Уклоняясь от тюрьмы и уводя ведьмочек. Книга 3. Кровь на Плаще и Кинжале (джен)

В пабе было темно и неряшливо. В воздухе витал запах несвежего пива. Тростниковые полы были покрыты таким количеством пятен, что невозможно было определить их первоначальный цвет. Дюжина негромких голосов, разбившихся на небольшие группы, звучала из разных углов комнаты. Ещё одна группа стояла возле догорающего камина, делая небольшие ставки и играя в дартс. Над стойкой было закреплено несколько высушенных человеческих голов, что, как ни странно, нравилось отнюдь не всем присутствующим.

Дверь в паб открылась с громким скрипом. Все разговоры прекратились, пока клиенты заведения разглядывали новоприбывшего.

Хозяин использовал свою волшебную палочку, чтобы сделать использованный стакан несколько менее грязным, прежде чем отставить его в сторону.

— Вы уверены, что не ошиблись адресом, мисс? — сказал он беззлобно.

Женщина проигнорировала его и огляделась по сторонам. Одного платья, которое было на ней, вероятно, хватило бы на то, чтобы неделю поить весь зал, хотя то, как многие мужчины пялились на неё, наводило на мысль, что их интересовало отнюдь не платье, а скорее его содержимое.

— Нет, я уверена, что это то самое место, — сказала женщина, подходя к бару и присаживаясь на один из табуретов.

Примерно половина зала в этот момент потеряла интерес, хотя значительная часть всё ещё оглядывала её с головы до ног.

— Ты можешь сесть ко мне на колени, дорогуша! — крикнул один из посетителей.

Женщина проигнорировала его и заказала ликёр со льдом, который хозяин налил из бутылки, настолько грязной, что было удивительно, как из неё ещё не растут растения.

Женщина взяла стакан и сделала глоток. Она вздрогнула и поставила его обратно на стойку.

— Возможно, вы сможете мне помочь, мистер?.. — она замолчала, ожидая, что ей назовут имя.

— Гарри-домовладелец, — проворчал хозяин.

Глаз женщины дернулся.

— Очень хорошо, мистер Гарри. Я здесь по поручению моего господина. Он ищет людей, которые разделяют его взгляд на мир.

Хозяин, похоже, был совершенно не впечатлён.

— А кто ты такая?

— Я леди Александра Патриция Блэк.

Это вызвало ропот у людей, находившихся достаточно близко, чтобы расслышать, что она сказала.

— Ты птичка Лорда Слизерина, не так ли?! — крикнул кто-то. — Что этому благородненькому от нас нужно?!

— Он ищет людей, которые верят, что волшебный мир может быть чем-то большим, чем он есть сейчас.

К ним неуклюжей походкой подошёл волшебник с телосложением быка и кожей, которая выглядела такой же прочной, как кожа старого ботинка.

— И что именно это означает? — спросил он.

— Это означает, что людям придётся сделать выбор относительно того, хотят ли они быть на стороне прогресса или хотят быть сметёнными надвигающимся наводнением. Тем, кто будет на стороне победителей, будет дано все: власть, золото, уважение — шанс на лучшую жизнь.

— Это не первый раз, когда Блэк в золоте и кружевах вваливается в этот паб, распевая эти слова, — мужчина нахмурился. — Преследуя эту безумную суку, я потерял два пальца и ухо. И в конце концов даже Тёмный Лорд не смог выполнить свои обещания. Убирайся, маленькая девочка.

— Ты не хозяин этого места, и я совсем не похожа на Беллатрису Лестрейндж, — Александра впилась взглядом в комнату. — И я не маленькая девочка — разве это похоже на маленькую девочку?! — она провела рукой по своему телу.

Хозяин за стойкой закатил глаза.

Комнату наполнил смех.

Волшебник, стоявший перед Алекс, тоже усмехнулся.

— Ладно, я признаю, что ты, по крайней мере, смешнее этой сучки, — его лицо снова посуровело. — Но я серьёзно, убирайся.

— Послушай, — сказала Алекс, и в её голосе послышались нотки разочарования. — Просто выслушайте меня, хорошо? Уверяю вас, это того стоит.

— Убирайся.

— У меня есть работа, которую нужно выполнить — пятьдесят галеонов вперёд.

— Убирайся.

— Ты не можешь просто так продолжать говорить: «Убирайся!»

— Ты хочешь, чтобы тебя вышвырнули вон, сука? — он сделал шаг вперёд.

Алекс сделала шаг назад.

— Клянусь, если ты только прикоснёшься ко мне, то общение с Беллатрисой Лестрейндж покажется тебе лёгкой прогулкой!

— Я сомневаюсь в этом. Хватай её!

Палочки достали далеко не все, но практически от каждой группы людей в неё полетели заклинания. Мужчина, стоявший перед Алекс, бросился к ней, вытянув руки. Это оказалось неразумным шагом. Чёрные магические цепи схватили его и использовали в качестве импровизированного живого щита, блокируя каждое из враждебных проклятий. С этого момента всё быстро покатилось под откос. Люди бросались на пол, пытаясь хоть за чем-то укрыться, но эти укрытия, в основном состоящие из мебели, разлетались обломками, а магия кружила повсюду, чары сталкивались, приводя к странным и непредсказуемым результатам. И в центре всего этого хаоса была Александра, кружащаяся со своей палочкой, переливающейся всеми цветами радуги, когда она отбивала или принимала на щит все направленные на неё заклинания базового уровня. Её глаза были сфокусированы так, что казалось будто из них вот-вот выстрелят красные лазерные лучи, но на губах играла улыбка. Все сомнения посетителей в её способностях, несомненно, были развеяны. Возможно, после этого они будут куда более склонны прислушаться к ней.

Затем комната остановилась. Не потому, что все были без сознания, а скорее потому, что само время просто прекратило своё течение. Один волшебник замер прямо на середине произнесения заклинания, вызывающего луч тёмно-фиолетового цвета. Стул застыл в воздухе по середине комнаты. Даже пламя в факелах на стенах замерло в своём биении.

Алекс резко обернулась. Её лорд смотрел на неё, скрестив руки на груди.

— Эй! — заскулила Алекс. — Почему ты остановил меня? Я всё ещё могу выиграть!

— На самом деле ты проиграла через пять секунд после того, как вошла в паб, но я просто хотел, чтобы ты поразмыслила над этим моментом, прежде чем мы продолжим.

— Почему? И что значит «Ты проиграла»?

Лорд ничего не сказал, а просто щёлкнул пальцами.

Внезапно всё снова пришло в движение. У Алекс была лишь доля секунды, чтобы почувствовать фиолетовое заклинание и отбросить его обратно к тому, кто его произнёс. Ещё одна быстрая мысленная команда — и её цепи обернулись вокруг лодыжки волшебника, который пытался отползти в сторону, швырнув его на двух последних магов, всё ещё стоявших с обнажёнными палочками.

Теперь всё было кончено.

Алекс опустила волшебную палочку.

— Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать?

Оставшиеся посетители, те, которые не потянулись за своими палочками, вставали с пола и выходили из-за укрытий, уставившись на неё ничего не говорящими глазами.

— Никто? — спросила Алекс. — Потому что мне всё ещё нужна помощь, вы же знаете.

Никто не пошевелился.

— Хорошо, тогда я просто посижу здесь, пока кто-нибудь, у кого есть яйца, не решится заговорить со мной.

Она запрыгнула обратно на свой табурет и отхлебнула ледяного ликёра, который чудесным образом оставался нетронутым на протяжении всего обмена доказательствами уровня их крутизны.

Хозяин вымыл ещё один стакан и убрал его.

Алекс наклонилась вперёд.

— Они будут говорить со мной, не так ли?

Хозяин пожал плечами.

— Да... технически говоря.

— Технически?

Алекс почувствовала чьё-то присутствие в окрестностях паба. Мгновение спустя зловонное мужское дыхание приблизилось к ней, чтобы настойчиво прошептать:

— Миледи, вы должны быстро уходить. Приближаются авроры.

Алекс едва успела осознать, что сказал мужчина, прежде чем снаружи послышались громкие и быстрые шаги. Авроры? Её охватила паника. Уже доли секунды спустя на кончике её языка вертелось проклятие, а в руке — волшебная палочка. Дверь в паб взорвалась. Её заклинание полетело прямо и верно, в никуда. Оно просто прошло сквозь облако густой пыли. Затем взорвались окна — оба, по обе стороны от двери, и два могущественных волшебника в капюшонах приземлились посреди комнаты, каждый держал перед собой круглый железный щит, их палочки были направлены прямо на неё. Со скоростью, которая была бы невероятной для любого, кто регулярно не сражался с Гарри, в неё полетели заклинания с лучами яркого света. Отчаявшись, Алекс отмахнулась от стольких, скольких смогла, но это было бесполезно. В тот момент, когда она отбросила в их сторону очередное заклинание, два аврора приспособились к её стилю боя и отскочили в стороны, окружая её с четкой координацией действий — как мышеловка, захлопывающаяся на мышь.

Мир Алекс окрасился в красный цвет.

А потом в чёрный.

Когда Алекс пришла в себя, она неуверенно села, оглядывая всё ещё разрушенные остатки паба. Сейчас вокруг никого не было: ни посетителей, ни, конечно, авроров. Она посмотрела вниз и поняла, что она больше не взрослая. Она вернулась в свой истинный облик.

— Ладно, давайте, что ли, начнём? — раздался весёлый голос с верхней стойки бара.

Алекс поднялась на ноги, а затем забралась на один из барных стульев и обнаружила Гарри, сидящего, скрестив ноги, на барной стойке и протирающего в маггловском стиле стакан тряпкой, что давало гораздо лучший результат, чем магия, которую использовал «Гарри-домовладелец».

— Во-первых, — начал Гарри, — два из десяти.

— Что?! — возмущенно воскликнула Алекс. — Я знаю, что всё прошло не очень хорошо, но я справилась, учитывая, насколько неразумными они все были! Я заслуживаю большего, чем двойка!

— Они не были неразумны.

— Нет, были!

— Нет, — твёрдо сказал Гарри. — Они были взрослыми, а не детьми, с которыми ты привыкла иметь дело, или взрослыми, с которыми обычно общаются одиннадцатилетние дети. Осмелюсь сказать, тебе бы повезло больше, если бы ты попробовала в своём истинном обличье.

Алекс недоверчиво посмотрела на Гарри.

— Ты думаешь, они отнеслись бы ко мне серьёзнее, если бы я была вот такой?

— Да, потому что в таком случае твои попытки быть воспринятой всерьёз выглядели бы скорее не по годам развитыми, чем незрелыми и угрожающими. Как ведьма, как ребёнок и как дочь своих родителей, ты потратила так много времени на то, чтобы к тебе относились серьёзно — чтобы быть кем-то, кто требует уважения, — что ты так и не научилась использовать безобидность в качестве оружия.

Алекс фыркнула, но больше спорить не стала.

— Хорошо, тогда как мне это надо было сделать?

— Ты уже знаешь, как это делается. Ты сделала это во время того самого обмена мнениями.

— Я это сделала?

Гарри взмахнул рукой в воздухе, и её голос, постаревший на десять лет, наполнил комнату.

— И я не маленькая девочка — разве это похоже на маленькую девочку?!

Алекс стиснула зубы.

— Но это было самое худшее! Они все смеялись надо мной!

— Они смеялись, потому что это было забавно. Ни одна взрослая женщина с такой внешностью, как у тебя, никогда бы не почувствовала необходимости так решительно отстаивать свою взрослость. Это то, что сделал бы ребёнок, поэтому они решили, что ты шутишь — по крайней мере, поначалу. Но в том-то и дело. Даже если ты этого не хотела, ты пошутила и снизила напряжение в комнате. На какое-то мгновение ты стала менее угрожающей, что сделало успех твоей атаки более вероятным. Это то, над чем тебе нужно поработать.

— Ты хочешь, чтобы я была клоуном в чужих глазах?!

— Использование шуток, чтобы казаться менее угрожающим, не делает тебя клоуном. Это делает тебя хитрой, каким и должен быть настоящий слизеринец. Когда ты оказываешь знак уважения взрослому, которого на самом деле не уважаешь, в реальности ты ему ничуть не подчиняешься. Когда ты танцуешь с парнем, который тебе безразличен, ты всё равно позволяешь ему вести тебя.

— Но, получается, это то, что я должна делать только потому, что я слаба?

— И это то, что ты должна делать, потому что ты сильна. Разве Луна не учила тебя волшебному покеру? Если у тебя слабые карты — блефуй, а если у тебя сильные карты, ты всё равно блефуй. Крики о том, что у тебя сильные карты, просто приведут к тому, что все остальные игроки сбросят карты. Это то, что пытался сделать каждый волшебник в этой комнате — они пытались сбросить карты. Знаешь, есть много причин, по которым дети благородных учатся играть в эту игру.

Алекс несколько мгновений смотрела на стойку бара, прежде чем выпрямиться.

— Хорошо, так как же мне это сделать?

Гарри спустил ноги с барной стойки и приземлился, скорчившись, на пол. Мгновение спустя он предстал перед ней в образе Лорда Слизерина, нависая над ней, — одним из самых устрашающих обликов, которые знала Александра.

