Черепаха льда и огня (джен)

В гавани Драконьего камня всю ночь не тушили факелы. Корабли двух флотилий, приведенные Сивортами, готовились снова выйти в море. По приказу сира Имри Флорента, доставленному очередным вороном из Масси, кораблям надлежало следовать в Черноводный Залив, встать на якорь у впадения Путеводной и ждать там остальные силы флота, проводя разведку. Новости о Королевской Гавани вероятно потрясли сира Имри — он разом лишился существенной части солдат, которых имел ранее на кораблях. Если сейчас его флот столкнется с остатками флота Ланнистеров в тихую погоду, когда не маневры, а абордаж будет решать судьбу битвы… Но разве может быть много этих остатков? Если верить слухам, от Королевской Гавани практически ничего не осталось. Если корабли стояли на якоре у города — они наверняка уничтожены.

Сам Имри собирался последовать за Сивортами в течение дня. Вероятно он сможет получить ответ Станниса в замке Острый Мыс, проходя мимо. Уж на это у Дюрама Бар-Эммона ума хватит — просто передать ему письмо Пилоса.

Давос Сиворт, постаревший лет на пять за последние три дня, стоял на палубе «Черной Беты». На галее почти не было солдат, но, нагруженная припасами, она низко сидела в воде. Парус с огненным сердцем распустился на мачте, будто багровый цветок, и галея начала свой бег по морю.

Прочие корабли флотилии -те, что не ушли назад к сиру Имри- легко держали строй: Давос приказал не перегружать их. Капитанам он лично разрешил сбросить все припасы за борт, если они почувствуют, что не могут удрать от врага.

— Помните, парни, — убеждал их Давос, — никто еще не умер от того, что денек не поел, но многие умерли от того, что их убил враг, о приближении которого они не знали. Известия о флоте Королевской Гавани важнее пшеницы и мяса. И еще — они важнее старого лукового рыцаря, поэтому в случае преследования я останусь и приму бой, а вы улепетывайте. Сир Имри должен знать, что идет в ловушку.

Мейстер Пилос и кастелян вышли проводить корабли. Они вновь оставались на острове ждать вестей от короля, как и месяцы назад. Пилос смотрел в море, словно надеясь добраться до короля своим взглядом, быстрее любого ворона умолять его поспешить на Драконий Камень.

«Трон ждет короля, — думал мейстер. — Интересно, видела ли Мелисандра Королевскую Гавань в огне? Или она считала, что он займет трон именно там?»

* * *

Баржа ткнулась носом в песок.

— Может быть, что эта дорога и золотая, — пробормотал себе под нос Рендилл, — но песок уж точно не золотой.

Вчера поздним вечером лучники сбили прямо над рекой ворона. Он упал на палубу корабля, и в этом войску повезло — в воде послание могло размокнуть, а чернила — смыться.

Капитан корабля умел читать и, что еще важнее, умел хранить секреты. Тотчас же он взял шлюпку и переправился на корабль сира Тарли. Тот вздрогнул, едва только начал читать письмо.

Посланное из Росби в Ланниспорт, оно извещало не только о вероятной гибели или пленении всех представителей старшей ветви семьи Ланнистеров, но и о страшном конце Королевской Гавани и о том, что теперь притязаниям короля Станниса нет преград.

Плавание в Королевскую Гавань разом лишилось смысла. Если этот смысл и был раньше — в чем Тарли сомневался после уничтожения армии Марбранда — теперь стоило принимать совсем другие решения.

Армия постепенно выгружалась на берег. Сляпанные на скорую руку баржи ждал печальный конец в кострах, крепкие корабли Рованов и Окхартов уйдут обратно. А что делать с войском?

В своем походном шатре, расставленном прямо у Золотой Дороги, Рендилл развернул карту. Он видел три возможности.

Пойти в Королевскую Гавань, переправиться через Черноводную или терять время, идя берегом, и столкнуться с войсками Станниса… Идиотизм.

Пойти напрямик, через пустоши, в Горький Мост или хотя бы в Тамблетон, погрузиться на корабли и плыть на юг, к Хайгардену. Идея чуть получше. Только нужно запастись провизией.

И самый интересный путь… Падающего — подтолкни. На запад, по Золотой Дороге, взять Ланниспорт и присоединить Западные Земли к Простору. Заманчиво. Но ради кого этим заниматься? Никто из Простора, кажется, не претендует на корону. Выдать Маргери Тирелл за Станниса не получится — он уже женат.

