. Как она сказала? Знак искренней привязанности? Преодоление трудностей? 

Я схватил метлу, направляясь к замку. Быстрым шагом дошел до гостиной Пуффендуя и поднялся в комнату. Отставив свой "Нимбус", кинул на кровать мантию и перчатки и отправился в Большой зал. Я знал, что она могла и не появиться там, испугавшись встречи. С другой стороны, может, рассчитывает, что я не стану устраивать разборки при всех? Если так, то она сильно ошибается. Я должен узнать правду, иначе сойду с ума от всего этого...

Я зашёл, когда ужин уже начал подходить к концу. Большая часть учеников лениво стекалась к выходу, в том числе, и Луна в сопровождении своих подружек. Одна из них при виде меня резко схватила ту за руку. Ноги зашагали ещё быстрее в их сторону.

— Что... — она явно хотела что-то спросить, но вместо этого резко столкнулась со мной.

— Нам надо поговорить.

— Что-то не так? — девушка по правую сторону от нее кинула встревоженный взгляд на меня.

— Пойдем, девочки, ничего серьезного, — она попыталась уйти, но моя рука пресекла эту попытку, сжавшись на ее локте.

— Луна... — голос был похож на рык.

— Седрик, нам не о чем с тобой разговаривать.

— Можно пройти? Чего встали на дороге? — несколько недовольных учеников уставились на нас. Я не сдвинулся с места, взглядом приказывая ей сделать то же самое.

— Луна, что происходит?

— Мне это тоже интересно, Лина. Я была бы рада, если бы мистер Диггори соизволил отпустить мою руку.

— Я все расскажу мистеру Лавгуду. Готов даже предоставить воспоминания для достоверности.

Я правда готов был это сделать, ведь она либо сошла с ума, либо... Глаза Луны расширились от ужаса.

— Ты не посмеешь....

— Ещё как посмею. Не хочешь говорить со мной, будешь иметь дело с ним. Хотя я бы в любом случае сообщил ему, — что я и сделаю. Только позже. Сначала, пусть она объяснится.

— Девочки, не ждите меня, — наконец, сдалась она.

— Ты уверена, Луна?

— Да, идите. Пожалуйста, — и свободной рукой слегка подтолкнула подругу.

— Мы будем неподалеку, — девочки, не отрывая от нас пристального взгляда, отошли на несколько шагов вперёд.

Она слегка приподнялась на цыпочках, чтобы оказаться ближе к моему уху.

— Ты можешь рассказать ему все, что посчитаешь нужным, — сказала едва слышно. — Но вынуждена тебя огорчить, он уже и так все знает.

Что? Этого не может быть... Как такое возможно?

— Ты лжешь, — так же прошептал я ей на ухо.

— Не лгу, — она прямо посмотрела мне в глаза.

— Этого не может быть, — я совершенно запутался.

Луна, милая маленькая девочка, любимая дочь... Да, она стала такой колючей, холодной и отчаянной в этом году, нарываясь на неприятности в попытках заступиться за друзей. Постоянно огрызалась на мои предложения помочь ей. Но в то же время была такая чуткая, вечно задумчивая и ранимая... Я думал, что она просто выросла. Хоть и резко, но начала меняться... И не могу не признать, некоторыми ее переменами я восхищался. Казалось, эта девочка наконец спустилась с небес на землю. Ее вечное стремление решать самой все проблемы, быть сильной и независимой от чьей-либо помощи, но в то же время... Она вечно страдала из-за чего-то, редко улыбалась, будучи наедине с самой собой, но при всех противоречиях совершенно не была похожа на сумасшедшую. И теперь выясняется, что она — совсем не та, за кого себя выдает? Так кто же тогда она? И почему мистер Лавгуд это допустил, ведь он души не чаял в дочери?

— Седрик, — ее голос заставил вынырнуть из водоворота мыслей. Я тряхнул головой, не желая верить в то, что она только что сказала. Резко развернулся и пошел прочь.

— Седрик! — она побежала следом, хватаясь за плечо, но я резко сбросил ее руку. Быстрым шагом вышел из зала, направляясь в свою комнату. На душе стало так паршиво, словно ее разорвали на множество маленьких кусочков и сложили безвольной кучей, не потрудившись собрать заново. Противоречивые чувства кошками скребли внутренности. Мне нужно было собраться и подумать.