— Наблюдай за мной и учись.

* * *

Алекс проснулась на следующее утро под шелест водорослей за окнами, выходящими в глубины Чёрного озера, и звук льющейся воды, доносившийся из душевой. Она схватилась за кулон с молнией, висевший у неё на шее. Лорд Слизерин был настолько крут, что словами даже не описать. К тому времени, как он закончил, весь паб практически ел у него из рук. Ладно, она знала, что это был всего лишь сон — это была нереальность, — но даже это не имело значения, она знала, что и в реальном мире его методы всё равно бы сработали.

И что было ещё более нелепым, так это то, что половина тех методов, которые использовал Слизерин, было полной противоположностью тому, что он советовал делать Алекс. Появление с большой змеей, обвившейся вокруг его талии, не было милым и безобидным. Поразить пять маневрирующих в воздухе снитчей с другого конца комнаты, даже не используя волшебную палочку, тоже не свидетельствовало о безобидности способного на такое мага. И если бы она попыталась угостить весь паб выпивкой, то, она абсолютно была уверена, результатом были бы в лучшем случае неохотные кивки, а не бурное приветствие, которое получил Слизерин.

Ну вот как?

Через несколько минут после того, как он сел, не сказав никому ни слова, за исключением заказа выпивки, вбежала версия Луны из сна, сняла змею с талии Слизерина, крепко обняла её, а затем радостно выбежала обратно, выкрикивая «спасибо» куда-то себе за спину. Слизерин отпустил какую-то шутку в наступившей ошеломлённой тишине, и все рассмеялись. Внезапно змея из угрожающей превратилась в забавную. Тот факт, что её больше не было в поле видимости, вероятно, тоже помог смене настроения.

Некоторое время спустя за его выступлением по беспалочковой стрельбе по снитчу последовала шутка о том, как мать однажды решила попытаться заставить его просыпаться пораньше, поставив будильник на другой конец комнаты, и как это, оказалось, никогда не срабатывало. Это тоже вызвало немало смеха. Очевидно, никто из тех, кто окружал их во сне, не знал реальной истории Гарри, а если и знал, то делал вид, что не знает. Они были конструкциями, созданными в результате экспериментов Гарри с магически вызванным множественным расщеплением личности — они могли быть такими, какими Гарри хотел их видеть.

Всё это время в паб входили люди, тоже не отказывавшиеся от халявной выпивки, про которую рассказывали им уже сидевшие за стойкой. Все болтали, делясь историями и шутками, ожидая. Некоторое время спустя Слизерин начал сетовать на состояние волшебного мира, а также на проблемы и трудности руководства им. К концу его монолога они стали подбадривать его.

Перед самым уходом он наклонился к одному из тех мужчин, с которыми больше всего общался, и прошептал что-то, чего Алекс, невидимо наблюдавшая за происходящим из угла паба, не смогла расслышать, но что, как сказал ей впоследствии Гарри, было просьбой сообщить подробности о людях, нуждающихся в деньгах, которые поддержали бы его дело и могли бы помочь ему в «деликатном вопросе». Ему удалось заполучить список — в чём и заключался весь смысл игры.

Действительно, Алекс предстояло ещё многому научиться.

Она откинула покрывало со своей кровати, встала, сбросила ночную рубашку, не обращая внимания на всё ещё задёрнутые пологами кровати Луны и Джинни, и вошла в душевую.

— Мисс наследница! — глаза Гестии, если верить украшению для волос, лежащему в корзинке поверх одежды, Кэрроу слегка расширились. Ведьмочка быстро выскочила из кабинки и пригласила её внутрь. — Идеальная температура для вас.

Алекс кивнула, задумавшись под струями воды. Чем дольше она размышляла, тем больше была уверена в том, что многие уловки, которые использовал лорд Слизерин, сработали только потому, что он был могущественным магом. Почему-то она не могла представить, чтобы леди Блэк так по-дружески общалась с мужчинами, у которых изо рта воняло, как из коровника, — или они с ней. Возможно, Гарри не совсем понимал все преимущества, которыми обладал? Или, возможно, подумала Алекс с внезапной вспышкой озарения, дело было не в точных методах, которые она должна была копировать, а скорее в теории. Она должна была найти женский способ сделать то же самое. На самом деле, выглядеть не слишком угрожающе действительно было куда легче именно женщине. Попытаться, что ли? Она посмотрелась в зеркало в душе, надула губки, а затем намеренно издала самый девчачий смешок, на который была способна.

— Мисс наследница? — произнёс потрясённый голос из-за стены.

Писец! Мысли Алекс заметались.

— Э-э, я просто подумала о том, как удивятся другие факультеты, когда начнётся дуэльный турнир, — сказала она. — Они думают, что у них появился шанс теперь, когда оба Поттера выбыли из игры.

— О да, мисс наследница, — проворковала снаружи Гестия с гораздо большим энтузиазмом. — Ты раздавишь недостойных каблуками своих туфель.

— Моих ботинок, Гестия. Это дуэльный турнир, а не бал.

— О, точно, да, мисс наследница, да — ваших ботинок. И, кстати, сегодня утром у нас защита от тёмных искусств. Снейп наконец-то позволит нам поставить этих тупых гриффиндорцев на место.

Некоторое время спустя Алекс подошла к слизеринскому столу в большом зале с Гестией по одну сторону и Флорой по другую. Они настояли на том, чтобы снова сделать ей прическу. Они всегда так делали. Не имело значения, что в принципе её волосы и так выглядели нормально — идеал недостижим, но к нему нужно стремиться. Она сомневалась, что даже над волосами Дафны трудились столько же, сколько над её.

— Кстати, мы готовы, мисс наследница, — прошептала ей Флора над тарелкой с варёными яйцами. — Нам очень жаль, что потребовалось так много времени, чтобы найти текст официальной декларации — нам пришлось посылать за ним, — но теперь он у нас есть.

Алекс совершенно потерялась в том, куда именно прыгнули мысли её спутницы.

— Декларации?

— Чтобы поклясться тебе в верности на всё время, пока мы будем учиться в Хогвартсе. Мы раньше не думали, что нам придётся это делать, поэтому до поступления не изучали эту тему. Пожалуйста, простите нас, мисс наследница.

— О... о! Я думала, вы собираетесь ограничиться заявлениями, которые уже сделали мне.

— О нет, мы не могли бы этого сделать, — в ужасе сказала Гестия.

— Это опозорило бы наши гордые чистокровные традиции, — вмешалась Флора.

— Верно, — сказала Алекс. — Конечно же.

Лорд Слизерин однажды упомянул в одном из своих писем, что многие неблагородные чистокровные часто были более ярыми приверженцами традиций, чем их благородные коллеги. Им нужно было постоянно что-то доказывать.

— Расслабьтесь и не переживайте, — сказал Драко Малфой, садясь напротив неё и обращаясь к близняшкам. — Все знают, что наследница Блэк придерживается традиций, как и всего остального, с грацией дракона в посудной лавке. Тем не менее, я не могу сказать, что чем-то удивлён. Обычно к этому времени учебного года кто-то уже выдает кому-то декларацию в верности — так мне сказал мой отец.

Александра ухмыльнулась.

Как раз в этот момент прибыла почта.

Она была несколько удивлена, увидев письмо от своего отца. Удивлена, потому что она написала ему уже два письма и не ожидала ответа и на третье. Если для неё было нехарактерно писать Сириусу несколько писем, не получая ответа, то да, так и есть. Это не было её желанием, Лорд Слизерин приказал ей написать их.

Алекс,

Приношу свои извинения за то, что не ответил ранее на два других твоих письма. Честно говоря, я не ожидал, что ты начнешь писать так часто, но я рад, что так получилось. Похоже, ты хорошо проводишь время в Хогвартсе. Я не могу сказать, что я так уж доволен происходящим — Мерлин знает, твои выходки доставляли мне немало хлопот, учитывая, что теперь все люди в министерстве думают, что я воспитываю тайную Тёмную Леди, — но Гарри уверяет меня, что всё это часть какого-то «Общего Плана». И что он хорошо заботится о тебе.

Я, конечно, не слишком рад, если это как-то связано с Серыми, но, полагаю, лучше Серые, чем Тёмные.

Мне жаль. Мне не следовало бы поднимать такие тяжёлые темы. Разве не я всегда говорил, что ты должна веселиться? Я надеюсь, что тебе, по крайней мере, удастся разыграть несколько хороших шуток над твоими нынешними «друзьями», *подмигиваю* *подмигиваю*.

Просто будь уверена, что ты сможешь позаботишься о себе. И если ты когда-нибудь окажешься по уши в дерьме, сразу дай мне знать, и я обрушусь на всех как тонна кирпичей.

Папа

Алекс не могла избавиться от смешанных чувств, когда тихо сложила пергамент и спрятала его в складках своей мантии. Несмотря на всё то дерьмо, через которое прошла их семья, она не могла отрицать, что ей действительно понравились слова отца. С другой стороны, было довольно досадно, что её отец, казалось, доверял Гарри больше, чем ей. Хотя, с другой стороны, Гарри ведь выглядел для всех прямым вассалом Лорда Слизерина — фактического главы её факультета. Конечно, предполагалось, что он на сто процентов будет на её стороне. Что же, по крайней мере, она всегда могла положиться на максимальное усердие своего отца в её защите.

Алекс посмотрела через стол туда, где сидел Драко и открывал своё собственное письмо. Она сомневалась, его содержание было хоть на каплю таким же драматичным, как у неё.

* * *

Дорогой Драко,

Мы с твоим отцом рады были услышать о твоих успехах в учебе. Мы также безмерно гордимся твоими усилиями по возвращении кузины во Тьму. Мой род слишком долго был сторожевой собачкой Света. Прежде всего не делай ничего, что могло бы поставить под угрозу эти отношения. Хотя я сомневаюсь, что ты и без моих слов этого не понимаешь. Александра уже показала себя могущественной ведьмой, такой же, как твоя мать.

Твой отец всё ещё в Японии, но скоро вернется, и у него будет достаточно времени для подготовки к зимним каникулам. Ты, как обычно, будешь сопровождать нас с отцом на Зимний фестиваль Гринграссов, но мы также получили приглашение на праздничный ужин в Слизерин-маноре вместе со многими другими уважаемыми волшебниками. Я ожидаю, что ты будешь вести себя наилучшим образом и не совершишь ничего, что могло бы плохо отразиться на репутации нашего Рода. В противном случае я буду крайне разочарована.

Мы заберем тебя и твою сестру на платформе 9 3/4. Постарайся на сей раз не забыть в Хогвартсе ничего нужного. Мы больше не будем посылать Добби за вещами.

Мама

Драко сосредоточился на пустом пространстве между написанными его матерью строчками. «В противном случае я буду крайне разочарована», — такова была кодовая фраза, которая обозначала наличие скрытого сообщения.

После того, как он повторил несколько магических приёмов, которым его учили, постаравшись не насторожить при этом никого из многочисленных студентов, сидевших вокруг него в Большом зале, перед его глазами появилось множество строчек, выглядящих гораздо бледнее, чем предыдущие.

Драко,

Мы всё ещё не уверены в том, будем ли мы приглашать твою сестру на торжества в этом году. Я уверена, ты думаешь, что мы ею очень недовольны, но всё гораздо сложнее. Мы с твоим отцом подробно обсудили эту тему и решили доверить тебе определенную информацию. Ты должен держать её при себе как родовую тайну Малфоев. Мы рассказываем тебе об этом сейчас, потому что решили, что, держа тебя в неведении, подвергаем куда большей опасности, чем если бы поступили иначе.

Вирго — шпионка…

С серьёзностью охотника, разбирающегося с определяющим исход матча квоффлом, Драко немедленно прекратил чтение, сложил письмо и спрятал его в складках своей мантии. Письмо продолжалось, но он не рискнул бы читать его дальше в Большом зале Хогвартса. Даже зайти так далеко, как он зашёл, было глупо.

— Плохие новости, Драко? — спросила Блэк.

Драко пожал плечами.

— Просто новости. Тебя тоже пригласили на торжественный прием у Слизерина?

— Нет, но я уверена, что мой отец получил приглашение. Я могу уговорить его взять меня с собой.

— Может быть, тебе стоило поступить в Хаффлпафф, — глупо пошутил малознакомый старшекурсник.

Александра сверкнула глазами, заставив его замолчать.

* * *

Их первым занятием были чары с профессором Флитвиком. Драко вошёл в класс, у него голова просто шла кругом от обрушившегося на него откровения о том, что Вирго просто притворялась позором Рода Малфой. Весь год он почти не разговаривал со своей новой сестрой — на это практически не было времени. Они не разделяли классы, факультетские гостиные или клубы. И всякий раз, когда он её видел, она прилипала к Джону Поттеру как приклеенная. Отвратительно... Но если она была шпионкой…

Занятие уже шло полным ходом.

Профессор-полугоблин забрался на свою книжную башню и проводил инструктаж.

— Теперь запомните, — обратился Флитвик к собравшимся слизеринцам и равенкловцам, — вы должны правильно выполнить заключительное вращательное движение кистью руки на две трети оборота в нужный момент, иначе заклинание не сработает. Бокал не будет танцевать сам по себе, вы это знаете.