Ладно. Нужно писать Мейсу. Пусть он и его советники принимают решения. Не получив подтверждения договора, армии Мейса должны были оставаться в Горьком Мосту, обеспечивая шальными деньгами его торговцев и шлюх. Лету ворону туда — около суток. А вот как бы получить ответ быстрее — ворона нельзя послать просто в точку на карте, а замков рядом нет…

Тарли продиктовал писарю письмо и ворон, вынутый из клетки впервые за последние несколько дней, радостно расправил крылья. Вскоре он превратился в маленькую черную точку на фоне чистого синего неба.

Рендилл вызвал гонцов и приказал им скакать в Тамблетон, взяв по паре сменных лошадей.

— Я попросил лорда Тирелла выслать туда ворона, как только он получит мое сообщение и примет решение. Ворону лететь день, полдня они будут думать, еще полдня ворон полетит до Тамблтона. Я надеюсь — надеюсь! — что лорд Футли догадается послать своих гонцов, но у него может не быть столь же быстрых ребят, как вы. Если будут — что ж, в таком случае вы просто сможете отдохнуть. Если нет — поменяйте лошадей и скачите обратно.

Гонцы поклонились и ускакали. Рендилл проводил их взглядом. Хорошо бы все-таки сработал и другой его план, но в основе этого другого плана лежало некоторое везение.

Лорд Тарли сплюнул и вызвал к себе еще двух гонцов. Они получили более простой приказ — проехать по лагерю и забрать у каждого лорда двух лучших лучников.

* * *

Стоявшее в зените солнце прогревало старые каменные стены замка, но жар Робба был вызван не солнцем. Он метался по постели, пытаясь уложить поудобнее раненую руку. Наконец он сдался и взял со стола чашу с маковым молоком. «Не больше глотка», — пообещал он себе.

Сделав глоток, он откинулся в постели, с каждым мгновением ощущая, как жжение в руке уходит, уступая место приглушенной тупой боли, какая бывает порой от удара турнирным мечом.

Мейстер Крэга промыл рану и зашил ее, но накладывать повязку не стал. «Подождем, Ваше Величество, — сказал он, — не нравится мне эта рана, хочу иметь возможность в любой момент посмотреть на нее». Серому Ветру рана тоже не понравилась — он обнюхал ее и принялся вылизывать. Жаль, что Серого Ветра нельзя взять с собой в покои — это будет неприлично, да и Жиенну он пугает.

Мейстер вошел в комнату и первым делом заглянул в чашу. Уровень жидкости его явно устроил. Он подошел к Роббу и вручил ему письмо.

— От лорда Рикарда? — спросил Робб.

— Не знаю, — ответил мейстер, — охрана, которую вы приставили ко мне, не позволила мне прочесть письмо. Они сказали, что вы умеете читать, так что я просто доставил его.

Мейстер поклонился и вышел. Робб открыл письмо. Почерк показался ему смутно знакомым — чем-то напоминавшим почерк леди Кейтилин. Он начал читать. Глаз сразу зацепился за подпись — написано мейстером Виманом, продиктовано Эдмаром Талли. Наверняка старый мейстер учил в свое время писать леди Кейтилин, вот и почерк схож. Но почему она не пишет сама?

Робб углубился в чтение, шевеля губами. Через минуту из его глаз закапали слезы радости. Санса, его сестренка, освободилась из Королевской Гавани! Сейчас она уже наверняка в безопасности в Харренхолле, Линт Сервин — надежный человек. Робб снова оперся на раненую руку и вскрикнул — эту боль не смогло заглушить маковое молоко.

Дверь распахнулась и в опочивальню вбежала Жиенна.

— Что с вами, Ваше Величество? — спросила она. — Что-то случилось?

— Нет, леди Жиенна, все хорошо, — ответил Робб, садясь на постели и освобождая ей немного места. — Замечательные новости, моя сестра освобождена!

Жиенна прикрыла дверь и бросилась к Роббу.

— Я так рада за вас! — закричала девушка, плюхнулась на кровать рядом с ним, обняла и поцеловала Робба. Она не размыкала рук и не отпускала губ, однако Робб никак не отвечал ей. Наконец, он спокойно, но твердо отодвинул ее.