Ванная старост — одно из тех классных преимуществ, ради которого, собственно, и можно было становится старостой. Дождавшись, когда вода заполнится до краев, залез в пенную жидкость.

Так, а теперь по порядку. Девочка, которую все считают Луной Лавгуд, может не быть ею в реальности. Тогда первый вопрос — кто она? Елена, она упоминала это имя. Кто такая Елена? Я порылся в памяти, перебирая воспоминания. Кровавый Барон, ее рассказ о том, как тот убил Елену... Когтевран? Что? То есть есть вероятность, что в теле Луны сейчас она?

Я прикрыл глаза, не веря в то, что сейчас предположил. Привидения Хогвартса никогда не волновали меня, а ведь у каждого наверняка была своя история. Хорошо, первое, что я сделаю, узнаю об этом. Чисто для справки.

Но если эта сумбурная невероятная теория не верна, на что я очень сильно надеялся, то другой вариант... Она просто начала сходить с ума. В то утро Луна говорила, что упала, ударившись головой. Потеряла память и начала вести себя очень странно. Плюс мадам Помфри жаловалась, что девочка принимает слишком много успокоительного зелья. Ее задумчивость можно было объяснить тем, что она пыталась вспомнить забытое. Странные рассказы о привидениях — возможно, это побочный эффект зелий? Тогда совершенно неудивительно, что мистер Лавгуд обо всем знает. Возможно, ему сообщили о состоянии дочери, и он, чтобы не пугать ее, думает, как помочь. Надо будет узнать у мадам Помфри, что бывает, если переборщить с лекарствами, которые пила Луна...

Такая теория была вполне логична и объяснима, позволяя облегчённо вздохнуть и расслабиться. Но не прошло и десяти минут, как черви сомнений начали поедать мозг. Ведь она вела себя как совершенно нормальный человек. Даже более того. Это раньше Луну называли Полоумной, сейчас же я такого практически не слышал. У нее появились подруги. А внезапно открывшиеся способности к невербальной магии? Это ведь нельзя списать на зелья. Ее страх и эмоции, когда она в ту ночь увидела Барона, были искренними. Даже если это была галлюцинация, она рассказывала историю Елены так, будто сама пережила все это...

Черт! Несколько брызг отлетело на каменные плиты, когда рука с силой ударила по водной поверхности. Тогда что же это? Так, спокойно. Не стоит делать поспешных выводов, злость здесь — не помощник. Я прочитаю историю местных привидений, наведу справки у мадам Помфри. В крайнем случае, напишу письмо мистеру Лавгуду. А потом уже буду думать, как быть дальше.

— Побочные эффекты? — мадам Помфри призывала флакончики из кладовки, расставляя их по порядку в одном из шкафчиков. — От успокоительного зелья могут быть только два побочных эффекта: сонливость и вялость. Из всех лекарств это — самое безобидное, поэтому его и пьют при каждом удобном случае.

— Вы уверены, мадам Помфри? А скажем, может случится так, что при передозировке начинаются галлюцинации, человек начинает верить в то, чего на самом деле не было?

— Откуда такой интерес, мистер Диггори? — она остановилась, бросая на меня подозрительный взгляд.

— Чисто научный интерес, — я постарался, чтобы голос прозвучал как можно увереннее.

— От успокоительного зелья — нет. Известны самые крайние случаи, когда человек от переизбытка просто засыпал на несколько дней или впадал в апатию. Описанные вами эффекты возможны от обильного потребления таких зелий, как Амортенция, различных эликсиров, неправильно приготовленного зелья удачи... Но все они сложны в приготовлении, требуют особых ингредиентов, поэтому и имеют такие побочные эффекты.

— Я понял, спасибо, мадам Помфри.

— Всегда пожалуйста, мистер Диггори.

Так, вероятность побочных эффектов отпадала. Разве что... Она сама ничего не пила дополнительно, в чем я сильно сомневался. Описанные мадам Помфри зелья действительно сложны в приготовлении и требуют немало составляющих. Тогда откуда могли взяться галлюцинации? От удара головой? Возможно, но тогда бы мадам Помфри уже давно забила тревогу, ведь Луна частенько заходила к женщине. А колдомедик она отличный.

