Сочельник (гет)

Очередной день страдания и самобичевания, который, как надеялись все, не закончится самоубийством. После того, как я узнал о смерти Арианны, я ничем другим заниматься не мог. Я только сидел в комнате, жалел себя и по ночам страдал от истерик. Мир словно потерял краски. Никогда бы не подумал, что буду страдать так из-за кого-то. Сегодняшний день не был исключением. Я взял всё мороженое, что было в морозилке, и пытался не перерезать вены из-за сотого прослушивания «Wait» M83, «I Found» Amber Run, «Where's My Love» SYML, «Heal» Tom Odell и «All I Want» Kodaline и каждодневного выброса в мою организм дофамина и серотонина, из-за чего у меня была жуткая депрессия. Да ещё и Эвис, единственная, кто пытался меня хоть как-то поддержать в этой ситуации, начала где-то пропадать. Ну конечно же, лучше тусоваться с друзьями, чем отговаривать родного брата от самоубийства.

Я засовывал пятнадцать тысяч триста двенадцатую ложку клубничного мороженого себе в рот — да, я свихнулся настолько, что считал ложки съеденного мороженого, которое теперь начало казаться намного вкуснее, чем было сначала, — когда в мою комнату вбежала Эвис. Вспомни Солнце, вот и лучик. У неё были растрёпаны волосы, порвана одежда. Выражение её лица было такое, будто вот-вот словит паническую атаку, и вся она была перемазана чем-то красным — наверное, опять пила кровавую Мэри до той степени, пока её не вырвало. Я лишь на секунду вяло повернул к ней голову, чтобы проверить, кто нарушил моё пространство грусти и печали, а после, так же вяло, снова начал смотреть в потолок.

— Ты же в курсе, что за такой внешний вид тебя родители по головке не погладят? — спросил я почти шёпотом, чтобы излишне не напрягать свои связки.

— Джас, не до этого сейчас! Бегом! — сестра подбежала ко мне, схватила за плечо и потащила на выход из комнаты, никак не реагируя на моё возмущённое и ничего не понимающее ответное ворчание на её крик.

Эвис вывела меня в коридор и подвела к лестнице, когда я увидел её. Арианна. Очень помятая, но живая. ЖИВАЯ, МАТЬ ЕГО! Я остановился на месте и не мог пошевелиться какое-то время, меня словно парализовало. Мог ли это быть массовый глюк ввиду потери друга? Они же с Эвис не общались, значит, передо мной реально стояла настоящая Арианна. Её медные дреды, кремово-розовая кожа, полностью усыпанное веснушками лицо, куча пирсинга и…

«Боже… Столько же крови».

Я постарался хоть минимально привести себя в порядок, вытерев с лица мороженое и одёрнув мятую футболку, перед тем, как пойти помочь Уго и отвести Арианну в мою комнату.

«Какого чёрта я думаю о том, как я выгляжу, когда она прямо передо мной истекает кровью?!»

Мы вместе с Уго затащили Арианну в мою комнату, чтобы предоставить ей первую медицинскую помощь, оставив Эвис за дверью. Наверное, было немного грубо так делать, но для этого ребёнка хватит на сегодня потрясений.

Как только дверь была закрыта изнутри, а Уго быстро достал аптечку, Арианна подала хриплый и непохожий на свой голос:

— Н-не вызывайте скорую, — сквозь кашель попросила она. Это немного ввело меня в ступор, я не понимал, как она могла так спокойно пренебрегать своим здоровьем.

— О чём ты? Мы не можем этого не сделать, ты умираешь! — возмутился Уго за меня.

— П-папа не выдержит… — она не успела договорить из-за кашля, но вскоре продолжила: — Е-если узнает, что я в-в больнице.

— Он вообще думает, что ты мертва! — подходя к нам и давая мне аптечку, сказал Уго.

— Я что-нибудь придумаю, — я вклинился в разговор и, увидев благодарность на лице Арианны, понял, что сделал это не зря.

* * *

Спустя примерно час мы закончили помогать Арианне и разговаривали с ней ни о чём, пока я по своим скудным медицинским знаниям пытался понять, не умрёт ли та сейчас у меня на руках; потом она заснула, после чего Уго ушёл.