Драко взглянул туда, где Гарри Поттер сидел рядом с наследницей Гринграсс. Очевидно, он уже овладел этими чарами. Драко покрутил палочкой — чтобы показать всем свою абсолютную уверенность — и сосредоточился на заклинании.

БУМ!!!

Как раз в этот момент мощная ударная волна сотрясла комнату. Драко со стуком уронил палочку.

— Боже мой! — профессор Флитвик, сидевший на своей стопке книг, был сбит с ног. — Я думаю, это раздалось откуда-то снизу.

Что было под ними? Класс защиты от тёмных искусств. Мысли Драко метались. Класс, где сейчас проводились занятия по защите от тёмных искусств у первокурсников Слизерина и Гриффиндора

* * *

К обеду эта история облетела всю школу. Драко узнал её от Хобби Харпера, одного из подростков-первокурсников с угольно-чёрными волосами, фамилия которого была не Блэк и не Кэрроу.

— Итак, ты знаешь, что директор любит иногда заглядывать на занятия?

Драко кивнул.

— Ну вот он и заскочил! Но сегодня был первый день, когда Снейп позволил нам по-настоящему накладывать заклинания друг на друга. Он распорядился, чтобы класс был оборудован для проведения дуэлей один на один. Мерлин, ты бы видел лицо Снейпа, когда Локхарт предложил ему научить нас всех заклинанию «Протего» перед началом поединков. Я был уверен, что у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд в мозге. Но это было не самое лучшее, —голос Харпера понизился, как будто он собирался поделиться каким-то огромным секретом.

— Что? — спросил Драко.

— Они дрались на дуэли! — прошептал Харпер. А потом сказал гораздо громче: — Я тебя не разыгрываю! Снейп и Локхарт сражались на дуэли! Я думаю, Снейпу настолько надоели постоянные вмешательства директора в его уроки, что он предложил провести демонстрацию для учеников. Ха!

— Тогда и произошел взрыв? — спросила ведьмочка с четвёртого курса, одна из многих, кто, сидя за столом, тоже слушал этот рассказ. Кстати, а вот Александры Блэк нигде не было видно.

Харпер покачал головой.

— Нет, я как раз подхожу к этому. И, да, я знаю, о чем ты думаешь, но Локхарт на самом деле держался довольно хорошо. Говорите о нём что угодно, но он действительно знает, как драться.

— Так что же произошло дальше? — спросил Драко.

— Снейп выглядел так, словно проглотил лимон. Честно говоря, я думаю, что Локхарт в своё время хотел занять позицию профессора ЗОТИ не меньше, чем Снейп! Снейп всё равно победил, но, думаю, это был не тот разгром, на который он рассчитывал. Они начали разбивать студентов на пары для практики, и Локхарт вывел твою сестру на большую сцену.

Драко застонал.

— Дай угадаю, Снейп поставил Блэк на другую сторону?

— Да! Ну, нет, на самом деле он сначала позвал Уизли, но она споткнулась по пути наверх и повредила колено, так что тогда он позвал Блэк.

Теперь Драко обхватил голову руками.

— И что произошло дальше?

— Они дрались на дуэли! Левая хреновина волшебного Мерлина, это было безумие. Я и понятия не имел, что твоя сестра такая продвинутая! Заклинания, которые они использовали! Начиналось всё не так уж впечатляюще, но потом всё… обострилось. Снейп и Локхарт пытались заставить их использоваться более простые и безопасные чары, и им это удавалось, немного, на какое-то время, но потом Блэк обнажила свои цепи, и тогда всё было кончено. Я бы сказал, что твоя сестра более продвинута, чем Блэк, но Блэк может вызывать своё супероружие, что значительно уравняло ситуацию. В этот момент никто не обращал внимания на свои личные поединки. Все были сосредоточены на главной сцене.

Драко уже очень хотел вернуться в свою спальню, чтобы дочитать письмо матери до конца.

— А взрыв? — спросил он.

— Твоя сестра была по-настоящему взбешена. Я имею в виду, действительно очень сильно разозлилась. А потом Блэк бросила… Подожди, ох ё... Ты никогда не догадаешься.

— Продолжай.

— Серпенсортия, — Харпер ухмыльнулся, — твое любимое заклинание! В следующий миг все осознали, что прямо посреди платформы лежала огромная чертова змея. А твоя сестра… Твоя сестра вроде как сошла с ума.

— Как это?

— Клянусь, у этой змеи не было даже шанса издать ни единого шипения. Вирго применила к ней Бомбарду — мгновенно — без слов. Честно говоря, я думаю, что у неё, возможно, фобия змей, ибо этот ход явно потряс её.

Все слушавшие рассказ подростки в шоке раскрыли рты.

У Драко пересохло во рту.

— Моя сестра использовала невербальное взрывное проклятие посреди переполненного класса?

— Никто не пострадал слишком сильно. Просто сломанные кости и лопнувшие барабанные перепонки. Однако сцена была разрушена. Директор забрал их обеих. Клянусь, это был первый раз, когда я увидела, что он не улыбается. Снейп тоже выглядел не слишком счастливым.

Драко поморщился. «Снейп выглядел не слишком счастливым» — это был студенческий код, означающий «настолько разъярённый, что боггарты убегали от него».

Слухи продолжали циркулировать весь день. Ходили слухи, что Блэк не явилась на зельеварение, а Вирго не явилась на историю магии.

У Драко была сдвоенная гербология, и поэтому он был не в курсе событий. Они выращивали мандрагор-подростков в горшках, и на всех были надеты пушистые наушники-вкладыши. Это делало дискуссию невозможной.

С огромным облегчением он смог после этого направиться быстрым шагом обратно в гостиную — с достоинством, конечно, — чтобы выяснить, что именно произошло.

Он вошёл в гостиную и увидел зрелище, которое, хоть и не было неожиданным, тем не менее внушало ему ужас.

Блэк сидела в его кресле. Значит, теперь всё стало официально. Он, Драко Малфой, больше не был лидером Тьмы. Она коротко кивнула ему и жестом пригласила пройти вперёд. Высоко держа голову, Драко подошел и сел справа от неё. Все наблюдали за происходящим — даже Серые. Нет, особенно Серые.

— Что случилось? — прошептал он.

— Нас с твоей сестрой допрашивали целый час. Минус сто баллов со Слизерина и Гриффиндора и отработки на неделю. Скоро начнётся моя первая, так что мне нужно сделать это побыстрее.

Блэк властно выпрямилась в своём кресле.

— Гестия и Флора Кэрроу. Я полагаю, у вас есть что-то, что вы хотели бы мне сказать.

Пятнадцать минут спустя Драко уютно устроился за пологом кровати в своей спальне. Если раньше он и считал близнецов Кэрроу немного жутковатыми, то это было ничто по сравнению с тем, какими они были сейчас. Учитывая то, как Блэк несмотря ни на что отказалась пойти на попятную против его сестры, Александра с таким же успехом могла вытатуировать у себя на лбу «Тёмная леди». Было очень, очень досадно, что она не знала, что Дева была шпионкой на их стороне!

Драко достал из кармана мантии письмо своей матери и закончил читать.

Вирго — шпионка. Здесь замешана тёмная магия. Она действует по приказу твоего Отца, чтобы проникнуть в Свет для блага нашего Рода. Ты можешь доверять ей, и она твоя сестра, не настраивай её против себя без необходимости и не зли её. Но прежде всего, не подвергай опасности её положение, выдавая её истинную политическую ориентацию — даже таким людям, как Теодор и Александра. То, что я сказала тебе в начале года, остаётся в силе. Вирго может однажды сыграть гораздо более заметную роль в нашей борьбе с теми, кто стремится разрушить наш образ жизни, чем ты мог когда-либо себе представить.

С любовью, мама

Драко смял письмо в кулаке.

Не настраивай Вирго против себя, но и не отталкивай Блэк. И не говори никому, и уж точно не Блэк, что Вирго — шпионка.

Ну просто зашибись!

Как раз в этот момент дверь в спальню с грохотом распахнулась.

— Малфой!

Раздосадованный Драко раздвинул занавески.

— Что?

Посетитель был старостой, слегка задыхавшимся от быстрого бега.

— Твоя сестра. С ней что-то случилось.

* * *

Вирго вышла из кабинета директора, желая кого-нибудь придушить, настолько она была взбешена. Семь дней отработок! Семь! За всё время учёбы в Хогвартсе, когда он был Томом Риддлом, у него не было ни одного дня отработок. Так многие из его планов придётся отложить.

«Может быть, тебе следовало сохранять хладнокровие, когда слизеринка выстрелила в тебя той змеей», — подумала Джулия.

Вирго в отчаянии ударила кулаком по стене.

«Неужели ты не понимаешь, насколько опасной была для нас та ситуация? Если бы кто-нибудь узнал, что я могу разговаривать со змеями…»

«А что, если это опасно только для тебя? Если бы люди узнали, кто ты такой, может быть, меня бы освободили!»

«Не неси всякий бред. Ты прекрасно знаешь, как плохо это может для тебя кончиться».

«Я знаю только то, что ты знаешь о магии душ. А это не так уж и много! Кто разрывает свою душу на части из-за одной плохо написанной каракули в старой книге?»

«Хватит!»

Вирго снова ударила кулаком по стене, на этот раз сильнее, вызвав у маленькой шведки стон боли в голове. Она снова взяла себя в руки. Сегодняшний день прошёл не очень хорошо. Змеи были одним из немногих способов разоблачить его. С тех пор как Том обрел тело, он старался держаться подальше от всего змееподобного. Внезапная встреча лицом к лицу с одной из них потрясла его. Он больше не мог позволить себе медлить.

«Эй, куда мы идем?» — спросила Джулия.

«У нас есть час или два до начала отработки. Этого времени достаточно, чтобы, по крайней мере, убедиться, что проходы, по которым я смогу добраться до Тайной комнаты, не заблокированы. А поскольку большинство учеников всё ещё находятся в классах, шанс, что нас застукают, куда меньше обычного».

Вирго прошествовала по боковому проходу, немного поплясала перед статуей, нырнула в проход за ней, вышла рядом с часами со стеклянным корпусом, изготовленными в годы молодости её дедушки, и установила время на пять часов в четверг. Затем он ударил по четвёртому кирпичу справа и зашагал обратно по секретному проходу, по которому только что поднялся. Он вышел на балкон, выходящий на парадную лестницу. На стене рядом с ним была маленькая резная фигурка. Змея.

— Откройся, — сказал он.

Секретный проход с кодовым замком на партселтанге… не открывался.

Вирго нахмурилась. Это было странно.

— Откройся! — сказала она, на этот раз чуть более решительно.

И снова проход не открылся. Ворчащая Вирго опустилась на четвереньки, чтобы осмотреть фигурку... Она не чувствовала ничего явно неуместного. Не было никаких защитных чар, защищающих проход — и уж точно ничего похожего на те, что она обнаружила у входа в туалет за несколько мгновений до появления убийцы.

Нахмурившись, она поднялась на ноги.

— Может быть, попробовать другой ход? — предложила Джулия.

Никакой веской причины, по которой это должно сработать, но…

Он попробовал другой — хитрый дверной проём за обычной дверью. По-прежнему ничего.

Чувство сильного беспокойства начинало скручиваться у неё в груди. Почему проходы не реагировали на неё?

«Я не знаю, — подумала Джулия, — ты достаточно ясно сказала: «Откройся».

Вирго замерла, внезапно осознав, что именно сказала пассажирка-шведка. Откройся? Он вспомнил прошлое.

«А... Не «Э-ф-ф-н-а»?

На мгновение воцарилась мысленная тишина, прежде чем Джулия подумала:

«Нет, ты определенно говоришь: «Откройся».

Сердце Тома пронзило просто запредельно ледяным ужасом. Вновь, хоть и всего на несколько мгновений, это был Том, цельный, единственный и неповторимый. Вся та часть комбинированной личности, которая именовалась Вирго Малфой, была сметена слепой паникой, расплескавшимся котлом эмоций — паникой, которая охватывает душу, когда истина очевидна, но разум отказывается в неё верить.

Если бы Джулия понимала парселтанг, то услышала бы его речь на своем родном языке. Если бы она не могла понимать змеиный язык, то услышала бы только шипение. Если она услышала, как он сказал: «Откройся» на английском…

Обезумев, он взмахнул своей волшебной палочкой:

— Серпенсортия!

Раздался громкий хлопок, и большая черная змея сорвалась с кончика его палочки, приземлившись с глухим стуком всего в дюжине футов от него.

— Стой! — крикнул он.

Змея развернулась и зашипела на него. Она зашипело на него!

Глаза Тома расширились.

— Прекрати!

Змея метнулась к нему.

— СТОЙ! ОСТАНОВИСЬ, Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ! А-А-А-А-А!

Змея укусила его за запястье! Взрывом чистой магии он оторвал змею от себя и отбросил на десяток футов. Ещё один взмах палочки — и она исчезла, оставив после себя лишь несколько небольших следов от клыков и разорванную одежду. Он узнал змею, которая его укусила. Не ядовитая, но даже укус неядовитой змеи мог вызвать серьёзные проблемы, если его не лечить.

В самом глубоком уголке его сознания послышалось слабое всхлипывание. Джулия плакала.

Внезапно что-то щёлкнуло. Гнев полыхнул в нём безумным пламенем.

