Наследница рода Блэк (гет)

Обговорив все вопросы, министр не стал задерживаться, а быстренько попрощавшись со всеми, ушел, в то время как директор в упор смотрел на Гарри, и не мог понять, как так получилось, что весь его план полетел в тартарары в течение каких-то двух дней.

Теперь Томом будут заниматься авроры, а его самого словно выставили за дверь. Он остался не у дел. Крестраж из шрама Гарри удалили, Сириуса оправдали, возрождение Тома признали. Альбус чувствовал себя отвратительно, а еще и смерть Северуса, который был идеальным шпионом.

Корнелиус сказал, конечно, что при желании директор может поучаствовать в операции по обезвреживанию Темного Лорда, но сказано все было так, словно ему делают великое одолжение! Давно с ним не разговаривали с таким пренебрежением, и это сильно огорчало директора Хогвартса.

Он сидел во главе стола, и не понимал, почему все так случилось? Почему Малфой пошел к министру? Почему Гарри ни с того ни с сего поперся к гоблинам? Почему Том запытал Северуса до смерти и что теперь со всем эти делать?

— Альбус, а теперь объясните мне, какого рожна вы не показали Гарри целителям в ту ночь? — угрожающим тоном спросил Сириус, когда в доме остались лишь члены Ордена Феникса и находившийся в гостях Малфой. — Я, конечно, и сам виноват в том, что поперся ловить эту крысу, но вы… вы … оставили Гарри этой сушеной вобле, которая терпеть не может все, что связано с магией!

— Я сделал то, что посчитал нужным на тот момент, — ответил Дамблдор.

И в голосе его никто не услышал раскаяния. Артур подумал о том, что все они понадеялись на Дамблдора, доверив ему жизнь того, кто спас их, и тем самым отдали в руки магглов, которые не только воровали у ребенка деньги, но и относились к нему как к домовому эльфу.

— Вы даже не раскаиваетесь, директор, — прищурившись, сказал Сириус, озвучив то, о чем в этот момент думал каждый из присутствующих.

— В чем мне раскаиваться? — спросил Альбус, и Гарри в этот момент почувствовал, что его магия вновь начинает бурлить, словно ее взболтали, как шампанское в бутылке, и собираются открыть пробку.

— Не раскаиваетесь? — почти прошипел Гарри. — Не раскаиваетесь в том, что подбросили меня магглам, которые ненавидят магию, которые наказывали меня за малейшее проявление «ненормальности»? Обращались со мной хуже, чем некоторые обращаются с домовыми эльфами, называли моих родителей алкоголиками и пьяницами, которые разбились в автокатастрофе из-за того, что мой отец сел пьяным за руль, крали деньги, выделяемые на мое содержание и вы считаете, что за это вам не нужно раскаиваться или хотя бы признать свою вину?!

— Гарри, мальчик мой, ты пока мал…

Но Гарри уже не мог остановиться. Магический вихрь, который был еще сильнее того, что возник вчера, начал кружиться вокруг его тела и Поттер понимал, что сейчас сорвется.

— Меня достало все это дерьмо! — магия Гарри разметала всех вокруг, и только Гермиона осталась стоять на месте, обняв парня со спины, призывая его успокоиться. — Я не вернусь в тот дом никогда!

— Кровная магия… — начал было директор, но Гарри его прервал:

— Я не считаю дом на Тисовой своим, слышите? — закричал он. Директор хотел подняться с пола, но не смог. — Мой дом здесь, на Гриммо 12, здесь мои близкие, слышите?!

После его слов дом знатно тряхнуло. Раздавшийся треск усиливался раскатами грома, напугав всех присутствующих. По стенам пробежали искры, заставив всех трястись от страха. Но закончилось все так же быстро, как и началось.

— Гарри, что ты наделал? — побледнел Дамблдор.

— Он перенастроил защиту Лили на этот дом, — улыбнулся крестнику Сириус, сразу поняв, в чем дело. — Фишка того ритуала, который она провела, заключается в том, что Гарри может жить как у кровного родственника, так и у крестного отца или матери, если он будет считать их дом таковым, как, собственно, сейчас, и случилось.