Я не хотел выходить вместе с ним, мне казалось, что я могу тут ещё понадобиться. Я укрыл Арианну одеялом и поправил всё так, чтобы ей было удобно. Я никогда не мог представить ситуацию, что в моей комнате будет лежать раненая девушка, сон которой я буду оберегать так, что не позволю и пылинке лечь ей на руку, и это будет не Рут. Из-за этого моё сердце немного сжалось, мне было стыдно, что я так спокойно смог разрушить годы хороших отношений всего за несколько месяцев, скорее всего, сильно ранив Рут, и при этом не испытывал такой боли, которую должен был бы испытать в такой ситуации. Да и сейчас от этих мыслей меня отвлекали длинные, иногда подрагивающие ресницы Арианны, её алые губы и пухлые щёки, полностью усыпанные веснушками. Я и не думал, что Арианна станет такой милой, если с неё снять пирсинг, что пришлось сделать, дабы обработать раны на её лице. Я осторожно, стараясь не прикасаться к коже, чтобы не причинить боли или не разбудить, убрал прядь волос, упавшую на её лицо, когда она немного пошевелилась. Я готов был смотреть на неё вечность, запомнить все её черты, каждую линию, навсегда сохранить это в своей голове и больше никогда не забывать, как я начал уже это делать за прошлую неделю. Как я хотел прямо сейчас поцеловать её, снова ощутить привкус шоколадных сигарет на её мягких губах; хотел услышать, как она меня с улыбкой пошлёт куда подальше в ответ на моё замечание, что такой вкус совсем не подходит её образу; хотел услышать её смех и просто дотронуться, а не видеть, как иногда хмурится от боли и лежит тут полумёртвая. Боже, как я этого хотел… Вскоре я не выдержал и осторожно взял Арианну за руку, а после, поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладони, я уснул, положив голову ей на колени.

* * *

К моему счастью, я проснулся раньше Арианны, ведь её реакция на то, что я держу её за руку, могла быть совершенно не положительной. Пожалуй, Арианна была единственной, совсем непредсказуемой для меня девушкой в моём ближайшем окружении. Я быстро встал с кровати, взял чистую одежду и пошёл в душ. Холодная вода помогла мне окончательно проснуться, как я и рассчитывал. После этого я оделся в светло-коричневый вязаный свитер, под которым была белая рубашка с длинным рукавом, тёмно-зелёные брюки чинос, чёрные кожаные туфли дерби и прихватил с собой светло-коричневое длинное пальто. Я привел бардак на голове в более человеческий вид и подушился. Всё-таки, когда идёшь к отцу девушки, которая тебе нравится, нужно выглядеть хорошо, какой бы причина визита ни была.

Одушевлённый и с просто великолепным настроением, я спустился по лестнице и на кухне нашёл Эвис. Она пила кофе и явно пыталась прийти в себя от всего случившегося. Я подошёл к ней и попросил присмотреть за Арианной, если она проснётся раньше, чем я приду. Это вызвало у моей сестры недоумение:

— Ты куда-то уходишь?

— Ну да, я же только что именно это и сказал.

— Куда? — спросила Эвис, но потом, отпив своего суперкрепкого кофе, что цветом оно было прямо, как смоль, договорила: — Ну, если это не секрет, конечно же.

— Я хочу съездить к отцу Арианны. Нужно его успокоить и взять её вещи, всё таки она проведёт тут какое-то время, — я собирался уйти, но в последний момент решился спросить: — Кстати, как я выгляжу? — я раскинул руки немного в стороны, чтобы Эвис смогла меня рассмотреть.

— Ты никогда такого не спрашивал, — ворчливо ответила та, посмотрев на меня, как на дебила, но, увидев то, что я закатил глаза, продолжила: — Ты выглядишь так, будто собираешься её руки просить, а не сказать её бедному отцу, что его дочь не плавает в формалине в подвале маньяка.

Это было не то, что я хотел услышать, но тоже подошло. Я не стал больше тревожить Эвис, настроение у неё было паршивое и более лестных слов я бы от неё не дождался. Я её понимал. Её было всего лишь пятнадцать, и она очень стойко для своего возраста справилась с встречей с психом, который, по рассказам Уго, чуть не убил её. Я бы на её месте умер не от рук маньяка, а от страха.

Я доехал до дома Арианны быстрее, чем думал, но перед дверью её дома немного заволновался. Не знаю, как обычно реагируют родители на вести о смерти их ребёнка, но мне могли бы даже не открыть или, что ещё хуже, я бы наткнулся на труп отчаявшегося отца, который потерял сначала жену, а теперь и дочь. Я тряхнул головой, чтобы избавиться от этих ужасных мыслей, и, собрав всю волю в кулак, позвонил в дверь, после чего немного отошёл и поправил торчащий из-под свитера воротник рубашки.