— Леди Жиенна, я видел, как вы смотрите на меня. Вы красивая девушка, я уверен, что вашему мужу очень повезет. Но им точно буду не я. Возможно некому было сообщить об этом вам, но у меня уже есть невеста. Точнее, я знаю род, с которым породнюсь — у меня не было времени выбрать себе невесту. Но выбор там, говорят, большой.

Жиенна смотрела на короля и ее карие глаза наполнялись слезами. Отнюдь не слезами радости.

Робб встал и открыл дверь. У его покоев стояли два латника — один с двумя башнями на плаще, другой — с гигантом в разорванных цепях.

— Проводите леди Жиенну к ее матери, — велел Робб. — Приведите мне одного из наших военных лекарей. После того, как он сделает мне повязку, мы покинем замок, оставив здесь небольшой гарнизон. Нас ждет война!

* * *

На городской стене Анк-Морпорка бригады гномов устанавливали баллисты и катапульты. Их не хватило бы на всю стену, но участок вокруг реки Анк оказался насыщен боевыми машинами. Патриций и сир Хамфри сошлись во мнениях — клатчцы более полагаются на внезапность атаки, чем на долгую осаду, поэтому наверняка попытаются прорваться по реке к городским портам и высадить людей в пределах стен.

Город тоже готовился к возможному сражению. Телеги с закупленными припасами шли сплошным потоком со стороны равнины Сто. Под руководством стражников [*33] жители перегораживали улицы баррикадами, готовили запасы продовольствия и воды. Ваймс слышал минимум три версии, что следовало бы сделать с районом Теней — выселить всех жителей и занять войсками (против выступали все прочие жители города, догадывавшиеся, что выселенные жители Теней могут оказаться на их улицах), заманить туда армию противника и поджечь вместе с жителями (против выступали жители Теней) и просто заманить туда армию противника и посмотреть, как клатчцам это понравится (против выступали стражники, справедливо полагавшие, что в крупных городах Клатча есть точно такие же районы, поэтому поразить противника новыми видами и ароматами вряд ли выйдет). На данный момент район теней огородили баррикадами — практически в тех же местах, где несколько дней назад стояло оцепление против бедняков из Блошиного Конца.

Храмы в районе Улицы Мелких Богов были полны прихожан как никогда. Вместе с войсками Хайтауэров в Анк-Морпорк прошли несколько бродячих септонов, исповедовавших солдат лорда Лейтона. Солдаты, зная о том, что у них есть еще день до битвы, зачастую предпочитали общаться не с септонами, а с девушками, направленными госпожой Ладой для отработки налога в натуральной форме.

Ближе к вечеру к Речным Воротам явился Леонардо. Как он сообщил, он только что закончил картину и собирается теперь рисовать новую, на тему штурма Анк-Морпорка. Ваймс постарался растолковать ему, что шансы на успешное окончание картины вырастут, если он сейчас сможет оказать посильную помощь мастерам боевых машин. Леонардо обещал подумать, что из его недавних изобретений могло бы отпугнуть захватчиков.

Наконец когда стемнело, Городской Совет Обороны собрался в особняке леди Сибиллы. Последние обсуждения расстановки сил для битвы и цепочки командования завершились далеко за полночь. Сир Хамфри отправился спать в лагерь Гад-Парка, Ваймс ушел наверх, а Витинари пригласил Дейенерис прогуляться по ночному городу. Его собственная карета уже ждала у ворот.

— Признаюсь, — говорила Дейенерис, — я поражена размахом ваших действий. Многие лорды в моей стране готовы вести войну или держать осаду, но я не могла и представить себе, что можно успеть так много сделать за два дня. Я читала в книгах, что для сборки боевых машин нужно не меньше десяти дней.

— Вот как раз об этом я мало беспокоился, — заявил Патриций. — Гномы работают неимоверно быстро, если у них есть все материалы. И если им вовремя платить. Что же до остального — у меня, как видите, нет особого выбора. Это мой город, и я не собираюсь отдавать его иноземным захватчикам. Но на будущее имейте в виду — я могу организовать довольно сложное мероприятие очень быстро, если у меня будут для этого средства.

— Вы так заботитесь о городе, как будто он — ваше дитя, — промолвила Дени, и Дрогон, услышав слово «дитя», ткнулся ей под руку в поисках ласки.