В библиотеке я нашел несколько книг по истории Хогвартса. Биография Елена Когтевран, в отличие от биографии ее матери, была описана достаточно скудно. Дочь великой волшебницы, отработала несколько лет в школе, а затем сбежала, украв диадему Кандиды. Такой поступок стал сильным ударом для ее матери, но в конце своей жизни она попросила Барона отыскать и привести обратно дочь.

Про последнего информации имелось ещё меньше. Известно только его имя — Барон Тонитруа, достаточно богатый землевладелец, когда-то сватавшийся к Елене. По-видимому, та ему отказала. Причем дважды, ведь найдя беглянку, он, не вытерпев отказа выполнить его просьбу вернуться, в порыве гнева заколол несчастную. Затем же, опомнившись, наложил на себя руки. Вот и все, что удалось найти.

В голове опять воцарился хаос. Луна не сумасшедшая, по крайней мере, веских оснований считать так у меня не было. История про привидений тоже многого не дала. Оставалось последнее — написать ее отцу и узнать все от самого близкого ей человека. Только вот каким образом описать ему ситуацию?

Дни сменяли друг друга. Учеба съедала большую часть времени, обязанности старосты тоже немало помогали отвлечься. Февраль вступил в права, покрывая морозным узором окна. Мысли о втором испытании все чаще начали занимать мозг. Но каким-то образом я все же успевал думать о ней. Думал, когда видел тонкий силуэт с белоснежной шевелюрой в Большом зале и коридорах замка. Когда шел по темным коридорам холодными вечерами. Я уже давно договорился со своей напарницей, что вполне способен справиться с вечерним патрулем сам, без ее помощи. Та не стала отказываться от возможности остаться в теплой гостиной. Луна же, казалось, всячески избегала меня. Иногда мне удавалось поймать ее встревоженный взгляд, случайно столкнувшись в коридоре. Пару раз показалось, что она хочет что-то сказать мне, но она лишь ускоряла шаг, походя мимо.

В один из ночных обходов, слишком увлекшись своими мыслями, я очнулся лишь, когда дошел до одной из старых пестрых портьер, висевших в последнем коридоре, что я всегда проверял при патруле. Такое отключение от реальности случалось не часто и было совсем непривычно, поэтому я захотел сделать дополнительный круг, чтобы успокоить тут же проснувшуюся совесть. Завернувшись посильнее в теплую мантию, поднялся по ступенькам в одну из галерей с портретами, недовольно ворчавшими, когда на них попадал свет.

— Сомнений больше нет, она исчезла, — чей-то голос отдался эхом.

— Этого не может быть, Ники! Но вынуждена признать, никто из господ, сидящих на местных портретах, не видел ее вот уже несколько месяцев. Ни один рыцарь или дама, могу поклясться фамильным перстнем!

— О том и толкую, Вилла, — я, стараясь не шуметь, подошёл немного ближе. Свет обхватил призрачную фигуру Почти-Безголового Ника, который разговаривал с одним из портретов.

— Сэр Николас? — привидение обернулось.

— Добрый вечер, сэр Диггори! — он слегка поклонился. — Все бдите, вылавливая нерадивых учеников?

Я коротко кивнул.

— Прошу прощения, что невольно подслушал ваш разговор... Но кто пропал?

— А, — сэр Николас печально покачал головой. — Привидение башни Когтевран, сынок. Сначала я думал, что она, как обычно, прячется. Она ведь не очень любит находится в обществе, все одна. Да и на вечеринки наши не ходит, сколько раз приглашал... Но раньше мы с ней хоть изредка перебрасывались парой фраз, а сейчас... Пропала без следа, голубка...

— Вы сейчас о Серой Даме говорите? Елене Когтевран? — все внутри меня напряглось, сжимаясь в тугой комок.

— О ней самой, — кивнула седая дама с портрета. — Нигде нет. Из замка она улететь не могла, ведь была привязана к этому месту, а здесь от нее уже давно ни слуху ни духу.

— Другие господа-привидения тоже не видели ее, я спрашивал, — вставил Почти-Безголовый Ник.

Я отшатнулся. Развернулся, почти бегом возвращаясь обратно. Елена пропала? Неужели... Нет, не может быть! Я до последнего не верил!

В темноте своей комнаты взмахнул палочкой, притягивая сумку. В гостиной наколдовал огонь, отдавшийся треском на дровах в камине. Баночка с чернилами с глухим звуком стукнулась о поверхность стола, я с трудом отыскал в сумке заточенное перо. Присев поближе к источнику света, принялся писать.