Дверь мне открыла женщина, сорока одного года, с тёмно-коричневыми волосами и карими глазами. Она была худой, высокой и по своеобразному красива. Одета она была в белый свитер с круглым вырезом, голубые рваные джинсы-бойфренды и белые низкие кеды. По её лицу было видно, что она не понимала, кто я, так же, как и я не понимал, кто она. Первой нарушила молчание незнакомая женщина:

— Извините, а вы к кому? — голос у неё был мягкий, словно убаюкивающий. Когда я видел людей с такими голосами, мне всегда казалось, что кричать они просто не способны.

— Меня зовут Джаспер, я пришёл к Роберту Гилмору. Я могу его увидеть?

— Мне очень жаль, но он не сможет выйти, — на лице женщины отразилась боль, будто бы переживания мужчины её касались. У Арианны что, есть мачеха? Почему она мне не говорила об этом? — У него совсем недавно умерла дочь, и он не в силах принимать сейчас гостей, — женщина хотела закрыть дверь, но я ей помешал, подставив руку:

— У меня как раз новости про неё. Прошу вас, я не сделаю его состояние хуже. Это очень важно, — я с мольбой посмотрел в карие глаза. Она какое-то время сомневалась, это было видно по её лицу, но после открыла дверь и отошла, пропуская меня:

— Пойдёмте, я провожу вас к нему.

Меня проводили в довольно милую гостиную, на диване в которой сидел полный мужчина, сорока двух лет, который открывал мне дверь, когда я пытался найти Арианну. Сейчас он выглядел так, будто бы из него выкачали жизнь. Это было ужасно. Просто посмотрев на него, можно было почувствовать его боль. Я на ватных ногах подошёл к нему; не знал, что буду говорить, если он потребует отвезти его к дочери. Моя легенда не предполагала, что Арианна вся избитая и с пулевым ранением, поэтому ответить на данную просьбу было бы проблематично. Я осторожно потрогал мужчину по плечу, привлекая его внимание, а когда он повернул опухшее от слёз лицо ко мне, я начал говорить:

— Здравствуйте, мистер Гилмор. Я пришёл поговорить о вашей дочери… — досказать мужчина мне не дал, перебив меня:

— Она мертва. Я это знаю. И я не хочу о ней говорить, — на глаза мужчины снова навернулись слёзы, он отвернулся, будто бы этим действием говоря, что разговор закончен. Но он совершенно не был завершён.

— Нет, она вовсе не мертва. Она у меня дома и с ней всё отлично.

— Ч-что? — мистер Гилмор ничего не понимал. — Раз она жива, то почему не придёт домой?

— Ей стыдно. Она за день до побега говорила мне, что мечтает просто исчезнуть, что и попыталась сделать, а её друзья помогли ей с подкупом того мужчины, чтобы он сказал, что убил и её. Но она не смогла и дальше осуществлять свой план. Она пришла ко мне вчера ночью, потому что ей было стыдно показываться вам на глаза, — я старался это говорить как можно более правдоподобно. Но по лицу мужчины было понятно, что он верил мне не до конца, из-за чего позадавал ещё несколько вопросов, ответы на которые у меня были подготовлены заранее, ведь я их ожидал, а после спокойно выдохнул:

— Она правда в порядке? — я кивнул. — Я могу как-нибудь с ней связаться?

— Я могу оставить вам свой домашний номер, если что, ей передадут трубку, — мистер Гилмор кивнул, после чего я записал номер на бумажке и протянул её. — Могу я собрать её вещи? — мистер Гилмор кивнул, после сказал, где комната дочери, и начал рассматривать бумажку, которую я ему дал. Я же ушёл собирать вещи.

Потратил я на это около получаса. Я искал то, что может пригодиться среднестатистической девушке, одновременно отвечая на вопросы брата Арианны , кем я ей прихожусь. Вид у него был такой, будто за любой неправильный ответ он запретит мне и на километр приближаться к ней. Всё собрав и попрощавшись с отцом Арианны, я собирался уходить, но у двери он меня окликнул:

— Огромное тебе спасибо, — на его лице показалась лёгкая улыбка, по которой я понял, что его состояние немного улучшилось, после чего я вышел и направился домой.

* * *

Придя домой, я застал Эвис в гостиной. Она сказала, что Арианна, которую она назвала моей принцессой, проснулась, напоена и накормлена. Я легонько толкнул её и сказал, чтобы Эвис больше не называла Арианну принцессой, особенно моей. Мне было приятно это слышать, но той точно не понравилось бы такое прозвище.

