Эпоха Наследника (гет)

Прохладные руки скользили по спине, спускаясь все ниже. От этих легких, но настойчивых прикосновений сердце замирало, а потом опять начинало биться в бешеном ритме, требуя большего. Чуть шершавые губы покрывали поцелуями каждый квадратный сантиметр тела, заставляя его изгибаться им навстречу. Пропуская между пальцами шелковистые волосы, он мягко нажал на затылок, притягивая ее к себе. Горячее дыхание обожгло лицо, и она прикрыла глаза, предвкушая поцелуй.

— Вставай, Лорд уже ждет, — Гермиона открыла глаза и непонимающе посмотрела на Драко, который постепенно становился похожим на Люциуса, а очертания маленькой уютной комнаты с камином размывались, приобретая вид унылой палатки.

— Что? — ощущение реальности сна все не проходило.

— Лорд приказал привести тебя. Пора отправляться в Хогвартс. Грейнджер… Что случилось с Драко? — Люциус выглядел растеряно.

Два часа назад Гермиона вся в слезах выбежала из палатки Лорда, а позже он вышел сам и велел внимательней приглядывать за девушкой. В голосе Наследника сквозил такой холод, какого Люциус после перевоплощения ни разу не замечал — родительское сердце всегда чувствовало Драко, а сейчас этого ощущения присутствия сына не было.

— Он не может вырваться, не теперь… — на глаза опять навернулись слезы, — это я во всем виновата… но иначе Драко мог умереть, разве я могла позволить этому случиться?!

Люциус отвернулся лицом к стене и закрыл глаза. Как же было чертовски больно.

— А как же Зелье сознания? — смотреть на Гермиону не было сил.

— Оно уже не поможет… Зелье подавляет одну сущность, давая приоритет другой, только если они обе равны по силе, но сейчас Лорд полностью получил контроль и зелье бесполезно. Можно постараться проникнуть к нему в разум и попробовать освободить Драко из ментальной ловушки, но вряд ли есть хоть один человек, способный преодолеть защиту Волдеморта от легиллименции.

— И нет никакого шанса? — вдруг охрипший голос Малфоя резанул сердце Гермионы сильнее ножа — она ни на секунду не задумывалась, каково было Люциусу каждый день видеть сына и понимать, что это лишь обман, оболочка…

— Я не знаю…

— Пошли, метка горит, а в твоем положении его лучше не нервировать, — Люциус вышел из палатки, так ни разу и не посмотрев на девушку.

Как только Люциус с Гермионой приблизились к Лорду, он грубо схватил ее за руку, и они аппарировали.

* * *

Прожженный воздух врывался в легкие, тупой болью раздирая грудную клетку. Люди, находившиеся в невентилируемом пространстве убежища вот уже более двенадцати часов, начали потихоньку паниковать, но шансов покинуть живыми оказавшимся подземной тюрьмой бункер не было. Пламя, судя по всему, еще бушевало на поверхности — перископ давно расплавился, и настоящее положение дел было неизвестно. Пот грязными дорожками стекал по измученным лицам, игнорируя очищающие чары.

Вдруг раздался оглушительный скрежет, и массивная металлическая дверь убежища стала выгибаться в центре, будто снаружи ее притягивало мощным магнитом. Прошло еще несколько секунд, и дверь слетела с петель, впуская в помещение свежий воздух.

— Ты? — разрезал наступившую тишину тихий голос Рона.

* * *

Гермиона подняла голову и увидела ставший ей почти родным за шесть лет, проведенных в его стенах, замок. Раньше вид возвышавшихся башен вызывал в ней благоговейный трепет, теперь же — ужас. Холодный, склизкий ужас… Все так изменилось за время правления Волдеморта. Зло, окутавшее это место, чувствовалось в густом тумане, зловещих огнях, поблескивающих в окнах замка, темной глади озера, даже в шелесте ветвей Драчливой ивы. Хогвартс продолжал обучать юных волшебников, но сама система изменилась в корне: новые преподаватели — в основном из состава Пожирателей Смерти, новые предметы, пришедшие на замену старым, и даже новая система набора студентов…

Лорд двинулся от ворот, где кончался антиаппарационный барьер, к массивным дверям самого здания. Одного взгляда, полного брезгливости и высокомерия, хватило, чтобы Гермиона последовала за ним. Выбора у нее не было — в школе искать поддержки не имело смысла, а ее палочку Лорд забрал себе еще утром.

Завидев Наследника, Пожиратели, дежурившие на своих постах, склонились и распахнули перед ним двери.