«ТЫ! — закричал он мысленно. — Это точно ты! Это всё из-за тебя! Я УБЬЮ ТЕБЯ!»

— КРУЦИО!

Два крика раздались во тьме коридора Хогвартса. Один в глубине сознания, другой вслух. Тело одиннадцатилетней девочки корчилось на полу. Её палочка со стуком упала на каменный пол.

Плохая идея. Плохая идея.

«П-п-п-п-пожалуйста, Том. Не. Пожалуйста».

Думай! Он не мог потерять свою способность к парселтангу. Этого просто не могло произойти!

Всё его тело было как в огне. Даже после крошечного воздействия пыточного проклятия каждый его нерв дрожал от напряжения. Ему пришла в голову идея. Конечно. Вот как он мог восстановить утраченное.

Он сосредоточился, почувствовав, как знакомое ощущение его окклюментивного восприятия обретает четкость, и тёмный коридор Хогвартса исчезает из виду.

* * *

Какая-то девушка плакала рядом с ним.

Вирго встал, снова оказавшись в своём старом мужском теле. Он с отвращением уставился на маленькое хнычущее месиво рядом с собой.

— Вставай.

Она подняла на него глаза.

— Т… Том.

— …Меня зовут Вирго! — выплюнул он. — И я сказал, вставай. Мы скоро узнаем, ты ли во всем этом виновата. И если это так, я клянусь, я позабочусь о том, чтобы твоя крошечная грязнокровная душа была изгнана из моего тела, как мусор, которым она и является.

Джулия поднялась на ноги, всё ещё всхлипывая.

Том широко раскинул руки, стряхивая остатки пыточного проклятия. Всё окружающее было в его сознании — в буквальном смысле. Вокруг него ряд за рядом стояли шкафы библиотеки Хогвартса. Его ментальный ландшафт. Вместе со всем остальным Хогвартсом. Его дом. Там, где он был в безопасности.

Не оглядываясь, он направился к дверям. Джулия плелась за ним по пятам. Она не могла держаться от него слишком далеко. Не здесь. Учитывая то, кем она здесь являлась.

Это был тот Хогвартс, каким он его хотел видеть. Спокойный и полностью принадлежащий ему.

Когда он шёл по безмолвным коридорам, то внезапно вопреки всем ожиданиям его охватило незнакомое чувство — совершенно чуждое ему чувство вины. Откуда, чёрт возьми, оно здесь взялось?

Он отбросил его и продолжал вести себя так, как будто ничего не произошло, надеясь вопреки всему, что девушка ничего не заметила. Быстрый взгляд назад убедил его, что именно так всё и было.

В его душе не было места таким слабым эмоциям.

Прошло ещё несколько минут.

— Я думаю, ты была права, — в конце концов сказал он, когда они спускались по парадной лестнице.

— Вирго?

— Мне следовало уделять больше внимания тому, чтобы стараться держать нас как можно дальше друг от друга. Отныне я сделаю это приоритетом. И если ты не являешься причиной моего нынешнего затруднительного положения… Я даже позабочусь о том, чтобы ты не была уничтожена.

Джулия посмотрела на него со слезами на глазах.

— Спасибо.

Вскоре их путь привёл пару к тому самому туалету. Они оба вошли внутрь. Вирго ухмыльнулась. Его охватило чувство победы — скорой возможности прекратить беспокоиться из-за потери способностей. Вход в Тайную комнату в его сознании всё ещё был открыт для него.

— Ты хочешь, чтобы я спустилась туда? — спросила Джулия.

Вирго улыбнулась.

— Ты уже была там в моих воспоминаниях, девочка. Гордись и наслаждайся. Немногие видят величайшее творение Салазара Слизерина. Теперь и ты станешь на шаг ближе к истинному величию.

— Но предполагается, что ты должен уметь летать для того, чтобы спуститься туда. А ведь ты не научился летать к моменту, когда расколол свою душу.

— Перестань тянуть время. Ты прекрасно знаешь, как я попал сюда в первый раз.

Как он и предполагал, Джулия кричала на протяжении всего спуска. Кости захрустели, когда они достигли дна. Технически не было необходимости воспроизводить камеру с таким уровнем детализации, но он был никем иным, как перфекционистом. Гигантская змеиная дверь с множеством анимированных змеиных замков уже была открыта для него. Он пронёсся мимо с видом лорда, возвращающегося в манор. По мановению его руки зелёное пламя вспыхнуло на каждой стене, отбрасывая мерцающие тени на массивные каменные колонны.

Он развёл руками, прогуливаясь по массивному центру, похожему на собор.

— Добро пожаловать в Тайную комнату, — его голос эхом отразился от стен.

— Ты собираешься мне рассказать, зачем мы сюда пришли?

Вирго вздохнул.

— Ты так нетерпелива. Очень хорошо, девочка. Слушай и смотри, как величайший волшебник решает проблему, которая поставила бы на колени менее развитый разум. У каждого ментального ландшафта может быть страж — полуразумное существо, созданное для наблюдения за волшебником, даже в ситуациях, когда сам волшебник по каким-то причинам не в состоянии это делать. Я создал стража этого места из частички себя, когда ещё мог говорить на змеином языке. Страж может говорить на змеином языке, ибо такова его природа. И страж всё ещё является частью меня, так что страж сможет вернуть мне способность говорить на благородном языке Салазара Слизерина, или, если это не удастся, сможет говорить от моего имени. ЧТД!

Джулия неохотно кивнула.

— Итак, чего ты ждёшь?

Вирго только ухмыльнулся и направился в дальний конец зала, к огромной статуе, которая стояла там. Статуя была не единственной вещью в задней части зала. В камне был вырезан небольшой книжный шкаф, полный книг, инструментов и даже коллекции волшебных палочек в горшке.

Вирго оглянулся и увидел, что Джулия и в самом деле разглядывает эти палочки.

Он фыркнул и взмахнул своей собственной палочкой, левитируя горшок вверх за пределы досягаемости шаловливых маленьких пальчиков, которым могли бы прийти в голову слишком умные идеи.

— А теперь! — сказал он, возвращаясь и становясь перед статуей. — Давай начнем, — он закатал рукава. — Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!

Тишина.

Молчание продолжалось довольно долго.

— Это только мне кажется, — начала Джулия.

— Заткнись.

— Или есть...

— Заткнись

— …крошечный изъян в твоём хитроумном плане?

Вирго резко обернулся.

— Если ты сию же минуту не замолчишь, девочка, я клянусь...

— Рассматривал ли ты возможность того, что ты больше не можешь говорить на змеином языке, потому что ты кровно усыновлён Малфоями, а твоя родословная линия, происходящая от Салазара Слизерина, признанная Родовой магией Альбиона, происходит не из благородного рода Гонт, а через твою грязную маггловскую…

— КРУЦИО!

Пещеру наполнил девичий крик.

— П-пожалуйста, Вирго, прости меня! Я не буду! Я не буду!

— Лучше не надо! — прорычал он. — Никогда больше не говори мне такого, никогда! Даже не сомневайся, твоё дальнейшее выживание зависит исключительно от моей доброй воли. Ты слаба, а я ненавижу слабость! Те, кто не может найти в себе волю стремиться к величию, заслуживают меньшего, чем ничто!

Его прервал внезапный грохочущий звук. Его рычание стало победоносным.

— Вот видишь! Никогда не сомневайся…

Бум!

Вирго резко обернулся. Входная дверь захлопнулась. Прямо у него на глазах дюжина каменных змей, которые до этого сидели без дела, сплелись в замысловатый узор на двери и плотно защелкнулись.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты можешь это открыть, — прошептала Джулия.

Вирго почувствовал, как несуществующая кровь отхлынула от его лица. Он подбежал к двери, пересекая всю комнату.

— Откройся! — закричал он.

Ничего не произошло.

— ОТКРОЙСЯ! — крикнул он, на этот раз гораздо громче.

Ничего не произошло.

Отбежав назад, он направил свою палочку на дверь:

— Бомбарда!

Мощный взрыв сотряс камеру, но, когда пыль рассеялась, на двери не осталось ни царапины.

— Разве мы не можем просто заставить себя выйти? — спросила Джулия, её голос становился всё более отчаянным. — Это же всего лишь твой разум, не так ли?

— А ты не думаешь, что я бы уже это сделал, будь такая возможность? — злобно выплюнул в ответ Вирго.

— А как насчёт того, чтобы просверлить стены насквозь?

— Это одно и то же.

— А ты не можешь изменить свой ментальный ландшафт, пока находишься в нём?

— Теоретически — да, могу! Это как раз то, что я собираюсь сейчас попробовать!

Он сосредоточился, желая проделать дыру в двери. Ничего не произошло. Дверь оставалась абсолютно цельной.

— Почему? — взвыла Джулия.

Осознание истинной трагичности ситуации ледяной рукой сжала сердце Вирго. Он знал почему. Он создал эту часть своего ментального ландшафта, чтобы скрыть свои самые драгоценные секреты. Вот почему он использовал защиту на змеином языке. Только другой змееуст мог изменять это пространство, а он больше не был змееустом. Он никогда не рассматривал возможность того, что потеряет свой дар. Он был в ловушке.

* * *

Почти два часа спустя.

Тихая и спокойная прогулка профессоров Лили Поттер и Авроры Синистры, которые обсуждали столь безопасную тему, как предстоящие зимние каникулы, трагическим образом прервалась, когда Аврора в ужасе закрыла рукой свой рот.

— Лили! — указала она. — Это ребёнок?

Лили Поттер тоже ахнула. Там, куда смотрела Аврора, на полу действительно лежало совсем маленькое девичье тело в школьной униформе. Они подбежали к нему, мгновенно опознав и ужаснувшись.

— О, нет... Только не Вирго... Только не снова, — Лили проверила лежащую на признаки жизни: — Она жива! Быстрее — нам нужно доставить её в Больничное крыло.

Одно заклинание левитации и пара минут быстрой ходьбы доставили юную ведьму в целости и сохранности на попечение мадам Помфри. Целительница просканировала её и тоже ужаснулась:

— О Мерлин!

— Что?

— Она была под Круциатусом!

Аврора в ужасе прижала руку ко рту.

— Ты уверена? — спросила Лили.

— Однозначно. И это еще не всё. Смотри, у неё на запястье. Ее укусили.

— Кто?

— Змея. Я уверена в этом. Неядовитая, слава Мерлину, но совершенно определенно змея.

Глаза Лили потемнели.

— Аврора?

— Да?

— Не могла бы ты оказать мне услугу и выяснить, где была Александра Блэк последние два часа? А мне нужно поговорить с директором.

* * *

Как оказалось, у Александры Блэк на самом деле было довольно хорошее алиби. Всего лишь довольно хорошее, потому что даже если кого-то в волшебном мире видят в определённом месте в определённое время более дюжины разных людей, это не обязательно означает, что это не мог быть кто-то другой, находящийся под действием оборотного зелья, или самотрансфигурации, или даже какого-то другого, куда более экзотического метода магического подмена облика.

Однако было общепризнанно, что вероятность того, что какая-либо из этих способностей будет задействована, чтобы заменить наследницу Блэк на официальном мероприятии юных Тёмных, в то время как истинная Блэк, никем не замеченная, прокралась бы и атаковала Вирго Малфой, была столь же логичной, как если бы Лорд Слизерин не использовал предстоящий праздничный вечер в Слизерин-мэноре для продвижения своей собственной политической программы, на что очень быстро указал главный аврор лорд Сириус Блэк.

— Кроме того, — сказал Сириус, — Алекс никак не могла бы этого сделать, чем бы это ни было. Собственно, я сам никогда не видел ничего подобного. Узнала что-нибудь ещё, Поппи?

Алекс сидела на стуле спиной к отцу, изо всех сил стараясь выглядеть так, как, по её мнению, должна выглядеть подающая надежды Тёмная леди, обвиняемая в использовании Непростительных заклинаний, неуверенная и встревоженная, но тем не менее не вполне способная удержать в себе тень негодования. В кои-то веки это было нетрудно.

Отцовская рука лежала у неё на плече, и, несмотря на его слова, она не могла отделаться от ощущения, что это было сделано не столько для того, чтобы сдержать, сколько для того, чтобы защитить.

Мадам Помфри выпрямилась. Она, вместе с тремя практикантками-целительницами стояла по другую сторону кровати Вирго. Среди этих практиканток была и Гермиона, которая отлично справлялась с тем, чтобы не показывать свои истинные чувства.

— Я больше ничего не смогу узнать, пока мы не получим разрешение на использование легилименции, — сказала Поппи. — Леди Малфой проинформирована и скоро должна быть здесь, но до этого времени всё, что я могу сказать, это то, что мы имеем дело с чем-то вроде психического карантина. Я бы не удивилась, если бы Круцио заставило её полностью уйти в своё внутреннее пространство, чтобы заглушить боль. Известно, что это заклинание показывает порой необычные побочные эффекты.

Позади целительницы, скрестив руки на груди, стояла леди Лили Поттер.

— Ты уверена, что нет никаких указаний на то, что это могла быть она?

— Лили, — сказал Сириус предупреждающим тоном.