Я зашёл в комнату. Арианна стояла и рассматривала книги в моём книжном шкафу. Я насторожился, она еле-еле держалась на ногах, так что могла в любой момент упасть, что вызывало у меня огромное волнение за неё. Я быстро поставил сумку с вещами Арианны на пол около двери и помог ей сесть, немного отчитав за такое безрассудное поведение, получив в ответ лишь раздражительный вздох.

«Отлично, я сегодня в первый раз встретился с девушкой и уже успел её разозлить. Молодец, Джас».

— Почему там нет ничего по поводу фотографий? — спросила она, перебивая мои нравоучения.

— Потому что отец никогда бы не позволил мне этим заниматься. И не стал бы покупать что-то, что поощряло бы моё хобби.

— Но при этом у тебя есть фотик, — недоумевала Арианна.

— Его подарила мне Эвис, и родители не знают о его существовании, слава богу, — я начал вытаскивать её вещи из сумок.

— Долбаный паинька, — Арианна закатила глаза, а я, проигнорировав тот небольшой подкол, начал говорить ей, что я принёс, довольно сильно смущаясь, когда дело дошло до нижнего белья, которое я сложил в отдельный целлофановый пакетик, но она снова меня перебила меня: — Спасибо тебе.

Я не сразу понял, серьёзно ли она, ведь не видел её лица.

«Это что, очередной подкол? Сарказм? Что-то ещё язвительное?»

Я посмотрел на Арианну, но она была совершенно серьёзна.

— Что, прости? — я немного улыбнулся, мне было приятно слышать благодарность из её уст, не отравленную сарказмом, но отомстить за все приколы я должен был. — Ты знаешь слово «спасибо»? Вау, какая неожиданность.

— Иди ты в жопу, — немного смеясь, закатывая глаза и легонько пнув меня, сказала она, потом снова стала серьёзной. — Правда, спасибо, без каких-либо шуток, — в ответ я лишь улыбнулся и продолжил доставать её вещи и раскладывать их, показывая, куда я их кладу, чтобы потом не было проблем с их поисками.

Остаток дня я был личным дворецким Арианны, выполняя любой её каприз. Мы играли в видеоигры, болтали ни о чём, старательно избегая темы произошедшего, и посмотрели уже тысячу фильмов, когда нам всё это наскучило. Конечно, было бы не так плохо, если бы мы, как в какой-нибудь книге, сидели и смотрели романтические фильмы, а на момент поцелуя сами начали бы это делать и, может, это переросло во что-нибудь большее. Была бы просто фантастика, если бы это произошло, но Арианна ненавидела мелодрамы. Да и просто сидеть было уже невозможно, всё начинало затекать, и в ноги словно втыкали миллионы иголок. Словно прочитав мои мысли о неудобстве, Арианна попыталась немного подвинуться, но закряхтела от боли. Видимо, к вечеру боль усиливалась, мне было её так жаль.

— Что-то не так? — с волнением спросил я.

— У-у тебя есть что-нибудь выпить?

— Да, конечно, вода, сок, может быть, хочешь чаю? — я быстро встал, стараясь не сильно побеспокоить сидящую рядом со мной на кровати Арианну.

— Я сказала выпить, — последнее слово она выделила, намекая на то, что говорит совсем не об обычных, повседневных напитках.

— Что? Господи, ни за что, Ари! Я не принесу тебе алкоголя, это глупо! Не веди себя глупо! — пока я возмущался, я даже не заметил, как назвал её Ари вместо Арианны. Осознав это, я напрягся, а онанахмурилась.

— Я просила тебя так меня не называть.

— П-прости, я… Я не заметил, как это у меня вырвалось, — я занервничал; было чувство, что та волшебная атмосфера, которая появилась у нас, навсегда исчезнет из-за моей тупости. Но девушка лишь ухмыльнулась:

— Поэтому ты и принесёшь нам выпить. В качестве наказания, — Арианна откинулась на спинку и скрестила руки на груди, продолжая хитро ухмыляться.

Я всем своим видом умолял её передумать, но проиграл эту битву взглядами.

— Ты невыносима, — пробурчал я себе под нос и пошёл за алкоголем, пока Арианна с победоносной улыбкой провожала меня взглядом.

У каждого человека, считающего себя богатым, должна быть отдельная комната с различным алкоголем. Мои родители считали себя богатыми. Мой отец умел отлично разбираться, наверное, во всех видах алкоголя, в отличие от меня. Именно поэтому я проторчал тут, наверное, целую вечность. К счастью, я нашёл взглядом вино, которое однажды мне дали попробовать на какой-то праздник. Меня от него не потянуло блевать, может, оно и было хорошим. Я взял бутылку Chateau Les Jouberts — красного сухого вина из мерло. После немного подумал и взял ещё одну. Если отец заметит пропажу, меня прибьют.