Здравствуйте, мистер Лавгуд!

Знаю, для вас, наверное, неожиданность получить это письмо. Я сам не до конца уверен в том, что пишу эти строки, но все же... Дело касается Луны.

Недавно я случайно стал свидетелем некоторых ее слов, которые ввели меня в настоящее замешательство. Честно признаться, сначала я подумал, что Луна просто сошла с ума. Она говорила с самой собой про некий обряд, при этом спрашивала себя же, почему выбрала для него привидение — некую Елену. Знаю, это все звучит очень странно, но все же... Известно ли вам что-нибудь об этом? Ведь когда я попытался выпытать у нее правду, угрожая, что напишу вам, она уверила, что вы уже обо всем знаете.

Как такое вообще возможно? Как вы могли допустить такое, ведь если все эти слова — не бред сумасшедшей, то в тело вашей дочери действительно вселилось привидение! Мистер Лавгуд, молю вас, скажите, что это все неправда! Простите за такую наглость, но все это не даёт мне покоя вот уже несколько недель!

С нетерпением жду вашего ответа,

Седрик Диггори.

Наутро, перечитав написанное, я ужаснулся. Вечером это обращение казалось наиболее разумным решением, сейчас же сомнения смутной тенью закрадывались в душу. Стоило ли отправлять ему такое? Я решил, что если и сделаю это, то только после испытания. Ведь до него осталось всего два дня, так быстро пролетело время...

В день второго этапа я проснулся слишком рано, едва солнце начало появляться на горизонте. Волнение сжимало внутренности в тугие жгуты, я вновь почувствовал дрожь, пробегавшую по телу, словно мне снова предстояло встретится с драконом.

Мы стояли на берегу озера, глядя в его холодные воды, отражавшие туманную серость февральского неба. Больше месяца назад, как только я осознал, что буду находится час под водой — ещё тогда, когда разгадал загадку, паника охватила всю мою сущность. Благо отец пришел мне на помощь, подсказав, в каком направлении искать. Заклинание головного пузыря. Его я и собирался применить.

Шум болельщиков оглушал уши, до испытания оставались считанные минуты. Поттер прибежал последним. Я уже думал, что тот не сумел справиться с загадкой и пошел на попятную, но, слава Мерлину, он пришел. Свисток, и мы прыгнули в ледяную воду. Движение палочкой, нужная руна и ощущение, будто голову погрузили в какой-то гель. Я плыл, не зная, в каком направлении двигаться. Пару раз наткнулся на гриндилоу, тут же накинувшихся на шею, с трудом сумев отделаться от этих неприятных созданий. Казалось, прошла вечность, пока, петляя по подводному царству, я наконец не приплыл куда-то. Скопление русалок и тритонов придало уверенности, руки начали грести в нужном направлении.

Каково было мое удивление, когда там обнаружился Поттер. Он с тревогой в глазах указывал рукой куда-то. Повернув голову, я обнаружил замершую Чжоу и ещё троих застывших учеников. Не теряя времени, я схватил ее, гребя одной рукой к поверхности. Странно, почему Поттер до сих пор был там? Он первый нашел их и мог бы уже всплыть со своим пленником, одержав победу.

Плыть, поддерживая одной рукой девушку, было нелегко, но близость победы придавала сил. Вода становилась все светлее, и вот мы всплыли, глотая ртом воздух. Шум трибун оглушил. Нас с Чжоу вытащили из воды и закатали в кучу полотенец, поздравляя и пожимая руки. Мадам Помфри тут же влила несколько флакончиков зелий, согревших онемевшие конечности.

Теперь стало понятно, что значили слова песни:

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

— Спасибо, Седрик, — поблагодарила меня Чжоу, сияя счастливой улыбкой.

— Да не за что, — улыбнулся я ей в ответ и, чувствуя странную неловкость, отвернулся, рассматривая людей, галдящих на трибунах.

— Седрик, я... — она пыталась ещё что-то сказать, но звук ее голоса затерялся среди шума.

