Либра (гет)

Аллин нарезала круги по комнате Лили и Марлин. Девушка не могла найти себе места и все смотрела на часы, отсчитывая минуты с ухода парней.

Марлин сидела на кровати и уже полчаса смотрела в одну точку. Лили стояла у окна, вглядываясь в ночь на улице.

— Уже два часа, — сказала Аллин, глядя на часы. — Мы должны пойти туда.

— Они велели нам оставаться здесь, — встревоженно сказала Марлин. — Вдруг мы только помешаем.

— Только не говори мне, что ты струсила, МакКиннон, — зашипела Розье, останавливаясь.

Марлин гневно посмотрела на нее.

— Я не струсила! Я стараюсь мыслить трезво!

— Аллин права, — тихо сказала Лили, отрываясь от окна. — Что-то случилось, раз их так долго нет. Эти оборотни вообще опасны?

— Опаснее, чем ты думаешь, — сказала Аллин, снова начиная ходить вокруг. — Особенно сейчас, когда скоро полнолуние. У них вечная вражда с вампирами. А эта пиявка потащила в самое пекло еще и волшебников!

— Она не такая уж плохая, — сказала Лили. — Так мы идем или...

Слова Лили оборвал звук открывающейся двери.

Первыми в дверь ввалились Констанс и Сириус, удерживая на своих плечах ослабленную Пэм. Марлин тут же поднялась с кровати, позволяя опустить на нее рыдающую вампиршу.

— Я здесь, все в порядке, — тараторила Констанс, усаживаясь рядом с создательницей. — Раны уже затягиваются, скоро все будет хорошо...

— Джеймс! — Аллин бросилась на шею своего парня, крепко обнимая его.

Лили тихо выдохнула, глядя на Джеймса. Она переживала за него больше, чем ожидала. Видеть его живым сейчас было похоже на маленькую эйфорию, но эти чувства нужно было держать при себе. У нее не было таких прав, как у Аллин.

— Нам нужна кровь, — сказала Констанс, поднимая голову.

Марлин вдруг отступила на шаг ближе к Сириусу, Аллин крепче прижалась к Джеймсу, а Питер попытался вжаться в стену.

— Я могу дать свою, — сказал Рем и уже начал закатывать рукав рубашки, когда Констанс замахала руками.

— Твоя кровь не подойдет. Разве это не понятно?!

Эванс нахмурилась, глядя на смятенное лицо Ремуса, но не придала этому значения, думая о группе крови и резусе.

— Я могу дать свою, — сказала Лили, подходя ближе к вампирам.

Ремус тут же схватил ее за запястье, останавливая.

— Успокойся, Лили.

— Им нужна кровь, и я готова дать ее. Она ведь не убьет меня? — спросила Лили, глядя на Констанс.

Рыжая вампирша медленно покачала головой.

— Нужно всего пару глотков, чтобы раны затянулись.

Джеймс вывернулся из хватки Аллин и поравнялся с Ремусом, начиная буравить строгим взглядом Лили.

Эванс встретилась с ним глазами. Где-то глубоко в душе что-то радовалось. Если ей приходится совершать глупые поступки, чтобы привлечь его внимание, она готова это делать.

— В этом нет ничего такого, Джеймс, — сказала Лили, поднимая рукав кофты. — Я видела, как они это делают...

— Раненые вампиры себя не контролируют. Если на то пошло, то я готов дать ей свою кровь...

— Джеймс! — Аллин отдернула его за плечо. — Ты не посмеешь! Если Лили решила сделать жест доброй воли, пусть действует! Ты не такой идиот, как она!

Джеймс открыл рот что-то сказать, но всех прервал звонкий хруст и шипение.

Пенелопа вцепилась зубами в запястье Лили, пока девушка морщилась, сжимая свободной рукой покрывало.

Констанс поглаживала свою создательницу по волосам, с нежностью глядя на то, как ее кожа вновь становится идеально бледной.

Вампирша разжала челюсть, выпуская запястье Лили. Эванс слегка покачнулась и упала на колени перед кроватью.

Марлин подбежала к ней, хватая Лили за плечи.

— С тобой все в порядке? — спросила МакКиннон, сжимая кровоточащее запястье Лили.

— Просто слабость, — тихо ответила Эванс, поднимая голову.

— Дай сюда, — сказала Констанс, протягивая свою руку Лили.

Девушка недоверчиво посмотрела на нее, но отступать назад было некуда. Да и Марлин, которая крепко держала ее, больше не даст Лили в обиду. Она почти чувствовала, как Марлин готовится в любой момент наброситься на гостью.

Лили протянула свою окровавленную руку Констанс. Ее пальцы были холодными, но приятными.