Я сходил за штопором, вернулся в комнату и отдал одну бутылку Арианне. Она оценивающе посмотрела на бутылку:

— Не думала, что у тебя хороший вкус. — она хмыкнула, пока я открывал свою бутылку, а после открыл и ей. Не знаю, почему эти слова меня задели. Почему она была так уверена, что я не разбираюсь в алкоголе? И плевать, что я реально в нём не разбираюсь. У меня что, на лбу татуировка «Винный девственник»?! Зачем-то, наверное, чтобы доказать Арианне, что я не пай-мальчик, которого она привыкла видеть в моём лице, от чего казалось, что она видит во мне младшего брата — я помню, что мы целовались, но это ничего не меняло — я выпил залпом полбутылки.

— Воу-воу, полегче, не захлебнись… Гре-ешник… — Арианна хмыкнула, немного отпив вина, в ответ я лишь злобно посмотрел на неё, вызвав новую волну смеха — Бунта-арь! — я снова попытался злобно глянуть на Арианну, но не смог сдержаться и тоже рассмеялся:

— Боже, заткнись, — и легонько шлёпнул её по руке. В глазах у меня уже начинало всё плыть. «Господи, главное, снова не наделать глупостей, ведь пункт «не напивайся» я уже провалил».

— Ты же знаешь, что вино залпом не пьётся? — спросила Арианна, снова смотря на титры от прошлого фильма, который успел закончиться, пока я ходил за алкоголем, и снова горлышко бутылки прикоснулось к её пухлым губам, на которые я не смог не пялиться. Я не любил слово «сексуальный», оно будто опошляло любую фразу, которую дополняют им, но сейчас Арианна выглядела нереально сексуальной, другого слова было не подобрать. Я снова захотел её поцеловать, но быстро поднял взгляд с её губ на глаза, когда она снова повернула ко мне голову.

— Конечно, знаю, — я не знал.

А моя комната, видимо, решила, что она акробат, ведь проделывала сотое сальто, из-за чего меня немного замутило. Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. На удивление, это не сделало всё в сто раз хуже, а помогло.

Мы несколько минут молчали, потом Арианна повернулась ко мне:

— Чем займёмся?

Когда такую фразу произносит человек, который тебе нравится, особенно, когда ты пьян, в голове сразу появляются неприличные мысли. Ни одну из них я не сказал, лишь пожал плечами. Может, если бы я себя пересилил, засунул в задницу весь страх, наши дружеские посиделки и перешли бы в нечто большее, но я ещё не был настолько пьяным.

— Настроение для чего-то слащаво-романтичного.

Я поперхнулся вином:

— Ч-Что? О чём ты?

— О фильмах, а ты о чём подумал? — Арианна посмотрела на меня, как на придурка.

— А, ну да… — мои надежды мигом рухнули, и я немного расстроился. — Я тоже подумал о фильмах, просто решил переспросить, — я попытался соврать правдоподобно и лишь снова убедился, что врать я не умею. Арианна это заметила, но лишь немного улыбнулась.

— Принеси ещё чего-нибудь, а я пока выберу фильм, — сказала она, поднимаясь и подходя к полке с дисками. Если погрузиться в свои мысли и не брать в расчёт причину нахождения в моей комнате Арианны, можно было представить, что у нас свидание. Но это было не так. Да и я не набрался бы смелости это нарушить, поэтому встал и пошёл выполнять приказ, доставая нам больше алкоголя.

Когда я вернулся, Арианна уже сидела на кровати, совершая последние действия по включению фильма; я плюхнулся рядом с ней, поставив до этого новый алкоголь на тумбочку:

— Что будем смотреть? — спросил я.

— «Десять причин моей ненависти». — спокойно ответила она, откладывая в сторону пульт и снова беря ещё недопитую бутылку вина.

— Серьёзно? — из моего рта вырвался смешок, я поднял бровь.

— А что? — непонимающе спросила Арианна.

— Не думал, что тебе нравятся такие фильмы, — я ухмыльнулся и пожал плечами, открывая следующую бутылку. Хорошо, что это вино было папиным любимым, и запасов его было очень много.

— А я не думала, что найду у тебя «Пятьдесят оттенков серого». Если ты не знал, то существует BDSM-порно, — Арианна поиграла бровями и отвернулась от меня.