На одном из передних рядов весело кричали когтевранцы, подзывая к себе Чжоу. Я заметил несколько знакомых лиц, а затем и... Луну. Она не кричала от радости, не подзывала Чанг, чтобы узнать о подводном приключении, но улыбалась, глядя в мою сторону. Я вспомнил про письмо, что хотел отправить. Поймав мой сосредоточенный взгляд, радостный огонь в ее глаз тут же погас, уступая место тревоге.

Флер появилась на берегу раньше остальных: она не справилась с испытанием, не сумев отбиться от гриндилоу. Виктор пришел вторым под радостный гул дурмстрангцев. Время испытания давно подошло к концу, но Гарри все не появлялся.

— Да где же он? — Гермиона Грейнджер, которую не так давно вытащил из воды Крам, встревоженно всматривалась в воды озера.

— Может, что-то случилось? — ее голос заставил обернуться. Луна подошла к Гермионе, с той же тревогой в глазах высматривая Гарри. Она волновалась за него?

Я проследил за тем, как она, заметив Виктора, что подошёл к Гермионе, отошла от них и спустилась с платформы к берегу. Там, опустившись на корточки, коснулась ладонью водной поверхности.

— Холодная, — сказала она самой себе, пока я спускался следом.

— Очень, — воспоминания о недавнем погружении в озеро прошлись мурашками по позвоночнику. Луна вздрогнула, привстав.

— Я написал письмо твоему отцу, — сказал я, встретившись с ней взглядом.

— Уже отправил? — голубые глаза смотрели взволнованно, но непривычно мягко, без какой-либо враждебности, что ввело в лёгкое недоумение.

— Собирался после второго этапа.

— Понятно, — она кивнула, отвернувшись. Белые тонкие пальцы зачерпнули горсть камешков с берега.

— Я ещё не до конца уверен в том, что собираюсь сделать, — я проследил за тем, как один из камней, пролетев несколько метров, плюхнулся в воду.

— Почему? — следующий камень отправился следом, утонув гораздо быстрее.

Я подошёл ближе, забирая один гладкий камешек из ее маленькой ладошки.

— Потому, что хотел бы услышать твои объяснения, — и замахнулся, отправляя его в долгий полет.

Луна молчала, наблюдая за тем, как круги расходятся по поверхности озера, кажется, о чем-то напряжено размышляя.

— Это был не мой выбор, — сказала так тихо, что я едва услышал. — Она решила все сама.

— Кто?

— Луна, — она резко развернулась. — Пришла, попросила прийти на то место, — рука взметнулись в сторону дуба, — и сделала это. А утром ты нашел меня.

Я молчал, пытаясь осознать сказанное и не находя, что ответить.

— Я знаю, ты не веришь мне, — она подошла ближе. — Даже если бы у меня когда-нибудь в мыслях было такое, ты не можешь не понимать, насколько малы магические возможности привидений, — я задумался, согласившись с разумностью такого утверждения. — Но я бы никогда... Я ведь правда... — в голубых глазах отразились боль, которую она, тряхнув головой, тут же попыталась скрыть. — Я правда любила ее. И до сих пор не могу до конца понять, зачем она это сделала...

Тишина, повисшая в этот миг между нами, странно давила на сознание, казалось, будто кто-то вдавливает меня в песчано-каменистый гравий. Взгляд, которым она пронзила меня, был полон искренности. Она смотрела прямо, непривычно открытая и, кажется, готовая услышать любые слова, что готовы были слететь с моих губ.

— Я хотел бы верить тебе, правда, — тяжело вздохнул я. — Но это сложно. Очень сложно.

Внезапный шум заполнил ушные раковины. Мы одновременно обернулись в сторону озера. Гарри, придерживая своего друга и ещё какую-то девочку, плыл к берегу. Слава Мерлину!

— Наконец-то, — подтвердила мои мысли Луна.

Гарри и его спутников вытащили на берег и, похлопывая по плечам, обмотали множеством полотенец. Флер сорвалась с места, бросившись к девочке.

— Итак, судьи готовы объявить оценки! — спустя какое-то время объявил мистер Бэгмен. Я двинулся в направлении платформы, чтобы присоединится к остальным чемпионам.

— Седрик, — холодные пальцы обожгли кожу предплечья. В голубых глазах читалась решимость. — Приходи сегодня в девять в Восточную башню, — Луна сглотнула, кажется, эти слова дались ей с немалым трудом.

— Я приду, — ответил я, ступая на деревянные ступеньки. Обязательно.