Лорд твердой походкой прошел мимо Большого зала, где непривычно тихо сидели студенты, и направился на второй этаж. Открыв дверь заброшенной ванной комнаты для девушек, он подошел к стоявшему посередине рукомойнику и тихо прошептал что-то на парселтанге. Послышался легкий щелчок и перед ними открылся темный проход. Взяв Гермиону под локоть, Лорд шагнул в темный коридор, и проход закрылся, погружая их в непроглядную черноту. Под ногами с треском ломались кости мелких грызунов, служивших пищей василиску на протяжении многих лет. Гермиона поежилась — здесь было холодно и, несомненно, страшно. Неизвестность пугала, а идущий перед ней Лорд, освещавший дорогу палочкой, только усиливал рождающуюся где-то в глубине души панику.

Длинный коридор привел их к еще одной двери, украшенной затейливым узором из сплетенных в клубок каменных змей, в чьих глазницах красовались крупные изумруды. Гермиона помнила, как Гарри с Роном рассказывали об этом месте, и знала, чего ждать дальше.

Когда, повинуясь сказанному на змеином языке приказу Лорда, дверь отворилась, за ней оказался большой, богато украшенный зал, вдоль стен которого были выставлены статуи, представлявшие собой огромные змеиные головы. Посреди всего этого великолепия, сложив тело кольцами, лежала гигантская змея, так и не истлевшая за несколько лет со дня своей смерти.

— Ты знаешь, что делать, — Лорд отступил назад, пропуская Гермиону к змею.

Девушка смело шагнула вперед, вытаскивая из небольшой сумки несколько склянок.

— Мне нужна палочка, чтобы извлечь образцы.

Лорд молча вынул из внутреннего кармана мантии палочку и вернул ее законной владелице.

— Сектумсемптра! — жесткая чешуя поддалась темному заклятью и на пол из образовавшегося глубокого пореза вытекла тонкая струйка крови.

Аккуратно собрав нужное для изготовления зелья количество, Гермиона подошла к большой голове рептилии. Желтые глаза с черной вертикальной полоской смотрели так, будто были живыми, заставив ее вздрогнуть — еще свежи были воспоминания о первой встрече с василиском, когда эти самые глаза чуть не убили ее.

Осторожно приставив склянку к торчащему из пасти клыку, девушка нажала на ядовитые железы змеи, и смертельный яд капля за каплей стал стекать по стенкам сосуда. Казалось, что прошло минут двадцать, прежде чем набралось нужное количество.

— Я собрала все необходимое.

Лорд приподнял тело змеи в воздух, отлевитировал к возвышению, находящемуся в противоположном конце зала и, опустив на него, замер, бросив прощальный взгляд на это неподдающееся пониманию волшебное существо. Ощущение подсмотренного таинства не отпускало Гермиону в течение всего процесса. Складывалось впечатление, что Лорд оказывал последние почести давнему другу. По сути, так оно и было — василиск был единственным существом, с кем Том Реддл во времена своего обучения в Хогвартсе позволял себе снимать маску и быть самим собой. Именно эта огромная змея поведала ему тайны самого Салазара Слизерина — того, кто принес ее сюда, когда она только вылупилась из яйца, и взрастил, как свое детище. Она стала его первым проводником в мир темной сильной магии, именно в благодарность к ней Лорд сделал одним из крестражей Нагайну, так напоминавшую ему это чудо природы.

— Иди к выходу и жди меня там, — не оборачиваясь, произнес он, и Гермиона, вздрогнув от разорвавшего тишину голоса, повиновалась.

Медленно продвигаясь вдоль покрытых мхом стен, она пыталась не думать об увиденном — нельзя было даже допускать мысли о том, что Том Реддл мог что-то чувствовать, а значит и, возможно, сохранить ей жизнь после того, как противоядие для Беллатрикс будет готово.

Через несколько минут послышался шорох сзади, и холодная рука плотно обхватила ее ладонь, потянув за собой к свету, прокравшемуся в это подземное царство, как только открылся потайной ход.

Лорд оставил ее в холле перед Большим залом, предварительно наложив ограничивающее движение заклятье, а сам зашел в ближайший класс в сопровождении неизвестного Гермионе Пожирателя, по всей видимости, выполнявшего роль директора. Девушка посмотрела на механизм, отсчитывавший заработанные факультетом баллы, и сердце неприятно заныло — все камни кроме больших зеленых изумрудов были заменены на черные угли.

Из комнаты, противоположной той, где скрылся Лорд, раздался короткий вскрик, а затем дверь распахнулась, и оттуда вышел парнишка лет двенадцати с рассеченной до крови губой и болезненными синими кругами под глазами. На лбу красовался выжженный на нежной коже символ раба, означавший, что мальчик был магглорожденным…

— …всех, — донесся до Гермионы конец фразы Лорда, только что появившегося на пороге класса.