— Извини, Сириус, — сказала она, не чувствуя в себе и тени сожаления. — Но я не припоминаю, чтобы ты когда-нибудь с таким энтузиазмом разглядывал множество скелетов в многочисленных Чёрных шкафах. То, что Алекс учится на первом курсе, мало что значит, если у неё есть родовая магия.

— Нет, — твёрдо сказал Сириус. — Я изучил магию моего рода. Я прекрасно знаю, на что способен Блэк. В её составе нет ничего, что могло бы вызвать такой эффект.

— Вы не позволите мне взглянуть, чтобы я смогла убедиться?

— Я... — Сириус заколебался, на мгновение он выглядел смущённым, затем покачал головой. — Нет, я не могу этого сделать. Из-за... причин.

Лили вздохнула.

Алекс изо всех сил старалась не привлекать к себе внимания, сохраняя при этом как можно более нейтральное выражение лица. Это был Фиделиус в действии. Так и должно было быть.

Как раз в этот момент дверь распахнулась и вошли ещё несколько взрослых: Снейп и леди Малфой во главе с директором Локхартом.

— А-а-а! — Локхарт широко улыбнулся им всем. — Надеюсь, у нашей спящей красавицы всё ещё всё хорошо?

— Всё в порядке, директор, — отрывисто сказала Помфри. — Она точно так же не реагирует ни на что, как и в прошлый раз, когда вы задавали этот вопрос.

— Вирго! — выдохнула леди Малфой, выглядевшая для всего мира как обезумевшая от горя мать.

Она бросилась к девушке и начала засыпать целительницу вопросами. Это был хороший спектакль. Если бы Алекс не знала невероятной правды, она бы даже поверила в него.

— Блэк, — Снейп кивнул её отцу, который что-то проворчал в ответ.

— Что ж, я рад сообщить, что всё это достаточно скоро закончится, — сообщил Локхарт Лили и её отцу с ещё одной широкой улыбкой. — Присутствующая здесь леди Малфой согласилась не привлекать Хогвартс к ответственности и даже заберет Вирго из школы, чтобы она получила частное лечение дома. Разве это не замечательно?

— ЧТО?! — Голова мадам Помфри резко повернулась сначала к Локхарту, а затем обратно к леди Малфой. — Леди Малфой, я вынужден возразить. Вашей дочери требуется первоклассное ментальное лечение либо здесь, либо в больнице Святого Мунго.

— Я не согласна, целительница Помфри.

— Вы что, не доверяете больнице Святого Мунго? Ваш муж финансирует её!

— Это не имеет к делу никакого отношения. Я знаю первоклассного целителя разума, который прекрасно позаботится о моей дочери — определенно дав лучше лечение, чем то, что, как мне кажется, она получает здесь, — последнюю фразу она произнесла с легкой насмешкой, глядя на студентов в мантиях целителей, причем Алекс была уверена, что в особенности на Гермиону.

Гермиона просто спокойно смотрела в ответ.

— Я тоже должна возразить, — сказала Лили с той сталью в голосе, которую Алекс никогда раньше не слышала. — Это уже третий раз, когда на Вирго нападают. Мы не знаем, кто на неё нападает, мы не знаем, что на неё нападает. Пока эти нападения не прекратятся, мы должны внимательно следить за ней.

— Для меня это ещё одна причина забрать её из школы. Если в Хогвартсе есть хищник, преследующий детей, я не позволю, чтобы моя дочь стала его жертвой.

Голос Лили понизился почти до шепота.

— Этот хищник может быть не из тех, кто приходит изнутри школы, Нарцисса.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем леди Малфой усмехнулась.

— Ты можешь сделать магглорождённую Леди, но она всегда останется магглорождённой. Вы не имеете права скрывать от меня мою дочь, леди Поттер. Я недовольна Вирго, но предполагать, что я попытаюсь покончить со своим ребёнком только потому, что её распределили не на тот факультет... — она ухмыльнулась. — Хотя теперь, когда я задумалась об этом, я могу понять, почему вы меня в этом подозреваете…

Долю секунды спустя были вытащены четыре палочки.

Сириус и Снейп были лишь чуть-чуть быстрее Нарциссы и Лили и разоружили их обеих до того, как успели сработать атакующие заклинания.

— Что за ерунда, Северус! — огрызнулась Нарцисса. — Я как раз собиралась подарить ей раздвоенный язык ящерицы.

Лили яростно посмотрела на Сириуса, который в ответ совершенно бесстрастно взглянул на неё.

— Эм, да! — Локхарт хлопнул в ладоши. — Ну, э-э, если с этим всё улажено, тогда я бы очень хотел продолжить наш разговор, леди Малфой.

Нарцисса выхватила у Снейпа свою волшебную палочку, направила её на Вирго, подняла её левитацией и унеслась из лазарета. Последнее, что Алекс услышала перед тем, как дверь закрылась, были слова Локхарта:

— Итак, я думаю, светло-зелёный с сиреневым для приёма у Слизерина, но тёмно-зелёный с лиловым для приёма у тебя. А ты как думаешь?

Прошло не так уж много времени, прежде чем они отпустили её — даже раньше Гермионы, слава Мерлину.

Алекс помчалась по коридорам Хогвартса.

Лорд Слизерин должен узнать об этом.

* * *

В волшебном сундуке, спрятанном в другой части замка, Гарри склонился над быстро вращающимся гончарным кругом. Его руки были скользкими от мокрой глины, одежда перепачкана, а на кончике носа виднелась грязная отметина. Палец, приложенный ко дну горшка, слегка подрегулировал его, вызвав рябь, пошедшую вверх спиралью. Горшок закачался, накренился, а затем обрушился вовнутрь круга.

Гарри выругался себе под нос.

— Это не так просто, как кажется.

По другую сторону сундука Луна оторвалась от своей собственной работы.

— У тебя всё получится. У нас остался целый месяц до зимних каникул. Гарри?

— Да, Луна?

— Почему Волдеморт создал этот ритуал, а потом никогда им не пользовался?

Гарри вычистил мантию заклинанием, прежде чем начать восстанавливать свой горшок.

— Это очень хороший вопрос. Во-первых, он не полностью довёл до конца разработку того ритуала, который планируем совершить мы. Он пытался найти способ добиться анимагической трансформации после расщепления своей души. Видишь ли, анимагия требует цельности души — точно так же, как исполнение обязанностей лорда Визенгамота. Том был более чем немного взбешён, когда понял, что натворил. Если бы он просто дождался своего семнадцатилетия, он бы сам стал Лордом Слизерином.

— Насколько другой могла бы быть история, — прошептала Луна.

— Действительно. Семь горшков предназначались для каждой отделённой частички его души. Он уже завершил все приготовления, необходимые для достижения анимагической трансформации. Всё, что ему было нужно, — это небольшой дополнительный толчок.

— Но это не сработало, — сказала Луна.

— Это не могло сработать, — ответил Гарри. — К тому времени, когда у Волдеморта было семь крестражей, он уже потерял медальон и чашу — хотя и не знал, что потерял медальон.

Гарри сделал глоток апельсинового сока, в то время как Луна нахмурилась.

— Но, прочитав несколько книг, которых не было у Волдеморта, — продолжил он, — я стал почти уверен в том, что это бы не сработало даже и в противном случае. Однако на этот раз всё должно сработать. Анимагический ритуал Волдеморта был вариацией другого важного ритуала, которому он научился, и пространственно-временного ритуала, разработанного одним из его тогдашних последователей в школе. Моя арифмантика не самая лучшая, но я совершенно уверен, что тот вариант, что будем делать мы, совершенно верен.

Луна улыбнулась.

— Он получил змееподобное лицо из-за того, что так и не стал анимагом по-настоящему, несмотря на всю подготовку? Джинни всё ещё чувствует себя кошкой. На прошлой неделе я застукала Алекс, когда она выходила из душа, пытаясь высушить волосы.

— Я удивлён, что ты ещё не знаешь этого, Луна. Ваша семья, кажется, очень хорошо осведомлена об анимагах.

Луна только улыбнулась.

Гарри усмехнулся.

— И какое чувство я вызываю?

Луна наклонила голову.

— Вы ощущаетесь… Как царь хищников, мой Лорд.

— У тебя всегда были хорошие инстинкты.

— Благодарю вас, мой Лорд.

— Что-нибудь еще?

Луна сосредоточенно нахмурилась.

— Ты чувствуешь себя... на перепутье?

Гарри приподнял бровь.

— Опять же, неплохо.

— Какое-то не очень ясное чувство, — продолжила Луна. — Мне кажется, что ты мог бы стать кем угодно. Я уже испытывала это чувство раньше, но не могу вспомнить где. Это очень раздражает.

— Должен признаться, я удивлен. Часть меня ожидала, что ты просто узнаешь.

— М-м-м... Может быть, нунду?

— Нет, не нунду.

Луна надулась.

— Ты, конечно, не собака.

— Если ты правильно меня опознаешь, я угощу тебя пудингом.

— Василиск?

— Нет.

— Пернатый змей?

— Ты поняла, что твоё положение в команде как таинственной всё знающей ведьмочки находится под угрозой, верно?

— Вот же какашка. Когда ты пригласишь меня на свидание?

— Твоё умение менять тему столь же мастерское, сколь и тонкое.

Луна просияла.

— Спасибо! Значит ли это, что я получу пудинг?

— За ужином.

— Но я хочу его сейчас.

— Ты испортишь себе аппетит.

Луна снова надулась.

— А этого я не хочу.

— И я о том же.

— Единственный вид порчи, которого я хочу, это когда ты повалишь меня на свою кровать, засунешь свой большой толстый и сломаешь им мою целочку…

К счастью для всех заинтересованных сторон, слова Луны были прерваны громким стуком по крышке сундука.

— Гарри? — раздался голос Алекс.

— Александра! Заходи. Я надеюсь, что у тебя всё хорошо, и должен тебе сказать, что твоё чувство времени становится лучше с каждым днём.

— М-м-м, спасибо за комплимент? — Алекс бросила на невинно выглядевшую Луну пытливый взгляд, прежде чем резко переключилась на актуальную тему. — Подождите! У меня есть новости, и они про Вирго!

Спустя несколько минут объяснения ситуации Гарри был полностью погружен в новую проблему.

— Это интересно. Ты уверена, что Помфри не сказала ничего, кроме того, что её сознание было закрыто каким-то ментальным замком?

— Ничего.

— Может ли это быть как-то связано с её магглорождённой частью? — спросила Луна.

— Может быть, — задумчиво произнёс Гарри. — В этом нет ничего невероятного. Она единственная главная неопределённая переменная. Жаль, что у меня было не так много времени, чтобы продолжить свои эксперименты с изгнанием. В любом случае, это может стать прекрасной возможностью. Всё зависит от обстоятельств.

— Возможностью для чего? — спросила Алекс.

— Если бы мы смогли изгнать дневник из тела мисс Олсен, тогда, возможно, нам удалось бы привлечь её на нашу сторону. Я не могу себе представить, что состояние пленницы в собственном теле могло принести позитивный опыт. Наличие шпиона так близко к Свету могло бы оказаться бесценным. Вполне возможно, что прямо сейчас эти двое борются за контроль. Этот конкретный тёмный ритуал не самый стабильный.

Алекс сделала паузу, чтобы обдумать всё это, прежде чем продолжить.

— Но леди Малфой только что забрала Вирго. Как ты собираешься подобраться достаточно близко к ней, чтобы заглянуть внутрь её сознания?

* * *

Высоко в холодном декабрьском воздухе над квиддичным полем Хогвартса хрупкая фигурка в зелёной слизеринской мантии нырнула за квоффлом, схватила его в свободном падении, перебросила другой фигурке, затем метнулась вправо и помчалась за золотым снитчем как миниатюрная ракета. Тридцать секунд спустя Флинт дунул в свисток.

— Уизли! Этот разворот был жалким! Моя бабушка умела переключать внимание между целями лучше, чем ты! И ты, Малфой! Ты пытаешься меня шокировать?! Я говорил тебе снова и снова, не жди, пока наступит последний момент! Мне всё равно, насколько хорошим ты себя считаешь! Мы используем схему три-два-три, и чтобы она сработала, нам всем нужно работать сообща!

Джинни подлетела к остальной команде, крепко сжимая в кулаке снитч.

— О, оставь их в покое, Флинт. Как бы мне ни было неприятно это говорить, Малфой идеально рассчитал время.

Малфой ухмыльнулся.

— Конечно, так и есть.

— Дело не в этом! — разглагольствовал Флинт. — Матч с Гриффиндором состоится всего через несколько недель, и мы должны победить. Команда Вуда будет ещё лучше скоординирована, чем в прошлом году, а в прошлом году они были хороши. Только невероятное невезение Поттера принесло нам ту победу.

Тамарон, теперь загонщица, толкнула Джинни в бок и ухмыльнулась.

— Он поймал снитч, когда мы были впереди них на десять очков.

— И судьба больше не собирается дарить нам ничего подобного! — взревел Флинт. — А поскольку Поттер исключен из дуэльной команды, именно нам предстоит защитить гордость Слизерина и завоевать факультету кубок!

— Все будет хорошо, Флинт, — протянул Малфой. — Как бы мне ни было неприятно это говорить, — Джинни ухмыльнулась, — и какой бы предательницей крови она ни была, — ухмылка Джинни исчезла, — Уизлетта довольно хороша, хотя, очевидно, не так хороша, каким бы в роли ловца был я.