— Ты…

— Альбус, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам, — вся веселость Блэка улетучилась. — Гарри никогда не вернется к этим тварям! Уходите, и думаю, нам стоит сменить Хранителя.

— Сириус..

— Альбус, снова хотите полететь в стену, как в прошлый раз? — спросил Бродяга, краем глаза наблюдая за крестником и племянницей, которая вновь успокаивала разбушевавшегося парня, стоя в эпицентре самого настоящего урагана.

Они все сейчас сидели на полу, пригвожденные к стене сырой магией, не в силах пошевелиться, но Гермиона словно и не замечала ничего вокруг. Вокруг летали поднятые со стола предметы, чашки, ложки, скатерть… Но племянница снова стояла рядом и шептала ему что-то успокаивающее.

Постепенно вихрь спадал. Чашки с тарелками с грохотом упали на пол, приведя Поттера в чувство. Он дернулся, а потом, осмотревшись вокруг, покраснел.

— Простите, я…

— Ничего страшного, Гарри, убрать этот беспорядок дело пяти минут, — сказал Артур, поднимаясь с пола сам, и помогая своей жене.

— Директор, вы переполнили чашу нашего терпения, — сказала Молли. — Я не понимаю вашего упрямства. Вы считаете себя непогрешимым? Истинной в последней инстанции?

— Молли, девочка моя…

— Я давно уже не девочка, — фыркнула миссис Уизли, заставив всех детей покраснеть.- И уж точно не ваша.

— Не хочу видеть вас больше в этом доме, директор Дамблдор, — перешел на официальный тон Сириус, помогая в этот момент Гестии, вновь полетевшей к нему во время всего этого безобразия. — Вы играете жизнями людей, словно они пешки на шахматной доске, и если вы вместо того, чтобы поднять на уши Мунго и Отдел Тайн для решения проблемы крестража в шраме Гарри, просто отдали его магглам в надежде подставить его под Аваду… Я не желаю иметь с вами ничего общего.

— Дети, идите наверх, — сказал Артур, не обращая внимания на всеобщий стон.

Гарри к этому времени пришел в себя, хотя его все еще слегка потряхивало. Он не понимал, откуда в нем столько силы, но был очень благодарен Гермионе, которая снова смогла привести его в чувство.

В гостиной оставались почти все члены Ордена Феникса, и все присутствующие собирались выйти из организации, собранной для борьбы с Темным Лордом, а на деле занимающихся бездельем и фактически ставшими соучастниками в планировании убийства ребенка.

* * *

— Ты магический якорь Поттера? — спросил Драко девушку, когда они собрались всей компанией в комнате Гарри.

— Да, но тебе придется дать моему дяде Непреложный Обет о неразглашении, — решительным тоном сказала Гермиона.

Он кивнул, хотя и чувствовал себя паршиво из-за осознания того, что никто ему якорь Поттера не отдаст. Драко и сам понимал, насколько непредсказуемым становится такой силы волшебник, если его некому успокоить. Тот же лорд, с его несокрушимой магией, которая не раз и не два за эту неделю разносила в пух и прах все вокруг.

— Повезло тебе, Поттер, — со вздохом сказал Малфой, глядя на девушку. Та вопросительно подняла бровь, заставив его покраснеть.

Гарри кивнул, хотя мыслями был далеко отсюда. Он не понимал, откуда в нем столько силы. Он, конечно, никогда не был слабым волшебником, но сегодняшняя буря была на порядок сильнее той, что случилась с ним вчера.Это был сплошной бушующий океан. Бескрайний, как пустыня, как река, которая выходит из берегов и ее потоки сносят все на своем пути.

— Хорошо, что, хотя бы эти дурацкие статьи прекратятся, — сказал Рон. — Да и министерство теперь на твоей стороне.

— До поры до времени, — поморщился Гарри. — Потом снова что-нибудь случится, и я как всегда окажусь крайним.