Мальчик вздрогнул, увидев Наследника, и тихо попятился назад.

— Это и есть тот самый бунтарь?

— Да, мой Лорд. Вечером он будет наказан.

— Хорошо. И помните, мертвый раб — бесполезен.

Мальчик побледнел, всем своим видом показывая, что смерть была бы не самым худшим вариантом.

— За что? — ее сдавленный голос заставил обернуться всех присутствовавших.

Гермиона почувствовав, что ограничивающее Лорд снял, как только вернулся в холл, выхватила палочку и один за другим наложила на Пожирателей заклятье «Импедимента», затем схватила мальчика за маленькую теплую ладошку и бросилась к выходу.

Весенний холод обжигал лицо, давая надежду на спасение. Они добежали до последней ступеньки, когда тихий голос, почему-то слышимый даже через завывания ветра и шум первого дождя, спокойно и размеренно произнес «Авада Кедавра». Тело мальчика выгнулось, и он упал в грязь, больше не двигаясь. Гермиона вскрикнула и опустилась на землю рядом с ним, не желая отпускать холодеющую ладошку… Где-то над ухом прозвучало:

— Его убила ты, не я…

А потом она закрыла глаза и погрузилась в темноту.

* * *

Девушка очнулась от холодной воды, заботливо вылитой на нее Мальсибером, который сейчас стоял в нескольких футах от до нитки промокшей Гермионы и хохотал.

— Ну что, проснулась, спящая красавица? — вспомнил вдруг мужчина название маггловской книжки, которую он видел во время одного из набегов. — Там Белла, если ты еще не забыла, умирает, так что давай быстрей двигайся — готовь свое зелье.

Эмоций не было, слез тоже. Смерть мальчика стала последней каплей яда, убившего душу Гермионы Грейнджер. Исчезли боль и страх, а на смену им пришла пустота, поглощая воспоминания, надежды и мечты. Растерять последние крохи рассудка не давало странное ощущение внутри — ощущение жизни.

Гермиона поднялась на ватных ногах с холодной земли и направилась в палатку, где был разбит лазарет. Тело Беллатрикс все в том же положении, что и утром, парило в воздухе. Гермиона работала, словно в тумане, не вполне осознавая свои действия. Руки сами смешивали компоненты для зелья и разжигали огонь под котлом. Сквозь окутавшую ее апатию просочилось желание убить Беллатрикс, но за ней следили, ни на минуту не оставляя одну. Зелье было готово, когда в палатку вошел Лорд.

Наблюдая, как Гермиона снимает с изуродованной спины женщины повязки и накладывает зелье, одновременно вливая часть в рот Беллатрикс, Лорд размышлял о том, сможет ли найти другого такого искусного зельевара.

С одной стороны, таланты Грейнджер были неоспоримы и именно ее знания вытащили из объятий смерти многих его сторонников. С другой же, девчонка не поддавалась легиллименции, да и переходить на его сторону не собиралась. Держать кого-то столь сильного разумом и духом под Империо длительное время не имело смысла — рано или поздно она преодолела бы проклятье — в этом он не сомневался. Лорд всегда придерживался принципа — друзей держи близко, а врагов еще ближе, но Грейнджер была опасна, он это чувствовал. Допустить даже самую маленькую вероятность того, что она однажды вырвется из-под действия Империо и предаст его, Лорд не мог.

Белла сделала глубокий вдох и открыла глаза.

— Действие яда остановлено, осталось только залечить саму рану, но с этим справится простая мазь, — голос девушки, обессилено опустившейся на стул, сорвался, не давая говорить дальше.

Она посмотрела на Лорда с такой ненавистью, которая заставила его окончательно утвердиться в своем решении.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Полагаю, Белла должна сейчас немного отдохнуть, — он провел рукой по волосам еще не совсем пришедшей в себя женщины, — а нам лучше всем выйти.

Гермиона откинула полог палатки и на мгновенье замерла — такого прекрасного заката она не видела ни разу в жизни. Багрянец солнца тонул на горизонте в искрившейся в последних лучах глади вод пролива Ла Манш. Чайки кружили в небе, печально выкрикивая прощания уходящему дню.

— Спасибо, мисс Грейнджер, вы были очень полезны нам эти месяцы, но, боюсь, ваше присутствие становится навязчивым, — Лорд поднял палочку, нацелив на Гермиону и готовясь выпустить последнее в ее жизни заклятье.