— Всё ещё злишься из-за того, что играешь вторую скрипку в компании не только одной, но сразу двух первокурсниц, Малфой?

— Не так сильно, как ты, должно быть, от осознания того, что твоя взятка за вступление в команду оказалась благотворительностью.

— Малфой! Уизли! Прекратите это прямо сейчас.

Драко и Джинни уставились на Флинта.

— У нас осталось еще двадцать минут тренировки! Возвращайтесь на места, и на этот раз я хочу увидеть три-два-три до конца! Тамарон и Пьюси, я хочу, чтобы бладжеры попадали в цель каждый раз! Приступайте к делу!

Когда все они взмыли обратно в небо, Джинни почувствовала лёгкую вибрацию на своем кольце-молнии. Её сердце подпрыгнуло. Её вызывали.

* * *

— Извините-я-пришла-так-быстро-как-только-смогла!

Любого, кто бы хорошо её не знал, шокировало, что Джинни смогла сказать эту фразу прямо в воздухе, спрыгивая в сундук Гарри.

Вскоре она была ознакомлена с основными моментами происходящих событий, но ещё не самим планом.

Лишь когда в сундуке собралась вся компания ведьмочок, Гермиона спросила:

— Итак, каков наш план?

— План таков, — сказал Гарри. — Я собираюсь осторожно, очень осторожно задействовать связь между душами, точно так же, как это делал Волдеморт, когда я был в Азкабане. Связь далеко не так надёжна и безопасна, как между крестражем и главной частью души, но прямо сейчас возможный результат стоит риска. Защита дневника должна быть низкой, и я знаю из воспоминаний Волдеморта, что со стражем я должен быть в состоянии договориться.

— Что мы должны делать?

— Ты, Джинни, должна присматривать за моим телом. Дафна, ты будешь дежурить с оборотным зельем на Гарри Поттера, на случай если я понадоблюсь, Гермиона, ты вторая с обороткой. Луна пойдет со мной до тех пор, пока это будет возможно и безопасно, и Алекс, твоя работа — держать меня связанным твоими Чёрными цепями.

Алекс выглядела озадаченной

— Зачем?

Гарри неопределённо махнул рукой.

— На случай, если я проснусь не собой.

* * *

Разум Гарри был крепостью. Для любого, кто достаточно сильно нарушил законы Магической Британии, это была очень узнаваемая крепость. Измождённые, похожие на скелеты фигуры в изодранных одеждах плавали по её территории, неподвижные, но с аурой целеустремленности. Куда бы они ни двигались, на земле под ними образовывался иней.

Стояла полная тишина. Единственным звуком, который можно было услышать, был мягкий плеск воды о камни неподалеку. Небо было тёмным. Луна была полной.

— Я удивлена, что ты не превратил своего хранителя в змею, — пробормотала Луна.

Вместе они прошли через массивные двойные двери тюрьмы и поднялись в само здание. Дементоры ментальной защиты проплывали мимо них. Каждая голова в капюшоне повернулась, чтобы посмотреть на Луну, но ни одна не сделала ни малейшего движения в её сторону. Луна шла мимо них, слегка сжимая манжету мантии Гарри большим и указательным пальцами.

— Он боится их, не так ли? — спросила она.

— Да.

— Говорят, единственное, чего он боится, — это Альбус Дамблдор.

— Волдеморт боится многих вещей. Он боится неуважения, он боится оказаться слабым, он боится смерти, и он, конечно, боится монстров, которые могут высосать душу из человека.

— Ты тоже боишься оказаться слабым, Гарри.

Гарри напрягся, затем расслабился.

— Да.

— Но ты не боишься правды о том, что боишься.

— Разве нет? Я думаю, что я в ужасе от этой правды.

— Ты хорошо это скрываешь.

Они подошли к маленькой двери в проходе далеко внизу в самых глубоких недрах строения.

— Ты знаешь что-нибудь о пропасти между душами, Луна?

Луна склонила голову набок.

— Я знаю, что это похоже на пропасть между разумами — что ничто из пережитого в пропасти не может быть увидено легилиментом или извлечено как воспоминание, и что падение в пропасть... нецелесообразно.

— Нецелесообразно — это очень, очень мягкий термин. Луна, ты знаешь, что я доверяю тебе.

— Да, Гарри. И я тоже тебе доверяю.

Дверь со скрипом отворилась, одна долгая нота в тишине, открывающая бесконечную тьму над рвом бесконечности.

На серьёзном лице Гарри появилась ухмылка.

— Я учился у него ещё и театральному искусству.

— А как насчёт секса?

— Может быть.

— Грубого? Нежного?

— В школе? Таким нежным, каким ему нужно было быть, а затем таким грубым, каким он хотел.

— Гарри, со сколькими хорошенькими ведьмочками Том переспал в школе?

— С приличным числом.

— И со всеми по согласию?

— Удивительно, но да.

— А позже?

Ухмылка Гарри исчезла.

— Не всегда.

Луна надулась.

— Что ж, это поднимает настроение.

Они оба смотрели на тёмное пространство и на крошечный шаткий мостик, который уводил вдаль, надеясь, что весь мир состоит из одних мыслей и тумана.

Гарри наколдовал верёвку вокруг себя и отдал другой конец Луне, которая быстро обвязала её конец вокруг дверной ручки, крепко за него ухватившись. Затем он принял устрашающий облик Лорда Слизерина, дополненный маской.

Он осторожно ступил на мост.

— Я буду посылать импульс на твоё кольцо каждые тридцать секунд. Если я пропущу время, начинай тянуть.

— Да, мой лорд.

И с этим напутствием Гарри зашагал по мосту.

По мере того, как он всё дальше и дальше удалялся от безопасности своего собственного ментального пространства, Луна тихо шептала себе под нос.

— Пожалуйста, пусть с тобой ничего не случится.

* * *

Летать здесь было невозможно. Каждый шаг Гарри был тщательно просчитан. Сила движения, волшебство моста, ощущение, что именно здесь место было подходящим для того, чтобы поставить на него ногу. Пока он шёл всё дальше и дальше по узкому мосту, мрак поглотил безопасное убежище, оставшееся за его спиной. Практически единственным источником света был сам мост, который сиял, как сотня светлячков, попавших в ловушку из тумана.

Остальной свет исходил от струн. Когда он шёл, усики тонких нитей, исходящих из его груди, мелькали в поле зрения на пару секунд, прежде чем снова исчезнуть. Они связывали его со всеми проявлениями магии души, которую он когда-либо применял или которая была применена к нему. Крестражи, его чары Фиделиуса, его анимагическая форма. Два самых слабых даже привели бы к Дафне и Луне. Они были слишком тонкими, чтобы на них можно было положиться, и путешествие к их душам было бы запредельно рискованным. Даже сейчас, даже с учётом того, что он точно знал, где находится Вирго в реальном мире и какую форму должен принять этот мост, чтобы создать телесную связь, всё равно было очень опасно пробираться над бесконечной глубиной к защитным сооружениям крестража, и это при том, что она, по-видимому, находилась в коме.

В конце концов перед ним начало появляться какое-то сооружение. Замок Хогвартс — место, которое Том Риддл называл своим домом, место, где он чувствовал себя в безопасности.

Наконец, сойдя с моста, Гарри уставился на массивные ворота, плотно закрытые от незваных гостей — не на редкие железные прутья, как в самом Хогвартсе, а на непрозрачные деревянные ворота, которые должны были быть по меньшей мере в пять раз прочнее. Ничего другого не оставалось. Здесь не были доступны никакие тонкости, никакие причудливые трюки с легилименцией высокого уровня. Был только один способ проникнуть сквозь душу Вирго в её разум — с помощью грубой силы.

Сосредоточив свою волю в виде кувалды, Гарри нанес буквально разрывающий душу удар прямо в ворота, которые распахнулись с оглушительным грохотом. У него было всего мгновение, прежде чем он посмотрел прямо в огромные оранжевые глаза, и весь его мир погрузился во тьму.

Когда окаменевшее тело Гарри упало навзничь на мост, шипящий голос выплюнул в темноту:

— Только один король!

* * *

— Гарри! — голос Джинни приобрёл пронзительные обертоны, когда лежащее перед ней бессознательное тело Гарри начало менять цвет.

— Что происходит?! — крикнул Алекс.

— Я не знаю! Нет! Он просто окаменел!

* * *

Глубоко в сознании Гарри Луна с встревоженным выражением смотрела на быстро приближающуюся волну окаменения. Находящийся в её поле зрения дементор превратился в камень и с грохотом рухнул на землю. Светловолосая девушка оглянулась назад, на ничто, на пустое пространство, затем снова на приближающуюся волну. Затем она посмотрела на верёвку, привязанную к двери, на саму дверь и обратно, туда, куда она тянулась через пропасть.

У Луны не было времени на раздумья. Она перерезала веревку и отступила на один решающий шаг назад.

* * *

— Гарри! — одновременно воскликнули Гермиона и Дафна.

— С Луной всё ещё всё в порядке, — сказала Алекс.

— Да, но Гарри!

— Успокойся! — приказала Дафна. — Мы можем вылечить это. Это не смертельно. Мой отец торгует мандрагорой. Если кто-то и сможет их найти даже при нынешнем дефиците, то это будет он.

— …но что нам делать с Гарри?

Дафна запустила руку в волосы.

— Я не знаю. Это зависит от того, сколько времени потребуется, чтобы получить восстанавливающее средство. Но перво-наперво мы должны связаться с моим отцом. Гермиона, залезь в свой сундук и посмотри, нет ли там портрета моей бабушки.

* * *

Время шло.

В пропасти между душами оно проходило особенно быстро.

Юная ведьма, светловолосая, голубоглазая, с серьгами в виде редисок осторожно пробиралась через пропасть, не имея под собой абсолютно ничего. Для неё не существовало никакого моста. Её шаги были крошечными. У неё перехватывало дыхание. Время от времени она останавливалась и ждала, тяжело дыша, пока крошечная вспышка света не освещала золотую прядь, тонкую, как человеческий волос, выходящую из ее груди. Затем она снова делала шаг.

Поскольку верёвку некуда было прикрепить, тянуть было бы некуда. И некому.

Её чувства были напряжены до предела. Каждый шаг был выверен.

Однажды Луна оступилась и чуть не упала, но взяла себя в руки и продолжила путь.

В конце концов она добралась до ментального пространства наследника Слизерина.

Там она нашла Гарри.

Он, должно быть, весил раз в пять больше обычного, но она всё равно перенесла его обратно через несуществующий мост — каждый шаг был точно таким же, как и по дороге туда.

Оказавшись на другой стороне, она толкнула Гарри в безопасное место его окаменевшего разума, прежде чем сделать глубокий вдох, сморщить лицо и запрыгнуть следом за ним.

* * *

— Джейкоб говорит, что вы были правы, связавшись с ним, и он скоро будет там, — сказала Элизабет Гринграсс. — А пока тебе следует отнести Гарри в Больничное крыло.

Гермиона кивнула, поблагодарила портрет Гринграсс-старшей и направилась обратно к сундуку Гарри. Там она обнаружила Алекс, Дафну и Джинни с чрезвычайно мрачными лицами.

Дафна повернулась, чтобы посмотреть на неё.

— Луна тоже просто окаменела.

* * *

До того, как Гарри приблизился к крепости сознания Вирго по ту сторону бездны душ…

Внутри ментальной Тайной комнаты разума Вирго напряжение накалялись до предела. Вдвоём Том и Джулия испробовали всё, что могли придумать, чтобы сбежать. Они попытались вызвать змею с помощью «Серпентсортиа» и наложить на нее «Империо». Не сработало. Они испробовали «Конфундус», «Легилименс» и даже заперли змею в коробке, прижав её к двери в надежде, что её настойчивое шипение случайно произведет нужный эффект — ничего не сработало.

Теперь Том, разозлившись, отошёл в сторону от двери, в то время как Джулия сидела, скрестив ноги, в глубине пещеры, читая одну из книг, которые там хранил Том. По-видимому, Гонты пользовались парселтангом на протяжении многих веков, так что описаны в книгах были совершенно необычные вещи, непостижимые ни для какого другого рода, ибо родовая магия Альбиона запрещала кому-либо кроме линии Слизерина обладать этой способностью.

Артефакты и чары, требующие владения змеиным языком, часто можно было найти в руках Гонтов вплоть до тех пор, пока их род не вымер, когда лорд и вся его семья были стёрты с лица земли неизвестным тёмным волшебником в первой половине двадцатого века.

Джулия закрыла книгу и посмотрела на всё ещё кипящего от злости подростка у запертой змеиной двери.

И правда, неизвестный тёмный волшебник.

Затем она взглянула на палочки, которые Том держал подальше от неё.

Так близко, и всё же…

Как раз в этот момент всю их камеру сотряс взрыв.

Том мгновенно вскочил на ноги, выставив палочку и насторожившись.

Джулия вскрикнула от удивления, когда вода хлынула вниз из потревоженных труб в каменной кладке.

— Что это было?! — закричала она.

Несмотря на то, что взрыв прозвучал далеко, ощущалось, как будто он врезался во что-то глубоко внутри неё с силой мчащегося поезда.