— Господи, это брата, я не знаю, что он у меня делает! — непонятно зачем начал я оправдываться, постепенно ужасно краснея.

— Так и знала, девственник, — клянусь, когда-нибудь ей не поздоровится от этих приколов. Не в том смысле, что я ударю её или что-то типа того, нет, скорее, заобнимаю до смерти.

— Вообще-то я не… — договорить я не успел, меня перебила Арианна:

— Давай уже смотреть фильм.

* * *

К середине фильма половина того, что я принёс из закромов отца, было выпито. И мы оба были поддатые, из-за чего Арианна позволила себе прилечь мне на колени. Не думаю, что в трезвом состоянии она бы сделала то же самое.

Алкоголь раскрепощает, позволяет людям сделать то, чтобы они ни за что не сделали в обычном состоянии. Например, искупаться в фонтане, сбежать от рутины на отдых в другую страну, потратив на это все свои оставшиеся деньги, сделать татуировку, о которой ты пожалеешь наутро, но всё равно не пойдёшь её сводить, ведь она тебе на самом деле нравится, и противился ты только потому, что так положено, ну, или же положить руку на голову девушке, которая тебе нравится, и начать гладить её по волосам, что я и сделал. На удивление, Арианна была вовсе не против.

Я мечтал прикоснуться к её волосам с первого дня нашей встречи. Мечтал прикасаться к ней, когда захочу, и не выглядеть при этом как маньяк или дебил. Сходил с ума из-за того, что не могу взять её за руку, случайно толкнуться коленками или же поцеловать. Но при этом сейчас, когда появилась такая замечательная возможность осуществить все мои мечты, я прятался в тёмный угол внутри моей узкой зоны комфорта, в очередной раз думая, как она прекрасна.

«Боже, какая же она красивая…»

— Что, прости? — словно прочитав мои мысли, сказала Арианна, посмотрев на меня снизу вверх. Я же молился, чтобы с такого ракурса у меня не было ужасного второго подбородка, даже не заметив, о чём она спросила.

«Так, стоп, я что, сказал это слух? Сколько из того, о чём я думал, я сказал ВСЛУХ?!»

— Что «что»? — спросил я в ответ, пытаясь показаться совершенно безразличным, но прилившая к моему лицу кровь выдавала моё смущение и волнение.

— Ты сказал, что я красивая?

Я хотел отрицать это, да так рьяно, что можно было бы подумать, что я считаю её некрасивой, а потом подумал…

«А что я, блин, теряю?!»

— Да, — со странной, только что появившейся уверенностью сказал я.

— Не верю, — Арианна поднялась с моих коленей, не отрывая от меня взгляда. На её лице появилась ухмылка. — У тебя есть способность говорить вслух то, о чём ты думаешь, когда ты пьян, но ЭТОГО ты бы точно не сказал.

— Ну, раз ты не веришь… — я подсел к ней поближе и с ухмылкой на лице продолжил: — Арианна Элис Гилмор, ты самая красивая, умная, незабываемая и просто невероятная девушка, которую я когда-либо встречал.

Та ухмыльнулась и немного прикусила нижнюю губу. Никто ещё не делал это так привлекательно, как она. Арианна подвинулась ко мне так близко, что ей пришлось положить свою руку на мою, заставив пробежаться по ней толпы мурашек:

— Ну, раз мне не показалось… — она приблизилась к моему лицу и на секунду взглянула на мои губы, из-за чего я их немного поджал. — Джаспер… Я не знаю твоё второе имя, прости, — она покатилась со смеху, заставив улыбнуться и меня, и снова посмотрела мне на губы на несколько секунд. — Джаспер Фримэн, ты самый милый, красивый, иногда занудный, но всё равно очень интересный, — она снова хохотнула, — горячий, — тут она немного покраснела, заставив сделать это и меня, — и просто замечательный парень, который когда-либо появлялся в моей жизни, — она снова взглянула на мои губы и уже не отрывала от них взгляд.

Это означало либо то, что она хочет меня поцеловать, либо то, что с моими губами что-то не так. Я надеялся, что верный всё-таки первый вариант, поэтому, не теряя ни минуты, нежно, осторожно поцеловал её, зарываясь в её волосы и прижимая к себе.