Выпустив клыки, Конни проткнула подушечку своего пальца на правой руке. Алая капля тут же появилась на кончике пальца, стремясь вниз по ладони.

— Это заживляет, — сказала Констанс и размазала свою кровь по ранам Лили.

Запястье тут же перестало неметь и щипать. Вот только слабость была все еще ощутимой.

— Спасибо, — тихо сказала Лили.

— Тебе спасибо, — прохрипела Пэм.

Женщина уже отошла от истерики. Она спокойно смотрела в потолок.

— Конни, закажи нам номера, — отрешенным тоном сказала она.

Констанс поцеловала руку своей названной матери и поднялась на ноги. Ее тонкое тело дрожало, руки и щеки были испачканы кровью. Она оглядела толпу возле кровати. Ее взгляд был уже не тем, каким она смотрела на свою создательницу. Это был взгляд презрения и злобы.

Чуть приподняв подбородок, она спросила:

— Кто поможет мне с этим?

Ребята молчали.

Лили снова хотела стать добровольцем, но слабость во всем теле не дала бы ей шанса даже на то, чтобы встать.

— Я помогу, — вдруг сказал Ремус.

Лицо парня выглядело виноватым. Кажется, что он даже был серее обычного.

Не сказав ему ничего, Констанс направилась к двери.

Джеймс кивнул Рему, словно позволил ему идти вслед за девушкой.

— Я возьму нам другой номер, — сказала Марлин, поднимаясь. — Здесь все... испачкано.

Блондинка быстро вышла из номера.

Лили оперлась спиной на тумбочку и подперла руками голову, удерживая локти на коленях. Ощущения были похожи на оцепенение после встречи с дементором.

Услышав чьи-то шаги, Лили подняла голову и увидела перед собой Джеймса. Он был хмурым и серьезным. Она снова разочаровала его для того, чтобы обратить на себя внимание.

— Ты довольна? — холодно спросил он.

Лили посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь держаться гордо и твердо.

— Довольна, — тихо отрезала она и попыталась встать, опираясь руками на тумбу.

Ватные ноги подкосились, и Джеймс подхватил ее за талию.

— Я сама!

— Замолчи уже, — шикнул он и стал вести ее к двери.

Мелкая дрожь колотила все тело, собираясь где-то в том месте, где была ладонь Джеймса.

* * *

Лили лежала в постели, пытаясь уснуть.

Новый номер нравился ей даже больше, чем предыдущий. Он был меньше и уютней, а еще лежа на кровати, можно было смотреть на рассветное солнце в окне. Холодное и мрачное, как и эта ночь.

Дверь скрипнула.

Это снова был Джеймс. Он заглядывал уже несколько раз, когда Лили все-таки удавалось задремать. Но, когда Лили видела его неясный силуэт в дверях, сон тут же покидал ее.

Парень уже хотел закрыть дверь, когда поймал взгляд зеленых глаз.

— Ты не спишь?

— Я пытаюсь, — слабо отозвалась Лили и приподнялась на подушках.

Джеймс вошел в комнату, закрыв за собой дверь. С каждым его шагом к кровати Лили пыталась отстраниться все дальше, но спинка кровати не дала ей шанса спрятаться от него.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, присаживаясь на край кровати.

Лили внимательно посмотрела на него и пожала плечами.

— Может, я хочу, чтобы ко мне относились, как к равной? — ее голос даже не дрожал. Мысленно она даже похвалила себя за эту стойкость. Она давалась ей нелегко. — Я тоже волшебница.

— Ты узнала об этом несколько дней назад...

— Это ничего не значит, Джеймс! — собрав все силы, повысила голос Лили. — Я жила с этим всю свою жизнь. Каждый день был для меня адом! Мои родители боялись меня, а единственного человека, который понимал меня, я оставила умирать где-то на обочине! Неужели я не заслуживаю хоть немного свободы сейчас?

— Эта свобода может убить тебя.

— Плевать! — резко бросила она. Злость придала ей новых сил. Даже жар охватил ее тело, и ей пришлось сбросить с себя одеяло.

Она поднялась на кровати, подбираясь ближе к Джеймсу, чтобы он разглядел каждую гневную черточку на ее лице.

— Это моя жизнь. Ты должен понять меня.

Джеймс смотрел прямо на нее. Он тяжело дышал, и Лили чувствовала, как горячий воздух обжигает ее лицо.

— Пожалуйста, — тихо сказал Джеймс. — Прекрати это. Ты сводишь меня этим с ума.

Лили опустила глаза, осознавая, какое маленькое расстояние сейчас между ними. Ее взгляд скользнул по его ладони. Смуглой, большой и сильной. По спине прошелся холодок.

— Прости, — тихо сказала она и попятилась назад.