— Не думайте обо мне чрезмерно хорошо, — предостерег Витинари. — Мое отношение к этому городу скорее похоже на отношение ребенка к очень дорогой и сложной игрушке, которую ребенок месяцами собирал и настраивал. Он — мой, но не я — его. Правитель должен быть слегка отстраненным. Решения, полезные для города, не всегда полезны для отдельных людей. Решения, полезные для королевства, не всегда полезны для отдельных городов. Я вспомнил ваш рассказ о Колокольной Битве. Если бы на месте Коннингтона был Тайвин, он не стал бы угрожать. Он бы просто сжег город и выкопал останки Роберта из пепла. Если бы у него было на день больше времени — полагаю, он сначала выгнал бы из города всех жителей, не потому, что жалел бы их, а потому, что не желал бы накалять отношения с лордами Речных Земель.

— Вы сейчас говорите как любой из великих лордов Вестероса, — нахмурилась Дейенерис. — Почему вы столь жестоки? Насколько я успела понять, этот мир куда добрее нашего. У вас меньше войн, меньше голода, лучше медицина…

— Сейчас я достаточно похож на ваших лордов, — подтвердил Витинари. — Потому что сейчас я веду войну. На войне все средства хороши. Но дело не только в этом. Вы должны смотреть на несколько ходов вперед. Допустим, Роберт пал бы в Колокольной битве. Что случилось бы дальше?

— Вероятно, — задумалась Дейенерис, — мятеж Роберта на этом закончился бы. Ни один из других лордов не ненавидел всех Таргариенов разом настолько же сильно, как Роберт. С другой стороны, половина страны бунтовала против короля, и если слухи про Рейегара правдивы — он сам мог бы возглавить это восстание, практически с теми же официальными причинами — местью родственникам своей новой невесты и общеизвестным безумием короля…

Голос ее упал до шепота.

— И не было бы битвы на Рубиновом броде и резни в Королевской Гавани. Рейегар сместил бы Эйериса Безумного и правил бы дальше, простив мятежников, ни один из которых не имел бы ничего против него лично. Не было бы всех этих смертей в будущем.

— Здесь тоже есть риск, — указал Патриций. — Мы не можем знать, что было бы на самом деле. Но в любом случае — у Коннингтона были возможности, которыми он не воспользовался.

Карета остановилась. Витинари вышел и вежливо подал руку Дейенерис, помогая ей спуститься.

Они находились на Противовращательном Проспекте. По левую руку простирался темный дворцовый парк с громадой дворца посредине. С этой стороны дворец казался практически не пострадавшим, но Дени знала, что со стороны фасада он по-прежнему зияет черными выгоревшими окнами.

— Здесь, рядом с храмом Судьбы, — негромко заговорил Патриций, — тридцать лет назад стояла винокурня. Я залез на нее, чтобы оценить ситуацию с охраной лорда Ветруна. Здесь был охранник, и мне пришлось избавиться от него. Затем я пробрался во дворец, чтобы убить Ветруна, но он умер от страха, прежде чем я успел вонзить в него клинок. Весь город был тогда охвачен бунтом. А на место лорда Ветруна пришел лорд Капканс, прозванный Психопатическим. Он правил еще два месяца, прежде чем был убит новой бунтующей толпой. Тогда я не упустил свою возможность. С тех пор я правлю здесь. Город вырос вдвое по населению против прежних времен. Люди живут дольше — если, конечно, работают и платят взносы в Гильдию Воров. Я остановил грызню лордов и Гильдий. Но если бы вы могли спросить того охранника — как полагаете, одобрил бы он мои действия? Вряд ли. Он бы совершенно справедливо сказал, что мир грызни и бунтов, тайной полиции и бедности устраивал его куда больше, потому что в нем он был жив. Понимаете меня?

— Пожалуй, да, — неуверенно произнесла Дейенерис.

— Это очень хорошо, произнес Патриций. — Значит, если завтра во имя блага города мне придется угрожать вам или даже убить…

— Пожалуй, не могу представить себе такую ситуацию, — рассмеялась Дейенерис. — Я благодарна вам за все, что вы сделали для меня, и с радостью помогу во всем, в чем смогу и без угроз. А предавать не собираюсь и потому не боюсь смерти от Вашей руки.

— Очень хорошо, — повторил Витинари, указывая на карету. — В таком случае — последняя просьба на сегодня. Если мы переживем завтрашний день — вы позволите называть Вас Дени?

— Да, Хэвлок, — ответила девушка, потупив глаза.

* * *

— Что-что произошло? — не веря своим ушам уточнил сир Эдмар.