Арианна ответила на поцелуй, сжав мой свитер на плечах и прижав меня к себе. Вскоре я оторвался, чтобы перевести дыхание, чего мне Арианна сделать не дала, притягивая меня к себе и вовлекая в новый поцелуй. Из-за резкого движения мы упали на кровать так, что теперь я стал нависать над Арианной. На этот раз первой разорвала поцелуй она. Её губы были до жути раскрасневшиеся, на её бледных щеках расцвели алые розы. Тяжёлое дыхание эхом раздавалось в моих ушах. Я пытался продлить это мгновение на вечность, полностью запечатлеть это в моей памяти, чтобы не забыть уже никогда. Мы просто всматривались в лица друг друга, пока миллионы различных чувств бушевали внутри нас.

«Она слишком красива, слишком мягка, слишком прекрасна, слишком желанна. Просто невозможно больше сопротивляться чувствам и эмоциям, невозможно на первом месте держать благоразумие, я просто хочу целовать её, трогать, спать, быть с ней и только с ней».

Я не выдержал и снова поцеловал Арианну, одной рукой залезая под её кофту и исследуя её тело с таким упоением, будто бы в первый раз трогал девушку, но всё равно осторожно, стараясь не сделать больно. Оторвавшись, я стал покрывать поцелуями шею, плечи и ключицы Арианны, пока с её губ срывались тихие стоны удовольствия.

«Господи, самый прекрасные звуки, которые я когда-либо слышал».

Всё было прекрасно, будто бы сон наяву, все мои фантазии могли бы сбыться в эту минуту, словно по волшебству, но я не был во сне, это не было островом фантазий, где сбывалась любая мечта, это былареальность. Тут всё привыкло обрываться на самым прекрасных и интересных моментах. Именно поэтому сейчас, когда я снял с Арианны так мешавшую уже кофту и сам уже был без свитера, когда получал удовольствие от издаваемых ею звуков и всё на планете просто требовало продолжения, в мою комнату без стука ворвалась сестра. Конечно же, увидев, чем мы занимаемся, она резко вышла, но ту волшебную атмосферу, которая была до её прихода, уж точно больше не вернуть.

Мы отодвинулась друг от друга, я натянул обратно свой свитер и извинился перед Арианной, а после вышел, захватив с собой пустые и нетронутые бутылки вина. Был бы я кем-то другим, приход Эвис никак бы мне не помешал, и мы бы продолжили заниматься нашими делами. Но я не был этим кем-то, поэтому смущение взяло надо мной верх, и было просто невыносимо оставаться с Арианной в одной комнате и не чувствовать напряжение и стеснение между нами. Я просто боялся взглянуть на неё и увидеть, что она жалеет о том, что между нами должно было произойти. Это бы разбило меня окончательно, а я хотел бы ещё побыть целым какое-то время.

Положив нетронутые бутылки обратно, откуда их брал, я спустился с пустыми на кухню, где застал сестру, попивающую чай. Она даже не взглянула на меня.

«Господи, я уничтожил детскую психику. Молодец, Джаспер».

Выбросив пустые бутылки я подошёл к сестре, но она продолжала меня игнорировать. Я покашлял, привлекая внимание, и это подействовало, ведь наконец-то Эвис посмотрела на меня.

— Слушай, прости, ты не должна была это видеть, — сказал я, щёлкая от нервов пальцами.

— Господи, я знаю, что такое секс, Джас. Ты старше меня всего на три года, а не на вечность, — ворчливо ответила сестра, закатывая глаза. Её всегда бесило, когда я относился к ней, как к маленькой, но ведь она и вправду была такой, и я не понимал её реакции на такое отношение. Хотя сейчас я и вправду немного перегнул палку.

— Э-это был не секс, — адски смущаясь, пробурчал я себе под нос, пытаясь не раскраснеться сильнее, хотя я не знал, куда ещё больше.

— О-о-о, не-ет, вы себя со стороны не видели, — Эвис хмыкнула, снова начав смотреть на стол; она отпила чай и кивнула на стул, напротив себя, приглашая меня присесть, что я и сделал. — Ты же её любишь, так? Поэтому ты можешь спокойно спать с ней, если она не против. Главное, не пользуйся теми, кому ты нравишься, но кто совершенно не нравится тебе.

— Подожди, люблю её? — недопонял я. Как бы я ни восхищался Арианной и ни мечтал провести с ней остаток жизни, я не считал, что любовь существует. Большая привязанность, симпатия и крепкая дружба, благодаря которой люди остаются в отношениях, бывают и есть, но вот любовь…

— Ну да, Арианну, — Эвис пожала плечами, будто это само собой разумеющееся.

— Что? Нет, это не любовь.

— Ещё какая любовь, — Эвис отпила чая и с ухмылкой продолжила: — Яркая, волшебная, истинная любовь, которую встречают совершенно не все.