— Это было похоже на магию души, — сказал Том. Весь гнев с его лица исчез, сменившись убийственным спокойствием. — Кто-то пытался проникнуть внутрь.

— Не легилименция?

— Нет, не легилименция.

Джулия тихо подошла к тому месту, где у двери стоял Том.

Они оба напряглись, пытаясь что-нибудь расслышать. Было слишком страшно надеяться на то, что целитель, который к тому же был змееустом, как раз сейчас пытается вытащить их оттуда.

Они ждали ещё довольно долго, не слыша ничего кроме капания, капания, капания воды по стенам.

Затем Джулия услышала это — звук чего-то огромного, приближающегося к другой стороне двери — можно даже сказать, скользящего.

Сотня мыслей промелькнула в её голове за секунду. С тех пор, как начался этот кошмар, ещё летом она стала намного умнее. Она чувствовала, как её личность плавится как лёд, без сомнения, под его адским влиянием. Она подумала о монстре, которого Том создал, чтобы охранять свой разум, и о том, что произойдет, если он по какой-либо причине решит, что просто держать их в плену нецелесообразно и соберётся их уничтожить. Она подумала о дюжине возможных путей развития этой ситуации. Затем, как только она закончила обдумывать эти пути, она открыла рот и закричала.

* * *

Джулия заорала и убежала с воплем. Глупенькая маленькая ведьмочка. Хотя, учитывая то, что могло вот-вот произойти, лучше бы и ему уйти с открытого места.

Вирго бросился за маглорождённой, догнал её, и они обе нырнули за колонны, закрывающие их от врат и передней части зала.

Что-то зашипело.

Вирго крепче сжал свою палочку. У него будет только один шанс сделать всё правильно, и каждое заклинание должно быть идеальным.

Раздался громкий скрежет, когда змеиная дверь открылась. Затем скользящие звуки стали громче. Вирго на мгновение замер, раздалось ещё одно шипение, и скрежещущий звук повторился.

Вирго выругался про себя. Он слегка надеялся, что страж оставит дверь открытой, чтобы он мог выбежать и, возможно, оставить Джулию запертой здесь, вместе с ним. Это было бы идеально. Увы, этому не суждено было сбыться.

Собравшись с духом, за другой колонной он поймал взгляд девушки, которая, казалось, готова была описаться от испуга.

Затем он крепко зажмурил глаза, выскочил из-за колонны, прицелился в сторону скользящего звука и крикнул: «Обскуро!» Секундой позже он открыл глаза. Перед ним скользил его страж — идеальная модель василиска из Тайной Комнаты, точная копия, от кончика его пятидесятифутового хвоста до красного гребня, украшающего массивную голову — шипящий от ярости, с повязкой на глазах.

Никогда не связывайся с монстром, если ты не знаешь, как с ним справиться.

Конечно, слепота не могла замедлить монстра, который мог ощущать запахи и слышать так же хорошо, как и видеть, и василиск теперь быстро сокращал расстояние до них.

Вирго стиснул зубы. Это было небезопасно. На самом деле это было невероятно опасно — особенно по его собственному разумению — но у него не было другого выбора. За время учёбы в Хогвартсе он узнал лишь об одном заклинании, у которой мог быть шанс противостоять королю змей, и то только потому, что Слизнорт не знал, как сказать «нет». Настолько опасном, что немногие из тех, кто им пользовался, выжили, чтобы рассказать об этом.

— Малус игнис тоталус дьяволус!

То, что произошло дальше, в реальности длилось считанные секунды, но казалось, длилось целую вечность.

Огненные демоны в образах животных извергались из палочки Вирго, ревущие от ярости, гудящие от столь же запредельных температур, как и то пламя, что все верующие в него считали пламенем Ада, вздымаясь все выше и выше.

Василиск продолжал свой стремительный бросок к нему, и когда он приблизился, огненные демоны наконец заметили и атаковали его. Они с рёвом бросились на гигантскую змею, и вот тогда всё пошло наперекосяк.

В тот момент, когда огонь приблизился к василиску, повязка на его глазах загорелась. Долю секунды спустя она превратился в пепел.

Вирго заметил опасность за мгновение до того, как опасность заметила его, и крепко зажмурил глаза. Однако это не спасло огненных демонов.

Леденящий душу крик разорвал воздух комнаты.

— Обскуро! — закричала Вирго. — Обскуро, обскуро, обскуро, обскуро!

Крики стихли, сменившись грохотом, от которого содрогнулась комната. Вирго рискнул бросить взгляд и вытаращил глаза.

Василиск, сильно обожжённый, но с вновь успешно завязанными глазами, пробивал себе путь из каменной гробницы, которая теперь окружала его отвратительными очертаниями звериных демонических сущностей. Огромная окаменевшая голова дракона была отрублена взмахом хвоста и отправлена в полёт. Вирго стоял в благоговейном страхе. Это существо сумело окаменить Великое Магическое Адское Пламя. Его василиск. Его, ибо по-настоящему такая сила могла принадлежать только ему. Он должен был вернуть её обратно!

К сожалению, сейчас было не то время. Прямо у него на глазах страж разрушил последнего огненного зверя и отступил обратно к двери, громко шипя. Дверь отворилась — страж скользнул в неё — и затем вновь закрылась.

Вирго зарычал. Это могло продолжаться бесконечно долго, прежде чем он снова возьмет всё под свой контроль. Он огляделся по сторонам. Помещение выглядело сильно разрушенным. Огромная змея, бушевавшая внутри зала, опрокинула довольно много статуй и сильно повредила колонны. Это была рискованная стратегия, но, возможно, целенаправленное разрушение его защиты было ключом к возвращению в реальный мир.

— Девочка! — закричал он. — Иди сюда! Нам нужно поработать.

Ничего.

Вирго нахмурился.

— Больше нет смысла прятаться, — крикнул он. — Змея уползла. Не заставляй меня тащить тебя за шиворот.

По-прежнему ничего.

Затем Джулия вышла из-за колонны.

Что-то изменилось.

Её глаза были холодны. Её походка была решительной. И в руке она держала волшебную палочку — одну из тех, что он держал вне пределов её досягаемости. Схватка с василиском, должно быть, сбила одну из них на пол.

Вирго поднял бровь.

— И что ты планируешь с этим сделать?

— Вырваться из своей тюрьмы, — выплюнула Джулия.

Вирго фыркнул.

— Ты что, внезапно обрела способность разговаривать со змеями?

— Нет, но мне всё равно. Как только я избавлюсь от тебя, я придумаю, как выбраться отсюда самостоятельно. А потом вернуть моё тело обратно!

Затем она атаковала.

Вирго пришлось признать, что он был удивлён. Да, у девушки в течение шести месяцев был доступ к его воспоминаниям, но то, что она так быстро достигла такого уровня мастерства, просто шокировало. Когда они сражались друг с другом, их движения были почти синхронны — а отбрасывание магии производилось в полностью автоматическом режиме. Джулия творила магию как гениальная ведьма, который практиковалась годами. Они танцевали целую вечность, каждый полностью сосредоточился на другом, в то время как мир вокруг них сузился до текущего момента и до крохотного пространства, в которым были только двое.

Зря, зря она не устроила ему засаду вместо того, чтобы напасть открыто и тем самым позволить ему подготовиться. Тогда она, возможно, действительно выиграла бы.

* * *

Боль пронзила Джулию от головы до пят, когда она приземлилась на спину и тяжело покатилась по полу комнаты. Палочка, которой она пользовалась, со стуком упала на пол неподалеку.

— ТЫ СМЕЕШЬ ДУМАТЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ПРЕВЗОЙТИ МЕНЯ?! — взревел Том. — Ты думаешь, то, что твоя совершенная, нетронутая душа была заперта на полгода, делает тебя достойной свободы?! Моя душа, разорванная в клочья, была заперта семьдесят лет, девочка! Семьдесят лет!

Джулия посмотрела туда, где всего в нескольких футах от неё лежала волшебная палочка. Всё равно что на другом континенте.

— Я проявил милосердие, — продолжил Том, внезапно перейдя на совершенно спокойную и от этого ещё более пугающую манеру общения. — Я был невероятно любезным хозяином. Но даже не думай, что я спущу тебе с рук нападение, пусть ты всего лишь ребенок. Если ты думаешь, что страдала, то это будет ничем по сравнению с той болью, что я причиню тебе сейчас.

Джулия задрожала. Её поступок было ошибкой. Она была так уверена в себе, в том, что сможет справиться с ним после того, как он был ослаблен схваткой с василиском, но даже после того, как она использовала все его навыки, она всё равно не смогла победить. У неё оказалось достаточно времени лишь на то, чтобы выдохнуть «Пожалуйста», прежде чем Вирго направил на неё свою волшебную палочку и произнёс это ужасное слово.

— Круцио.

Боль. Каждый её нерв вопил в агонии, пылая адским пламенем, когда она корчилась на полу. Казалось, это продолжалось вечно, пока он в конце концов не снял проклятие. Она захныкала, свернувшись калачиком в позе эмбриона.

— Жаль, — произнёс ужасный голос над ней.

Она перевернулась и посмотрела вверх.

Он стоял прямо над ней и смотрел вниз.

— Знаешь, а я действительно хочу поблагодарить тебя, — сказал он. — Я не думаю, что сумел бы так сблизиться с Джоном Поттером и Светом, если бы не ты. Каким бы раздражающим ни было твоё постоянное тявканье, оно, по крайней мере, принесло определённую пользу. Может быть, я буду настаивать на заключении контракта с Родом Поттеров — создать мост между Тьмой и Светом. Джеймс и Лили Поттер, очевидно, должны будут умереть первыми, и когда мальчик вскоре последует за ними, я останусь Леди Поттер — вдовой самого могущественного Рода в Магической Британии.

Джулия ахнула. Боль всё ещё была практически невыносимой.

— Как это звучит, малышка? Ты по уши влюблена в этого парня. Каково это — знать, что девушка, которую он принимает за тебя, собирается его убить?

Джулия даже не могла заставить себя ответить какой-нибудь дерзостью.

— Нет слов? Ну что ж. Это рискованно, но длительный Круциатус иногда может привести к необратимому повреждению мозга. Почему бы нам не проверить твою восприимчивость, а?

Именно в этот момент Джулия увидела, как что-то огромное зависло высоко над мерзко ухмыляющимся лицом над ней — массивное, с завязанными глазами, змееподобное нечто. В её глазах, очевидно, отразилась паника, так как Том повернул голову как раз в тот момент, когда голова нырнула вниз.

У неё как раз хватило времени увидеть, как его глаза расширились от осознания конца. Мгновение спустя пасть василиска сомкнулся вокруг его туловища. Его крики стали тише, когда чудовище подняло голову и проглотило его тремя мощными заглатываниями, сначала до пояса, затем до колен и, наконец, до ступней, все это втянулось в могучего хищника.

Джулия лежала там, охваченная ужасом, вопреки всему надеясь, что всё кончено.

Это было не так.

Плачущая девочка ничего не могла сделать, когда похожие на мечи клыки, покрытые жидкой болью, вонзились в неё, прежде чем мышцы горла, сильные, как у слона, крепко обхватили её и утянули вниз, в вечную тьму чудовища.

* * *

В Больничном крыле Лорд Джейкоб Гринграсс смотрел сверху вниз на своего будущего зятя, коллегу — лорда Визенгамота — и, возможно, Серого Лорда.

— Две недели, возможно, дольше, — сказал он.

Его старшая дочь, единственный стоящий рядом с ним человек, конечно, не считая лежащих Гарри и Луны, спокойно посмотрела на него, хотя, как он был уверен, в её взгляде был явный намёк на отчаяние.

— Две недели, отец? Разве мы не можем получить их быстрее? А как насчёт того случая, когда Гарри раздобыл эти листья для нашего сами-знаете-чего?

— Ты не захочешь знать, через что прошёл Гарри, чтобы раздобыть эти листья для твоего сама-знаешь-чего. Магическая болезнь — это не то, вокруг чего можно торговаться. Поставки мандрагоры ограничены во всём мире. Две недели.

— Но сейчас такое неподходящее для этого время, — сказала Дафна. — Мы должны закончить работы в мэноре к зимнему торжеству, и нам предстоит курировать другой реально важный проект.

— Мне следует знать об этом реально важном проекте?

— Извините, отец, это семейное дело Слизерина.

— Нет вопросов. Прибыльное?

— Возможно, немного.

Как раз в этот момент дверь в Больничное крыло с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался двойник Гарри.

— Вирго!

Он остановился, увидев Джейкоба и Дафну.

— Что вы здесь делаете?

Джейкоб приподнял бровь.

— Наследник Поттер. Вас мои дела здесь не касаются.

— Я имею в виду... — Джон остановился на полуслове, когда увидел, кто лежал на кроватях и в каком состоянии они находились. — Гарри!

На его лице отразилась целая гамма эмоций. Ликование, огорчение, озадаченность, понимание, ужас и, наконец, задумчивость. Странное сочетание, конечно, и выражать свои чувства столь открыто, что любой может их прочитать... Если бы это была Дафна, он задал бы ей нехилую моральную трёпку. Джон бросил быстрый взгляд и на Луну, но, казалось, она его и близко не заинтересовала. Наследник Поттеров встряхнулся.