— Постой, — Джеймс взял ее за локоть, останавливая. Он облизнул пересохшие губы и медленно выдохнул. — Ты заслуживаешь не только свободы. Ты заслуживаешь всего, что упустила за эти годы. И я лично покажу тебе все. Каждое заклинание, зелье и прочую чепуху. Только дай нам добраться до Лондона.

Лили смущенно смотрела на него, пытаясь заставить себя выйти из оцепенения и кивнуть.

Джеймс вдруг оказался совсем близко, прижимая ее тело к своей груди в этих странных объятьях.

Прерывисто вдохнув, Лили закрыла глаза, утыкаясь носом в грубую ткань его рубашки. Слезы сами покатились по щекам, освобождая ее от чего-то тяжелого, что мертвым грузом лежало на сердце.

Джеймс укачивал ее, словно маленького ребенка.

Она вдруг вспомнила сильные руки своего отца. Вспомнила, как он залечивал все ее ранки после шумных игр во дворе. Вспомнила, как рыдала, уткнувшись носом в его рубашку, которая пахла больничными лекарствами...

Когда слезы закончились, осталось только тепло. Словно она снова была дома. Там, где все хорошо.

Она хотела продлить это чувство, но Джеймс отстранился. В его взгляде снова появилась теплая искра, которую Лили пожелала считать нежностью. Уголок его губ дернулся в улыбке.

— Спасибо, — тихо сказала Лили, отстраняясь еще дальше.

— Я подумал, что сейчас тебе это нужно.

Она ничего не ответила. Да и Джеймс не ждал от нее никаких слов. Он просто встал с кровати и скрылся за дверью, еще раз обернувшись на пороге.

* * *

Лили проснулась уже к вечеру. За окном уже густели сумерки.

Марлин сидела на кровати и читала «Ежедневный пророк», безмолвно шевеля губами. Лили не стала ее отвлекать, а лишь наблюдала за тем, как девушка изредка закусывала нижнюю губу и качала головой.

Когда газета оказалась в стороне, Марлин повернулась к Лили и улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Ты вовремя. Сейчас будут подавать ужин.

Лили поднялась на ноги и потянулась. Ее немного качнуло в сторону, но ей удалось устоять. Плотный ужин ей бы сейчас не помешал.

— Переодевайся и спускайся, — сказала Марлин. Она встала на ноги и снова взяла «Пророк» в руки, скручивая газету. — А нам пока нужно кое-что обсудить с ребятами.

— Мои глупые поступки? — усмехнулась Лили.

— На этот раз нет. Наше министерство... — Марлин вздохнула. — Министр Хэридж найден мертвым.

Лили снова почувствовала слабость в коленях. Марлин встряхнула голову и попыталась улыбнуться.

— Этого все ожидали. Он вел слишком смелую политику против Пожирателей. Просто спускайся к ужину.

Марлин вышла.

Думая о смерти министра магии, Лили переоделась и умылась. Руки дрожали от голода, а мысли путались все больше.

<i>«Слишком смелая политика».</i>

Эти слова не выходили у Лили из головы.

Прибывая в своих мыслях, Лили не сразу заметила Констанс, стоящую в проходе коридора у портрета Алана Уилкса. Лили замерла, пытаясь не дышать, чтобы не спугнуть вампиршу.

Констанс смотрела на портрет мужчины, не замечая ничего вокруг. Ее бледная рука вдруг медленно поднялась. Кончики ее пальцев тронули потрескавшуюся краску.

Половица под ботинком Лили предательски скрипнула, заставив Констанс прийти в себя и обернуться.

— Что ты тут делаешь? — настороженно спросила она.

— Спускалась к ужину, — тихо ответила Лили. — Ты не хочешь спуститься к нам?

Констанс вновь стала слегка надменной. Она скрестила руки на груди, и впилась глазами в лицо Лили.

— Ты приглашаешь меня на ужин?

— Ну, да... — промямлила Лили. — Если только ты не будешь... есть моих друзей.

Констанс насмешливо фыркнула и подошла ближе к Лили.

— Спасибо тебе за Пэм, — сказала она уже мягче. — Ты очень храбрая. Мать и правда могла выпить тебя тогда.

Лили проглотила ком в горле.

— Все обошлось.

— Да. Я забыла, как тебя зовут...

— Лили. Лили Эванс.

Констанс оглядела девушку и остановилась на ее зеленых глазах.

— Ты кое-кого мне напоминаешь, Лили Эванс, — голос Конни вдруг стал мягче. — Съешь на ужин что-нибудь мясное. Так слабость быстрее пройдет.

Лили не успела моргнуть, как Констанс исчезла, оставив за собой лишь порыв ветра.