— Нет, всего лишь совокупность химических реакций в моём организме, которые выдают некоторые эмоции, вот и всё.

Эвис немного помолчала.

— То есть ты признаешь, что любовь — это всего лишь химия? И всё? — отложив чашку в сторону, спросила сестра.

— Ну да, — я пожал плечами.

— Признавая это, ты признаешь, что все эмоции — это всего лишь химия?

— Да, — я не понимал, к чему эти уточнения, ведь Эвис всё с первого раза поняла. Она не была дурочкой, которой требовалось задать ещё миллион вопросов, чтобы осознать элементарную фразу.

— И признаешь, ну, раз это химия, что все эмоции, в которые включена любовь, просто не нужны? — сестра не сводила с меня пристального взгляда, она скрестила руки на груди и начала ждать моего ответа.

— Чисто теоретически — да, — я сел на стуле поудобнее. От пристальных взглядов мне было немного не по себе, будто я в чём-то провинился и не понимал, в чём именно.

— А знаешь, кто так считает? — Эвис немного прищурилась.

— Кто же? — ну почему она не могла сказать всё сразу?

— Полнейшие придурки и трусы, которые боятся признаться в каких-либо чувствах или эмоциях даже самому себе только из-за того, что они «крутые», — она сделала воздушные кавычки, говоря последнее слово. — Любые эмоции важны и нужны. Они с самого начала времён работают для людей двигателями, чтобы жить. Они вдохновляют людей на поступки, которые кто-то и вообразить себе не может. Признавать все те вопросы, которые я тебе задала, правдой — просто глупо. А ты не глупый, Джас, совсем не глупый, — она снова отпила чай и немного помолчала, опять отставляя чашку в сторону, и давая мне обдумать всё, что она сказала. — Знаешь, тебе повезло встретить такого человека, который зажёг внутри тебя не просто какой-нибудь огонёк, а целый пожар, из-за которого ты можешь спокойно нарушать запреты родителей и делать то, на что раньше бы никогда не решился бы. Многие никогда такого не встретят и не узнают о существовании таких чувств, — она немного помолчала, собираясь с мыслями. — И знаешь, что в этом всём самое ужасное и печальное? — в ответ она услышала лишь молчание, я понимал, что это риторический вопрос. — То, что ради каких-то своих загонов, неуверенности и глупых убеждениях, которые даже правдой нельзя нормально назвать, ты готов потерять этого человека и прожить жизнь с кем-то, на кого тебе будет глубоко наплевать, — я не знал, что на это ответить, если на это и надо было что-нибудь отвечать. — Если любишь, то нужно гордиться тем, что ты испытал такое замечательное чувство, кричать о нём в полное горло, а не пытаться скрыть и стесняться этого.

Немного помолчав и осознав весь этого огромный монолог, я решил признаться, ну, не только себе — это я уже сделал:

— Ладно… — я прочистил горло лёгким кашлем. — Я лю… — сестра не дала мне договорить, перебив меня:

— Стой, подожди, — она хохотнула. — Услышать твою пламенную речь должна совсем не я, — Эвис посмотрела на верх лестницы, намекая на человека, которому я должен сказать многое. — Так что больше задерживать тебя не буду. Вперёд, Ромео, иди покорять сердце Джульетты своими красочными признаниями и постарайся не поперхнуться воздухом, — Эвис ухмыльнулась и подмигнула мне.

Я бы прибил её за такую шутку, если бы сейчас у меня не было другого, более важного желания. Поэтому я лишь поблагодарил сестру за мозгоправку и побежал в свою комнату.

Я ещё никогда не был таким воодушевлённым и готовым на что-то серьёзное, как сейчас. Клянусь, моё признание вошло бы в «ТОП-3 самых шикарных и романтичных речей за все времена», я бы сделал это, но, как я и говорил раньше, мир не остров фантазий, не осуществившийся сон и не сказка, всё шло совсем не по плану, совсем не так, как я этого хотел, поэтому вместо шикарных речей о любви зайдя в комнату, я застал уже спящую в моей толстовке Арианну. Увидев её, я улыбнулся. Я был очень огорчён, но то, как Арианна спала совсем как маленький ребёнок, прячущийся в одеяле — только для неё одеялом была моя толстовка — от монстра под кроватью, не могла не вызвать улыбки. Я укрыл её и ещё долго сидел и любовался, пока не решился лечь рядом и обнять её, будто бы нам не помешала сестра, и мы всё-таки провели ту ночь вместе. Но несмотря на то, что это было неправдой, сейчас всё равно было одно из лучших мгновений в моей жизни.