Все промолчали, и Малфой в том числе. Настроение магического мира относительно Избранного менялось со скоростью света. Сегодня он всеобщий любимец, а завтра — презираемый всеми Наследник Слизерина, обманщик, а то и убийца Седрика.

— Ничего, Гарри, прорвемся! — сказала Гермиона, присаживаясь рядом с ним. — Самое главное, это то, что оправдали Сириуса, признали возрождение Волдеморта и сегодня будут предприняты меры по его устранению, а остальное переживем как-нибудь.

Он кивнул, сжимая ее ладошку. Она права. Остальное действительно не имеет никакого значения.

* * *

— Значит, Малфой — предатель, — спросил шипящим тоном Темный Лорд, когда выслушал Макнейра.

— Да, мой лорд, — тон Макнейра был холодным. Сейчас, в этой комнате, они были одни, так как Темный Лорд выгнал всех прочь. — У него, оказывается, есть бизнес с магглами. Не знаю, какой, но Гринграсс говорил об этом с такой уверенностью, словно и сам в этом участвует.

— Не удивлюсь, если это так, — тон Повелителя словно похолодел на несколько градусов. — Кажется, здесь становится небезопасно.

— Да, мой лорд, надо отсюда уходить, — сказал тот, стоя перед Волдемортом, склонив голову. — У меня есть поместье, о котором никто не знает, вы сможете жить там, сколько захотите.

Том сидел в кресле и думал. Значит, Малфой раскрыл его возвращение перед министром. Не зря он его пытал, лучше бы этот скользкий тип погиб. А вот Северуса искренне жаль. Теперь ему точно никто не поможет. Зелья варить так как этот полукровка никто не мог, а выловить Слагхорта и заставить работать на себя он пока не может. Хитрый жук спрятался — не достать.

— Хорошо, но стоит сделать Люциусу очень милый подарок перед уходом, — оскалился Темный Лорд, вскидывая палочку. — Ничего ценного забрать отсюда мы не можем, а вот сжечь дотла, вполне.

Он поднял палочку вверх, и вызвал Адское Пламя.

— Пошли отсюда! — сказал он, и Макнейр попытался открыть дверь, чтобы выйти, но она не открывалась.

И аппарировать они не смогли.

— Что за черт?! — воскликнул Волдеморт.

— Наверняка Малфой активировал защиту, когда отправлялся в Мунго, — закричал Макнейр, в ужасе глядя на то, что Адское Пламя вместо того, чтобы расползаться по комнате, медленно подбирается к тому, кто его создал.

Огромные языки пламени подбирались к ним, словно живые, но Темный Лорд сколько ни пытался, не смог загнать их обратно. По стенам гостиной начали пробегать искры, которых никто из двоих волшебников не понимал, пришло лишь осознание того, что поместье было защищено, и очень неплохо.

Они отступали, но оба понимали, что все бесполезно. Щелчок на двери означал полную изоляцию и невозможность покинуть эпицентр Адского огня, принимавшего разнообразные формы, что означало: оно идет по следу своей жертвы.

— Мой лорд, мы же сейчас… — в ужасе сказал Макнейр.

— Сгорим заживо, — мрачным тоном сказал Темный Лорд. — Малфою не жить, когда в следующий раз я обрету свое тело.

— Мой господин, что вы имеете ввиду?

— Я обрету свое тело! Питер снова мне поможет! — проорал Волдеморт, когда пламя, словно голодная стая волков набросились на двух волшебников, заживо сжигая обоих. И если Волдеморт принимал свою смерть молча, то его слуга орал от боли до последнего, пока его тело постепенно не превратилось в обугленный кусок плоти.

Черный дух, вылетевший из тела Волдеморта покинул особняк Малфоев, направившись в леса албании, в тот самый артефакт, который вновь позволит его телу воскреснуть, нужно только дождаться Питера.

Когда оба волшебника погибли, по стенам комнаты вновь пробежали искры, погашая бушующее пламя…