— Нет, подождите, Вирго! Где Вирго?

— Мистер Поттер! — мадам Помфри выбрала этот момент, чтобы войти в палату со стороны служебных помещений дабы посмотреть, кто издает весь этот шум. — Это Больничное крыло, а не ваша гостиная! Будьте добры, уходите и орите где-нибудь в другом месте.

— Нет, пока я не узнаю, где Вирго!

— Мисс Малфой забрала домой её мать, теперь, пожалуйста, уходите.

— Что?! — Джон выглядел испуганным. — Но они причинят ей боль! Они могут даже убить её!

— Мистер Поттер, у меня нет власти помешать матери забрать свою дочь. Если ты сейчас же не уйдешь, я свяжу тебя и сама вынесу за дверь.

После того, как Джон ушёл, Джейкоб снова повернулся к своей дочери. Он казался ужасно уверенным в себе.

— Ты, случайно, ничего не знаешь о положении юной мисс Малфой, нет?

Дафна поморщилась.

— Я знаю, но...

— Я ни на секунду не поверю, что положение мисс Малфой — семейная тайна Слизерина.

Дафна пробормотала что-то, чего Джейкоб не совсем расслышал, прежде чем она сказала:

— Она больше подпадает под категорию правдоподобного отрицания.

Джейкоб кивнул.

— Не говори больше ни слова.

* * *

— Ну? — спросила Нарцисса.

Андромеда нахмурилась.

— Я больше ничего не смогу сделать, если ты не позволишь мне использовать легилименцию.

— Ни в коем случае. Девочку не учили сопротивляться атаке в бессознательном состоянии.

— Ты всё ещё мне не доверяешь?

— Я достаточно доверяю тебе, чтобы обратиться за помощью, разве не так?

Они стояли в изножье кровати Вирго в Малфой-маноре. Андромеда усмехнулась. Она только что закончила свой расширенный целительских осмотр пациента.

— Но, кстати, твоё подозрение было верным, — сказала она. — Здесь действует магия душ. Возможно, даже чёрная магия душ, — она бросила на Нарциссу оценивающий взгляд. — У тебя нет никаких предположений, что послужило причиной такого её состояния, не так ли?

— Нет. Ни малейших.

— Что ж, хорошая новость заключается в том, что чем дольше она остаётся в живых, тем больше шансов, что она не умрёт. Я не знаю настоящей причины, по которой ты не хочешь, чтобы её обследовали и лечили в больнице Святого Мунго, но я клянусь, Цисси, если твоё упрямство приведёт к смерти этой девушки, ты можешь забыть о том, чтобы когда-либо снова обращаться ко мне.

— О, ради Мерлина. Мы обе знаем, что ты не смогла бы остаться в стороне, если бы на кону стояла чья-то жизнь.

Несколько минут спустя Нарцисса закрыла за сестрой дверь и повернулась обратно к кровати. Она подошла к ней и положила руку на руку Вирго. Их маленький троянский конь привлёк куда больше внимания, чем следовало бы. Отчаянные времена требовали отчаянных мер.

— Добби, — позвала она.

Ничего не произошло.

Она вздохнула.

— Свободный эльф Добби.

Рядом с ней возник домашний эльф в грязной скатерти с чайного столика.

— Добби пришёл, леди Нарцисса! Не потому, что Добби был вынужден это делать, а потому, что Добби сам этого захотел! Добби — это...

— …Свободный домашний эльф — да, я знаю — мы освободили тебя — послушай, не мог бы ты, пожалуйста, взглянуть на мою дочь и сказать мне, может ли твоя магия уловить что-нибудь, что могло бы дать нам ключ к пониманию того, что с ней происходит?

Широко раскрытые глаза Добби расширились ещё больше, когда их взгляд упал на Вирго.

— У леди Нарциссы родилась новая дочь! Добби так долго не было дома! Добби и не знал, что ведьмы могут расти так быстро!

— Они не могут. Летом тебя долго не было с нами, тогда Вирго и вернулась к нам из маггловского мира.

— О! Теперь Добби понимает! — хотя хмурое выражение его лица указывало на то, что он всё ещё был в некотором замешательстве. — Тогда Добби сейчас применит свою могущественную магию свободных эльфов к мисс Вирго.

Слабое голубое свечение окружило руку Добби и опустилось на Вирго.

— Есть что-нибудь? — спросила Нарцисса.

Уши Добби поникли.

— Души мисс Вирго тают, моя леди.

Глаза Нарциссы впились в глаза эльфа.

— Души? В смысле, больше одной?

— Да, моя леди.

Нарцисса выругалась.

* * *

В чреве василиска было темно, тесно и жарко — невероятно жарко — так жарко, что казалось будто пекло выжигает всё то, что было чем-либо или кем-либо, оставляя после себя расплавленную лужу.

«Том! Мне страшно!» — промелькнула мысль в кромешной тьме.

«Это потому, что ты слаба!» — мелькнула ответная мысль.

Единственным звуком, который можно было услышать, было громкое бульканье и пульсация пищеварительной системы змеи, которая расправлялась с двумя пойманными в ловушку беспомощными жертвами, которые к тому моменту были скорее не телами, а подобиями тел. Если бы они были в реальном мире, они оба наверняка были бы уже мертвы, но поскольку это был не реальный мир, чувства, ощущения и сознание ещё присутствовали.

«О нет, только не снова! — подумал первый голос. — Это вновь похоже на то, что случилось летом! Пожалуйста, Том! Сделай что-нибудь!»

«М-м-м-м, — подумал второй голос. — Но если это похоже на тот ритуал, когда я сделал твоё тело своим, зачем утруждать себя тем, чтобы остановить процесс? Твоя душа была довольно напряжной, и если это поможет избавиться от тебя, то так тому и быть».

«Нет, пожалуйста, Том! Я сделаю всё, что угодно! Я не хочу умирать!»

«Мир несправедлив, малышка. Было ошибкой останавливаться только на твоем теле. Теперь я заберу и твою душу. Да, это было бы максимально правильно».

«НЕТ! Том! Пожалуйста!»

Желудок вокруг них продолжал бурлить, давить и булькать, и вскоре ментальные тела двух змеиных обедов превратились в ментальную кашицу. И из этой жижи вверх просочилась маленькая черная слизь.

«Я свободен, — эта мысль вместе с мрачным смехом запульсировала во внутренностях змеи. — А теперь, где моя маленькая маглорождённая компаньонка?» — это было всё, что успел подумать этот клочок сознания, прежде чем вся остальная суспензия активировалась как включенная плазменная горелка с температурой солнечного ядра.

Свет пронзил насквозь тёмную жижу, заставив её закричать от боли.

«Прекрати это!»

Этого не произошло. Вместо этого свет усилился по мере того, как вся суспензия начала изменяться. Мгновение спустя ещё одна жидкость заполнила узкое пространство, но на этот раз она была сделана из сияющего жидкого золота.

Хотя черная слизь и не могла видеть, она с растущим ужасом смотрела на свою гораздо более крупную сестру.

«Я верну себе свое собственное тело», — подумала сияющая взвесь.

Золотые усики начали змеиться к чёрной жиже.

«Подожди! — мысленно закричала чёрная суспензия. — Что ты делаешь?!»

«Я верну себе своё собственное тело!»

«Нет! — чёрная слизь закричала в ответ, паника наполнила её голос. — Подожди! Стоп! Ты не ведаешь, что творишь!»

«Я ВЕРНУ СЕБЕ СВОЁ СОБСТВЕННОЕ ТЕЛО!»

Массивный золотистый сгусток материи облепил куда меньшего размера чёрную жидкость, затопив её целиком. Чёрная жижа вскрикнула в последний раз, прежде чем раствориться в золоте, и крошечный тёмный осколок души, который в течение семидесяти лет был лишь жалкой частью единого, вошёл в состав цельной сущности.

Свет наполнил всё ещё бурлящий желудок.

Снаружи по всему брюху змеи появилась видимая выпуклость в форме маленькой змейки. Василиск озадаченно опустил взгляд на свой живот, прежде чем тихий голос заговорил, или, скорее, зашипел, обращаясь к нему изнутри его собственных внутренностей.

«ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА!»

* * *

Светловолосая девушка в постели медленно просыпалась. Первое, что она заметила, было то, что она лежала не на одной кровати, а на трёх. Кто-то перенёс две дополнительные кровати из какой-то из свободных комнат Малфой-манора, чтобы создать одну массивную кровать — кровать как раз подходящего размера для…

Следующее, что заметила девушка, было то, что нижняя часть её тела ощущалась как-то не так. Она попыталась пошевелить ногами, но вместо этого у неё получилось что-то вроде извивающегося движения.

Воспоминания нахлынули снова. Комната. Василиск. То, как её медленно извергли в виде…

Она сбросила покрывало — или, по крайней мере, одно из покрывал — и уставилась на это.

Длинное змеиное тело и хвост, покрытые алой чешуей с золотистым отливом, извивались от ее талии и тянулись все дальше и дальше, должно быть, метра на три-четыре. Слияние душ позволило ей завершить свою анимагическую трансформацию, но это была не змея, как она ожидала, а скорее…

— Ламия, — прошептала она. — Наполовину девушка, наполовину змея.

Старые мысли, глубоко похороненные, наряду с совершенно новыми кружились в её голове. Была ли у крови Гонта повышенная вероятность появления змеиной анимагической формы? Возможно. Может быть, поэтому никто никогда не видел, чтобы они говорили на парселтанге? Вполне вероятно. Неужели линия Гонтов действительно не имела никакого отношения к линии Слизерина? Как она могла быть такой гениальной и одновременно такой глупой? Хотя всего день назад она отказывалась верить в это, отчаянная потребность в самообмане уже не была такой сильной. Это объяснило бы исчезновение способности говорить на змеином языке. К счастью для неё, ламия тоже обладала даром, даже если верхняя половина была гуманоидной. Иначе она всё еще была бы в ловушке. Действительно, наполовину змея, наполовину девушка.

Сосредоточившись на своей трансформации, она снова приняла человеческий облик и спустила ноги на пол. Встала и подошла к прикроватному зеркалу. Уставилась на себя. Если бы её спросили всего несколько дней назад, то она бы сказала, что в таком случае немедленно бы расплакалась от радости.

Как раз в этот момент дверь открылась, и вошла Нарцисса Малфой, её мать — точно? Укол страха пронзил её тело, но она подавила его. Она не могла позволить этой женщине узнать правду.

— Вирго, — сказала Нарцисса, — я рада видеть тебя проснувшейся. Я вижу, тебе удалось превратиться обратно.

Девушка снова посмотрела в зеркало. Она поджала губы.

«Я Вирго? Я не Том! Но я не могу быть Джулией».

Вирго оглянулась.

— Да, — сказала она, стараясь, чтобы в её голосе не прозвучало неуверенности. — Удалось.

— Прими мои поздравления, — сказала леди Малфой. Она несла поднос с чаем. — Как только мы зарегистрируем тебя, ты станешь самым молодым анимагом в Британии.

Ещё один приступ страха пронзил Вирго. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, чего именно она опасается, прежде чем поняла, что суть в мысли о том, что сказал бы Джон, если бы узнал, что она может превращаться в ламию.

«Красно-золотая ламия! Он должен поклоняться земле, по которой я скольжу!»

— Эм, мы можем повременить с регистрацией на некоторое время?

Нарцисса бросила на неё странный взгляд, поэтому она быстро продолжила, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно и твёрдо:

— Это может подорвать доверие, которое я завоевала в Гриффиндоре, они должны узнать об этом лишь после предварительной подготовки.

Нарцисса, казалось, обдумала это, прежде чем кивнуть.

— Очень хорошо, Вирго, но, если я решу, что так будет лучше, я предприму нужные шаги, чтобы зарегистрировать тебя.

Внезапно откуда-то из глубины души вспыхнул гнев. Глаза Вирго сузились.

— Ты примешь решение? — зашипела она.

Нарцисса застыла.

«Как она посмела? Эта женщина причинила мне боль. Эта женщина мучила меня».

— Я не хотела проявить неуважение, — быстро сказала Нарцисса. Она выглядела как человек, который рискнул ставкой в казино, тщательно всё просчитав и хорошо продумав, и только сейчас осознала, что ошиблась цветом. — Я просто подумала, что ты, возможно, не захочешь взваливать на себя всю бумажную волокиту. Тебе всё ещё нужно восстановиться, и твоё состояние не...

— Ты считаешь меня слабой?! — зашипела Вирго.

— Нет! Мой Лорд! Пожалуйста.

Её гнев улетучился так же быстро, как и вспыхнул. Вирго успокоилась.

— Леди.

— Что, прости?

— Леди, а не лорд. Ты же сама это сказала, не так ли?

Нарцисса тоже заметно успокоилась.

— Моя леди. Конечно. Моя дочь. Пожалуйста, извините меня. Мне нужно связаться с Хогвартсом, чтобы проинформировать их о вашем состоянии, с вашего позволения, — и с этими словами женщина, которая теперь была её матерью, быстро поставила чайный поднос на стол и выбежала вон.

Вирго опустила взгляд на свои теперь слегка трясущиеся руки.

— Ненавижу себя!