— Королевская Гавань уничтожена, милорд. Из Королевских Земель нас призывают признать королем Станниса.

— Но это письмо писал не Станнис?

Мейстер Виман качнул головой в ответ.

— Нет. И учитывая, что Хейфорд был за Ланнистеров, там правда случилось что-то непонятное. Я практически уверен, что письмо не врет, а рассылка этих писем — попытка подмазаться к Станнису.

— Ну что же, — велел сир Эдмар. — Снимите копии и пошлите воронов в Крэг, Харренхолл и Стоунхедж. Скорее всего туда и так придут такие же письма, но лучше перестраховаться. Пожалуй, можно бы заодно послать Болтону приказ продвигаться вперед, но он не послушает меня. Нужно попросить такой приказ у Робба, вставьте это в письмо для Крэга.

* * *

Армия Севера вновь встала лагерем под стенами Крэга. С большим трудом Робб сдержался и не отдал приказа о казни Сибеллы Спайсер. Как оказалось, она уже несколько дней -еще до падения замка — убеждала Жиенну стать женой Робба и сделать для этого все возможное. Однако Жиенна, заливаясь слезами, твердила, что она сама влюбилась в юного короля, еще когда видела его готовящимся к штурму — таким сильным и красивым он ей показался. Серый Ветер, которого так боялись Жиенна и Сибелла, подтвердил ее слова — он лег у ног девушки, оцепеневшей от страха и клацнул зубами в сторону Мейдж, желавшей гибели Вестерлингам.

В итоге гарнизон Крэга вместе с семьями Рольфа Спайсера и лорда Гавена был отправлен пленниками в Сигард. Робб специально приказал не ставить в охрану Фреев, опасаясь, что те убьют претендентку на сердце жениха дочери их лорда. Мейстера, который по наущению Сибиллы специально плохо зашил рану, приковали в его башне цепью.

— Ты нам нужен только чтобы ухаживать за воронами, — сообщил ему Робб. — Читать письма тебе незачем, писать — тем более. Сам решай, почему ты меня слушаешься — потому что я взял этот замок, потому что я Король Севера или потому что иначе Серый Ветер перегрызет тебе горло — но слушайся. Замечу еще хоть один признак предательства — тебе не жить.

Мейстер испуганно закивал.

Рука, снова вскрытая и зашитая правильно простым военным лекарем, все еще беспокоила Робба. Еще больше его беспокоило отсутствие вестей из Бейнфорта, но он понимал, что если кастелян заартачится, то Карстарку понадобится время на взятие замка. С другой стороны, если бы лорд Рикард понял, что осада будет долгой — он бы тоже прислал ворона. Назначив на утро военный совет, Робб отправился спать. Наплевав на все приличия, в этот раз он взял лютоволка с собой.

* * *

Лорд Болтон стоял на стене Харренхолла и смотрел на юг. Итак, солдатам не показалось. Три дня назад Королевская Гавань действительно была уничтожена — вместе с Ланнистерами. Хотя тут зарекаться нельзя — пару дней назад он был бы столь же уверен, что Санса Старк погибла со всеми заложниками.

А еще неделю назад он считал, что дело Севера скорее всего проиграно и нужно искать подходы к Ланнистерам или Станнису с мирными предложениями. Оставалась надежда, что Станнис и Серсея измотают друг друга, а если нет — столкновение определит, с кем договариваться.

Что принесут грядущие дни? Королеву-Таргариен? В Харренхолле эта идея отнюдь не кажется забавной, подумал Русе, посмотрев на оплавленные бока башен замка.

У него вскоре будут подкрепления и леди Кейтилин — ее можно использовать для переговоров, было бы только с кем. Гонцы, отправленные к ее взбалмошной сестрице, так и не вернулись и сообщений не прислали — живы ли они еще? Зато в Риверране уже знают о Сансе, скоро и Робб о ней узнает. Нет, он не рванется к сестре через горы и замки Ланнистеров, он отнюдь не идиот, как и его отец. Но что он сделает?

Насколько все было бы проще, думал Русе, если бы все шло по-прежнему. Я вернул бы Сансу в Королевскую Гавань и получил бы прощение. А как теперь получить прощение от Станниса?

В его глазах мы мятежники, все до одного.

* * *

*33 В первую очередь — конечно же Шнобби Шноббса, фанатичного читателя журналов о войнах.